Научная статья на тему 'Миграционный потенциал: теоретические аспекты'

Миграционный потенциал: теоретические аспекты Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

CC BY
538
83
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Журнал
Народонаселение
ВАК
RSCI
Ключевые слова
ПОНЯТИЕ / CONCEPT / КАТЕГОРИЯ "МИГРАЦИОННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ" / СУБЪЕКТИВНЫЕ И ОБЪЕКТИВНЫЕ УСЛОВИЯ / THE CATEGORY OF "MIGRATION POTENTIAL" SUBJECTIVE AND OBJECTIVE CONDITIONS / МИГРАЦИЯ / MIGRATION / МЕЖГОСУДАРСТВЕННАЯ МИГРАЦИЯ / INTERSTATE MIGRATION / СООТЕЧЕСТВЕННИКИ / ИММИГРАЦИЯ / IMMIGRATION / ЭМИГРАЦИЯ / EMIGRATION / ЭТНИЧЕСКИЙ СОСТАВ / ETHNIC COMPOSITION / ПОТЕНЦИАЛЬНАЯ МИГРАЦИЯ / MIGRATION POTENTIAL / COUNTRYMEN

Аннотация научной статьи по политологическим наукам, автор научной работы — Гришанова Александра, Кожевникова Наталия

В статье рассматриваются теоретические аспекты проблем формирования и использования миграционного потенциала стран нового зарубежья для Российской Федерации. Анализируются вопросы методологии определения понятия «миграционный потенциал». Показывается, что определение миграционного потенциала это, в первую очередь, не счетно-методическая, а методологическая задача, которая «упирается» в выбор политической парадигмы: кого, в свете сложившейся социально-политической, социально-экономической, социально-демографической ситуации, Россия может и должна рассматривать в качестве этого потенциала. Показывается, что на сегодняшний день такой позиции на государственном уровне четко не выработано. Ввод в действие Государственной программы стимулирования возвращения соотечественников в Россию этот вопрос оставил открытым, что имеет негативные последствия как в исторической ретроспективе за прошедшие четверть века с момента распада Союза ССР, так и на перспективу. Методология исследования понятия «миграционный потенциал» это определение не только и не столько желательных и возможных объемов привлечения в страну иммигрантов с постсоветского пространства. Это выбор геополитической стратегии развития России на постсоветском пространстве.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Migration potential: theoretical aspects

The article deals with theoretical aspects of the problem of forming and using the migration potential of the new countries to the Russian Federation. The issues of the methodology for determining the concept of «migration potential». It is shown that the determination of migration potential is, first of all, is not countable methodical and methodological problem, which rests on the choice of the political paradigm: one, in light of the current socio-political, socio-economic, socio-demographic situation in Russia can and appropriate It should be considered as this potential. It is shown that at present this position at the state level is not clearly worked out. Commissioning of the State program to stimulate the return of compatriots in Russia the question left open that has a negative impact both in historical retrospect for the past quarter of a century since the collapse of the USSR, because especially in the future. The research methodology concept of «migration potential» this definition is not only and not so much desirable and possible volumes of attraction to immigrants from the former Soviet space. This is the choice of the geopolitical strategy of Russia's development in the post-Soviet space.

Текст научной работы на тему «Миграционный потенциал: теоретические аспекты»

Гришанова А.Г., Кожевникова Н.И.

МИГРАЦИОННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

(материал подготовлен в рамках проекта РГНФ № 15-22-01007/15)

Проблема оценки миграционного потенциала стран нового зарубежья как возможной компоненты демографического развития Российской Федерации в условиях депопуляции, которая неизбежно опять вернется на ее территорию уже в ближайшие годы, требует безотлагательных решений. Поэтому внимание настоящего исследования уделено как теоретическим задачам, прежде всего, определению понятия «миграционный потенциал», подходам к его сущности, так и практическим вопросам его оценки, а также социально-политическим, геополитическим, демографическим, и социально-экономическим аспектам этой проблемы.

Особенно важным представлялось исследовать хронологию появления и использования термина «миграционный потенциал», чтобы проследить общую логику его развития в научной литературе в 1990-2000-х годах. Анализ и предложенная нами периодизация этапов вхождения в научный оборот категории «миграционный потенциал» связывается, в первую очередь, с характером развития процессов внешней миграции

России со странами нового зарубежья. Рассматривались не только немногочисленные работы (забегая вперед, подчеркнем, к сожалению), авторы которых разрабатывали и использовали данное понятие, но и многочисленные работы, в которых авторы, даже не приводя его в тексте, и, соответственно, не ставившие задачу его исследования, косвенно, в той или иной мере способствовали его развитию.

