CC BY
43
УДК 811.111:398.21 ББК 83.3(4)
О.А. Плахова
МИФОЛОГИЧЕСКОЕ И СОЦИАЛЬНОЕ В ОБРАЗЕ ТОМА ХИКАТРИФТА: ОПИСАНИЕ МАКРОСТРУКТУРЫ КОНЦЕПТА
Целью настоящей статьи является описание образной, понятийной и ценностной составляющих концепта «ТомХикатрифт», структурируемых признаками мифологического и немифологического характера, которые детерминируют промежуточное положение концепта в национальной концептосфере.
Ключевые слова: концептосфера; мифологический концепт; макроструктура; когнитивный признак; фольклорный герой; сказочный дискурс
О.А. Plakhova
MYTHOLOGICAL AND SOCIAL FEATURES OF TOM HICKATHRIFT’S IMAGE: TOWARD THE MACROSTRUCTURE OF THE CONCEPT
The paper is aimed at characterizing imaginary, notional and axiological components of the concept «Tom Hickathrift» structured by both mythological and non-mythological cognitive attributes. The latter determine an intermediate status of the concept in the national conceptosphere.
Key words: conceptosphere; mythological concept; macrostructure; cognitive attribute; folklore character; folk tale discourse
Системное изучение архаического и современного мифологического сознания активно проводится в настоящее время в рамках философских, культурологических, психологических и лингвистических исследований: исследуется системный характер мифологиче-
ского сознания [Боброва, 2003]; осуществляется сравнительный анализ современного мифологического сознания с другими формами общественного сознания [Зварич, 2002; Ста-вицкий, 2002; Иванов, 2006; Смирнов, 2006]; выявляются гносеологические характеристи-
ВестникИГАУ, 2011
О Плахова О. А., 2011
ки мифологической картины мира как основы обыденного знания [Халимулина, 2008]; осуществляется анализ места мифологического компонента в структуре ментальности личности и его структурные связи на глобальном, этническом и личностном уровнях системно-структурной целостности ментальности [Яремчук, 2004].
В отечественной лингвистике особенности современного мифологического сознания активно изучаются на материале политического дискурса, экологического дискурса, рок-дискурса, медиадискурса и т.д. [Шейгал, 2004; Красильникова, 2005; Будаев, 20066; Солопо-ва, 2006; Григорьева, 2009]. Особое внимание уделяется когнитивно-дискурсивному изучению языковых средств, в частности политических метафор и прецедентных феноменов, используемых с целью манипуляции общественным сознанием и порождения политических мифов; созданию типологии политической метафоры; сопоставительному изучению метафорических моделей в разных видах дискурса и в разных лингвокультурах [Чудинов, 2001; Шаова, 2005; Будаев, 2006а; Пшен-кин, 2006; Солопова, 2006; Нахимова, 2007; Чудинов, 2007].
Интерес исследователей к проблемам описания и реконструкции мифологической и языковой картины мира обусловловлен выбором в качестве объекта исследования мифологических концептов, объективированных номинациями существ низшего демона-рия [Питана, 2002], зооморфных мифологем в составе англоязычного бестиария [Добри-кова, 2005], мифологической лексики [Абыя-кая, 2004], фразеологических единиц с теологическими и демонологическими компонентами [Антропова, 2004]. Изучение номинантов мифологических концептов проводилось на лексико-семантическом и ономасиологическом уровнях [Черепанова, 1983], а также с позиций семантики, синтактики и прагматики [Завьялов, 2000]. Обращение к сравнительносопоставительному методу исследования мифологических концептов и их языковых манифестаций позволило выявить основные тенденции в развитии мифологем на примере концептов американской лингвокульту-ры [Питана, 2002], наиболее распространенные модели эвфемизации теонимов и демони-мов в афразийских и индоевропейских язы-
ках [Черникова, 2007]. Несмотря на вариативность обозначений мифологического концепта у разных авторов (мифологический концепт, мифологема), сущность его остается инвариантной, что позволяет рассматривать ми-фоконцепт как «концепт, отражающий объекты возможных миров», в вербальной форме представленный в национальной памяти носителей языка [Питана, 2002, с. 36].
