CC BY
117
Сапрунов Александр Георгиевич
доктор юридических наук, профессор,
профессор кафедры уголовного права
Кубанского государственного аграрного университета
(тел.: +78612583596)_____________________________________________________________
Миграционные процессы как детерминанты криминализации и виктимизации населения
Статья посвящена актуальным проблемам социальной миграции, которая в современном обществе становится одним из факторов криминализации и виктимизации населения. В ней дана характеристика миграционным процессам, происходящим в современном мире, а также предложены меры, направленные на адаптацию мигрантов в стране пребывания.
Ключевые слова: криминология, виктимология, виктимизация, криминализация, миграция, профилактика преступности, толерантность.
A.G. Saprunov, Doctor of Law, Professor, Professor of a Chair of Criminal Law of the Kuban State Agrarian University; tel.: +78612583596.
Migration processes as determinants of criminalization and victimization of the population
The article is devoted to topical problems of social migration, which in the modern society is becoming one of the factors of criminalization and victimization of the population. Characteristic of migration processes occurring in the modern world is given, measures aimed at adaptation of migrants in the host country are proposed.
Key words: criminology, victimology, victimization, criminalization, migration, crime prevention, tolerance.
Миграционные процессы, происходящие в современном мире, являются непосредственным отражением особенностей современного этапа социальнополитического и экономического развития страны и ее регионов. В этих условиях важной проблемой становится оценка миграционного потенциала, включая его виктимизирующую составляющую, и разработка на этой основе криминологически обоснованных целевых комплексных программ управления миграционными процессами.
Очевидно, что миграция составляет потребность человека и по своей мотивации нормальное, естественное явление. В сознании человека потребность в миграции формируется под влиянием такого противоречия, которое проявляется в соотношении реальной и желаемой ситуации [1]. Начальным импульсом к миграции может служить желание улучшить сложившуюся жизненную ситуацию. Под причинами миграции следует понимать сочетание объективных и субъективных условий, взаимосвязь и взаимодействие которых непосредственно вызывают перемещение населения и рабочей силы. Знание причин помогает ориентироваться в миграционных процессах, наблюдать за ними, оценивать критические ситуации, вызванные спонтанной миграцией [2, с. 57].
Эксперты ООН выделяют пять категорий игрантов:
1) иностранцы, допущенные в страну въезда для получения образования и обучения;
2) мигранты, въезжающие на работу;
3) мигранты, въезжающие по линии объединения семей, создания новых семей;
4) мигранты, въезжающие на постоянное поселение;
5) иностранцы, допущенные в страну въезда из гуманитарных соображений (беженцы, лица, ищущие убежища, и др.) [3, с. 39]. Очевидно, что наиболее незащищенными, а потому и виктимными оказываются мигранты, относящиеся к последней категории. Однако основным фактором виктимизации переселенцев является нелегальность миграции.
Основные миграционные потоки определяются тем, что население движется из менее развитых стран с низким уровнем жизни в более развитые и благополучные. Повышение интенсивности различных видов миграции -экономической, этнической, трудовой - характерная черта глобализации, а доля мигрантов в постоянном населении стран отражает уровень степени глобализации [4]. Согласно оценкам 130-145 млн человек живут за пределами своих стран. И это лишь зарегистрированные эмигранты; нелегальная миграция многократно увеличивает реальное движение населения. Ежегодно мигранты направляют более 70 млрд долларов США в свои страны в форме денежных переводов, а промышленные предприятия в ряде принимающих стран во многом зависят от квалифицированных работников, родившихся за границей. Главная причина миграции -
116
возможность найти хорошую работу и получать более высокую заработную плату.
Помимо чисто экономических функций, миграция выполняет и социальные. В качестве социальных функций выделяются следующие: свободный выбор индивидуумом сферы деятельности в соответствии со способностями и склонностями, удовлетворение личных потребностей за счет изменения комплекса жизнеобеспечения, изменение социального статуса работника и возможности наиболее полной реализации его личностного потенциала. Если говорить о главной социальной функции миграции, то ее можно определить, как стремление благодаря изменению места проживания более полно удовлетворить потребности мигранта [2].
Социальной группой с наиболее повышенной степенью виктимности являются сами мигранты, в первую очередь незаконные. Стоит начать уже с того, что эти люди с самого начала оказываются в полной зависимости от транснациональной организованной преступности, сетевые элементы которой специализируются на данном виде «бизнеса». Мигранты являются лицами с повышенной степенью виктимности также из-за сложностей интеграции в культурное пространство страны пребывания.