На наш взгляд, основной преградой для такого исследования, а тем более, для массового использования термина «миграционный потенциал», помимо многочисленных субъективных моментов, которые будут рассмотрены ниже, существует и очень серьезная, на наш взгляд, объективная преграда: отсутствие геополитической парадигмы решения проблемы миграционного потенциала для России на государственном уровне.

Оценка миграционного потенциала населения, проживающего в странах нового зарубежья, с точки зрения возможностей его переселения в Россию — это не счетно-методическая операция, а методологическая задача, решение которой

упирается в выбор именно такой парадигмы.

Объясняется это следующими моментами.

Теоретически крайними границами миграционного потенциала населения, проживающего вне России на постсоветском пространстве, являются, с одной стороны, ноль, с другой — общая численность всего населения стран нового зарубежья.

В связи с прозрачностью границ в Россию с момента распада Советского Союза и по настоящее время на российские территории пребывают на постоянное место жительства (поскольку категория «миграционный потенциал» предусматривает рассмотрение процессов миграции лишь в узком смысле термина «миграция» — переселение) представители всех национальностей бывшего СССР.

В связи с этим, первый вопрос, который возникает при оценке миграционного потенциала: все или не все народы бывшего Советского Союза должны браться в расчет в качестве потенциальных и одновременно желательных для России мигрантов? Ответ на него требует принятия определенной политической парадигмы.

Даже принятие Государственной Программы по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом, в июле 2006 года, не решило данную проблему. Казалось бы, в результате ее запуска после майского Послания Президента РФ Федеральному собранию, когда понятие «соотечественников» выступало в качестве ее ключевого слова, тем более закрепленного ранее в таком законодательном акте, как Федеральный закон «О государственной политике Российской

Федерации в отношении соотечественников за рубежом» от 24.05.99 N 99-ФЗ. Ст. 1, ч. 2. [1], вопрос разработки этой парадигмы, должен был решиться, но этого не произошло.

Это подтверждает, например, работа В.И. Мукомеля «Миграционный потенциал и перспективы иммиграции соотечественников из государств СНГ и Балтии» [2], в которой дается трактовка термина «миграционный потенциал соотечественников» и приводится официальное определение термина «соотечественников» в его толковании Законом РФ. Им отмечалось, что «законодатель дистанцировался, и вполне справедливо, от этнической компоненты, хотя достаточно прозрачно, подавляющая часть соотечественников, тяготеющих к России — этнические россияне» [2. С. 47-59]. Причем, по сути, термин «миграционный потенциал соотечественников» в этом случае был аналогичен термину «миграционный потенциал». В определении рассматривалась часть всего населения стран нового зарубежья, желающего покинуть страну.

Свою формулировку миграционного потенциала дает известный специалист в области миграции населения, практический работник высшего уровня управления миграционными процессами в нашей стране, О.Д. Воробьева. Определение близко по сути к определению, которое предлагал В.И. Мукомель. Миграционный потенциал — это «возможная в данный момент численность населения, которая может в качестве эмигрантов выехать из страны проживания, при условии сохранения значимости и структуры выталкивающих и притягивающих факторов» [4. С. 341].

Анализ имеющихся вариантов формулировки термина «миграцион-

ный потенциал», его использования в научной литературе нами проводился, естественно, с целью определения конкретной величины миграционного потенциала в странах нового зарубежья для России. Поэтому он осуществлялся на фоне изучения реальных масштабов иммиграционных процессов в России за прошедшие почти четверть века, которые наглядно комментировали предложенную нами периодизацию становления термина «миграционный потенциал».

В условиях превышения количества родившихся над числом умерших в последние годы в целом для России нам представлялось важно оценить возможности государственного воздействия на процессы внешней миграции, в первую очередь — на рост масштабов иммиграции в настоящее время и на перспективу. Естественно, при этом нельзя забывать о процессах эмиграции. Однако целесообразно основной акцент перенести именно на рост числа иммигрантов в РФ из новых независимых государств как позитивную компоненту демографического развития России.