Являясь конституэнтом национальной кон-цептосферы, мифологический концепт характеризуется изоморфизмом его структурносодержательных характеристик, предполагающим наличие в его структуре образной, понятийной и ценностной составляющих. Как лингвокультурное явление, мифологические концепты отличаются разной степенью этнокультурной уникальности. В базовых ми-фоконцептах, к которым относятся концепты «великан», «дракон» и др., значительная часть содержания инвариантна для нескольких культур. Микроконцепты, как правило, характеризуются более ярко выраженной национальнокультурной спецификой, что делает их изучение в лингвокультурном и лингвокогнитивном планах актуальным. Для английского национального сознания таким микроконцептом является «Том Хикатрифт», находящийся в парадигматических отношениях с концептом «великан». Более того, соотносясь с прототипическим концептом «великан», анализируемый концепт обладает особыми содержательными характеристиками вследствие наличия в своей структуре совокупности когнитивных признаков, усиливающих реалистичность данного персонажа в сказочном дискурсе. Соответственно, актуальным видится описание номенклатуры когнитивных признаков немифологического характера, детерминирующих промежуточное положение данного концепта в национальной концептосфере.
Том Хикатрифт (Тош Нюкайшй) - герой местных преданий, распространенных на территории Уисбеча (Кембриджшир) и Норфолка (Восточная Англия). Собиратели английского фольклора отмечают его поразительную силу и огромный рост, сочетающиеся с ленью и глупостью. Многочисленные подвиги Тома Хикатрифта, являющиеся демонстрацией нечеловеческой силы, находят детальное отражение в англоязычном сказочном дискурсе, среди которых наибольшую значимость име-
ет, пожалуй, убийство великана колесным валом его телеги. Согласно записям фольклористов, на кладбище в Тилнее (Норфолк) находится могила Тома Хикатрифта (it is almost eight feet long [Simpson, 2003, p. 175]), место для которой он выбрал сам, бросив огромный камень, пролетевший три мили и упавший на том месте, где в настоящее время находится надгробие героя. Исследователями традиционно отмечается двойственный характер образа Тома Хикатрифта как фольклорного героя, совмещающего в себе черты реально существовавшей в период Норманнского завоевания исторической личности и элементы северогерманских мифологических представлений [Jacobs, 1894; Brewer, 1911, p. 491; Wikipedia. URL: http://en.wikipedia]. Сосуществование мифологического и социального в образе Тома Хикатрифта позволяет предположить наличие совокупности мифологических и немифологических когнитивных признаков в одноименном микроконцепте, отражающих систему как мифологических, так и социальных представлений в национальном сознании. Данное предположение определяет цель настоящего исследования, состоящую в характеристике образной, понятийной и ценностной составляющих микроконцепта «Том Хикатрифт», в своем единстве образующих его макроструктуру.
Наиболее яркими когнитивными признаками, представляющими образный аспект концепта, являются «огромный рост», «огромная физическая сила» и «отменный аппетит», коррелирующие с соответствующими когнитивными признаками концепта «великан».* Признак огромного роста получает в сказочном дискурсе конкретное числовое выражение или манифестируется посредством сравнительных конструкций: And so much did he grow that when but ten years old he was already eight feet high, and his hand like a shoulder of mutton (Jacobs, 1894); he was only ten years old, he <... > was five feet and a half in height, and two feet and a half broad. His hand was more
* Семантико-культурологические характеристики и процессы идеологизации мифологических концептов, в том и числе и концепта «великан», были подробно описаны С.А. Питиной [Питина, 2002] на материале лексикографических источников и художественных произведений. В настоящей статье для иллюстрации медиаторного статуса концепта «Том Хикатрифт» приводятся когнитивные признаки мифоконцепта «великан», выделенные автором в ходе анализа англоязычного сказочного дискурса.
