CC BY
481
Вестник Института экономики Российской академии наук
5/2017
О.Е. ТРОФИМОВА
кандидат экономических наук, старший научный сотрудник Центра европейских исследований ИМЭМО РАН
МИГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ В ЕВРОСОЮЗЕ: НОВЫЕ ВЫЗОВЫ И РИСКИ1
Рост миграции населения в странах ЕС способствует решению демографических проблем и влияет на формирование трудовых ресурсов. С другой стороны, неконтролируемая миграция ведет к возрастанию социальных рисков, к эрозии принципа солидарности в Евросоюзе и трансформации интеграционного процесса под влиянием глобализации. Изменение структуры миграционных потоков, негативная роль исламского фактора, рост численности мусульман-мигрантов, сложности их интеграции и ассимиляции становятся одним из главных вызовов для стран ЕС. Отсутствие общей миграционной политики, преобладание национальных интересов, рост разногласий между старыми и новыми странами-членами может усилить центробежные тенденции внутри Евросоюза, что показали результаты референдума в Великобритании.
Ключевые слова: трансформация интеграционных процессов, миграционный кризис в Европе, структура миграционных потоков, рынок труда, мусульмане-мигранты, семейная миграция, беженцы, социальные риски, уровень образования мигрантов, политика интеграции.
1БЬ: Б15, 110, 161, 162.
В настоящее время миграция превратилась в важнейший фактор, влияющий на экономику стран ЕС. Миграционные процессы можно рассматривать исходя из нескольких подходов и связанных с ними теорий (демографической, экономической, социокультурной, исторической, психологической, правовой и др.). Наиболее универсальным является экономический подход, но целесообразней использовать междисциплинарный подход для комплексного изучения проблем миграции, которые влияют на многие процессы в странах ЕС, в том числе на дальнейшее развитие интеграции в рамках Евросоюза.
Миграция в ЕС и трансформация интеграционных процессов. Из-за разницы в уровнях экономического, социального и политиче-
1 Статья подготовлена в рамках гранта Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) «Структурная трансформация интеграционного процесса в ЕС под влиянием глобализирующихся миграционных потоков» (проект № 17-07-00040) в Институте мировой экономики и международных отношений РАН.
ского развития новых стран - членов ЕС и государств «старого ядра», интеграционные процессы в них развиваются по-разному, с разной скоростью и достаточно противоречиво. Наиболее удачной в европейском проекте является экономическая интеграция, в то время как по ряду направлений развития интеграционных процессов периодически возникают и даже нарастают серьезные разногласия, особенно в тех сферах, где отсутствует согласованный подход, как, например, к миграционной политике. Настоящего единства страны - члены ЕС пока не достигли, а экономический, финансовый, а затем и миграционный кризисы усилили разногласия. Это показали результаты референдума в Великобритании. Сам процесс интеграции стран ЕС уже вступил в новый этап развития и оказался не самым успешным, о чем свидетельствуют постоянные споры стран-членов при решении общих проблем. При этом все чаще стала наблюдаться тенденция к определенному сепаратизму и предпочтению национальных интересов общеевропейским ценностям и принципам, таким как принцип солидарности.
Нынешний этап в развитии ЕС начался в 2008 г., когда эта группировка стран «набрала критическую массу» и объединительные тенденции стали сосуществовать одновременно с центробежными. Одним из факторов, оказывающих влияние на трансформацию консолидированной Европы, стал рост притока мигрантов. Именно этот фактор усилил националистические идеи в отдельных европейских странах, привел к определенной регионализации внутри ЕС, выразившейся в выделении отдельных блоков, выступающих со своим видением решения проблем с мигрантами, таких как Вишеградская группа. Вступившие в ЕС в 2004-2007 гг. страны не имели колоний и опыта миграционной политики, особенно в отношении мусульман, в отличие от стран ЕС, имевших колонии и особые связи с ними, в том числе опыт использования рабочей силы из бывших колоний.
Исторически сложившаяся схема - «старое ядро» и новые страны-члены, когда одни являются локомотивами интеграции, как Германия и Франция, а других можно отнести к аутсайдерам, из-за сложного экономического положения, - все еще продолжает действовать, отражая однонаправленный подход к развитию интеграции. Причем в группу аутсайдеров попадают и «старые» страны-члены, как, например, Греция, столкнувшаяся «с системным кризисом, усилившимся после присоединения этой страны к еврозоне» [1, р. 4]. Банковский и долговой кризис в ЕС и последовавшая за ним реструктуризация долгов показали негативный настрой стран-кредиторов к странам-должникам, а отнюдь не единство Евросоюза в борьбе с кризисными явлениями.