Изучение категории «миграционный потенциал» и методических подходов к его расчетам в странах нового зарубежья для России начнем с подходов к понятию «миграционный потенциал» в научной литературе за прошедшие годы до сегодняшнего дня — середины второго десятилетия ХХ! века. Дело в том, что в третьем тысячелетии, в условиях глобализации, особенно в сфере миграции населения, локальные и межгосударственные процессы имеют не только и не столько социально-демографические и социально-экономические, сколько социально-политические и геополитические последствия. И со-

бытия, связанные с миграцией из Сирии в страны Европейского Союза, об этом убедительно свидетельствуют.

С античных времен известно изречение о том, что о терминах не спорят, о них договариваются. «Уровень разработанности понятийного аппарата, характеризующего то или иное общественное явление, во многом зависит от продолжительности, глубины и размаха проводимых исследований. Если практической необходимости в таком научном аппарате нет, то нет и понятийного аппарата» [5. С. 18].

К сожалению, это свидетельствует лишь о необходимости расширения теоретических исследований в области миграции населения. Последние, на фоне буквально повального, массового увлечения авторами исследований в области миграции населения анализом динамики и структуры современных миграционных потоков на постсоветском пространстве, к сожалению, фактически приостановились. И это обусловлено теми грандиозными социально-политическими, социально-экономическими и социально-демографическими трансформациями, которые характерны после распада Союза ССР, которые привели к массовым миграционным потокам между новыми независимыми государствами, а также внутри них, особенно — в Российской Федерации.

Понятие «миграционный потенциал» подразумевает, на наш взгляд, особенно тщательное его теоретическое обоснование, и если не требует своеобразного теоретического «прорыва» в области терминологии, знаний о миграции населения, то, по крайней мере, подразумевает существенный вклад именно в теорию миграции населения.

Для обоснования этой точки зрения обратим внимание на сложность и многогранность его терминологического определения.

Термин «миграционный потенциал» (лат. рotentiaI) стал широко применяться для оценки объемов возможных к переселению в Россию из нового зарубежья соотечественников, оставшихся там после образования независимых государств. Соответственно, история развития этого понятия, с одной стороны, достаточно коротка для его фундаментального осознания, и, одновременно, достаточно продолжительна, чтобы оно было общепризнанно в единой формулировке.

На сегодняшний день категория эта фундаментально не осознана, поскольку трактуется неоднозначно и не имеет общепринятого определения. Представляется необходимым рассмотреть произошедшие почти за четверть века изменения и трансформации этого понятия, поскольку общеизвестно, что степень внимания и изучения того или иного понятия определяется его практической значимостью в тот или иной период.

К сожалению, с теоретической и с практической точек зрения категорию «миграционный потенциал» в условиях обновленной России в абсолютном большинстве случаев «обошли стороной» почти все исследователи миграционных процессов в нашей стране. И это, несмотря на то, что явление, которое это понятие отображает, в той или иной мере описывали без исключения все те многочисленные исследователи проблемы иммиграции из стран нового зарубежья в Россию. Даже авторы данной статьи стали применять этот термин лишь на протяжении последнего десятилетия.

Исключение — Л.Л. Рыбаковский, который первым привел термин «миграционный потенциал» буквально в первые месяцы после распада Союза ССР. Уже в феврале 1992 года во введении к научному докладу «Миграция русского населения в России» он отмечал, что «в настоящее время за пределами России проживают 25,3 млн. русских. Часть этого населения может рассматриваться как миграционный потенциал (курсив авторов статьи) для формирования потоков переселенцев на территорию России». Сразу же подчеркивается: «в какой мере этот потенциал может воплотиться в реальную миграцию, будет зависеть от развития политической ситуации» [6. С. 4].

В 1996 г., предложен принципиально новый критерий предпочтительности включения различных народов, проживающих в новом зарубежье, в миграционный потенциал. Этот критерий — генезис различных частей населения России. Это, по сути, геополитическая константа, в зависимости от которой все население разделено на четыре группы:

1) собственно русские — потомки древнерусской народности, с которыми за их более чем тысячелетнюю историю активно взаимодействовали и ассимилировались как многие народы, населявшие теперешние пространства России, так и народы, которые различными путями (в том числе и не мирными) проникли на эту территорию;

2) коренные народы, проживавшие на тех территориях, которые в разное время и различными способами (добровольно или путем завоевания) вошли в состав российского государства и стали, наряду с этническими русскими,

титульными народами общей для них страны;