like a shoulder of mutton than a boy’s hand, and he was altogether like a little monster (Rhys, s.a., p. 78); At ten years old he was six feet high, and three in thickness; his hand was like a shoulder of mutton, and every other part proportionate (Merton, s.a., p. 51). Математическая точность, с которой определяется рост фольклорного героя, вряд ли имеет под собой какие-либо объективные основания, она скорее относительна и служит созданию представления о солидности и масштабности данной фигуры в сознании реципиентов. Вместе с тем, дискурсивная реализация данного признака концепта более приближена к реальности, чем манифестация соответствующего признака в концепте «великан», для создания образа которого сказка использует разнообразные лингвостилистические средства, призванные поразить воображение слушателей интенсивностью проявления качества у его носителя. В частности, в англоязычном сказочном дискурсе отмечаются многочисленные случаи использования сравнений (ia big giant five times as tall as he; the giant, who followed like a walking castle, so that the very foundations of the earth seemed to shake at every step; he rolled and wallowed like a whale)] эпитетов {a huge and monstrous giant with three heads; a huge giant; he was a big one, to be sure; the giant’s great weight)', семантической итеративности {a great big tall woman); конструкций с числительными, передающих параметрическое значение {Не was eighteen feet in height and about three yards round the waist; a monstrous beast twelve foot in length and six foot about the waist). Косвенная характеристика роста великана достигается посредством его идентификации с окружающими предметами и манипуляций с ними (At his belt he had three calves strung up by the heels, and he unhooked them and threw them down on the table) и посредством регулярного противопоставления великана и человека (and the giant went away with the boy on his back; and meanwhile they both ran hard, and on, and on, and on, till they were nearly out of sight - at last the giant was through, and it wasn’t ’long before he was like to catch them up).
Когнитивный признак «огромная физическая сила» концепта «Том Хикатрифт» получает в англоязычном сказочном дискурсе преимущественно косвенную репрезентацию посредством характеристики окружаю-
щих героя предметов и манипуляций с ними: Тот flung the enormous bundle over his shoulders, and walked away with it without any difficulty; having been offered as great a bundle of firewood as he could carry, he marched off with one of the largest trees in the forest; He thought nothing of flinging a huge hammer into the middle of a river a mile off (Rhys, s.a., p. 79); and when he had made up his burden, it was supposed to be near a thousand weight. But though they said, «What a fool thou art; for thou canst not carry the tithe or tenth part of it», he took up his burden, and made no more of it, than we do of a hundred pounds weight, to the great astonishment of both master and men (Merton, s. a., p. 52). Прямое указание на недюжинную силу фольклорного героя реализуется посредством регулярно воспроизводимых устойчивых субстантивных словосочетаний с абстрактным существительным strength в качестве ядра: his great strength; his mighty strength; a fortunate man of great strength. Сходные способы вербализации идентичного признака наблюдаются у концепта «великан». Как правило, физическая мощь мифологического существа эксплицируется через характеристику его голоса (in a voice like thunder; he fell asleep, and snored like the roaring of a cannon; and commenced to snore like thunder; he asked in a terrible voice; and a dreadful voice said); тяжести его шагов (the heavy footfalls; they heard heavy footsteps outside) и состояния окружающих предметов (by a hard knocking at the gate, so loud as to cause the house to shake; the whole house began to tremble with the noise of someone coming; and he began to snore till the whole house shook again). Наиболее устоявшимся в сказочном дискурсе способом демонстрации силы великана видится традиционная формула, в которой усиление признака происходит за счет введения числительных обозначений неограниченного множества (заметаемых иногда существительными широкой семантики) и компаративного элемента, вводимого like и характеризующего способ производимого действия. Противопоставление двух частей формулы, в основе которого лежит парадокс (five hundred men in armour - chaff before the wind), создает эффект сверхъестественного, паранормального проявления свойства у сказочного персонажа: I am a giant with three heads, and besides thou knowest I can fight five
hundred men in armour, and make them fly like chaff before the wind; Thunderdell, a giant with two heads the country people flying before him like chaff.
