CC BY
181
семейных отношений можно объяснить социально-экономическими условиями жизни, а также сложившимися в массовом сознании стереотипами и нормами семейных отношений.
Литература
1. Миронова Ю.Г., Тырнова Н.А. Сожительство как альтернативная форма семейно-брачных отношений в современном российском обществе // Вестн. Волгоград. гос. ун-та. Серия 7. Философия. Социология и социальные технологии. 2014. № 3 (23). С. 54-60.
2. Задворнова Ю. С. Тенденции трансформации тендерных ролей в современной российской семье // Женщина в российском обществе. 2013. № 2. С. 32-41.
3. Инициативный всероссийский опрос ВЦИОМ. URL: http://wciom.ru (дата обращения: 22.09.2015).
4. База данных опроса ФОМ. URL: http://soc.fom.ru (дата обращения: 22.09.2015).
5. Задворнова Ю. С. Дифференциация домашнего труда в российской семье: гендерные стереотипы и современные тенденции // Женщина в российском обществе. 2014. № 1. С. 51-58.
6. Захаров С.В. Новейшие тенденции формирования семьи в России // Мир России. 2007. № 4. С. 24-48.
7. Карцева Л.В. Модель семьи в условиях трансформации российского общества // Социологические исследования. 2003. № 7. С. 48-51.
References
1. Mironova Yu.G., Tyrnova N.A. Sozhitel'stvo kak al'ternativnaya forma semeino-brachnykh otnoshenii v sov-remennom rossiiskom obshchestve [Cohabitation as an Alternative Form of Family Relations in Modern Russian Society]. Vestn. Volgograd. gos. un-ta. Seriya 7. Filosofiya. Sotsiologiya i sotsial'nye tekhnologii, 2014, no 3 (23), pp. 54-60.
2. Zadvornova Yu. S. Tendentsii transformatsii gender-nykh rolei v sovremennoi rossiiskoi sem'e [Trends of Transformation of Gender Roles in Modern Russian Family]. Zhenshchina v rossiiskom obshchestve, 2013, no 2, pp. 32-41.
3. Initsiativnyi vserossiiskii opros VTsIOM [Initiative Russian Opinion Poll]. Available at: http://wciom.ru (accessed 22.09.2015).
4. Baza dannykh oprosa FOM [Database of the Poll]. Available at: http://soc.fom.ru (accessed 22.09.2015).
5. Zadvornova Yu. S. Differentsiatsiya domashnego truda v rossiiskoi sem'e: gendernye stereotipy i sovremennye ten-dentsii [Differentiation of Domestic Work in Russian Family: Gender Stereotypes and Current Trends]. Zhenshchina v rossi-iskom obshchestve, 2014, no 1, pp. 51-58.
6. Zakharov S.V. Noveishie tendentsii formirovaniya sem'i v Rossii [Latest Trends of Family Formation in Russia]. Mir Rossii, 2007, no 4, pp. 24-48.
7. Kartseva L.V. Model' sem'i v usloviyakh transformatsii rossiiskogo obshchestva [Model of Family in the Conditions of Transformation in Russian Society]. Sotsiologicheskie issledovaniya, 2003, no 7, pp. 48-51.
Поступила в редакцию
7 октября 2015 г.
УДК 316.421
DOI 10.18522/0321-3056-2015-4-32-36
МИФ И МИФОЛОГЕМА ГОРОДА В ТЕКСТЕ КУЛЬТУРЫ: СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ И ЛИНГВОКОГНИТИВНЫЙ АСПЕКТЫ
© 2015 г. А.В. Кузнецова, И.А. Петрулевич
Кузнецова Анна Владимировна -доктор филологических наук, профессор, кафедра отечественной литературы, Институт филологии, журналистики и межкультурной коммуникации Южного федерального университета, ул. Б. Садовая, 33, г. Ростов-на-Дону, 344082. E-mail: [email protected]
Петрулевич Ирина Анатольевна -доктор социологических наук, доцент, профессор, кафедра технологии и организации туроператорской и турагентской деятельности, Высшая школа бизнеса Южного федерального университета, ул. 23-я Линия, 43, г. Ростов-на-Дону, 344019. E-mail: [email protected]
