Научная статья на тему 'Мифы и стереотипы восприятия Дагестана'

Мифы и стереотипы восприятия Дагестана Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
971
53
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
РЕСПУБЛИКА ДАГЕСТАН / REPUBLIC OF DAGESTAN / ДАГЕСТАНЦЫ / DAGESTANIS / ВОЙНА / WAR / АГРЕССИЯ / AGGRESSION / СТЕРЕОТИПЫ / STEREOTYPES / ИСТОРИЯ / HISTORY

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Ходжалиев Ш.М., Фахрутдинов Раиль Равилович

В настоящее время в обществе о горских людях, а именно о дагестанцах, сложились плохие стереотипы, я считаю, что это напрямую связано с деятельностью СМИ и низкой ценностью знаний в самой Республике. Проблема социальной стереотипизации всегда была и остается актуальной. Актуальность проблемы, прежде всего, обусловлена потребностью в объяснении особенностей социального поведения и других процессов, протекающих в обществе. В целом, стереотипы восприятия агестанцев являются негативными, а главный стереотип, это агрессивное поведение. Автор считает, с помощью истории и исторических фактов можно разрушить эти стереотипа и мифы. Если заглянуть в историю Дагестана, то можно заметить, что в большинстве случаев горцы защищались от внешних врагов. Автор представил анализ борьбы горцев против иранских завоевателей.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «Мифы и стереотипы восприятия Дагестана»

УДК 327.8

МИФЫ И СТЕРЕОТИПЫ ВОСПРИЯТИЯ ДАГЕСТАНА

Ш.М. Ходжалиев*, Р.Р. Фахрутдинов

zloy.keks05@gmail.com*

Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань, Россия

Аннотация. В настоящее время в обществе о горских людях, а именно о дагестанцах, сложились плохие стереотипы, я считаю, что это напрямую связано с деятельностью СМИ и низкой ценностью знаний в самой Республике. Проблема социальной стереотипизации всегда была и остается актуальной. Актуальность проблемы, прежде всего, обусловлена потребностью в объяснении особенностей социального поведения и других процессов, протекающих в обществе. В целом, стереотипы восприятия агестанцев являются негативными, а главный стереотип, это — агрессивное поведение. Автор считает, с помощью истории и исторических фактов можно разрушить эти стереотипа и мифы. Если заглянуть в историю Дагестана, то можно заметить, что в большинстве случаев горцы защищались от внешних врагов. Автор представил анализ борьбы горцев против иранских завоевателей.

Ключевые слова: Республика Дагестан, дагестанцы, война, агрессия, стереотипы, история.

1.Борьба горцев против иранских завоевателей

Начиная с III века в связи с «великим переселением народов» вокруг территории Кавказа происходили разного рода события. Самым ключевым моментов в дальнейшей жизни Кавказа, в частности и Дагестана, стало переселение кочевников. В начале VI века племени барсилов удалось потеснить савиров и гуннов, обитавших на Северном Кавказе. В середине VI в. сюда проникли кочевые тюркские племена обров. Им удалось сокрушить савиро-гуннский союз. Часть обрами дошла до Дербента. Вслед за обрами в степи Предкавказья в 70-х гг. VI в. вторглись тюр-каты, которым незадолго до этого удалось обосновать огромное государство -Тюркский Каганат. В 581 г. это государство распалось на два враждебных каганата. Племя, находившееся в районе устья Волги и Северо-Западного Прикаспия, известное, в то время, как «хазар» начало приобретать все большее влияние. Возникло многоплеменное государство - Хазарский каганат. В начале III в. на развалинах Парфянского Царства в Иране возникло новое государство. В 226 году к власти в Иране пришла династия сасанидов. В IV в. между Римской империей и Сасанид-ским Ираном развернулись длительные войны за овладение Албанией, Арменией и Иберией. Войны причинили огромный ущерб хозяйству и культуре этих стран.

Армянский историк М. Хоренский, считавший леков народом Агвани (Албании), сообщает о битве против персов, происшедшей в царствование армянского царя Баба (370-377 гг.), в которой погиб царь леков по имени Шаргир.

Длительная борьба между Ираном и Римской империей закончилась заключением мира в 390 г., согласно которому почти вся Албания и восточные области Армении, Грузии перешли под владычество сасанидов.

