CC BY
2
СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ
Вестник Омского университета. Серия «Психология». 2024. № 1. С. 38-47. УДК 316.64
DOI: 10.24147/2410-6364.2024.1.38-47
МИГРАЦИОННЫЕ МОТИВЫ И УСТАНОВКИ ОМСКИХ СТУДЕНТОВ, ПРОЖИВАЮЩИХ СОВМЕСТНО С РОДИТЕЛЯМИ И ОТДЕЛЬНО ОТ НИХ
А. А. Маленов
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского (Омск, Россия)
Приоритетное направление исследований миграционного поведения молодежи - поиск факторов формирования миграционных установок с целью контроля соответствующих рисков. Одним из них выступает форма проживания обучающихся с семьей. На выборке из 275 омских студентов с помощью анкетирования и тестирования в ходе сравнительного исследования установлено, что существуют общие признаки потенциального миграционного поведения и специфичные, отличающие студентов, проживающих совместно с родителями и отдельно от них. У большинства опрошенных миграционные намерения сформированы в разной степени и их когнитивный компонент доминирует над поведенческим. Миграционные установки имеют средний уровень выраженности. Основными причинами переезда выступают ориентации на качественное удовлетворение экономических, социальных, культурных и досуговых потребностей, более доступных, по мнению обучающихся, в других городах. Установлено, что для учащихся, проживающих отдельно от родителей, более характерны четкость миграционных планов, настроенность на их реализацию в городах с более насыщенной культурной жизнью, перспективами карьерного роста и возможностью занимать руководящие должности. У них обнаружены наиболее сильные значимые корреляции между всеми компонентами миграционных установок. Студенты, проживающие совместно с родителями, ограничиваются поиском информации о потенциальном месте обучения или работы в другом городе, не предпринимая активных действий для переезда. Для них семья выступает скорее удерживающим фактором, чем выталкивающим. Гипотеза о форме проживания с родителями как факторе миграционного поведения студенческой молодежи подтвердилась частично: между группами оказалось больше сходств, чем различий. Перспективой выступает поиск связи миграционных установок с другими социально-демографическими характеристиками студентов: направлением подготовки, семейным положением, трудовым статусом, уровнем дохода.
Ключевые слова: студенческая молодежь; социальные установки; миграционное поведение; семья как фактор миграции; форма проживания с родителями.
Благодарность. Благодарим за участие в проведении исследования студентку 4-го курса направления подготовки «Организация работы с молодежью» Зоммер Яну.
MIGRATION MOTIVES AND ATTITUDES OF OMSK STUDENTS LIVING TOGETHER WITH PARENTS AND SEPARATELY FROM THEIR
A. A. Malenov
Dostoevsky Omsk State University (Omsk, Russia)
The priority direction of research into the migration behavior of young people is the search for factors in the formation of migration attitudes in order to control the corresponding risks. One of them is the form of living with family. Using a sample of 275 Omsk students, using questionnaires and testing, a comparative study established that there are general signs of potential migration behavior and specific ones that distinguish students separately and living together with their parents. For the majority of respondents, migration intentions were formed to varying degrees, with their cognitive component dominating over the behavioral one. Migration attitudes have an average level of expression. The main reasons for moving are orientation towards high-quality satisfaction of economic, social, cultural and leisure needs, which, according to students, are more accessible in other cities. Students living separately from their parents are more likely to have clear migration plans and a determination to implement them; migration preference is given to cities with a richer cultural life, prospects for career growth and leadership positions. They found the strongest significant correlations between all components of migration attitudes. Students living with their parents are limited to searching for information about a potential place of study or work in another
© Маленов А. А., 2024 38
city, without taking active steps to move. For them, the family acts as a holding factor rather than a pushing factor. The hypothesis about the form of residence with parents as a factor in the migration behavior of students was partially confirmed. Prospects: establishing a connection between migration attitudes and other socio-demographic characteristics of students, for example, field of study, marital status, labor status, income level.
Keywords: student youth; social attitudes; migratory behavior; family as a factor of migration; form of living with parents.
Acknowledgment. We thank Yana Zommer in the study of 4th year student of the "Organization of Work with Youth" program of study for her participation in conducting the research.
1. Введение
Миграционное поведение российской молодежи имеет двойственную природу: с одной стороны, оно удовлетворяет возрастные потребности этой группы населения, позволяя реализовать склонность к мобильности (образовательной, социальной, территориальной, карьерной и пр.), с другой - создает и закрепляет демографическую подвижность регионов, обедняя человеческий капитал одних в пользу других, где он может, напротив, оказаться избыточным. Таким образом, если за рубежом миграционное поведение чаще изучается в контексте внешних перемещений населения из одной страны в другую (особенно часто этот ракурс исследуют ученые из стран Европы) [1-3], то внутренняя миграция больше волнует россиян, чем европейцев. Этому способствуют пространственные, политические и экономические особенности нашей страны: большая территория и неравномерность распределения на ней природно-климатических, экономических, образовательных и вследствие этого человеческих ресурсов [4; 5].
