CC BY
26
А.Ю. Шевяков
МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ РОССИИ
Шевяков Алексей Юрьевич - доктор экономических наук, профессор,
директор Института социально-экономических проблем народонаселения РАН.
Острые социально-экономические диспропорции, негативные демографические процессы (смертность, почти двукратно превышающая рождаемость и более чем двукратно превышающая смертность в развитых странах, низкая продолжительность жизни, депопуляция и продолжающий снижаться средний уровень человеческого и социального капитала) сегодня представляют серьезную угрозу социально-политической, экономической и демографической ситуации в стране, особенно в условиях развивающегося кризиса, который еще более обостряет проблемы социальной сферы. Вкладываются огромные средства для изменения создавшегося положения, но ожидаемых успехов это не приносит1.
В основе сложившейся ситуации лежат несколько фундаментальных причин, которые не осознаются или не принимаются во внимание правительством при осуществлении социальной политики. Именно это определяет ее неэффективность. Решение проблемы лежит в другой плоскости. Дело в том, что у нас социальная политика базируется на ложных парадигмах и мифах2.
Миф 1. До сих пор господствует либеральная точка зрения, согласно которой рыночные механизмы, так же как и в экономике, для социальной сферы являются более эффективными. В соответствии с этой позицией в течение всех предыдущих лет реформ государственная социальная политика была направлена на уход государства из социальной сферы и насаждения в
1. Повышенное внимание к социальной сфере, которое в последнее время демонстрирует власть, связано скорее с интуитивным ощущением опасности, а не с пониманием причин и следствий происходящих в социальной сфере процессов.
2. В статье использованы материалы проводимых в последние годы исследований Институтом социально-экономических проблем народонаселения РАН. В них нашли применение собственные методологические и экономико-математические разработки (1; 2).
ней рыночных отношений3. Принципиальное же отличие государства от рыночной корпорации состоит в том, что цели и задачи государства значительно шире чисто экономических. Государство выстраивает социальный порядок, создавая и поддерживая институты, регулирующие социальную конкуренцию и социальный отбор. Государство управляет социальной стратификацией, создавая или поддерживая статусные приоритеты, необходимые в интересах долговременного развития общества. Иными словами, оно призвано совершенствовать институциональную и социальную структуру общества согласно критериям, основанным на ценностях, выработанных человечеством в историческом процессе отбора идей путем многочисленных проб и ошибок, -ценностях, которые, ограничивая текущие предпочтения, позволяют минимизировать ошибки по отношению к будущему. Государство призвано это делать, но не делает в фазе «турбулентных» политических и социально-экономических преобразований, направленных на «модернизацию» институтов путем имитации системы, сложившейся в более преуспевающих странах. «Экономическая стабилизация» после предшествующих шоков была определенным достижением. Но в России давно назрела необходимость реформ, основанных на рациональном предвидении и на интенсивном использовании своего интеллектуального потенциала, а не на заимствовании институциональных «рутин», которые в развитых странах отнюдь не играют такой роли, какая им вменяется в осуществленных и планируемых российских реформах.
Рыночная экономика эффективна настолько, насколько эффективность обеспечивается свободой трансакций и ценовыми сигналами. Но не в упрощенной теории, а в реальном обществе есть широкий спектр некоммерческих видов деятельности, которые необходимы и для существования, и для эффективности рынка, неценовые сигналы со стороны которых рынок никак не воспринимает. Суть дела в том, что экономические и социальные отношения регулируются не только рынком и не столько рынком, сколько фундаментальной системой институтов, определяющей мотивацию экономического и социального поведения, пропорции между доходами различных социально-профессиональных групп и масштабы экономического неравенства. Поддержка этой системы институтов является неотъемлемой функцией государства.
3. Ситуация с жилищной проблемой в РФ — яркий пример перекладывания важнейшей государственной проблемы на рынок, который при существующей структуре и уровне доходов населения и запущенности проблемы в принципе решить ее не может. Однако власть упорно продолжает искать решения в этом направлении, уповая на ипотеку, снижение процентов по ней и т.п., не понимая, что для большинства населения при таких ценах на жилье оно недоступно.
Такому положению дел в этой сфере способствовало также и то, что отпустив рынок жилья в свободное плавание, государство не поставило никаких преград на пути спекуляций, что сделано, например, в странах Евросоюза. 24
Вместе с тем в российской институциональной среде за годы реформ, направленных на повсеместное введение рыночных отношений, произошел распад нерыночных, в том числе государственных институтов, регулирующих статусы различных социально-профессиональных слоев общества.
Соответствующая институциональная среда ориентирует собственников, предпринимателей и государство на кратковременные экономические интересы. В условиях, когда социальный статус определяется уровнем дохода независимо от того, каким образом этот доход был приобретен, мотивация экономического и социального поведения сводится к форсированию ближайших выгод. В отсутствие сильных внерыночных институтов это оказывает давление на государство, побуждая его подстраиваться под складывающуюся ситуацию. Поэтому государство, которое не обеспечивает достаточной поддержки основополагающим внерыночным институтам, в конечном итоге само оказывается слабым.
Рынок не обеспечивает равенства возможностей, хотя формально в сфере коммерческих трансакций его предполагает. Рынок, не ограничиваемый внерыночными институтами перераспределения, ведет к неограниченному росту экономического неравенства, относительному обнищанию большинства населения, допуская сосуществование очень низких и очень высоких доходов. Но недостаточные доходы ограничивают возможности осуществления разнообразных человеческих функций, и тем самым рынок создает неравенство возможностей.
