Миграции цыган в южные регионы Российской империи и Крым, формирование общности крымских цыган Текст научной статьи по специальности «История и археология»

ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ

УДК: 397.4+314.7

Смирнова-Сеславинская М. В.

к. филос. н., докторант, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации

МИГРАЦИИ ЦЫГАН В ЮЖНЫЕ РЕГИОНЫ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ И КРЫМ, ФОРМИРОВАНИЕ ОБЩНОСТИ КРЫМСКИХ ЦЫГАН

В статье на основании исторических источников, полевых материалов автора и результатов этнологических и лингвистических исследований рассматривается заселение цыганскими группами южных регионов Российской империи и Крыма; в исследовании систематизируются данные по цыганам южных регионов из Всероссийской переписи населения 1897 г. Анализируются факторы появления в РИ цыганских групп и их миграций, среди них - государственная политика в отношении населения южных регионов Российской империи, в частности, цыган. Часть данных с высокой степенью вероятности может быть соотнесена с конкретными цыганскими этнодиалектными группами, что позволяет конкретизировать сроки и территории их миграций; особое внимание уделяется проблеме миграций и формирования общности крымских цыган. Приводится авторская периодизация формирования цыганского населения Российской империи и краткий историографический обзор исследований, связанных с темой статьи.

Ключевые слова: цыгане, крымские цыгане, урсари, сэрвы, влахи, Российская империя, южные регионы, Крым, миграции, государственная политика, цыгане-казаки.

Smirnova-Seslavinskaya M. V.

The Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA)

ROMA MIGRATION IN THE SOUTHERN REGIONS OF THE RUSSIAN EMPIRE AND CRIMEA, FORMATION OF THE CRIMEAN ROMA (KRYMY) COMMUNITY

The article examines the spread of Roma groups in southern regions of the Russian Empire and the Crimea on the basis of historical sources, the results of ethnological and linguistic studies and author S field data. Data on Roma southern regions of the Census 1897 are systematized in the study. Factors of the Romani groups appearance in the Russian Empire and of their migrations are analyzed, among them - the state policy concerning the population of the southern regions, in particular Roma. Part of the data can be correlated, with a high degree of probability, with concrete Roma ethno-dialect groups, which allows to specify terms and territories of their migrations; special attention is given to the problem of migration and formation of the Crimean Roma (Krymy) community. Author's periodization of the Russian Empire Roma population formation is adduced, as well as a brief historiographical overview of the studies related to the article topic.

Keywords: Roma / Gypsies, Crimean Roma, Tchingene, Gurbets, Ursarja, Servi, Vlaxi / Vlaxurja, Russian Empire, south regions, Crimea, migrations, state policy, Roma-Cossacks.

Цыганское население Российской империи (РИ), Советского Союза и современных постсоветских государств складывалось на протяжении нескольких столетий в результате изменения границ сопредельных государств и миграций цыганских групп. Расширение, на протяжении нескольких веков, западных и южных территорий РИ сопровождалось их активным заселением — процесс, в котором участвовали и цыгане. В результате многочисленных миграций (в том числе регулируемых государством) в южных регионах

складывалось многонациональное и многоконфессиональное население. Такое же разнообразие мы видим и среди цыганских групп региона. Так, на юге России проживает 35 % цыганского населения РФ, а его плотность превышает среднюю в стране в 4 раза (в Ставропольском крае — в 7 раз) [Смирнова-Сеславинская, Цветков 2011: 14, 39]. На юге России можно встретить представителей практически всех крупнейших цыганских этнических групп страны (расселены также и на Украине). Прежде всего, это сэрвы, влахи, крымские цыгане, но также кишинёвцы, кэлдэрари, ловари, русские цыгане.

Исследования цыган РИ, СССР и постсоветских стран

Язык, культура, история и фольклор цыган России изучены в разной степени и в разных аспектах — см. публикации В. Н. Добровольского, П. Истомина (Патканова),

A. П. Баранникова и М. В. Сергиевского, Т. В. Вентцель, И. М. Андрониковой,

B. И. Санарова, Л. Мануша, Л. Н. Черенкова, Р. С. и П. С. Деметеров, Н. Г. Деметер, А. Ю. Русакова и Ф. А. Елоевой, В. Г. Торопова, В. В. Шаповала, О. А. Абраменко, Н. В. Бессонова, Е. Марушиаковой и В. Попова, А. В. Черных (также в соавторстве с Д. И. Вайманом и Е. А. Имайкиной), И. Ю. Махотиной, Я. А. Панченко, Г. Ц. Цветкова, М. В. Смирновой-Сеславинской. Ареалы расселения подразделений ряда крупных цыганских этнодиалектных общностей страны находятся на сопредельных территориях постсоветских государств — республик бывшего СССР [Tcherenkov 1969; Черенков 1985]. В этих странах современные исследования цыган представлены публикациями Н. Зиневич, И. Заатова, Т. Сторожко (цыгане Украины), В. Калинина, О. Э. Бартош (цыгане Беларуси), И. В. Дрона, И. Думиники, Н. Г. Кауновой, Л. М. Сосниной (цыгане Молдовы).

Первыми попытками систематизации исторических источников о цыганах РИ и Советского Союза являются работы П. И. Кеппена [Кеппен 1861: 470-477] и А. П. Баранникова [Баранников 1929а, 1929б]1; до последних лет это были также единственные исследования, систематизирующие ретроспективные данные о цыганах собственно России2. Ретроспективные исследования цыган национальных регионов РИ, советских республик и постсоветских государств, основанные на анализе архивных и печатных источников досоветского периода, содержат работы авторов Молдавии: И. А. Анцупова, К. П. Крыжановской, В. С. Зеленчука (1962-2000 гг.) и Украины: М. М. Плохинского (1890 г.), Е. А. Бачиньской, А. В. Беликова, И. Заатова, Н. А. Зиневич (с 2000-х гг.). Публикации российских авторов Н. В. Бессонова, Н. Ф. Бугая и В. И. Иващенко (2000-2010-е гг.) основаны на документах ХХ в. Пласт источников XVII-XIX вв. о цыганах РИ и России исследуется в последние годы в публикациях М. В. Смирновой-Сеславинской3. Начинает изучаться комплекс источников о цыганах РИ в контексте общей логики социального развития российского общества, как и региональные аспекты государственной политики РИ в отношении цыган [Смирнова-Сеславинская 2015, 2016]. Актуальность и новизна нашего исследования состоят в формировании комплексного взгляда на

1 «Библиография о цыганах» А.В. Германа [Герман 1930] основана на расширенном за счет публицистических источников списке работ, цитированных в публикациях А.П. Баранникова 1929 г.

2 Список цитированных в них архивных и печатных источников может быть существенно дополнен; кроме этого, в указанных публикациях обнаруживаются неточности, возникшие в процессе аннотирования источниковых текстов (П.И. Кеппен) или связанные с недостаточным их исследованием (А.П. Баранников) — см. [Смирнова-Сеславинская 2016: 25].

3 Большая часть публикаций перечисленных авторов доступна на ресурсе www.kulturom.ru. Отдельные источники из региональных архивов РФ введены российскими авторами: В.И. Санаровым (о цыганах Сибири, 1967 и 1970 гг.), Н.И. Киреем и О.А. Сердюком, А.М. Новичихиным (о цыганах Кубани, 1984 и 2003 г.); целый ряд источниковых данных — В.Н. Шкуновым (о цыганах в области Казани, Смоленска, Мстиславля и др., 2010 г.), Д.Н. Денисовым (о цыганах Оренбургской области, 2013 г.).

формирование цыганского населения РИ (и России) и его отдельных этнических групп, с учетом общих и региональных особенностей социально-экономического развития РИ.

Миграционные слои цыганского населения Российской империи

Имеющиеся данные позволяют выделить несколько крупных этапов, связанных с формированием слоев цыганского населения РИ, сложившихся в результате присоединения к РИ новых территорий и/или миграций цыганских групп. Они включают общности, различающиеся по цыганским диалектам, времени появления в РИ, регионам первоначального формирования, областям расселения, уровню сохранности этнической культуры, традиционным связям с группами окружения, в том числе цыганского.

1. Широкий «старожильческий» слой сложился в процессе передвижения в РИ во 2-й пол. XVII в. — конце XVIII в. цыган-сэрвов из Левобережной Украины, предков русских цыган, и, к концу периода, цыган-влахов из Заднепровья [Смирнова-Сеславинская 2015, 2016].

2. На втором этапе в РИ появились предки крымских цыган и кишиневцев, формирование которых связано с социальными процессами конца XVIII — первой пол. XIX в. в юго-западных областях РИ [Марушиакова, Попов 2007: 216-253; Смирнова-Сеславинская 2014; Seslavinskaya 2014].

3. Третья крупная миграционная волна обусловлена социальными реформами в румынских княжествах и Австро-Венгрии в середине XIX в., спровоцировавшими миграционное движение ортодоксальных цыган-кэлдэрарей, ловарей и некоторых менее многочисленных цыганских групп региона на Балканы, в Польшу и Россию, откуда они затем широко расселились в странах Европы и Америки [Achim 1998: 120-127; Цветков 2008: 471-472? 482-483; Сеславинская 2012; ПМС: Нямцурони, Zanko]4

Эти миграционные слои пересекались между собой во временном, а в некоторых случаях и в географическом отношении. Так, в последней четверти XVIII в. на переселения цыган-сэрвов и влахов из Малороссии5 и Заднепровья в Екатеринославскую губернию6 накладывались первые миграции цыган из Бессарабии в тот же регион; массовые передвижения урсарей Бессарабии в область Крыма (начало XIX в.) наложились на начало очередной волны миграций цыган в северо-западные районы России из областей Польши, присоединенных в результате разделов Речи Посполитой.

Вторая волна массовых миграций цыган в Российской империи

4 Кроме этих крупных общностей, составивших основу цыганского населения РИ и СССР, ряд малочисленных групп был вовлечен в миграционное движение (как плащуны, синти) или вошел в состав населения РИ в результате присоединения территорий (как ченгене — старожильческое цыганское население Крыма, цыгане-лотвы Латвии, финские цыгане Ингерманландии). Сейчас в разных регионах РФ можно встретить представителей любых групп цыган, особенно в районах крупных городов. Но одни общности широко расселены по всей территории РФ, как русские цыгане и кэлдэрари, а большая часть представителей других удерживаются преимущественно в ареалах, сложившихся еще в РИ, как, влахи и крымские цыгане юга России. Подразделения большинства крупных групп (сэрвов, влахов, кишиневцев, кэлдэрарей, ловарей, крымов) занимают смежные области постсоветских стран (России, Украины, Молдовы, Беларуси).

5 Малороссия с XIV в. обозначала Галицко-Волынские земли, с XVI в. — русские земли в составе Речи Посполитой, с XVII в. — Войско Запорожское. Малороссийская губерния образована в 1764 г. на части Левобережной Украины, в 1802 г. преобразована в Малороссийское генерал-губернаторство, упраздненное в 1856 г. Название Малороссия использовалось для обозначения юго-западных областей России в XIX — начале ХХ в. См.: [Бантыш-Каменский 1830; Энциклопедический словарь 1899: 492-509].

6 Екатеринославская губерния — современная Днепропетровская область, историческое Запорожье, вошедшее в состав Новороссии после ликвидации Запорожской Сечи в 1775 г.

Миграции цыган из Бессарабии в Новороссийскую губернию, Крым, области нижнего Дона и на Кубань (мы назвали их второй волной массовых миграций цыган в РИ) связаны с присоединением и реформированием Бессарабии, развитием и защитой юго-западных территорий РИ. Эти процессы сопровождавшиеся переселениями этнических групп населения и социальными экспериментами российской власти на новоприсоединенных территориях, привели к формированию новых цыганских общностей, из которых крупнейшие — кишиневцы и крымские цыгане. В истории миграций и формирования крымских цыган сохраняются белые пятна. Эта проблема затрагивалась преимущественно в публикациях лингвистов [Tcherenkov 1969: 16-17; Черенков 1985: 8-9; Tcherenkov, Laederich 2004: 475-476; Торопов 2004: 7-11, 13-21; Toropov 2010: 11-26]. Исторический очерк Е. Марушиаковой и В. Попова [Марушиакова, Попов 2007: 216-237] представляет собой единственную основанную на анализе различных источников попытку комплексного анализа этнической истории цыган Крыма, в том числе общности крымских цыган-ромов. В то же время, обобщающий взгляд старожильческого татароязычного населения Крыма на пришлые цыганские общности, отразившийся в этнографических описаниях XIX в. (взгляд, часто цитируемый и даже иногда принимаемый за точку отсчета и сейчас), до сих пор влияет на интерпретацию границ общности крымских цыган-ромов и их межгрупповых связей в прошлом. В связи с этим до сих пор ставятся вопросы о профессиональной и этногрупповой идентичности крымских цыган в крымский период их этнической истории [Марушиакова, Попов 2007: 227-228] и дискутируется генезис их общности [Черенков 2008: 496; Toropov 2010: 13-14].

В этом исследовании мы рассматриваем миграции и формирование общности крымских цыган-ромов в контексте миграционных процессов в южных регионах РИ, в частности, в Крыму, и их заселения цыганскими группами в последней четверти XVIII — 1-й пол. XIX в. Проводится комплексный анализ источников: печатных и архивных материалов, диалектологических и некоторых историко-этнографических публикаций, данных полевых исследований; часть из них вводится автором. В ряде случаев данные могут быть соотнесены с конкретными этнодиалектными общностями цыган, что, в частности, меняет и уточняет представления о пространственно-временных характеристиках формирования крымских цыган-ромов и их локальных подразделений.

Цыгане Крыма и крымские цыгане

В публикациях до 1960-х гг. крымскими цыганами обозначались все цыгане Крыма. С возобновлением, после многолетнего перерыва, исследований цыган СССР и их диалектов [Tcherenkov 1969], цыгановеды используют названия, сложившиеся в этнической среде. В цыганском населении Крыма до 1940-х гг. выделялись два основных слоя: старожильческое цыганское население (чингене с самоназванием урмачель) и позднейшие мигранты из Бессарабии — аю(в)джи с самоназванием рома [Черенков 2008: 495-496; Tcherenkov 1969: 16-17; Tcherenkov, Laederich 2004: 475].

Рома — общеевропейское самоназвание цыганоязычных цыган; обладая многоуровневой структурой идентичности, они имеют также групповые названия, сформировавшиеся как обозначения родовых локальных или профессиональных общностей. Миграции предков аю(в)джей в Крым в конце XVIII — начале XIX в., а затем за его пределы в 1920-х и 1930-х гг., сопровождались процессами интеграции в новое окружение, в том числе цыганское, с неоднократным «переформатированием» групповой идентичности и сменой самоназвания. До прихода в Крым из Бессарабии эта общность носила название урсари (рум. «медвежатники, вожаки медведей»), в Крыму со стороны татароязычного населения получила название крымскотатар. аю(в)джи (мн.ч. аю(в)джилар) с тем же значением, а сейчас называет себя кырымлыдэс (крымскотатар. «крымцы») или кырымитика рома (цыг. «крымские цыгане»), крымские цыгане, крымы, крымуря, также татаритика рома (цыг. «татарские цыгане»), хорахонэ рома (цыг. «мусульманские цыгане»). Названия,

которыми их обычно обозначают другие группы ромов — крымы, крымуря, хорахонэ рома, хорахая, татары [ПМСЦ: 1990-2015 гг.]. Таким образом, мы различаем сформировавшуюся в XIX в. общность крымских цыган (ромов), которых мы в этой статье обозначаем как крымов, и цыган Крыма — совокупность живущих в Крыму представителей различных цыганских общностей, с различными самоназваниями и идентичностями, в том числе не говорящих по-цыгански.

Миграции цыган в южные регионы РИ в конце XVIII в.

Переселение предков крымов в Таврическую губернию происходило в период развития активных миграционных процессов в Причерноморье, Крыму и южной Бессарабии. На протяжении почти целого века в регионе менялось территориальное и количественное соотношение народов, из которых крупнейшими были крымские татары, ногайцы и «русские» (великороссы и малороссы) — мусульмане и православные. В некоторых случаях в составе региональных этнических и конфессиональных групп мигрировали и связанные с ними группы цыган. Появление первых заметных цыганских групп в южных областях России (и, очевидно, вообще в РИ) связано с переходом к Российскому государству части западных территорий (в 1654-1667 гг.) по итогам русско-польских войн середины XVII в., с социально-экономическим развитием Слободской Украины и миграциями туда малороссийского населения и казачества, в составе которых передвигались и цыгане, в первую очередь сэрвы [Смирнова-Сеславинская 2015, 2016]. Позже, с расширением юго-западных границ РИ и заселением Новороссийского края при Екатерине II (до 1796 г.), цыгане упоминаются среди «иностранцев, осевших в Новороссии7» [Миллер 1901: 39]. Источник 1849 г. пишет об их появлении в регионе еще до ликвидации Запорожской Сечи в 1775 г.:

«В прежние времена цыгане жили только в Запорожье, где они вели кочевую жизнь, занимаясь кузнечным мастерством и коновальством, а чаще всего фокусничали, ходя с медведями и собаками для увеселения казаков8. В 1770 году, во время войны с Турциею, переведены были в Новороссийскую губернию из Молдавии и Бендер несколько семейств цыган с пятью атаманами и на волю их предоставлено селиться или жить в прежнем виде; большинство избрало кочевой быт» [ВСОРИ, т. 11, ч. 1: 98].

