CC BY
189
Армен Петросян
МИФ ОБ АРГОНАВТАХ: ИНДОЕВРОПЕЙСКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ И ИСТОРИЯ
В мифе об аргонавтах образы Айэта - царя Айа-Колхиды и его дочери Медеи сопоставимы с образами царя Яяти и его дочери Мадхави индийской и царя Эохайда и его дочери Медб ирландской мифологии, подробно изученными Жоржем Дюмезилем в контексте индоевропейской мифологии. Айа - страна, куда плывут аргонавты, очевидно, волшебное мифологическое царство, потусторонний блаженный мир, впоследствии отождествленный с Колхидой. Древнейшая Колхида располагалась южнее современной, там, где в XIV-XIII веках до н.э. располагалась страна Хайаса хеттских источников. Это дает основание думать, что мифическая Айа была отождествлена с исторической Хайасой.
Ключевые слова: индоевропейская мифология, миф об аргонавтах, древнеиндийский миф о Яяти и Мадхави.
Из древнегреческих источников известен миф об аргонавтах и золотом руне. Аргонавты плывут на восток - в Колхиду, за золотым руном, которое висело там на священном дубе и охранялось драконом. Миф наиболее полно представлен в поэме Аполлония Родосского «Аргонавтика» (III век до н. э., русский перевод: Церетели 1964), но отражен и в других многочисленных источниках с первых же греческих текстов до римских авторов (см. MNM 1: 98-100; Graves 1992: 429-461, Bremmer 2008: 303-310, с изложением мифа, источниками и литературой).
Этот миф созвучен с древним малозаийским культом руна и связанным с ним ритуалом. Там руно, которое хранилось в некоторых храмах, было посвящено ряду божеств, но оно почиталось не только как символ божества, но и как само божество (Ardzinba 1982: 10). Во время одного из ритуалов руно вешали на вечнозеленое ритуальное дерево eia(n) 'тис' (KUB XVII 10 IV 27-3; о связи мифа с малоазийской действительностью в индоевропейском контексте см. Ivanov, Toporov 1974: 34-36; Gamkrelidze, Ivanov 1984: 582, 907-909; Bremmer 2008: 310-320; Toporov 2010: 293-304).
Ниже предпринимается попытка изучения этого мифа в свете данных сравнительной мифологии. Для наглядности неко-
торые имена будут представлены так, как они звучали в древнегреческом, так как в русской традиционной транскрипции они весьма далеки от оригинала.
Страна куда плыли аргонавты, в ранних источниках называется Айа (греч. Ala, в русской традиционной транскрипции -Эа), которая только в поздних источниках была отождествлена с Колхидой (Lordkipanidze 2001: 4-9; Fowler 2013: 201; Айа выступает также как название места на реке Фасис/Риони, а у поздних авторов как столица Колхиды). Страна представляется как мифическое, потустороннее царство. Аргонавты плывут в Айа/Колхиду за душой хозяина золоторунного барана - Фрикса (Pind. Pyth. IV: 156-161). Деяния аргонавтов происходят «не в реальном пространстве [...], а в своего рода четвертом измерении или же в неком мифологическом гиперпространстве» (Andreev 1990: 172), а их корабль «Арго» сопоставим с кораблем, переселяющим души в потусторонний мир в мифах разных народов (Fontenrose 1959: 477-487; Moreau 1994: 128-131). Значит, Айа-Колхида в мифологическом контексте - место обитания душ, какое-то потустороннее царство. И золотое богатство этой страны - ее признак «райского» потустороннего мира.
Царем страны был Айэт (Ai^xn?, Aietes, русск. традиционно Ээт), сын солнца, чью дочь, волшебницу Медею (M^Seia, Medeia), предводитель аргонавтов Ясон забирает с собой в Грецию. Потом Медея возвращается и восстанавливает своего отца на троне, который был узурпирован братом отца Персом. В другом варианте начинает править сын Медеи от Ясона Мед /Медей (MflSoq/ M^Seioq), великий царь, который захватил большую часть Азии. Имена из этого мифа могут символизировать народы Азии1.
В эпосе «Махабхарата» (I.70-88; V.105-119) рассказывается история царя Яяти (Yayati), сыновья которого от двух его жен становятся первопредками племен Индии и других стран (в том числе - греков и других западных народов). Из-за проклятия своего тестя Яяти превращается в немощного старика, но один из сыновей соглашается отдать свою молодость ему. Яяти поднимается на небо, где в нескольких райских мирах живет тыся-
1 Так, Мед - эпоним Мидии, Айа сопоставим с самоназванием армян, а первопредок армян считался аргонавтом (см. ниже), именем сына Ясона и Медеи была названа Фессалия, Апсирт, сын Айэта, согласно некоторым ученым, олицетворяет северокавказские племена (ср. этноним абхазов ар8"№а), Перс сравним с этнонимом персов, а Фрикс -фригийцев, см. Рейгеуап 1997, 88.
челетия, потом из-за прегрешения оказывается сброшенным на землю, но благодаря достоинствам дочери и сыновей все они вместе поднимаются на небо.
Одним из важных открытый индоевропейской мифологии является сравнение мифа о Яяти и его дочери Мадхави с ирландским мифом о царе Эохайде и его дочери Медб (Dumézil 1972: 239-390). Медб от трех своих братьев рожает сына, достойного кандидата на трон. Братья погибают на войне с отцом, после чего Эохайд запрещает царствование сына после смерти царя (с Мадхави сравнивают также некоторых других героинь по имени Медб, которые выходят замуж за разных царей). Здесь, как и в индийском мифе, подчеркивается роль царевны, защитницы отца, обеспечивающей для него легитимного наследника (что, в контексте малоазийских связей, можно сравнить с порядком престолонаследования в хеттском царстве, о котором см. Giorgadze 1969). Дюмезиль подчеркивает связь этих мифов с так называемыми «тремя функциями» индоевропейской мифологии (суверенная/жреческая, военная и общинная). Так, сыновья Мадхави от разных царей связаны с этими функциями, а тело сына Медб было разделено на три полосы (соответственно трем функциям), каждая из которых была похожа на своего отца (носитель одновременно трех функций может формировать образ царя - целостного героя).