Таким образом, когда речь идет об осуществлении долговременных интересов, нерыночные институты и соответствующие организационные механизмы более эффективны, чем рыночные инструменты. Они, во-первых, не так затратны, а, во-вторых, более адекватно приспособлены к неопределенности будущего, поскольку, в отличие от рыночных инструментов, они не «рационируют» преимущества, которые могут быть достигнуты в будущем, под выгоды, видимые сейчас.
Рынок является одним из системообразующих институтов, но отнюдь не единственным и, наверное, не самым главным. Системообразующая роль управления, науки, образования, культуры и искусства, здравоохранения и социального обеспечения является не менее существенной, чем роль рынка, причем более важной для общества. Эти сферы имеют внутреннюю мотивацию развития, которая принципиально отличается от рыночной мотивации и разрушается, когда вмешательство рынка в эти сферы становится чрезмерным. Заработки в перечисленных отраслях экономики, как и в управлении рыночными фирмами и корпорациями, определяются не рынком, а системой институциональных факторов, точнее - соответствием, которое институциональная система устанавливает между социально-профессиональными статусами и распределением доходов. Здесь имеет место обратная по отношению к рыночной зависимость заработков от социальных статусов: зарплата работника определяется тем, какой статус ему приписывает институциональная
система, т.е. тем какое положение по своему статусу он должен занимать в совокупном распределении доходов.
Как следствие, «упование на рынок» привело к тому, что образование, здравоохранение, культура и искусство имеют самые низкие статусы в общей системе оплаты труда.
Несмотря на определенные усилия правительства по увеличению зарплаты в бюджетной сфере, ее уровень еще далек от реальной значимости для государства труда работников этих сфер. Аналогичная ситуация сложилась в области социальной поддержки и пенсионного обеспечения населения. Анализ показывает также недостаточный уровень социальной поддержки со стороны государства малоимущим, и, прежде всего, детям, уровень бедности для которых в 2 раза выше, чем средний по стране.
Миф 2. В основе социальной доктрины сегодня лежит миф о том, что по мере экономического роста будут автоматически создаваться возможности для успешного решения социальных проблем и повышения уровня жизни большинства населения.
Однако многочисленные исследования, в том числе и международные сопоставления, показывают ошибочность такого взгляда - без активной перераспределительной государственной политики экономический рост не приводит к снижению масштабов неравенства и бедности. Неравенство и относительная бедность росли и продолжают расти все годы реформ, а прогнозные расчеты показывают, что проблема снижения чрезмерных масштабов неравенства и бедности без институциональных преобразований в сфере распределительных отношений не решается автоматически, даже при высоких темпах экономического роста, и будет только углубляться.
При увязке решения социальных проблем только с успехами в экономической сфере, достижения в социальной сфере начинают оцениваться и подменяются экономическими показателями4, а ориентирами для оценки успешности социальной политики и выработки мероприятий по решению социальных проблем служат в основном среднестатистические показатели, которые не только не дают реального представления об углубляющемся социально-экономическом неравенстве и бедности, о существе и глубине проблем деформации распределительных отношений, но даже и дезориентируют.
4. Интересно отметить, что, случайно или нет, но во всех планах правительства по снижению бедности фигурируют не собственно показатели бедности, а показатели увеличения МРОТ, пенсий, пособий, зарплат бюджетникам и т.п. Заметные проценты подтягивания этих показателей к прожиточному минимуму демонстрируют «серьезные» усилия правительства по решению проблемы бедности, в то время как воздействие этих мероприятий на снижение показателей бедности, как мы уже отметили, относительно мало. Сам же показатель бедности и нормативы его снижения в планах правительства впрямую нигде не обозначены. 26
Ярким примером здесь может служить то, как понимают и измеряют сегодня у нас бедность. Показатели бедности базируются на понятии прожиточного минимума (ПМ). Выбор значения прожиточного минимума так или иначе достаточно субъективен, и поэтому снижение показателя бедности может говорить не о его реальном уменьшении, а о неоправданном занижении правительством величины прожиточного минимума, отставании ее корректировки из-за роста цен и т.п. Идеология построения этого уровня имеет свои корни в советской действительности, когда многие необходимые потребности население удовлетворяло через общественные фонды потребления, и семья даже с низкими доходами имела реально бесплатный доступ к услугам здравоохранения, образования и отдыха. Мы сколь угодно можем говорить о бесплатном образовании и здравоохранении, но сегодня даже за скорую помощь реально приходится платить. Эти и многие другие аспекты жизнедеятельности человека в прожиточном минимуме практически не представлены, и он является скорее уровнем выживания. Хотя о каком выживании можно говорить, когда в нем отсутствуют затраты на приобретение или аренду жилья. Если же говорить о показателях относительной бедности, которые используются в странах ЕС и где в качестве ее границы выступает, как правило, 60% от медианного (среднего) уровня доходов, то численность относительно бедного населения России неуклонно продолжает расти. С точки зрения нормальной экономической логики (тем более логики социального государства) это представляется просто абсурдным и показывает, что деформация распределительных механизмов, связанная, прежде всего, с концентрацией доходов богатых, достигла такого уровня, когда нарушается даже естественная логика снижения бедности по мере экономического роста. Естественно, что такой подход к измерению бедности на фоне победных цифр снижения абсолютной (по ПМ) бедности не вписывается в логику настоящей социальной политики и не находит отражения в оценке как текущей, так и прогнозируемой ситуации.
Миф 3. Более глубокой причиной, почему правительство до сих пор серьезно не озаботилось ростом неравенства, является то, что согласно либеральной точки зрения, рост неравенства в период модернизации экономики неизбежен и представляет собой временное явление. Такие страны должны делать выбор между ограничением роста неравенства и экономическим ростом. По мере экономического роста неравенство стабилизируется, а затем снизится до масштабов, близких к масштабам неравенства в развитых странах, и бедность, обусловленная высоким неравенством, в конечном итоге будет устранена. Именно эта точка зрения была взята на вооружение нашим правительством и определяла вектор социальной политики за все годы реформ.
