CC BY
34
ГОСУДАРСТВЕННОЕ И РЕГИОНАЛЬНОЕ
УПРАВЛЕНИЕ
Миграционный потенциал и межэтнические отношения в Саратовской области*
Мокин
Константин Сергеевич
Доктор социологических наук, профессор кафедры государственного управления и права (Высшая школа государственного управления) Балаковского филиала РАНХиГС
Konstantin S. Mokin
Doctor of Sociological Sciences, Professor at the Department of Legal Foundations of Public Administration (Graduate school of Public Administration) of Balakovo branch of RANEPA
e-mail: [email protected] Барышная
Наталия Александровна
Кандидат политических наук, доктор социологических наук, профессор кафедры государственного управления и права (Высшая школа государственного управления) Балаковского филиала РАНХиГС
Natalia A. Baryshnaia
Candidate of Political Sciences, Doctor of Sociological Sciences, Professor at the Department of Legal Foundations of the Public Administration (Graduate school of Public Administration) of Balakovo branch of RANEPA
e-mail: [email protected] УДК 314
Migration potential and interethnic relations in Saratov region
На основе проводимого регулярного мониторинга межэтнических отношений в Саратовской области, дается оценка потенциала межэтнических отношений в регионе, проводится анализ возможностей социальных конфликтов. На основе проведенного анализа вырабатывается комплекс рекомендаций для органов власти.
Ключевые слова и словосочетания: миграция, межэтнические отношения, социальная напряженность, социальные конфликты, власть, национальные ассоциации.
According to the monitoring of interethnic relations in Saratov region authors provide the estimation of the interethnic relations in the region, analyze the possibilities of the social conflicts and provide recommendations for the local authorities.
Keywords: migration, interethnic relations, social tension, social conflicts, power, national associations.
*Статья подготовлена в рамках проекта № 28.12880.2018/ РНЦ «Мониторинг этноконфессиональной ситуации в полиэтничных регионах Российской Федерации на основе модели Распределенного научного центра межнациональных и религиозных проблем, анализ конфликтного и интеграционного потенциала межэтнических и миграционных отношений в регионах Приволжского федерального округа», поддержанного Минобрнауки России.
Социально-экономические факторы. В Саратовской области общие экономические и социальные показатели выглядят позитивно. Валовой региональный продукт в 2017 г. составил 698,5 млрд руб., в 2018 прогнозируется 742,4 млрд руб. Уровень безработицы составил 1,03%. Уровень безработицы (по методологии Международной организации труда) в среднем за год от численности экономически активного населения составляет 5%. Численность официально зарегистрированных безработных в области на 1 января 2018 г. составила 11,2 тыс. чел. Средняя месячная оплата труда (по официальным данным) равнялась в первом квартале 2018 г. 24720,0 руб.
Тем не менее, в течение первого квартала 2018 г. эксперты отмечают снижение реальных доходов граждан. Зарплаты бюджетников, несмотря на декларируемые успехи в прошлом году, не повышались по причине кризиса. В недавнем рейтинге зарплат Саратовская область оказалась на 58-м месте из 85-ти регионов. По данным Пенсионного фонда и Фонда социального страхования, каждый пятый саратовец получает зарплату меньше 10 тыс. рублей.
19 февраля 2018 г. правительство Саратовской области выпустило Постановление, которым была установлена величина прожиточного минимума в регионе по итогам четвертого квартала 2017 г. За октябрь-декабрь 2017 г. эти значения составили: 8222 руб. - общее значение на душу населения, 8834 руб. для трудоспособных, 8424 руб. для детей, 6793 руб. для пенсионеров. Средний размер трудовой пенсии в первом квартале составил 12206 руб.
В настоящее время в Саратовской области действует федеральное значение МРОТ, и с 1 января 2018 г. этот уровень установлен на отметке в 9489 рублей. Если сравнивать эту сумму со статистикой второго квартала 2017 года, то минимальная зарплата в области совсем немного отстает от прожиточного минимума трудоспособного жителя. С 1 мая МРОТ в России будет повышен еще раз для того, чтобы по всей стране минимальная зарплата могла бы сравняться с прожиточным минимумом, чего требует не только здравый смысл и логика, но и закон. Соответственно вырастет минимальная зарплата и в Саратовской области, после чего, по оценке регионального Правительства, она превысит региональный ПМ трудоспособного жителя.
