CC BY
142
0
X
г
□ I..п
о
о
-чо
о
166
- использование развивающего обучения;
- использование в учебном процессе методов проблемного обучения;
- развитие познавательного интереса к предмету;
- индивидуализация обучения.
Многие педагоги считают проблемное обучение необходимым условием развития творческого воображения. Применение проблемных ситуаций в учебном процессе дает возможность формировать у учащихся определенную познавательную потребность, но и обеспечивают необходимую направленность мысли на самостоятельное решение возникшей проблемы. Таким образом, создание проблемных ситуаций в процессе обучения обеспечивает постоянное включение учеников в самостоятельную поисковую деятельность, направленную на разрешение возникающих проблем, что неизбежно ведет к развитию стремления к познанию и творческой активности учащихся. Ответ на проблемный вопрос или решение проблемной ситуации требует от ребенка выведения такого знания на основе имеющегося, которым он еще не обладал, т.е. решения творческой задачи.
Метод наблюдений лежит в основе всей системы обучения изобразительному искусству. От того, насколько у детей будет развито умение наблюдать окружающее, устанавливать связи между явлениями действительности, выделять общее и индивидуальное, зависит успех развития их творческих способностей. Но одни наблюдения до занятия не обеспечат полностью возможность изображения виденного. Необходимо научить ребенка специальным приемам изображения, способам пользования различными изобразительными материалами. Только в процессе систематического обучения на занятиях полностью формируются способности детей.
К наглядным методам и приемам обучения изобразительному искусству относятся использование натуры,репродукции картин, образца и других наглядных пособий; рассматривание отдельных предметов; показ учителем приемов
изображения; показ детских работ в конце занятия, при их оценке.
Работа с натуры предполагает изображение предмета с определенной точки зрения, в том положении, в каком он находится по отношению к глазу рисующего. Эта особенность изображения с натуры обусловливает и своеобразие восприятия в процессе занятия. Таким образом, использование натуры как метода обучения охватывает весь процесс изображения: первоначальный анализ предмета, сравнение изображения с натурой по форме, положению, цвету, оценка результатов работы путем сопоставления рисунка и натуры.
К словесным методам и приемам обучения относятся беседа, указания учителя в начале и в процессе занятия, использование словесного художественного образа. Занятия по изобразительной деятельности, как правило, начинаются с беседы учителя с детьми. Цель беседы -вызвать в памяти детей ранее воспринятые образы и возбудить интерес к занятию. Беседа должна быть краткой, но содержательной и эмоциональной. Правильно организованная беседа будет содействовать лучшему выполнению задания детьми. Художественный образ, воплощенный в слове (стихотворение, рассказ, загадка и т. д.), обладает своеобразной наглядностью. В нем заключено то характерное, типичное, что свойственно данному явлению и выделяет его среди других.
От учителя требуется большое искусство: сохранив свою ведущую роль, надо обеспечить свободу самореализации ребенка, создать такие условия, чтобы с первых шагов пребывания на уроке он не боялся высказывать свои мысли, свои наблюдения. Для этого очень важно научиться задавать детям свои вопросы, требующие именно вариантных, а не однозначных ответов.
Литература:
1. Богоявленская Д.Б. Интеллектуальная активность как проблема творчества - Ростов-на-Дону, 1983. - 274 с.
2. Косов Б.Б. Творческое мышление, восприятие и личность - М.: ИПП, Воронеж, 1997.-47 с.
3. Пономарев Я. А. Психология творчества: общая, дифференциальная, прикладная - М.: Наука, 1990.
IMYTHOLOGICAL REPRESENTATIONS OF THE TEREK COSSACKS
Grigoriev Anatoly Fedorovich, Honored Worker of Arts ChR, PhD of Pedagogical sciences,
Associate Professor, Chair of Theory and Music Education Technique,
Stavropol State Pedagogical Institute, Stavropol E-mail: [email protected]
In article by results of long-term folk-ethnographic researches of the author and the literature analysis mythological representations of the Terek Cossacks are investigated. On the basis of comparison and the analysis of the ethnographic data from the item Razdorsky and villages of the Terek Cossacks attempt of revealing of specificity of mythological beliefs of the Terek Cossacks and the general with Don is undertaken that represents, in our opinion, one of perspective directions in the field of cultural science, ethnography and anthropology.
Keywords: mythological beliefs and representations of the Terek Cossacks; mythological semiotics system; paganism and Christianity at Cossacks.
МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ГРЕБЕНСКИХ КАЗАКОВ
В статье по результатам многолетних фольклорно-этнографических изысканий автора и анализа литературы исследуются мифологические представления гребенских казаков. На основе сопоставления и анализа этнографических данных из ст. Раздорской и станиц гребенских казаков предпринята попытка выявления специфичности мифологических верований гребенских казаков и общих с донскими, что представляет, на наш взгляд, одно из перспективных направлений в области культурологии, этнографии и антропологии.