Яяти, который был вселенским властителем, «лучшим из царей», праотцом царей и народов, владетелем тысячеленей молодости и жителем небесных райских миров, сопоставим с властителем потустороннего царства, а в ирландской традиции Эохайдом назывался также бог потустороннего мира Дагда. Эти цари сравнимы с Айэтом, царем потустороннего мира Айа. Сопоставимы и образы их дочерей - Мадхави, Медб и Медеи. Так, Медея со своим сыном восстанавливает отца на троне, а потом царствует ее сын. Она владела умением омолаживания людей (по разным источникам, вернула молодость отцу Ясона, ср. омолаживание Яяти) и была замужем за несколькими царями (Ясон, Эгей, азиатский царь и Ахилл). Она убивает своего брата Апсирта, этим как будто обеспечивая продолжение царствования отца и подготавливает почву для воцарения своего будущего сына. В ирландском мифе есть упоминание об аналоге золотого руна - золотой шкуре оленя, а охотник на волшебного оленя становится царем (о возможном соответствии барана с золотым руном в греческом мифе о сыновьях Пелопса с этим оленем и вообще о возможных индоевропейских истоках
руна как символа власти, см. Krappe 1942; ср. Lordkipanidze 2001: 3-4).
Таким образом, учитывая также и сходство имен, образы Айэта и Медеи сравнимы с рассмотренными Дюмезилем героями индийского и ирландского мифов. Были попытки объяснения имени Медеи на греческой почве, от индоевропейского корня *med-, греч. 'мерить, думать, врачевать' (см.
Chantraine 1968-80: 693; Гамкрелидзе, Иванов 1984: 811). Возможно, что негреческое имя Медея, переосмысляясь под влиянием созвучных основ, породило соответствующие ассоциации, ср. первичное имя Ясона - Диомед и сына Медеи Мед/Медей. Но если имя Медеи связана с Мадхави и Медб, оно должно иметь другое объяснение. Этимология имен Мадхави и Медб очевидна и связана с индоевропейским *medhu- 'опьяняющий (медовый) напиток' (Zimmer 1911: 196, Anm. 1; Mayrhofer 1996: 303), что вполне приемлемо и для имени Медеи, которая пользовалась волшебными травами, усыпляя и отравляя соперников (дракона и Главку: переход от опьяняющего напитка к отравляющим настойкам можно объяснить развитием образа волшебницы в греческой традиции). В именах Medeia и Madhavi совпадают длина первого гласного и ударение на нем (индоевропейский е в индийском переходит в а). И если эти имена восходят к единой индоевропейской пра-форме, то Медея не греческое имя - в греческом *dh > 0 (th), а выпадение w/v теоретически могло происходить позже, на греческой почве (переход *w > 0 присущ греческому)2. А какого происхождения могло быть это имя? Очевидно, местного -«Айа-колхидского» (в большинстве индоевропейских языков, как в армянском, *dh переходит в d).
Имя Айэта традиционно осмысляется как производное от названия Айа - 'человек страны Айа', 'житель Айа', притом Айа иногда интерпретируется просто как 'земля' (von Kamptz 1982: 146; Andreev 1990: 161). Действительно, название страны Айа созвучно с греч. а!а 'земля', с неясной этимологией, но, очевидно, 'земля' не может быть иноземным топонимом (Fowler 2011: 201). Айэт - сын солнца, и есть интерпретация Айа как 'страна зари', в этимологической связи с греч. ^ю^ 'за-
2 Были попытки объяснение этого имени на греческой почве, см. Chantraine 1968-80: 693; Gamkrelidze, Ivanov 1984: 811. Возможно, что негреческое имя Медея, осмысляясь созвучными основами, вызвало соответствующие ассоциации, ср. первичное имя Ясона - Диомед и сына Медеи Мед/Медей.
ря' (Pokomy 1959: 86; West 2007: 197). Согласно другой версии, связь Айа с солнцем является хеттским наследием: Айа - имя месопотамской богини, жены бога солнца, почитаемой также у хеттов (West 1997, 407; Bremmer 2013, 311). С другой стороны, было обращено внимание на «совпадение» Айа с названием дерева эйа (Gamkrelidze and Ivanov 1984, 907, прим. 1).
Эта этимология подробно аргументируется В. Н. Топоровым: «судя по всем имеющимся данным, позволяющим прийти к практически бесспорному выводу, и название страны Ala, и имя ее царя (вероятно героя-жреца) Aí^xn? получили свое обозначение через наименование священного вечнозеленого дерева, выступавшего как образ вечной жизни («древо жизни»), бессмертия». Дерево эйа(н) имеет надежную этимологию от индоевропейского *ei- /*oi-, расширяемое с помощью элементов -wo-, -ко-, -о-. Этот корень обозначает разные деревья, объединяемые тем, что они 'первые в своей зоне и в силу этого выступают как локальные варианты мирового дерева' (др.-греч. o'ín 'рябина', лат. uva 'виноград', арм. aygi 'виноградная лоза', галльск. ivo, др.-ирл. ео, кимр. ywen, др.-в.-нем. iwa, др.-англ. iw, др.-исл. уг 'тис', др.-в.-нем. igo, лтш. ieva 'черемуха', прусск. iuwis 'тис', русск. ива и т. п.). В образе дерева эйа органически сочетаются две идеи бесконечно усиленной жизни -вечная юность и вечное возрождение, на которых и была оформлена идея «вечности». Понятия вечности и юности (вечной юности) в индоевропейских языках кодируются, скорее всего, тем же самым языковым элементом, что и обозначение «мирового» вечнозеленого и периодически обновляющегося дерева, а именно - *eyu/*ayu- (*aiw-/*ayu-, см. Pokorny 1959, 17: ср. др.-инд. ayu- 'жизненная сила', авест. ayu- 'длительность жизни', др.-греч. aíróv 'век', 'жизнь', 'поколение', лат. aevum 'век', 'вечность', готск. aiwus 'время', 'вечность', 'мир', а также лат. juvenis 'молодой', 'полный сил', русск. юный и т. п.) (Toporov 2010: 296-298)3.