В последнее время особое внимание общественности в регионах «транзитного типа» с целью превенций возможных рисков занимает поиск факторов, не только усиливающих, но и сдерживающих молодежную миграцию. И если к первым чаще относят экономические составляющие, то ко вторым -социально-психологические. Это находит отражение и в росте числа соответствующих научных исследований, преодолевающих доминирование исключительно внешних (политических, экономических, географических) условий в оценке миграционных тенденций и их причин [6]. Одним из таких направлений выступает изучение миграционных установок как готовности покинуть территорию прежнего проживания ради другой, где хотелось бы проживать [7], а также факторов, их определяющих. Данная работа ориентирована на
изучение одного из таких факторов, а именно роли семьи в формировании предпосылок миграционного поведения учащейся молодежи через выявление особенностей миграционных намерений, мотивов и установок омских студентов, проживающих совместно с родителями и отдельно от них.
2. Обзор литературы
Помимо выраженной полиобъектности миграционных установок (одновременная направленность на несколько пространств проживания - настоящего и будущего), С. А. Кузнецова с коллегами в качестве их свойств выделяют и полисубъектность -влияние на принятие решения о переезде мнения ближайшего окружения, прежде всего членов семьи, что особенно сильно проявляется в школьном и юношеском возрасте [8].
Семейная система обладает многочисленными признаками, прямо и опосредованно влияющими на формирование личности и поведение подрастающего поколения. К их числу относятся особенности ее структуры. Доказанным фактом является значимость полноты и стабильности семьи для благополучия ее членов [9-11] при вариативности и неоднозначности существующих моделей в современном обществе [12; 13].
Особое значение для российских семей имеет одновременное присутствие тенденций к расширенным (включающим три поколения) моделям отношений и нуклеарным (состоящим из родителей и детей). Это, в свою очередь, по мнению Т. Л. Крюковой и М. В. Сапоровской, провоцирует, с одной стороны, рост конфликтов из-за несовпадающих интересов и мнений представителей разных поколений [14], с другой, как отмечают А. А. Долгова и Е. С. Митрофанова, - способствует инфантилизации молодежи, приводящей к более позднему расставанию с родителями [15].
Данные исследования А. Ю. Маленовой и Е. Е. Федотовой показывают, что структура
родительской семьи выступает в студенческом возрасте потенциальным фактором субъективного благополучия личности. При этом более удовлетворенными жизнью и счастливыми оказались студенты из полных и неполных семей, имеющих расширенную структуру, чем взрослеющие дети из нукле-арных семей [16]. В свою очередь, совместное и раздельное проживание студентов с родителями способствует закреплению определенных стратегий совладающего поведения. В своей работе Д. Н. Чернов и С. М. Подолян приводят результаты, доказывающие, что совместное проживание с отцом и/или матерью способствует снижению уровня тревоги у студентов за счет использования стратегий совладающего поведения, направленных на планирование и разрешение проблемных жизненных ситуаций [17].
Поскольку принятие решения о переезде и сам переезд выступают в студенческом возрасте не только событием, но и стрессогенной ситуацией, полагаем, что особенности отношений с ближайшим окружением, в том числе обусловленные совместным или раздельным проживанием с родителями, являются не только фактором совладающей активности молодежи, но и определяют специфику самих миграционных установок.
3. Организация исследования
Цель настоящего исследования - выявить миграционные мотивы и установки омских студентов, проживающих совместно с родителями и отдельно от них. Основные задачи: 1) изучить отношение к миграции у омских студентов; 2) определить преобладающие миграционные мотивы и установки у студентов, проживающих совместно с родителями и отдельно от них; 3) установить взаимосвязь компонентов миграционных установок у студентов, проживающих совместно с родителями и отдельно от них. Тестируемая гипотеза: форма проживания с родителями выступает одним из факторов миграционного поведения студенческой молодежи.
Исследование проводилось весной 2023 года. Выборку составили 275 студентов (65,5 % девушек, 34,5 % юношей, средний возраст - 20 лет). Из них 86,1 % обучаются в высших учебных заведениях Омска (ОмГУ, ОмГПУ, РАНХиГС, СибГУФК, ОмГТУ, Си-бАДИ, ОмГМУ, ОмГАУ, СибЮУ) и 13,9 % -
в средних профессиональных учебных заведениях города (ОКТС, ОАТК, ОмТК, ОМПК, КИТЭК, ОО Медицинский колледж, ОПК № 1, ОмГА, ОМУ им. В. Я. Шебалина). 56 % опрошенных не работают, только учатся, 44 % совмещают работу с учебой. 139 студентов проживают отдельно, 136 - совместно с родителями.