3) народы, являющиеся представителями титульных национальностей стран нового зарубежья, которые до начала 90-х годов ХХ века вместе с народами России были гражданами единого государства — СССР. Среди тех из них, кто проживает за пределами России (по данным переписи 1989 г. ,их было свыше 105 млн. человек), примерно 10% считали родным языком русский;

4) народы, в то или иное время оказавшиеся в силу различных причин на территории России и интегрировавшиеся в ее население. Одни из них ранее были подданными Российской Империи (например, поляки). Другие еще во времена Петра I и Екатерины II были приглашены на жительство и уравнены в правах с коренными гражданами страны (немцы, чехи). Третьи (французы) оказались в России в качестве пленных и растворились в ее населении, четвертые остались в России, отказавшись от возвращения в свои государства после территориальных изменений (небольшое число японцев и заметно большее — корейцев) и т.д. У всех этих народов разная судьба, но есть и то, что их объединяет — наличие исторической родины, государств, для которых они сами являются титульными национальностями. Часть людей, объединенных в эту группу, после развала СССР оказались в России, другая — в странах нового зарубежья. [7. С. 4-5]. Предложенная стратификация

населения российского государства,

по мнению ее автора, позволяла дать

оценку миграционного потенциала в

странах нового зарубежья, выявить ту его часть, которая приходится на соотечественников, имевших бесспорное право на российское гражданство и соответствующую помощь по облегчению переселения на историческую родину.

Такой подход может позволить выработать адекватную российским интересам политику в отношении всех желающих вселиться в Россию, вне зависимости от их гражданства, национальности, знания русского языка, исторического генезиса и т.д.

В 2003 г., одиннадцать лет спустя, в «Демографическом понятийном словаре» Л.Л. Рыбаковским дано первое официальное толкование данного термина в отечественной справочной и энциклопедической литературе, в котором говорилось: «Миграционный потенциал (лат. ро1епЫа1) — этот термин стал широко применяться для оценки возможных к переселению в Россию из нового зарубежья соотечественников, оставшихся там после образования независимых государств. Это понятие трактуется неоднозначно. В частности, в качестве миграционного потенциала принимается либо все русскоговорящее население, проживающее в новом зарубежье, либо только титульные для России национальности, либо те, кто является в этих странах мигрантами всех лет вселения туда из России и др. По-видимому, оценка миграционного потенциала как возможной к иммиграции численности населения должна исходить из стра-новой направленности миграционных потоков и предпочтительного отношения к составу мигрантов страны вселения» [8. С. 177].

В 2009 г., через семь лет, в статье «Миграционный потенциал стран нового зарубежья и условия его при-

влечения в Россию», подчеркивалось: «Миграционный потенциал — это оценка миграционных ресурсов, находящихся в странах — возможных донорах для страны реципиента. Но возможность еще не действительность. Эта действительность зависит не только от возможностей стран-доноров, но и от необходимых масштабов и предпочтительной структуры мигрантов для страны-реципиента, а также допустимых условий их приема. Таким образом, кого включать в миграционный потенциал, это уже не точка зрения, а продуманное, соответствующее интересам государства, решение. В этом смысле понятие «миграционный потенциал» имеет служебное значение и, стало быть, его критерии должны иметь инструментальную направленность. Следует добавить, что миграционный потенциал — моментное явление и по масштабам, и по составу участников» [9. С. 29].

В 2014 г., уже через пять лет, в книге «Миграционные процессы в России», говориться: «По нашему мнению, миграционный потенциал — это та часть населения предполагаемых стран-доноров, которая обладает возможностью мигрировать в государство-реципиент и соответствует по своим характеристикам его требованиям, т.е. геополитически и экономически заданным критериям отбора, предъявляемым к иммигрантам — будущим гражданам страны. Основными среди этих критериев, могут выступать два: страновый, устанавливающий количественные границы (параметры) миграционного потенциала, и этнический, определяющий его структурные предпочтения. Возможны и другие критерии, но для современной России до настоящего времени, по нашему мнению,

эти два остаются базовыми» [10. С. 163-164].

Вышеприведенные примеры свидетельствуют о том, что даже у одного автора, который практически единолично вот уже на протяжении почти четверти века исследует и использует термин «миграционный потенциал», при его определении постоянно возникает потребность вносить не столько редакционную, сколько и смысловую правку. Например, в первоначальной формулировке миграционный потенциал рассматривался не в отношении всего населения новых независимых государств, а лишь в отношении русских, которые в них проживали или оказались там на исторический момент распада Союза ССР.