Загробный мир, особенно его «положительная» (райская) часть, какой представляется страна Айа, может называеться
3 Эта этимология дерева эйа(н) и его связь с корнем *aiw-/ayu-'жизненная сила' было предложена В. В. Ивановым (Ivanov 1964; 1973: 298-302, см. еще Friedrich 1970: 121-129). Первая часть этимологии - связь эйа с названием деревьев - руск. ива, арм. aygi и др., была принята большинством специалистов, а вторая часть - связь с 'жизненной силой' оспаривается (см. Puhvel 1984: 255-256; Tischler 1983: 102-103; Kloekhorst 2008: 278).
именем дерева (ср. арм. draxt 'рай', от иранского слова со значением 'дерево', см. Adjarian 1971: 690-691). Эйа(н), как было сказано, означает 'тис' (Taxus baccata). Это вечнозеленое, жувущее тысячелетия, высокое дерево, с обабатываемой древесиной, ядовитыми листьями и ягодами, которое имеет важную роль в поверьях и ритуалах разных народов, особенно связанных с потусторонним миром. В свете сказанного представляется вероятной интерпретация страны Айа как блаженного потустороннего мира вечной молодости (об индоевропейском представлении «райского» загробного мира, где «нет старости», см. Lincoln 1991: 23-31).
Таким образом, имя Айэта может означать 'житель блаженной потусторонней страны' вечной молодости, символизируемой деревом эйа(н) 'тис'. Весьма показательно, что и имя Эохайда, согласно одной из этимологий, восходит к тому же корню со значением 'тис'. Есть огамическая надпись V века имени IVACATTOS которое интерпретируется как 'тис + борьба' (McManus 1991: 102, 105, 177, n. 8), и считается прототипом имени Эохайда 'тот кто борется с (деревом) тис' (le Roux 1968: 393, n. 60; Dumézil 1972: 331, n. 1; ср. MacNeill 1929-30; Puhvel 1984: 256; 1987: 262, где Эохайд связывается с корнем со значением 'конь' и Bergin 1932: 140-146, где опровергается эта этимология и вообще связь огамического имени с Эохайдом). Один из кельтских блаженных загробных миров назывался Tir na n-Og 'страна юноши' а одним из имен Энгуса, сына Дагды-Эохайда (бога потустороннего мира) был Mac ind Oc 'сын юноши' Этот термин 'юноша' восходит к одному из вариантов корня *aiw-/*ayu- 'жизненная сила, вечность' и намекает na связь Эохайда, бога загробного мира, с корнями означающими 'тис' и 'вечность'.
Имя Яяти в специальной литературе считается неясного происхождения, заимствованным из другого языка, или с сомнением связывается с корнем yat- 'упорядочиваться, стараться' (van Vetzen 1938: 120; Kuiper 1991: 92; Mayrhofer 1996: 402; 2003, 74). Но можно найти доводы свидетельствующие в пользу связи Яяти с индоевропейским *aiw-/*ayu-. Во первых, он, можно сказать, жил вечной молодостью, а во вторых, дедом Яяти был Аю, имя которого восходит к корню 'юношеская жизненная сила', 'вечность' (он еще называется «юнейшим», Ригведа I, 53, 10; MNM I, 146, ср. мотив вечной молодости Яяти). Греческий и индийский в индоевропейском контексте близкие языки. В именах Aiëtës и Yayäti соответствуют также
ударение и длина второго слога. С Айэтом этимологически почти полностью совпадает имя брата Яяти - Аяти («Махабха-рата» I, 70, 29). Известно, что имена мифологических братьев часто этимологически восходят к единому прототипу. Начальный y- в имени Yayati может обьясняться неполной редупликацией корня, стремлением к усилению имени. Кстати, удвоение встречается и в случае с Айа - остров сестры Айэта -Кирки/Цирцеи в «Одиссее» называется Aiaia (Айайа, а сама волшебница - Aiain), представляющим, очевидно, удвоенный вариант Айа. Ее родина, как и ее брата, конечно - Айа (известно, что «Одиссея» заимствовала элементы мифа о путешествии аргонавтов, см. Fowler 2013: 201, с литературой). Эти имена, этимологочески, или вторично, по причине близкого звучания связаны с омонимическими корнями обозначающими вечность, жизненную силу и ритуальное дерево (тис).
На основе сказанного можно проедположить, что приведенные индийский, греческий и ирландский мифы восходят к единой индоевропейской основе. Можно отметить близость греческого и индийского мифов и имен героев, связанную, видимо, с близостью этих языков в индоевропейском контексте.
История о путешествии аргонавтов, восходит к мифу и должна в первую очередь изучаться именно как миф. Но очевидно, что в ней параллельно с мифологическим мотивом есть и исторический слой (Lordkipanidze 2001: 4-9). Миф, становясь эпосом, приобретает пространственно-временные характеристики и историзуется. Какое соотношение между мифом и историей? Если мифы о Яяти, Айэте и Эохайде и их дочерях восходят к единому индоевропейскому протомифу, что можно сказать об отождествлении страны Айа с реальной Колхидой?
Миф об аргонавтах и легендарные данные о Колхиде в историческом контексте подробно изучены учеными (анализ проблемы с литературой своего времени см. Lordkipanidze 1966; 2001; Dovatur, Kallistov, Shishova 1982: 168-169, 177-178; критику чрезмерной историации мифа в Грузии см. Andreev 1990: 155-176). В грузинской историографии этот миф представляется как увертюра к истории Грузии. Действительно, есть свидетельства об историчности мифа Айа/Колхиды. Царь фасианов (племя, живущее недалеко от Колхиды, название которого сохранился в армянской провинции/уезде Басен), согласно Ксенофонту, был потомком Айэта. Страбон пишет, что в его время показывали город Айа на реке Фасис, и имя Айэт был распространен среди местных жителей, а согласно
Агафию Схоласту, это имя носил историческая личность Лазики VI века н. э. (Xenoph. Anab., V, 6, 37; Strabo I, 2, 39; Agath. Hist., 89, 4-5; ср. Lordkipanidze 2001: 8, n. 8). Обычай помещения бараньей шкуры на священном дереве сохранился у местного западнокартвельского населения до поздних времен (Gamkrelize, Ivanov 1984: 907 с литературой). У сванов, живущих севернее Колхиды, был известен метод добычи золота с помощью бараньих шкур, что делал их воистину «золотыми» (Strbo XI.2.19; Appian, Mithr., 109; Melikishvili, Lordkipanidze 1989: 460-461, прим. 206; Lordkipanidze 2001: 29 с литературой)4.