Методы сбора данных: анкетирование и тестирование. Последнее было реализовано с помощью методики исследования миграционных установок С. А. Кузнецовой, Ю. И. Кузнецова, А. В. Фещенко. Методика состоит из 36 суждений и позволяет оценить три группы факторов: 1) собственную оценку условий жизни респондента, его ценностей и целей в контексте потенциального миграционного поведения; 2) оценку респондентом ожиданий и намерений близких по поводу его миграции; 3) оценку студентом миграционной активности или ее отсутствие у ближнего окружения [8]. Анкетирование, помимо сбора данных о социально-демографических характеристиках, позволило изучить особенности отношения студентов к миграции при оценке ответов на следующие вопросы: «Случалось ли Вам думать о переезде из Омска?», «Если бы Вам пришлось совершать переезд из Омска, какой вид миграции для Вас был бы предпочтительным?», «В какой город (города) или страну (страны) Вы, скорее всего, переехали бы?», а также составить иерархию потенциальных мотивов внутренней миграции: студентам необходимо было оценить 11 возможных причин переезда, выбрав один или несколько вариантов, при необходимости предложить свой. Методы обработки данных: первичные описательные статистики, частотный анализ, ф-критерий Фишера, корреляционный анализ (коэффициент ранговой корреляции Спирмена).
4. Результаты исследования
Изучение миграционных намерений омских студентов позволяет утверждать, что они отсутствуют лишь у пятой части респондентов, тогда как у большинства они имеют разную степень сформированности - от «иногда думаю об этом» (29 %) до «готовлюсь к переезду, знаю его точные сроки» (4 %) (более выраженные у проживающих отдельно от родителей: ф эмп. = 1,56, при p < 0,05) (см. табл. 1).
Таблица 1
Миграционные намерения омских студентов, проживающих совместно с родителями и отдельно от них (частота встречаемости, %)
Отношение к миграции Форма проживания
Отдельно Совместно
Никогда не думал о переезде 4,3 5,9
Крайне редко думаю об этом 18 12
Иногда думаю об этом 29 29
Думаю часто и подбираю варианты городов 12 15,4
Целенаправленно ищу информацию о вариантах учебы/работы в других городах 5 8,1
Ищу работу в других городах 1,4 5,1
Точно знаю, что перееду, но пока не совершаю активных действий 25,2 23
Готовлюсь к переезду, знаю его точные сроки 5,8 2,2
Как можно отметить, целенаправленное решение этого вопроса через совершение активных действий, в том числе в результате поиска информации и подбора потенциального места обучения (работы) в другом городе (более свойственного проживающим совместно с родителями, чем проживающим отдельно от них: ф эмп. = 1,81, при р < 0,05), характерно менее, чем для 8 % опрошенных. Остальные пока не проявляют (а может быть, и вовсе не проявят) должной меры активности (24,1 %), ограничиваясь лишь мечтами о другом, более привлекательном, месте жительства (13,7 %), в иерархии которых лидирующие позиции, по оценкам студентов, предсказуемо занимают Санкт-Петербург (21 %) и Москва (15,3 %), а также Краснодар и Тюмень (по 6 %). От 3 до 5 % отпрошенных в этот список включили Калининград, Екатеринбург, Казань, Сочи. Единичны упоминания таких населенных пунктов, как Владивосток, Томск, Красноярск, Новосибирск, Уфа, Ханты-Мансийск, Воркута, Рязань, Новый Уренгой. Трудно сказать, с чем связан данный выбор - наличием конкретной цели, случайностью или юмором опрашиваемых, вместе с тем возникает устойчивое впечатление, что Омск не только теряет конкурентные преимущества в отношении мегаполисов, но и проигрывает вполне сопоставимым по территориальному расположению и количественным показателям сибирским городам, что требует дальнейшего анализа. В целом лишь 8 % опрошенных отметили, что не собираются никуда переезжать из Омска, тогда как к внутренней миграции готовы 64 %, а к внешней - 28 % (среди указанных стран чаще всего фигурировали Германия, США, Норвегия, Канада). Оптимистичным показателем на этом фоне выглядит распределение ответов омских студентов на вопрос «Если бы Вам
пришлось совершать переезд из Омска, Вы бы выбрали окончательную миграцию или с возможностью вернуться?»: 8 % не собираются покидать свой город в ближайшем будущем, планируют вернуться 58 %, 34 % готовы к разрыву отношений с малой родиной.
В связи с этим возникает закономерный вопрос о вероятных причинах переезда - чем другие города превосходят Омск? Для ответа на него мы проанализировали частоту встречаемости мотивов при переезде, указанную студентами. Лидируют пять причин: найти работу с более высокой заработной платой (62,75 %), проживать в городе с более развитой инфраструктурой (46,25 %) и насыщенной культурной жизнью (32,7 %), иметь больше возможностей для путешествий (36,5 %), получить возможности карьерного роста, занимать руководящие должности (27,55 %). Важно, что опрошенные задумываются не только об удовлетворении своих экономических, социальных, культурных и досуговых потребностей, но и о будущем семьи: 27 % отметили важность проживать в городе, более удобном для организации жизни семьи и имеющем больше возможностей для самореализации детей. Что касается иерархии миграционных мотивов у студентов, проживающих отдельно от родителей и совместно с ними, несмотря на их сходство, были выявлены и отличительные черты (см. табл. 2).
С помощью критерия Фишера были выявлены значимые различия между такими мотивами, как проживание в городе с более насыщенной культурной жизнью (ф = 1,67, при р < 0,05) и получение возможности карьерного роста, занятия руководящих должностей (ф = 2,05, прир < 0,05), более выраженными у студентов, проживающих самостоятельно.
