CC BY
127
Дугаржапова Татьяна Максаровна, д-р филол. наук, профессор, зав. кафедрой монголоведения Забайкальского государственного гуманитарно-педагогического университета
Dugarzhapova Tatiana Maksarovna, the head of the Mongolian Studies departament of State Humanitarian Pedagogical University of Zabaikalie, d-r of philology, professor
Tel.: (3022)441530, 8-9243781953; e-mail: [email protected]
Александрова Эржена Сергеевна, соискатель кафедры монголоведения Забайкальского государственного гуманитарно-педагогического университета
Aleksandrova Erzhena Sergeevna, the competitor of the Mongolian Studies departament of State Humanitarian Pedagogical University of Zabaikalie
Tel.: 674917; e-mail: [email protected]
УДК 809.1
ББК 83.3 (2 Рос=Буря)
Д.А. Ангархаев
Мифологические образы-символы в бурятской литературе
В статье рассматривается влияние мифологических воззрений на развитие бурятской прозы и поэзии ХХ в.
Ключевые слова: мифы, мифологические представления бурят, бурятская литература ХХ в., образы огня, солнца, луны.
DA. Angarkhayev
МуШо1о§ка1 traditi<>ns in the Buryat literature
The article issues the influence оf mуths and legends оf the Bulats оп the devetapment оf the Bu^at literature. The detailed anafysis оf earfy and mоdern great and significant wrarks оf the Brnyat prose and pоetrу gives us a ^mplete picture оf this.
Key words: myths, mythological perceptions of the Buryats, the Buryat literature of the 20th century, images of fire, sun, moon.
Бурятская мифология, мифопоэтические и мифоэпические традиции бурят-монголов явились основой бурятской художественной литературы, о чем свидетельствуют ее первые крупные произведения: повесть Ц. Дона «ХиртэЬэн Ьара» (Затмение луны), романы Ж. Тумунова «НойрЬоо ЬэриЬэн тала» (Степь проснулась) и Х.Намсараева «Уурэй толон» (На утренней заре), а также пьеса Н. Балдано «Дулэн» (Пламя), постановкой которой был открыт первый сезон Бурятского драматического театра. В названиях произведений отразились бытующие в мифах и фольклоре бурят святыни - Луна, Солнце и Огонь, они и стали художественными символами рождающейся литературы. Особенно это ярко проявилось в повести Ц. Дона «Затмение луны» (1939). В ней повествуется о ломке традиционного уклада жизни в результате коллективизации сельского хозяйства в стране. Во времена, когда жизнь человека и общества рассматривалась с позиций классовой борьбы, писатель сумел отобразить драматические события в бурятском улусе художественно верно, возвысив до философского уровня понятия добра и зла. В момент затмения луны мифологическое сознание героя повести Радны проявилось в том, что он не позволил себе злые мысли и поступки в ответ на социальную несправедливость. Дело в том, что в мифах всех народов о солнце, луне и звездах «правильность и единообразие процессов человеческого воображения, прежде всего, выражаются в поверьях, относящихся к затмениям. Всем известно, что эти явления, служащие теперь для нас неоспоримыми примерами точности законов природы, на более низких ступенях цивилизации представляются олицетворением сверхъестественного бедствия» [1, с. 158-160]. Так древний миф обретает новые грани в первой бурятской повести: обобщение движется от мифологическо-религиозного до общественно-социального сознания, утверждая победу добра над злом, отводя от человека злые побуждения, очищая его душу.
У бурят существует миф о поглощающем солнце или луну Рахе, видимо, пришедший из Индии, возможно, еще в добуддийское время. Буряты поднимали шум, грозя Рахе, чтобы он отпустил солнце или луну. Темно-кровавый цвет луны при затмении объясняли кровью на ее терзаемом теле. Позже в буддийских храмах совершались богослужения, люди в юртах возжигали зула-лампады перед божницей, читали мантры. Затмение солнца после восхода считали плохим предзнаменованием для детей, в полдень - для людей среднего возраста, а перед заходом - для стариков. Затмение солнца и луны, при котором уменьшается их светимость, или иногда становится сумрачно, на древнего человека не только действовало тягостно, но и приводило его к размышлениям и выводам о борьбе тьмы и света, зла и добра.