Центр древнейшей Колхиды должен был находится южнее - в нижнем и среднем течении реки Чорох, и именно она, а не Риони фигурирует под именем Фасис в рассказе об аргонавтах. Считается, что предшественником исторической Колхиды -североколхидского царства в бассейне Риони, вплоть до раннеантичной эпохи было южноколхидское царство в бассейне Чороха, там же - и легендарная Колхида (Melikishvili 1959: 62-63; 1962: 324-325; Melikishvili, Lordkipanidze 1989: 207, 219). Название колх впервые встречается как Qulha (читать: Колха) в VIII в. до н. э. в летописи урартского царя Сардури II (KUKN 241 C, D; Arutyunyan 1985: 118; см. также Melikishvili 1950; Melikishvili, Lordkipanidze 1989: 205-208). А раньше, в первой половине VIII века до н. э., в этих районах, в среднем течении реки Чорох и в верхних течениях Евфрата, к северу от Эрзерума урартские источники упоминают могущественное царство Диаухи, которое соответствует названию племени таохов Ксенофонта и армянской провинции Тайк, позднее известной и в грузинских источниках как Тао (Melikishvili 1950; Arutyunyan 1985: 70-71; Melikishvili, Lordkipanidze 1989: 192205; отождествление этой страны с Дайаени более ранних
4 Очевидно, не все эти данные имеют одинаковую доказательную силу. Индоевропейский характер мифа бесспорен, независимо от его интерпретации. Ключевые имена и мифологемы мифа - Айэт, Медея, Айа и др.; дерево эйа, блаженный потусторонний мир и пр., индоевропейские - они были подробно изучены в этом ключе видными учеными. Античние авторы могли отождествлять с Айэтом какое-то близко звучащее местное имя, а известие, что в тех местах правил род Айэта, очевидно, отголосок греческой мифологической картины мира, примерно так, как и упоминаемые Страбоном (XI, 4, 8; XI, 14, 12) святилища Ясона в Армении - Страбон считал таковыми какие-то местные святилища (см. Лёоп17 1972, 319).
ассирийских источников не бесспорно). После Аргишти I название Диаухи исчезает из истории (появляется Qulha).
А еще раньше, в XIV-XIII вв. до н. э., на этих землях (верхнее течение Евфрата и среднее течение Чороха) хеттские источники упоминают другое мощное царство - Хайаса /Hayasa/ (о локализации Хайасы см. Kosyan 2004: 48-50; ср. Kosyan 2013; Ghazaryan 2013). Согласно одной из гипотез о происхождении армянского народа, самоназвание армян hay связано с этой страной (Petrosyan 2009: 88, с библиографией: окончание -sa считается суффиксом)5. Есть мнение, что первый звук в названии Hayasa был /х/, что противоречило бы гипотезе (Diakonoff 1968: 211-212; из последних работ см. Kitazumi 2013; Simon 2013: 127). Мы, будучи автором другой гипотезы о происхождения армян, все же указали, что местное звучание Хайасы могло быть с начальным звуком /h/, который, за неимением соответствующего знака в клинописи, передавался как h /х/ (Petrosyan 2009: 92-93; см. также Martirosyan 2010: 383-385; MS). Уже давно мифическая страна Айа была сопоставлена с исторической Хайасой (Hüsing 1933: 51; Melikishvili 1954: 85; Toumanoff 1963: 57-58; Djahukian 1987: 285; Petrosyan 1997: 9394; 2002: 44;2006: 124-126; 2009: 93; 2015). Вопрос начального h объясним, значит, нет серьезного контрдовода против этой идеи6. Миф об аргонавтах хронологизируется поколением героев до троянской войны (XIII век до н.э.). Значит, Хайаса соответствует стране Айа не только названием и локализацией, но и временем существования, т. е. очевидно, что Айа должна быть отождествлена с Хайасой. Более того, можно сказать, что
5 Н. Мартиросян был первым, кто высказал мнение относительно связи этнонима hay с Хайасой (1924). За ним последовали K. Рот, Г. А. Капанцян, П. Кречмер, А. Хачатрян и другие. Капанцян изложил эту гипотезу в монографии (1948). Среди последователей этой гипотезы в различных ее версиях такие авторитетные ученые, как А. Ташьян, Р. Ачарян, Я. Манандян, Б. Б. Пиотровский, Г. А. Меликишвили, С. Т. Еремян, В. Георгиев, В. Бэнэцяну, С. Туманов, Г.Б. Джаукян, Ч. Бэрни, Д. М. Ланг, Вяч. Вс. Иванов, Т. В. Гамкрелидзе, Г. Х. Саркисян.
6 Кстати, И. М. Дьяконов, самый активный противник гипотезы Хайаса > hay, сам придерживался мнению, что арм. hay восходит к хеттскому Hatti (Diakonoff 1968: 238-239, прим. 119), что гораздо менее вероятно, так как известно, что в этом названии h звучал /х/ (ср. египт. ht, угарит. ht/htj, др. евр. hitti, греч. хетшю^, см. Tischler 1983: 223), что выдает его предубеждение против хайасской теории (см. van Loon 1987: 231; Petrosyan 2009: 83).
отождествление мифической страны Айа с Колхидой можно рассмотреть как один из сильных аргументов в пользу чтения Хайасы как /Hayasa/7.