Экономические, политические и социальные причины трансформации интеграционных процессов еще недостаточно изучены, нет
общей теории, рассматривающей наметившиеся тенденции трансформации и даже некоторой дезинтеграции ЕС. По сути, интеграция и дезинтеграция являются двумя составляющими одного диалектического процесса. Эти тенденции связаны в первую очередь с консервацией сложившегося подхода к европейской интеграции, с отсутствием адаптации некоторых ее направлений, учитывающей новые реалии и вызовы глобализирующегося мира. Но уже сейчас очевидно, что нынешние процессы развития общего рынка в условиях кризиса влияют на социальное неравенство в странах-членах, находящихся на разных уровнях интеграции. С другой стороны, эти различия влияют на политические позиции стран Евросоюза и их действия на общем наднациональном уровне. Появившиеся отдельные группы стран, такие как Вишеградская группа, пытаются действовать сообща, как показал миграционный кризис 2015 г., а также влиять на возможности Евросоюза действовать как единое целое.
Трансформация интеграционного процесса на нынешнем этапе не означает, что наступил кризис в рамках ЕС. Она лишь указывает на необходимость систематически отслеживать новые тенденции, учитывать их и вносить коррективы в принципы и нормативные акты при проведении политики Евросоюза по всем ее направлениям. Отсутствие поддержки наднациональных институтов, определенная их слабость при решении общих проблем, недостаточная эффективность принимаемых ими решений сводят на нет видение будущих выгод европейской интеграции. А нарастающие трения при разделе общих расходов привели к падению доверия к ним. Фактическое смещение центра принятия решений из Брюсселя в Берлин, который взял на себя ведущую роль в Евросоюзе, свидетельствует о размывании роли этих институтов и наметившемся неравноправии в рамках ЕС с выделением главных и второстепенных членов. Отход от идеи совместных действий во многих странах ЕС «усилит эрозию принципа солидарности внутри Европейского союза и наблюдающийся в настоящее время феномен дезинтеграции» [2, с. 151].
В отличие от интеграционных процессов, имеющих тенденцию к углублению и вовлечению новых стран в европейский проект, миграционные процессы в странах ЕС в последние годы развиваются по нарастающей, характеризуются неравномерностью распределения по странам и значительными изменениями структуры потока, который становится все более этнически разнородным. Изменились также движущие факторы миграционных потоков на фоне растущей социальной, политической и экономической взаимозависимости между отдельными государствами [3, с. 15]. Миграционный кризис 2015-2016 гг. показал, что отсутствие общеевропейской миграционной политики привело к росту разногласий среди стран - членов ЕС.
Попытки минимизировать свои обязательства и расходы, перенести их на другие страны-члены, не соблюдать Дублинские соглашения и правила ЕС по приему беженцев ведут к расшатыванию самих устоев Евросоюза.
Отправной точкой становления общей миграционной политики стало подписание в 1992 г. Маастрихтского договора, который положил начало межправительственному сотрудничеству в этой сфере. Но фактически эта политика стала формироваться после подписания Амстердамского договора (1997 г.), когда прием мигрантов, предоставление им убежища, охрана границ, визовый режим были переданы в компетенцию Сообществ, или в так называемую «первую опору» ЕС. Затем последовало принятие «плана Тампере» (1999 г.), который способствовал сближению миграционных законодательств, кроме управления легальной миграцией.
Следующий этап продолжался до 2004 г. и был направлен на принятие различных актов и гармонизацию национальных законодательств перед вступлением новых членов, с которыми приходилось согласовывать общие принципы политики интеграции мигрантов. С 2007 г. после подписания Лиссабонского договора акцент переместился на формирование наднациональных институтов, отвечающих за общую политику в сфере миграции. Был учрежден специальный фонд для финансирования национальных программ адаптации мигрантов и принят ряд документов, считающихся основой общей миграционной политики ЕС2. Изменение миграционного пространства после расширения Евросоюза и рост мобильности населения требовали совершенствования законодательства и регулирования общей миграционной политики Евросоюза, являющейся основой обеспечения его безопасности. Были созданы новые структуры - ФРОНТЕКС (Агентство ЕС по безопасности внешних границ, 2004 г.) и ЕВРОСУР (Европейская система наблюдения за внешними границами, 2008 г.) для контроля над внешними пограничными зонами государств - членов ЕС.