Kuznetsova Anna Vladimirovna -
Doctor of Philological Sciences, Professor,
Department of Russian Literature,
Institute of Philology, Journalism
and Intercultural Communication
of the Southern Federal University,
B. Sadovaya St., 33, Rostov-on-Don, 344082, Russia.
E-mail: [email protected]
Petrulevich Irina Anatol'evna -
Doctor of Social Sciences, Associate Professor,
Professor, Department of Technology and Organization
of Tour and Travel Activities Agency,
Higher School of Business of the Southern Federal University,
23 Liniya St., 43, Rostov-on-Don, 344019, Russia.
E-mail: [email protected]
Рассматриваются топос и мифологема города как когнитивно-семантические структуры, обладающие значительным рецептивно-интерпретативным потенциалом и содержащие универсальные культурные смыслы, архети-пические в своей основе, что оказывает влияние и на осмысление данной мифологемы в социологическом аспекте. В современном мире эта мифологема амбивалентна по своей сути: она эксплицирует приоритетность исключительности и инноваций, совместимую с консервацией культурных ценностей данной социокультурной общности. В целом этот процесс характеризует уплотнение смысловой структуры текста культуры.
Ключевые слова: миф, мифологема, семантическое пространство, символ, текст, топос.
Mythologem of the city represents an ideal model, having an ontological status in the cultural space. Aesthetic cognition fits into dialogic relationship with the system of mythology, manifest in the text culture. Topos and the myth of the city can be viewed in this perspective, as the cognitive-semantic structures with significant receptive-containing interpretative potential and universal cultural meaning, archetypal basically that may affect the interpretation of the myths in the sociological aspect. In today's world, this myth is ambivalent in nature: it makes explicit the priority of exclusivity and innovation, consistent with the preservation of cultural values of the socio-cultural community. In general, this process is characterized by the seal of semantic structure of the text culture.
Keywords: myth, mythology, semantic space, symbol, text, topos.
Для современной гуманитарной парадигмы особое значение приобретает изучение тех сущностей, которые оказывают большое влияние на мышление, язык и бытие человека. Этот актуальный процесс обусловлен антропоцентричностью исследований, что, бесспорно, характерно для многих наук. На наш взгляд, особое место в антропоцентрической парадигме занимает исследование тех координат, в которых человек формируется и развивается как личность. Именно такими координатами становится и город, развивающийся до уровня мифологемы, запечатлеваемой в тексте культуры [1, 2].
Для исследования нами использованы лингво-когнитивный анализ, а также сравнительно -сопоставительный метод, культурологический анализ, на основе чего устанавливаются архетипы [3], символы и другие когнитивные структуры, образующие мифологему города.
Несомненно, город становится топосом, в котором приоритетное значение приобретает деятельность, символическая по своей природе: в ряду видов такой деятельности необходимо обозначить мифологию, религию, идеологию, искусство (в том числе кино), рекламу и РЯ, которые создают виртуальный мир. Именно поэтому реальность личности, чья жизнь связана с городским пространством, можно квалифицировать как реальность символическую, а ее труд - как работу с символами, символическую деятельность, опосредованно оперирующую с реальными референтами, которые не облигаторны для этой деятельности. Значит, символическая деятельность направлена не на сами предметы, явления, феномены действительности, а на их образы, семантику, что создает их символы, коррелирующие с эйдосами, логосами, универсальными архетипами. Такому роду деятельности релевантным оказывается культур-
ный код, описывающий системность мировоззрения, мифологических и идеологических представлений, метафизических доминант конкретной культуры. Город предстает как константа культуры и религии, становясь универсальным символом, архетипическим по своему характеру, к тому же он сам производит символы и смыслы.
Современная культура смещает представление о мифологеме города с исторического плана и визуализации архитектурных форм на уровень конвенциональных структур (архетипы, символы, образы). Поэтому миф города предстает как результат самых разных его трактовок (социологических, лингвокогнитивных, экономических, градостроительных и пр.), который в свою очередь способен генерировать новые смыслы.
Эмоционально-эстетическое восприятие города позволяет говорить о культурном мифе города как системе значений, которые, с одной стороны, способны маркировать значимые фрагменты языковой картины мира личности, а значит, транслировать лингвокогнитивную специфику данного мыслительного конструкта, с другой - они манифестируют ценностно-смысловые планы бытия индивида и социума, что позволяет утверждать значимость мифологемы города в формировании личностного и общественного сознания. Мифологема города способствует в том числе и органичному включению личности в социальное бытие.