По другому источнику, из Бендер и санджака бендерской крепости в 1770 г. было переведено туда 456 душ цыган обоего пола с пятью атаманами, большинство из которых продолжило кочевать, платя подать по одному рублю с шатра [Скальковский 1850: 319].

Некоторые группы сэрвов, очевидно, появились на территории Запорожья еще в период существования Запорожской Сечи, частично смешавшись с казаками. Так, в «Реестрах всего войска Запорожского» обозначены прозвища казаков: Васько Цыган, Федор Цыганский, Степан Цыганчук, Демко Цыганчик и проч. [Бодянский 1875]. С 1776 г. (после ликвидации в 1775 г. Запорожской Сечи), вместе с оттоком из Запорожья казаков, и в соответствии с политикой правительства РИ по заселению Екатеринославского наместничества (губернии), туда переходили переселенцы из соседних российских губерний,

7 Новороссия, Новороссийский край — синоним официального названия Новороссийской губернии и Новороссийского генерал-губернаторства <включавшего в себя Екатеринославскую, Херсонскую и Таврическую губернии — М.С.>. В широком смысле Новороссия — исторические территории, присоединённые к РИ и включавшие Херсонскую, Екатеринославскую, Таврическую, Бессарабскую, Ставропольскую губернии, Кубанскую область и Область Войска Донского. Термин начал употребляться со второй половины XVIII в. и имел распространение по начало XX в. См.: [Хмарський, 2010]. Официальная Новороссийская губерния. Или край, включала «всю Херсонскую, всю Екатеринославскую и весьма малую часть Таврической губернии, составляющие Степь» [Скальковский 1836: II].

8 Коновальство и кузнечество указывают на занятия сэрвов и влахов, а кузнечество и вождение животных — на занятия урсарей из румынской Молдавии и Бессарабии.

северных уездов Малороссии и Заднепровья (современная Правобережная Украина) [Кабузан 1976: 127-128, 132]. Переписка Г. А. Потемкина с генерал-губернатором Новороссии Г. А. Каховским от 19.01.1786 г. содержит обсуждение предложения польского купца Черткова, данное им в 1785 г., вывести из Польши в Таврическую область до 500 семей польских цыган, упоминается об их желании заняться земледелием, но дальнейших сведений об этом не обнаружено [Киреенко 1897: 7; Скальковский 1850: 319]. В то же время, по податным спискам 1792 г. значительное число цыган-переселенцев обнаружено во всем Екатеринославском наместничестве, в количестве 555 чел. мужского пола (то есть более 1000 чел. обоего пола) [Скальковский 1836: 231]. Так, по сводной таблице за 1792-1794 гг. видно, что упомянутая группа цыган (ее мужская — податная часть) состояла на податной льготе [Там же], которая в регионе предоставлялась новопоселенцам; через два года, в 1794 г., из них осталось только 255 податных (мужских) душ [Там же]. По-видимому, именно к этой группе относился указ от 28.05.1792 г., касающийся переселенцев из Малороссии, предписывавший причислить всех цыган Екатеринославской губернии к государственным крестьянам, снабдить их землей и списать с них недоимку, но также не препятствовать, по их желанию, «записываться в мещанство и цехи» [ПСЗРИ I, т. 23: № 17048: 137-138]. Резкое сокращение числа податных цыган в 1794 г., очевидно, связано с выходом их части из крестьянского сословия, что, впрочем, не является свидетельством их ухода из области, так как до середины XIX в. учет населения РИ велся по податным ведомостям, и цыгане вне местных сословий (не вошедшие в них, вышедшие или исключенные) в переписи попадали нечасто9. Цыгане, отмеченные в вышеуказанных документах, очевидно, были сэрвами: они переселялись вместе с малороссами и, будучи интегрированы в их общества, придерживались областей их расселения [Смирнова-Сеславинская 2015: 137-138; 2016]. Хотя в этот период, очевидно, переселялись и влахи из Заднепровья, именно сэрвы, издавна составляющие основное цыганское население Восточной Украины, известны большей аккультурацией к окружению и склонностью к занятию сельским хозяйством [Barannikov 1934: 15-16; Иващенко 2011: 19, 61, 73; ПМСЦ 2002-2015]. Еще в середине XIX в. отмечалось, что цыгане Екатеринославской губернии отличались от цыган Крыма, как и от «кочующих» цыган; они обладали более высоким уровенем культуры, были давно приписаны к городским или сельским обществам, владели жилищами, занимались только кузнечеством или перепродавали лошадей по всей губернии [Буницкий 1861], что соответствовало особенностям социальной культуры сэрвов. Этот слой цыган Ектеринославского наместничества (губернии) не имел отношения к переселенцам из Бендер 1770 г., которые, согласно некоторым источникам, ушли из Новороссии, по-видимому, в Крым. Еще одна миграция цыган из Бессарабии, направленная в область Крыма, происходила в начале XIX в., приблизительно, с 1806-1807 гг. по 1812 г. (см. далее). С этими двумя переселениями исследователи связывают передвижение в область Крыма бессарабских цыган--урсарей, сформировавших общность крымов, или крымских цыган.

Происхождение и миграции урсарей и крымов

Крымы России и Украины и урсари Молдавии и Румынии представляют собой потомков одной этнодиалектной общности: их диалекты принадлежат к консервативной южной подгруппе балканской группы цыганского языка, сложившейся и распространенной в Северной Греции, Албании, Македонии, Сербии, Западной Болгарии [Matras 2002: 6;

9 Так, среди данных о цыганах слободских полков Харьковской, Курской и Воронежской губерний за 1760-1774 гг. в 1772 г. указана группа «не живущих домами» цыган, которых было едва ли не больше, чем всех «приписанных» [Смирнова-Сеславинская 2015: 137-138; 2016; приведено и посчитано по: Багалей 1890: 236398]. В середине XIX в. горожане г. Обоянь Курской губ. просили об исключении из общества около 100 цыган, записанных в мещане и не плативших подать [ВСОРИ, т. 13, ч. 3: 38].

Торопов 2004: 16-17]10, в традиционных ареалах концентрации носителей балканскоцыганских диалектов, как во времена Оттоманской Турции, так и сейчас [Tcherenkov, Laederich 2004: 451, 453]. Оба диалекта демонстрируют некоторые консервативные черты, характерные для раннецыганского языка, сформировавшегося на южных Балканах [Boretzky 1999: 103-105] (а диалект крымов сохранил несколько старых элементов балканскоцыганской лексики, которые есть только в диалекте группы сепетчидес северной Греции и Турции [Tcherenkov, Leaderich 2004: 476]). На общее балканское происхождение обеих групп указывают и данные этнографии: некоторые праздничные традиции крымов [Марушиакова, Попов 2007: 233], посвященная Св. Василию балканская новогодняя колядка в их фольклорном репертуаре [Торопов 2004: 24; Марушиакова, Попов 2007: 231-233]11, традиция празднования Василицы у урсарей [Tcherenkov 1969: 18], слово лахос для обозначения цыган других групп у крымов12. Обе группы сохранили до ХХ в. почти идентичные технологические приемы кузнечества и профессиональную терминологию [Tcherenkov, Laederich 2004: 475; Черенков 2008: 496].

Появление урсарей в дунайских княжествах связано с миграциями цыган с юго-запада на северо-восток Османской империи примерно во 2й пол. XVII в. [Марушиакова, Попов 2000: 58-59; 2007: 227] (в Турцию в тот период входила большая часть Юго-Восточной Европы). С переселением части урсарей в Крым в конце XVIII — начале XIX в. исследователи связывают появление там аюджей. название которых представляет собой кальку названия урсарей: рум. урсарь (ед. ч. урсар) и крымскотатар. аюдживлар. В ХХ в. татароязычные цыгане-старожилы Крыма так называли цыган-ромов, говоривших по-цыгански [ПМС: Мемишев, интервью июль-август, 2014 г.]. Еще в 1960-х гг. пожилые крымы утверждали, что все они назывались в прошлом аюджи [Tcherenkov 1969: 16]. Сейчас ни один информант среди бессарабских урсарей и крымских цыган не может вспомнить о традиции вождения медведей. Сведения об этом содержат только старые публикации [ВСОРИ, т. 11, ч. 1: 98; Домбровский 1855], упоминающие и о прекращении этого промысла после введения запрета на него [Филоненко 1996 (1930): 79]13. В то же время, есть сведения о сохранении этого занятия у румынских урсарей вплоть до запрещения его в 1940 г. [Achim 1998: 89, 149]. Несмотря на запрет 1866 г., еще в конце 1930-х гг. в Харькове видели цыган с дрессированным медвежонком и обезьяной [ПМЦ: мужчина, 1923 г.р., 2004 г., Москва], что указывает на сохранение традиции вождения животных в отдельных семьях14. Очевидно, это занятие было дополнительным промыслом к кузнечеству: и крымы, и урсари известны как кузнецы [Торопов 2004: 22-23; ПМСЦ: 2002-2015; Achim 1998: 47, 89].

Переселение урсарей в Крым после перехода Бессарабии к РИ было вызвано, очевидно, комплексом причин: сменой официальной религии Бессарабии (урсари при османах были, предположительно, мусульманами — см. далее), уходом части

10 Лексикон крымских цыган содержит значительное количество слов греческого, болгарского, сербского происхождения.

11 Посвящена Св. Василию. В Болгарии, Сербии, Македонии исполняется на Василицу — Старый (или цыганский) Новый год, один из основных праздников цыган-старожилов Балкан, и христиан, и мусульман [Роден съм аз 2009: 56]. Балканские цыгане — и мусульмане, и христиане — усвоив традиции и обряды обеих конфессий, издавна обладали высокой степенью межконфессиональной толерантности и неоднократно меняли «официальную» веру в зависимости от обстоятельств [Marushiakova, Popov 2001: 29-30].

12 От цыг. лахора, как в балканских странах носители балканскоцыганских диалектов традиционно называют носителей влашских цыганских диалектов [Tcherenkov, Laederich 2004: 406; ПМСЦ: Болгария, 2009—2016].

13 Положением Комитета Министров от 30.12.1866 г. промысел водить для забавы народа медведей воспрещался. Окончательный срок — пять лет, считая с 1867 г. [ПСЗРИ II, т. 14, № 44065: 529-530]. По публикации 1875 г., медвежатники не занимались Крыму этим промыслом [Кондараки 1875: 73].

14 В.Г. Торопов указывает, что, в то время как «обезьянка» по крымскоцыгански назвается маймуна, «дрессированная обезьянка» обозначается ричхини «медведица» [Торопов 2004: 25]; очевидно, обезьянки заменили собой медведиц после запрета их вождения.

мусульманских групп окружения (в частности, ногайцев), связанными с войной экономическими трудностями. Возможно, урсáри имели особое положение в социальной структуре дунайских княжеств при османах и утратили его после передачи Бессарабии РИ.

Урсари среди цыган дунайских княжеств и Бессарабии

Цыганское население дунайских княжеств было неоднородным и состояло из различных групп; каждая специализировалась на своем занятии, обладала собственными культурными характеристиками и иногда даже говорила на своем отдельном диалекте [Achim 1998: 33]. В 1-й трети XIX в. все группы цыган распределялись по двум категориям, с резкими различиями в укладе и уровне сохранности традиционной культуры:

1. Оседлый ассимилированный слой носил название ватрáшeй (от рум. vatra «очаг»); одна их часть работала в помещичьих и монастырских усадьбах как ремесленники и слуги (парикмахеры, портные, вышивальщицы, прачки, повара и проч.), а другая жила в деревнях и занималась земледелием [Kogalnichan 1837: 15-16]. Отдельным сообществом были лэутáри (от рум. läutä «лютня»), зарабатывавшие в основном музыкой; они были в основном оседлы [Kogalnichan 1837: 16; Bernard 1869: 41-42].

2. Большинство цыганского населения составляли неоседлые и полуоседлые мобильные группы с высокой сохранностью традиционной социальной организации, занятий и цыганского языка [Kogalnichan 1837: 19]. Этот слой включал несколько крупных сообществ. Очень многочисленны были лингурáри [Зеленчук 1979: 59] — начинавшие оседать изготовители деревянной утвари. Лаéши (läie§i, или ¡igani de laie «таборные цыгане») [Achim 1998: 89] — общность, состоявшая из ряда высокомобильных групп, бóльшая часть которых занималась преимущественно изготовлением и ремонтом металлических изделий [Яковенко 1828: 173; Kogalnichan 1837: 13] и хозяйственного инструментария, а также слесарными работами [Зеленчук 1979: 59], объезжая значительные ареалы для реализации продукции, работая иногда по найму как каменщики и совмещая эти занятия с криминальными промыслами [Kogalnichan 1837: 13-14]. По данным 1-й трети XIX в., среди неоседлых групп дунайских княжеств самой многочисленной были урсáри [Яковенко 1828: 172-173] — вожаки медведей и кузнецы, носители балканского цыганского диалекта, чем они отличались от других групп цыган, носителей влашских цыганских диалектов.

Все цыгане дунайских княжеств юридически были рабами: 1) меньшая часть — господаря, или короны (неоседлые группы), 2) гораздо бóльшая часть — бояр и монастырей [Зеленчук 1979: 213; Анцупов 2000: 6615] (как оседлые, так и более многочисленные неоседлые). Таким образом, все ватрáши были в частном владении, и только их положение было реальным положением крепостных, с личной зависимостью от своих владельцев16, в то время как неоседлые группы жили своими занятиями, и их обязанность заключалась только в уплате подати (господарю, помещикам или монастырям); все остальное время они были вольны передвигаться и зарабатывать, как им было угодно [Kogalnichan 1837: 15-16, 19]. Эта структура, упрощенная в изложении М. Когалничана, включала ряд других, более мелких групп [Achim 1998: 34].

Данные 1770 г. о переселении пяти родовых групп цыган из санджака крепости Бендер, принадлежавших в тот период Турции (см. выше), свидетельствуют об их связи с турецкой армией17. Так, цыганские группы, приписанные к армии (цыганские санджаки18),

15 Численность частновладельческих крестьян в 1830 — начале 1860-х гг. колебалась между 11-13 тыс. [НАРМ. Ф. 2, оп. 1, д. 2774; д. 4419; Ф. 3, оп. 2, д. 258; ГАОО. Ф. 3, оп. 1, д. 76. Цит. по: Анцупов 2000: 66, 272].

16 Хозяева их продавали, разделяя семьи, подвергали телесным наказаниям и издевательствам; известны случаи убийств [Kogalnichan 1837: 16; Vaillant 1857: 317-318; ЦГА МССР. ф. 2, оп. II, д. 2899. л. 2; д. 1504: ф. 38, оп. 1, д. 414; ф. 43, оп. 1, д. 621, цит. по: Зеленчук 1979: 216].

17 При взятии Бендер все уцелевшее население военного гарнизона крепости было взято в плен как военнопленные: 11 794 чел. мужчин и женщин, из которых непосредственно состояли в армейских чинах 5 390

составляли отдельную категорию цыганского населения Турции, пользовавшуюся привилегиями; они располагались рядом с османскими крепостями (во время боевых действий — внутри них), занимаясь производством оружия и обслуживаем гарнизонов; эти группы цыган были мусульмане, часть их служила в турецкой армии; привлечение цыган, в этих формах, к службе в армии сохранялось в Османской Турции до конца XVIII в. [Marushiakova, Popov 2001: 34-35, 47]. Большое количество трофейного металлического оружия, взятого в Бендерах (348 различных пушек и мортир, не менее 30 тыс. ядер к ним, ручное оружие и разнообразный бытовой инвентарь) [Всеподаннейшее донесение гр. Панина, от 22-го сентября 1770 г., цит. по: Петров 1866: 336, Приложение 9] объясняют специализацию и значительную величину цыганской группы санджака. Поэтому можно согласиться с предположением Л. Н. Черенкова и С. Ледериха, что урсари в прошлом состояли в частях османской армии как оружейники и артисты, как и вообще многие группы старожильческого цыганского населения Балкан [Tcherenkov, Laederich 2004: 473], что объясняет занятия урсарей и крымов кузнечеством и вождением животных. Хотя в 1й трети XIX в. урсари составляли крупнейшую цыганскую общность в дунайских княжествах [Яковенко 1828: 172-173], сейчас бессарабские урсари малочисленны [Деметер 1984: 28; Tcherenkov, Laederich 2004: 475], и крымы значительно превосходят их в числе, будучи, фактически, их ветвью [Tcherenkov, Laederich 2004: 475]. Можно поэтому предположить, что подавляющая часть урсарей Бессарабии ушла в Крым в указанный период миграций.

Цыганское население Крыма до 1940-х гг. 19

До 1770-х гг. Самые ранние известные упоминания о цыганах в Крыму содержат записки польского посла М. Броневского 1578 г. и турецкого путешественника Э. Челеби 1666-1667 гг. [Броневский 1867: 357; Челеби 1999]. Данные источников косвенно указывают на разные волны миграций цыган в Крым, переселявшихся морским или же сухопутным путем [Челеби 1999; Ваджиб Оджа 1928: 27, 31, цит. по: Заатов 2008: 196-197]. За несколько веков в Крыму сложился слой цыгане-старожилов с самоидентификацией урмачель (крымскотатар. «мастера») [Мемишев 1996], в литературе чаще упоминаемый как чингене20 — потомки нескольких миграционных волн из Турции, разделенные на эндогамные профессиональные группы (Таблица 1). Как видно из таблицы, названия основных старожильческих групп цыган Крыма и их занятия соотносятся с названиями и занятиями цыганских групп стран, составлявших часть европейских владений Турции. Урмачели были интегрированы в татарское окружение и частью ассимилированы к нему; еще в последней трети XIX в. отмечен процесс их слияния с татарами [Кондараки 1875: 78]. Язык урмачелей, основанный на татарской грамматике, к ХХ в. еще сохранял пласт цыганской лексики [Мамчиц 20.03.2010].

