CC BY
81
УДК 392.16
Ч. А. Кара-оол
МИФОРИТУАЛЬНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ПРЕДМЕТНОМ КОДЕ В ОБРЯДЕ УКЛАДЫВАНИЯ В КОЛЫБЕЛЬ В ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ ТУВИНЦЕВ
Рассматривается обряд укладывания в колыбель в народной культуре Тувы, мифоритуальные представления о нем. Также отмечено немаловажное значение оберегов: клыков марала, когтей медведя, ножа или ножниц, культовых предметов.
Ключевые слова: обряд укладывания в колыбель, обживания, обереги
The author of the article studies mytho-ritual understanding of the subject code in the putting in bed rite in the traditional culture of Tuva people. The author also pointed out the importance of such oberegi as special wool, Siberian deer canines, bear claws, a knife or scissors.
Keywords: rite lay in the cradle, explorations, amulets
Изучение ценностей этнокультурного наследия является актуальной проблемой в гуманитарной науке, а использование современных методологий позволяет выявить новые аспекты культурогенеза и этнической картины мира, которые лежат в основе обрядово-ритуальной практики народа. В этой связи обряд укладывания в колыбель (кавайже чыттырары) в традиционной культуре тувинцев позволяет обнаружить особенности архаического мифо-ритуального воззрения, сохранившиеся в виде примет, фольклора, ритуалов и суеверий.
Обряд являлся значимым событием не только для самого младенца, его семьи, но и для всего традиционного общества, поскольку был призван помочь адаптироваться новорожденному в этом мире, наделить его сакрально значимыми для социума свойствами (здоровьем, магической защитой, социо- и половозрастными особенностями) и интегрировать младенца в общество. С. Н. Соломатина относит его к послеродовому циклу обрядов, направленных на определение социального статуса, сопровождающих положение ребенка в колыбель [7, с. 148].
Мы попытаемся провести комплексный анализ обряда с целью выявления некоторых аспектов, связанных с инициацией новорожденного, в которой важную роль играют сопутствующие предметы. В первую очередь к ним относится колыбель (кавай). Тувинцы
свято почитали ее, называя семейной (ог-буле), и передавали только по наследству. Когда ребенок вырастал, «ее заворачивали в тонкий войлок или одежду (тон) и хранили среди вещей, сложенных в юрте (чыышкын)» [4, с. 167]. Если ребенок умирал, то колыбель относили в лес. М. Б. Кенин-Лопсан писал: «Детская колыбель - священная реликвия родителей, рода, родной земли» [3, с. 168].
К ее изготовлению приступали только после рождения ребенка. Согласно традиционным воззрениям, тувинцы соотносили колыбель с женской утробой. Существовало представление, что «нельзя изготовлять колыбель, когда у него есть своя - утроба матери» [8, с. 65].
При этом мастером мог быть или уважаемый, пожилой, многодетный человек (поскольку «за рубку дерева человек несет проклятие...» [7, с. 147]), или дальний родственник роженицы. Это было связано с представлениями тувинцев о моделировании будущего ребенка: «чтобы ребенок дожил до преклонных лет, имел многочисленное потомство», когда уже можно не беспокоиться за свою репродуктивную способность, как отмечает В. П. Дьяконова [Там же, с. 127].
Данный аспект, согласно архаическим воззрениям, усиливался материалом, из которого изготовлялась колыбель. Тувинцы выбирали старые, жизнеспособные деревья, «чтобы ребе-
93
Ч. А. Кара-оол
Мифоритуальные представления о предметном коде в обряде укладывания в колыбель в традиционной культуре.
нок жил также долго и был здоровым» [Там же, с. 147]. Кроме того, для колыбели использовались разные породы деревьев. Согласно представлениям тувинцев, деревья бывают легкие и светлые (тополь, береза) или тяжелые и темные (лиственница, сосна, ель) [5, с. 53]. Считалось, что если колыбель выполнена из тополя или березы, то будущее ребенка будет легким, светлым и счастливым, как эти деревья. Но в традиционной культуре тувинцев на изготовление колыбели иногда шли и темные, тяжелые породы деревьев. Это было связано с гибелью предыдущего ребенка. Считалось, что в этом случае новорожденный уже не умрет, потому что тяжелые и темные деревья защитят его жизнь. Следует отметить, что обряд укладывания в колыбель в данном случае проводила только мать ребенка.