Город Дербент для сасанидов имел огромное значение. В разных исторических источниках этот город указан как «ворота», или «проход», что мог защищать иранские земли от дальнейших набегов кочевых народов, которые происходили до покорения Кавказа. На этом сасаниды не остановились. Для укрепления своих позиций на Восточной Кавказе они построили несколько крепостей и оборонительных стен в Албании.

Нельзя не сказать про внесенный сасинадами вклад в укрепление города Дербент, в VI веке в нём началось возведение грандиозного каменного оборони-

тельного комплекса, призванного заменить сырцовые укрепления. Укрепления эти состояли из двух параллельно идущих стен, запиравших Дербент -проход с запада на восток. Одним концом стены уходили в море, где они обрати гавань, закрытую цепью. Вся тяжесть возведения этого грандиозного строительства выпала на долю албано-лезгинских народов. Вот что написано вАзербайджана» по этому поводу: «Всю работу по возведению оборонительных сооружений выполняли жители Са-саниды заставляли десятки тысяч крестьян и ремесленников трудиться на строительстве крепостей, в которых захватчики разместили свои гарнизоны. Огромные материальные средства, требовавшиеся для этого строительства, шахи выкачивали из населения Албании. Албанский писатель Моисей Каганкатвацви, живший в VII веке, т.е. через сто лет, а может быть, и через полстолетия после возведения Дербентских стен, с горечью говорит о том, какой ценой была осуществлена эта самая монументальная для того времени на Кавказе крепостная постройка; для нее «цари персидские изнурили страну нашу, собирая строителей и изыскивая разные материалы для построения великого сооружения». Сасанидские завоеватели безжалостно грабили и разоряли Албанию. С населения взимались тяжелые налоги. Среди них наиболее обременительной была поземельная подать харадж. Налоги собирались трижды в год. Сверх того, население принуждалось выполнять в пользу Сасанидского государства трудовую повинность для строительства крепостей и оборонительных стен.

Иранский гнет особенно усилился при шахе Йездигерде И. По его приказу проведена перепись населения и вдвое увеличены налоги. О сасанидских поборах в Египте армянский летописец V в. говорит: «Это был настоящий грабеж,... до такой степени сильный, что сами персы удивлялись и спрашивали: откуда могло прибывать столько сокровищ, и как еще могла существовать столь изнуренная страна?». Стремление албанских царей укрепить свою власть и добиться государственной независимости встречало сильное противодействие со стороны сасанидов.

В 450 году в Закавказье началось восстание. Предводителем восстания выступил армянский князь Вардан Мамиконян. Повстанцы, несмотря на численное превосходство противника, одержали победу. Отряды восставших освободили значительную часть Албании от захватчиков. Повстанцы уничтожили иранский гарнизон в Дербенте и заняли город. Население Албании повсюду истребляло са-санидских чиновников, разрушало тюрьмы и освобождало узников. Это восстание в дальнейшем было подавлено , и иранский правитель вновь начал карательные операции. В 457году в Албании вспыхнуло новое восстание. На этот раз его возглавил албанский царь Ваче. Повстанцы вновь заняли Дербент, но сасаниды наняли войско гуннов, которое прорвалось через Дербентский проход и принялось опустошать Албанию. Такие же карательные операции, вплоть до расформирования царской власти в Албании и передачи территории Албании в руки марзбанов, говорит о том, каким образом поступали люди против кавказских народов.

2.Борьба горцев против арабских завоевателей

После ослабления сасанидов на Кавказ вторгся Арабский Халифат, население Кавказа, в том числе и Дагестана, было слишком ослаблено, и не проявляло никакой агрессии перед внешним врагом. Ибн Асам ал-Куфи вносит ясность, войска из каких областей стояли в Дербенте. Это были войска из Дамаска, Химса, Палестины, Сирии и Джазиры. «Дербент-наме» подтверждая эти сведения, вносит существенные дополнения: в 733 г. Маслама заселил отдельные кварталы арабским населением, причем соответственно названиям областей именовались и квартальные мечети Дербента. Дербент был превращен в своего рода город-лагерь с населением преимущественно из Сирии и Палестины.

Большое внимание в укреплении своего владычества на Восточном Кавказе арабы уделяли Дербенту, куда Маслама переселил 24 тыс. арабских воинов из Сирии. Арабы поселили близ Дербента тысячи мусульман с семьями в существовавших и вновь построенных крепостях и опорных пунктах. Часть лезгиноязыч-ных народов, проживающих в этих местах, под натиском переселенцев-арабов, которых поддерживали правители областей, вынуждена была перебираться в горы, на земли значительно худшие.