Отменный аппетит Тома Хикатрифта также получает стереотипизированную манифестацию в сказочном дискурсе - he was only ten years old, he would eat more than four or five ordinary men (Rhys, 1913, p. 59); and he would eat as much at one time as would serve four or five men (Tibbits, 1904, p. 90) - однако подобное преувеличение характеристики персонажа рационально объяснима: будучи значительно выше и крупнее своих односельчан, Том отличается аппетитом, пропорциональным его размерам. В мифоконцепте «великан» когнитивный признак «отменный аппетит» (with a great appetite —> a big supper; a great big supper; a huge supper) настолько усиливается лингвостилистическими средствами, что фактически трансформируется в признак «прожорливость», аккумулируя представления о звериной ненасытности и обжорстве гигантских существ (and had his breakfast off three broiled oxen; the giant’s supper, which consisted of fourteen loaves of bread, two sheep roasted whole, and a pudding you could not have put in a bushel basket; the giant sat down and ate with a great appetite four fat pigs, three hens and a gander, finishing off with a monster pudding). Отрицательная аксиологическая оценка признака прожорливости в концепте «великан» многократно усиливается благодаря сочетанию с когнитивным признаком «каннибализм», полностью отсутствующим в структуре концепта «Том Хикатрифт». Мифологические признаки «вредоносность», «свирепость, жестокость» и «каннибализм» переосмысляются в структуре концепта «Том Хикатрифт» в соответствии с новыми ценностными эталонами в когнитивные признаки «свирепость / жестокость в битве», «безжалостность к врагам на поле боя», высоко оцениваемые социумом (If Тот Hickathrift had been a hero before, he was twice a hero now). Данная тенденция, однако, является неустойчивой, в отдельных вариантах сказки предпринимаются попытки демонстрации человеколюбия героя: даже в пылу битвы стремящегося не убить врага, а вывести его из состояния боевой готовности, максимально снизить степень его опасности
(ср. два следующих отрывка, описывающих поведение Тома Хикатрифта на поле боя):
The tinker struck off heads with such violence that they flew like balls for miles about, and when Tom had slain hundreds and so broken his trusty club, he laid hold of a lusty raw-boned miller and made use of him as a weapon till he had quite cleared the field (Rhys, s.a., p. 82).
With that he caught a back-sword from the side of a gentleman in his own company, with which he so bravely behaved himself that at every stroke he cut off a joint. Loath he was to touch the life of any, but, aiming at their legs and arms, he lopped them off so fast that, in less than a quarter of an hour, there was not one in the company but what had lost a limb, the green grass being stained with their purple gore, and the ground strewn with legs and arms (Tibbits, 1904, p. 109-110).
Общим у анализируемых концептов является и когнитивный признак «глупый, наивный». Глупость и легковерность великанов - неотъемлемая черта их характера, приводящая ее обладателей к неизбежной гибели и позволяющая герою-человеку всегда выходить из поединка с гигантом победителем. Отсутствие ярких интеллектуальных способностей у Тома Хикатрифта {and he put him to good learning, but the lad was none of the wisest, and indeed seemed to be somewhat soft, so he got no good at all from his teaching) в сочетании с его инертностью и ленью, отличающих его с юных лет {and indeed seemed to be somewhat soft; the slothful fellow), никоим образом не сказываются отрицательно на дальнейшей судьбе человека-великана. Они переосмысливаются сознанием и компенсируются наличием у персонажа социально значимых характеристик, детерминирующих его социальную успешность и карьерное продвижение и формирующих понятийную составляющую соответствующего концепта.
Сказочный дискурс демонстрирует изоморфизм атрибутики референтов анализируемых концептов, в основе которого лежит единая система мифологических представлений. Наиболее распространенным атрибутом великана является дубинка: armed with a hugeous crowbar of iron; and took a great club in his hand; and got his cudgel and advanced; with a knotted iron club by his side. Данный атрибут сохраняется (хотя и получает более схематич-
ную вербализацию) и у Тома Хикатрифта: ср. and when Тот had slain hundreds and so broken his trusty club (Rhys, s.a., p. 82). Дубинку может заменять ему и колесный вал телеги {he made по more ado, but took his cart, turned it upside down, and took axle-tree and wheel for shield and buckler). Однако чаще вместо дубинки у героя появляется меч (использование данного вида оружия для великанов вообще не свойственно), более типичный для героев немифологического происхождения {his two-handed sword), или инструмент {he laid hold of a lusty raw-boned miller), подчеркивающие социальную ипостась фольклорного персонажа. В последнем случае также уместно провести параллель с молотом Мьелльниром, который использовал бог-громовержец скандинавской мифологии Тор в качестве магического оружия в борьбе с великанами.