В регионе действует ряд целевых программ, направленных на социально-экономическую поддержку населения. В частности, на программу «Содействие занятости населения и социальная поддержка безработных граждан» выделяется в 2018 г. 626 тыс. руб., на регулирование трудовой миграции - более 1,2 млн руб.
Основным дестабилизирующим фактором является реальное снижение уровня доходов населения, рост цен, как на продукты питания, так и непродовольственные товары и услуги. Наиболее серьезным вопросом является рост цен на дизельное топливо и бензин. Благосостояние семей с одним и двумя детьми, проживающих в Саратовской области, снизилось в первом полугодии 2018 г. по сравнению с 2017-м годом. По данным «РИА-Рейтинг», в Саратовской области остаток денежных средств семьи с одним ребенком после минимальных расходов составлял в 2017 г. в среднем 22 тысячи 96 рублей в месяц, с двумя детьми
- 13 тысяч 248 рублей в месяц. Регион занял по этому показателю только 61-ю строчку рейтинга, тогда как в 2016 г. занимал 60-ю строчку. Основой для составления иссле-дования стали данные Росстата. По данным Саратовстата, средняя заработная плата в регионе составляет 19,3 тыс. рублей в месяц.
Общественно - политические события. Основным событием, определяющим общественно-политическую ситуацию в регионе, в первом квартале 2018 года стали выборы Президента Российской федерации, а также ряд муниципальных референдумов по вопросам местного значения в муниципальных поселения (Балаково, Саратов, Вольск, Энгельс). В целом по региону явка жителей на выборах составила 66,49% от общего числа изби-рателей, или 1 261 212 человек. За Владимира Путина проголосовали 987373 человек (78,33%). 148585 (11,79%) проголосовали за представителя КПРФ Павла Грудинина, 66254 человека (5,26%) проголосовали за Владимира Жириновского, 15067 (1,2%) - за Ксению Собчак, 9268 (0,74%) - за Григория Явлинского, 8326 (0,66%) - за Максима Сурайкина, 7485 (0,59%) - за Бориса Титова, 7436 (0,59%)
- за Сергея Бабурина. По результатам голосования был подписан итоговый протокол по результатам выборов в Саратовской области. В процессе предвыборной агитации, как и в процессе голосования, существенных нарушений выявлено не было. Все представители кандидатов в Президенты РФ по Саратовской области признали выборы легитимными и состоявшимися.
Демографическая ситуация. В течение последних лет в Саратовской области продолжается наблюдаться тенденция депопуляции. В среднем в год за счет естественной убыли регион теряет до 10 тыс. человек. При этом отмечается высокая миграционная активность (отток) местного населения в направлении центральных и северо-западных регионов страны (Москва, Московская область, С.-Петербург, Ленинградская область и т.д.).
В январе 2018 г. рождаемость в регионе уменьшилась в сравнении с январем 2017 г. на 4,0% и составила 8,7 человека на 1 000 жителей. Смертность уменьшилась на 4,6% и составила 14,3 человека на 1 000 населения.
Число умерших в 1,5 раза превысило число родившихся. Естественная убыль населения уменьшилась на 5,7% и составила 5,6 человека на 1 000 населения. Наибольшие демографические «потери» несут западные муниципальные районы (Аткарск, Ртищево), где проживает в подавляющем большинстве русское население (до 97% по данным переписи 2010 г.). Наиболее стабильными в демографическом плане выступают восточные (приграничные с Казахстаном) районы (Александрово-Гайский район, Дергачевский район), где традиционно проживают казахи и татары.
Из региона в 2017 г. уехало 71,1 тыс. чел., из них: 73,9% трудоспособных, 15,9% - моложе трудоспособного возраста, 10,2% - старше трудоспособного возраста. На начало 2017 г. миграционная убыль населения Саратовской области составила 2,3 чел. на каждые 10 тыс. населения.
Основными «выталкивающими» факторами для местного населения являются высокий риск потери работы, сокращение реального сектора экономики, где занята основная часть населения, снижение уровня заработной платы при значительном росте стоимости услуг, товаров и цен на продовольственные и промышленные товары.