Известный ученый А. Бакиханов, выходец из Табасарана, свидетельствует об остатках рабов в северном, северо-восточном регионах Лезгистана: «Две деревни в Кубинском, одна в Дербентском, две в Шекинском и большое племя в Ширванском уездах поныне называются арабами, и часть из них до сих пор говорит между собою испорченным арабским языком. Язык этот еще недавно вывели из употребления в деревне Дарвак в Табасаране, а в Кюринском и Табасаранском владениях, в Самурском округе, в Казикумухе, Кайтаге, Шамхальском владении, в Аварии, Чечне и вообще у всех горских народов восточной части Кавказа и поныне употребляется в письме арабский язык».

Арабы на завоеванных территориях в основном повторяли политику саса-нидов и уделяли большое внимание привлечению на свою сторону населения завоеванных стран тем особой налоговой политики. Отношение захватчиков к завоеванным территориям обуславливалось, в основном, особенностями захвата этих земель. Земли, захваченные посредством оружия, по усмотрению халифа, либо подлежали дележу среди воинов, либо становились государственным достоянием; земли, оставленные «неверующими» и перешедшие в собственность мусульман, переводились в неотчужденную государственную собственность или же становились вакуфными; земли, приобретенные вследствие капитуляции или посредством договора, сохранялись за прежними владетелями, но при обязательном условии уплаты поземельного налога - хараджа и подушной подати - джизья.

Изнурительные для экономики областей Восточного Кавказа договоры широко практиковались и при Марване. Жители Восточного Кавказа вынуждены были принять жесткие условия победителей. Правителю СерираМарван навязал договор с условием внесения 1500 гулямов и 500 невольниц со светлыми волосами, бровями и длинными ресницами, 10000 динаров и 500 мер провизии ежегодно, доставляемых в город ал-Баб. По данным ал-Балазури, малик Зирихгерана обязался доставить 50 юношей и 10 тыс. мер зерна. Правители Лакза, Табасарана и Ширвана должны были доставить в казну 20, 10 и 20 тыс. мер зерна соответственно.

«Эти охранные грамоты, навязанные в первые годы арабских завоеваний, -как отмечает профессор А. Шихсаидов, - не конкретизируют объем хараджа и джизьи местного населения, но определяют перечень повинностей, которые местное население должно выполнять в обмен на гарантию жизни, неприкосновенности имущества, религиозной общины и соблюдения обычаев при условии уплаты джизьи, обеспечения постоя арабских войск и выделения для них проводников».

Ибн Асам ал-Куфи показывает, что эти теоретические положения практически не всегда реализовывались. Заключение «мирных договоров» с жителями Албании, Серира, Гумика, Зирихгерана, Хамзина и многих других областей навели бы на мысль о добровольности этих дипломатических акций со стороны восточно-кавказских народов и их правителей. В действительности наблюдаем иную картину. Данные Ибн Асама ал-Куфи, как и сведения ал-Балазури Балами и других арабских авторов, показывают, что практика оказалась совершение другой, особенно на территории Восточного Кавказа. «Мирные договоры» с гарантией жизни, имущества и веротерпимости при внесении хараджа и джизьи заключались именно с теми местными жителями и государственными единицами, которые оказывали арабским властям ожесточенное в продолжительное сопротивление. Более того, на жителей, ко-

торые оказывали сильное сопротивление, налагались более «гуманные налоги». В этом отношении особенно отличались царство Лакз, Ширван, Табасаран, с которых арабы не посмели взять позорного налога - живыми людьми.1

В действительности, все эти жертвы были не напрасны, арабские завоеватели принесли на территорию Дагестана - Ислам, религию, которая в дальнейшем стала смыслом жизни этих народов. Наряду с Исламом, арабы принесли в Дагестан арабскую письменность, которая просуществовала, как межнациональная вплоть до начала XX века.