Сегодня развитие теоретических и практических исследований в этой области показывает ошибочность таких представлений - без активной перераспределительной государственной политики экономический рост не приводит к сниже-
нию масштабов неравенства и бедности. Прогнозные расчеты показывают, что для России проблема снижения масштабов слишком высокого неравенства и относительной бедности без институциональных преобразований в сфере распределительных отношений не решается автоматически и будет только углубляться. Так, например, децильный коэффициент дифференциации доходов населения в самом высоком по уровню доходов регионе - Москве в 3 раза выше среднего по стране и к 2025 г. может достичь значения порядка 60-65 (1, с. 62).
А еще раньше развитие теоретического моделирования неравенства привело к выводу, который смутил самих теоретиков и пока остается неизвестным политикам. В динамических моделях рынка с учетом накопления и наследования имущества неравенство неограниченно возрастает. Рост неравенства, не сдерживаемый прогрессивными налогами и другими способами перераспределения доходов, приводит к существенному увеличению доходов только богатых и обнищанию практически всего остального населения (4; 5; 6).
Одновременно с этим слишком большое неравенство отрицательно сказывается на экономической динамике. В последнем исследовании Мирового банка (6), в основе которого лежат результаты обширных статистических исследований по странам мира, показано, что такое неравенство препятствует экономическому росту.
Миф 4. Непонимание прямых и обратных связей между социальными и экономическими факторами, в том числе между неравенством и экономическим ростом приводит к тому, что финансирование социальной сферы все еще продолжает строиться по «остаточному» принципу - оно идет от достигнутого уровня, а не от реальной потребности для решения имеющихся проблем5. Все они лежат в ресурсной плоскости и адресное ресурсное вливание рассматривается как основной метод эффективного решения социальных проблем.
Такой подход в условиях сравнительно высоких темпов экономического роста и благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры позволял правительству увеличивать бюджетные расходы, в том числе на повышение пенсий, пособий, МРОТ, зарплат в бюджетной сфере и т. п. и тем самым создавать иллюзию эффективной социальной политики.
Однако анализ эффектов таких мер, несмотря на их необходимость и важность, показывает их низкую степень воздействия на снижение бедности -только 15-20% выделяемых для этих целей ресурсов попадают бедным домо-
5. World Bank. Equity and Development: World Development Report 2006. — N.Y.: The World Bank and Oxford University Press, 2006.
хозяйствам6. Причем прогнозные оценки показывают невозможность выхода в обозримой перспективе на европейские стандарты по уровню МРОТ, пенсий и детских пособий. Простое увеличение бюджетных расходов (а кризис ограничивает возможности дальнейшего роста расходов государства на социальные нужды) в рамках принятой парадигмы в принципе не может существенно способствовать решению проблемы снижения уровня неравенства и бедности, так как не устраняет причин, порождающих это неравенство.
Сегодня такой подход к решению социальных задач в связи с замедлением экономического роста и снижением доходов государства ставит перед правительством сложную проблему: надолго ли хватит запаса прочности и на чем можно сэкономить, чтобы не допустить резкого снижения уровня доходов населения и свертывания социальных программ.
Миф 5. Последние годы (исключая кризис) были успешными с точки зрения роста уровня жизни.
В настоящее время в России, несмотря на позитивную динамику роста средних показателей денежных доходов, социальная поляризация и концентрация ввиду форсированного роста самых высоких доходов и зарплат не уменьшались, а продолжали нарастать7. Общим следствием проводимой в стране социальной политики являются острые социально-экономические диспропорции в социальной сфере, которые выражаются, в первую очередь, в избыточном неравенстве доходов, бедности населения, беспредельно высоком неравенстве в распределении собственности и в связи с кризисом могут получить дальнейшее ускоренное развитие, еще больше обострить и так уже напряженную ситуацию в социальной сфере.
В результате реформ в России выиграли только 20% наиболее обеспеченного населения (девятая и десятая децильные группы)8. Группы населения со средними (близкими к медиане) доходами не только не разбогатели, но и
6. Это хорошо видно на примере уровня детских пособий, которые покрывают всего несколько процентов дефицита доходов в бедных семьях, или материнского капитала, уровень которого несопоставим с ценами на жилье или образование.
7. Как мы покажем ниже, доходы богатых подвергаются меньшей налоговой нагрузке, так как большую часть их доходов составляет не заработная плата, а другие доходы (доходы от собственности, дивиденды, и т.п.), которые облагаются налогами по значительно более низкой ставке, чем фонд заработной платы. Таким образом, реальная дифференциация еще выше, так как в проигрыше оказываются доходы от экономически активной деятельности в противовес рентным и другим.
8. Причем в 2006 г. соотношение дохода девятой децильной группы с прожиточным минимумом увеличилось по сравнению с 1990 г. только на 16%. А соотношение с прожиточным минимумом дохода верхней (десятой группы) выросло за тот же период двукратно! Заметим, что в период с 2000 по 2006 г. ВВП России вырос на 58%, тогда как соотношение доходов верхней группы с прожиточным минимумом выросло на 72%.
не восстановили уровень благосостояния, который они имели в 1990 г. А группы населения с самыми низкими доходами остались за чертой абсолютной бедности (см. рис. 1).
Динамика соотношений доходов в децильных группах (1-10) населения России с прожиточным минимумом (ПМ)
10 9 8 7 6 5 4 3 2 1
ПМ
1998
Годы
11
10
9
8
7
6
5
0
Рис. 1.