Этнокультурная политика в регионе. Для Российской Федерации в целом и Саратовской области, в частности, вопрос организации взаимодействия представителей различных национальностей является одним из наиболее значимых в силу ряда обстоятельств. Во-первых, на территории государства и региона проживает значительное количество народов разных национальностей (более 190 - в России, более 160 - в Саратовской области). Во-вторых, для граждан стран СНГ, составляющих основную долю мигрантов, прибывающих на территорию страны и региона, социально-экономические условия являются привлекательным фактором, обусловливающим выбор страны для въезда и осуществления трудовой деятельности. Как следствие, вопрос гармонизации межнациональных отношений на постоянной основе включается в политическую повестку дня, становится объектом пристального внимания средств массовой информации. Для Саратовской области практика возникновения межнациональных конфликтов не является постоянной. Системная работа органов государственной власти, органов местного самоуправления, институтов гражданского общества по регулированию межнациональных отношений способствует поддержанию гармоничных отношений.
Национальный состав населения области представлен множеством национальностей и этнических групп со значительным преобладанием русского населения. При этом основной национальный состав Саратовской области сегодня составляют русские (85,3 %), казахи (3,0 %), татары (2,1 %) и украинцы (1,66 %). Такой уникальной и многообразный облик региона был обусловлен его полиэтничностью, которая десятилетиями не была причиной напряженности в межнациональных отношениях, а наоборот, способствовала взаимообогащению культур.
В Саратовской области принята и действует «Государственная концепция национальной политики в Саратовской области», которая имеет следующие особенности. Она «направлена на соблюдение этнокультурных интересов всех жителей области». Не жителей России, которые приехали в регион, возможно, недавно или в гости, а исключительно жителей области». Не меньшее изумление у местных экспертов, особенно у казахов, башкир, татар, вызвало внесенное в преамбулу положение о том, что «Саратовская область является территорией традиционного проживания в основном русского населения». Согласно документу, этнокультурная идентичность должна (!) реализовываться исключительно посредством национально-культурных автономий. Это откровенно дискриминационное положение противоречит нормам российской Конституции.
Благодаря названному документу, региональная политика направлена на работу исключительно с НКА, а не с населением региона. Структура региональной политики в сфере этничности направлена на создание и финансовую поддержку НКА. При этом власти используют «лидеров» национально-культурных организаций не в целях поддержки этнокультурного разнообразия, а для контроля и решения конфликтных ситуаций.
Вопросы адаптации и интеграции особенно актуальны для так называемых «новых» мигрантов, лиц молодого возраста, не имеющих культурно-исторических и языковых связей, сформированных в период существования СССР. Это трудовые мигранты, приезжающие в основном из стран Центральной Азии (Узбекистан, Таджикистан, Киргизия). Они все хуже знают русский язык и имеют низкий образовательный уровень. В этой связи культурный разрыв между мигрантами и местным населением существенно возрастает. Как следствие, «новые» мигранты все труднее адаптируются к российским условиям и на рынке труда, и в быту. Они менее склонны пользоваться действующими социальными институтами и сервисами - правовыми, образовательными, медицинскими, национально-культурными и т. п. Большинство социальных транзакций указанные лица осуществляют через неформальные связи, в основном через родственников и друзей, а также через сложившийся теневой институт посредничества в сфере организации миграции и трудоустройства мигрантов. Все это увеличивает «миграционные риски» и незащищенность мигрантов. С другой стороны, такие мигранты обладают неразвитым правосознанием и предпочитают либо вовсе не отстаивать свои
права, либо делать это через неформальных (порой криминальных) агентов.
За прошедшие с начала массовой трудовой миграции годы сложились разветвленные и гибкие сети, которые используются новыми поколениями мигрантов для организации поездок на заработки, а также для переезда в Россию на постоянное место жительства. В отличие от традиционных диаспор, они обычно носят неформальный характер, слабо институциализованны. Тем не менее, они не только заполняют вакуум, возникающий из-за отсутствия официальных сервисов, но часто работают эффективнее, чем официальные структуры, и там, где последние существуют.
С точки зрения миграционной ситуации, можно выделить несколько причин, способных выступить катализаторами межнациональных конфликтов. Прежде всего, это экономическая составляющая - различия в уровне жизни, влияние на состояние рынка труда, «вытеснение» постоянного населения из традиционных экономических сфер.