Уже в конце XIX — начале ХХ в. они переходили на татарский язык, а к XXI в. большинством молодых членов общности утрачен и цыганский лексикон [Марушиакова, Попов 2007: 220, 225-226].

[Всеподаннейшее донесение гр. Панина, от 22-го сентября 1770 г., цит. по: Петров 1866: 334, 336]. Таким образом, переселенные цыгане были военнопленными, составляя часть турецкого гарнизона Бендер.

18 Санджак — территориально-административная единица в Османской Турции. Цыганские санджаки -автономные группы цыганского населения, приписанные к турецкой армии и занимавшиеся ее обслуживанием; располагались возле османских крепостей [Marushiakova, Popov 2001: 34-35].

19 Принципы классификации цыганских групп примерно до середины ХХ в. представляли проблему, поэтому мы не приводим здесь классификации цыган Крыма из публикаций XIX — начала ХХ в.

20 Qingane — название цыган в Османской империи [Dingeg 2016], в частности, в европейских владениях Турции, в Румелии [Paspati 1870].

Таблица 1. Названия основных групп старожильческого цыганского населения Крыма и соответствующих групп Османской империи

ОСМАНСКАЯ ИМПЕРИЯ КРЫМ

ГРУППА ЗАНЯТИЕ ОБЛАСТЬ ИСТОЧНИК ГРУППА ЗАНЯТИЕ ИСТОЧНИК

общее название цыган в Осм. имп. Османская империя Paspati 1870 Dinge92016 чингене общее (литературное) название цыган в Крыму Кондараки 1875 ПМСЦ 2002-2013

gurbet taifesi отходники цыгане- отходники Османская империя Dinge92016 Lapov 2008 курбеты преимущ. извозчики, торговцы лошадьми Домбровский 1855

гурбеты торговля лошадьми Сербия Lapov 2008 ПМС 2002 гурбеты мена и перепродажа лошадей, наездники-богатыри Кондараки 1875

гурбеты торговля и мена лошадей Македония ПМС 2014 гурбеты, тайфа ломовые извозчики, носильщики, перепродажа старья Филоненко 1930

курбеты ........................................................................................................ Зап. Грузия Toropov 2010 гурбеты утрата традиционных занятий Марушиакова, Попов 2007

сепечидес, тур. sepe9i плетение корзин Сев. Греция, и Турция Cech, Heinschink 1999 сепетчи / элекчи изготовление корзин и сит (тур. sepet, elek) и конфет Мемишев 1996

элекчи изготовление решет, сит и подситков Домбровский 1855

элекчи ситочники, мелкие торговцы вразнос, музыканты-даулджи Кондараки 1875 Филоненко 1930

калайджии изготовление и лужение посуды Болгария Марушиакова, Попов 1993; ПМСЦ 20092016 халайджи лужение и ремонт металлической посуды Кондараки 1875 Филоненко 1830

демирджи работники по металлу Сев.-Вост. Болгария Gilliat-Smith 1915/16 демирджи кузнецы; серебряных дел мастера Домбровский 1855

демерджи кузнецы, изготовители с/х инструмента Кондараки 1875 Филоненко 1830

Отдельным сообществом являлись и являются немногочисленные сейчас гурбёты. Они, видимо, представляют собой потомков более ранней, чем урсари, миграционной волны цыган с Балкан, о наличии которой в XVI-XVII вв. пишут болгарские авторы [Марушиакова, Попов 2007: 218]. Основными занятиями крымских гурбётов в РИ были мена и перепродажа лошадей, а также производство некоторых продуктов из конины; наиболее богатые из них, жившие в Перекопском уезде, сбывали лошадей партиями, в других местах также занимались извозом [Домбровский 1855, цит. по: Федоров, 1855: 74; Кондараки 1875: 74; Мемчиц 29.03.2010; ПМСЦ: 2001, 2014 Москва, Ростов-на-Дону]. Перепродажа лошадей и извоз — традиционные занятия и гурбётов на Балканах [Lapov 2008; ПМСЦ: гурбеты Сербии, Македонии, 2001-2014]. Крымские авторы пишут, что этнические связи крымских гурбётов до конца неясны [Филоненко 1930: 82; Мамчиц 29.03.2010], хотя их традиции указывают на связь с цыганами [Мамчиц 29.03.2010]. Окружение рассматривало их как цыган, но они идентифицировали себя как туркмён / трукмён, подчеркивая этим свою связь с турками [Филоненко 1930: 78, 82; Мамчиц 29.03.2010]. Их язык, включающий иранизмы, близок некоторым турецким наречиям бродячих групп, вобравших цыганский лексикон, хотя цыганских слов в их словаре немного [Мамчиц 29.03.2010]. По-видимому, гурбёты являются потомками балканских цыган с тем же названием, возможно, частично смешавшимися с турками, в составе которых они мигрировали в Крым. Так, гурбёт — название которым османская администрация обозначала отдельную категорию населения, которая какой-то период времени работала вдалеке от основного места проживания; часть цыган, занимавшихся такими заработками, включалась в эту категорию, и название гурбёт (gurbet taifesi)1, наряду с ченгенё, использовалось как общее название цыган [Ьароу 2008; Бт§е9 2016: 68-69], что сохранилось в названиях отдельных цыганских групп на Балканах. Есть сведения о владении частью гурбётов цыганским языком [Марушиакова. Попов 2007: 229] и об их брачных связях с крымами, как на Крымском полуострове [Там же], так и в южной России [ПМСЦ: 2001-2005 гг., Краснодар, Ростов-на-Дону]. Гурбёты выделяются некоторыми антропологическими особенностями (см. далее). Значительная дистанция между ними и другими группами населения Крыма (включая татар и цыган) сохраняется и сейчас [Мамчиц 29.03.2010; 03.04.2010]. Часть гурбётов сливаются сурмачёлями, а последние — с крымскими татарами [Марушиакова, Попов 2007: 220-225], что явилось результатом совместной депортации тюркоязычных групп Крыма в Среднюю Азию в 1944 г.

По некоторым данным, при османах в смежном с Крымом районе Кубани цыгане появились не позже конца XVIII в. Так, при обустройстве и заселении гор. Анапы в 1782 г. местный паша предложил цыгану-кузнецу из Стамбула место черибаши (сборщика налогов) у цыган, и тот, пообещав найти 1000 цыган, устроил в Анапе цыганский квартал, появившийся в период переезда 500 семей крымчан из Тамани. С ноября 1782 г. с цыган начали брать подать; после захвата Анапы русскими в 1791 г. ее население переселилось в Крым [Веселовский 1914: 14]2. Неизвестно, впрочем, откуда переселились цыгане в Анапу (не исключено, что из Крыма) и сколько их было.

По свидетельству И. Э. Тунманна 1774 г., цыгане в Крыму были очень многочисленны, как и в других турецких владениях [Тунманн 1936 (1784): 30]. Они специально не выделены в списке жителей в Камеральном описании Крыма

1 Гурбёты Крыма также назвают себя тайфа/дайфа и гурбёт тайфа [Филоненко 1930; Мамчиц 29.03.2010].

2 Источник введен в [Новичихин 2003: 158-159].Автор очерка Н.И. Веселовский приводит данные из 15-томного сочинения турецкого писателя Джевдет-паши «События высокого государства Османского» (том 15 издан в 1876 г.). Информация об Анапе почерпнута из записок Мухаммеда Гашима, секретаря основателя Анапы Фераха Али; данные о цыганах приведены на стр. 234-235 тома III [Цит. по: Там же].

15

О. А. Игельстрома 1784 г.3, основанном на ответах должностных лиц и документах Крымского Ханства, поскольку население Османской империи разделялось на разряды в соответствии с вероисповеданием, и цыгане Крыма, бывшие мусульманами, причислялись к татарам. В то же время, в материалах камерального описания приводятся ставки и данные подушного харача4 «с жидов и цыган». До Шагин Гирея (то есть до 1777 г.5) евреи и цыгане платили по 60 коп., а в его правление собиралось хараджа «в год с каждого жида и цыгана богатого по 7 р. 20 к., с середаваго по 3 р. но 60 коп., а с бедного по 1 р. по 80 к. <.. .> т. е. с жидов 3000, а с цыган 1000 р. было собрано в 1782 г.» [Лашков 1897а: 27-28; 1897б: 37-38, 39]6. Крымский краевед В.Х. Кондараки объяснял обложение цыган харачем, наряду с евреями, тем, что цыгане не исполняли регулярно обряды и не ходили в мечети [Кондараки 1875: 72-73]7. В то же время, В. Аким указывает на то, что налог на цыган был введен еще в Византии, а Османская империя сохранила его вместе с византийскими государственными институтами [Achim 1998: 29]. По мнению В. Н. Шкунова, рост и дифференциация сбора с цыган Крыма с 1777 г. говорят о значительном росте благосостояния их части [Шкунов 2010: 12]. Перепись Таврической области 1784 г. показала 723 семьи цыган [Кондараки 1875: 72], и 3 225 чел. в 1793 г. [Паллас 1999: 147]. То, что путешествовавший по Крыму в 1799 г. П. И. Сумароков не отметил там цыган [Сумароков 1800: 238], очевидно, указывает на то, что в самом Крыму еще были преимущественно ченгене, которых европейцам сложно выделить среди татар8.

1770-е гг. — начало XIX в. в 1770-х гг. в Крыму появились мигранты из Бессарабии — урсари, носители балканского диалекта цыганского языка [Tcherenkov 1969: 16; Matras 2002: 6] и мета-группового эндонима европейских цыган ром / мн.ч. рома. После переселения они, хотя и овладели крымскотатарским языком, который сильно интерферировал их цыганский диалект [Торопов 2004: 18-20; Черенков 2008: 496], существенно отличались от татаризованных урмачелей гораздо меньшей интегрированностью в татарское окружение [Филоненко 1930: 79]. Тюркоязычные группы Крыма (татары, урмачели, гурбеты) назвали их аю(в)джи [Tcherenkov 1969: 16; Мемишев 1996]. Как представляется, это название сначала относилось к урсарям, а с появлением на полуострове других групп ромов было распространено и на них (см. далее).

После 1940-х гг. Описанная структура цыганского населения Крыма сохранялась до 1940-х гг., когда в результате геноцида часть местных цыган была уничтожена [Тяглый 2007], а в 1944 г., урмачели и гурбеты были депортированы вместе с татарами [Марушиакова, Попов 2007: 220-221]. Даже после реабилитации в 1989 г. и репатриации крымских татар, а с ними и татароязычных цыган, основное цыганское население Крыма с тех пор составляют цыганоязычные группы: кроме крымов, также сэрвы, влахи и некоторые другие.

3 Описание называется «Регистр разным письмам, изъясняющим состояние Крымского полуострова и какое было в оном течение дел земских с 16 августа 1783 года. 1юня 1784 г.». См. [Лашков 1897а: 21].

4 Харач (херодж, карадж), в данном случае — налог на неверных, добровольно повинующихся власти мусульман [Герасимова, Тур 2003: 40].

5 Шагин-Гирей (Шахин-Герай) — последний Крымский хан, правил в 1777-1782 и 1782-1783 гг.

6 Документ «О доходах в Крымском полуострове, доныне собираемых при владении хана Шагин-Гирея», составлен 27.11.1783 г. и основан на регистрах, переведенных с турецкого [Лашков 1897а: 22, 29].

7 Цыгане различных конфессий в своей массе исполняют религиозные обряды очень нерегулярно. Исключение составляют обряды жизненного цикла, в частности, поминальные.

8 В российских ревизиях и переписях татароязычные чингене отнесены к татарам.

16

Пространственно-временные рамки миграций урсарей / крымов

Две волны миграций урсарей к Крыму. Очевидно, можно согласиться с Е. Марушиаковой и В. Поповым в том, что переселение урсарей в область Крыма происходило в два этапа: в 1770-х гг. и в начале XIX в. [Марушиакова, Попов 2007: 217-218, 227]. Так, автор публикации 1879 г. указывает, что переселенцы 1770 г. из Бендер были цыганами из Бессарабии, Молдавии и даже Турции, и что позже они ушли из Новороссии [Цыганское население 1879, цит. по: Barannikov 1934: 10; Лыжин 1890]. Можно предположить, что эти цыгане ушли в Крым, возможно, после ликвидации Запорожской Сечи в 1775 г., реформирования Запорожья в губернию и введения там крепостной зависимости. Косвенные данные о миграции цыган в Крым после перехода его к РИ содержат некоторые исследовании о движении населения в Крыму до 1800 г., упоминающие цыган среди переселенцев этого периода, наряду с другими этническими группами, в том числе «волохами» — представителями коренного населения Бессарабии [Маркевич 2003: 173]. На появление аюджей после перехода Крыма к России указывали в сер. XIX в. и старожилы Крыма, «как цыгане, так и татары» [Домбровский 1855].

В период военных действий в Бессарабии в 1806-1807 гг. из Буджака в материковые Крымские степи и северный Крым передвинулись ногайцы Буджакской орды, а в 1812 г. произошло их окончательное административное переселение туда, в соответствии с условиями Бухарестского мирного договора по итогам русско-турецкой войны 1806-1812 гг. С этим миграционным потоком исследователи связывают основную миграцию урсарей в область Крыма. Некоторые свидетельства крымчан также указывают на вероятность двух миграций. Единственный известный (пока не цитированный) прямой источник об этой миграции — «письменные крымско-татарские семейные хроники "меджмуа"» — содержат свидетельства о массовом наплыве цыган из Бессарабии после 1812 г. [Черенков 2008: 496].

На возможность двух миграций указывают и данные крымскоцыганского диалекта, две основные разновидности которого обозначаются как и h-говор [Торопов 2004: 5; Toropov 2010: 15-16]. Немногочисленные представители последнего обнаруживаются в Славянске-на-Кубани и Кутаиси [Там же; Ibidem], что соответствует направлению отдельной миграционной волны ногайцев на Кубань в 1770-х гг. (см. далее). Надо учесть, впрочем, что альтернация согласных s/h, восходя к индийскому периоду развития цыганского языка [Tcherenkov, Laederich 2004: 62, 256], широко проявляется при развитии его диалектов, в частности, на Балканах [Matras 2002: 68-70; Tcherenkov, Laederich 2004: 451-489]. Поэтому носители h-говора могли давно составлять часть общности урсарей Бессарабии, и мигрировать в Крым в составе их основной миграционной волны.

Первоначальный ареал расселения и формирования крымов. Данные крымскоцыганского диалекта показывают, что он испытал сильное влияние со стороны крымскотатарского языка, преимущественно его северного, или степного, диалекта, основанного на ногайских (кыпчакских) корнях [Черенков 1985: 8-9; Toropov 2010: 22]; он усвоил также некоторые особенности смешанного (центрального) диалекта [Toropov 2010: 22]9. Это указывает на то, что первоначальные зоны расселения крымов были связаны с ареалами расселения ногайцев.

Традиционные ареалы расселения ногайцев в области Крыма к XVIII в. находились в Северном и Восточном Причерноморье: в Днепровском и Мелитопольском уездах Таврической губернии и на Кубани [Калмыков, Керейтов, Сикалев 1988: 35]; отдельные улусы появлялись там гораздо раньше [Возгрин 1992: 125-141]. В тех же ареалах были расселены и материковые подразделения крымов (см. далее). Часть ногайцев периодически

9 Этот факт, указывающий на территории первоначального расселения крымских цыган в области Крыма, невозможно, в то же время, рассматривать как доказательство связей предков крымских цыган с ногайцами еще в Буджаке, поскольку речь о влиянии на цыганский не ногайского, а крымскотатарского языка.

17

отселялась в Крым, переходя к оседлости [Кулькатов 1997: 63]; в начале XIX в. в Северное Причерноморье переселились ногайцы Буджака. В Камеральном описании Крыма указано, что за перекопской линией (на материке) «кочующих киргизцев», т.е. ногайцев, при хане Шахин Гирее (правил в 1777-1783 гг.) «как сказывают было до 300-х казанов то есть семей» [Дашков 1888: 39-40], в феврале 1784 г. кочующих «киргизских татар» за Перекопом указано 198 семей (426 душ мужского пола) [Дашков 1889: 12], они упоминаются в ордерах Г. А. Потемкина-Таврического (см. например, ордер № 49 от 20.01.1787 [Киреенко 1888: 10]). Вот пространственно-временные рамки двух волн ногайских миграций из Буджака в Причерноморье и Приазовье:

1. В 1770 г., в процессе перехода под покровительство Российской империи, часть Буджацкой орды (вместе с Едисанской ордой) переселилась в Новороссийский край, в степи от реки Каменки до Азова [Сергеев 1912: 12]. Из-за войны с Турцией их затем перевели в степи между реками Дон и Кубань, где они пребывали до 1783 г.10, а в 1783 г. Екатерина II решила без их согласия перевести их в Уральские степи, и ногайцы бежали к Кавказу [То же: 14]. До 1790 г. усилиями властей до 3000 их семей были возвращены в Ейские степи11; часть была переселена в Таврическую губернию, от Петровской крепости к Молочным водам12 [Сергеев 1912: 15; Скальковский 1838: 65-66]. Как видно по географии перемещений части орды, в них могли быть вовлечены носители редкого Л-говора крымскоцыганского диалекта, сейчас расселенные в Славянске-на-Кубани и в Кутаиси, хотя данных, чтобы утверждать это, недостаточно.