Основные европейские институты должны были отвечать за реализацию общей миграционной политики, но никогда этим не занимались, кроме принятия отдельных директив и актов. Проблемы миграции так и не вышли на наднациональный уровень и остаются прерогативой национальных правительств. При этом более развитые страны-члены оказывают давление на новых членов, навязывают им свои решения и грозят им сокращением финансирования в случае
2 Программный документ «Общая иммиграционная политика для Европы: принципы, действия и инструменты» (2008 г.), Европейский пакт по иммиграции и убежищу (2008 г.), Стратегия внутренней безопасности ЕС (2010 г.), Стокгольмская программ (2010-2014 гг.) и ряд других.
отказа принимать беженцев. Такая ситуация сложилась после предложения Совета Европы ввести квоты по приему беженцев в странах ЕС (в мае 2016 г. 120 тыс. человек и в сентябре еще 40 тыс. человек) и выделить средства для борьбы с миграционным кризисом. 13 июня 2017 г. Еврокомиссия запустила процесс введения мер против трех стран Вишеградской группы (Венгрии, Польши, Чехии) из-за невыполнения ими обязательств по приему беженцев.
Существующие социально-экономические различия между отдельными странами ЕС, щедрая система соцобеспечения, особенности национального миграционного законодательства делают одни страны более, а другие менее привлекательными, особенно те, которые однородны в национальном, конфессиональном и культурном отношениях и проводят рестриктивную миграционную политику, как страны Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ), считающие, что миграционный кризис был в первую очередь спровоцирован политикой «старого ядра» ЕС. Но их протестные голоса при голосовании по квотам в Совете Европы не смогли заблокировать решение по распределению квот.
Новые вызовы и риски. Миграция все чаще рассматривается как основное средство для решения ряда демографических и экономических проблем в странах ЕС. Но в последние годы изменился баланс между притягивающими и выталкивающими факторами. Миграционные потоки изменились количественно и качественно и носят не экономический характер, а представляют собой вынужденную и гуманитарную миграцию из-за вооруженных и межнациональных конфликтов, что придает выталкивающим факторам иной смысл [4,
Первая волна трудовых мигрантов была связана с восстановлением европейской экономики после Второй мировой войны и продолжалась до начала 1970-х годов. Трудовые ресурсы перемещались из стран Южной Европы и Турции, с которой Германия в 1961 г. подписала соглашение о найме рабочей силы, а также из бывших колоний в бывшие метрополии, т. е. поток шел с юга на север. Вторая волна мигрантов продолжалась до конца 1990-х годов и была этнически разнородной, но наметилась тенденция к преобладанию мусульман и образованию мусульманских диаспор в странах ЕС.
Первому поколению мигрантов не удалось ассимилироваться, но все же, в определенной степени, оно интегрировалось в европейское общество, сохраняя свои традиции и обычаи. Рост мусульманского присутствия после воссоединения семей привел к тому, что компактно проживающие мусульманские общины, как правило, не интегрировались в европейское социально-культурное пространство и постепенно стали представлять собой в странах ЕС «государство в государстве», где
р. 47-57].
живут по нормам шариата, где растет число мечетей и школ по изучению ислама (около 9 000 мечетей в 15 «старых» странах - членах ЕС) [5, р. 24]. Особенно это относится к последним поколениям мусульман-мигрантов, которые говорят на европейских языках, получили светское образование, но не стремятся приобщаться к европейским ценностям. При этом только 8-15% европейских мусульман регулярно посещают мечети [6].
После распада социалистической системы наметилась миграция с востока на запад за счет потока трудовых ресурсов и беженцев из стран ЦВЕ. Внутренняя миграция в ЕС после подписания в 1985 г. Шенген-ского соглашения, несмотря на либерализацию иммиграционного законодательства, оставалась незначительной. Падение рождаемости и связанная с этим нехватка рабочей силы вынудила разработать интеграционные программы для включения трудовых мигрантов из третьих стран, ставших важным элементом рынка труда, в экономическую жизнь стран ЕС и его социальное пространство. Новые тенденции в 2000-е годы были связаны с расширением Евросоюза, некоторой активизацией притока внутренних мигрантов из новых стран-членов, связанной с потребностью в квалифицированной рабочей силе для построения инновационной экономики.