Источник: 3, с. 12.
Все это означает, что отдельные, наиболее обеспеченные группы населения имеют институциональные преимущества и в наибольшей мере пользуются результатами экономического роста. В полной мере подтверждением тому служит, как уже отмечалось, рост численности относительно бедного населения России (см. рис. 2).
В настоящее время коэффициент Джини в РФ давно превысил критический уровень Мирового банка 0,4 и приближается к отметке 0,59. В 1990 г. относительная граница бедности (ОГБ, 60% от среднедушевого дохода) пролегала между среднедушевыми доходами третьей и четвертой децильных групп. В 2000-е годы ОГБ приблизилась к среднедушевому доходу в шестой децильной группе и вместе с неравенством продолжает расти и тем больше, чем выше экономический рост и богаче регион. Так, в самом богатом регионе -
9. Исследование Мирового банка показывает, что высокое неравенство (выше 0,4 для коэффициента Джини) препятствует экономическому росту и прогрессивным преобразованиям институтов. 30
Москве, где уровень доходов в 3 раза превышает средний по стране, неравенство почти в 2,5 раза выше среднероссийского: 42 против 17 в коэффициентах дифференциации в 2007 г.
Если говорить о перспективе, то наши прогнозные оценки показателей неравенства и относительной бедности (в правительственных документах они вообще не фигурируют) в рамках стратегии 2020 для РФ и 2025 для Москвы также показывают, как мы уже говорили, их дальнейший рост.
Динамика доли относительно бедных в общей численности населения при границе бедности в 60% от среднедушевого дохода (левая шкала) и в 60% от медианного дохода (правая шкала)
а
а>
о 35
25 1988
1 I
25,0
а
23,5 I
60%
среднедушевого дохода
60% медианного дохода
1990 1992 1994 1996
2000 2002 2004 2006
55
а50
о 45
•В 40
30
Рис. 2.
Источник: 3, с. 13.
Как по стране в целом, так и в самом богатом городе РФ - Москве мы далеко «впереди» стран Запада по показателю бедности. Особенно тревожное положение с детской бедностью. По абсолютному ее показателю (доход на ребенка ниже прожиточного минимума) детская бедность сегодня составляет 24%, а относительная (ниже 60% среднедушевого дохода) - 46% против относительной бедности по всему населению РФ 34% и при среднеевропейской детской бедности в 6-8%. С каждым последующем деторождением семья погружается во все более глубокую бедность: относительная бедность полной семьи с одним ребенком - 42%; полной семьи с двумя детьми - 48;
полной семьи с тремя детьми - 55%. Во всех семейных группах масштабы детской бедности в России в 4-5 раз превышают средние показатели в ОЭСР, а в Западной Европе - в 10 раз!
Миф 6. Об «удочке» и социальных гарантиях государства.
Очень часто противниками повышения социальных стандартов и гарантий используется аргумент, что надо дать «удочку в руки», а не увеличивать расходы государства. Однако крылатая идиома советских времен «кто не работает, тот не ест», которая в целом соответствовала реалиям того времени, сегодня трансформировалась в положение, когда наличие работы не гарантирует достойного уровня жизни и выхода из бедности.
Весь драматизм ситуации заключается в том, что бедными в нашей стране в последние годы стали не пенсионеры, а работающие и дети. Результаты обследования в апреле 2009 г. показали, что при общей доле бедного населения - 15,8%, дети до 18 лет составили 27,6, наемные работники - более 38, пенсионеры - 13,4, безработные - 6,3%.
Такое положение работающих объясняется тем, что минимальная зарплата в России ниже прожиточного минимума и много ниже самых бедных стран Евросоюза. Самая высокая минимальная заработная плата (без вычетов) среди стран Евросоюза установлена в Люксембурге (1642 евро), Ирландии (1462) и Бельгии (1387). А самый низкий уровень ее в рамках ЕС в пересчете на евро зафиксирован в Болгарии (123 евро), Румынии (153), Латвии (232), Литве (254), Венгрии (270), Эстонии (278) и Польше (281). В стране-кандидате Турции минимальная заработная плата установлена на уровне 319 евро. На фоне минимальной зарплаты в России минимальные заработки даже в самых бедных странах Европы выглядят вполне солидными. Сейчас официальный минимальный размер оплаты труда (МРОТ) в нашей стране немногим выше 100 евро10.
По данным Росстата (апрельские обследования заработной платы в 2010 г.), более 37% работающих, или 26 млн человек из почти 70 млн занятых имеют зарплату не более 10 тыс. руб., 50% - ниже 13 тыс. руб. Нетрудно представить, какой уровень жизни в семьях, где единственный кормилец имеет такую зарплату. Именно этим положением объясняется высокая бедность детей и многодетных семей.
Таким образом, сторонники сокращения государственных расходов на поддержку малообеспеченных слоев населения совершенно игнорируют тот факт, что удочка бесполезна, если в озере нет рыбы. Именно государство от-
10. Сегодня приходит понимание того, что такой уровень МРОТ вместе с огромными разрывами в доходах населения представляет угрозу и национальной безопасности. Так, например, в принятой недавно Концепции безопасности г. Москвы уровень МРОТ в 3 раза меньше средней зарплаты и коэффициент дифференциации более десяти признаны серьезной угрозой для социально-экономического развития города. 32
ветственно за ее разведение. Именно поэтому МРОТ должен быть такой, чтобы работающий человек не только сам не был бедным, но и мог худо-бедно содержать семью11. Это с одной стороны. А с другой стороны, не секрет, что бюджетная сфера имеет относительно низкий уровень зарплат и никакое малое предпринимательство не сможет существенно изменить ситуацию, если государство как основной работодатель для занятых в бюджетной сфере не сможет гарантировать им достойную зарплату12.