2. С мая по сентябрь 1807 г. произошло переселение оставшейся части Буджацкой орды в количестве 6 404 душ обоего пола на Молочные воды; из них затем там осталось только 3 945 душ, а часть была переселена в Херсонскую и Екатеринославскую губернии [Сергеев 1912: 34-35]. В 1812 г. произошел уход части Буджацкой орды в Турцию — 3 199 душ обоего пола; часть ногайцев осталась на Молочных водах [То же: 36].

О связи крымов с ногайцами материковой части Таврической губернии говорят косвенные данные. Так, еще в середине XIX в. А. Котляревский описывает девушку из цыганоговорящей семьи цыган Крыма, одетую, «как похоже одеваются у нас ногайки, в ногайских аулах близ Бердянска, Мелитополя и <...> на Молочных водах» [Котляревский 1953: 11]. «В Крыму цыгане живут по образцу более ногайцев, нежели других татар» [Скальковский 1850: 319]. По материалам переписи 1897 г., заметная часть цыган-мусульман отмечена в г. Херсоне, как и в г. Бериславе Херсонской губ. [ПВПН, т. 67: 104-107] (см. далее Таблицу 3). Особенность экономики ногайцев облегчала интеграцию крымов в ногайские группы. Так, ногайцы в основном жили продажей скота и продуктов скотоводства, в Крыму — земледелия и скотоводства [Трепавлов 2002: 527-530]. Еще со 2-й пол. XVII в. они сбывали табуны в основном в Крым и Азов [То же: 529]; в 1838 г. ногайцев отмечено до 15 тыс. в Крымской степи, где они продавали более 1000 лошадей в год, а также продукты скотоводства, закупая необходимые им товары домашнего обихода [Скальковский 1838: 127]13. Традиционно у них была большая потребность в изделиях из металла, в частности в гвоздях [Трепавлов 2002: 517]. Таким образом, часть урсарей, основным занятием которых было кузнечество, могли сформировать нечто вроде «экономического симбиоза» с ногайцами, выполняя заказы по изготовлению и ремонту металлических изделий и при

10 В 1780-х гг. в Кубанском крае насчитывалось 1588 кибиток Буджацкой орды — из рапорта подполковника Лешкевича, представленного ростовскому коменданту Гурьеву [Сергеев 1912: 17].

11 Ейские степи находятся в Восточном Приазовье к северу от Славянска-на-Кубани.

12 Т.е. река Молочная в Запорожской области Украины, крупнейшая река северо-западного Приазовья, впадает в Азовское море. В XVШ-XIX вв. реку и ее окрестности часто называли «Молочными водами».

13 Например, урмачёли-ситочники меняли в ногайских степях свою продукцию на продукты [Филоненко 1930: 78-79].

необходимости доставляя им другие товары14. Этим данным о первоначальном расселении и формирования крымов в причерноморской зоне и развитии их «крымской» идентичности соответствует употребление в южных регионах РИ традиционных обозначений северных причерноморских областей и их населения: крымская сторона, степи Крыма, а также крымские татары, под которыми подразумевались широко расселенные там ногайцы. Например:

«От Берды15 и до самого Перекопа мы путешествовали все по степям Ногайцев, или по степям Крыма, которые еще 15 лет тому назад <в 1778-1779 гг. — М.С.> не находились во власти России <...>». [Паллас 1881: 62].

«Степи вдоль правого берега Донца <Северского Донца — М.С.> и Нижнего Дона назывались у казаков крымской стороной» [Казачий словарь-справочник 1968: Крымская сторона]16.

«Примечательно, что соседи Крымского ханства именно их <ногайцев — М.С.-С.> называли "татарами" или "крымскими татарами", так как в первую очередь с ними происходили наиболее интенсивные военные, дипломатические и торговые контакты. Постепенно это название, данное извне, перешло на все тюркоязычное население полуострова без разницы между его степными, горными и прибрежными жителями» [Кулькатов 1997: 63].

Приведенные данные, как и данные диалекта крымов, указывают, что их первоначальный ареал расселения и формирования был связан с ареалом расселения ногайцев, и таким образом, должен был включать не только северную часть Крымского полуострова, но и прилежащие материковые области. В 1812-1829 г. и в период русско-турецкой войны 1853-1856 гг. произошли массовые исходы крымских татар и ногайцев в Османскую империю, преимущественно в область Добруджи (ее часть расположена в северо-восточной Болгарии) [Возгрин 1992]; с ними переселилась часть ченгенё [КуиеЬикоу 2016: 101-106; Антонов 2004: 34-35]. Между тем, потребовалось время после переселения урсарей в область Крыма, чтобы их язык испытал значительное влияние крымскотатарского языка (его северного ногайского диалекта).

Дальнейшее продвижение по Крымскому полуострову. Освоение крымами южной части полуострова, по-видимому, стимулировали миграции татар и колонизация Крыма (прежде всего, его малозаселенной северной части) славянским населением РИ. Во всяком случае, к концу XIX в. крымы расселены как в его северных, так и в южных уездах, что хорошо прочитывается по переписи 1897 г. Так, перепись приводит сведения о народах на основании родного языка и данные об их вероисповедании. Цыгане-старожилы Крыма еще в XIX в. переходили на татарский язык и были «невидимы» для статистики, причислявшей их к татарам; в переписи, например, не отражено известное поселение цыган-урмачёлей в Салачике (Бахчисарай). Поэтому можно утверждать, что цыгане-мусульмане переписи — в своей массе крымы (часть, возможно — цыганоязычные гурбёты). Об этом же свидетельствует отмеченное в переписи широкое распространение среди них кузнечества.

14 Как фактор миграции урсарей болгарские ученые рассматривают развитие контактов между ними и ногайцами еще в Буджаке [Марушиакова, Попов 2007: 217]. Эти контакты, возможно, могли развиться у части урсарей (трудно представить, что все они были сконцентрированы в Буджаке), а их массовый исход, очевидно, объясняется рядом причин, связанных с политическими и социальными процессами в Бессарабии.

15 Река Берда в Бердянском и Мелитопольском уездах Таврической губернии [Паллас 1881: 62].

16 Речь идет о приазовских степях в современных Донецкой, северной части Ростовской и южной части Луганской областей.

шшшЛауг.Баепсе № 11 (16) — ноябрь 2016

Рис. 1. — Фотография «Типы Крыма. У источника». (Крымские цыгане, около 1900 г. Серебряная медаль на выставке фотографии в Париже).

Расселение и занятия цыган Крыма по переписи 1897 г. и этнографическим данным

В 1897 г. в Таврической губернии зарегистрировано 1433 чел. цыган обоего пола, в уездах Крыма — 944 чел. [ПВПН, т. 41: 94-97]. Эта цифра касается цыганоязычного населения (хотя это число кажется заниженным). Обращает на себя внимание сильное снижение числа цыган Таврической губернии и Крыма в переписи 1897 г. по сравнению с данными других лет: 723 семьи в Крыму в 1784 г. [Кондараки 1875: 72]17, 3 225 чел. в Таврической области в 1793 г. [Паллас 1999: 147], 7 726 чел. в Крыму в 1837 г. [Яшвкпё 1843, цит. по: Маркевич 2003: 173] и 8 000 чел. в Крыму в 1862 г. [Филоненко 1930: 83]18. Очевидно, это снижение в 1897 г. связано с учетом национальностей по родному языку; таким образом, кроме подавляющей части урмачелей и гурбетов Крыма, осталась неотмеченной и украиноговорящая часть сэрвов. В Таблице 3 приводятся сводные данные о носителях цыганского языка в Таврической и соседних губерниях и областях (Херсонской, Кубанской, Екатеринославской, Области Войска Донского19), их статистика по городам и селам, в соответствии с вероисповеданием, доля там татар и русских (великороссов,

17 Данные В.Х. Кондараки, кажется, касаются не всей Таарической области (губернии) а только Крыма.

18 Оценивая эти цифры, следует учесть, что в первые десятилетия после присоединения Крыма Крымские степи были еще мало заселены, и резкий рост числа цыган в 1837 г., очевидно, связан с колонизацией материковых областей Таврической губернии и миграцией туда цыган из соседних областей.

19 В Черноморской губернии, включавшей Новороссийский, Туапсинский и Сочинский округа, указано 26 постоянно живущих и 14 временно прибывших цыган, другие данные не приведены.

20

малороссов и белорусов), а также основные занятия цыган (коды занятий см. в Таблице 2). На основании анализа данных таблицы можно сделать следующие выводы.

Цыганоговорящее мусульманское население. Наибольшее количество цыганоговорящих мусульман отмечены в южной части Крымского полуострова, преимущественно в Симферопольском и Феодосийском уездах, а также в его крайней северной части, в области Перекопа, что соотносится с ареалами наиболее плотного расселения татар в Крыму. В то же время, на материковой части Таврической губернии такой зависимости нет. Цыгане-мусульмане довольно многочисленны в западной материковой части губернии, от Мелитополя до Херсона, преимущественно в Днепровском уезде20 (зона расселения ногайцев в конце XVIII — начале XIX в.), и в самом Херсоне.

Таблица 2. Коды занятий цыган Таблицы 3

КОДЫ ЗАНЯТИЯ КОДЫ ЗАНЯТИЯ

А администрация, суд и полиция О осужденные (лишенные свободы и отбывающие наказание)

ВД врачебная и санитарная деятельность ОВ Обработка волокнистых веществ

ВП винокурение, пиво- и медоварение ОД обработка дерева

ВС вооруженные силы ОЖ обработка животных продуктов

Г чистота и гигиена тела (бани?) ОМ обработка металлов

ГТ гостиницы и трактиры ОС общественная служба

ДР добыча руд и копи П пенсия

Ж животноводство Пл полиграфические производства

З земледелие ПП переработка продуктов питания

И извоз С строительство и ремонт

ИО изготовление одежды Т торговля различными товарами, посредничество

КП керамическое производство ТС торговля живым скотом

НЗ неопределенные занятия ТТ почта, телеграф, телефон

НУ не указавшие занятия ЧД частная деятельность, прислуга, поденщики

уд учебная и воспитательная деят-ность

20 Территория Днепровского уезда примерно соответствует юго-западной части современной Херсонской области.

Таблица 3. Конфессиональные группы и занятия цыган, а также русские (включая малорусов и белорусов), татары и ногаи в южных губерниях Российской империи в конце XIX в.1 Национальные группы приведены на основании родного языка.

;Эщнокул ьтурн ые ^группы Губернии, области КОНФЕССИОНАЛЬНЫЕ ГРУППЫ ЦЫГАН ОСНОВНЫЕ ЗАНЯТИЯ, доля цыган, их практикующих (%)2 РУССКИЕ И ТАТАРЫ, доп. доля от общего населения (%)

Правосл. Мусульм. Русские3 Татары

Вся губерния 281 1152 1 025 310 (70, 82) 196 854 (13,6)

ТАВРИЧЕСКАЯ ГУБЕРНИЯ — КРЫМ — УЕЗДЫ

весь Крым 32 912

Симферопольский 5 159

без городов 5 (4 м.) 96 ОМ 82 (81,2), НЗ 12 (11,9), НУ 4 (4), С 2 (2), З 1 (1) 24 330 (36,47) 33 761 (50, 61)

Симферополь - 63 ЧД и Т — 23 (36,5), ОМ и ВС — 6 (9,5), П 4 (6,4), Пл 1 (1,6) 25 875 (52,72) 9 669 (19,7)

Евпаторийский 17 27

без города 17 25 ТС 17 (42,5), ОМ 10 (25), ДР 9 (22,5), ОД 6 (15) 18 723 (41,33) 18 146 (40,06)

Евпатория - 2 м. ГТ 2 (100) 5 894 (32,9) 8 846 (49,38)

Перекопский 1 ж. 241

без города 1 ж. 123 ОМ 73 (58,9), З (15,3), НЗ (12,9), Ж 8 (6,5), ЧД 8 (6,5) 20 276 (43, 97) 11 005 (23, 86)

Перекоп - 118 ОМ 76 (64,4), Т 13 (11), ТС 10 (8,5), НЗ 7 (5,9), ИО 6 (5,1) 2 982 (63, 73) 1 261 (26, 95)

Ялтинский - 27

без города - 27 ЧД 8 (29,6), ОМ 7 (25,9), ОД 7 (25,9), НЗ 5 (18,5) 12 772 (21,25) 42 820 (71,24)

Ялта - - - 9 340 (71) 436 (3.31)

Феодосийский 2 м. 406

без городов - 342 ОМ 243 (71,1), З 29 (8,5), Ж 26 (7,6), КП 13 (3,8), 34 245 (38,72) 39 346 (44,49)

1 Приведено и посчитано по: [ПВПН, т. 41: ^^П, 98-125, 192-261; т. 47: 96-139, 206-273; т. 65: 64-85, 142-227; т. 12: 82-103, 160-215; т. 13: 76-95, 146-19]. Данные по всем уездам приводятся только для Таврической губернии, для других губерний и областей — только по уездам и городам, где отмечены цыгане-мусульмане.

2 Здесь указаны: код занятия, количество практикующих его, в скобках — доля практикующих в общем цыганском населении города, уезда (отдела). Например: ОМ 82 (81,2) — обработкой металлов занимаются 82 чел (включая членов семьи), или 81,2 % всех цыган Симферопольского уезда (без городов).

3 В Таврической губернии «русские» (70,8 %) представлены преимущественно малороссами — 42,2 % [ПВПН, т. 41:

;Этнокул ьтурн ые ^группы Губернии, области КОНФЕССИОНАЛЬНЫЕ ГРУППЫ ЦЫГАН ОСНОВНЫЕ ЗАНЯТИЯ, доля цыган, их практикующих (%)2 РУССКИЕ И ТАТАРЫ, доп. доля от общего населения (%)

Правосл. Мусульм. Русские3 Татары

ЧД 13 (3,8), НЗ 12 (3,5), С 3 (0,9), П 3 (0,9)

Феодосия 2 м. 2 м. ВС 4 (1,2) 13 284 (55,11) 4 526 (18,78)

Старый Крым - 62 ОМ 36 (58,1), НЗ 8 (12,9), ЧД 7 (11,3), ОД 4 (6,5), П 4 (6,5), КП 3 (4,8) 1 335 (40,09) 559 (16,79)

Керчь-Еникал. гр. 1 м. 25 1 438

без городов - - - 8 341 (93,58) 325 (3,65)

Керчь 1 м. 25 ОМ 21 (80,8), ВС 5 (19,2) 21 993 (65,95) 2 234 (6,7)

Еникале - - - 1 166 (81,08) 4 м.д. (0,28)

Севастопольское гр. 6 м. 27

без городов - 7 ОМ 7 (100) 1 772 72 (61 м.)

Севастополь 6 м. 15 ОМ 9 (42,9), ВС 7 (33,3), Т 3 (14,3), НЗ 1 (4,8), П 1 (4,8) 41 518 (15 813 ж.) 1817

Балаклава - 5 (4 м.) ОМ 5 (100) 507 (41,73) 21 (1,73)

ТАВРИЧЕСКАЯ ГУБЕРНИЯ — МАТЕРИК — УЕЗДЫ

Все уезды 249 240 769 818 3 331

Днепровский 15 144 201 336 1 228

без города 15 (13 ж.) 144 ОМ 136 (85,5), ЧД 8 (5), ТС 5 (3,2), З 4 (2,5), П 3 (1,9), ПП 2 (1,3), НЗ 1 (0,6) 193 135 (95,03) 491 (0,24)

г. Алешки - - - 8 201 (91,13) 737 (8,19)

Мелитопольский 130 81 340 447 1 284

без города 101 81 ОМ 113 (62,1), ТС 39 (21,4), НЗ 18 (9,9), З 12 (6,6) 332 427 (90,15) 769 (0,21)

Мелитополь 29 - ТС 22 (75,9), Г 4 (13,8), ИО 3 (10,3) 8 020 (51,78) 515 (3,33)

Бердянский 104 15 228 035 819

без городов 102 15 ТС 85 (72,7), ОМ 25 (21,4), НЗ 4 (3,4); З 1, ИО 1, НУ 1 — по (0,9) 206 400 (64,85) 479 (0,15)

Бердянск - - - 21 635 (59,28) 340 (0,93)

ТЭтнолул ьтурн ые ^группы Губернии, области КОНФЕССИОНАЛЬНЫЕ ГРУППЫ ЦЫГАН ОСНОВНЫЕ ЗАНЯТИЯ, доля цыган, их практикующих (%)2 РУССКИЕ И ТАТАРЫ, доп. доля от общего населения (%)

Правосл. Мусульм. Русские3 Татары

Ногайск 2 м. - ТС 2 (100) 2 960 1

ХЕРСОНСКАЯ ГУБЕРНИЯ — УЕЗДЫ

Вся область 1551 100 2 061 372 (75.4) 3 152 (0,12)

Херсонский 147 87

без городов 120 - ОМ 59 (49,2), ТС 25 (20,8), З 17 (14,2), ОД 5, ИО 5, НЗ 5 — по (4,2), ВП 2 (1,7), ЧД, П — 1 (0,8) 362 761 (85, 44) 120 (0,03)

г. Херсон 8 67 ОМ 59 (78,7), ТС 8 (10,7), УД 4 (5,3), ВС 2 (2,7), ЧД, О, НЗ — 1 (1,3) 39 657 (67,13) 337 (0,57)

г. Берислав 1 ж. 20 ОМ 21 (100) 8 996 (74,05) 5 (0,04)

г. Николаев 18 - Занятия цыган не указаны 68 994 (74,98) 595 (0,65)

Одесский 113 12

без городов 105 8 ИО 55 (48,7), З 27 (23,9), ОМ 23 (20,4), ЧД 6 (5,3), И 2 (1,8) 108 798 (58,59) 25 (0,013)

Одесса (град-во) 8 4 м. Занятия цыган не указаны 5 318 (77,25) 1 437 (20, 87)

Тираспольский 253 1 м.