Крах политики мультикультурализма, сложности адаптации в принимающем обществе, проблемы толерантности в отношениях между местными и приезжими, растущая активность мусульман-мигрантов, усиление роли ислама становятся теперь главными вызовами и социальными рисками. Постепенно формируются новые контуры их интеграции под влиянием самоизоляции и замыкания в рамках своих общин. Уровень жизни большинства мигрантов значительно ниже, чем у коренных европейцев, а риск оказаться за чертой бедности более чем в два раза выше [7, р. 61].
Существует ряд особенностей, характерных для мигрантов из третьих стран. Во-первых, их доля в общем населении ЕС постоянно растет. Во-вторых, они являются не замещающим, а дополняющим элементом на рынке труда, хуже трудоустроены, чем коренные жители, кроме малоквалифицированной рабочей силы. В-третьих, они в большинстве своем не имеют базовой подготовки, а полученное ими образование в странах происхождения отличается от европейского. В-четвертых, качество и условия жизни иностранных мигрантов хуже, чем у коренных жителей. В-пятых, они подвергаются большей дискриминации, чем выходцы из других стран ЕС, даже если родились в европейской стране.
На фоне стабилизации потока граждан новых стран - членов ЕС и мигрантов из приграничных с ЕС европейских стран в период кризиса 2008-2009 гг. приток мигрантов из третьих стран продолжал расти, и в 2013 г. число лиц иностранного происхождения достигло 20 млн
человек [8, р. 300]. Изменение структуры потока мигрантов в сторону возрастания доли беженцев, в том числе и молодежи без образования и несовершеннолетних, прибывающих из зон конфликтов, а также семейной миграции, на фоне снижения трудовой миграции, привели к росту нагрузки на систему соцобеспечения и социальную инфраструктуру стран ЕС. По некоторым прогнозам, в 2030 г. доля мусульман-мигрантов в населении стран ЕС превысит 8%, а в 2050 г. - 10,2%, но не станет преобладающей в их населении [9]. Доля иностранного населения в разных странах ЕС вырастет с 8%-18% в 2000 г. до 20%-30% к 2050 г. [10]. Складывающаяся ситуация с мигрантами может привести к нарушению сложившегося баланса между коренным и иностранным населением, а возрастание доли мусульман становится опасным для сохранения национальной идентичности и ведет к росту социальных рисков и конфликтов в европейском обществе.
Можно выделить следующие факторы, которые влияют на усиление социальных вызовов и рисков и различаются по странам ЕС: 1) качественные и количественные параметры мигрантов; 2) уровень занятости мигрантов; 3) степень реальной интеграции мигрантов в принимающем обществе; 4) предельный объем приема мигрантов и беженцев для сохранения национальной идентичности; 5) возможности социальной системы обеспечить пособиями мигрантов и беженцев; 6) количество мусульман среди мигрантов и усиление исламского фактора в общественной жизни. Последний фактор становится очень важным, так как мусульманские общины в Европе все больше представляют собой параллельные общества, сохраняющие свои социально-культурные обычаи.
По расчетам Евростата, в 2010 г. примерно 10,5 млн мигрантов из третьих стран (26%) и только 2,2 млн граждан стран - членов ЕС (19%) находились в группе риска по уровню жизни, а для местного населения эта цифра составляла 17% [11, р. 14]. В отличие от трудовых мигрантов с их в целом позитивным влиянием на конкурентоспособность экономики, рост числа беженцев в странах ЕС оказывает деструктивное воздействие на их социально-экономическое развитие и сложившуюся там общественную систему.
Мигранты на рынке труда. Существует связь между политикой интеграции, занятостью и миграционной политикой, так как успешная интеграция в принимающее общество способствует получению максимальной экономической выгоды от притока мигрантов в страны ЕС. Особую роль играет занятость мигрантов, которая зависит от возможностей рынка труда в странах ЕС и уровня зарплаты, являющимися основными притягивающими факторами. Граждане стран ЕС и мигранты из третьих стран занимают в странах Евросоюза разные экономические ниши: в Ирландии и Великобритании преобладает
тенденция к приему высококвалифицированных кадров, во Франции, Испании, Италии идет наплыв малоквалифицированных, в Германии наблюдается приток как тех, так и других.