Колыбель обычно помещалась возле кровати родителей или подвешивалась к крюку, прикрепленному к концу ременной веревки, спускавшейся по жерди с крыши юрты. Крючки были разными, с изображением головы лошади и барана. Когда крюк изнашивался, его заворачивали в шелковый платок и прятали в укромном месте, за новый крюк мастеру давали серую козу. Тувинцы считали, что данный цвет олицетворяет цвет неба. По поверьям тувинцев, это означало, что будущее ребенка будет белым и чистым, как небо [4, с. 157; 2, с. 84].
Дети в колыбели находились довольно долго, иногда до 2-летнего возраста. Тувинцы с предубеждением относились к тому, что ребенок начинал рано ходить. Считалось, что в этом случае его жизнь будет недолгой [1, с. 157], поэтому они привязывали к шубе ребенка деревянную ступку (сагааш).
Когда привозили колыбель, родители устраивали пир (той), куда приглашали мастера, ее изготовившего, повитуху, родственников и соседей. Начинался обряд с церемонии обживания колыбели. Для этого мастер клал туда свою голову и произносил благопо-желания счастья и долголетия младенцу. Затем в нее укладывали щенка. После этого повитуха и родители ребенка повторяли все действия и слова мастера [1, с. 156; 6, с. 103].
Тоджинцы после щенка клали голову овцы, чтобы ребенок не болел. После этого мать укладывала ребенка на спину, привязывала ременными вязками, прикрепленными к боковым стенкам. Под его спинку она стелила мягкую шерсть овцы или шкурку козленка, сверху прикрывала меховой пеленкой. На голову до года ничего не надевали, но в случае надобности надвигали мех или войлок. М. Б. Ке-нин-Лопсан писал, что «на дно колыбельки расстилали валяный из овечьей шерсти войлок. Он не пропускал сырость. А если войлока нет, подстилали выделанную шкурку овцы или козленка. Подстилку периодически меняли» [3, с. 166]. При этом исследователь подчеркивал, что укладывали в колыбель в соответствии с временами года: «колыбель, как родное гнездышко ребенка, искусный продукт народного творчества: весной, когда дует студеный ветер, летом в палящую жару, в осенние заморозки, в зимний трескучий мороз - в каждом случае имеется свой способ укладывания младенца в колыбель» [Там же, с. 53].
С. Н. Соломатина, описывая обряд, выделяет в нем сакральную функциональность некоторых аспектов: «Освоение колыбели шло по линии придания ей положительных качеств: качание собак означало, чтобы было много потомства и не было болезней; голову овцы клали, чтобы был богат хозяйством (домашними животными); повитуха... чтобы новорожденный жил долго» [7, с. 151].
Как видим, в обряде моделировались благополучие, сакральная защита и наделение ребенка жизненной силой. Это маркировалось также предметами-оберегами (камгалалдар). К ним относятся, как уже говорилось, овечья шерсть, войлок, шкурка ягненка или козленка, а также когти медведя (адыг дыргаа), клыки марала (сыын дижи), нож, ножницы и фигурки, вырезанные из войлока (уруглаар ээрен).
Согласно представлениям тувинцев, шерсть, мех, войлок не только защищали младенца от холода, берегли его здоровье, но и наделяли его жизненной силой (фарном), поскольку мех животного и сами животные были связаны с солярным культом. Клыки и когти
94
Ч. А. Кара-оол
Мифоритуальные представления о предметном коде в обряде укладывания в колыбель в традиционной культуре...