Уже Страбон пишет (I, 2, 39), что «богатства тамошней страны, состоящие из золотых, серебряных, железных и медных рудников внушают мысль об истинном мотиве похода» аргонавтов. В мифе об аргонавтах очевиден «металлический код» -аргонавты плывут за золотым руном, в одной эпитафии Айэт назван «владыкой златообильной Колхиды», имя дочери Айэта ХаАкюяп означает 'Медноокая' (Lordkipanidze 1981; Meliki-shvili, Lordkipanidze 1989: 460-461, прим. 206; Petrosyan 1997: 93-94). Знаменательно, что урартские цари Минуа и Аргишти захватывают золото, серебро и медь из Диаухи (KUKN 53, 16; 174 B 1, 24), чем эта страна отличается от других стран региона. И походы урартских царей на Диаухи преследовали целью захват этого богатого металлами района. Вообще, северовосточные земли Малой Азии - от Трапезунда до бассейна реки Чорох, были известны своим золотом и другими металлами уже с самых ранних времен, в течении всей истории (Adontz 1908: 25-26; Melikishvili, Lordkipanidze 1989: 201; Hmayakyan 2007: 155-158; Bobokhyan, Gevorgyan 2015: 246, с литературой). Кстати, в собственно («северной») Колхиде (бассейн реки Риони, иначе - Эгриси, Лазика) не было и нет золота. Золото было и есть на севере западной Грузии - в бассейнах верхнего течения реки Риони и ее северных притоков (см. карту Lordkipanidze 2001: 27; Bobokhyan and Gevorgyan 2015: 245246). Кстати, оказывается, что метод добывания золота с помощью бараньего руна был известен не только на севере Грузии, как считалось, но также и на северо-востоке Малой Азии, притом - до XX века (Scott 1927; интересно, что автор впервые описывает метод добывания золота из «озолоченного» руна путем его сжигания, что не было известно в Сванети). Этот метод, как и другие культурные традиции древности, мог перейти на север с юго-западных (малоазиатских) территорий.
Металлургия меди и железа, вероятно, зародилась на территориях Армянского нагорья и сопредельных регионов (см. карту Ivanov 1983: 25). Согласно Вяч. Вс. Иванову, многие народы заимствовали слово для железа из языка первооткры-
7 Согласно вышеупомянутой этимологии Айа, интерпретирующей ее как 'страна зари', это название в древности звучала haya (h2eussih2 > awhya > hawya > hayya > haya > aya, см. West 2007: 197).
вателей металлургии железа - хаттов, древних неиндоевропейских жителей Малой Азии. Поэтому, для названия Колхиды (Ko^%(¡;) была предложена этимология в связи с этим заимствованным индоевропейским корнем *ghelg'h- 'металл: бронза, медь, железо' (Иванов 1983, 98). Это корень, с которым связывается греч. %aAxó¡; 'металл, медь' (Pokorny 1959: 434, с подобным, но обратным распределением согласных, что может указать на близость местного языка с греческим). Именно здесь, на территориях северо-запада Армянского нагорья, упоминаются «железоделатели» халибы (которых Иванов отождествляет с хаттами). В тех же краях античные источники упоминают арменохалибов, т. е. часть халибов жили в армянском окружении.
В свете сказанного приобретает новую актуальность этимология Хайасы из индоевропейского корня *h2ayes/*h2ayos 'металл, медь, железо' (Djahukian 1961: 388-389; 1964, 67; см. еще Petrosyan 1997: 93-94; Martirosyan 2010: 384). Очевидно, что разные народы могли назвать те же или соседние территории «страной металла/железа» на своем языке. Таким образом, предствляется вероятным, что греческий блаженный потусторонний мир Айа из-за сходного звучания был локализован в Хайасе.
Можно полагать, что название страны Айа/Haya-sa сохранилась и до более поздних времен. В урартских надписях упоминается страна Iyani (по правилам урартской орфографии пишется также Igani, где -ni, возможно, урартский суффикс), которая локализуется на тех же территориях, в районе озера Чилдыр (Arutyunyan 1985: 84-85, 87). Этот этнотопоним, можно сказать, совпадает с названием ритуального дерева eya(n); с другой стороны, урарт. e/i часто соответствуют армянскому а8. Эта страна могла быть наследником имени некогда могучей Хайасы, ее восточной периферией (в этом случае, надо полагать, начальный h не отражался в урартской клинописи). Интересно, что Diusini/ Tiusini (Диуцини), единственный известный правитель, считающийся царем огромного племенного объединения Этиуни, которая включала весь север Урарту, называется «ийанийцем» - Iganiehi (KUKN 241 С). Это может означать, что
8 Ср. урарт. ewri 'господин', арм. амп-отй 'барышня, госпожа', урарт. иеШыт, арм. ОвЫк'ыт, и др., а также, другие примеры соответствия а и е в армянских и клинописных названиях, например, клинописный ЕтЫв, арм. Лщк и т. д.
Ийани играла значительную роль в регионе. Другой важный момент - это имя, можно сказать, бесспорно, армянское. Оно является армянским этимологическим соответствием греческого Aioyevn^ (Диоген), фрак. Aiu^evi, Diuzenus, ср. также греч. 0ioyevei^, от 0ео^ 'бог', ср. арм. tiw 'день, дневное время'(< *deiwo- 'бог', 'день'), или dik' 'боги' (*dhes-) и cin (< g'en-) 'рождение, род' (заметим, что урарт. s соответствует только арм. c).
Связь мифа аргонавтов с Арменией выступает в греческой легенде о происхождении армян, согласно которой Армен, предок армян, был одним из аргонавтов. Его спутники обоснавались в «Акилисене и Сиспирите, до Калахены и Адиабены» (Strabo XI.4.8; XI.14.12, см. Petrosyan 2006: 91, 117 сл.; 2009: 68, 92-93). Акилисена - армянский уезд Екелеац, который в древности охватывал почти всю провинцию Высокая Армения, а Сиспиритида - это Спер, уезд на северо-востоке Екелеац. Во времена Хеттского царства Екелеац/Акилисене был центром Хайасы, которая, согласно логике греческой легенды о происхождения армян, должна была быть первичной родиной армян, откуда они распространились в другие части Армянского нагорья (это один из сильных аргументов в пользу хайас-ской теории, см. Petrosyan 2009: 92)9.
Опыты картвельской интерпретации имен Колхиды (Gorde-ziani 1972: 184-186; 1978: 207-210) не убедительны и слабы с точки зрения картвельского языкознания (также как и их семитская интерпретация, см. Astour 1967, 293 слл.). Эти имена сравниваются с поздними грузинскими и древневосточными именами, без сопоставления с картвельскими корнями, упоминается также, например, распространенность очевидно не грузинского имени Медея и его вариантов в Грузии. Распространенность западнокартвельского этнического элемента в регионе, начиная с древнейших времен, бесспорна, также как и индоевропейские и греческие этимологии имен мифа
9 Из этого следует теоретическая сопоставимость образа царя Айэта -мифического царя страны Айа с главным богом Хайасы, который известен только по идеографическому написанию - и.ОиИ. Это одно из имен месопотамского бога потустороннего мира Нергала (ср. подобную функцию Айэта). Хайасский и.ОиИ, как и Айэт, с другой стороны, теоретически могут быть сопоставлены с мифическим первопредком армян, в древности - верховным богом, Гайком (Наук, см. Рейгеуап 2006а: 73-74, 90-91).