Итак, образная составляющая концепта «Том Хикатрифт» представлена совокупностью мифологических когнитивных признаков, тождественных образному аспекту мифо-концепта «великан», что позволяет говорить о гипо-гиперонимических отношениях данных концептов. Изоморфный набор когнитивных признаков двух концептов получает различную вербализацию в англоязычном сказочном дискурсе: сверхъестественная интенсивность проявления черт внешности и характера у референтов концепта «великан» ослабляется и получает более стереотипизированную манифестацию при создании образа героя преданий Тома Хикатрифта. Преувеличенная идентификация образных характеристик человека-великана в сказочном дискурсе рационально обосновывается за счет установления приближенных к реальности границ варьирования признака. Мифологический характер отдельных признаков значительно ослабляется и компенсируется появлением в структуре концепта социально значимых когнитивных признаков.
Понятийная составляющая концепта «Том Хикатрифт» образована концептуальными признаками, аккумулирующими и мифологические и социально обусловленные представления, среди которых, прежде всего, следует отметить «создатель рельефа», «победитель великанов», «верный вассал», «мудрый правитель». Способность к преобразованию рельефа и созданию объектов физической гео-
графин наиболее ярко отмечена у великанов: движимые разными мотивами, вольно или невольно они созидают объекты, которые не под силу создать обыкновенным людям - горные хребты и холмы. Так, отмечаются случаи употребления нарицательного существительного giant как составного элемента имени собственного: the Giant’s Well, Giant’s Causeway, Giant’s Leap. Топоним Giant’s Causeway представляет собой мыс на северном побережье Северной Ирландии, образованный огромными базальтовыми колоннами неправильной формы, возникшими в результате извержения вулкана в третичный период. По народным представлениям, нагромождение огромных валунов являлось дорогой, по которой великаны добирались из Ирландии в Шотландию. Детальную реализацию в сказочном дискурсе получают факты сверхъестественного происхождения объектов топонимики: And ‘е picks up the rest of the stones, as weren’t no good for church, and ‘e laid ‘en across the stream, the River Barle it is, and there ‘e made Tarr Steps (Риордан, 1987, с. 32); So he dropped the earth on the ground just where he stood, and scraped his boots on the spade, and off be went home again to Wales, and nobody ever heard anything of him in Shropshire after. But where he put down his load there stands the Wrekin to this day; and even the earth he scraped off his boots was such a pile that it made the little Ercall by the Wrekin’s side (Hartland, 1890). Подобно великанам Том Хикатрифт известен своей деятельностью по преобразованию рельефа, хотя и в значительно меньших масштабах. В частности, брошенный им камень превратился в надгробие над его могилой, сохранившимся свидетельством его многократно превосходящей человеческую силы. Два высоких вертикальных камня, первоначально служивших подпорками старых крестов, возвышаются как два его подсвечника. В верхней части одного из них сохранились желобки, которые считаются отметинами его пальцев [Simpson, 2003, р. 176].
В отдельных мифологических словарях Том Хикатрифт характеризуется как победитель великанов [Coleman, 2007, р. 477], что позволяет включить соответствующий признак в понятийную составляющую концепта. Противостояние героя и великана, детерминированное социальными факторами, в соответствии с которыми Том Хикатрифт высту-
пает против притеснений и насилия существа гигантских размеров, т.е. находится на стороне пострадавших (there was a monstrous giant who kept part of the marsh-land, so that none durst go that way), заканчивается неизбежной гибелью последнего, приносящей освобождение пленникам, распределение среди жителей нечестно захваченных земель и богатств: The ground that the giant kept by force for himself, Tom gave part to the poor for their common land, and part he turned into good wheat-land to keep himself and his old mother, Jane Hickathrift (Jacobs, 1894). Оппозиция «Том Хикатрифт vs великан» аксиологически маркирована и вербализуется посредством взаимоисключающих в ценностном отношении распространенных номинаций референтов. Левый элемент оппозиции маркируется положительно и отражает в самом общем виде систему разделяемых социумом ценностей: ср. such a generous soul as Sir Thomas Hickathrift vs the monstrous brute, a great enemy to all the country. С одной стороны, данная оппозиция являет собой противоборство человека с силами природы, окультуривание и подчинение диких, необузданных