В культурном мифе города с необходимостью присутствуют исторические маркеры (основание города, узловые моменты его развития), способствующие восприятию его сущности. Как многоуровневый семиотический феномен культурный миф города возникает и развивается в координатах социокультурного контекста. Мифологическая модель в данном случае позволяет создать благоприятные условия для целостного восприятия го-
рода как социальной структуры, что детерминирует её сохранность наряду с научными знаниями и особое влияние на социум индивида. В культурном мифе города устанавливается тесная взаимосвязь между человеком и городской средой в социальном времени.
Мифологема города многоаспектно отражает «наращение» смысла данного топоса, несмотря на ограниченные возможности анализа и интерпретации посредством культурного мифа. Многомерность восприятия и трансформации мифологемы города предстает как следствие поливариативности картин мира индивидуумов. Она в целом ориентирована на аналогии, функционализацию явлений социокультурной жизни, что отражается в упорядочивании мифологических компонентов по степени важности при исключении несущественного. Инвариантности мифологемы города релевантны социокультурные варианты, что обусловливается рядом факторов: усложняющейся городской инфраструктурой, потребностью в построении новых семиотических взаимодействий, компетентностью воспринимающего субъекта. Ми-фосимволическое восприятие действительности детерминировано и мощным информационным фоном, способствующим редукции смыслов.
Гипертекстовый характер современного города обусловливается его нелинейной организацией как в предметно-пространственном, так и в лингвоко-гнитивном планах. Образное содержание материальных форм способствует активизации символических значений топоса города и отдельных его составляющих, которые участвуют в формировании исследуемой мифологемы. Культурный миф города становится следствием логического осмысления и эмоционального переживания городской среды, природно-климатической специфики, исторических событий, социокультурного бытия.
В социологическом аспекте узловыми элементами рецепции мифологемы города являются различные составляющие городского пространства (улицы, площади, парки, скверы и пр.), которые несут семиотические послания, динамические во времени. Семиотика мифологемы города порождается и развивается посредством «сообщений», в которых фиксируются настроения и чувства разных исторических эпох.
С социокультурных позиций топос города может быть рассмотрен как медиатор между Вселенной и Человеком, что обеспечивает ему структурную устойчивость и историческую изменчивость. Кроме того, мифологема города отражает со-бытие объектов, относимых к разным историческим эпохам.
Мифологема города предстает как идеальная модель, онтологическая по своему характеру, фиксированная в образе города как фрагменте культурного пространства. Эта когнитивно-семантическая структура характеризуется синкретизмом в представлении основных признаков, релевантных самоорганизации и генезису культуры. Эстетическая когниция в этой связи демонстрирует диалог с системой мифологем, среди которых мифологема города занимает одно из значимых мест. Продуцент культурного текста осуществляет диалог со структурируемым семантическим пространством, в частности топосом и мифологемой города, имеющими значительный рецептивно-интерпретативный потенциал.
Трансформация первичных архетипических семантем завершается уровнем мифологем, манифестирующим методологически значимые когнитивные механизмы восхождения от абстрактного к конкретному. Морфология пространства культуры, сопряженная с его социологией, может быть описана с позиций нескольких незамкнутых рядов архетипов (числа, визуальные геометрические фигуры, ролевые образы и мифологемы). Мифологемы представляют собой «свернутые структуры» инвариантных метасюжетов коллективного бессознательного, которое постоянно репрезентировано в пространстве культуры. Не требует дополнительных доказательств тезис об архаическом мифе как о метатексте, который выступает инвариантом для всех других текстов культуры. В таком ракурсе мифологема города предстает как поле, которое объединяет универсальные культурные смыслы.
Семантика города закономерно обусловливается этимологией данной лексической единицы, которая связана с понятием ограды, границы, преграды, защиты, укрытия. Это позволяет противопоставить мифологему города открытому, неокультуренному месту, которое не имеет структуры, не включает как постоянный момент существование в нем человека. Открытое пространство без человека выступает как архетипический символ смерти и хаоса. Город в своей внутренней форме манифестирует защищенность и безопасность, отгороженность от враждебного мира, позволяющие преодолеть ужас перед Ничто.