Таблица 2
Миграционные мотивы при переезде в другой город у студентов, проживающих совместно с родителями и отдельно от них (частота встречаемости, %)
Мотив миграции Форма проживания
Отдельно Совместно
Найти работу с более высокой заработной платой 63 62,5
Проживать в городе с инфраструктурой более высокого уровня 43,2 49,3
Получить больше возможностей для путешествий 38 35
Проживать в городе с более насыщенной культурной жизнью 37,4 28
Получить возможности карьерного роста, занимать руководящие должности 33 22,1
Проживать в городе, где больше возможностей для самореализации детей 31 23
Проживать в городе, более удобном для организации жизни семьи 29,5 24
Работать в сфере, которая не развита в Омске, но есть в другом городе 24 27,2
Получить образование в вузе в другом городе 19 19,1
Проживать в городе с более удобной транспортной системой 19 15
Получить возможности открыть собственный бизнес 17 15
Не планирую переезд в другой город 1,4 2,2
Результаты диагностики миграционных установок студентов с помощью методики С. А. Кузнецовой, Ю. И. Кузнецова, А. В. Фещенко показали, что у опрашиваемых доминирует их средний уровень, наиболее выраженный при оценке отношения к потенциальной миграции самого респондента близкими и готовности последних к своему переезду. Тогда как частота встречаемости высокого уровня миграционных установок присутствует у самих студентов, менее поддерживаемых, по их мнению, ближайшим окружением. Значимых различий между студентами, проживающими совместно с родителями и отдельно от них, обнаружено не было ф > 0,05) (см. табл. 3).
Таблица 3
Миграционные установки студентов, проживающих совместно с родителями и отдельно от них (частота встречаемости, %)
Тип и уровень установок (фактор) Форма проживания ф эмп.
Отдельно \ Совместно
Миграционные установки респондента
Низкий уровень 18 13 1,09
Средний уровень 55 58 0,52
Высокий уровень 27 29 0,37
Установки близких о миграции респондента
Низкий уровень 12 18 1,4
Средний уровень 74 69 1,12
Высокий уровень 14 13 0,34
Миграционные установки близких
Низкий уровень 13 14 0,24
Средний уровень 68 71 0,49
Высокий уровень 19 15 0,89
Дальнейший корреляционный анализ данных по всей выборке показал, что наиболее выраженные связи средней силы имеют
представления студентов о миграционных установках близких и их оценкой аналогичных намерений у самого респондента: га = 0,696 при p < 0,01. Чуть менее выражены связи между остальными факторами - миграционными установками самих студентов и их близких (га = 0,670 при p < 0,01), а также с отношением последних к миграции респондента (га = 0,534 приp <0,01).
Похожая картина - наличие значимых связей между всеми компонентами миграционных установок - проявилась и при анализе результатов студентов в зависимости от их формы проживания с родителями. Вместе с тем были обнаружены различия в силе связей между отдельными компонентами установок у студентов, проживающих совместно с родителями или отдельно от них (см. табл. 4).
Наиболее сильные (средние и высокие) и значимые корреляции изучаемых компонентов были обнаружены у студентов, живущих самостоятельно, причем наиболее тесно миграционные установки студентов связаны с аналогичными намерениями их родителей. Тогда как у проживающих совместно была обнаружена сильная связь в оценках студентами миграционных намерений близких и их позитивным отношением к потенциальной миграции самого студента, средняя между миграционными установками близких и студента, слабая между установками студента и их поддержкой близкими. Таким образом, компоненты миграционных установок у студентов, проживающих отдельно от родителей, представляют более согласованную структуру, чем у проживающих вместе с ними.
Таблица 4
Взаимосвязь компонентов миграционных установок студентов, проживающих совместно с родителями и отдельно от них (результаты корреляционного анализа)
Тип установок (фактор) Миграционные установки респондента Установки близких о миграции респондента Миграционные установки близких
Проживающие отдельно
Миграционные установки респондента - 0,600** 0,752**
Установки близких о миграции респондента 0,600** - 0,682**
Миграционные установки близких 0,752** 0,682** -
Проживающие совместно
Миграционные установки респондента - 0,463* 0,578**
Установки близких о миграции респондента 0,463* - 0,707**
Миграционные установки близких 0,578** 0,707** -
Примечания. Уровень значимости связи: * - при p < 0,05, ** - при p < 0,01; полужирный шрифт -сильная связь, курсив - связь средней силы, обычный шрифт - слабая связь.