В пьесе Н.Балдано «Пламя» (1934) огонь-пламя, хотя о нем говорится лишь в последней реплике, становится основным пафосом и имеет очистительное значение: это пламя революции, уничтожающее несправедливость и унижения прошлого, это огонь новой народной жизни. «К огню, как к очистителю, монголы прибегали очень часто, - писал Д.Банзаров. - ...Богиня огня у монголов Ут... почиталась пода-
2009/10
тельницею счастья и богатства, но отличительное свойство ее - чистота, могущество очищать, сообщать свою чистоту» [2, с.72, 74]. В романах «Степь проснулась» и «На утренней заре» главенствует художественный символ-образ солнца как победа света над тьмой, который специально не обыгрывается, как и в пьесе Н. Балдано, присутствуя незримо для достижения сверхзадачи произведений. Зато в романах 1970-х гг. мифологические мотивы активно входят в бурятскую прозу: это, например, «Хун шубуун» (Мать-лебедица) Ц. Галанова, «Гал могой жэл» (Год огненной змеи) Ц-Ж. Жимбиева. Мифическая прародительница хоринских бурят в романе Г аланова становится главной темой-идеей, в романе Жимбиева ми-фологическо-религиозное представление о годе огненной змеи из календарного мифа восточных народов как нельзя лучше окрашивает повествование о лихолетье Великой Отечественной войны. Т акже главные образы выступают не только в своем символически-обобщенном виде и могут сюжетно перекликаться с мифами о животных. Назвав произведения широко известными, доступными народу мифологическими понятиями и образами, авторы сумели сконцентрировать внимание читателей на важном идейнохудожественном смысле своих произведений.
Использование мифологических мотивов в современной бурятской литературе обретает все более разнообразный характер, особенно в поэзии. Сборники стихотворений Б. Сыренова «Тэнгэриин мандал» (Небесный свод), Г. Базаржаповой «Дыхание Хангая», изданные на рубеже ХХ-ХХ1 вв., являются тому подтверждением. Чуть ранее был издан сборник стихов Ч-Р. Намжилова «Арбан табанай Ьара» (Полнолуние). Авторы, назвав сборники обобщающим мифологическим понятием, придают им философское звучание в целом. Ряд произведений, эпических и драматических, где много образов и идей навеяно мифологическими представлениями бурят, принадлежат А. Ангархаеву. Пьеса «Полнолуние», сборник повестей «Орой сагаан одон» (Звезда над головой), роман-трилогия «Небо и Земля».
Пьеса «Полнолуние» Ангархаева - это одновременно грустная драма и светлая комедия, где герои показаны в ситуациях, на первый взгляд, обыденных: ожидание приезда из города близкого человека, надежда на крупный выигрыш по лотерейному билету, волнение перед объяснением с любимой девушкой... Каждый из них полон грустных мыслей, тайных надежд, неисполненных мечтаний. И все это происходит в момент пятнадцатой луны (арбан табанай Ьара) - так буряты называют полнолуние. Именно в этот период календаря, по поверьям, следует быть особенно милосердным к любому человеку, к любой твари на Земле. Одинокий старик, решившийся уйти из жизни, вспоминает этот народный закон - и отказывается от своего решения. При свете полной луны все мучительные думы и сомнения вдруг приобретают ясность. По утверждению С.С. Имихеловой, бурятский драматург приходит к философским размышлениям о ценности жизни, о необратимости времени и неотвратимости смерти. Народная мудрость в мифологических воззрениях позволяет глубоко и шире показать внутренний мир человека, его мировоззрение. И его философию, основы картины мира, представляющей в первую очередь небо и землю, космос в широком смысле [3]. По А.Чанышеву, мифологическое мировоззрение перешло к философии, а картина мира - основа мировоззрения народа [4, с.20].