Однако этим было введено в определение миграционного потенциала в качестве обязательного этнического аспекта. Субъективно это объяснялось тем, что в представленной работе в ее названии были обозначены только русские: «Миграция русского населения в России». И это объективно было обусловлено, прежде всего, тем, что «исторически сложилось так, что именно русским принадлежит преобладающая роль в развитии народного хозяйства большинства республик и создании их трудового потенциала» [6. С. 4].

Из этого следовало, что именно русские в основной массе были мигрантами из российских территорий на территории бывших союзных республик ранее. А значит, объективно, именно они на постсоветском пространстве и представляют доминирующую часть возможных потоков возвратных мигрантов в Россию после распада Союза ССР.

Далее в тексте автор присовокупил к русским, еще и другую — «рус-

скоязычную» часть населения новых независимых государств, которая, естественно, также могла наиболее вероятно представлять часть будущих миграционных потоков в Россию в кардинально изменившихся условиях новых независимых государств. Интересно, что аналогичная «поправка» была характерна и для такого известного демографа, как А.Г. Вишневский, который анализируя возможные ресурсы миграции в Россию на постсоветском пространстве, писал в 1994 г., что «...российская диаспора в «ближнем зарубежье» насчитывает примерно 37-38 миллионов человек». В ее состав первоначально включая этнических русских, а также, нерусское, но русскоязычное население и представителей коренных нерусских народов России, считающих родным язык своей национальности, он отмечал, что в подобном определении есть немало условного, и добавлял, что «ядро российской диаспоры составляет русское и русскоязычное население» [11. С. 24-25].

Термины «потенция» и «потенциал», хотя оба и происходят от одного латинского слова, означающего в переводе на русский язык «сила», их не следует отождествлять. Указанные термины различаются по трем основным моментам. «Потенция» определяется не выявленными, не раскрывшимися, несформированными и не овеществленными возможностями. Превратиться в реальные возможности, то есть потенциал, они могут только в процессе какой-либо деятельности.

Понятие «потенциал» характеризуется возможностями реальными, конкретными, фиксированными, сформированными в процессе какой-либо деятельности и в настоящее время не реальными по каким-либо

причинам, но находящимися в наличии. Для двух данных понятий общими элементами являются ресурсы, которые создают скрытые возможности. Понятие «потенциал» создает ресурсы, обладающие действенными, конкретными, изученными возможностями, которые уже в настоящее время могут использоваться.

Применительно к понятию «миграционный потенциал», «потенция» — это скрытые возможности к миграции, которые при определенных условиях могут реализоваться, а «потенциал» — это реальные в современных условиях возможности к миграции.

Иными словами, термин «потенция» должен подразумевать нереализованные и, зачастую, декларированные желания к миграции, для реализации которых необходимы определенные условия, которых в настоящее время в наличии нет, а «потенциал» — это, как правило, декларированная готовность к переселению в современных условиях, и это следует учесть при определении понятия «миграционный потенциал».

Этимологически термин «миграционный потенциал» означает «скрытые возможности, мощность, силу переселений».

Широкая трактовка понятия «миграционный потенциал» состоит в его рассмотрении как источника возможностей, средств, запаса, которые могут быть приведены в действие, использованы для решения задачи перемены места жительства для достижения определенной цели, возможности отдельного лица, общества, государства в области переселений. Категория «миграционный потенциал» связана с обобщенной, собирательной характеристикой насе-

ления как вероятностной системы, привязанной к месту и времени.

В свете вышесказанного попытаемся сформулировать, безусловно, спорный, но еще один вариант определения категории «миграционный потенциал»: совокупность потенциальных мигрантов, обладающих накопленным собственным (и окружающих людей) опытом переселений, обусловливающим их способность к перемене места жительства.

Понятием «миграционный потенциал» характеризуется как настоящее состояние готовности к переезду (готовности практического осуществления акта миграции в существующих условиях) в целях более эффективного применения и использования собственных способностей и возможностей.

С другой стороны, термин «миграционный» потенциал ориентирован на развитие, на будущее.

Учитывая предложенное определение, представляется, что в процессе реализации миграционного потенциала его участники не только реализуют свои наличные способности, но и приобретают новые силы и способности.