5. Обсуждение результатов
Полагаем, что выделение двух пропорционально контрастных групп учащихся -явно готовых к переезду и иногда задумывающихся о нем - вполне соответствует имеющимся тенденциям, описывающим склонность молодежи к географической мобильности, с одной стороны [4; 18], с другой - к ее меньшей подвижности у студентов по сравнению со школьниками [19]. Особый интерес при этом представляет тот факт, что значимые различия в мере потенциальной миграционной активности, как когнитивной, так и поведенческой, чаще демонстрируют молодые люди, проживающие совместно с родителями, тогда как отделившиеся от них к этому склонны меньше, за исключением тех, кто уже принял окончательное решение о переезде, выбрав место и установив его сроки. На наш взгляд, эта тенденция требует дальнейшей проверки при оценке реального поведения мигрантов, поскольку на уровне установок у молодежи, проживающей в семье, может лишь декларироваться или существовать на виртуальном уровне в форме мечты или фантазии и не перейти в фазу конкретных действий. Это в определенной степени согласуется с результатами изучения сепарацион-ных процессов Ю. В. Потаповой и А. Ю. Ма-леновой, когда учеными была обнаружена довольно противоречивая закономерность -студенты, проживающие с родителями, имели более высокие показатели компонентов личностной зрелости, чем проживающие отдельно, тогда как гипотеза была обратная. Однако замер этих же показателей у молодежи с большим стажем сепарации показал, что уровень их зрелости значительно выше, чем у проживающих с родными. На основе чего
авторы делают вывод, что стрессовый характер физического отделения от семьи первоначально имеет явные кризисные проявления, для преодоления которых требуется время, в том числе необходимое для проверки себя, своей готовности к самостоятельной жизни, тогда как у несепарировавшихся эта проверка отсутствует, они решают задачи, связанные с предстоящей автономностью, лишь в своем воображении, не зная наверняка, как сложится их жизнь при расставании с членами семьи [20]. Косвенным подтверждением этой гипотезы в контексте изучения миграционных установок служит тот факт, что конкретные мотивы переезда в большей степени выражены как раз у студентов, проживающих отдельно от родителей, что доказывает их склонность к анализу всего спектра открывающихся возможностей с приоритетом ориентиров на культурное и карьерное развитие.
Проверки требуют также и оптимистичные результаты относительно того, что большая часть опрошенных, склонных к переезду, планируют вернуться в свой город. Вместе с тем можно спрогнозировать, что это станет возможным при создании благоприятных условий для удовлетворения конкретных потребностей молодежи - в качественном образовании, трудоустройстве с достойной заработной платой и карьерными перспективами, развитой инфраструктуре, а также культурной и досуговой сферах жизни региона, широких возможностях для самореализации (не только своей, но и будущих поколений).
Оценка особенностей и структуры миграционных установок студентов показала, что, независимо от формы проживания с родителями сами студенты сильнее стремятся к переезду, чем это решение, по их мнению,
будет поддержано или реализовано их близким окружением. Полагаем, что это может быть обусловлено сильными межпоколенче-скими связями, в российских семьях эмоционально окрашенными [21; 22] и зачастую проявляющимися как раз в удерживающем, а не выталкивающем характере детско-родительских отношений. В свою очередь, наличие значимых корреляций между всеми компонентами миграционных установок студентов показывает, что по-прежнему в этом возрасте близкие, прежде всего родители, имеют большое влияние на социальное формирование личности, ее ценностно-смысловой сферы, постепенно переходя от доминирующих семейных отношений к партнерским, учитывающим позицию взрослеющих детей. Особенно это проявляется в группе студентов, уже прошедших сепарацию от родительской семьи, миграционные установки которых согласуются с мнением близких о их готовности к переезду в другой город. При этом молодые люди, проживающие совместно с родителями, видимо, воспринимаются последними как менее зрелые и готовые к самостоятельному существованию вне семьи, без ее поддержки. Поэтому и переезд может восприниматься не как физическое отделение младших членов семьи, а как совместное семейное решение сменить территорию проживания и взрослых, и детей.
6. Выводы и заключение
Полученные результаты позволяют сформулировать ряд положений, получивших свое подтверждение в ходе исследования потенциального миграционного поведения омских студентов, в том числе с учетом формы их проживания с родителями:
1. Для большинства опрошенных характерны в разной степени сформированные миграционные намерения, лишь пятая часть студентов никогда или крайне редко задумывались о переезде из Омска в другие города. При этом у молодежи студенческого возраста, нацеленной на территориальную мобильность, когнитивный компонент намерений доминирует над поведенческим - размышляя о возможной смене жительства, большинство не совершает активных действий по реализации миграционных планов.
2. Наиболее привлекательными для своей жизни молодые люди считают города, позволяющие удовлетворить их актуальные и потенциальные потребности: экономические
(высокооплачиваемая работа, карьерный рост, руководящие должности, реализация бизнес-идей) и социальные (развитая инфраструктура, насыщенная и разнообразная культурная жизнь, возможность путешествий), а также предоставляющие перспективы для самореализации себя как семьянина и родителя. В этих аспектах конкуренцию Омску составляют не только «столицы» (Москва, Санкт-Петербург), но и города, сопоставимые (по территориальному размещению и количественным показателям) с настоящим местом проживания.
3. К числу оптимистичных результатов следует отнести доминирование у омских студентов среднего уровня выраженности миграционных установок над высоким, что характерно для всех замеряемых (и тесно взаимосвязанных друг с другом) компонентов установки: оценки себя, миграционного поведения близких и их отношения к возможному переезду респондентов. Также в число позитивных прогнозов, требующих дальнейших эмпирических проверок, попадает допущение опрошенными возможности возвращения в Омск, устойчиво противостоящее решению об окончательном переезде.