без городов 235 - ОМ 71 (30.2), ИО 68 (28,9), ТС 36 (15.3), ОД 24 (10,2), З 11 (4,7), НУ 9 (3,8), НЗ 8 (3,4), Ж, П — 4 (1,7) 97 479 (0,52) 2 (0,001)

Тирасполь 18 1 м. ОМ 10 (52,6), ГТ 2 (10,5), ОС, ВС, Т, О — по 1 (5,3) 17 840 (56, 43) 152 м., 3 ж. 0,17)

КУБАНСКАЯ ОБЛАСТЬ — ОТДЕЛЫ

Вся область 1623 121 1 737 908 (90,57) 3 848 (0,2) + 5 880 ногаев (0,3)

Екатеринодарский 206 42

без городов 188 21 ОМ 132 (63,2), ТС 77 (36,8) 151 935 (84, 6) 261 (0,15)

Екатеринодар 18 21 ОМ 22 (56,4), П 11 (28,2), ТС 4 (10,3), О 2 (5,1), ВС 1 (2,6) 60 085 (91,6) 124 м.+ 26 ж. (0,23)

Майкопский 232 35

без городов 204 + 1 католик 35 ОМ 188 (78,3), ТС и З — по 13 (5,4), ЧД и ОД — по 10 (4,2), НЗ и ВД — по 3 (1,3) 221 063 (88.9) 604 + 67 ногаев (0,3)

Майкоп 28 - _______ ~ 32 328 (94,2) 24 м. + 1 ж. (0,07)

ТЭтнолул ьтурн ые ^группы Губернии, области КОНФЕССИОНАЛЬНЫЕ ГРУППЫ ЦЫГАН ОСНОВНЫЕ ЗАНЯТИЯ, доля цыган, их практикующих (%)2 РУССКИЕ И ТАТАРЫ, доп. доля от общего населения (%)

Правосл. Мусульм. Русские3 Татары

Темрюкский 249 44

без городов и станиц 224 + 2 католички 37 ОМ 233 (88,6), НЗ 10 (3,8), ЧД 8 (3), ТС 7 (2,7), ИО 3 (1,1), Т и З — 1 (0,4) 282 062 (92,1) 427 + 1 м. (0,14)

г. Темрюк 4 ж. 7 ОД 5 (4,6), Т 3 (2.7), ОМ 2(1,8), ИО 1 (0,9) 14 255 (96,8) 7 (0,05)

ОБЛАСТЬ ВОЙСКА ДОНСКОГО — ОКРУГА

Вся область 1244 23 м. ^--- 2 441711 2 978

Ростовский 214 6 м. ...............................

без городов 190 - ^-- 202 651 (91,35) 79 (0,04)

Ростов-на-Дону 24 6 м. ^----- 100 867 (84,43) 1 172 (0,98)

Нахичевань 2 - __________ 19 224 69

Таганрогский 119 17 м. ^---

без города 109 - _______ 341 340 (94,4) 437 (0,12)

Таганрог 10 17 м. ПП 14 (51,9), ОМ 5 (18,5), ЧД 4 (14,8), ТС, З, ГТ, А — 1 (3,7) 45 871 (89,2) 84 (0,16)

ЕКАТЕРИНОСЛАВСКАЯ ГУБЕРНИЯ — УЕЗДЫ 1 872 669

Вся губерния 1272 21 (19 м.) 1 835 395 <79 % малорос.>(86, 83) 17 253 (0, 82)

без городов 874 6 (4 м.) ТС 439 (49,9), ОМ 226 (25,7), З 53 (6), ТТ 51(5,8), ОЖ 25 (2,8), НЗ 17 (1,9), Т, ОД — 13 (1,5), НУ 12 (1,4), ИО 11 (1,3), ОВ, П — 4 (0,5), ЧД 3 (0,3), ВД 1 (0,1) 1 669 643 (89,2) 16 051 (0,9)

города 419 15 м. ТС 297 (68,4), О 33 (7,6), Т 26 (6), НУ 21 (4,8), ВС 13 (3), ПП 11 (2,5), ОМ, П — 3 (0,7), З 2 (0,5), ОД, ЧД, ВД — 1 (0,2) 165 752 (68,8) 1 202 <939 м.> (0,5)

Екатеринославский 92 11 м.

без города 73 - ОМ 40 (54,8), З 21 (28,8), ОЖ 8 (11), НЗ 3 (4,1), ИО 1 (1,4), ВС 1 (1,4) 211 895 142

Екатеринослав 19 (15 м.) 11 м. ПП 11 (36,7), ВС 8 (26,7), О 6 (20), НЗ 4 (13,3), ТС 1 (3,3) 726 (580 м.) 726 (580 м.)

Там группы цыган включают лиц обоего пола: значит, эти территории были зонами их постоянного или регулярного пребывания (учитывая традиционно полуоседлый уклад крымов). То же можно сказать и о цыганах-мусульманах на Кубани, где их численность примерно та же, что в Днепровском уезде. Во всех областях с большой долей цыган-мусульман отмечен высокий процент лиц, занимающихся обработкой металла, что подтверждает корреляцию данных преимущественно с крымами. Таким образом, выделяются две основные зоны распространения крымов: южная часть полуострова с центром в Феодосийском уезде и периферией на Кубани (Екатеринослав, Темрюкский и Майкопский отделы) и крайняя северная часть Крыма с прилегающими материковыми областями (Перекоп, Мелитополь и весь Днепровский уезд) с периферией в Бердянске на востоке и в Херсоне и Бериславе на западе, где их численность ограничена. Самая удаленная от Крыма территория, где отмечены семьи крымов — Одесса (там сейчас находится одно из их старых поселений). В крупных городах Екатеринославской губернии и Области Войска Донского: Екатеринославе, Мариуполе, Павлограде, Таганроге, Ростове-на-Дону и некоторых др. — отмечен ряд небольших групп, почти исключительно состоявших из цыган-мусульман мужского пола, что указывает на гендерные бизнес-группы. Эти города, по-видимому, являлись периферией основного ареала экономических интересов общности в тот период.

В некоторых из указанных городов, впрочем, могли быть гурбеты. В публикациях середины XIX — 1-й трети ХХ в. их основными областями расселения указаны Карасу-базар, Перекоп и Армянск, Симферополь (в 1930 г. — также Севастополь и Евпатория) [Домбровский 1855; Филоненко 1930: 83], но гурбеты уходили и за пределы Крыма. По данным середины XIX в. перекопские гурбеты закупали партиями лошадей на Дону, в Черноморском казачьем войске и на ярмарках в северных уездах Таврической губернии: Мелитопольском, Бердянском и Днепровском, сбывая их в Балте и Бердичеве [Домбровский 1855]. Если речь идет о цыганоговорящих гурбетах, можно предположить, что данные переписи 1897 г. отражают их присутствие среди цыган-мусульман Перекопа (торговля лошадьми — ТС) и в Феодосийском уезде (разведение животных — Ж) — Таблица 3. Характер данных переписи не позволяет выделить их в других местах на основании занятия, Есть сведения о традиционной торговле лошадьми семьями крымов в материковой зоне Таврической губернии, занятия, сохранявшегося, наряду с кузнечеством, вплоть до 1950х гг. [ПМС: Крымские цыгане, 2013].

Динамика занятий крымских цыган. Характер занятий мусульманских цыганоговорящих групп Крыма, определяющийся по этнографическим данным разных лет [Кондараки 1875: 74; Филоненко 1930 78; Торопов 2004: 23-26; Мемишев 1996; ПМСЦ 19922015], коррелирует с данными переписи, соотносимыми с крымами1. Так, если в Перекопском, Феодосийском уезде, в Керчи они занимались преимущественно кузнечеством, то в Симферополе, где эта ниша была занята старожильческой группой демерджи цыган-чингене, они были наемными работниками и торговцами (Таблица 3). Динамика их занятий, с переходом в основном на торговлю вразнос, нерегулярную работу по найму, а иногда и исполнительство, прежде всего, в крупных городах и на периферии ареалов расселения, также отражена в части вышеуказанных этнографических публикаций и в полевых материалах, чему соответствуют данные переписи.

Православные цыгане Таврической губернии. В Таврической губернии, преимущественно в ее материковой части, особенно в Бердянском и Мелитопольском уездах,

1 Это хорошо видно по данным переписи локальных групп, полностью или почти полностью состоящих из цыганоговорящих цыган-мусульман, см. в Таблице 3: Симферопольский уезд (включая Симферополь), Перекопский (включая Перекоп), Ялтинский, Феодосийский (включая Старый Крым), Керчь, Севастополь, Днепровский уезд Таврической губ., а также города Херсон и Берислав Херсонской губ.

в гораздо меньшей степени — на самом полуострове, отмечены также православные цыгане, судя по занятиям, связанным с торговлей скотом и обработкой металла — сэрвы и влахи (этот регион и сейчас является одной из традиционных территорий расселения этих групп). Их групповая принадлежность определяется и по другим прямым и косвенным данным. Так, по сведениям Я. А. Панченко (1991 г.р., относит себя к таврическим сэрвам, по линии матери — к кубанским влахам), представители подразделения таврических сэрвов в прошлом уходили в Крым, «за вал»2. Кроме этого, старшие родственники Я. А. Панченко (мужчина, 1970 г. р., г. Каховка Херсонской обл.) и в советское время (в частности, на рубеже 1980-х — 1990-х гг., и в 2005 г.) имели бизнес-связи в Евпатории (что надо связывать с географической близостью Крыма)3.

Сэрвы, наряду с влахами, представляют собой старожильческое население южных регионов России. Придя в Харьковскую губернию и другие области Слобожанщины во 2й пол. XVII в., они появились в новороссийских губерниях вместе с малороссами в период активного заселения края [Смирнова-Сеславинская 2016]: в конце XVIII в. — в Екатеринославской губ., затем в Херсонской, материковой части Таврической, значительной части Кубанской области и Области Войска Донского. Этому соответствуют как сохранившиеся до настоящего времени традиционные ареалы расселения сэрвов и влахов, среди украинцев РФ и Левобережной Украины, так и характер занятий большой части цыган этих областей в 1897 г.: обработка металла, торговля скотом, земледелие, изготовление одежды4 — см. в Таблице 3 занятия православных цыган в Херсонском уезде Херсонской губ. (без городов), в уездах (без городов) Екатеринославской губ. Продвижение сэрвов и влахов в крупные города и на периферийные территории Крымского полуострова следует связывать с заселением Крыма славянским населением (преимущественно малороссами) и развитием крымских городов. Так, уже в первые 20 лет после перехода Крыма к РИ оттуда началась миграция татар, пополнявшаяся колонизацией (в тот период мало интенсивной); среди переселенцев отмечены цыгане [Маркевич 2003: 173]. В 1803-1804 гг. из 194 761 чел. жителей Крыма татар было 140 000, 28 000 — черноморских казаков [То же, см. тж.: Статистический журнал 1898]. По П. Кеппену, в 1837 г. в Крыму всего было 520 000 чел., татар — 225 593 чел., русских (преимущественно малороссов) — 274 571 чел., а «других инородцев» — 48 979 чел., из которых 7 726 цыган (что почти в два раза больше армян и в полтора раза больше греков) [Russland 1843, цит. по: Маркевич 2003: 173]. Очевидно, это число включает многочисленных цыган-мусульман Крыма, но учитывая большое количество «русских» колонистов, можно предположить, что уже в 1830-е гг. в Крыму могло появиться некоторое количество «малороссийских» цыган — сэрвов, и, возможно, влахов5. В период проведения переписи 1897 г. «русские» (т.е. великороссы, малороссы и белорусы) составляли 70,8 % всего населения Таврической губ., при этом малороссов было 42,2 %, великороссов — 27,9 %, а белорусов — всего 0,7 %.; татар — 13 % во всей губернии [ПВПН, т. 41: V-VI]. В самом Крыму доля татар была значительно выше, особенно в южной части полуострова, варьируя от 37,2 % в Феодосийском уезде до 58,7 % в Ялтинском, против 23,5 % в Перекопском; доля славянского населения составляла от 37,7 % в Симферопольском уезде до 42,2 % в Феодосийском на юге Крыма и 54,3 % в Перекопском [Там же: VI]6.

2 Т.е. за древние фортификационные укрепления Перекопа, представляющие собой длинный вал со рвом, отделявшие Крымский полуостров от материка. Ср. крымскотат. Ор «ров» (название Перекопа).

3 Автор благодарит информантов, а также И. Махотину за помощь в проведении интервью.

4 В частности, рукоделие и изготовление одежды отмечено в сер. XIX в. как занятие цыганок Курской губернии, в подражание малороссийским женщинам [ВСОРИ, т. 13, ч. 3: 57].

5 О связи миграций сэрвов и влахов с миграциями малороссов в РИ см. [Смирнова-Сеславинская 2016].

6 Исключением были стратегически важные Керчь-Еникальское и Севастопольское градоначальства, где доля славянского населения составляла 72,1 % и 76.2 %, в том числе за счет военных [Там же: VI].

Носителей малороссийского наречия в Крыму было 11,8 %; на материковой части губернии проживала большая часть ее населения — 62 %, из которой носители малороссийского наречия составляли 60,6 % (посчитано по: [ПВПН, т. 41: 94-97]).

Присутствие в Крыму сэрвов и влахов объясняет непонятные до последнего времени фрагменты этнографических описаний цыган Крыма. Так, все авторы пишут о том, что аюджи отличались от других цыган Крыма тем, что хорошо говорили по-цыгански [Домбровский 1855; Филоненко 1830: 79; Мемишев 1996]. Некоторые авторы утверждали, что они занимались преимущественно торговлей лошадьми [Кондараки 1875: 73; Мемишев 1996]. Между тем, хотя некоторые семьи крымов действительно занимались барышничеством (преимущественно в северных уездах Крыма и на материке [ПМС: Крымские цыгане, 2013]), все же их основным занятием было кузнечество [Филоненко 1930: 79; Tcherenkov 1969: 16; Tcherenkov, Laederich 2004: 475; Торопов 2004: 22-23; Черенков 2008: 496; ПМСЦ: 2001-2013; и др.]. По данным Р. Мемишева, относящимся к 1й пол. ХХ в., аюджей в Крыму всегда было мало, в основном они жили за пределами полуострова, торговали лошадьми и говорили по-татарски очень плохо, с грубым акцентом [ПМС: Мемишев 2014; Мемишев 1996]. Несоответствие части данных об аюджах информации о крымах (расселение, уровень владения татарским языком, отсутствие упоминаний о занятии кузнечеством) можно объяснить тем, что название аюджей стало распространяться на любых цыганоговорящих цыган7, в том числе на православные группы из Новороссии и Бессарабии. Так, Р. Мемишев прямо указывает, что аюджами называли всех пришлых цыганоговорящих цыган-ромов [Мемишев 1996; ПМС: Интервью с Р. Мемишевым, 2014].

Православные цыгане в южных областях РИ и Крыму в XIX в.

С расширением южных территорий РИ там организовывались казачьи поселения, куда весте с казаками продвигвлись группы «украинских» цыган — сэрвов и влахов [Смирнова-Сеславинская 2015, 2016], которые и сейчас расселены по всему ареалу распространения украинцев в РФ, в центральных и южных регионах ее европейской части. Ареал расселения казаков в Предкавказье (а с ними и цыган) постепенно расширялся. Так, 54 чел. цыган селения Нижнеподгорное Кавказской области (позже — Ставропольская губ.) вместе с рядом жителей других сел области, указами от 2 и 17 декабря 1832 г. были переведены в линейные казаки, для усиления обороны Кавказской линии [ПСЗРИ II, т. 7, № 5796: 883-884; То же, № 5834: 910-911]. По-видимому, это были влахи, которые сейчас составляют основное цыганское население Ставрополья. Среди территориальных подразделений влахов существуют линейские, а также воложенские / валожевские влахи [Махотина, Панченко 2014: 130]8. Первые сведения, которыми мы располагаем, о миграции цыган Бессарабии (очевидно, лаешей или лингурарей) на юг России, относятся к 1838 г., когда их видели между Таганрогом и Ростовом-на-Дону [Hell 1843: 318-320; Смирнова-Сеславинская 2014: 158-160]. Данные о цыганах на Кубани связаны с проектом переселения

7 Целый ряд примеров подтверждает распространение межгрупповых экзонимов одних цыганских групп на другие: обозначение румунгры у ловарей, сформировавшееся в отношении ассимилированного цыганского населения Венгрии, распространилось в России на русских цыган и сэрвов; обозначение лахос балканских цыган в отношении пришлых цыган из Валахии сохранилось у крымских цыган, которые называют так представителей всех чужих цыганских общностей, и т.п. [ПМСЦ 2002-2014]. Тж. см. [Марушиакова, Попов 1993: 99-100].

8 Авторы предполагают, что название линейские влахи относилось к жителям селений Казачьего линейного войска, и связывают его «с Азово-Моздокской (Кавказской) укрепленной линией, проходившей в прошлом через территорию нынешнего Северо-Кавказского федерального округа» [Там же]. Название воложенские и проч., видимо, происходит от искаженного названия Волгского (Волжского) полка, (входившего в Кавказское линейное казачье войско), к которому были причислены цыгане селения Нижнеподгорного [ПСЗРИ II, т. 13, №11318: 898].