Ключевые слова: мифологические верования и представления гре-бенских казаков, мифологическая семиотическая система, язычество и христианство у казаков.
В исследовании мифологии в большей степени пришлось опираться на труды ученых, исследующих мифологию древних славян. Славянская мифология, которая может с полным основанием быть признана генетическим ядром мифологии гребенских казаков, основательно разработана в трудах Б. А. Рыбакова [16]. В материалах СМОМПКа, издаваемого еще до революции у П.А. Вострикова, Ф.С. Гребенец, Г. Малявкина, Т. Рогожина, мы находим описания поверий, примет суеверных обычаев, по которым можно сложить определенные представления о мифологии гребенских казаков [6; 11; 14]. Однако эти этнографические изыскания носят разрозненный и описательный характер. Анализ литературы современных ученых позволил выявить публикации, посвященные исследованию мифологических верований казаков. Обращают на себя внимание, в частности, публикации Н.А. Архипенко. В одной из статей автор дает анализ языческого и христианского компонентов в мифологических верованияхдонс-ких казаков станицы Раздорской [1]. Однако сфера изучения верований и мифологических представлений гребенских казаков продолжает оставаться малоисследованной научной областью, что и определяет актуальность данной проблематики. В большей степени материалом для исследования явились результаты фольклорно-этнографических экспедиций автора по станицам на Тереке.
Гребенцы, будучи составной частью великорусского народа, безусловно, унаследовали от древних славян языческие и христианские мифологические представления. Этаже специфическая особенность отмечена и в верованиях донских казаков [1]. В процессе сопоставления выводов Н.А. Архипенко [1], и анализа материалов экспедиций по станицам терских и гребенских казаков [15] обнаружено много схожих элементов в мифологических верованиях донских и гребенских казаков. Консолидируясь с Н.А. Архипенко, мы отмечаем также неоднородный состав верований и наличие элементов различных семиотических систем (языческой и христианской) с позиции носителя этнокультурной информации, которые принадлежат одному уровню и существуют в рамках единой системы народных суеверий [1]. У гребенских казаков, как и донских, также обнаруживаются следы христианских элементов в комплексе языческих верований на разных его уровнях. Так, например, водяной, домовой, ведьма, с одной стороны, и господь, сатана, чёрт - с другой, в сознании носителя уживаются в рамках одной системы представлений. Н.И. Толстой относит демонологию "к давним дохристианским воззрениям, к эпохе язычества, которые в несколько видоизменённых формах, по сути дела, продолжали существовать в жизни народной, уживаясь часто схристианством, прежде всего с бытовым христианством, либо
УДК 398.1
© Григорьев А.Ф., 2011
О
гч
167
ГРИГОРЬЕВ
Анатолий
Федорович,
кандидат педагогических наук, доцент, кафедра Теории и методики музыкального образования, Ставропольский государственный педагогический институт,
Заслуженный деятель искусств ЧР, Ставрополь grig. 26rus@gmail. com
0
X
г
□ I..п
о
о
-чо
о
168
противопоставляясь ему как мир "преисподний" или часть мира земного миру небесному" [17, с. 250]. Проживая с давних времен на Северном Кавказе, гребенцы естественным образом заимствовали определенные мифологические верования соседних горских народов [13, с. 159-167]. Характерной особенностью мифологии гребенцов явились некоторые своеобразные представления о леших и русалках, не традиционные для южных русских. Гребенцы верили в Лобасту, “нагую женщину с отвислыми грудями, закинутыми на спину, которая безобразна, наводит страх на людей, живет в болотах, омутах, захватывает идущих мимо и щекочет, иногда до смерти” [14, с. 63-64; 8, с. 7б]. При анализе описания Т. Рогожина, невольно обращается внимание на название, внешний облик, гендерную принадлежность, локус обитания, функции и предикаты этого демонологического персонажа, не свойственного для большей части русских. Подобные представления о страшных косматых женщинах, обитающих в водоемах или лесах, были характерны для северных русских, но их называли водяными чертовками, а слово русалка, по мнению В. И. Дынина, им было не известно [7, с. 111-117]. У гребенцов, по-видимому, "северный" образ Лобасты возник не без влияния Албасты - злого демона, связанного у тюркских народов Северного Кавказа (от тюркского - албаслы, злой демон женского пола) с водной стихией, который стал именоваться у казаков Лобастой [2, с. 58]. У кумыков демон Албаслы (къатын) являлся олицетворением злого, враждебного человеку начала [5, с. 325], который по поверьям и описаниям практически идентичен казачьей Лобасте. Ногайцы представляли Албасту в том же, но несколько варьированном образе женщины... [9, с. 122.]. Однако Лобасту и русалок роднят некоторые внешние черты (длинные волосы), локус обитания и злокозненные по отношению к человеку действия. Наличие уЛобасты огромных грудей свидетельствует о первоначально позитивном образе, который, вероятно, восходит к образу Великой Богини-матери и связан с плодородием, покровительством женщине, семье и деторождению [12, с. 178-180]. О связи описываемого персонажа с образом Великой Богини-матери говорит В. М. Котович, считая, что "сама иконография образа женщины с большими грудями -довольно прямолинейно подчеркивает традиционные черты образа Прародительницы, сложившиеся в самых архаических ее воплощениях в обликах палеолитических Венер", и что в облике Албасты перед нами предстает "прошедший долгую эволюцию и значительно трансформированный образ Великой Матери" [10]. Мифологические персонажи, аналогичные описываемым, имелись и в фольклоре народов Западной Европы, у которых водяные духи