Город представляет собой своего рода метафизическую границу между Космосом и Хаосом, это космическое измерение в координатах человека. Именно мифологема города позволяет оформить базовые оппозиции когнитивной деятельности: культура - дикость, варварство, свое - чужое, жизнь - смерть, бытие - небытие. Город как гра-
ница и отделяет противополагаемые сферы и сталкивает их в амбивалентных сущностях. Здесь возможен личностный переход от одной сферы к другой, фактически манифестирующее обретение Иного, нового знания.
Мифологема города становится пересечением двух семиотически концептуальных пространств: физического, географического и символического, семантического. Так на топографические координаты накладываются координаты топоса, приобретая характеристики города-текста, города-символа. Семиозис и аксиологическая система города превращает его в культурное пространство, насыщенное символами, обладающее собственным семио-зисом. Именно поэтому большое значение всегда придавалось выбору места, на котором будет основан город - оно должно было быть высоким, светлым, чистым, что отражало стремление человечества к благу и добродетели.
Данный когнитивный конструкт всегда транслирует в тексте культуры представление о модели мира конкретной культуры, проецируя в реальность космическую иерархию, делая зримыми уровни мироздания. Поэтому данная мифологема несет в себе семантику идеальной реальности, которая уже была явлена человечеству в Золотом веке, теперь утеряна, но возможна в будущем.
Мифологема города тяготеет к обозначению топоса центра и вертикали, поэтому город на горе, семи холмах предстает как универсальный культурный код. В этой связи представляется интересным изучение мифологемы Москвы в русской культуре и литературе [4], в художественных текстах разных эпох и жанров, противополагаемой мифологеме Петербурга именно в параметрах центра и вертикали [5]. Кроме того, значимыми становятся мифологемы провинциальных городов, также вырастающие до значимых художественных образов.
Мифологема города демонстрирует устойчивую тенденцию к оппозитарности: она включает компоненты город-рай и город-ад. Как рай город воспринимается в сакральных координатах, сосредоточивая цивилизационные ценности материального и духовного порядка. Исследуемая мифологема с необходимостью включает понятия духовной и светской власти, что в целом приближает человека тем или иным путем к Богу, к трансцендентным сущностям. Как рай, город способен защитить человека от стихии и врагов посредством упорядочивания пространства и установления гармонии. В этом случае город становится крепостью, домом для человека. Но город может быть и
адом, включая репрезентации города-призрака, города-лабиринта, города-ловушки, города-пустоты. Так, мифологема города продуцирует метасюжет исхода, становится пространством, которое необходимо покинуть посредством бегства, паломничества по святым местам, ухода в монастырь, в пустыню. Значимыми способами исхода могут выступать безумие, самоубийство, смерть. Кроме того, в координатах функционирования мифологемы города возможно и бегство внутри города в виде бродяжничества.
Для изменения траектории развития образа героя, манифестирования аксиологической системы персонажа необходимо, чтобы он покинул родное пространство. Семиотически значимым оказывается в этой связи именно выход за пределы города как пространства защищенного. Герой совершает путешествие, он подвергается испытаниям и проходит посвящение, что с необходимостью включает также и поступки, значимые для его персонажного статуса - одним из кардинально важных в данном ключе становится его подвиг.
Инициация, совершаемая в координатах города, детерминирует не только исход из него, но и возвращение в новом статусе. Однако движение героя к обретению силы и власти всегда обусловлено городом и реализуется в нем. Поэтому важен не исход из определенного места, а перемещение в конкретный топос как способ самосовершенствования, спасения и освобождения.
Текст культуры фиксирует культурные формы, которые для мифологемы города эксплицированы в формах храмов, площадей, городской стены. Именно эти компоненты имеют архетипические основания, изначально направленные на управление стихией природы посредством магических сил. Семантическое пространство текста культуры находит в мифологеме города непротиворечивую экспликацию поливариативных культурных моделей и амбивалентных смыслов. Это и понятно, ведь различные виды искусства, строго говоря, зарождаются именно в городской культуре в отличие от синкретической художественной деятельности, явленной в фольклоре в самом широком смысле, народном творчестве и пр.
Мифологема как когнитивный конструкт с необходимостью транслирует и идею выбора, концептуально важного для героя, причем этот выбор имеет поливариативный характер: от выбора религии, покровителя до выбора партнера или товара. Индивидуализированность творческих усилий, характерная для искусства, продуцируется именно пространством города как провоцирующим к по-
стоянному выбору. Мифологема города фиксирует смысловое уплотнение, сгущенность пространственных и временных пределов. Вместе с тем увеличивается скорость социальных процессов, протекающих в компактном городском физическом пространстве.