аргонавтов, и для непредубежденного исследователя подобные доводы непреемлемы.
Была ли идентификация блаженного потустороннего мира на северо-востоке Армянского нагорья связана только случайным сходством мифической Айи с Хайасой? Ведь и Эден, т. е. рай, блаженный потусторонний мир библии, место сотворения человека также локализуется в тех же местах - в истоках Тигра и Евфрата (и еще двух рек, которые однозначно не отождествляются), примерно там, где была расположена древняя Хайаса (на истоках Евфрата и в бассейне Чороха). А согласно западно-семитскому мифу, дошедшему до нас в позднехеттском источнике, бог Ваал идет к своему отцу - богу создателю мира Эл-кунирса, который живет на истоках Евфрата (см. например Hoffner 1990: 69; Petrosyan 2006а: 33-34). В мифологических представлениях райский, блаженный потусторонний мир может локализоваться в месте «творения» или «начала», откуда берут начало все явления и события. Интересно, что в ономастике Хайасы выявляется анатолийские, армянские, балканские и индоиранские языковые элементы (Djahukian 1964; 1988; Petrosyan 2002: 173-174; 2006а: 29-32. Martirosyan 2010: 384-385). По мнению Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванова, миф об аргонавтах это не только память о путешествиях древних греков, но также память о гораздо более ранних событиях - древнейших миграциях предков греков от своей «прародины» на территории Армянского нагорья (Gamkrelidze, Ivanov 1984: 907-908). Как бы то ни было, эти территории были местом контактов индоевропейских и неиндоевропейских - семитских, хаттских, каск-ских, хурритских, картвельских и северокавказских племен, и некоторые из них могли локализовать свой блаженный потусторонний мир именно там (Petrosyan 2006а: 99-100).
Литература
Adjarian, H. 1971: Hayeren armatakan bararan [Armenian root
dictionary]. Vol. 1. Yerevan. Adontz, N. 1908: Armenia v epokhu Yustiniana [Armenia in the epoch of Justinian]. St.-Petersburg.
Адонц, Н. 1908. Армения в эпоху Юстиниана. СПб. Adontz, N. 1972: Hayastani patmutyun [History of Armenia]. Yerevan. Andreev, Yu.V. 1990: Poeziya mifa i proza istorii [Poetry of myth and prose of history]. Leningrad.
Андреев Ю. В. 1990. Поэзия мифа и проза истории. Л. Arutyunyan, N.V. 1985: Toponimika Urartu [Toponymies of Urartu]. Yerevan.
Арутюнян, Н. В. 1985. Топонимика Урарту. Ереван.
Astour M. 1967. Hellenosemitica. Leiden. Bergin O. 1932. Varia II. Ériu, 11, 136-149.
Bobokhyan A. and Gevorgyan A. 2015: Voske geghm - vishapakar: araspelits depi hnagitutyun [Golden fleece - vishap stele: from myth to archeology]. In: Petrosyan A. and Bobokhyan A. (eds.) The vishap stone stelaе. Yerevan, 241-257. Bremmer J. N. 2008. Greek Religion and Culture, the Bible and Ancient
Near East. Leiden, Boston. Chantrain P. Dictionaire etymologique de la langue grecque. Histoire des
mots. T. 1-4. P. 1968-1980. Diakonoff, I. M. 1968: Predystoriya armyaanskogo naroda [The PreHistory of the Armenian People]. Yerevan.
Дьяконов И. М. 1968. Предыстория армянского народа. Ереван.
Djahukian, G. B. 1961. The Hayasa Language and Its Relation to the Indo-
European Languages. Archiv Orientalni 29/3, 353-405. Djahukian, G. B. 1964: Khayasskiy yazyk i yeye otnoshenie k indoevro-peyskim yazykam [Hayasian language and its relation to Indo-European languages]. Yerevan.
Джаукян, Г. Б. 1964. Хайасский языки его отношение к индоевропейским языкам. Ереван. Djahukian, G. B. 1987: Hayoc' lezvi patmut'yun: naxagrayin zhamanakashrjan [History of Armenian Language: Pre-Literal Period]. Yerevan.
Djahukian, G. B. 1988: O sootnoshenii khayasskogo i armyanskogo yazykov [On the Interrelation of Hayasaean and Armenian Languages]. Patmabanasirakan handes [Historical-Philological Journal] 1, 60-79; 2, 68-88.
Джаукян Г. Б. 1988. О соотношении хайасского и армянского языков. Историко-филологический журнал 1, 60-79; 2, 68-88. Dovatur, A. I., Kalliostov, D. P., Shishova, I. A. 1982: Narody nashey strany v "Istorii" Gerodota [Peoples of our country in the "History" of Herodotus]. Moscow.
Доватур А. И., Каллиостов Д. П., Шишова И. А. 1982. Народы нашей страны в «Истории» Геродота. М. Dumézil, G. 1972 : Mythe et épopée II. Types épiques indo-européens: un
héros, un sorcier, un roi. Paris. Fontenrose, J. 1959: Pithon. A Study of Delphic Myth and Its Origins.
Berkeley, Los Angeles. Fowler, R. L. 2013: Early Greek Mythography. Vol. II: Commentary. Oxford.
Friedrich, P. 1970: Proto-Indo-European Trees: the Arboreal System of a
Prehistoric People. Chicago & London. Gamkrelidze, T. V., Ivanov V. V. 1984: Indoevropeyskiy yazyk i indoevro-peytsy [Indo-Euoropean language and Indo-Europeans]. Tbilisi. Гамкрелидзе, Т.В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси. Ghazaryan, R. 2013: Turuberanum Hayasayi teghoroshman hartsi shurj [On the problem of localization of Hayasa in Turuberan]. In:
Barkhudaryan V. B. et al. (eds.). Haykazuniner [Haykids]. Yerevan, 113-117:
Giorgadze, G. G. 1969: O prestolonasledii v drevnekhettskom tsarstve (k interpretatsii §28 of the Telepinu edict]. Vestnik drevnej istorii 4, 67-83.