стихий, которое, по архаическим представлениям, под силу не любому человеку, но культурному герою, полубогу по происхождению. В основе образа Тома Хикатриф-та, по мнению Дж. Джейкобса, лежат глубокие скандинавские мифологические мотивы, сближающие его с богами северогерманского пантеона. Вместе с тем, в сказке подчеркивается его «полноценное» человеческое происхождение и отсутствие каких бы то ни было мифических корней: Before the days of William the Conqueror there dwelt a man in the marsh of the Isle of Ely whose name was Thomas Hickathrift, a poor day labourer, but so stout that he could do two days ’ work in one. His one son he called by his own name, Thomas Hickathrift, and he put him to good learning, but the lad was none of the wisest, and indeed seemed to be somewhat soft, so he got no good at all from his teaching (Там же). С другой стороны, уничтожение героем великана, держащего местное население в страхе и являющегося источником социальной несправедливости, знаменует значительное усиление социокультурных факторов в развитии человека и обработку информации в соответствии с новой системой ценностей: The news was spread all up and down
the countryside how Tom Hickathrift had killed the giant. And well was he that could run to see the cave; all the folk made bonfires for joy, and if Tom was respected before, he was much more so now. With common consent he took possession of the cave and everyone said, had it been twice as much, he would have deserved it. <...> And now he was become the chiefest man in the countryside; ’twas no longer plain Tom, but Mr Hickath-rift, and he was held in due respect I promise you (Jacobs, 1894).
Когнитивный признак «верный вассал» является принадлежностью как понятийного, так и ценностного конституэнтов концепта. Сказка изображает готовность Тома Хи-катрифта выполнить любое рискованное поручение короля, не щадя собственной жизни (.Thomas Hickathrift was the most likely man in the whole kingdom for undertaking of so dangerous an enterprise). Преданность и верноподданнические чувства способствуют головокружительной социальной карьере героя: Том Хикатрифт защищает короля от бунтовщиков; за проявленные доблесть и бесстрашие проходит посвящение в рыцари, приобретая титул Sir Thomas Hickathrift и безбедно проживая остаток жизни: Не kept men and maids and lived most bravely; made him a park to keep deer, and time passed with him happily in his great house till the end of his days (Там же). Положительная оценка данного когнитивного признака реализуется в сказочном дискурсе посредством номинаций наиболее ценных с социальной точки зрения черт характера и устойчивых синонимических эпитетов существительного subject: These are ту trusty and well-beloved subjects, men of approved courage and valour. They are the men that overcame and conquered ten thousand, which were got together to disturb the peace of my realm; ...he being not only a fortunate man of great strength, but likewise a true and trusty subject, one that was always ready and willing to do his king and country service (Tibbits 1904, p. 105, 112). Ритмическая организация речи короля Англии, ее насыщенность возвышенной лексикой, нанизывание синонимов, связанных друг с другом соединительным союзом and, усиливают торжественность обстановки, в которой речь произносилась, и оценочный потенциал самого речевого произведения.
Типизированные представления о карьерном росте в феодальном государстве актуализируют в структуре концепта признак «мудрый правитель», соотносимый с социальной ролью, венчающей процесс социальной реализации личности в обществе. Многочисленные доказательства верности королю способствовали в итоге принятию Томом Хика-трифтом на себя функций губернатора острова: For which reason it was thought necessary to make him governor of the aforesaid island, which place of trust and honour he readily received, and accordingly he forthwith went down with his wife and family, attended by a hundred knights and gentlemen, who conducted him to the entrance of the island which he was to govern (Там же. С. 112). Управление островом Томом Хикатрифтом фактически воспроизводит образец идеального правления государством, в котором правитель несет личную ответственность за безопасность и благосостояние своих подданных, готовый в любую минуту взять в руки оружие и встать на их защиту. В разрезе выполняемых героем социальных функций полностью нивелируется значимость его интеллектуальных способностей, что проявляется на когнитивном уровне в угасании мифологического признака «глупый, наивный» и его компенсацией социально значимыми признаками «верный вассал» и «мудрый правитель».