3. Восстание лезгинского государства Ширван

Начиная с середины XVI территории Албании, в том числе и Ширван полностью потеряли свою самостоятельность из-за скоротечной смены власти над Албанией между Персией и Османами. При каждом последующем захвате дела простого народа, ремесленников усугублялось все более растущими обложениями и грабежами. Из за резкого упадка казны сефевидского государства, шахсим правительством были введены новые налоги и подати «Если в 1698-1701 гг. было проведено очень резкое увеличение налогов и податей и уже в 1702 году они взимались во вновь назначенном размере, - пишет очевидец тех событий албанской истории Есаи Хасан Джалалян, - то не прошло и года, как шах ввел в стране (автор имеет в виду Албанию) новые налоги» Прямым результатом таких действий иранских и местных феодалов явилось резкое обострение противоречий в сефе-видской монархии. Не удивительно, что сефевидское государство было в это время охвачено восстаниями и междоусобицами.

Восстания особенно дали о себе знать в окраинных областях сефевидской монархии с населением неиранского происхождения, где тяжелый гнет сочетался с национальными гонениями и религиозными преследованиями. Восстания происходили в Курдистане, Туркменистане, Хорасане, Армении, Грузии, Албании (Лезгистане) и в ряде других областей.2 Друг за другом восставали разные лезгинские народы против иноземных захватчиков, но результаты нужно было закрепить, а для этого нужен был авторитетный предводитель. Таким был уроженец селения Дедели, что в Мюшкюре, Хаджи-Давуд - глава суннитского духовенства в Лезгистане. русский офицер, побывавший в Лезгистане в 1728 году, И. Гербе пишет: «... хан из бунтовщиков Давуд-бек простой породы из Мюшкюра, именем Дауд или Давыд, только умом остер.», в документах содержатся сведения о том, что Давуд совершил паломничество в Мекку, получил титул «хаджи» и стал самым влиятельным духовным и светским лицом в Лезгистане. Об этом пишет в своем путевом журнале член посольства А.Валынского дворянин А.Лопухин: «Поехали мы от Низовой пристани в путь свой в первом часу пополудни до Мен-зиляДадили (Дедели), до которого нам сказали 3 часа (мили), куда приехали в пятом часу пополудни, ночевали тут в деревне Хаджи-бека, о котором нам сказывали, что человек честный и знатный и сей деревни господин».

Поскольку шиизм в то время был государственной религией кызылбашского-сефевидского государства и вследствие этого разрушились религиозные культурные центры суннитов, а верующие суннитского толка ислама подвергались в официальном порядке гонениям, то естественно, что одним из лозунгов восставших было объявление войны суннитов против шиитов. Большинство повстанцев-лезгин объединились под знаменем Хаджи-Давуда и развернули широкую военную кампанию против персидских гарнизонов. Ожесточенная борьба, в первую очередь, шла в предгорьях Восточного Кавказа. Хаджи-Давуд живо интересовался ходом этой

1 КАВКАЗСКАЯ АЛБАНИЯ - ЛЕЗГИСТАН: история и современность / Абдурагимов Г.А. Спб., 1995.

2КАВКАЗСКАЯ АЛБАНИЯ - ЛЕЗГИСТАН: история и современность / Абдурагимов Г.А. Спб., 1995.

борьбы, понимая, что только объединенными силами лезгин и сопредельных народов можно победить сильного, коварного врага - сефевидского шаха.

В июне 1720 года повстанцы под руководством Хаджи-Давуда осадили древний город Шабран, расположенный в исторической лезгинской области Мюшкюр. Иранский гарнизон, расположенный в городе, был перебит. После Шабрана повстанцы освободили крепость Худат, которая располагалась на месте нынешнего лезгинского селения Щуру Худат в Кусарском районе. А. Бакиханов пишет: «Крепость Худат была взята, и Султан-Ахмед со своими приближенными убит мятежниками».

Зная об интересах России на Кавказе, Хаджи-Давуд вознамеривался попросить военную помощь у Петра I. Связи с последним осуществлялись через астраханского воеводу И. Кикина, в переписке с которым Хаджи-Давуд состоял. Обратимся к одному из писем, написанному рукой Хаджи-Давуда, датированному 22 апреля 1721 года: «Пресветлейшему и державнейшему великого государя подручному, честнейшему и высокопочтенному и высокородному астраханскому боярину Ивану дружелюбия и доброго здоровья желаю. Прежде нам от кызылбашей многие обиды были, и покою нам от них не стало..., они сделали обиду через силу, и за то стали мы с ними, кызылбашами, в неприятельстве и за свою кровь им отомстим. Дербент, и Шемаху, и Баку осадили. будем брать города, будет милость божья над нами будет и дело, ведает весь народ, а я нынче ради дружелюбия пресветлейшему и державнейшему великому государю под руку идти, верно служить готов, и, как придут ваши войска и если понадобится построить город или иное что, я буду со всеми своими людьми великому государю служить верно . И чтоб приезжали к нам торговые люди, а мы и волоса не тронем, и сколько мочи будет, сделаю добра. ни в чем не опасаясь. А я прежде к вашей милости писал письмо, чтобы донесли великому государю, а ответа нет, и иное письмо вашей милости объявили или нет, не ведаю».