Гиоргадзе, Г. Г. 1969. О престолонаследии в древнехеттском царстве (к интерпретации §28 "Указа Телипину"). Вестник древней истории 4, 67-83. Gordeziani R. V. 1972: Aya v drevneyshikh grecheskikh istochnikakh [Aya in earliest Greek sources] In: Grabar'-Passek et al. (eds.). Antichnost' i sovremennost' [Antiquity and modernity], 178-186. Гордезиани, Р.В. 1972. Айа в древнейших греческих источниках. В сб.: Грабарь-Пассек М.Е. и др. (ред.). Античность и современность. М., 178-186. Gordeziani, R. V. 1978: Problemy gomerovskogo eposa [Problems of Homeric epic]. Tbilisi.
Гордезиани, Р.В. 1978: Проблемы гомеровского эпоса. Тбилиси. Graves, R. 1992: Mify drevey Gretsii [Myths of ancient Greece]. Moscow.
Грейвс, Р. 1992. Мифы древней Греции. М. Hmayakyan, S.G. 2007: Urartui voskin [Gold of Urartu]. In: Kalantaryan A. (ed.). Hin hayastani voskin [Gold in ancient Armenia]. Yerevan, 151-185.
Hoffner H. A. 1990. Hittite Myths. Atlanta. Hüsing G. Die Völker Altkleinasiens und am Pontos. Wien, 1933. Ivanov, V. V. 1964: Razyskaniya v oblasti anatoliyskogo yazykoznaniya [Researches in the field of Anatolian linguistics]. In: Toporov, V. N. (ed.) Problemy indoevropeyskogo yazykoznaniya [Problems of Indo-European linguistics]. Moscow, 40-44. Иванов, Вяч. Вс. 1964: Разыскания в области анатолийского языкознания. В сб.: Топоров, В. Н. (ред.). Проблемы индоевропейского языкознания. М., 40-44. Ivanov, V. V. 1973: Razyskaniya v oblasti anatoliyskogo yazykoznaniya [Researches in the field of Anatolian linguistics]. Etimologiya 1971 [Etymology 1971]. Moscow, 298-306.
Иванов, Вяч. Вс. 1973: Разыскания в области анатолийского языкознания. Этимология 1971. М. Ivanov, V. V. 1983: Istoriya slavyanskikh i balkanskikh nazvanij metallov [History of Slavic and Balkanic names of metals]. Moscow. Иванов, Вяч. Вс. 1983: История славянских и балканских названий металлов. М. Ivanov, V. V. and Toporov V. N. 1974: Issledovaniia v oblasti slavianskix drevnostej [Studies in the field of Slavic Antiquities]. Moscow. Иванов, Вяч. Вс., Топоров, В. Н. 1974: Исследования в области славянских древностей. М. von Kamptz, H. 1982: Homerische Personennamen. Sprachwissenschaftliche und historische Klassifikation. Göttingen. Kapantsyan, G. A. 1948: Khayasa — kolybel' armyan [Hayasa - cradle of Armenians]. Yerevan.
Капанцян Г. А. 1948. Хайаса - колыбель армян. Ереван.
Kitazumi T. 2013. Zum problem der Gleichung heth. Hayasa- = armen. hayk'. Zertschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellschaft, 163/2, 511-517.
Kloekhorst A. 2008: Etymological Dictionary of the Hittite Inherited Lexicon. Leiden-Boston.
Kosyan, A. V. 2004: Haykakan lernashxarhi teghanunnere [Toponyms of Armenian Highland]. Yerevan.
Kosyan, A. V. 2013: Vanits minchev Yeprat [From Van to Euphrates]. In: Barkhudaryan V. B. et al. (eds.). Haykazuniner [Haykids]. Yerevan, 48-63.
Krappe A. H. The Sovereignty of Erin. American Journal of Philology 63 (1942), 444-454.
KUKN Arutyunyan N. V. Korpus urartskikh klinoobraznykh nadpisey [Corpus of Urartian cuneiform inscriptions]. Yerevan, 2001. КУКН. Арутюнян Н. В. Корпус урартских клинообразных надписей. Ереван, 2001.
KUB. Keilschrifturkunden aus Boghazköi. Berlin, 1921-.
Kuiper F.B.G. 1991. Aryans in the Rigveda. Amsterdam - Atlanta, 1991.
Lincoln, B. 1991. Death, War, and Sacrifice. Chicago & London.
Lordkipanidze, O. D. 1966: Antichnyy mir i drevnyaya Kolkhida [Antic world and ancient Colchis]. Tbilisi.
Лордкипанидзе О. Д. 1966: Античный мир и древняя Колхида. Тбилиси.
Lordkipanidze, O. D. 1981: Kolkhida zlatoobil'naya (mif i arkheologiya) [The Rich in gold Colchis (myth and archaeology)]. In: Diakonoff (ed.). Drevniy Wostok i mirovaya kul'tura [Ancient Orient and world culture]. Moscow, 59-62.
Лордкипанидзе О. Д. 1981: Колхида златообильная (миф и археология). В сб.: Дьяконов, И.М. (ред.). Древний Восток и мировая культура. М., 59-62.
Lordkipanidze O.D. 2001. The Golden Fleece: Myth, Euhemeristic Explanation and Archaeology. Oxford Journal of Archaeology 20, 1-38. https: //colchianstudies. files. wordpress .com/2010/04/the-golden-fleece-myth-euhemeristic-explanation-and-archaeology.pdf
van Loon 1987. Review of: I. M. Diakonoff. The Pre-History of the Armenian People. Bibliotheca Orientalis XLIV 3/4, 230-233.
Martirosyan H. K. 2010. Etymological Dictionary of the Armenian Inherited Lexicon. Leiden, Boston.
Martirosyan H. K. MS. Notes on Anatolian Loanwords in Armenian (in print).
Mayrhofer M. 1996. Etymologisches Wörterbuch des Altindoarischen B. II. Heiderberg.