4. Миграционные мотивы и намерения оказались скорее схожи, чем различны, у студентов с разными формами проживания с семьей, что отражает возрастные особенности этой социально-демографической группы. Вместе с тем было установлено, что для учащихся, проживающих отдельно от родителей, более характерны (при их наличии) четкость миграционных планов, настроенность на их реализацию, при этом миграционное предпочтение отдается городам с более насыщенной культурной жизнью, перспективами карьерного роста и занятия руководящих должностей. У этой группы также обнаружены наиболее сильные (средние и высокие) значимые корреляции между всеми компонентами миграционных установок, центральной среди которых выступает связь готовности к переезду самих студентов с аналогичными намерениями их родителей. Тогда как проживающие совместно с родителями студенты преимущественно ориентированы на когнитивный подход к решению миграционного вопроса, занимаясь периодическим поиском информации о потенциальном месте обучения или работы в другом городе, не предпринимая активных действий в этом на-
правлении. Семья в данном случае выступает скорее удерживающим фактором - установлена слабая связь миграционных установок студентов с их позитивной оценкой со стороны ближайшего окружения на фоне выраженной готовности близких к миграции при условии смены жительства самими молодыми людьми.
В качестве ограничений проведенного исследования можно выделить то, что заявленная гипотеза о форме проживания с родителями в качестве фактора миграционного поведения студенческой молодежи подтвердилась частично - сходств между группами оказалось больше, чем различий. В связи с этим перспективным видится изучение других социально-демографических предикторов миграционных установок молодежи, к числу которых можно отнести, помимо возраста и пола, например, специальность (направление подготовки), семейное положение (наличие или отсутствие собственной семьи и детей), трудовой статус (работающий или учащийся), уровень дохода.
ЛИТЕРАТУРА
1. Chen Y., Sack H., Alam M. Analyzing social media for measuring public attitudes toward controversies and their driving factors: a case study of migration // Social Network Analysis and Mining. - 2022. - № 12 (1). - P. 135. -DOI: 10.1007/s13278-022-00915-7.
2. Hatton T. Public opinion on immigration in Europe: Preference and salience // European Journal of Political Economy. - 2020. -№ 66 (15). - DOI: 10.1016/j.ejpoleco.2020. 101969.
3. Haynes K. E., Fotheringham A. S. Gravity and spatial interaction models. - WVU : Research Repository, 2020. - URL: https://researchre pository.wvu.edu/cgi/viewcontent.cgi?article= 1010&context=rri-web-book (дата обращения: 31.03.2023).
4. Габдрахманов Н. К., Никифорова Н. Ю., Лешуков О. В. «От Волги до Енисея...»: образовательная миграция молодежи в России. - М. : НИУ ВШЭ, 2019. - 48 с.
5. Савенцев Г. В., Флаот Н. С., Егоров Д. В., Казанцев Д. А. Факторы миграционного прироста в регионах России на современном этапе // Социальные и гуманитарные знания. - 2022. - № 8 (2). - С. 162-177. -DOI: 10.18255/2412-6519-2022-2-162-177.
6. Чернышёва Н. С., Чжан Ю. Молодежная миграция в России: обзор дискуссий // Социологические исследования. - 2022. - № 11. - С. - 135-143. - DOI: 10.31857/S0132162 50018919-3.
7. Зайков К. С., Каторин И. В., Тамицкий А. М. Миграционные установки студентов, обучающихся по образовательным программам высшего образования арктической направленности // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. -2018. - № 11 (3). - С. 230-247. - DOI: 10.15838/esc.2018.3.57.15.
8. Кузнецова С. А., Кузнецов И. Ю., Фещен-ко А. В. Разработка шкалы миграционных установок личности // Вестник РУДН. Серия: Психология и педагогика. - 2014. -№ 1. - С. 83-90.
9. Amato P. R. The impact of family formation change on the cognitive, social, and emotional well-being of the next generation // Future Child. - 2005. - Vol. 15, № 1. - P. 75-96. -DOI: 10.1353/foc.2005.0012.
10. Thomson E., Hanson T. L., McLanahan S. S. Family structure and child well-being: Economic resources vs. parental behaviors // Social forces. - 1994. - Vol. 73, № 1. -P. 221-242. - DOI: 10.1093/sf/73.1.221.
11. Waldfogel J., Craigie T. A., Brooks-Gunn J. Fragile families and child wellbeing // The Future of children. - 2010. - Vol. 20, № 2. -P. 87-112. - DOI: 10.1353/foc.2010.0002.
12. Мягкова М. А. Психологические типы одиноких матерей // Педагогическое образование в России. - 2012. - № 6. - С. 194-198.
13. Поливанова К. Н. Современное родительст-во как предмет исследования // Психологическая наука и образование. - 2015. - Т. 7. - № 3. - С. 1-11. - URL: https://psyjournals. ru/psyedu_ru/2015/n3/polivanova.shtml (дата обращения: 18.03.2022). - DOI: 10.17 759/psyedu.2015070301.