Внутренняя миграция в странах ЕС недостаточно активна для сбалансирования потребности в рабочей силе в отдельных отраслях, что компенсируется притоком мигрантов из третьих стран. В 2014-2015 гг., по данным Евробарометра, только 4% населения ЕС работало и проживало в других странах-членах. До сих пор в европейских странах сохраняются барьеры, препятствующие мобильности трудовых ресурсов внутри ЕС, такие как языковые барьеры, выдача профессиональных лицензий, ограничение дополнительных пенсионных выплат, разница в системах социального обеспечения отдельных стран и т. д.
В период экономического роста трудовая миграция сглаживает диспропорции в распределении трудовых ресурсов между отраслями производства, затронутыми процессами реструктуризации. Устойчивый приток иностранной рабочей силы, соответствующий нуждам рынка труда, позволяет извлечь выгоду и усилить конкурентоспособность европейской экономики. Но в период спада трудовые мигранты становятся нежелательными на европейских рынках, независимо от их квалификации и опыта. Так, в 2008 г. приток мигрантов в страны ЕС снизился на 6% [12, р. 1]. Мобильность и занятость мигрантов также зависят от макроэкономической ситуации, в том числе от ВВП на душу населения в принимающих странах и странах происхождения мигрантов.
В 2015 г. занятость мигрантов из третьих стран составляла в ЕС 56,7%, для всех иностранных граждан 63,7%, а для местного населения этот показатель был 70,6% (см. табл.). В 2012-2013 гг. средний уровень занятости выходцев из третьих стран составлял 54%, для всех иностранных граждан - 62%, для коренного населения - 68% [8, р. 306307]. В разных странах ЕС уровень занятости для граждан Евросоюза, иностранной рабочей силы и местного населения различен. Так, уровень занятости иностранных граждан выше, чем у коренных жителей, например, в Чехии, Польше и Италии, а во Франции, Нидерландах и Дании он был ниже, чем у местного населения (см. табл.). Эти вариации отражают различия между странами по таким факторам, как гибкость рынка труда, требования к знанию языка, уровень образования мигрантов и др. Основными нишами для мигрантов на европейских рынках труда являются строительство, торговля, сфера услуг, сельское хозяйство [13, с. 143].
Уровень образования мигрантов играет важную роль при их трудоустройстве в странах ЕС, но не гарантирует соответствия их образования имеющимся вакансиям. Это связано с феноменом формальной недооценки образования мигрантов или избыточным образованием
Таблица
Уровень занятости населения стран ЕС в 2013-2015 гг. (в %)*
Страны ЕС Коренные жители 2013 г. 2015 г. Все иностранные граждане 2013 г. 2015 г. Граждане стран ЕС 2013 г. 2015 г. Граждане третьих стран 2013 г. 2015 г.
ЕС 28 68,9 70,6 61,9 63.7 70,9 73,4 56,1 56,7
Бельгия 68,7 68,5 55,3 59,3 63,6 65,5 39,9 45,2
Чехия 72,4 74,8 78,5 77,3 77,4 79,0 79,5 76,0
Германия 78,7 79,6 65,0 65,8 75,2 76,7 58,5 57,0
Дания 76.7 77.8 64,6 65,1 74,1 77,3 58,0 56,4
Франция 70,6 70,8 55,9 53,3 70,1 67,9 48,6 46,6
Италия 59,5 60,3 61,9 62,4 65,8 66,3 60,1 60,7
Испания 59,5 62,5 52,8 57,6 58,2 62,2 50,0 55,0
Греция 53,4 54,9 50.3 55.4 52,4 56,8 49,7 55,1
Нидерланды 77,3 77,2 61,6 61,4 74,6 74,0 50,5 49,7
Австрия 76,8 75,8 67,2 65,8 75,5 75,2 60,7 55,9
Швеция 81,3 82,1 61,0 61,7 75,5 78,8 50,2 50,7
Польша 64,9 67,8 67,0 66,7 79,0 79,8 62,0 62,3
Великобритания 75,4 77,2 70,4 73,8 79,2 82,0 61,9 63,3
* В возрасте от 20 до 64 лет.
Источник: составлено по данным Eurostat. Employment rates of population aged 20-64, by groups of country of citizenship 2013.png, 2015. png. ttp://ec.europa.eu/eurostat/statistics-exlained/index.php/Migrant_integration_statistics_%E2%80%93_labour_market_indicators.