части кочующих цыган Новороссии и Бессарабии на земли Черноморского казачьего войска в 1839 г. (см. далее).

По косвенным данным, присутствие православных цыган в Крыму можно отнести не позже, чем к 1830м гг., в связи с колонизацией его великороссами и малороссами — в 1837 г. там отмечен 274 571 чел. «русских» и заметное количество цыган — 7 726 чел. [Russland 1843, цит. по: Маркевич 2003: 173] (что составляло 1,5 % населения полуострова). Более конкретные данные, с которыми можно связывать перемещение в Крым православных цыган, относятся к организации в Таврической губернии в октябре 1838 г. двух «цыганских» исправительных рот, откуда осужденных по мере исправления перемещали в войсково-рабочие роты [ПСЗРИ II, т. 13, ч. 2, № 11578: 138; То же, № 11632: 208-209]. Одна из рот располагалась в Севастополе и была упразднена указом от 11.08.1843 г., а состоявшие в ней офицеры, нижние чины и цыгане были распределены «по особому назначению» [ПСЗРИ II, т. 18, ч. 1, № 17104: 519]. Таврической области и губернии в разное время географически и административно принадлежали некоторые земли Черноморского казачьего войска9: как указано в ордере № 32 князя Потемкина от 15.03.1786 г., «Ейское управление и немалая часть Кубанской стороны включается ныне в округ области Таврической» [Киреенко 1897: 22], а в 1820 г. к Темрюкскому округу Черноморского войска, географически связанному с Крымом, отошел Тмутараканский уезд Таврической губернии, находящийся, как и сам округ, в современном Краснодарском крае [Старые карты Таврической губернии]. Поэтому можно предположить, что, по крайней мере, часть цыган исправительных рот вместе с семьями распределялась именно в Черноморское войско. Н. Ф. Бугай сообщает (без ссылок на источник), что в 1850-1860-х гг. к обслуживанию военных структур Черноморского войска были привлечены цыгане, из которых ранее формировались «войсково-рабочие роты» в Крыму, и что некоторые из них были приписаны в станицы Темрюкского округа Черноморского войска, включая станицу Старо-Титаровскую (откуда происходят предки Н. Ф. Бугая и его прабабка-цыганка) [Бугай 25.03.10]. Поскольку цыгане исправительных рот причислялись в войска, очевидно, среди них развивались ассимиляционные процессы. Их старались селить небольшими группами среди войсковых казаков, и отсутствие достаточной коммуникации в этнической среде и жесткий войсковой устав не оставляли возможности для функционирования традиционных институтов социальной организации. Сведения о смешении некоторых семей цыган с казаками содержат материалы устной истории [Бугай 25.03.10; Смирнова-Сеславинская 2014: 151].

Массовое причисление цыган в казаки началось в 1839 г., когда власти в рамках реформ в Бессарабии попытались за счет цыганского населения Бессарабии и Новороссии решить проблему освоения целинных земель региона и пополнения казачьих войск. Сначала в 1 829 г. к крестьянскому сословию Бессарабии причислили семьи коронных цыган центральных цинутов (преимущественно записанных в мещане лингурарей — деревообделочников, расселенных в лесных зонах) и перевели их в Буджак с засушливым климатом и целинными солончаковыми землями; этот эксперимент вызвал массовое обнищание ремесленников [Егунов 1864: 116-117; Анцупов 2000: 68]. Высочайшим повелением от 29.10.1839 г. к Военному ведомству были отнесены все кочующие и оседлые коронные цыгане Бессарабии (включая цыганские поселения Буджака) и Новороссии [ПСЗРИ II, т. 22, ч. 1, № 21555: 729-730; То же, т. 25, ч. 1, № 24114: 408; ЦГИА СССР, ф. 1284, оп. 19, д. 114, цит. по: Зеленчук 1979: 214], с переводом в казаки Дунайского и Азовского казачьих войск10. П. Кеппен указал всего 8 тыс. душ цыган, причисленных в 1838

9 Войско создано в 1787 г. из частей запорожцев, в 1792-1793 гг. переселено на Кубань с центром в Екатеринодаре (Краснодар) [Анцупов 1997]. В 1860 г. переименовано в Кубанское казачье войско.

10 Два Дунайских казачьих полка организованы в 1828 г., в 1844 г. — Дунайское казачье войско, в 1856 г. переименованное в Новороссийское и упраздненное в 1868 г. [Новицкий, т. 9: 16]. Азовское казачье войско

г. к дунайским казакам [Кеппен 1840: 3; Коерреп 1840: 4], но есть основания считать, что это число надо относить к обоим войскам (включая многочисленные кочующие семьи, не явившиеся к поселению); в 1840 г. 814 «бродячих» семейств Бессарабии числились в войске, не появляясь там11. Насильственная попытка слома уклада вызвала активное сопротивление цыган, которое длилось 20 лет. Они писали жалобы и посылали депутатов во все инстанции, отказывались подчиняться войсковому начальству и принимать присягу, бежали из поселений [Бачиньска 2008: 19-22]; наиболее активные из них подвергались регулярным арестам [То же]12. В 1847 г. часть приписанных к Дунайскому и Азовскому войскам цыган была обнаружена водворившимися в Измаиле (11 семейств) и в Крыму — в Бахчисарае и Симферополе (499 чел.); их оставили в этих местах жительства [ПСЗРИ II, т. 22, ч. 1, № 21555: 729-730].

Информацию об этногрупповой принадлежности причисленных к казакам цыган содержат прямые и косвенные источники 1860х гг. В Бессарабии это были группы коронных цыган, прежде всего, лингурари [Егунов 1864: 115] (самая крупная групп цыган Бессарабии в XIX в. [Зеленчук 1979: 59]). Еще в 1839 г. в канцелярии атамана Черноморского войска генерал-майора Г.А. Рашпиля был принят проект переселения части кочующих цыган Новороссии и Бессарабии на земли войска13. В документах Кубанской области и Черноморского округа упоминаются приписанные к казакам Бессарабии и Новороссии коронные кочующие цыгане: «лингурары, урсары14, ласгии <лаеши — М.С.>15, коронные цыгане» [Документы ГАКК, цит. по: Кирей 2010: 17]. В Екатеринославской и материковой части Таврической губернии традиционные связи с казачеством были у были многочисленных сэрвов, и, возможно, влахов (основное цыганское население региона).

Проект «оказачивания» цыган постепенно терял актуальность; хотя во время Крымской войны 1853-1856 гг. в Дунайском войске было выставлено 420 цыган-казаков [Егунов 1864: 119], количество цыган в казацких поселениях уменьшалось. В 1847 г. часть цыган, приписанных к Дунайскому и Азовскому войскам, были оставлены в местах водворения в Измаиле и в Крыму (см. выше), в 1850 г. часть отчислена из войск как беглые [ПСЗРИ II, т. 25, ч. 1, № 24114: 408]. К 1868 г. оба войска были упразднены; цыгане, остававшиеся в Новороссийском (бывшем Дунайском) войске, получили наделы и остались на местах или переехали в города и перевелись в мещане [Анцупов 2000: 73].

между Бердянском и Мариуполем создано в 1832 г.; к 1864 гг. его большая часть переселена на Кубань; упразднено в 1866 г. [То же, т. 1: 185-186].

11 В 1839 г. к обоим войскам были причислены 1065 семей цыган; при этом в Бессарабии отмечено всего 1102 семьи (288 поселенных в Буджаке и 814 неоседлых) [ПСЗРИ II, т. 22, ч. 1, № 21555: 730; Егунов 1864: 116, 118]. В Дунайское войско было приписано 4 883 чел. мужского и женского пола [Бачиньска 2008: 17] (то есть более 60 % всех причисленных к казакам); в начале 1850х гг. цыгане составляли 22,7 % численности войска [Там же].

12 Азовское войско, в отличие от Дунайского, было расположено на плодородных и хорошо орошаемых землях с владениями для рыбной ловли, а значительная часть причисленных к нему цыган-сэрвов уже имела навыки земледелия. Цыганское население там было менее многочисленным и его положение было гораздо лучшим, что, очевидно, объясняет отсутствие массовых протестов.

13 Ряд авторов считают, что этот проект был реализован [Кирей, Сердюк 1984; Новичихин 2003], о чем свидетельствуют указания войсковой канцелярии и местных атаманов, связанные с регулярным уходом цыганских семей из войска [Кирей, Сердюк 1984: 111]. В тот же период был организован перевод цыган в Дунайское и Азовское войска (см. выше).

14 Таким образом, некоторые семьи урсарей Бессарабии, не ушедшие в Крым, были приписаны к казачеству; часть семей, возможно, самостоятельно мигрировали в южные губернии РИ, где, ввиду их немногочисленности, видимо, слились другими цыганскими группами.

15 Ошибка в прочтении названия лаеши произошла в процессе расшифровки рукописных документов.

В преддверии Крымской войны, по результатам рекрутского набора в Таврической губернии, был издан указ от 26.12.1852 г. о проведении набора среди цыган Крыма, которые не исполняли рекрутской повинности, хотя не имели от нее изъятия [ПСЗРИ II, т. 27, ч. 1, № 26893: 791]. Очевидно, указ касался цыган-христиан — до введения в 1875 г. всеобщей воинской повинности мусульмане призывались в армию РИ выборочно, а в офицеры производились из принявших православие. Тем более не привлекали мусульман Крыма к военным действиям против Турции в связи с неоднозначным отношением их части к российской администрации. Поскольку речь идет о рекрутстве, ясно, что вышеозначенные цыгане не состояли в казачьих войсках и жили своими занятиями. О том, что указ 1852 г. касался православных цыган (в частности тех, о которых идет речь в указе 1847 г.), свидетельствует указ 1855 г., подтверждающий изъятие от рекрутства цыган-мусульман, причисленных в татарские общества [ПСЗРИ II, т. 30, ч. 1, № 29766: 639].

После отмены крепостного права в 1861 г. был ослаблен жесткий паспортный режим. Указ 1863 г. позволяет цыганам мещанского и купеческого сословий отходить семействами от мест приписки [ПСЗРИ II, т. 38, ч.1, № 39321: 185]. В переписи 1897 г., даже учитывая проблему учета мобильных групп, отмечено крайне малое число православных цыган во внутренних уездах Крыма: 17 чел. в Евпаторийском и 5 в Симферопольском уезде (Таблица 3); отдельные мужчины состояли на службе в войсках: в Севастополе (6), Феодосии (2), Керчи (1) (там же). Таким образом, или в переписи «не видны» православные цыгане, утратившие родной язык (прежде всего, сэрвы), или их большая часть передвинулась в материковую часть Таврической губернии или за ее пределы.

За пределами Крыма

В 1921-1922 гг. от голода пострадала большая часть цыган Крыма [Никольский 1929: 10; Филоненко 1930: 77;], и значительная часть крымов переселилась за пределы полуострова [Тогороу 2010: 12]. С тех пор зоны их компактного расселения находятся преимущественно в причерноморской зоне России и Украины: в Краснодарском крае (где они составляют большинство цыганского населения), в Ростовской, Херсонской, Николаевской, Одесской области [Черенков 2008: 496-497; ПМСЦ: 2002-2015]. Часть крымов Кубани мигрировала на черноморское побережье Западной Грузии, что было связано с голодом на Кубани в 1933 г., бегством от фашистских войск в 1942 г. и с голодом 19461947 гг. [Торопов 2004: 12]. С 1930-х гг. и особенно с послевоенного времени ареал расселения крымов расширяется за счет распространения отдельных семейных групп в зоны крупных городов России и Украины: Москвы, Казани, Перми, Днепропетровска, Запорожья и др. [Деметер, Черенков 1987: 44; Черенков 2008: 497; Тогороу 2010: 5; ПМСЦ: 2002-2015], часть крымов осталась в Крыму [Марушиакова, Попов 2007: 229-230] или вернулась туда в послевоенный период [ПМС: Крымские цыгане, 2013].

Как показывают данные 1897 г. (Таблица 3) и устной истории [Марушиакова, Попов 2007: 228; ПМС: Крымские цыгане, 2013], северные и восточные области причерноморской зоны входили в ареал расселения крымов, по крайней мере, в конце XIX — начале ХХ в. Отмеченные в последние несколько десятков лет территориальные подразделения крымов (Таблица 4) отражают картину после их массового переселения с полуострова и в послевоенный период. Очевидно, их переселение происходило в уже «обжитые» материковые ареалы.

Некоторые названия подразделений крымов, которые цитировались как названия территориальных групп (барэ кушмэнгэ, джюнтукейа, черноморлудэс [ТсЬегепкоу 1969: 16; Черенков 1985: 9; Торопов 2003: 33]), наши информанты считают родовыми группами [ПМС 2013: Москва, женщина, 1964 г.р., Украина]. Можно предположить в этой связи, что расселение некоторых семейно-родовых групп было ограничено ареалом одной местности, и территориальные названия стали заменять родовые, или же в некоторых местностях представители разных родов утратили родовые границы, составив одну территориальную

общность. В то же время, другие обозначения патронимических групп связаны с именем или прозвищем предка или с происхождением, отличительной чертой группы16. Е. Марушиакова и В. Попов отмечают тенденцию использования территориальных названий подразделений [Марушиакова, Попов 2007: 230].

Таблица 4. Территориальные подразделения крымских цыган, по: [Торопов 2003: 33]

ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ ПЕРЕВОД НА РУССКИЙ

гхэришлыдэс керченцы, от крымскотат. Гхэриши «Керчь»

гёзлюлюдэс евпаторийцы, от крымскотат. Гёзлев «Евпатория»

орлудэс перекопцы, от крымскотат.. Ори «Перекоп»

джюнтукейа, дюндюкейа джанкойцы

кэфэлыдэс феодосийцы, от крымскотат.. Кафа «Феодосия»

кырлыдэс степняки, от крымскотат.. кыр «степь»

барэ паненгэрэ приморцы, цыг. «живущие у моря»

кишаялэ песчаники, от цыг. кишай «песок»

кубанлудэс жители Кубани, от Кубань

чорноморлудэс жители черноморского побережья, проживающие в Западной Грузии

По этимологии приведенных в Таблице 4 названий подразделений крымов видно, что часть их сложилась в зоне расселения старожильческого татарского населения Крыма, распространения крымскотатарского языка (т.е. относится к крымскому периоду этнической истории общности), несколько — за пределами полуострова под влиянием топонимов русскоязычных областей, а часть — на цыганском языке как обозначения экологических особенностей расселения группы или ее отличительных черт17. В.Г. Торопов зафиксировал у крымов крымскотатарские названия таких городов причерноморской зоны, как Сювуклейи «Мелитополь», Тагхани «Таганрог» [Торопов 2003: 33], что косвенно указывает на то, что эти города находились в зоне интересов и передвижений крымов еще в период владения ими татарским языком (и таким образом, расселения среди татар).

Кроме родовых групп, приобретающих признаки территориальных (локальных) групп, у крымов выделяются несколько крупных территориальных подразделений — кырымлыдэс («жители Крыма»), черноморлудэс («жители черноморского побережья»), кубанлудэс («жители Кубани») [Торопов 2003: 32; ПМСЦ 2002-2016], к которым В. Г. Торопов добавляет также группу гогоидес Славянска-на Кубани [Торопов 2003: 32]18. Их

16 Например, о-дэша, ханаидэс, карачюрадэс, карородэс и пухадэс [Торопов 2003: 33], махновцы [ПМС: Крымские цыгане, 2013],

17 По утверждению некоторых информантов, род Барэ кушмэнгэ / кушмэнгирэ «обладатели больших шапок» — группа, наиболее строго придерживающаяся мусульманских обычаев [ПМС: Крымские цыгане, 2013]. Известно в этой связи, что одной из важных черт костюма городских цыган-мусульман Крыма в XIX и 1й трети ХХ в. была «непременная татарская баранья шапка» [Домбровский 1855; Филоненеко 1930: 83].

18 Возможно, как и в случае с подразделениями влахов, отдельные подразделения крымов обозначались по названиям казачьих войск, на землях которых они располагались. Так, черноморлудэс до миграции на

социальная значимость определяется тем, что по ним проходят границы основных говоров крымскоцыганского диалекта [То же]; это указывает на достаточно давнее разделение крымов по этим границам. Нам не удалось обнаружить отдельного подразделения для крымов, проживавших на материковой части Таврической губернии, в бывших Днепровском и Мелитопольском уездах — возможно, причерноморская зона осознавалась как часть Крыма, а ее жители, сохраняя тесные контакты с Крымом, относили себя к общности кырымлыдэс.