Mayrhofer 2003. Die Personennamen in der Rgveda-Samhita: Sicheres und Zweifelhaftes. München.
McManus D. 1991. A Guide to Ogam. An Sagart. file:///C:/Users/Armen/Downloads/A%20Guide%20To%200gam.p df.
MacNeill E. 1929-30. The Mythology of Lough Neagh. Bealoideas 2, 115121.
Melikishvili, G.A. 1954: Nairi-Urartu. Tbilisi.
Меликишвили, Г. А. 1954: Наири-Урарту. Тбилиси.. Melikishvili, G.A. 1959: K istorii drevney Gruzii [On the history of ancient Georgia]. Tbilisi.
Меликишвили Г. А. 1959: К истории древней Грузии. Тбилиси. Melikishvili, G.A. 1962: Kulkha. In: Pigulevskaya N.V. et al. (eds). Drevniy mir [Ancient world]. Moscow, 280-321. Меликишвили Г. А. 1962. Кулха. В сб.: Пигулевская Н.В. и др. (ред.). Древний мир. М., 280-321. Melikishvili, G.A. and Lordkipanidze, O.D. (eds.) 1989: Ocherki istorii Gruzii [Essays on the history of Georgia]. Vol. 1. Tbilisi. Меликишвили Г. А. и Лордкипанидзе О. Д. (ред.) 1989: Очерки истории Грузии. Т. 1. Тбилиси. MNM Mify narodov mira [Myths of the peoples of the world]. Vol. 1-2. МНМ. Мифы народов мира. T. 1-2, М., 1980-82. Moreau A. 1994. Le mythe de Jason et Medee. Paris. Petrosyan, A. Y. 1997: Arami araspele hamematakan araspelabanutyan hamatekstum yev hayots azgatsagman xndire [The Myth of Aram in the Context of Comparative Mythology and the Problem of Armenian Ethnogenesis]. Yerevan. Petrosyan A. Y. 2002. The Indo-European and Ancient Near Eastern
Sources of the Armenian Epic. Washington DC. Petrosyan, A.Y. 2006: Hayots azgacagman harcer [Problems of Armenian
Ethnogenesis]. Yerevan. Petrosyan A. Y. 2006a: Aramazd: pashtamunk, kerpar, nakhatiper
[Aramazd: cult, image, prototypes]. Yerevan. Petrosyan, A.Y. 2009: O proiskhozhdenii armyanskogo naroda: problema identifikatsii protoarmyan (kriticheskij obzor) [On the origins of Armenian people: the problem of identification of the Proto-Armenians (critical review)]. Armyanskiy vestnik [Bulletin of Armenian studies] 2/3-1, 66-102.
Петросян А. Е. 2009. О происхождении армянского народа: проблема идентификации протоармян (критичерский обзор). Армянский вестник 2/3-1, 66-102. Petrosyan, A.Y. 2015: Voske geghmi araspele yev vishap karakotoghnere [The myth of golden fleece and the vishap stelae]. In: Petrosyan, A.Y., Bobokhyan, A.A. The vishap stone stelae. Yerevan, 233-240. Pokorny J. 1959. Indogermanisches etymologisches Wörterbuch B. I. BernMünchen.
Puhvel J. 1970. Aspects of Equine Functionality. In: Puhvel, J. (ed.). Myth
and Law among the Indo-Europeans. Berkeley, Los Angeles. Puhvel J. 1984: Hittite Etymological Dictionary: Trends in Linguistics.
Vol. I. Berlin-New York. le Roux F. 1968. La mythologie irlandaise du Livre des conquêtes. Ogam 20, pp. 381-404.
Scott J. A. 1927. The Оrigin of the МуШ of the Golden Fleece. The
Classical Journal 22/7, 541. Simon Z. 2013. Die These der hethitisch-luwischen Lehnwörter im Armenischen: eine kritische Neubetrachtung. International Journal of Diachronic Linguistics and Linguistic Reconstruction 10.2, 97135.
Tischler J. 1983. Hethitisches etymologisches Glossar. Teil I. Innsbruck. Toporov, V.N. 2010: Obraz mirovogo dreva u Apolloniya Rodosskogo v mifo-ritual'nom kontekste [Image of the world tree in Apollonius Rhodius in mytho-ritualistic context]. In: Drevo mirivoe [World tree]. Vol. 2, Moscow, 293-317.
Топоров В. Н. 2010. Образ мирового дерева у Аполлония Родосского в мифо-ритуальном контексте. Древо мировое. Т. 2, М., 293-317.
Toumanoff C. 1963. Studies in Christian Caucasian History. Washington D.C.
van Vetzen J. A. 1938. Names of Persons in Early Sanskrit literature.
Utrecht. '
Tsereteli, G. F. 1964: Apolloniy Rodosskiy. Argonavtika (perevod, vvedenie i primechanie Tsereteli G.F.) [Apollonius Rhodius. Argonautica (translation, introduction and commentaries of Tsereteli G. F.]. Tbilisi.
Церетели Г. Ф. 1964. Аполлоний Родосский. Аргонавтика (перевод, введение и примечания Г.Ф. Церетели). Тбилиси. West M. L. 1997. The East Face of Helicon. Oxford. West M. L. 2007. Phasis and Aia. Museum Helveticum 64, 193-198. Zimmer H. 1911. Der Kulturgeschichtliche Hintergrund in den Erzählungen der alten irischen Heldensage. Sitzungberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften. Philosphisch-Historische Klasse, 174-227.
A.Y Petrosyan. The Argonaut myth: Indo-European parallels and history
In this myth the images of King Aeetes and his daughter Medea are comparable with the images of Yayati and his daughter Madhavi of Indian and Eochaid and his daughter Medb of Irish mythologies, studied in details in the context of Indo-European mythology by Georges Dumézil. Aia, the country where the Argonauts sail, is obviously a mythological magical kingdom, a blissful otherworld, later identified with Colchis. Ancient Colchis was located in the south of the later Colchis, in the territories, where in XIV-XIII centuries BC was located the land Hayasa of Hittite sources. This gives reason to believe that the mythical Aya was identified with the historical Hayasa.
Keywords: Indo-European mythology, the Argonaut myth, Indian myth about Yayati and Madhavi.