Город продуцирует особую топологию пространства, коррелирующую с временем культуры. Тем самым возможно утверждать наличие особого культурного хронотопа, который основывается на разграничении пространства на особые территории - компоненты (сакральные - Центр, промежуточные - промзоны, табуированные - кладбища, тюрьмы, запретные - секретные производства, опасные - свалки, пустыри и пр.). Структурирование мифологемы города происходит как продуцирование сетевой матрицы (дороги, каналы, электричество, водопровод, канализация, метро, интернет).
С другой стороны, мифологема города фиксирует в тексте культуры идею свободы, риска, пространства, формирования и реализации личности как экзистенциальный топос. Город становится способом структурирования духовного пространства, имеющим онтологический статус, метафизическая сущность проявляет себя в самосознании человека. Трансцендентная (лат. transcensus - 'через границу, за предел') сущность мифологемы города проявляет предельность сущности человека, что запечатлевается на разных уровнях художественного текста - от структуры и семантики до композиции, мотивов и сюжетного построения.
Топосы, имеющие антропоцентрический характер и закрепленные географически, вне фиксации в координатах конкретной территории становятся семиотическими комплексами, способными интерпретировать пространство с позиций его рецепции и осмысления в эмоционально-ценностной системе личности и его картине мира. Наиболее значимыми оказываются те образы, которые сформированы в условиях социокультурных противоречий, а в самом пространстве акцентируются образные компоненты. Именно с таких позиций мифологема города приобретает инвариантные свойства в диахроническом и синхроническом аспектах: как совокупность историко-культурных слоев, транслирующих образность и как динамический процесс интерпретирования топоса города.
Данная мифологема может быть изучена с позиций представлений о городской среде, имеющих обобщенный образный характер, что позволяет утверждать наличие в современном социокультур-
Поступила в редакцию
ном пространстве сложного культурного кода. Он имеет синтетический характер, совмещающий иконические, пространственные, акустические, кинестетические, вербальные компоненты. Мифологема города позволяет сохранять, реконструировать и транслировать картину мира конкретного этноса, что соответствует основной социальной функции данного культурного мифа. Именно образ города обладает уже в архаическую эпоху определенным семиотическим потенциалом, позволяющим генерировать образ мира в сознании индивида и общества. Исследуемый конструкт концептуально важен как в социологическом, так и в лингвокогнитивном аспектах, чему способствует установление в её структуре разноуровневых семиотически значимых компонентов, имеющих локально-специфический и универсальный характер.
Литература
1. Гуревич П.С. Социальная мифология. М., 1983. 175 с.
2. Гуревич П.С. Философия культуры. М., 1994. 286 с.
3. ЮнгК.Г. Душа и миф. Шесть архетипов. М.; Мн., 2005. 400 с.
4. Москва - Петербург: лики культурной идентичности. Опыт сравнительной культурологии : материалы круглого стола, Санкт-Петербург, 2 марта 2007 г. СПб., 2007. 66 с.
5. Топоров В.Н. Петербург и «Петербургский текст русской культуры» // Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического : избр. М., 1995. С. 259-367.
References
1. Gurevich P.S. Sotsial'naya mifologiya [Social Mythology]. Moscow, 1983, 175 p.
2. Gurevich P.S. Filosofiya kul'tury [Philosophy of Culture]. Moscow, 1994, 286 p.
3. Yung K. G. Dusha i mif. Shest' arkhetipov [Soul and Myth. Six Archetypes]. Moscow; Minsk, 2005, 400 p.
4. Moskva - Peterburg: liki kul'turnoi identichnosti. Opyt sravnitel'noi kul'turologii : materialy kruglogo stola, Sankt-Peterburg, 2 March 2007 [Moscow - St. Petersburg: Faces of cultural identity. Experience in comparative cultural studies: round table materials]. Saint Petersburg, 2007, 66 p.
5. Toporov V.N. [Petersburg and "Petersburg Text of Russian Culture"]/ Toporov V. N. Mif. Ritual. Simvol. Obraz: Issledovaniya v oblasti mifopoeticheskogo [Myth. Ritual. Symbol. Image: Research in Mythopoetical]: selected. Moscow, 1995, pp. 259-367.
23 октября 2015 г.