Межгрупповые контакты крымских цыган

Брачные связи. По-видимому, цыганоязычных гурбетов иногда путали с аюджами. Так, в 1875 г. В.Х. Кондараки указал торговлю лошадьми и скупку старой одежды основным занятием аюджей, а как их яркую антропологическую особенность (возможно, какого-то конкретного рода) — то, что они «малолицы» и имеют сильное ращение волос по всему телу [Кондараки 1875: 73]. В 1930 г. те же признаки указаны В. И. Филоненко для гурбетов («коротколобость» и сильный рост волос на теле), в качестве занятия указан извоз и скупка старых вещей [Филоненко 1930: 83]; сходные описания (гурбеты «сухолицы») содержат и современные описания [Мамчиц 29.03.2010]. Нельзя, впрочем, исключить, что данные разных лет отражают динамику консолидационных процессов между отдельными родами гурбетов и аюджей. Так, брачные связи между аюджами (крымами) и гурбетами отмечены в Крыму в 1-й трети ХХ в. и позднее [Филоненко 1930: 79; Марушиакова, Попов 2007: 229]19; родственные связи с гурбетами наблюдаются среди крымов Ростова-на-Дону и Краснодара [ПМЦ: 2001-2005, Москва, Ростов-на-Дону]. Можно предположить, что часть гурбетов интегрировалась в общность крымов, приняв, таким образом, участие в их формировании. Так, профессиональные предпочтения некоторых крымов в большей степени характерны для гурбетов: некоторые семьи крымов причерноморских областей современной Восточной Украины наряду с кузнечеством перепродавали лошадей [ПМС: Крымские цыгане, 2013], в Краснодарском крае некоторые молодые люди из крымов выбирают профессии агротехника, занимаются коневодством [ПМС: данные о цыганских студентах-стипендиатах БЯЯС20 за 2008 г.]. В пользу давних контактов предков крымов и гурбетов говорят данные о совместных общих ареалах их расселения и передвижения: Перекоп и его предместье Армянск, Цыганская слободка в Симферополе [Домбровский 1855; Филоненко 1930: 79, 83]; позже гурбеты вместе с крымами отмечены на Кубани и в Ростове [ПМЦ: 2001-2005, Краснодар, Ростов-на-Дону]. Следует учесть, что общее занятие бывает фактором развития экзогамных связей между цыганскими группами [Сеславинская 2012; Смирнова-Сеславинская 2010], а Северный Крым с Перекопом и Северное Причерноморье с Нижним Доном на протяжении столетий были областями разведения и торговли лошадьми (см. выше), в которое со временем были вовлечены различные группы населения региона (татары, казаки, цыгане и др.).

Некоторые исследователи полагают, что значительную роль в формировании крымов сыграли контакты урсарей с урмачелями [Черенков 2008: 496]. В пользу этого может говорить переход предков крымов на некоторые занятия, традиционные для урмачелей: изготовление и продажу ювелирных изделий, музицирование, выпечку пирожков, мелкую торговлю вразнос и проч. Крымы, после 1940-х гг. утратив мусульманское окружение, иногда имеют брачные контакты с сэрвами (преимущественно), а также с влахами, как в причерноморской зоне, так и в крупных городах.

территорию Западной Грузии могли располагаться на землях Черноморского казачьего войска на Кубани. Иначе трудно объяснить логику образования названия подразделения — ведь практически все группы крымов вне полуострова располагались на Черноморском побережье.

19 Авторы отмечают владение цыганским языком частью гурбетов и предполагают, что они усвоили его в результате этнических контактов с крымскими цыганами [Там же].

20 ERRC (European Roma Rights Centre) — Европейский центр защиты прав цыган [www.errc.org].

На возможные интеграционные процессы при формировании крымов указывает само их название. Так, при формирования над-групповых общностей возникают аналогичные названия (в значении «местные»), обозначающие цыган конкретного региона. Ср., например: тур. эрлия («местные»), цыг. дасиканэ рома («местные цыгане») — над-групповые образования цыган на Балканах [Марушиакова, Попов 1993: 96], цыг. русска рома («русские цыгане», в значении «местные, цыгане России») — общность, сформировавшаяся как результат межгрупповых контактов между цыганами — мигрантами из Польши и Литвы в северо-западные области России [Смирнова-Сеславинская 2016]. В то же время, в самом Крыму татароязычное население называет крымов аюджами [Мемишев 1996; ПМС 2014: интервью с Р. Мемишевым; Мемчиц 20.03.2010], а сами себя они называют рома; таким образом, по-видимому, название кырымитика рома использовалось при контактах с другими группами цыган-ромов, не интегрированных в татарское окружение, как за пределами полуострова, так, возможно, и в самом Крыму.

Небольшая часть урсарей, возможно, осталась в области Новороссии. Так, различные авторы упоминают о цыганах ричхарах / ришярах (цыг. «вожаки медведей, медвежатники) [Черенков 2008: 492; Иващенко 2011: 20]., Особенность их антропологии — очень темный цвет кожи [Иващенко 2011: 20]. Они говорят на диалекте, близком к влашскому [ТсЬегепкоу, ЬаеёепсЬ 2004: 424; Черенков 2008: 492], с заметным украинским и южнорусским влиянием, что указывает на относительное раннее их появление в регионе, очевидно, вместе с влахами [Черенков 2006: 123, 2008: 492; Иващенко 2011: 20] (т.е., видимо в конце XVIII в. [Смирнова-Сеславинская 2016]), возможно, в области Запорожья, во всяком случае, в мужском традиционном костюме ришяров сохранились элементы, характерные для одежды запорожцев21. Не исключено, что общность ричхарей образовалась в результате этнокультурных контактов небольшой группы урсарей с влахами; возможно, именно эти ричхари до Великой отечественной войны водили дрессированных медвежонка и обезьяну в районе Харькова [ПМЦ: мужчина, 1923 г.р., 2004 г., Москва].

Динамика занятий в свете межгрупповых контактов крымских цыган в ХХ в. Еще в последней трети XIX в. отмечалось, что цыгане «перенимали все эти промыслы друга у друга» [Кондараки 1875: 74]; в 1930 г. В. И. Филоненко пишет, что у цыган Крыма «деление на классы по роду занятий хотя и сохранилось, но строгой специализации в занятиях каждого класса не удержалось» [Филоненко 1930: 78]; «вот почему можно встретить теперь аюджи-музыканта, а демерджи <кузнеца — М.С.С.>, покупающего и продающего старые вещи» [Там же]. Отмечается, что в своей массе аюджи стали оседать после запрещения вождения медведей <1867-1872 гг. — М.С-С.>, и что в 1930-х гг. их занятиями было кузнечество, изготовление золотых и серебряных изделий, музицирование и мелкая торговля вразнос [Филоненко 1930: 79], что коррелирует с полевыми данными о крымских цыганах [ПМСЦ: 1990-2016]. По данным В.Г. Торопова, крымы Кубани, кроме кузнечества и златокузнечества, в прошлом также занимались кустарным производством извести, изготовлением патоки из виноградного сока, сбором и продажей дикорастущих плодов, каштанов, продажей овощей и фруктов, в приазовских районах — засолкой, вяленьем и продажей азовской рыбы [Торопов 2004: 23, 25-26]. Женщины продавали готовые кузнечные изделия, гадали и лечили заговорами [Филоненко 1930: 79; Торопов 2004: 23-24; ПМСЦ: 1990-2014]. На юге Украины также занимались торговлей лошадьми [ПМС: Крымские цыгане, 2013]. В период голода 1930-х гг. часть крымов, как и представителей других цыганских групп, появились в крупных городах, прежде всего, в Москве, где работали на строительстве метрополитена [Деметер, Черенков 1987: 44]; затем часть их семей влилась в артистический цыганский слой, частично смешавшись с русскими цыганами из хоровых семей и сэрвами [ПМСЦ: 1990-2016]. Ряд перечисленных занятий

21 Необыкновенно широкие шаровары у мужчин и каракулевые шапки [Иващенко 2011: 20].

(кроме кузнечества, вождения животных, мелкой торговли), видимо, были восприняты предками крымов от других групп цыган Крыма.

Заключение

Заселение цыганами юга РИ, началось во 2-й пол. XVII в. (преимущественно сэрвами в зоне Слободской Украины), продолжившись при расселении казаков в области Нижнего Дона. Появление отдельных цыганских групп в Запорожье связывается с казацкими поселениями Сечи, с сер. XVII в. включенной в зону влияния Российского государства. В 1770 г. туда переводят несколько групп цыган из молдавских Бендер и санджака, но затем регион заселяется преимущественно мигрантами из северных уездов Малороссии и Заднепровья, с чем надо связывать еще одну волну миграций сэрвов, а также влахов. Эти «украинские» цыгане расселились по всему ареалу распространения малороссов, в том числе казаков, вплоть до Предкавказья, где цыгане отмечены не позже 1832 г.

При переходе Крыма в состав РИ, к его старожильческому цыганскому населению (сформировавшемуся в результате неоднократных миграций цыган из Турции) добавились новые цыганские группы: с конца XVIII в. — урсари (предки крымских цыган-ромов), позже — сэрвы с влахами и, возможно, отдельные семейные группы из Бессарабии. Неоднократные переселения и смена окружения предками крымов наглядно отразились в их языке [ТсЬегепкоу, ЬаеёепсЬ 2004: 475-476; Торопов 2004: 13-21; Черенков 2008: 496; Тогороу 2010: 21-26]). Можно выделить несколько основных этапов их миграций и формирования.

1. Миграции носителей балканского диалекта цыганского языка в дунайские княжества примерно во 2-й пол. XVII в., где они известны под названием урсарей. Фактором миграции, по крайней мере, их части, очевидно, было обслуживание турецкой армии, в которой до конца XVIII в. существовали цыганские подразделения.

2. Две волны миграций урсарей из Бессарабии. Переселение в Новороссию 456 цыган санджака крепости Бендер в 1770 г. стало следствием пленения военных и служебных подразделений гарнизона крепости и членов их семей. Эти группы ушли из Новороссии, по некоторым источникам — в Крым. Значительная группа урсарей мигрировала в северные области Крыма и прилежащую материковую область в 1806-1812 гг., после присоединения Бессарабии к России, возможно, вместе с миграционной волной ногайцев. Первоначально урсари были расселены в северных частях Крыма и на материковой части Таврической губернии, возможно, преимущественно в Днепровском уезде. В пользу последнего говорит то, что в конце XIX в., когда Крымские степи уже были заселены выходцами из Малороссии и внутренних российских губерний, цыгане-мусульмане были там многочисленны, по переписи составляя большинство цыганского населения уезда22.

3. Передвижение урсарей (аюджей) в южную часть Крымского полуострова, возможно, стимулированное исходом в Турцию части татар и урмачелей. К концу XIX в. сложились две основные области расселения крымов: в северной части полуострова и прилежащей материковой зоне, преимущественно в современной Херсонской области и до Одессы, и в его южной части, с концентрацией в Феодосийском уезде и расселением небольших групп на Кубани.

4. Характер данных переписи 1897 г. позволяет утверждать, что области северного и восточного Причерноморья были ареалами расселения крымов, по крайней мере, в 1890-х гг., и есть основания полагать, что зона от Перекопа до Херсона входила в ареал их расселения и передвижения еще в ранний период появления в области Крыма, совпадая с бывшими «кочевьями» ногайцев. Переселение подавляющей части семей крымов в 1920-х гг. происходило, прежде всего, на Кубань и в Северное Причерноморье вплоть до Одессы, где уже были расселены их отдельные подразделения.

22 Поскольку перепись указывает население по родному языку, в ней, таким образом, не представлено цыганское население с родным украинским языком, доля которого велика среди сэрвов.

Самоидентификация кырымитика рома, крымские цыгане, крымы, а также татаритика рома сложилась, очевидно, в «крымский» период (до 1920-х) гг., в процессе контакта с другими немногочисленными цыганоговорящими группами, переселившимися в Крым в 1840-х гг. или приходившими туда, поскольку эти определения не могли использоваться для отграничения крымов от других цыган-мусульман Крыма, интегрированных в татарские общества. Их религиозная идентичность, очевидно, сформировалась еще на Балканах, где и сами цыгане-мусульмане, и их цыганское христианское окружение идентифицируют их как хорахонэ рома (цыг. «мусульманские цыгане») [Раврай 1870: 23; Марушиакова, Попов 1993: 111; ПМСЦ 1990-2015, Болгария, Сербия, Македония], что является также одним из названий крымов в России и Украине [ПМСЦ 1990-2015, Россия, Украина]. Мало сведений имеется о ролиурмачелей и гурбетов в формировании культуры и идентичности крымов.

Появление православных цыганских групп в Крыму, очевидно, произошло не позже 1830-х гг., вместе с колонизацией полуострова православным (преимущественно малороссийским) населением, хотя известный источник, с которым можно связывать их появление там, относится к 1840-м гг. Возможно, часть украиноговорящих сэрвов «не видна» в переписи 1897 г., которая почти не показывает в Крыму православных цыган. К ХХ в. под названием аю(в)джи, данное татароязычным окружением цыганам-урсарям, старожилы Крыма понимали все цыганоговорящие и пришлые группы, и таким образом и сэрвов с влахами, регулярно приходивших в Крым с материка. Появление в Крыму этих православных групп, которых до последнего времени «не замечали» исследователи цыган Крыма, следует связывать с колонизацией полуострова славянским, прежде всего, малороссийским, населением.

Изучение еще не исследованных источников о цыганах Крыма поможет узнать больше о его цыганском населении и о «крымском» периоде формирования общности крымских цыган-ромов.

Литература и источники

1. Анцупов И. А. Казаки и военные поселенцы на Днестре и Буге в конце ХVШ-начале Х1Х веков // Ежегодный исторический альманах Приднестровья / Приднестровский гос. ун-т им. Т. Г. Шевченко, Науч.-исслед. лаб. истории Приднестровья. N 1. Тирасполь: Б.и., 1997.

2. Анцупов И. А. Казачество российское между Бугом и Дунаем (исторический очерк). Кишинев: И.П.Ф. «Центральная типография», 2000. — 286 с.

3. Багалей Д. И. Материалы для истории колонизации и быта Харьковской и отчасти Курской и Воронежской губерний. Харьков: Типография К. Л. Счасни, 1890. — 456 с.

4. Бантыш-Каменский Д. Н. История Малой России. В 3-х тт. М.: Тип. Семена Селивановского, 1830.

5. Баранников А. П. Об изучении цыган СССР. Часть I // Изв. АН СССР. VII. Сер. Отделения гуманитарных наук. Л., 1929а, № 5. — С. 369-398.

6. Баранников А. П. Об изучении цыган СССР. Часть II // Изв. АН СССР. VII. Сер. Отделения гуманитарных наук. Л., 1929б, № 6. — С. 457-478.

7. Бодянский О. М. Реестра всего войска Запорожского после Зборовского договора с Королём Польским Яном Казимиром составленные 1649 года, октября 16-го дня. М.: Издание Общества Истории и Древностей Российских при Московском Университете, 1875. - 337 с.

8. Броневский М. Описание Крыма (Тайапж Descripcio) (1578-1579) // Записки одесского общества и истории и древностей. Т. 6. Одесса: В гор. тип. сод. Х. Алексомати, 1867. — С. 333367.

9. Бугай Н. Ф. Цыгане: от атамана Г.А. Рашпиля до начала XXI века (к 170-летию появления цыган на Кубани) // Газета «Тамань», № 40, 25.03.10. ЦКЬ: <Ийр://'^^№1атаппе'№,8.ги/?пе'№,8=2743>, <http://kulturom.ru/publications_history.html>

10. Бугай Н. Ф. Цыгане России: общество, адаптация, консенсус (1900-2010). М.: Кучково

поле, 2012. — 352 с.

11. Буницкий К. О цыганах Екатеринославской губернии // Записки императорского общества сельского хозяйства Южной России. Одесса, январь 1861 г.

12. Ваджиб Оджа. Материалы по этнографии и истории крымских цыган (на татарском языке) // Журнал «Илери», № 6, 1928. Симферополь.

13. Веселовский Н.И. Военно-исторический очерк города Анапы. Петроград: тип. Гл. упр. уделов, 1914. — 74 с.

14. Возгрин В. Е. Исторические судьбы крымских татар. М.: Мысль, 1992. — 246 с.

15. ВСОРИ — Военно-статистическое обозрение Российской Империи. В 17-ти тт. СПб.: в типографии Департамента Генерального Штаба, 1837-1854.

16. ГАКК — Государственный архив Краснодарского края.

17. ГАОО — Государственный архив Одесской области.

18. Герасимова B. C., Typ В. Г. Система налогообложения, пошлин и повинностей в Крыму (XVII — начало XVIII вв.) // Сугдейский сборник. Киев-Судак: «Академпериодика», 2003. — С. 36-44.

19. Герман А. В. Библиография о цыганах. Указатель книг и статей с 1780 г. по 1930 г. / Вступ. статья проф. М.В. Сергиевского. М.: Центриздат, 1930. — 141 с.

20. Деметер Н. Г., Черенков Л.Н. Цыгане в Москве // Этнические группы в городах европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры). М.: АН СССР, Московский филиал географического общества СССР, 1987. — С. 40-49.

21. Домбровский Ф. Крымские цыгане // С.-Петербургские ведомости. СПб., 1855, № 70.

22. Егунов А. О цыганах в Бессарабии // Записки Бессарабского областного статистического Комитета. Т.1 / Ред. А.Н. Егунов. Кишинев: печатано в типографии Областного Правления, 1864. — С. 109-123.

23. Заатов И. Публикация Ваджип Оджа «Материалы по этнографии и истории крымских цыган» // Науковi записки. Т. 15: Тематичний випуск «Роми Украини: iз минулого в майбутне». Кшв: !нститут украшьско1 археографп та джерелознавства iм. М. С. Грушевського НАН Украши, 2008. — С. 189-211.

24. Зеленчук В. С. Население Бессарабии и Поднестровья в XIX в. Этнические и социально-демографические процессы. Кишинёв: Штиница, 1979. — 287 с.

25. Иващенко В. Цыганские судьбы. История, труд, этнография. Ростов-на-Дону: Дониздат, 2011. — 196 с.

26. Кабузан В. М. Заселение Новороссии (Екатеринославской и Херсонской губерний) в XVIII — первой половине XIX века (1719-1858 гг.) / Отв. ред. Л. Г. Бескровный. М.: Наука, 1976. — 306 с.

27. Казачий словарь-справочник. Т. 2 (Ибн-Батута — Дон. каз. полк.) / Сост. Г.В. Губарев, ред.-изд. А. И. Скрылов. Сан. Ансельмо, Калифорния, С.Ш.А., 1968.