В литературе вся эта цепочка: картина мира - мировоззрение - философия (высший тип мировоззрения) - ярко выявлена в представлениях писателей о «небе» и «земле», о происхождении их и космоса, также в представлениях о мироздании в целом. В романе-трилогии «Небо и Земля» А. Ангархаева (2004-2008) небо и земля - это не только космические понятия, а пространственно-временная, поэтикофилософская субстанция для объяснения множества причин развития человеческого общества, множества побудительных жизненных мотивов как у исторических лиц, так и у обыкновенных людей, современников автора. У поэта Б. Сыренова небесный свод - это, как и у Ангархаева, поэтическое представление о небе, а также о мироздании, звезда - понятие космического порядка. Хангай у Г.Базаржаповой - это земля (хотя больше всего под ним у бурят представляются тайга и горы).
Конечно, на первом этапе своего развития бурятская литература явно тяготела к фольклору и мифологии. Сегодня она выходит на более высокую ступень художественно-философского восприятия мира. Сегодня мы совершенно на другом художественно-образном уровне прочитываем улигерно-эпические строки. Например, эпизод из «Гэсэра» о рождении неба и земли прочитан так:
... Наше небо, яркое, светлое,
Мутным маревом лишь стояло,
А земля наша, твердая, крепкая,
Мелкой пылью вокруг витала,
Вот когда это было... [5, с.16]
Это были такие времена, когда небо было туманом, мглой, а земля - мелкой пылью (в другом варианте эпоса - водицей, лужицей): не было ни солнца, ни луны, ни звезд, ни воздуха, ни света. Ученые сегодня сказали бы: данное описание соответствует теории «единого холодного газопылевого облака» -первоначала наших галактик, это современная планетная космогония. Эта «пунктирная» связь мифологического неба и земли с современным научным космогоническим воззрением дает основание внимательному прочтению мифов с высоты наших научных и культурных знаний.
В ХХ в. значение мифологического мышления не только не уменьшается, но увеличивается, считает П. Фейерабенд [6, с.226]. Как доказательство этого утверждения можно привести образы огня в бу-
рятской литературе. В мифическом представлении бурят о мире огонь играл одну из первостепенных ролей. В мифологическом сознании бурят так или иначе правдиво отражалась основа нашего мироздания и основные положения космогонии. При всем различии трех миров: Высшего - Небесного, Среднего -Земного, Низшего - Подземного - люди находили их единство, одновременное существование, взаимодействие. Одним из связующих звеньев в этом служит огонь. В Высшем мире огонь - это солнце (горячий огонь), луна - холодный огонь, также звезды - холодные огоньки, в Подземном мире есть два вида огня: огонь ада и огонь, который разжигает добрый гений весной, чтобы земля нагревалась и чтобы снизу вышла наверх вся живность, зимующая в норах и порах земли.
Образом-символом огня наполнена поэзия Д. Улзытуева, Д. Дамбаева, Л. Тапхаева, Г. Базаржапо-вой, Г. Раднаевой, М. Чойбонова, Б. Сыренова, Ж. Юбухаева, Д. Очирова. Он разный - это огонь, горящий в родном очаге и разожженный в ночной степи или в лесу, это огонь любви или огонь, пылающий в сердце, искрящийся в глазах...