14. Крюкова Т. Л., Сапоровская М. В. Стрессы семейных отношений: тенденции и эффекты совладания // Институт психологии Российской академии наук. Социальная и экономическая психология. - 2016. - Т. 1, № 1. -С. 174-195.
15. Долгова А. А., Митрофанова Е. С. Отделение от родительской семьи в России: межпоко-ленческий аспект // Экономическая социология. - 2015. - Т. 16, № 5. - С. 46-76.
16. Маленова А. Ю., Федотова Е. Е. Структура родительской семьи как фактор субъективного благополучия студенческой молодежи // Вестник Костромского государственного университета. Серия: Педагогика. Психология. Социокинетика. - 2022. - Т. 28, № 1. -С. 60-68. - DOI: 10.34216/2073-1426-202228-1-60-6.
17. Чернов Д. Н., Подолян С. М. Совместное проживание с родителями и формирование совладающего поведения в юношеском возрасте // Международный научно-исследовательский журнал. - 2021. - №9-2 (111). -
С. 108-112. - DOI: 10.23670/IRJ.2021.9. 111.054.
18. Рыбаковский О. Л. Закономерности и особенности межрегиональных миграционных связей населения России за 50 лет. - М. : ФНИСЦ РАН, 2022. - 471 с.
19. Потапова Ю. В., Маленова А. Ю., Маленов А. А., Потапов А. К. Социально-демографические и психологические предикторы миграционных установок учащейся молодежи Сибирского региона (на примере школьников г. Омска) // Вестник Омского университета. Серия «Психология». - 2023. - № 1. - С. 17-26. - DOI: 10.24147/24106364.2023.1.17-26.
20. Маленова А. Ю., Потапова Ю. В. Сепарация взрослеющих детей: свобода для или от? : монография. - Омск : Изд-во Ом. гос. ун-та, 2020. - 311 с.
21. Микляева А. В., Постникова М. И. Социально-психологическая структура межпоколен-ческих отношений студенческой молодежи // Социальная психология и общество. -2019. - № 10 (2). - С. 114-126. - DOI: 10.17759/ sps.2019100209.
22. Сапоровская М. В. Психология межпоколенных отношений в современной российской семье. - Кострома : КГУ им. Н. А. Некрасова, 2012. - 430 с.
REFERENCES
1. Chen Y., Sack H., Alam M. Analyzing social media for measuring public attitudes toward controversies and their driving factors: a case study of migration. Social Network Analysis and Mining, 2022, no. 12 (1), pp. 135. DOI: 10.1007/s13278-022-00915-7.
2. Hatton T. Public opinion on immigration in Europe: Preference and salience. European Journal of Political Economy, 2020, no. 66 (15). DOI: 10.1016/j.ejpoleco.2020.10 1969.
3. Haynes K.E., Fotheringham A.S. Gravity and spatial interaction models. WVU: Research Repository, 2020, available at: https://resea rchrepository.wvu.edu/cgi/viewcontent.cgi?art icle=1010&context=rri-web-book (date of access: March 31, 2023).
4. Gabdrahmanov N.K., Nikiforova N.Yu., Leshukov O.V "From the Volga to the Yenisei...": educational migration of youth in Russia. Moscow, NIU VSHE publ., 2019. 48 p. (in Russian).
5. Saventsev G.V., Flaot N.S., Egorov D.V., Kazantsev D. A. Factors of migration growth in modern Russia's regions. Social'nye i gumanitarnye znaniya, 2022, no. 8 (2), pp. 162-177. DOI: 10.18255/2412-65192022-2-162-177. (in Russian).
6. Chernysheva N.S., Chzhan Yu. Approaches to the Studying Youth Migration in Russia: Reviewing Discussions. Sotsiologicheskie issledovaniya = Sociological Studies, 2022, no. 11, pp. 135-143. DOI: 10.31857/S013 216250018919-3. (in Russian).
7. Zaikov K. S., Katorin I. V., Tamitskii A. M. Migration attitudes of students enrolled in educational programs of higher education in the Arctic. Ekonomicheskie i social'nye peremeny: fakty, tendencii, prognoz = Economic and social changes: facts, trends, forecast, 2018, no. 11(3), pp. 230-247. DOI:10.15838/esc.2018.3.57.15. (in Russian).
8. Kuznecova S.A., Kuznecov I.Yu., Feshchenko A.V. Development of a scale of personality migration attitudes. Vestnik RUDN. Seriya: Psihologiya i pedagogika = RUDN Journal of Psychology and Pedagogics, 2014, no. 1, pp. 83-90. (in Russian).
9. Amato P.R. The impact of family formation change on the cognitive, social, and emotional well-being of the next generation. Future Child, 2005, Vol. 15, no. 1, pp. 75-96. DOI: 10.1353/foc.2005.0012.
10. Thomson E., Hanson T.L., McLanahan S.S. Family structure and child well-being: Economic resources vs. parental behaviors. Social forces, 1994, Vol. 73, no. 1, pp. 221242. DOI: 10.1093/sf/73.1.221.