Таким образом, концепты «великан» и «Том Хикатрифт» находятся в иерархических отношениях в мифологической концептосфе-ре, отличаются разной степенью абстрактности и занимают базовый и суббазовый уровни соответственно. Концепт «Том Хикатрифт» представляет собой набор когнитивных признаков мифологического и немифологического характера, благодаря сочетанию которых данный концепт соединяет в национальном сознании концептосферы «Мифологические существа» и «Человек». Промежуточное положение анализируемого концепта в национальной концептосфере свидетельствует об эволюции человеческого мышления, детерминированной совокупностью биологических и социокультурных факторов. Когнитивные признаки мифологического характера структурируют преимущественно образную составляющую концепта и формируют его ядро. Когнитивные признаки, аккумулирующие си-
стему социальных представлений, относятся к понятийной составляющей концепта, которая в основном занимает его периферийные области. Признаки, отражающие ценностные доминанты социума, находятся в тесной корреляции с элементами понятийной (и, в меньшей степени, образной) составляющей концепта. Они положительно маркированы в национальном сознании и сублимируют «устаревшие», не соответствующие новой системе ценностей признаки мифологического характера, реконструкция которых стала возможной лишь в ходе сопоставительного анализа способов вербализации двух концептов.
Библиографический список
1. Абыякая, О.В. Мифологическая лексика русского языка в лингвокультурологическом аспекте и принципы ее лексикографического описания [Текст]: дис. ... канд. филол. наук: 10.02.01 /О.В. Абыякая.
- СПб., 2004.
2. А нтропова, В. В. Фразеологизмы с теологическими, демонологическими компонентами и их дериватами в современном русском языке: семантический и лингвокультурологический аспекты [Текст]: авто-реф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.01 /В.В. Антропова. - Челябинск, 2004.
3. Боброва, С.П. Мифологическое сознание как система [Текст]: дис. ... д-ра филос. наук: 09.00.01 / С.П. Боброва. - Иваново, 2003.
4. Будаев, Э.В. Метафора в политическом интердискурсе [Текст] / Э.В. Будаев, А.П. Чудинов. - Екатеринбург: Изд-во УрГПУ, 2006а.
5. Будаев, Э.В. Современная политическая лингвистика [Текст] / Э.В. Будаев, А.П. Чудинов. - Екатеринбург: Изд-во УрГПУ, 20066.
6. Григорьева, О.В. Метафорическое моделирование дихотомии «свое - чужое» в контркультурной рок-лирике США и СССР [Текст]: автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.20 / О.В. Григорьева. -Екатеринбург, 2009.
7. Добрикова, К.А. Бестиарий в национальной языковой картине мира [Текст]: дис. ... канд. филол. наук: 10.02.19 /К.А. Добрикова. - Челябинск, 2005.
8. Завьялов, А.А. Семантика, синтактика и прагматика мифонимов немецкого языка [Текст]: дис. ... канд. филол. наук: 10.02.04 / А.А. Завьялов. -
Н.Новгород, 2000.
9. Зварич, ИМ. Мифологическая парадигма художественного мышления [Текст]: автореф. дис. ... д-ра филол. наук: 10.01.06 / И.М. Зварич. - Киев, 2002.
10. Иванов, А.П. Архаическое и современное мифологическое сознание (социально-философский аспект): [Текст]: дис. ... канд. филос. наук: 09.00.11 / А.П. Иванов. - Воронеж, 2006.
11. Красильникова, И.А. Метафорическая репрезентация лингвокультурологической категории СВОИ -ЧУЖИЕ в экологическом дискурсе США, России,
Англии [Текст]: автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.20 / Н.А. Красильникова. - Екатеринбург,
2005.
12. Нахимова, ЕА. Прецедентные имена в массовой коммуникации [Текст]: монография / Е.А. Нахимова. - Екатеринбург: Изд-во УрГПУ 2007.
13. Питина, С.А. Концепты мифологического мышления как составляющая концептосферы национальной картины мира [Текст]: дис. ... д-ра филол. наук: 10.02.19 / С.А. Питина. - Челябинск, 2002.
14. Пшенкин, А.А. Метафорический образ СССР / России в американском политическом дискурсе второй половины XX - начала XXI веков [Текст]: дис. ... канд. филол. наук: 10.02.04 / А.А. Пшенкин. -Барнаул, 2006.