Основная часть иностранных работников занята в таких отраслях, как строительство, сельское хозяйство, обрабатывающее производство, оптовая и розничная торговля. Значительного влияния внешняя трудовая миграция на региональный рынок труда не оказывает. Международные мигранты не составляют конкуренции российским гражданам и не создают напряженности на рынке труда, поскольку занимают, как правило, неквалифицированные, низкооплачиваемые, малопривлекательные рабочие места, на которые в основном не претендует местное население.
В рамках реализации федеральных программ по гармонизации межэтнических отношений, в Саратовской области действует целевая программа «Гармонизация межнациональных отношений и этнокультурное развитие народов Саратовской области», на которую в 2018 г. выделяется 11,3 млн. рублей. При этом запланированный уровень толерантного отношения к представителям другой национальности (от числа опрошенных 1200 респондентов, проживающих в области) - 83%.
За последние семь с половиной лет в Саратовскую область переехали жить и работать 19 тысяч участников государственной программы переселения соотечественники из-за границы. Люди едут из Казахстана, Узбекистана и Украины. Кроме того, Саратовскую область как новое место жительства выбирают уроженцы Молдовы, Армении, Киргизии и других стран. В 2017 г. в регион прибыло 2,6 тысячи переселенцев. Работу нашли большинство трудоспособных переселенцев - в 1,3 тыс., более 800 человек получили работу с помощью органов службы занятости. Еще 147 переселенцев (8 процентов) учатся в вузах, 72 человека занимаются маленькими детьми. Подавляющее большинство (89%) переселенцев - русские, украинцы, белорусы, 5% переехавших в регион - татары, 6% составляют армяне, казахи, корейцы, узбеки. По данным пресс-службы регионального ГУ МВД, в 2017 г. правом на получение пособий воспользовались более 1,3 тыс. чел., им выплачено более 25,99 млн рублей за счет средств федерального бюджета.
Оценка миграционных рисков. В процессе проведения этнологического мониторинга в регионе был проведен опрос экспертов по миграционной и этнокультурной тематике. В опросе приняли участие представители общественных организаций, научного сообщества, специалисты в сфере управления миграционными процессами.
При оценке потенциальных рисков, связанных с миграцией, из числа опрошенных эксперты на первое место (73,3%) поставили озабоченность несогласованностью миграционной политики с соседними государствами при взаимных открытых (блоковых) границах и наличии взаимных экономических обязательств (перемещение капитала, рабочей силы, обмен технологиями, и т.д.). На втором месте по значимости, с точки зрения экспертов (43,3%), находится проблематика политического манипулирования вопросами миграции. Последнее является, с точки зрения некоторых экспертов, прямой ретрансляцией общеевропейских миграционных проблем («наплыв беженцев через Средиземное море из стран Северной Африки», гибель людей, и связанные с ними потенциальные риски - работорговля, продажа женщин и детей). Однако ряд экспертов исключает повторение подобного сценария в России, указывая на сложившуюся систему пограничного контроля и систему противодействия торговле людьми в приграничных регионах. Как отметил один из экспертов, « ...у нас есть четкая система контроля за подобными процессами. К сожалению, мы не можем исключить вопросы манипулирования общественным мнением в ряде случаев...» (М., 45 л., управленец). На третье место по значимости угроз эксперты ставят неготовность восприятия различных социальных групп - собственно экономических мигрантов (ориентированных на кратковременное пребывание в России и преследующих прагматические цели (заработок)), и беженцев, в отношении которых действуют иные социальные и правовые механизмы. Смешение восприятия этих групп в общественном понимании провоцирует мигрантофобию и этнофобию: «.для подавляющего числа жителей, - что мигрант, что беженец - все одно, - «пришлый». Не знаешь, что от них ждать.» (Ж., 42 г., общественник). На последнем месте в
рейтинге рисков стоит вопрос о неконтролируемом миграционном притоке из других стран (33,3%). По мнению большей части экспертов, это «...скорее выдуманная, гипотетическая проблема...». Эксперты в процессе интервью указывали, что, говоря о «других регионах мира», они ориентировались на собственное восприятие «другого», в частности, «другими регионами мира» им представлялся Китай, Юго-восточная Азия, иногда - Ближний Восток. Эти регионы в восприятии и экспертов и местного населения выглядят очень далекими, и если и угрожают региону, то исключительно гипотетически.