В этом письме важно то, почему Хаджи Давуд со своими соратниками выступает против казалбашев. В другом письме представителям Русского государства Хаджи-Давуд заявил, что он ведет войну не для властолюбия и богатства и не для чего иного, кроме того, чтобы освободить суннитов от кызылбашей». Но ру с-ское правительство не оказало никакой помощи Хаджи-Давуду. Что касается войска Хаджи-Давуда, то оно неуклонно пояснялось новыми силами. Видя целеустремленность, правоту и непоколебимость Хаджи-Давуда, к нему примкнул и кай-тагскийуцмий. А. Гербер в своих записках, относящихся к этому времени, писал, что народы толпами приставали к восстанию»3. После изнурительной долгой битвы, город Шемахи был взят повстанцами. За короткое время Хаджи-Давуду удалось очистить лезгинские земли от завоевателей. Помня об отказе Петра I в помощи и о том, что последний угрожал наказать войско Давуд-бека как «бунтовщиков шахова величества», в такой сложной обстановке Хаджи-Давуду ничего не оставалось, как обратиться за покровительством к потенциальному в тот период противнику Русского государства - Османской империи. «Получив долгожданное известие от Хаджи-Давуда, турецкий Султан пригласил его в свою столицу для переговоров, на что Хаджи-Давуд дал согласие. Переговоры лезгинской делегации с турками закончились принятием турецкой протекции, но при полной внутренней автономии Дагестана и Ширвана. Вернувшись из Турции, Хаджи-Давуд имел сложную беседу с Чолак-СурхаемКазикумухским, чьи отряды нередко занимались грабежом местного населения»

30 августа русское войско во главе с Петром 1 подошло к реке Рубас и заложило в непосредственной близости от табасаранской территории крепость, рас-

3 Кавказская Албания

— Лезгистан: история и современность / Абдурагимов Г.А.

считанную на гарнизон в 600 человек. «Власть Петра 1 была признана - пишет проф. А. Шихсаидов - почти всеми селениями табасаранцев и северных лезгин на плоскости. Петр 1 поставил в известность сенат о том, что «в сих краях твердо ногою стою».

Табасаранский правитель просил помощи у Петра 1 в борьбе против Хаджи Давуда, в следствие чего первый согласился и направил грамоту правителю и назначил ему жалование в размере 200 рублей в год, но шторм на Каспийском море уничтожил продовольствие и военные запасы русской армии, поэтому Петру 1 ничего не оставалось, как отказаться от продолжения похода и возвращения основной части армии в Астрахань. В Дербенте и Рубасе были оставлены пару гарнизонов русских войск, но и они оказались в плачевном состоянии в связи с активизацией антирусской деятельности некоторых местных феодалов.

Петр I оправившись от первого неудачного похода на Кавказ, предпринял еще несколько попыток укрепить свои позиции здесь. В ответ на это свои войска в Ширван ввела и Турция. В июне 1723 года русские заняли Баку, после чего сальянский и талышский владетели заявили о своей покорности России. Тем временем Турция хозяйничала почти во всем Закавказье, исключая Ширван и Кубу, которыми управлял Хаджи-Давуд. В 1723 году Хаджн-Давуд официально был признан ханом Ширвана и Кубы, а Шемаха стала ее столичным городом, где находилась резиденция.