15. Смирнов, М.Ю. Российское общество между мифом и религией: Историко-социологический очерк [Текст] / М.Ю. Смирнов. - СПб.: Изд-во СПбГУ,
2006.
16. Солопова, О.А. Метафорическое моделирование образов прошлого, настоящего и будущего в дискурсе парламентских выборов в России (2003 год) и Великобритании (2001 год) [Текст]: дис. ... канд. филол. наук: 10.02.20 / О. А. Солопова. - Екатеринбург, 2006.
17. Ставицкий, А.В. Наука и миф: некоторые проблемы взаимоотношения [Текст] / А.В. Ставицкий // Культура народов Причерноморья. - 2002. - № 33.
- С. 200-205.
18. Халимулина, Р.С. Мифологическая картина мира (гносеологический аспект) [Текст]: дис. ... канд. филос. наук: 09.00.01 / PC. Халимулина. - Оренбург, 2008.
19. Черепанова, O.. I. Мифологическая лексика русского языка [Текст]: дис. ... д-ра филол. наук: 10.02.01 / О.А. Черепанова. - JL, 1983.
20. Черникова, Е.М. Эвфемизация теонимов и демони-мов в некоторых индоевропейских и афразийских языках [Текст]: дис. ... канд. филол. наук 10.02.20 / Е.М. Черникова. - Челябинск, 2007.
21. Чудинов, А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991 - 2000) [Текст]: монография / А.П. Чудинов. - Екатеринбург: Изд-во УрГПУ 2001.
22. Чудинов, А.П. Политическая лингвистика [Текст] / А.П. Чудинов. - М.: Флинта: Наука, 2007.
23. Шаова, О.А. Россия и Франция: национальные стереотипы и их метафорическая репрезентация (на материале французских газет в сопоставлении с российскими) [Текст]: дис. ... канд. филол. наук /
О.А. Шаова. - Екатеринбург, 2005.
24. Шейгал, Е.И. Семиотика политического дискурса [Текст] / Е.И. Шейгал. - М.: Гнозис, 2004.
25. Яремчук, О.В. Мифологический компонент ментальности личности (культурно-исторический подход) [Текст]: автореф. дис. ... канд. псих, наук: 19.00.01 / О.В. Яремчук. - Одесса, 2004.
26. Brewer, Е.С. The Reader’s Handbook of Famous Names in Fiction, Allusions, References, Proverbs, Plots, Stories and Poems [Text] / E.C. Brewer. - London: Chatto-Windus, 1911.
27. Coleman, J.A. The Dictionary of Mythology [Text] / J.A. Coleman. - London: Arcturus Publishing Ltd.,
2007.
28. Simpson, J. A Dictionary of English Folklore [Text] / J. Simpson, S. Roud. - Oxford: Oxford University Press, 2003.
29. Wikipedia, the Free Encyclopedia [Electronic resource]. - URL: http://en.wikipedia.org (дата обращения: 14.10.2010).
Список источников примеров
1. Народные сказки Британских островов [Текст]: сб. / Сост. Дж. Риордан. - М.: Радуга, 1987.
2. Hartland, E.S. English Fairy and Other Folk Tales [Electronic resource] / E.S. Hartland. - London: Walter Scott, 24 Warwick Lane, Paternoster Row, 1890. -
URL: www.sacred-texts.com/neu/eng/efft/index.htm (дата обращения: 16.03.2004).
3. Jacobs, J. More English Fairy Tales [Electronic resource] / J. Jacobs. - London: David Nutt, 1894. -URL: www.sacred-texts.com/ neu/eng/eft/index.htm (дата обращения: 16.03.2004).
4. Merton, A. The Old Story Books of England [Text] / A. Merton. - Westminster: Joseph Cundall, Old Bond St., s.a.
5. Rhys, E. Fairy Gold: A Book of Old English Fairy Tales [Text] / E. Rhys. - London: J.M. Dent & Co., s.a.
6. Rhys, E. English Fairy Tales [Text] / E. Rhys, G. Rhys.
- London: J.M. Dent & Sons Ltd.; New York: E.R Dutton & Co., 1913.
7. Tibbits, Ch.J. English Fairy Tales: Folklore and Legends [Text] / Ch.J. Tibbit. - London: Gibbins and Co., 1904.