для такой ниши, как трудоемкая работа, традиционно занимаемая ими. Затянутая процедура признания дипломов об образовании и профессиональной квалификации вынуждает мигрантов соглашаться на менее оплачиваемую и непрестижную работу. В более благоприятных условиях находятся выходцы из других стран-членов ЕС [14,
Вестник ИЭ РАН. №5. 2017 С. 132-145
р. 13-14]. Так, в Германии в 2009-2014 гг. около 5% местного населения с законченным средним образованием и 5% граждан стран ЕС 15 занимались физическим трудом, для иностранных мигрантов эта цифра была 13%, для граждан ЕС 10 - 18%. Для Франции эти цифры составляли соответственно 6% для коренных жителей, 7% для граждан ЕС 15, 17% для мигрантов из третьих стран, 22% для граждан ЕС 10. В Италии соответственно 4%, 2,5%, 37%, и 30% [15, р. 184].
Уровень безработицы иностранных мигрантов в странах ЕС выше, чем у местного населения, но он постепенно снизился с 10% в 20122014 гг. до 9,2% в 2015 г. для граждан ЕС, и с 22% в 2012-2013 гг. до 18,9% в 2015 г. для мигрантов из третьих стран [6, р. 310]. В 2015 г. самый высокий уровень безработицы для иностранных мигрантов был в Испании (32,9%), Греции (31,7%), Швеции (29,3%) и Франции (25,4%). Среди молодых мигрантов (15-29 лет) он вырос с 16,6% в 2008 г. до 26,9% в 2015 г. и достиг рекордного уровня в 42% в Испании и 38,7% в Греции [16].
Несмотря на принятие общих директив, страны ЕС не смогли увеличить свободное передвижение рабочей силы между странами-членами. На рынках труда иностранные мигранты часто более востребованы и наблюдается переизбыток трудовых ресурсов в некоторых неконкурентоспособных отраслях тяжелой промышленности. Тенденция к использованию образованных кадров в трудоемких отраслях, не требующих особой квалификации, связана с низкими темпами роста и высоким уровнем безработицы, особенно после миграционного кризиса 2015 г.
Семейная миграция и проблема беженцев. Семейная миграция в рамках политики воссоединения семей в настоящее время представляет собой наиболее многочисленный компонент и основной канал миграционных потоков в странах ЕС. Более 2/5 всех мигрантов в 20072011 гг. приходилось на семейную миграцию, особенно в Великобритании и Дании. 36% всех детей мигрантов в этот период были младше 4-х лет, а 2/3 семейной миграции приходится на женщин, что постепенно превратило политику воссоединения семей из миграционной проблемы в социальную [17, р. 16].
В октябре 2008 г. на саммите стран ЕС был принят Пакт об иммиграции и предоставлении убежища, где были одобрены потоки легальной трудовой миграции и ограничены другие виды миграции, в том числе семейная. Страны ЕС должны были учитывать свои возможности по приему и интеграции иностранных мигрантов, уровню их дохода, их жилищные условия. Уровень рождаемости в мусульманских семьях выше, чем у европейцев (1,6% у европейского населения и около 2% среди мусульман) [6]. А возможности трудоустройства членов семей мигрантов достаточно ограничены, так как наличие разрешений на работу и трудовые контракты не распространяются на
членов их семей. Это предполагает получение социальных пособий и увеличивает нагрузку на систему соцобеспечения европейских стран без соответствующей отдачи в виде налогов и других отчислений.
В 2013 г., еще до миграционного кризиса, 23% мигрантов приезжали в страны ЕС на работу (в 2001 г.- 40%), 32% - по линии воссоединения семей (30% в 2001 г.), а число беженцев превысило 22% (в 2001 г. 10%) [18]. По данным Евростата, приток беженцев вырос с 562 тыс. человек в 2014 г. до 1,255 млн человек в 2015 г. и составил около 1,2 млн в 2016 г. [19]. В результате в таких странах, как Австрия и Швеция, доля иностранного населения, составлявшая до миграционного кризиса 15%, выросла в 2016 г. до 18,5% в Австрии и до 16,8% в Швеции. В Венгрии в 2015-2016 гг. доля лиц, родившихся в других странах, увеличилась с 4,6% до 5,8%, а в Германии - самой многонаселенной стране Евросоюза, куда шел основной поток беженцев, с 14,9% до 15,6%. Во Франции и Великобритании приток мигрантов был меньше, и доля иностранного населения выросла всего на 0,2 % - до 13,4% в Великобритании и до 12,3% во Франции [20].