Представляя собой единство устойчивого и изменчивого состояний, миграционный потенциал содержит в себе в качестве «потенции» элементы будущего развития человека. Поэтому, при характеристике перспективных возможных параметров развития процессов миграции нами предлагается впредь использовать такие понятия, как «потенциальные возможности миграции», «потенциальный уровень миграции», «потенциальные мигранты» и т.д.

Это и делают большинство авторов. В случае описания достигнутых уровней миграционной подвижности населения, сложившихся миграционных ситуаций, необходимо использовать термин «миграционный потенциал». Как это делают, например, авторы, исследующие миграцию в Китае, рассматривая миграционный потенциал населения КНР в отношении России, такие, как Островский А.В., Баженова Е.С. [12. С. 345-356].

При решении важнейшего вопроса, кого следует рассматривать в качестве желательного для России миграционного потенциала, разногласия выявлялись уже с момента распада Союза ССР. Тогда одна из наиболее крупных и авторитетных специалистов в области миграции населения Ж. А. Зайончковская писала, что Россия должна «сохраниться как общее прибежище для всех народов бывшего СССР, как бы трудно ей самой это ни было».

Она прозорливо считала, что уход пришлого населения не решит проблем перенаселенности в ряде стран нового зарубежья, поэтому рано или поздно начнется исход из этих стран и представителей их коренных этносов. С первых моментов после распада Союза ССР подчеркивала, что «Россия пока не слишком гостеприимная страна. России еще предстоит осознать, что проблемы Средней Азии и Кавказа — это и ее проблемы» [13. С. 26-27].

И на сегодняшний день этот вопрос остался наиболее актуальным, особенно в свете того, как миграционный потенциал стран нового зарубежья будет реализовываться в отношении России.

Литература

1. Федеральный Закон №99-ФЗ от 24 мая 1999г. «О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом». — Режим доступа: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=23178

2. Мукомель В.И. Миграционный потенциал и перспективы иммиграции соотечественников из государств СНГ и Балтии // Этнопанорама. — 2001. — № 3. — С. 47-59. — Режим доступа: http://www.indem.ru/PUBLICATII/mukomel/Potenmig.htm

3. Мукомель В.И., Гришанова А.Г. Межгосударственные миграционные связи и миграционный потенциал стран СНГ и Балтии // Материалы Всероссийской научно-практической конференции, 25 марта 2010 года: Сборник научных статей / Под общ. Ред. А.Г. Хабибулина. — М.: Академия экономической безопасности МВД России, 2010.

4. Миграция населения: теория и практика / Под ред. Воробьевой О.Д., Топилина А.В. — М.: Экономическое образование, 2012.

5. Миграция населения (вопросы теории) / Л.Л. Рыбаковский, Ин-т соц.-полит. исследований РАН. — М.: ИСПИ РАН, 2003. — 239 с.

6. Миграция русского населения в России / Г.Ф. Морозова, Л.В. Макарова. — М.: ПМЛ ИС РАН, 1992.

7. Рыбаковский Л.Л. Россия и новое зарубежье: миграционный обмен и его влияние на демографическую динамику. — М.,1996.

8. Демографический понятийный словарь. — М., 2003. — С. 352. — Режим доступа: http://book.tr200.net/v.php?id=2186443

9. Рыбаковский Л.Л. Миграционный потенциал стран нового зарубежья и условия его привлечения в Россию // Социологические исследования. — 2009. — № 2. — С. 2936.

10. Миграционные процессы в России / Под ред. В.В. Локосова и Л.Л. Рыбаковского. — М.: Экон-информ, 2014. — Режим доступа: http://www.isesp-ras.ru/images/mono-graph/ 2014_migracionnie_processy_v_rossii.pdf

11. Миграционная ситуация в России: социально-политические аспекты. — М.: ИНХП РАН, 1994.

12. Баженова Е.С., Островский А.В. Потенциал китайской миграции в Россию: оценки и перспективы // Пятые Валентеевские чтения Материалы Международной конференции 13-15 сентября, 2007 г. / Под ред. В.А. Ионцева. — М.: Мысль, 2007. — 576 с.

13. Миграционные процессы после распада СССР // в сб.: Актуальные проблемы международно-правового обеспечения миграционной безопасности. — 2009. — №2.