Изучение вопросов виктимизации мигрантов и разработка путей их девиктимизации составляет один из актуальных аспектов разработок современных криминологов. Интересными представляются данные сравнительного анализа отношения к совершенному преступлению и мотивов поведения среди групп мигрантов и коренного населения, осуществленного в США.
В значительной мере поведенческая реакция на преступление носила сходные черты. Подавляющее большинство жертв в обеих группах (77,4% для мигрантов и 77,8% для жертв из числа коренного населения) заявило, что они постараются быть более внимательными и острожными при выборе мест передвижения; постараются меньше выделятся из толпы (37,8% для мигрантов, 38,6% для жертв из числа коренного населения); будут более активны в получении информации виктимологи-ческого характера (22% для обеих групп). Для групп мигрантов более характерным было и наличие других проблем, последовавших после криминального инцидента. С большей вероятностью, чем местные жители, они могли потерять после этого работу (50% против 34%). Кроме того, жертвы-мигранты сообщили о существенных проблемах со здоровьем после преступления (48% против 7%). И хотя прямая зависимость между фактором преступления и этими событиями в большинстве случаев не была зафиксирована, все же можно считать обоснованным вывод о том, что многие из жертв-мигрантов имели более значительные и
продолжительные негативные последствия криминальных столкновений.
На основании этих исследований криминологи рекомендуют в рамках виктимологической профилактики преступности включать в состав программ по социальной адаптации мигрантов материалы, освещающие особенности менталитета и норм поведения коренного населения; описывающие возможные ситуации, являющиеся потенциально конфликтогенными; сообщающие о криминогенных районах мегаполисов. Различными социальными службами США разработаны специальные программы особо интенсивной психологической реабилитации жертв преступлений из числа мигрантов, учитывающие особенности их мировоззрения и поведенческих установок.
Этот опыт, без сомнения, ценен и для работы с виктимными мигрантами в российских условиях, поскольку самые общие параметры виктимизации мигрантов примерно одинаковы в России и странах Запада. Однако они имеют у нас и определенную специфику, обусловленную характером миграционных процессов в России, которые являются как результатом общих процессов глобализации, так и последствий распада СССР.
В настоящее время участие России в мировых миграционных потоках приобрело массовый характер. Так, краткосрочная валовая миграция увеличилась почти в 3 раза, при этом частная миграция (т.е. по приглашениям родственников, знакомых, юридических лиц и др.) - более чем в 15 раз. Серьезные проблемы связаны с внутренней миграцией, вызванной экономической неравномерностью развития регионов России, межнациональными проблемами, резким подъемом преступности в ряде регионов России, прежде всего в Южном федеральном округе. Приток вынужденных мигрантов формировался за счет целого ряда экстраординарных исторических событий с существенной этнополитической компонентой, происходивших в следующей последовательности: 1988-1991 гг. - армяно-азербайджанский конфликт; 1991 г. - распад СССР и последовавшее за ним ухудшение этнополитической ситуации в новых кавказских государствах; 1992 г. -осетино-ингушский конфликт; 1994-1995 гг. -первая военная кампания в Чечне; 1999 г. -нападение чеченских бандформирований на северные районы Дагестана и вторая Чеченская кампания. Северный Кавказ в новом государственном раскладе сменил свое геополитическое положение, став российским приграничьем [5, с. 150]. В итоге большинство мигран-тов-беженцев изначально являются жертвами (или потенциальными жертвами) военных и уголовных преступлений в своем регионе и прибывают к новому месту жительства, уже неся на себе «печать виктимности».
117
Наряду с социально-политическими и экономическими факторами миграции в Российской Федерации, существуют и факторы экологического характера, которые несут в себе значительную угрозу дестабилизации общества. Если поток экологических беженцев из-за рубежа относительно невелик и ограничивается в основном мигрантами из зон Чернобыльской катастрофы, то внутренний экологический миграционный потенциал приобретает устрашающие масштабы. Сахалинская трагедия, серьезные аварии на химических производствах в Башкирии, Челябинской и других областях уже вызвали массовое переселение россиян. По мнению специалистов, в России сейчас не менее 13 регионов с критической экологической ситуацией, около 20 млн человек проживают в зонах экологических бедствий. Норильск и Магнитогорск, Урал и Алтайский край, Тюмень и Сахалин - это регионы, население которых представляет собой потенциальных вынужденных мигрантов [6, с. 503]. Если системный кризис, назревающий в Российской Федерации, затронет и экологическую сферу (а в этом сегодня мало у кого есть сомнения), то государство, скорее всего, потеряет контроль над миграционными процессами.