Миф 7. Равнодоступность услуг социальной сферы (жилья, образования, здравоохранения и т.п.).
Чрезмерные показатели неравенства доходов проецируются в свою очередь на доступность населения к таким важнейшим услугам социальной сферы как жилье, здравоохранение, образование и др. Например, коэффициент доступности жилья даже в среднем по нашим нормам находится по европейской классификации в области «существенно недоступно» - 10 лет, а расчеты ИСЭПН РАН для низкодоходной группы в Москве показывают запредельную величину - 80 лет. Аналогичная ситуация в здравоохранении, когда 30% населения имеют доступ только к 2-3% современных услуг в этой сфере. И в этом сегменте существующие сегодня механизмы формирования и перераспределения доходов населения настроены и работают в интересах богатых, большая доля совокупного роста доходов приходится на рост доходов наиболее обеспеченных слоев населения, а на повышение доходов наименее обеспеченных остаются крохи.
Все это свидетельствует, что важнейшая социальная проблема избыточного неравенства и относительного обнищания населения правительством не осознается и не ставится, а развитие социальной сферы сводится лишь к росту абсолютных показателей.
Однако находясь в плену ложной парадигмы и не понимая, что корень зла не в недостатке ресурсов, правительство не только не может осуществлять эффективную социальную политику, но и продолжает сохранять институциональные дефекты системы распределительных отношений.
Миф 8. Например, правительство и многие депутаты считают, что раз у нас плоская шкала налогов, то налогообложение для всех равномерное.
Чтобы разобраться в реальной картине, рассмотрим структуру денежных доходов населения для различных доходных групп. На рис. 3 эта структура показана в разрезе основных источников: заработной платы, пенсий, социальных трансфертов и «других» доходов. Основную часть последних состав-
11. По нашим расчетам, сегодня он должен быть на уровне 20 тыс. руб.
12. Есть, конечно, и другой путь снижения государственных расходов и снижения бедности — сократить бюджетную сферу и количество занятых в ней. Судя по всему, государство сегодня идет по этому пути, исключив, правда, из этого процесса чиновников.
ляют доходы от предпринимательской деятельности, разных видов собственности, дивидендов и т.п.
Приведенные данные показывают, что доходы богатых более чем на 65% состоят из «других» доходов. Еще более разительная картина наблюдается в Москве, где доля «других» денежных доходов в 2006 г. в девятом и десятом децилях превышала 90% всех денежных доходов.
Таким образом, основой благосостояния двух самых богатых групп населения является не заработная плата, а прежде всего «другие», в большей степени «рентные» доходы. Во-вторых, концентрация этих доходов является основным фактором неравенства в РФ, в том числе катастрофического неравенства доходов населения в Москве.
1,2 1
0,8
5 0,6
о
ч
0,4
0, 2
N65686653 П5аа1 ааоо аай о аа! аш1 и о а! о! а! а 1 апаёа! еу ВО а 2007 а., %
1 2 3 4 5 6 7 децили
□доли соц-х трансфертов □доли "других" денежных доходов □доли пенсий □доли зарплаты
8 9 10
0
Рис. 3.
Источник: Составлено по данным Росстата о структуре денежных доходов населения (3, с. 15). Наблюдаемая деформированная картина образования доходов москвичей, в двух верхних децилях преимущественно нетрудовых, коренится в примитивной и несправедливой налоговой системе. Анализ реальной налоговой нагрузки различных доходных групп населения показывает ее значительную дифференциацию. Плоская шкала налогов подразумевает, что большие и малые доходы облагаются подоходным налогом в одинаковой процентной доле.
Но это лицемерное «равенство». Зарплату трудящихся дважды облагают налогом. Сначала снимают единый социальный налог (ЕСН) с фонда оплаты труда - 26,2%, а потом с зарплаты 13% - подоходный налог. Получается, что трудящийся отдает со своих доходов практически 40%13. А человек, который живет на дивиденды, банковский процент или с аренды собственности - платит с этих доходов в разы меньше. Если он хранит свой вклад под проценты Центробанка, то вообще не платит с него налогов, если занимается предпринимательством - платит 6%-ный налог, с дивидендов налог составляет 9%, а с аренды собственности - 13%.
Статистика по Москве показывает, что фактическая налоговая нагрузка двух беднейших доходных групп населения вдвое выше чем двух наиболее богатых групп. Можно к этому добавить, что новый закон о страховых взносах эту дискриминацию средне- и низкообеспеченных слоев населения только обострит14.
Миф 9. Ипотека - основной путь решения жилищной проблемы.
Резкое расслоение по неравенству доходов населения продуцирует и высокое неравенство в доступности такого важного ресурса для жизнедеятельности человека как жилье. И здесь переход к дифференцированным показателям совершенно по-новому открывает глаза на реалии жилищной проблемы и показывает практическую невозможность использования ипотеки и других кредитных и сберегательных схем для решения жилищной проблемы для большинства населения.
В среднем ситуацию с доступностью жилья демонстрируют следующие данные (см. табл. 1).
Согласно международной классификации рынков жилья по критерию доступности (www.demographia.com),_жилье на рынке:
- доступно, если значение коэффициента доступности жилья до трех лет;
- не очень доступно, если значение коэффициента от трех до четырех лет;
- приобретение жилья серьезно осложнено, если значение от четырех до пяти лет;
- существенно недоступно, если значение более пяти лет15.
13. Введенная правительством с 2010 г. замена ЕСН на страховые выплаты с одновременным увеличением на 8% налоговых отчислений еще больше усилит дискриминацию в пользу богатых.