В повести В. Сыренова «Гуламтын ошон» (Огонь в очаге) - произведении о любви, борьбе за жизнь, продолжении рода, войне и мире - данный образ-символ является стержневым и передается через мировосприятие мальчика Максара, оставшегося без отца в войну. Несмотря на удары жизни, мальчику дарит силы, согревают именно родина, дом, огонь в очаге. В триптихе-поэме А. Ангархаева «Луна, Солнце и Огонь» этот ведущий образ расширяется: огонь появляется уже в трех мифических мирах, возгорается он и в качестве первоогня - «огня, возгоревшегося в сердце атома». Так мифологическое мировоззрение художественными средствами, художественно-образным мышлением смыкается в произведении с научной картиной мира, направленно воздействуя на восприятие современного человека. Человека, знающего, что, по сути, огонь - это проявление химической реакции, а горение - физико-химический процесс, при котором превращение вещества сопровождается интенсивным выделением тепла, - не удивит бурятский миф о солнце как «величайшем огне». И хотя придти к научному знанию об этом явлении как результате термоядерной реакции, об огне вообще как результате проявления электромагнитных, ядерных, гравитационных сил, которые вкупе со слабым взаимодействием элементарных частиц, составляют четыре силы, действующие в природе, человечеству пришлось пройти тысячи и тысячи лет, тем не менее обретение человечеством специальных знаний подтвердило мифологическое представление о единстве огня, этого, по сути, атомно-молекулярной природы вещества. Единство огня в «трех мирах» в мифологии бурят - продукт дедуктивного мышления. Так мифологическое мировоззрение шло к науке и философии, вернее, предфилософии, а затем оказало воздействие и на художественно-образное мышление. Как мы знаем, научно-техническая революция конца XIX - начала XX в. в русской литературе отразилась на открытиях в русской поэзии. В бурятской литературе в чем-то аналогичное развитие мы видим в поэме Даши Дамбаева «Пой, мой атом!» - одном из ее творческих достижений. Это подтверждает тезис о том, что художественное мышление, первоначало которого находится в недрах мифологического мышления, имеет не меньше достижений, чем достижения в области специальных знаний.
Если в первых произведениях бурятской художественной литературы традиционное мифологиче-ско-религиозное мировоззрение проявлялось в «чистом виде», т. е. больше неся в себе первоначальный смысл народных представлений, то в зрелой литературе оно становится решающим. Доказательством тому является творчество латиноамериканца Маркеса и киргиза Айтматова. В бурятской литературе также происходит явление, называемое эффектом «обратного воздействия»: специальные знания дают импульс новой философской парадигме, а оно возвращает мысль к мифам, обогащая восприятие мира, окрашивая мир в неожиданные цвета, придавая смысл, ранее не высказанный.
Литература
1. Тэйлор Э.Б. Первобытная культура. - М.: Изд-во полит. лит., 1989.
2. Банзаров Д. Собр. соч. - М.: Изд-во АН СССР, 1955.
3. Имихелова С.С. Жанровые поиски современной бурятской драматургии // Новые тенденции в бурятской литературе / под ред. В.Ц. Найдакова. - Новосибирск, 1987.
4. Чанышев А.Н. Начало философии. - М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1982.
5. Гэсэр: в 2 т. / пер. В. Солоухина. - Улан-Удэ, 1986.
6. Краткий философский словарь. - М., 2008.
Literature
1. Tуlоr E.B. Primоrdial culture. Mоscоw: Izdatelstvo politicheskoy literaturi, 1989.
2. Banzarov D. ^lle^ed wоrks. Mоscоw: Published Ьу the Academу оf sciences оf USSR, 1955.
3. Imihelova S.S. Genre researchers of modern buryat drama // Novie tendetsii v buryatskoi literature / ed. by V. Naidakova. - Novosibirsk, 1987.
4. Chanуshev A. Beginning оf philоsоphу. Mоscоw: Published Ьу Mоscоw univers^, 1982.
5. Geser: in 2 v. / transl. by V. Soloukhin. - Ulan- Ude, 1986
6. Small philоsоphical dict^n^y. Mоscоw 2008
Ангархаев Доржи Арданович, корреспондент Издательского дома «Буряад унэн»
Angarkhaуev Dоrzhу Arda^vich, соrrespоndent оf the Publishing №use «Bu^at Unen»
Tel.: 608015