Основной поток беженцев шел из трех стран - Сирии (28%), Афганистана (15%), Ирака (10%). Примерно по 3-4% составляли беженцы из Албании, Пакистана, Нигерии и Косово. Наиболее востребованными странами были Германия (45% беженцев), Венгрия и Италия (по 8%), Швеция (7%). А транзитными странами стали Греция, балканские страны, как входящие, так и не входящие в ЕС [19]. Условия для миграционного кризиса формировались в течение последних 6 лет. Первая волна беженцев и мигрантов в страны Евросоюза была связана с событиями «арабской весны». Но ЕС не придал значение происходящим в этих странах процессам, хотя создал целую систему взаимосвязей с ними (Барселонский процесс, политика соседства, Союз для Средиземноморья), и все ограничилось усилением охраны границ ЕС. В 2014 г. были приняты общеевропейские программы по спасению мигрантов - «Тритон» и «Посейдон». В апреле 2015 г. Еврокомиссия предложила «Европейскую повестку по миграции», содержащую необходимые действия, основанные на более гибкой солидарности и конструктивной гибкости [21, с. 16]. Евросоюз также обратил внимание на внешние факторы миграционной политики, «полагая, что эффективность регулирования миграционных потоков во многом зависит от отношений ЕС с окружающим миром» [22, с. 12].
Вторая волна, более массовая, была связана с военным конфликтом в Сирии и активизацией деятельности террористической организации ИГИЛ в Ираке и Сирии, что представляло собой реальную угрозу для безопасности стран ЕС. Но Европа продолжала смотреть на юг и не была готова к притоку мигрантов с Ближнего Востока [21, с. 6]. Основной поток беженцев шел в Турцию, Ливан, Иорданию, а
затем в страны ЕС через «балканский маршрут» и страны Восточного Средиземноморья. Одновременно в Италию продолжали прибывать беженцы из Эритреи, Нигерии и других стран Африки. Венгрия, Греция и Италия в 2015-2016 гг. стали основными перевалочными базами для мигрантов, направляющихся в более благополучные европейские страны, включая Швейцарию и Норвегию. В этот период реакция стран ЕС была более резкой, но разнонаправленной. Усилились разногласия в рамках Евросоюза, а национальные интересы отдельных стран вышли на первое место. Еще одной проблемой приема беженцев стали растущие расходы на их размещение. В основном страны-члены используют свои правила по приему беженцев. Они различаются по характеру и размерам поддержки просителей убежища и по получению доступа на рынок труда. По оценкам МВФ, доля бюджетных расходов в ВВП стран ЕС из-за приема беженцев увеличились на 0,05% в 2015 г. и на 0,1% в 2016 г. В основном они выросли в Австрии
(0,08% и 0,23% соответственно), Швеции (0,2% и 0,7%), Германии (0,12% и 0,27%) [23, р. 12].
Несмотря на возросший приток мусульман в Европу, они вряд ли станут преобладающей группой в населении Европы в обозримом будущем. Однако неконтролируемый миграционный поток последних двух лет может привести к росту ненужных трудовых ресурсов в той или иной стране за счет беженцев, которые рассчитывают на социальные пособия и льготы, а не на трудоустройство. Это создаст проблемы и с легализацией статуса, и в конечном итоге - с возрастанием бедности и преступности среди безработных мигрантов. Около 20% беженцев составляют несовершеннолетние, что требует дополнительных расходов на их содержание и размещение. Решения стран ЕС в области миграционной политики показали неспособность остановить поток беженцев, а политика «открытых дверей» в большинстве стран-членов нарушает ряд положений общего миграционного законодательства, разрушает сплоченность и саму структуру европейской безопасности, создает угрозу на территории Евросоюза, о чем свидетельствуют теракты в Париже, Брюсселе, Лондоне и на территории Германии.
ЛИТЕРАТУРА
1. Современная Греция в мировой экономике и политике / Отв.
редактор Ю. Квашнин М.: ИМЭМО РАН. 2013.
2. Год Планеты: Экономика. Политика. Безопасность. Ежегодник.
Выпуск 2015 г. М.: Из-во Идея-Пресс, 2015.