представлялись в образе ундины. Выходя из воды, ундины принимали облик прекрасных девушек; сидя на камнях, они расчесывали свои чудесные волосы и всячески соблазняли мужчин. Считалось, что ундины - духи молодых женщин, покончивших с собой из-за несчастной любви [18, с. 437]. Исходя из представленного материала, можно сделать вывод, что мифологический персонаж гребенских казаков Лобасты испытал определенное влияние тюркской мифологии, наложившейся на первоначальную восточнославянскую основу. С течением времени, в связи с переоценкой роли божеств и перехода некоторых из них в разряд демонов, позитивные характеристики этого мифологического персонажа приобрели негативный оттенок.
Говоря о системе интерпретаций языческих персонажей, Н.А. Архипенко отмечает, что "более сложная, обусловленная, прежде всего, выполняемой функцией система интерпретаций языческих персонажей (помогающие, наказывающие за нарушение запрета, защищающие, вредящие), заменяется простой двухчастной, пришедшей из христианства" [1]. В этом случае христианские персонажи и их имена, по замечанию автора, могут служить своеобразными классификаторами при интерпретации мифологических персонажей, что характерно и для верований гребенских казаков. Включение христианских персонажей в систему верований казаков обусловлено интерпретацией мифологических образов как относящихся или не относящихся к нечистой силе. Подобная оценка языческого компонента, возникшая под влиянием христианского мироощущения привела к использованию наименований основных христианских персонажей в качестве своего рода классификаторов. В верованиях гребенских казаков так же, как у донских казаков, помимо прямых наименований мифологического персонажа, обнаруживаются косвенные, генетически восходящие к язычеству и христианству [1]. У гребенцов, как и удонцов, прямые наименования
- "змей", "огненный змей" - отражают особенности внешнего облика персонажа, посещающего вдов, а косвенные наименования того же персонажа - чёрт, бес, нечистый дух отражают представления о происхождении этого персонажа. Старожилы станицы Червленной называют огненного змея чёртом [15]. При восприятии огненного змея как одной из ипостасей чёрта в его характеристиках так же звучат языческие и христианские мотивы. По рассказам информаторов станиц Калиновской и Наурской, огненные змеи боятся крещенных младенцев [15]. Христианские представления о младенцах как о безгрешных, непорочных существах являются общими сходными чертами, характерными для гребенских, терских и донских казаков. Хри-
стианскими по происхождению являются и некоторые способы избавления от огненного змея: сходить в церковь, прочитать молитву, облить тоскующую женщину святой водой [1].
Сопоставление научных выводов А.Н. Архипенко и результатов анализа собственных этнографических материалов позволяет выявить нам специфическую особенность в характеристике домового. И здесь обнаруживаются схожие черты в мифологических верованиях донских казаков станицы Раздорской и гребенских казаков. Христианские классификаторы при характеристике домового, по справедливому замечанию А.Н. Архипенко, часто носят взаимоисключающий характер даже в пределах одного населенного пункта: персонаж может восприниматься как представитель нечистой силы, или же как не имеющий к ней отношения [1]. Это же было обнаружено в процессе обработки материалов фольклорно-этнографических экспедиций по станицам терско-гребенского казачества [15]. Относя домового по функциональным характеристикам к нечистым существам, информаторы подчеркивают его способности совершать вредоносные действия по отношению к человеку, что является первым признаком нечистоты. И по этим признакам домовой включается в состав христианских персонажей, являющихся антиподами Бога. Однако восприятие домового относится и к другой группе, где домовой наделяется ценностями хранителя дома [15]. Положительный христианский классификатор используется и при определении генетических особенностей и интерпретации такого мифологического персонажа гребенской традиции, как домовая змея (уж). Исследуя язычество древних славян, Б. А. Рыбаков называет ужей покровителями дома, посредниками между небом и землей, которые, кроме того, так же, как и солнце, являлись показателем времени [16, с. 125.]. Уж у гребенцов, так же, как у донцов соотносится с понятием "святость", и его происхождение связывается с Богом. Одна из легенд о божественном происхождении ужа, красноречиво свидетельствует об этом. Старожилы гребенских станиц говорили, что убивать ужа большой грех: "Ужака - эта свитая, бох иё любить, патаму бить иё нильзя никаму" [15].