Влияние миграции на преступность непосредственно смыкается с проблемой социальной адаптации к городской среде. Адаптация мигрантов в крупных, прежде всего столичных, городах осложняется их социально-культурным уровнем. Среди приезжих преобладают в основном социальные группы с низким уровнем образования и потребительской ориентацией. Зачастую их социальные притязания не подкрепляются трудовыми усилиями, а обеспечиваются противоправным путем.
Этническая принадлежность значительной части участников организованной преступности ведет к резкому усилению виктимности представителей соответствующих этносов, которые становятся объектами мести, неоправданного насилия со стороны представителей правоохранительных органов, других противоправных действий. В общественном мнении формируется негативный образ мигранта, распространяются идеи ксенофобии, находящие активную поддержку у представителей различных политических течений националистической, а нередко и откровенно фашистской направленности.
Характерно, что агрессивные действия совершаются не против представителей криминальных структур, а в отношении, в общем-то, беззащитных лиц: скинхеды нападали не на представителей «таджикской» или «азербайджанской» преступных группировок, а на торговцев, студентов, разнорабочих и их детей. Здесь имеет место либо элементарный страх
против вооруженных и организованных преступников, либо, возможно, взаимодействие между руководителями скинхедских организаций и криминальными «авторитетами», для которых виктимность земляков служит средством сплочения криминального общества.
Другой стороной преступности, связанной с проблемой мигрантов в России, стал рост преступных проявлений и криминальных угроз в отношении приезжих лиц, не включенных непосредственно в структуры организованной преступности. При этом иностранцы достаточно часто подвергаются посягательствам со стороны своих сограждан. Общей предпосылкой виктимизации приезжих является проблема социальной адаптации, решая которую мигрантам приходится преодолевать негативное, чреватое конфликтами отношение к ним коренных граждан. Еще 20 лет назад М.М. Бабаев и М.В. Королева констатировали, что «...многие приезжие отмечают на себе пресс неприязни, что соответственно повышает у части из них конфликтность и даже агрессивность, способные при определенных условиях обострить любое столкновение до масштабов, при которых оно может стать преступлением» [7, с. 53].
Как уже отмечалось, наибольшим виктими-зирующим потенциалом обладает нелегальная миграция. Для России нелегальная миграция должна рассматриваться как одна из реальных угроз национальной безопасности не только потому, что она нарушает традиционный демографический баланс в стране и нейтрализует деятельность по управлению миграционными потоками, но и в силу своих тесных связей с организованной преступностью. В таком качестве она стала осознаваться в нашем государстве несколько позже, чем в странах Западной Европы и Северной Америки, которые вплотную занимаются ею уже несколько десятилетий. По мнению некоторых исследователей, в странах Западной Европы на середину 1990-х гг. насчитывалось около 3 млн. нелегальных мигрантов [8]. По примерной оценке Венского Международного центра развития миграционной политики, ежегодно от 150 до 300 тыс. человек нелегально въезжают в страны Западной Европы. Общую численность нелегалов в Западной Европе эксперты этого центра оценивают от 2 до 5 млн человек [9, с. 11].В последнее десятилетие страны Западной Европы, как и Россия, принимают особенно большие потоки беженцев. Однако здесь уже успела сложиться отлаженная система управления вынужденной миграцией. Концепция предоставления убежища и статуса беженца хотя и имеет ограничительный характер, но при этом иммигранты, получающие убежище или статус беженца, пользуются практически всеми пра-
118
вами, что обеспечивает их интеграцию в новое общество. Отработанные механизмы управления общественным мнением и современные технологии связей с общественностью позволяют органам государственной власти и институтам гражданского общества достаточно эффективно противодействовать неизбежной, видимо, в этих условиях ксенофобии, эффективно канализировать, локализовать и, если возможно, пресекать ее проявления. Практика стран Запада по обеспечению частичной девиктимизации мигрантов нуждается в тщательном изучении российскими криминологами, законодателями, политиками.
Опыт государств Западной Европы в области государственно-правового регулирования массовых миграционных потоков свидетельствует о необходимости ужесточения иммиграционного законодательства, особенно в области трудовой и экономической миграции. Эффективной показала себя политика предоставления возможностей получения вида на жительство ограниченным контингентом мигрантов, необходимых на рынках труда стран, их принимающих. В законодательстве европейских стран отмечается тенденция к унификации национальных правовых норм и требований в рамках единого экономического пространства, которая выражается в создании режима наибольшего благоприятствования в миграции по отношению к гражданам стран ЕС и ЕАСТ, а также ужесточении миграционных требований к гражданам третьих стран. Аналогично следует совершенствовать и российское законодательство, поощряя миграцию трудоспособного населения, этнически принадлежащего к коренным народам России, и усиливая меры противодействия на законодательном уровне легальной и нелегальной миграции из развивающихся стран.