обладали способностью защиты новорожденного от внешней угрозы (злых духов, сглаза) и передачи некоторых свойств, присущих этим животным. Так, по сведениям нашего информанта Тас-оол Аяны (Кызылский район, поселок Баян-Кол), «медвежий коготь имеет вид страшный и защищает ребенка от болезней. Медведь (адыг) такое животное проворное, и его когти вешают, чтобы младенец стал таким же, как и он сильным, крепким» (тол ол ышкаш шыырак, аваангыр болзун дээш) [ПМА, 2013]. Когда ребенок подрастал, клыки марала, иногда в сочетании с когтями медведя, прикреплялись к его верхней одежде или поясу. Обереги в семье хранились долго, ими пользовались не менее четырех поколений детей [1, с. 157].
Очень сильными оберегами считались нож и ножницы (бижек, хачы). Если ребенок покидал колыбель на какое-то время, то мать вместо него клала нож (для мальчика) или ножницы (для девочки). Считалось, что тогда злые духи не смогут занять место ребенка [5, с. 105].
Большое значение тувинцы придавали специальным культовым предметам уруглаар ээрен (духи-охранители). К ним относятся фигурки, вырезанные из войлока, иногда из других материалов, которыми увешивали колыбель. С. Н. Соломатина пишет, что их задачей было, с одной стороны, не дать злым духам проникнуть в колыбель, а с другой - привлечь
и удержать в колыбели покровительницу детей богиню Умай [7, с. 150].
Таким образом, мы видим, что обряд укладывания в колыбель был неразрывно связан с мифоритуальными представлениями, где каждый предмет носил закодированную информацию и выполнял важные функции. Тувинцы обращали внимание не только на мастера, изготовлявшего колыбель, его возраст, социальный статус, но на породы деревьев, время изготовления. Согласно традиционным воззрениям, колыбель, как жилище младенца, «обживалась» вначале сакрально значимым человеком, выполняющим роль демиурга и наделяющим новорожденного долголетием, семейным благополучием, собакой (головой овцы), моделирующей материальное благополучие, и, наконец, родителями, заполняющими пространство колыбели своей энергетикой. Немаловажное значение имели атрибуты, выполняющие функции наделения младенца жизненной энергией (мех животного), силой животного (клыки, когти), магической защитой (нож, ножницы, фигурки из войлока). Задачами проведения обряда с использованием сакрально значимых атрибутов являлись: защита ребенка, наделение его сакральной субстанцией и свойствами живого человека, определение полосоциального статуса и интеграция в семейно-родственный коллектив.
1. Дьяконова, В. П. Детство в традиционной культуре тувинцев и теленгитов// Традиционное воспитание детей у народов Сибири / В. П. Дьяконова; отв. ред. И. С. Кон, Ч. М. Таксами. - Л.: Наука, 1988. - С. 152-186.
2. Кара-Сал, А. В. Семейно-бытовой обряд «Уруг-Дою» (рождение ребенка) / А. В. Кара-Сал // История и современность культуры Тувы. - Кызыл, 2006. - С. 84.
3. Кенин-Лопсан, М. Б. Традиционная этика тувинцев / М. Б. Кенин-Лопсан. - Кызыл: Новости Тувы, 1994.
4. Курбатский, Г. Н. Тувинцы в своем фольклоре: историко-этнографические аспекты тувинского фольклора / Г. Н. Курбатский. - Кызыл, 2001.
5. Кустова, Ю. Г. Ребенок и детство в традиционной культуре хакасов / Ю. Г. Кустова. - СПб.: Петербургское Востоковедение, 2000. - 160 с.
6. Потапов, Л. П. Очерки народного быта тувинцев / Л. П. Потапов. - М., 1969. - 402 с.
7. Соломатина, С. Н. Колыбель в обрядах и представлениях народов Саяно-Алтая / С. Н. Соломатина // Этнические культуры Сибири: Проблемы эволюции и контактов. - Новосибирск, 1986. - С. 147-153.
8. Сундуй, Г. Д. Мир детства кочевой Азии: опыт духовно-нравственного воспитания / Г. Д. Сундуй. - Кызыл, 2009. - 168 с.
9. Шараева, Т. И. Обряды жизненного цикла калмыков (XIX - нач. XXI в.) / Т. И. Шараева. - Элиста: Джан-гар, 2011. - 223 с.
Сдано 16.09.2013
95