Схожесть мифологическихверований гребен-цов и донцов, имеющая, безусловно, древние корни, может быть обоснована и объяснена одной из версий происхождения гребенцов, согласно которой гребенцы "происходят от донских казаков, живших в XVI веке между р. Донцом и Калитвой у Гребенских гор" [3, с. 7], как раз в местечке Раздоры. Эта схожесть совершенно очевидна и в их речевом диалекте. Однако глубина общего и различного в мифологии гребен-цов и донцов, а тем более специфичность ми-
фологии гребенцов может быть выявлена в рамках отдельного исследования, что и определяет научные перспективы.
Тем не менее, обобщая, можно заключить, что у гребенцов сложилась особая мифологическая семиотическая система, упорядочивающая в своём составе различные по происхождению и по времени возникновения знаки, имеющие много общих специфических черт с мифологическими верованиями донских казаков и горских народов. В контексте исследования мифологических верований гребенцов представляет огромные научные перспективы изучение ритуально-обрядовых традиций гребенских казаков, анализ которых позволит обнаружить мифологические представления, восходящие глубокими корнями не только к древне-языческим общеславянским представлениям, но и к мифологии индоевропейских и тюркских народов.
Литература:
1. Архипова Н.А. Языческое и христианское в мифологических ве- *Гё-
рованиях жителоеи станицы Раздорской // Историко-культурные и природные исследования на территории РЭМФ : сборник статей. ^
Вып. 1. - 2003. Интернет-ресурс [email protected]
2. Басилов В.Н. Албасты // Мифы народов мира: Энциклопедия: в 2-х т.-2-е изд.-М.,1986.-325 с.
3. Бентковский И.В. Гребенцы. Исторические исследования. - М., ,
1889.- 248 с. 169
4. Востриков П.А. Станица Наурская. СМОМПК, вып. 23. - Р. 2. - Владикавказ, 1904.
5. Гаджиева С.Ш. Кумыки: Историко-этнографическое исследование.
- М.: АН СССР, 1961.-225 с.
6. Гребенец Ф.С. Из истории быта гребенских казаков // СМОМПК, вып. 40. - Тифлис, 1909.
7. Дынин В.И. Некоторые особенности мифологического образа русалки у восточных славян // ЭО. -1994. - № 6. - С. 111-117.
8. Караулов М.А. Говор гребенских казаков // СМОМПК. Вып. 37. -Тифлис, 1907. - С. 76-77.
9. Керейтов Р.Х. Мифологические персонажи традиционных верований ногайцев // Советская этнография. - 1980. - № 2. - С. 122124.
10. Котович В.М. Пантеон атропо- и зооморфных образов в идеологических представлениях древних земледельцев горного Дагестана. 1977 г. // Рук. фонд Института ИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 3. Оп. 3. Д. 469. Л.
38.
11. Малявкин Г. Станица Червленая //Этнографическое обозрение.
-1891.- № 50.
12. Рабинович Е.Г. Богиня-мать // Мифы народов мира. - М., 1987.
- Т.1.-285 с.
13. Ризаханова М.Ш. Дагестанские русские. XIX - начало ХХ в.: Историко-этнографическое исследование. - Махачкала, 2001. - 286 с.
14. Рогожин Т. Нечто из верований, поверий и обычаев жителей станицы Червлен ной // СМОМПК. Вып.16. - Тифлис, 1893.
- С. 63-64.
15. Рукописные и аудио-материалы фольклорно-этнографических экспедиций автора (ст. Калиновская, ст. Наурская Наурского р-на, 1983-1984; Червленая, Шелковской р-н, чИаССР. 1986)
16. Рыбаков Б.А. - Язычество древних славян. - М.: Наука, 1981. -379 с.
17. Толстой Н.И. Каков облик дьявольский?// Языки народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. - Изд.
2-е, испр. - М.: Индрик, 1995. - 385 с.
18. Энциклопедия сверхъестественных существ / сост. К. Королев.
- М.: Локид; Миф, 1997. - 456 с.
О
гч
*чО
□
*
©
£3
1^1
■ Он
3K