Противостояние России и Турции завершилось мирным договором, подписанным в 1724 году в Стамбуле, по условиям которого Закавказье фактически было разделено между Турцией и Россией. Турция признала за русским государством право на прикаспийские провинции. Русское государство вбивалось в свою очередь не противодействовать влиянию Турции в остальной части Закавказья. Исключение составил Щирван, где у власти находился Хаджи-Давуд, Стамбульский договор предоставлял Ширвану автономию. Турция не имела права держать в пределах Ширвана войска. Русское правительство признало лезгинское государство Ширван как самостоятельное государство, однако мир длился недолго. В 1725 году Турция нарушила договор и после захвата Гянджи вторглась в пределы Ширвана. Хаджи-Давуд дал решительный отпор турецкой армии, которая в скором времени отступила. После этого опять пришло кратковременное затишье, и в стране потекла мирная жизнь. За время правления Хаджи-Давуда в Ширване Чо-лак-Сурхай вел тайные переговоры с турецким султаном о передаче ему власти в Ширване, всячески проявлял верноподданнические чувства и вел предательскую политику в отношении лезгинского народа. Такая политика устраивала Турцию. поэтому был задуман коварный план отстранения Хаджи-Давуда от власти. В мае 1728 года Хаджи-Давуд, его семья, братья и приближенные сановники получили от турецкого султана предложение приехать с визитом дружбы в Гянджу, которая входила в то время в Османскую империю. Хаджи-Давуд, неподозревавший об измене, принял это предложение и поехал. Здесь его арестовали и, пока весть о трагедии не дошла до Шемахи, отправили его на остров Родос. Там Хаджи-Давуд и умер. Ханом Ширвана с присвоением чина трехбунчужного паши (от слова бунчук - пунчук, - пучок из конских волос, знак различия для турецких пашей разных рангов) и жалованием в 3 тыс. руб. в пересчете на русские деньги был утвержден Турцией Чолак-СурхайКазикумухский, который и в последующем продолжал заниматься неблаговидными делами на подвластных ему территориях.

Из вышенаписанного видно, что территория Дагестана постоянно переходила из рук в руки, предательства, которые ставили в сложное положение народ Дагестана лишь принуждали защищаться от внешних врагов и внешних притеснений.

4. Причины Кавказской войны (1817-1864)

В последнее время в кругах людей, изучающих историю России и Дагестана, часто встречаются высказывания, что Имам Шамиль выступал против Российского правительства из-за своих религиозных взглядов, а самого имама Шамиля сделали тираном, который заставлял воевать против русских войск.

События, с которых все началось, происходили в начале 20-х годов XIX века, когда царская армия, силой вводя российские порядки во вновь завоеванных и закрепленных Гюлистанским договором с Ираном землях, совершала карательные экспедиции вглубь дагестанских гор. Командовавший ими Ермолов еще в 1820 году откровенно писал императору: «Я не отступлю от предпринимаемой мною системы стеснения злодеев всеми способами. Главнейший есть голод, и поэтому добиваюсь я иметь пути к долинам, не могут они обрабатывать землю и пасти свои стада».

В 1823 году Ермолов с многочисленной армией вторгся в Кюре, наводя страх на мирных жителей не только истреблением непокорных, но и обложением непомерно большой данью. Ее размер определялся в три тысячи рублей серебром. В этой ситуации из Кюрдамира в родной аул возвратился Магомед Ярагский и, собрав аульчан, сказал им: «Народ! Мы сегодня не мусульмане, не христиане и не идолопоклонники. Истинный магометанский закон состоит вот в чем. Мусульмане не могут быть под властью неверных». Переведя дух, он вновь заговорил: «Мусульманин не может быть ничьим рабом или подданным, и никому не должен платить подати, даже мусульманину. Кто мусульманин, тот должен быть свободный человек, и между всеми мусульманами должно быть равенство». Магомед-Эфенди поначалу ставил вопросы о достижении свободы и равенства горцев в мирных формах. Он пытался добиваться чисто духовного самоутверждения свободы и равенства. Ему мыслилось, что стоит угнетенному корить угнетателей про себя, отрешиться от тягот жизни, мыслями слиться с богом - боль угнетения можно заглушить.