28. Калмыков И. Х., Керейтов Р.Х., Сикалиев А.И. Ногайцы. Историко-этнографический очерк / Отв. ред. Я.С. Смирнова. Черкесск: Ставропольское книжное издательство, Карачаево-Черкесское отделение, 1988. — 232 с.

29. Кеппен П. Общее народонаселение России в 1838 году. Перевод статьи экстраординарного академика П.И. Кеппена, напечатанной в Bulletin Scientifique Т. 7. СПб.: Б.и., 1840. — 27 с.

30. Кеппен П. Хронологический указатель материалов для истории инородцев Европейской России. СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1861. — 510 с.

31. Киреенко Г. К. Об ордерах князя Потемкина и графа Зубова, хранящихся в архиве Таврического Губернского Правления (1784-1796) // Известия Таврической ученой архивной комиссии. № 3. Симферополь: Печатня М.В. Карского, 1897. — С. 1-35.

32. Киреенко Г. К. Ордера кн. Потемкина за 1787-й год (продолжение) // Известия Таврической ученой архивной комиссии. № 6. Симферополь: Таврическая Губернская Типография, 1888. — С. 3-35.

33. Кирей Н. И. Цыгане Краснодарского края. Краснодар: ЮРРЦ, 2010. — 40 с.

34. Кирей Н. И., Сердюк О.А. Изучение цыган европейской части России и Кавказа в

дореволюционной отечественной историографии // Археолого-этнографические исследования Северного Кавказа. Сборник научных трудов. Краснодар: Кубанский госуниверситет, 1984. — С. 107-131.

35. Кондараки В. Х. Универсальное описание Крыма. Ч. 9. СПб.: Типография В. Веллинга, 1875. — 106 с.

36. Котляревский А. Крымские цыгане. СПб.: Типография Ю. Штауфа, 1853. — 120 с.

37. Кулькатов Ж. Б. Ногайский этнический компонент в Крыму и Нижнем Поволжье: общее и особенное // Культура народов Причерноморья: научный журнал / Гл. ред. Ю.А. Катунин Симферополь: Межвузовский центр «Крым», 1997. — С. 62-67.

38. Лашков Ф. Ф. Камеральное описание Крыма, 1784 года (продолжение) // Известия Таврической ученой архивной комиссии. № 3. Симферополь: Печатня М.В. Карского, 1897б. — С. 36-64.

39. Лашков Ф. Камеральное описание Крыма 1784 (Продолжение) // Известия Таврической ученой архивной комиссии. № 6. Симферополь: Таврическая Губернская Типография, 1888. — С. 36-63.

40. Лашков Ф. Камеральное описание Крыма 1784 г. (окончание) // Известия Таврической ученой архивной комиссии. № 8 (год третий). Симферополь: Типография газеты «Крым»,1889. — С. 12-40.

41. Лашков Ф. Ф. О камеральном описании Крыма 1784 г. // Известия Таврической ученой архивной комиссии. № 2. Симферополь: Печатня М.В. Карского, 1897а. — С. 20-30.

42. Лыжин П. Антропологический очерк цыган Таврической губернии // Приложение к выпуску II дневника Отдела Антропологии. М., 1890.

43. Мамчиц Р. Крымская Атлантида: урмачели. Часть I. Племя скрипачей // НАУЧКОР.РФ. 20.03.2010. URL: <http://www.chaskor.ru/article/krvmskava atlantida 16096>.

44. Мамчиц Р. Крымская Атлантида: гурбеты. Часть II. Вечные чужаки // НАУЧКОР.РФ. 29.03.2010. URL: <http://www.chaskor.ru/article/krvmskava atlantida gurbety 16255>.

45. Маркевич А. И. Переселения крымских татар в Турцию в связи с движением населения в Крыму // Схщний свгг №1, 2003. — С. 165-183.

46. Махотина И., Панченко Я. Материалы для изучения цыган-влáхов и их диалекта (территориальное подразделение ю^нцуря) // Romii/Jiganii din República Moldova: Comunitate etnosocialá, multiculturalá, istorico-tradi|ionalá (1414-2014). Chi§ináu: Academia de §tiin|e a Moldovei Institutul Patrimoniului, 2014. — С. 128-140.

47. Мемишев Р Забытое племя // Къасевет. Историко-этнографический журнал, № 25 (1), 1996. — С. 22-27.

48. Миллер Д. П. Заселение Новороссийского края и Потемкин. Харьков: Харьковское общество распространения в народе грамотности, 1901. — 40 с.

49. НАРМ — Национальный архив Республики Молдова

50. Никольский П. Население Крыма. Б.г.: Крымгосиздат, 1929. — 16 с.

51. Новицкий В. Ф. Военная энциклопедия. 18 тт. / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. СПб.: товарищество И. В. Сытина, 1911-1915.

52. Новичихин А. М. О времени появления цыган на Кубани // Итоги фольклорно-этнографических исследований этнических культур Северного Кавказа за 2001 год. Дикаревские чтения (9): материалы Региональной научной конференции, Краснодар, 10-13 окт. 2003 г. / Сост., науч. ред. М.В.Семенцов. Краснодар : Изд-во «Крайбибколлектор», 2003. — С. 158-160.

53. Паллас П. С. Наблюдения, сделанные во время путешествия по южным наместничествам Русского государства в 1793-1794 годах / Пер. с нем. М.: Наука, 1999. — 246 с.

54. Паллас П. С. Путешествие но Крыму в 1793 и 1794 годах академика П.С. Палласа / Пер. с немецкого. Первая половина // Записки Императорского Одесского общества истории и древностей. Т. XIX. Одесса: Франко-Русская типография Л, Даникана, 1881. — С. 62-208.

55. ПВПН — Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. / Издание Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел. Под ред. Н. А. Тройницкого. Тт. 1-89. СПб., 1899-1905.

56. Петров А. Война России с Турцией и польскими конфедератами с 1769-1774 год. Т.

II. Год 1770. СПб.: в типографии Эдуарда Веймара, 1866. — 485 с.

57. ПМС — Полевые материалы М.В. Сеславинской. Находятся в личном архиве собирателя.

58. ПМСЦ — Полевые материалы М.В. Сеславинской и Г.Н. Цветкова. Находятся в личном архиве собирателей.

59. ПМЦ — Полевые материалы Г.Н. Цветкова. Находятся в личном архиве собирателя.

60. ПСЗРИ I — Полное собрание законов Российской империи. Собрание I (1649-1825). В 45 тт. СПб.: Типография II отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830.

61. ПСЗРИ II — Полное собрание законов Российской империи. Собрание II (1825-1881). В 55 тт. СПб.: Типография II отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830-1884.

62. Сергеев А. Ногайцы на Молочных водах (1790-1832). Исторический очерк // Известия Таврической ученой архивной комиссии. Т. 48. Симферополь: Типография Таврического Губернского Земства, 1912. — С. 1-144.

63. Сеславинская М. В. К истории «большой цыганской миграции» в Россию: социокультурная динамика малых групп в свете материалов этнической истории // Культурологический журнал. 2012, № 2. Онлайн-публикация. URL: <http://www.cr-j ournal .ru/rus/j ournal s/139.html&j _id=10>.

64. Скальковский А. Опыт статистического описания Новороссийского края. Часть I. География, этнография и народосчисление Новороссийского края. Одесса: в типографии Л. Нитче, 1850. — 366 с.

65. Скальковский А. А. Хронологическое обозрение истории Новороссийского края. 1731-1823. Ч.1. С 1730 по 1796. Одесса: печатано в Городской Типографии, 1836. — XIV, 289 с.

66. Скальковский А. А. Хронологическое обозрение истории Новороссийского края. 1731-1823. Ч.2. С 1796 по 1823. Одесса: печатано в Городской Типографии, 1838. — VIII, 350 с.

67. Смирнова-Сеславинская М. В. К истории цыган-лингураров и кишиневцев в России // Romii/Jiganii din República Moldova: Comunitate etnosocialâ, multiculturalâ, istorico-tradi|ionalâ (1414-2014). Chiçinâu: Academia de Çtiin|e a Moldovei Institutul Patrimoniului, 2014. — С. 141-164.

68. Смирнова-Сеславинская М. В. Традиционная экономика и уклад как факторы брачной политики и этносоциальных процессов у цыган // Антропологический форум. 2010. № 13. — С. 55-74.

69. Смирнова-Сеславинская М. В. Формирование «старожильческого» цыганского населения и его интеграция в сословную систему России в XVII-XVIII вв. // Roma: past, present, future / Ed. Kyuchukov, H., Marushiakova, E, Popov, V. Munich: Lincom, 2016. — 24-55.

70. Смирнова-Сеславинская М. В. Формирование цыганского населения России: ранние миграции // Обсерватория культуры, № 1, 2015. — С. 134-141.

71. Смирнова-Сеславинская М. В., Цветков Г. Н. Антропология социокультурного развития цыганского населения России. М.: ФГАУ ФИРО, 2011. — 128 с.

72. Старые карты Таврической губернии. URL: <http://starye-karty.litera-ru.ru/karty-tavricheskaya_guberniya.html>.

73. Статистический журнал, т. II. Сборник антропологических и этнографических статей о России. Recueil d'articles nathropologiques et ethnographiques. М., 1898.

74. Сумароков П. И. Путешествие по всему Крыму и Бессарабии в 1799 году с историческим и топографическим описанием всех тех мест. М.: Унив. тип., у Ридигера и Клаудия, 1800. — 238 с.

75. Торопов В. Г. История и фольклор крымских цыган. М.: Институт Наследия, 2004. —

88 с.

76.Торопов В. Г. Словарь языка крымских цыган. М.: Российский НИИ культурного и природного наследия, 2003. — 72 с.

77. Трепавлов В. В. История Ногайской Орды. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 201. — 752 с.

78. Тунманн И. Э. Крымское ханство (1784) / Пер. с немецкого Н. Л. Эрнста и

С. Л. Белявской. Прим., предисл. и прилож. Н.Л. Эрнста. Сер. «История народов Крыма» под ред. Б.С. Ольховского. Государственное издательство Крымской АССР, 1936. — 104 с.

79. Тяглый М. Чингене — жертвы Холокоста? Нацистская политика в Крыму в отношении цыган, 1941-1944 // З архшш ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ. 2007. № 2 (29). — С. 61-98.

80. Филоненко 1930 — Филоненко В. Крымские цыгане (Записки коллегии востоковедов. Л., 1930, № 5) // Сквозь века. Народы Крыма. Вып. 2. Симферополь: Крымский контекст, 1996.

— С. 76-87.

81. ЦГА МССР — Центральный государственный архив Молдавской ССР

82. ЦГИА СССР — Центральный государственный исторический архив СССР

83. Цыганское население в Новороссийском крае // Правда, 1879, № 169.

84. Челеби Э. Книга путешествия: Турецкий автор Эвлия Челеби о Крыме (1666-1667гг.) / Пер. и коммент. Е.В. Бахревского. — Симферополь: ДАР, 1999. — 144 с.

85. Черенков Л.Н. Некоторые проблемы этнографического изучения цыган СССР // Малые и дисперсные этнические группы в европейской части СССР (география расселения и культурные традиции) М.: АН ССР, Московский филиал географического общества СССР, 1985.

— С. 5-15.

86. Черенков Л. Н. Цыганская диалектология в Украине. История и современное состояние // Науковi записки. Т. 15. Кшв: 1нститут украшьскох' археографи та джерелознавства iм. М.С. Грушевського НАН Украши, 2008. — С. 489-503.

87. Шкунов В. Н. Цыгане и торговля в Российской империи // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Выпуск № 6-1, т. 12, 2010. — С. 11-18.

88. Яковенко И.П. Нынешнее состояние турецких княжеств Молдавии и Валахии и Российской Бессарабской области с картою. СПб.: в типографии Александра Смирдина, 1828. — 2, II, 294.

89. Антонов С. Татарите в България. Добрич: Наврез, 2004. — 260 с.

90. Бачиньска О. Цигани-козаки: перебування циган Бессарабп в Дунайському козацькому вшську // Науковi записки. Т. 15. Тематичний випуск «Роми Украини: iз минулого в майбутне». Кшв: 1нститут украшьско!' археографи та джерелознавства iм. М.С. Грушевського НАН Украши, 2008. — С. 16-23.

91. Гриневич О. Ром1 Украши i Микола1'вщини // Науковi записки. Т. 15. Кшв: 1нститут украшьскох' археографи та джерелознавства iм. М.С. Грушевського НАН Украши, 2008. — С. 136-144.

92. Марушиакова Е., Попов В. Сегментация VS консолидация на четири цигански групи в страните от бившия СССР // Марушиакова Е., Попов В. Studii Romani. Т. VII. Избрано. С. 213267.

93. Марушиакова Е, Попов В. Циганите в България. София; ИЗдателство «Клуб "90"», 1993. — 233 с.

94. Роден съм аз (Помогало за учители) / Сост. А. Иванова, З. Младенов. София: WINI-1837, 2009. — 92.

95. Хмарський В. М. Новоросшський край // Енциклопед1я ктори Украши: Т. 7: МьО / Редкол.: В. А. Смолш (голова) та ш. НАН Украши. 1нститут кторп Украши. К.: В-во «Наукова думка», 2010. — 728 с.

96. Achim V. The Roma in Romanian History. Budapest : CEU Press, 1998. — 240 р.

97. Barannikov A. P. The Ukrainian and South Russian Gypsy Dialects. Leningrad: Publishing Office of the Academy, 1934. — 226 p.

98. Bernard H. Moeurs des Bohémiens de la Moldavie et de la Valachie. Paris: Maisonneuve et Cie, 1869. — 150 p.

99. Boretzky N. Die Verwandtschaftsbeziehungen zwischen den Südbalkanischen Romani-Dialekten. Mit einem Kartenanhang. Frankfurt am Main: Peter Lang, 1999. — 294 p.

100. Cech P., Heinschink M. Sepecides-Romani: Grammatik, Texte und Glossar eines türkischen Romani-Dialekts. Wiesbaden: Harrassowitz, 1999. — 234 p.

101. Dingeç E. About the Gypsy perception in Ottoman Empire // Roma: past, present, future / Ed. Kyuchukov, H., Marushiakova, E, Popov, V. Munich: Lincom, 2016. — P. 68-75.

102. Gilliat-Smith B.J. Report of the Gypsy tribes in the North East Bulgaria. JGLS (New Series), 9:1, 1915/16, pp. 1-109.

103. Hell de, H.X. Les Steppes de la Mer Caspienne, le Caucase, la Crimée et la Russie méridionale. Voyage pittoresque, historique et scientifique. Paris: Chez P. Bertrand, Éditeur; Strasbourg: Chez Vve Levrault, Libraire, 1843-1845. En 3 vol. Vol. I., 1843. — 515 p.

104. Koeppen P. Russlands Bevölkerung im Jahre 1838. Extrait d'un mémoire intitule: Ueber den Kornbedarf Russlands, par M. Koeppen (lu le 16 août 1839) // Bulletin Scientifique publié par l'Académie Impériale des sciences de Saint-Pétersbourg. Т. 7. Saint-Pétersbourg: chez W. Graeff héritier, Leipzig: chez L. Voss, 1840. — P. 2-20.

105. Kogalnichan de, M. Esquisse sur l'histoire, les moeurs et la langue des cigans, connus en France sous le nom des Bohémiens. Berlin: Librairie de B.Behr, 1837. — 46 p.

106. Kyuchukov H. Oral history of Tatar Roma of Bulgaria // Roma: past, present, future / Ed. Kyuchukov, H., Marushiakova, E, Popov, V. Munich: Lincom, 2016. — P. 101-105.

107. Lapov Z. Les Roma Gurbets // Études tsiganes, 2008, № 35 (3). — P. 154-177.

108. Marushiakova E., Popov V. Gypsies in the Ottoman Empire. A Contribution to the History of the Balkans. Hertfordshire: Centre des recherches tsiganes (Gypsy Research Centre). 2001. — 117 p.

109. Matras Y. Romani. A Lingvistic Introdaction. Cambridge: Cambridge University Press, 2002. — 292 p.

110. Paspati A. Études sur les Tchingianes ou Bohémiens de l'Empire Ottoman. Constantinopo: Imprimerie Antoine Koromela, 1870. — 652 p.

111. Russland Gesammtbevolkerung im Jahre 1838. Bulletin scientifique. N. XVIII. Новороссийский календарь за 1839 r. — Журнал Министерства Внутренних Дел, 1843, т. IV.

112. Seslavinskaya M. Origin and migrations of the Crimean Roma // Book of Abstracts. 2014 Annual Meeting of the Gypsy Lore Society and Conference on Romani Studies. Bratislava: Institute of Ethnology SAS, 2014. — P. 104.

113. Tcherenkov L.N. Brève esquisse sur les Tsiganes en URSS // Etudes Tsiganes. 1969. № 3. — P. 11-25.

114. Tcherenkov L., Laederich St. Rroma. Otherwise known as Gypsies, Gitanos, Гифто1, Jigani, Cingene, Zigeuner, Bohemiens, Travellers, Fahrende etc. Vol. 1. Basel, Schwabe Verlag, 2004.

115. Toropov V. G Crimean Roma. Language and folklore. Next Page Foundation, изд. центр «Юнона», Ивановский госуниверситет, Иваново, 2010. — 340 p.

116. Vaillan J.-A. Les Romes. Histoire vraie des vrais Bohémiens. Paris; E Dentu, libraire-éditeur, 1857. — 487 p.