Bibliography

1. Federal'nyy Zakon №99-FZ ot 24 maya 1999g. O gosudarstvennoy politike Rossiyskoy Federatsii v otnoshenii sootechestvennikov za rubezhom [Federal Law №99-FZ of 24 May 1999. «On the State Policy of the Russian Federation in respect of compatriots abroad»]. Available at: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=23178

2. Mukomel V.I. Migratsionnyy potentsial i perspektivy immigratsii sootechestvennikov iz gosudarstv SNG i Baltii [The migration potential and prospects of immigration of compatriots from the CIS and Baltic countries]. Etnopanorama. 2001. № 3. P. 47-59. Available at: http://www.indem.ru/PUBLICATII/mukomel/Potenmig.htm

3. Mukomel' V.I., Grishanova A.G. Mezhgosudarstvennye migratsionnye svyazi i migratsionnyy potentsial stran SNG i Baltii. [Interstate migration communications and the migration potential of the CIS and Baltic countries]. Sb.: Aktual'nye problemy mezhdunarod-no-pravovogo obespecheniya migratsionnoy bezopasnosti Rossii6 materialy Vserossiyskoy nauchno-prakticheskoy konferentsii, 25 marta 2010 goda: sbornik nauchnykh statey / Pod

obshch. red. A.G. Khabibulina. Moscow. Akademiya ekonomicheskoy bezopasnosti MVD Rossii [Academy of economic security of Ministry of internal affairs], 2010.

4. Migratsiya naseleniya: teoriya i praktika. [Migration: Theory and Practice]. Pod red. Voro-b'evoy O.D., TopilinaA.V. Moscow. Ekonomicheskoe obrazovanie [Economic eduction], 2012.

5. Migratsiya naseleniya (voprosy teorii) [Migration (questions of theory)]. L.L. Rybakovskiy. ISPRRAS RAN. Moscow. ISPI RAN [Institute of social-political researches Russian Academy of science], 2003. 239 p.

6. Morozova G.F., Makarova L.V. Migratsiya russkogo naseleniya v Rossii [The migration of the Russian population in Russia]. Moscow. PML IS RAN [Institute of sociology Russian Academy of science], 1992.

7. Rybakovskiy L.L. Rossiya i novoe zarubezh'e: migratsionnyy obmen i ego vliyanie na demo-graficheskuyu dinamiku [Russia and the new countries: migration exchange and its impact on demographic dynamics]. Moscow. 1996.

8. Demograficheskiy ponyatiynyy slovar' [Demographic conceptual dictionary]. Moscow. 2003. S. 352. Available at: http://book.tr200.net/v.php?id=2186443 .

9. Rybakovskiy L.L. Migratsionnyy potentsial stran novogo zarubezh'ya i usloviya ego privlech-eniya v Rossiyu [Migration potential of the new countries and the conditions for its involvement in Russia]. Sotsiologicheskie issledovaniya [Sociological Research]. 2009. № 2. P. 2936. Available at: http://www.isras.ru/files/File/Socis/2009-02/ Rybakovsky_03.pdf

10. Lokosov, V. V., Rybakovskiy, L. L. Migratsionnye protsessy v Rossii [Migratory processes in Russia]. Moscow: Ekon-inform Publ. Available at: 383.http://www.isesp-ras.ru/images/ monograph/2014_migracionnie_processy_v_rossii.pdf

11. Migratsionnaya situatsiya v Rossii: sotsial'no-politicheskie aspekty. [Migration potential of the new countries and the conditions for its involvement in Russia]. Moscow. INP RAN [Institute of Economic Forecasting Russian Academy of science]. 1994.

12. Bazhenova E.S., Ostrovskiy A.V. Potentsial kitayskoy migratsii v Rossiyu: otsenki i perspek-tivy [The potential of Chinese migration to Russia: assessment and prospects]. Migratsiya i razvitie: Pyatye Valenteevskie chteniya: Materialy mezhdunar.konf.,13-15 sent 2007g., Moskva / Moskovskiy gos.un-t im. M.V.Lomonosova. Ekon.fak., Tsentr po izucheniyu problem narodonaseleniya [Migration and Development: The Fifth Valentey read. Moscow State University. Center for the Study of population].Moscow. 2007. T.2.

13. Migratsionnye protsessy posle raspada SSSR [Migration processes after the collapse of the Soviet Union]. Moscow. INP RAN [Institute of Economic Forecasting Russian Academy of science]. 1994. № 2.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.