11. Waldfogel J., Craigie T.A., Brooks-Gunn J. Fragile families and child wellbeing. The Future of children, 2010, Vol. 20, no. 2, pp. 87-112. DOI: 10.1353/foc.2010.0002.
12. Myagkova M.A. Psychological types of single mothers. Pedagogicheskoe obrazovanie v Rossii = Pedagogical education in Russia, 2012, no. 6, pp. 194-198. (In Russian).
13. Polivanova K.N. Modern parenthood as a subject of research. Psikhologicheskaya nauka i obrazovanie = Psychological science and education, 2015, Vol. 7, no. 3, pp. 1-11, available at: https://psyjournals.ru/psyedu_ ru/2015/n3/polivanova.shtml (date of access: March 18, 2022). DOI: 10.17759/psyedu. 2015070301. (In Russian).
14. Kryukova T.L., Saporovskaya M.V. Stress in family relationships: trends and effects of coping. Institut psikhologii Rossiiskoi akademii nauk. Sotsial'naya i ekonomicheskaya psikhologiya = Institute of Psychology of the Russian Academy of Sciences. Social and economic psychology, 2016, Vol. 1, no. 1, pp. 174-195. (In Russian).
15. Dolgova A.A., Mitrofanova E.S. Separation from the parental family in Russia: intergenerational aspect. Ekonomicheskaya sotsiologiya = Economic sociology, 2015, Vol. 16, no. 5, pp. 46-76. (In Russian).
16. Malenova A.Yu., Fedotova E.E. Parental family structure as a factor in the subjective well-being of students. Vestnik Kostromskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Pedagogika. Psikhologiya. Sotsiokinetika = Bulletin of Kostroma State University. Series: Pedagogy. Psychology. Sociokinetics, 2022, Vol. 28, no. 1, pp. 60-68. DOI: 10.34216/ 2073-1426-2022-28-1-60-6. (In Russian).
17. Chernov D.N., Podolyan S.M. Living together with parents and the formation of coping behavior in adolescence. Mezhdunarodnyi nauchno-issledovatel'skii zhurnal = International scientific research journal, 2021, no. 9-2 (111), pp. 108-112. DOI: 10.23670/ IRJ.2021.9.111.054. (In Russian).
18. Rybakovsky O.L. Patterns and features of interregional migration connections of the Russian population over 50 years. Moscow, FNISC RAS publ., 2022. 471 p. (in Russian).
19. Potapova Yu.V., Malenova A.Yu., Malenov A.A., Potapov A.K. Socio-Demographic and
Информация о статье Дата поступления 22 декабря 2023 Дата принятия в печать 15 января 2024
Сведения об авторе
Маленов Александр Александрович - кандидат психологических наук, доцент кафедры общей и социальной психологии Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского (Омск, Россия). Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, пр-кт Мира, 55. E-mail: malyonov@mail.ru. ORCID: 0000-0002-3654-956X. SPIN-код: 9545-2314.
Для цитирования
Маленов А. А. Миграционные мотивы и установки омских студентов, проживающих совместно с родителями и отдельно от них // Вестник Омского университета. Серия «Психология». - 2024. - № 1. - С. 38-47. - DOI: 10.24147/2410-6364.2024.1.38-47.
Psychological Predictors of Migration Attitudes of Young Students in the Siberian Region (on the Example of Schoolchildren in the City of Omsk). Vestnik Omskogo universiteta. Seriya "Psikhologiya" = Herald of Omsk University. Series "Psychology2023, no. 1, pp. 17-26. DOI: 10.24147/2410-6364.2023.1.17-26. (In Russian).
20. Malenova A.Yu., Potapova Yu.V. Separation of maturing children: freedom for or from?, monograph. Omsk, Omsk State University publ., 2020. 311 p. (in Russian).
21. Miklyaeva A.V., Postnikova M.I. A Socio-psychological Structure of Intergenerational Relationships of students. Sotsial'naia psikhologiia i obshchestvo = Social Psychology and Society, 2019, no. 10 (2), pp. 114-126. DOI: 10.17759/ sps.2019100209. (in Russian).
22. Saporovskaya M.V. Psychology of intergenerational relations in the modern Russian family. Kostroma, KSU named. ON. Nekrasova publ., 2012. 430 p. (in Russian).
Article info
Received
December 22, 2023 Accepted January 15, 2024
About the author
Malenov Alexander Alexandrovich - PhD in
Psychological Sciences, Associate Professor at the Department of General and Social Psychology, Dostoevsky Omsk State University (Omsk, Russia). Postal address: 55, Mira pr-kt, Omsk, 644077, Russia. E-mail: malyonov@mail.ru. ORCID: 0000-0002-3654-956X. RSCI SPIN-code: 9545-2314.
For citations
Malenov A.A. Migration Motives and Attitudes of Omsk Students Living Together With Parents and Separately from their. Vestnik Omskogo universiteta. Seriya "Psikhologiya" = Herald of Omsk University. Series "Psychology", 2024, no. 1, pp. 38-47. DOI: 10.24147/2410-6364. 2024.1.38-47. (In Russian).