14. Из более чем 200 стран: 15 не имеют НДФЛ, 30 — имеют плоскую шкалу, более 160 — прогрессивную, и только РФ — регрессивную! Есть чем гордиться.
15. Кд — коэффициент доступности жилья, равный количеству лет, в течение которых всех доходов семьи из трех человек хватит на покупку стандартной квартиры (54 м2 — по нормативам РФ и 108 м2 — по нормативам ЕС).
Таблица 1
ДОСТУПНОСТЬ ЖИЛЬЯ ДЛЯ НАСЕЛЕНИЯ НА ВТОРИЧНОМ РЫНКЕ ЖИЛЬЯ ИЗ РАСЧЕТА СРЕДНЕДУШЕВОГО/МЕДИАННОГО УРОВНЯ ДЕНЕЖНЫХ ДОХОДОВ НАСЕЛЕНИЯ 2000, 2006-2009 гг.*
2000** 2006 2007 2008 2009
РОССИЯ
Доступность стандартной квартиры 54 м2. По среднедушевому/ 4,33/ 5,85 5,39/ 7,11 5,62/ 7,59 5,60/ 7,56 4.71
медианному уровню дохода
Доступность квартиры по евро-стандарту 108 м2. По среднедуше- 8,67/ 11,70 10,77/ 14,22 11,24/ 15,17 11,20/ 15,12 9.42
вому/ медианному уровню дохода
Москва
Доступность стандартной квартиры 54 м2 (по ценам Росстата) По среднедушевому/ медианному 2,89/ 6,73 5,10/ 9,69 5,40/ 9,88 6,44/ 11,08 5,37
уровню дохода
Доступность квартиры по евро-стандарту 108 м2 (по ценам Росстата). По среднедушевому/ ме- 5,78/ 13,47 10,20/ 19,38 10,80/ 19,76 11,87/ 20,42 10.74
дианному уровню дохода
Доступность стандартной квартиры 54 м2 (по рыночным ценам) По среднедушевому/ медианному 3,80/ 8,85 6,26/ 11,89 5,48/ 10,03 8,07/ 13,88 5,14
уровню дохода
Доступность квартиры по евро-стандарту 108 м2 (по рыночным ценам). По среднедушевому/ ме- 7,60/ 17,71 12,51/ 23,77 10,95/ 20,04 16,13/ 27,74 10,27
дианному уровню дохода
Московская оБласть
Доступность стандартной квартиры 54 м2. По среднедушевому/ 6,14/ 7,25 5,72/ 7,15 5,47/ 7,22 5,63/ 7,54 4,47
медианному уровню дохода
Доступность квартиры по евро-стандарту 108 м2. По среднедуше- 12,27/ 14,48 11,45/ 14,31 10,94/ 14,44 11,26/ 15,09 8.94
вому/ медианному уровню дохода
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
Доступность стандартной квартиры 54 м2. По среднедушевому/ 5,90/ 7,08 5,16/ 7,07 5,24/ 7,39 6,79/ 9,37 6,07
медианному уровню дохода
Доступность квартиры по евро-стандарту 108 м2. По среднедуше- 11,79/ 14,15 10,32 14,14 10,49/ 14,79 13,57/ 18,73 12.14
вому/ медианному уровню дохода
Примечание: Цены - на конец года; среднедушевые доходы - в среднем за соответствующий год. Медианный уровень доходов оценен на основе распределения совокупного денежного дохода населения по 20% доходным группам (третий квинтиль). * Расчеты и их методика — проведены в ИСЭПН РАН.
** 2000 год — год начала послекризисного (1998) роста цен на рынке жилья, который опережал рост денежных доходов населения.
Таким образом, благоприятным считается показатель доступности, не превышающий трех лет. На практике это означает, что среднестатистическая семья может приобрести стандартную квартиру не более чем за десять лет, выплачивая за нее не более трети совокупного семейного денежного дохода в год (без учета процентов, которые нужно выплачивать, если взят кредит).
У нас значение показателя доступности квартиры в 54 м2 более пяти-шести лет, что означает, что жилье на рынке существенно недоступно. Если же рассмотреть случай квартиры в 2 раза большей (евростандарт), то соответственно, этот показатель составит более 10-12 лет (!!!).
Важно подчеркнуть, что в западной экономике при оценке доступности жилья используется не среднедушевой, а медианный денежный доход населения, который, при сильной дифференциации денежных доходов, характерной для России, и особенно для Москвы, значительно ниже среднедушевого.
По европейским стандартам у нас коэффициент доступности жилья в среднем по населению более чем в 2 раза превышает критерий «существенно недоступно».
Особенно напряженная ситуация в семьях с детьми.
Таблица 2
ДОЛЯ ДОМОХОЗЯЙСТВ С НИЗКОЙ ОБЕСПЕЧЕННОСТЬЮ ЖИЛОЙ ПЛОЩАДЬЮ
(МЕНЕЕ 12 М2 НА ЧЕЛОВЕКА) В ЗАВИСИМОСТИ ОТ КОЛИЧЕСТВА ДЕТЕЙ
В ДОМОХОЗЯЙСТВЕ В 2006 Г. В МОСКВЕ, %
Домохозяйства: %
без детей 7
с 1 ребенком 22
с 2 детьми 24,5
с 3 и более детьми 100
Источник: 1, с. 160.
Сопоставление уровней европейских стандартов с ростом показателей неравенства, бедности и других характеристик уровня жизни у нас, показывает, что размеры МРОТ, пенсий, обеспеченности жильем в России меньше от 2 до 10 раз. В то же время превышение показателей неравенства, бедности, доступности жилья над среднеевропейскими составляет от более 2 до почти 7 раз!