В отношении поощрения трудовой миграции в российскую экономику мнения экспертов разделились. Большая часть экспертов (43,3%) убеждены, что привлекать специально трудовых мигрантов не следует, а необходимо делать ставку на повышение качества труда и рост производительности, использовать не задействованные в экономике трудовые ресурсы.
Следующим негативным восприятием миграции среди экспертов является представление о связи уровня миграции с ухудшением криминогенной обстановки в регионе (20%) и, соответственно, связанным с этим усилением опасности терроризма (10%). Проекции связи образов «иного» (мигранта) и злоумышленника, террориста, транслируемых СМИ, достаточно прочно и устойчиво доминируют в повседневном дискурсе не только экспертов, но обычных жителей региона. Сам термин «этническая преступность» в среде основной массы жителей воспроизводит образ мигранта, который «.на нас непохож, неопрятен.он хуже, чем цыгане.». Таким образом, связь миграции и криминогенности в регионе является достаточно устойчивой и подпитываемой местными и региональными СМИ. Наибольшее беспокойство вызывает приписываемая связь между терроризмом и миграцией (и, следовательно, этничностью) и избирательностью отдельных фобий по отношению к этнокультурным группам мигрантов.
Оценивая риски иностранной трудовой миграции в регион в разрезе потенциальных межнациональных и религиозных конфликтов, эксперты в целом были едины. По их мнению, наибольший потенциал рисков лежит не в плоскости этничности, а в плоскости противоречий, связанных с конфессиональными приоритетами. В сферу потенциальных рисков были отнесены страны, где доминирующей теологической доктриной является ислам (Азербайджан - 50%, Казахстан - 47%, Киргизия - 43%, Узбекистан - 47%). В отношении стран исхода мигрантов, где доминирующей религией является христианство (Армения, Белоруссия, Молдавия, Украина), эксперты почти единогласно высказались за отсутствие потенциальных конфлитогенных рисков.
Говоря о миграции, в контексте всех обсуждений на всех уровнях постоянно «всплывает» вопрос о нелегальной миграции и, соответственно, связанных с ней криминальных практиках. Оценивая роль общественных структур в предупреждении незаконной миграции, эксперты в большинстве своем (53%), отметили эпизодическое участие в данном процессе. Как правило, «предупреждение незаконной миграции» эксперты понимали как форму юридической и социальной поддержки мигрантов, которая способна их «вывести из тени, чтобы они стали легальными». В этом отношении, с точки зрения экспертов, приоритет отдается правозащитным организациям, помогающим оформить разрешительные документы, патенты и т.д. Остальные общественные структуры, как правило, проводят разовые акции поддержки мигрантов, при этом отмечают нулевой либо крайне слабый эффект по причине отсутствия должной финансовой и организационной поддержки, ограниченного контингента мигрантов, с которыми они работают.
Межэтнические отношения. Текущая этнополитическая ситуация в регионе может быть описана как относительно стабильная, несмотря на отдельные бытовые стычки, которые имели этнический аспект. Серьезных, массовых акций на этнической мобилизации зафиксировано не было. По данным мониторинга, основные очаги социальной напряженности находятся в региональном центре и нескольких крупных городах, где чаще всего конфликты возникают между людьми из разных этнических групп или между местными жителями и приезжими с Северного Кавказа. По данным экспертных оценок, продолжается «этнизация» отдельных сфер экономики. Так, можно отметить, что выходцы из Чечни и Дагестана контролируют в регионе некоторые прибыльные сферы экономической деятельности: рынки, точки общепита, а также «крышуют» бизнес. Чаще всего это связано с криминалом и вызывает негативную реакцию местного населения. Также обращает внимание слабые социально-экономические показатели региона, недостаточно высокий уровень жизни, что косвенно способствует обострению межэтнических противоречий. В отношении малых поселений конфликты в основном связаны с разделом ресурсов (земли для посева, выпаса скота, доступа к водным ресурсам и биоресурсам). Примером может служить инцидент в селе Междуречье Вольского района Саратовской области, где вспыхнул серьезный конфликт между чеченцами и таджиками. В Саратовской области за 2017 г. было возбуждено 11 уголовных дел по преступлениям экстремистской направленности. Информация об этом прозвучала в докладе главы регионального ГУ МВД Николая Трифонова.