Было бы неправильно считать, что, когда Магомед-эфенди говорит о «неверных», он ведет речь о неверных только в религиозном плане: «верные» мусульмане, а «неверные» все остальные, христиане в первую очередь. В приведенной выше его речи сказано, что мусульманин как человек » не может быть ничьим рабом», он «не должен платить подати и мусульманину», то есть своему, по религии «родному» правителю или любому лицу. Так что «неверными» в его мыслях и устах являются все те, кто не верен идеалам свободы и равенства, будь они приверженцы христианства или ислама. Термины «верные» и «неверные» используются им и в гражданском плане: в соответствии со степенью верности жителей Дагестана родной земле или ее захватчикам. Размышляя таким образом, Магомед-Эфенди убедился, что сам тоже находится в долгу у своего народа, в какой-то степени причастен к нарушителям прав мусульман на свободу и равенство. И он вновь выступает перед аульчанами в мечети, говоря им: «Я самый грешный человек перед богом и пророком. До сих пор я не ведал, что бог нам повелел. Теперь только постиг эту высокую истину. Все мои дела до сих пор лежат грехом на моей душе».4Чтобы дать понять, что одинаково отвратительна несправедливая власть, которая исходит от людей, исповедующих любую религию, он в той же речи отмечает: «Будучи под властью неверных или чьей бы то ни было, все наши намазы, уроки, все странствования в Мекку, ваш нынешний законный брак и все ваши дети незаконны». Узнав о «кюринских беспорядках», Ермолов потребовал от местного правителя Аслан-хана прекратить их, а возмутителя отправить к нему в Кубу, где находился штаб. Аслан-хан приехал в Касумкент, вызвал Эфенди и в присутствии алимов многих аулов оскорбил его.

4 Кавказская Албания - Лезгистан: история и современность / Абдурагимов Г.А.

Магомед-Эфенди не отступал от своих убеждений. Пригласил в Яраг авторитетных наставников из разных мест, причем людей разных ханств и национальностей, чтобы посоветоваться с ними о контрмерах. Из Аварии приехали Гази -Мулла и Ших-Шабан, из Кумуха - Джемалетдин, из Даргогубденска - Гаджи-Юсуф, из Табасарана - Хан-Магомед и другие. Участники совещания пришли к мысли: надо оказать вооруженное сопротивление растущему с каждым днем насилию. В завершение Магомед-Эфенди заявил: «Ступайте на свою родину, забирайте народ. Вооружайтесь и идите на газават . Один мусульманин должен идти против десяти неверных».

Алимы разъехались по своим горам, и почти все дружно взялись претворять в жизнь наставления. Особое усердие проявил Гази -Мулла. На сельском сходе он сказал аульчанам: «Есть христиане, есть евреи, много народов на свете есть, у всех есть закон, которым они следуют. Только мы, мусульмане, живем без веры. У христиан - евангелие, у евреев - талмуд, у мусульман - коран и шариат, но мы, мусульмане, действуем не по евангелию, не по талмуду и не знаем, что такое шариат. Все дагестанцы, а с ними вы преданы пьянству, воровству, разбою. Вы убиваете, один у другого забираете имущество, проливаете кровь мусульманскую».

Как видно из вышенаписанного, Магомед-Эфенди признавал неверием не христиан и иудеев, а тех людей, которые не следовали вообще ничему, пьянствовали, убивали и воровали друг друга. Историки Дагестана односторонне подчеркивают идею, что движение горцев было «национально-освободительным» или «народно-освободительным». Между тем оно началось и развивалось в первую очередь, как общедемократическое. Ни Магомед-Эфенди из Ярага, ни Джемалетдин из Кумуха, ни Гази-Мулла, как впоследствии и Шамиль, не сводили его цели лишь к национальному или народному освобождению. Эту тонкость поняли даже царские генералы. Главнокомандующий Закавказским краем Розен, к примеру, в 1837 году писал: «Ограждаясь неприступностью мест, при воинствующем духе и неограниченной любви к независимости, горцы готовы сильно действовать против всякого принуждения». Другой генерал, Воронцов, видел выход в том, чтобы «аристократическим началом побороть то направление демократическое, которое развивалось и так глубоко пустило корни в Дагестане и против которого доселе, кроме оружия, никакого оплота не было противопоставлено». А известная часть русских офицеров, служивших в Дагестане, еще более решительно осуждала политику властей. В частности, А.Бестужев-Марлинский во время притеснения в Кюре местных жителей и открытого преследования Магомеда-Эфенди за свободолюбивые идеи писал, что «Паскевич довел Кавказ до полного расстройства»; другой офицер, Н. Лорер, утверждал: «Огонь и меч не принесут пользы, да и кто дал нам право вносить свои порядки к людям, которые довольствуются своей свободой и собственностью?».

В 1832 году Магомед-эфенди потерял своего зятя Гази-Муллу, который был убит в Гимрах. Вот как описывает П. Павленко гибель Гази-Муллы в книге «Шамиль»: Русские могут попасть в Гимры только в виле дождя, - говорили горцы. Но пехота клюки фон Клюгенау проникла в ущелье и ворвалась в аул. Началась рукопашная.