Они также показывают кардинальные отличия характера обеспеченности различных слоев российского населения от населения США и Европы, в том числе резкий, все увеличивающийся крен распределения доходов в пользу 15-20% богатого населения. Одновременно эти данные позволяют оценить характер и масштабы институциональных изменений, необходимых для приближения к стандартам развитых стран Запада.
Данные о нехватке или избытке денежных среднедушевых доходов по России в целом и отдельно по Москве показывают (табл. 2), что для приближения нашей структуры распределения доходов по децилям к среднеевропейской структуре необходимо поднять доходы 75-80% населения, или восьми низко- и среднедоходных групп населения. Для устранения перекоса механизма распределения доходов в пользу богатых следует изменить соотношение доходов самых богатых и самых бедных более чем в 15 раз (1, с. 65).
Миф 10. Справедливость как основная причина снижения неравенства. Каким же должно быть неравенство? Участники современной развернувшейся дискуссии по этому вопросу так или иначе оперируют понятием справедливости. Но это понятие тесно связано и с историческими традициями общества, и с тем, что конкретный человек или группа населения понимают под справедливостью.
Таблица 3
НЕОБХОДИМЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ ДЕНЕЖНЫХ ДОХОДОВ В % К ТЕКУЩЕМУ ДЕНЕЖНОМУ ДОХОДУ ДЛЯ ПРИБЛИЖЕНИЯ К ЕВРОПЕЙСКИМ СТАНДАРТАМ (доходы в расчете на душу населения)
Децили В среднем по Москве В среднем по России
1 646 292
2 403 218
3 306 184
4 245 161
5 201 142
6 165 127
7 135 112
8 108 102
9 81 82
10 42 56
Источник: 1, с. 65.
Исследования, проведенные в ИСЭПН РАН в последние годы, показывают, что «оптимальные» показатели неравенства могут быть определены не с точки зрения качественного понятия «справедливости», а с точки зрения их влияния на такие количественно измеряемые параметры, как экономический и демографический рост.
Новый подход, основанный на структурном разложении неравенства, дает не только ключ к пониманию такого влияния, но и позволяет с убедительностью дать им количественную оценку. Он вскрывает новые, неизвестные до настоящего времени закономерности влияния относительных показателей неравенства и бедности на экономический рост, демографическую динамику и качество человеческого капитала. И здесь, как показал анализ, именно относительные показатели уровня жизни различных слоев или групп населения проявляют устойчивые и статистически значимые связи с показателями эко-
номического роста и демографической динамики. Наш новый подход базируется на двух основополагающих моментах.
Во-первых, как показали многочисленные исследования, общие показатели неравенства (коэффициент Джини или дифференциации) не проявляют заметных статистических связей ни с показателями экономического роста, ни с демографической динамикой. Дело в том, что показатель неравенства может быть одним и тем же в двух диаметрально разных ситуациях: 1) когда много богатых и мало бедных и 2) когда много бедных и мало богатых. А само влияние неравенства на экономическую и демографическую динамику также носит двоякий характер. С одной стороны, возможность достижения высоких доходов и потребительских стандартов стимулирует людей на более качественный, квалифицированный и интенсивный труд, что положительно влияет на экономический рост. С другой - часть населения, живущая за чертой относительной бедности, испытывает психологическую напряженность, связанную с низкой оценкой социальных перспектив, безвыходностью социально-экономического положения, отсутствием путей для желаемой реализации своего человеческого потенциала. Эффект негативного социального напряжения подобен эффекту тяжелой депрессии, при которой ценность жизни утрачивается.
Во-вторых, для разделения положительных и отрицательных эффектов неравенства и выявления статистических зависимостей мы производим разложение общих показателей неравенства на структурные компоненты, исходя из того, что различным видам экономического, социального и демографического поведения населения соответствуют определенные функциональные границы или пороговые уровни доходов, переход через которые необходим для того, чтобы соответствующие виды поведения были полноценно осуще-ствимыми16. Определение такой функциональной границы для того или иного вида активности позволяет не просто фиксировать размеры существующего неравенства, а подразделить его на нормальное и избыточное неравенство с точки зрения осуществимости человеческих возможностей. Неравенство доходов выше функциональной границы мы интерпретируем как нормальное, а неравенство доходов ниже нее - как избыточное.
16. Наш подход развивает теорию человеческих возможностей Амартии Сена, в которой осуществимость тех или иных функциональных возможностей человека связывается не просто с уровнем его дохода, но с его положением в распределении доходов в обществе. Наша инновация состоит в том, что с помощью введения понятия функциональной границы и соответствующего разложения неравенства доходов на нормальную и избыточную составляющие мы придаем идеям Сена операциональное содержание, включая возможности статистического измерения и использования соответствующих показателей при разработке прогнозов.
Именно после такого подразделения (на основе статистической оценки соответствующих функциональных границ и их изменчивости при изменяющихся условиях) объяснение воздействия неравенства на макроэкономические и демографические показатели приобретает окончательную ясность, которую искали, но не могли найти до этого многочисленные исследователи.
На основе этой новой методологии были проведены обширные исследования взаимосвязей структурно-функциональных характеристик экономического неравенства с основными показателями социально-экономического и демографического развития как России в целом, так и отдельных регионов. Анализ таких связей показал, что нормальное неравенство всегда обнаруживает себя как позитивный фактор, а избыточное неравенство - как негативный, и динамика социально-экономических и демографических процессов хорошо объясняется динамикой соотношений между этими факторами17.
Количественная оценка эффектов взаимодействия социальных и экономических факторов позволяет утверждать, что факторы избыточного неравенства и высокой относительной бедности являются определяющими в объяснении динамики социально-экономических и демографических показателей.