и- и- и-
3. Dusan Drbohlav. Migration Theories, Realities and Myths. Prague Charles University, 01 December 2014.
4. Lee E. S. A Theory of Migration // Demography, 1966. №. 3. P. 47-57.
5. Allievi S. Conflicts over Mosques in Europe: Policy issues and trends. NEF Initiative on Religion and Democracy in Europe. Network of European Foundations. London, 2009.
6. Погибающая Европа. Available at: www.rosbalt.ru/main/2011/08/12/ 878826. html (accessed 21.02.2017).
7. Eurostat Statistical Books. Migrants in Europe. A statistical portrait of the first and second generation. 2011 ed. Eurostat. Luxembourg.
8. Indicators of immigrant integration 2015: Settling in. OECD/European Union. OECD Publishing Paris, July 2015.
9. Projected Religious Population Changes in Europe/ Pew Research Center. Available at: www.pewforum.org/2015/04/02 (accessed 21.02.2017).
10. Coleman D. Migration and its consequences in 21st century in Europe. Vienna Yearbook of Population 2009. Vol. 7. Issue 1. Рp. 1-18. www. researchgate.net/publication/227639367 (accessed 21.02.2017).
11. Lelkes O., Zolyomi E. Poverty and Social Exclusion of migrants in the European Union. Policy Briefs March 2011. European Center for Social Welfare Policy and Research. Vienna, 2011.
12. Immigration to EU Member States down by 6% and emigration up by 13% in 2008 Eurostat. Statistics in Focus 1/2011. Luxembourg,2011.
13. Трофимова О.Е. Роль иностранных мигрантов в формировании человеческого капитала // Вестник Института экономики Российской академии наук. 2015. № 6 С. 137-150.
14. Jaakson K. Labour Migration in the Enlarged European Union// Lund University. MEA, Spring 2005.
15. Employment and Social Developments in Europe 2015. European Commission. Luxembourg, 2016. Pp. 472.
16. Migrant integration statistics - labour market indicators. Statistics Explained. ec.europa.eu/eurostat/statistics-explained/index.php/Migrant_ integration_statistics-labour_market_indicators (accessed 21.02.2017).
17. Chaloff J. Global trends in family migration in the OECD. Adapting to changes in family migration: the experience of OECD countries. 18 November 2013. Washington DC. International Migration Division.
18. Immigration in the EU. epp.eurostat.ec.europa.eu/dgs/home-affairs/e-library/docs/infographics (accessed 21.02.2017).
19. European asylum applications remained near record levels in 20161 Pew Research Center. www.pewresearch.org/fact-tank/2017/03/15/ European-asylum-applications-remained-near-record-levels-in-2016/ (accessed 21.02.2017).
20. Immigrant share of population jumps in some European countries I Pew Research Center. www.pewresearch.org/fact-tank/2016/06/15/
immigrant-share-of-population-jumps-in-some-european-countries (accessed 21.02.2017).
21. Вимон П. Миграция в Европе: преодоление кризиса солидарности. Московский Фонд Карнеги, февраль 2017.
22. Миграционные проблемы в Европе и пути их решения. Доклады института Европы. № 315. М.: ИЕ РАН, 2015.
23. Refugee surge in Europe. Economic Challenges. IMFSTUFF Discussion note // International Monetary Fund, January 2016. IMF Wash., 2016.
O.E. TROFIMOVA
PhD in economics, senior research fellow of the Center of European studies of the Institute of world economy and international relations named after E.M. Primakov of the Russian academy of sciences, Moscow, Russia olgatrofimova53@mail.ru
MIGRATION PROCESSES IN EUROPEAN UNION: NEW CHALLENGES AND RISKS The growth of migration in EU countries has contributed to resolving of demographic problems and has an impact on formation of labor resources. On the other hand, uncontrolled migration leads to social risks, to erosion of the solidarity principle in the European Union and transformation of integration process under the influence of growing globalization. The changes in the structure of migration flows, increase in the numbers of Muslim migrants and rise of the role of Islamic factor, difficulties of their integration and assimilation became the main challenges. The absence of the common migration policy and predominance of national interests, growth of divergences between the old and new EU members may provoke and strengthen centrifugal tendencies in European Union like that the results of Brexit. Keywords: transformation of integration processes, Europe's migration crisis, structure of migration flows, labor market, Muslim migrants, family migration, refugees, social risks, migrant's education, integration policy. JEL: F15, J10, J61, J62.