Поджидая свежие силы с Гамзат-беком, Гази-мулла оказывал героическое сопротивление русским. Шли дни, а Гамзат-бека все не было. Наконец, лазутчики донесли, что он появился и стал лагерем вблизи Гимров, пока не ввязываясь в сражение. А из сотни мюридов, окружавших имама, осталось в живых уже только пятнадцать человек. Вместе с имамом и Шамилем они заперлись в башне на краю аула, поклявшись умереть, но не сдаваться ... Одна надежда была на Гамзата: он должен был обязательно начать сражение, - ив башне дрались с невиданным презрением к смерти. К концу дня осталось в живых четверо - Гази-мулла, Шамиль и с ними двое мюридов.

Не раз прислушивались они к шуму боя - не начал ли уже Гамзат-бек. Но его отряды спокойно держались на отдаленных холмах, и видно было, что они не готовились к бою. Так мы погибнем без всякой пользы, - сказал тогда Гази-мулла. - Бросимся лучше на неверных и нанесем им как можно больше вреда. Он понял, что помощи не будет и что великое дело, начатое им, закончится сейчас со смертью. Он шел ей навстречу, как безумец. Надвинув на глаза папаху, он первым выскочил из башни с шашкай в руке. Камень, брошенный с соседней крыши, свалил его. Двое солдат, стороживших выход из башни, воткнули в него штыки. Стрельба прекратилась. В эту минуту Шамиль гигантским прыжком перемахнул через солдат, склонившихся над телом имама. Они обернулись - он зарубил их. Третий, спешивший на помощь, пустился бежать. Шамиль зарубил и его. Но четвертый, оказавщийся возле, воткнул ему доотказа штык в грудь.».

Считаю, что бессмысленно было заключать Гюлистанский мирный договор в 1813 году, а после начинать войну против «неверных». В заключении к своему докладу хочу еще раз, опираясь на исторические письма, документы и книги, сказать, что дагестанцам приходилось применять силу лишь в случае защиты своих интересов, и интересы эти были некорыстные. С помощью такого сильного инструмента, как История, я надеюсь, что смог разрушить тот стереотип о дагестанцах, который сложился в обществе.

Литература

1.Абдурагимов Г.А. Кавказская Албания - Лезгистан: история и современность. Спб.: 1995.

2. Фридрих Боденштедт. Народы Кавказа и их освободительные войны против русских. 1855. 3. Письма Российских офицеров.

Авторы публикации

Ходжалиев Ш.М., студент Казанского (Приволжского) федерального университета, г. Казань, Россия. Email: zloy.keks05@gmail.com

Фахрутдинов Раиль Равилович, доктор (исторические науки), Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань, Россия.

MYTHS AND STEREOTYPES OF THE PERCEPTION OF DAGHESTAN

Sh. Khodjaliev, R. Fachrutdinov zloy.keks05@gmail.com Kazan (Privolzhsky) Federal University, Kazan, Russia

Abstract. Currently, there are bad stereotypes in the society about the mountain people, namely the Dages-tanis, I think that this is directly related to the media activity and low knowledge value in the Republic itself. The problem of social stereotyping has always been and remains relevant. The urgency of the problem, first of all, is due to the need to explain the features of social behavior and other processes taking place in society. In general, stereotypes of perception of the people of the town are negative, and the main stere o-type is aggressive conduct. The author believes that with the help of history and historical facts you can destroy these stereotypes and myths. If you look into the history of Dagestan, you can see that in most cases the mountaineers defended themselves against external enemies. The author presented an analysis of the struggle of the mountain people against the Iranian conquerors. Keywords: Republic of Dagestan, Dagestanis, war, aggression, stereotypes, history.

References

1.Abduragimov G.A. Kavkazskaya Albaniya - Lezgistan: istoriya i sovremennost'. Spb.: 1995.

2. Fridrikh Bodenshtedt. Narody Kavkaza i ikh osvoboditel'nye voiny protiv russkikh. 1855. 3. Pis'ma Ros-siiskikh ofitserov.

Authors of the publication Sh. Khodjaliev, student of the Kazan (Privolzhsky) Federal University, Kazan, Russia. Email: zloy.keks05@gmail.com

Rail Fachrutdinov, Doctor of Historical Sciences, of the Kazan (Privolzhsky) Federal University, Kazan, Russia.

Дата поступления 14.01.2018.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.