В условиях глобализации миграция существенно изменяет облик регионов, стран и даже целых континентов. Не является исключением и Россия, которая в течение последних десятилетий существенно преобразилась, даже те ее регионы, которые еще вчера считались моноэтничными, сегодня стали отличаться существенным этническим разнообразием. Скорее всего, эта тенденция продолжится и в будущем. Рост этнической пестроты в крупных
1. Вишневецкий К. В. Криминогенная виктимизация социальных групп в современном обществе: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2008.
2. Черевичко Т. В. Миграционная динамика эпохи глобализации. Саратов, 2002.
3. Ионцев Д.А. Международная миграция населения: Россия и современный мир // Социологические исследования. 1998. № 6.
городах России, связанный с этим комплекс угроз криминального характера, потенциальными жертвами которых являются как коренные жители, так и сами мигранты, приводит к необходимости пересмотра традиционных стратегий интеграции иммигрантов и представителей этнических меньшинств в новое общество, пересмотра миграционной, демографической и уголовно-правовой политики.
Россия является многонациональным государством, имеющим давние традиции толерантного отношения между этносами и эффективного государственно-правового регулирования межэтнических конфликтов. Соответственно, процесс адаптации мигрантов может проходить более безболезненно и органично, чем во многих государствах Западной Европы, и не вызывать устойчивых стереотипов негативного отношения к «чужому», экстраполирующихся на местных представителей этнических меньшинств. Однако малоконфликтная форма интеграции мигрантов, перспективная в России с учетом ее исторических традиций, может остаться нереализованной под влиянием массированного искусственного воздействия на социальные процессы. Речь идет о пропаганде ваххабизма и разжигании противостояния между исламским и христианским населением, распространении неонацистской идеологии, стимулировании настроений ксенофобии и антисемитизма среди населения. Впрочем, надо полагать, что «запас прочности» российского общества и государства превосходит потенциал возможных деструктивных действий по разжиганию межнациональной и религиозной розни. Опыт стран Запада свидетельствует о том, что научно обоснованная, сегментированная и целенаправленная работа по девиктимизации мигрантов (включая распространение информации виктимологического характера, психологическую помощь, специализированную работу с группами населения, регулярно контактирующими с мигрантами) является одним из ключевых звеньев более обширной деятельности по виктимологической профилактике преступности в стране. Она способствует девиктимизации этнических меньшинств, снижению уровня агрессивности в обществе и в конечном итоге снижает общий виктимизационный фон в обществе.
1. Vishneveckiy K.V. Criminogenic victimization of social groups in modern society: auth. abstr. ... Dr of Law. M., 2008.
2. Cherevichko T. V. Migratory dynamics of an era of globalization. Saratov, 2002.
3. lontsev D.A. International population shift: Russia and modern world // Sociological researches. 1998. № 6.
119
4. Энторф Х. Нелегальная миграция и рациональное поведение: моделирование рынка нелегальной миграции // Криминальная глобализация экономики. М., 2002. Вып. 5/2. С. 51-56.
5. Ерохин А. М. Этнополитические аспекты трансформации российского общества. М., 2003.
6. Добренькое В.И., Кравченко А.И. Социология: Социальная структура и стратификация. М., 2000.
7. Бабаев М.М., Королева М.В. Преступность приезжих в столичном городе. М., 1990.
8. Bohning R. Integration and immigration pressures in Western Europe // International Labour Review. 1991. Vol. 130. № 4.
9. Рязанцев С. В. Опыт и проблемы регулирования миграционных потоков в странах Западной Европы. М., 2001.
4. Entorf H. Illegal migration and rational behavior: modeling of the market of illegal migration // Criminal globalization of economy. M., 2002. Iss. 5/2. P. 51-56.
5. Erohin A.M. Ethnopolitical aspects of transformation of the Russian society. M., 2003.
6. Dobrenkov V.I., Kravchenko A.I. Sociology: Social structure and stratification. M., 2000.
7. Babaev M.M., Korolyova M.V. Crime of visitors in the capital city. M., 1990.
8. Bohning R. Integration and immigration pressures in Western Europe // International Labour Review. 1991. Vol. 130. № 4.
9. Ryazantsev S.V. Experience and problems of regulation of migratory streams in countries of Western Europe. M., 2001.
120