По результатам мониторинга интернета была инициирована блокировка 98-ми сайтов с материалами, призывающими к разжиганию социальной, расовой и религиозной розни. «Приняты меры по предотвращению межнациональных конфликтов в Ершовском, Ровенском и Калининском, Вольском и Озинском районах, где имелись реальные предпосылки к возникновению на почве спонтанно возникающих бытовых споров среди представителей различных национальностей», - сообщалось в видеоролике, который презентовал руководитель главка. «На ситуацию влияли также возросшие миграционные потоки, объем которых по сравнению с 2017 г. увеличился в 3 раза». Транзитом через область проследовало более 1,2 млн. чел. Совместно с УФСБ была проведена операция «Пограничный режим». Выявлено более 400 преступлений в сфере миграции, пресечено 24 тыс. административных правонарушений миграционного законодательства, за пределы РФ выдворено более 600 иностранцев.
Саратовская область является одним из основных звеньев миграционного трафика «Восток-Запад». По данным УФМС России по Саратовской области, из республик Средней Азии и Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока в нашу страну въезжает более 280 тыс. человек. Значительная часть мигрантов следует транзитом в центральную часть России, однако более 9-15 тыс. человек остаются в регионе.
Ключевой проблемой, обусловленной притоком мигрантов в регион, является рост мигрантофобии и этнофобии. Хотя этот процесс фиксируется повсеместно и не только в России, но и в европейских странах, особую озабоченность вызывают два обстоятельства: динамика и избирательность фобий местных жителей по отношению к определенным этническим группам.
Причины негативного отношения местных жителей к вновь приезжающим достаточно изучены: по результатам многочисленных исследований, негативное отношение к мигрантам и, особенно, к иноэтничным иммигрантам связывают с ростом преступности, распространением наркотиков, конкуренцией на рынках труда и жилья, осложнением санитарно-эпидемиологической обстановки, криминализацией бизнеса, нежеланием считаться с традициями и обычаями, бытующими среди жителей области. С одной стороны, этнофобии и ксенофобии, как и все фобии, являются производными от страха утраты «ресурсов», с другой - следствием страха «утраты собственной идентичности».
В целом, можно отметить, что в 2018 г. в Саратовской области значительных конфликтов на этнической почве не наблюдалось. Несмотря на отдельные стычки, имеющие этнический оттенок, можно их характеризовать как бытовые конфликты, не приведшие к этнической мобилизации населения. Тем не менее, данные этномониторинга показывают, что в районах области (Балаковский, Вольский, Энгельсский, Сартовский) возможны конфликты. Это обусловлено сезонным притоком инокультурных мигрантов и возросшим уровнем конкуренции на рынках труда.
Рекомендации органам власти и местного самоуправления. Основной проблемой реализации Концепции и программ этнокультурного развития региона является отсутствие подготовленных кадров, имеющих необходимые знания и опыт и способных организовать мониторинг на местном уровне. При необходимой подготовке, данные специалисты могли бы также выступать посредниками и переговорщиками в случае возникновения конфликтных ситуаций.
В регионе практически отсутствует «этническая» журналистика для освещения примеров сотрудничества этнических сообществ и властей. Необходимо оповещать население об опыте и результатах интеграции мигрантов. Требуется, если не специализированное издание, то хотя бы журналистская колонка по этой тематике в региональной прессе.
Систематическое информирование местного населения о жизни разных культурных сообществ должно стать основой воспитания и распространения норм межкультурного общения и развития соседских отношений. В случае конфликта СМИ должны выступать в качестве площадки урегулирования, но не обострения ситуации.
В отношении потенциальных рисков миграционных процессов на территории региона следует отметить массовость транзитных миграционных потоков, отток квалифицированных кадров в центральные регионы России. Необходимо согласование механизмов реализации миграционной политики в регионе и политики этнокультурной интеграции мигрантов. В настоящее время применяются несогласованные программы и
инструменты.
Необходима корректировка системы поддержки НКО, в частности, региональных грантов для социально-ориентированных общественных организаций, проведения мероприятий этнокультурной направленности, демонстрирующих позитивные практики, осуществляющих тренинги бесконфликтного межкультурного взаимодействия в сфере миграции, образования, управления, религиозных и иных отношений.