Так, из комплексного анализа значений функциональных границ по экономическому росту и демографической динамике и соотношений доходов по децильным группам населения с этими функциональными границами следует, что значения таких границ в 2-2,5 раза превосходят прожиточный минимум и составляют 60-70% среднедушевого дохода. В то же время доходы более 60% населения лежат ниже этих границ, что не позволяет этой большей части населения эффективно реализовывать себя в экономике и накладывает ограничения на их здоровье и репродуктивное поведение.
Выявленные статистические зависимости позволяют говорить об исключительной значимости фактора неравенства в российских условиях: при оптимальном перераспределении доходов, снижающем величину коэффициента дифференциации до 7-10, рост ВВП в период 2000-2007 гг. мог бы быть выше фактического на 30-50%, а при годовом росте реальных доходов на 10% можно было бы выйти на положительный естественный прирост населения. Эти цифры могут показаться фантастическими, но к ним надо относиться не как конкретному прогнозу, а как к оценке степени влияния указанных факторов неравенства на демографический рост.
Именно при таких параметрах распределения большая часть населения сможет реализовывать свои чаяния в экономическом и репродуктивном поведении, сохранении своего здоровья, наращивании человеческого потенциала
17. Тот же самый вывод следует из анализа по странам мира, где показатели нормального и избыточного неравенства позволяют с высокой точностью отразить влияние неравенства на уровень продуктивности экономики и экономический рост. 40
и т.п. Поэтому такое распределение можно было бы считать и общественно справедливым. Однако оно требует радикальной смены парадигмы социально-экономической политики, ее последовательной ориентации на нужды большинства населения. Это ключевой момент, носящий системный характер в решении задач ускорения экономического роста и изменения направления вектора демографической динамики.
Пути преодоления неравенства и бедности
Как мы уже говорили, отдельные, адресные мероприятия по увеличению пенсий, МРОТ, зарплаты работников бюджетной сферы, несмотря на их необходимость и важность, мало влияют на снижение бедности и неравенства и в принципе не могут привести к существенным изменениям в решении этой проблемы, так как не устраняют причин, порождающих неравенство.
Сегодня, подчеркнем еще раз, основная проблема неравенства и бедности населения лежит не в плоскости недостатка ресурсов, а в механизмах их распределения и перераспределения. Этот вывод представляется очень важным в современных условиях, когда кризис ограничивает возможности дальнейшего роста бюджетных расходов государства на социальные нужды.
Все это требует радикальной смены парадигмы социально-экономической политики и ее переориентации на нужды большинства населения, которая невозможна без радикальной перестройки распределительных отношений.
Перераспределение доходов - это системный и принципиально важный способ создания оптимальных условий для ускорения экономического роста и изменения направления вектора демографической динамики.
Понятно, что подобный сценарий нельзя претворить в жизнь не только без реформы механизма налогообложения (перехода на прогрессивную шкалу), но и других каналов перераспределения доходов. Без этого воспроизводство чрезмерного неравенства и относительной бедности не прекратится.
Без увеличения налоговой нагрузки на сверхдоходы и увеличения доходов малоимущих мы проблему нарастающей относительной бедности и увеличивающегося разрыва бедные - богатые не решим.
Наши расчеты показывают принципиальную возможность такого перераспределения (в пределах существующих в Европе и США нормативов), когда одновременно с увеличением доходов малоимущих происходит сокращение разрыва в темпах роста доходов богатых и бедных и перенос тяжести налоговой нагрузки на богатые слои населения.
Все это позволит резко улучшить положение 80% населения, снизить неравенство и бедность до приемлемых уровней при уменьшении темпов роста доходов только у 10-15% населения, затронув не более 8-9% общего объема доходов.
Важно понять, что при таком подходе достигается радикальное снижение показателей неравенства и бедности без дополнительных значительных ресурсов, общая денежная масса доходов остается неизменной, так как мы меняем только пропорции ее распределения по различным доходным группам и инфляционной опасности в таком подходе нет. Более того, произойдет стимулирование спроса на отечественную продукцию, на которую ориентированы средне- и низкодоходные группы населения.
В условиях слабости государственной машины управления, ее коррумпированности и сверхмерной бюрократизации кардинальные перемены в этой социально и политически сверхчувствительной сфере осуществить крайне сложно. Но российский правящий класс сам должен осознать, как это сделал в свое время политический класс ведущих стран Запада, необходимость в его же интересах привести социально-экономическое неравенство к разумным пропорциям, обеспечивающим консолидацию общества, доверие к государственной власти и благоприятные условия для экономического и демографического роста.
Власти и обществу пора, наконец, осознать, что перенос центра тяжести социально-экономической политики на оптимизацию распределительных отношений приобрел ключевое значение для оздоровления и процветания нашей Родины.
Литература
1. Ноздрина Н.Н., Шевяков А.Ю., Шнейдерман И.М. Жилье в Москве: реалии и перспективы. - М., 2009. - 168 с.
2. Социальные проблемы современной России: Московская специфика (под ред. проф. А.Ю. Шевякова). - М., 2009. - 341 с.
3. Уровень жизни населения регионов России. Качество и уровень жизни населения в условиях глобального кризиса. М.: ВЦУЖ, 2009. - Октбярь-ноябрь. - 134 с.
4. Atkeson A., Lucas R.E. Jr. On efficient distribution with private information // Review of Economic Studies. 1992. - Vol. 59, N 3. - P. 427-53.
5. Farhi E., Werning I. Inequality, social discounting and estate taxation // NBER working paper No 11408. 2005, www.nber.org/papers/w11408.
6. Phelan C. On the long run implications of repeated moral hazard // Journal of Economic Theory. 1998. - Vol. 79, N 2. - P. 174-191.
