CC BY
13
АПФ&ПЛ
Тематсческий выпуск
ДИНАМИКА СОВРЕМЕННОГО СЕМИОТИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА: ЛИНГВИРТИЧЕСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА
CIPiPL
Thematic issue MODERN SEMIOTIC SPACS: THE LINGUISTIC DYNAMICS APPROACH
http://philjournal.ru 2023 No 1 104-114
оригинальная статья УДК: 81'42 +8127
https://doi.org/10.29025/2079-6021-2023-1-104-114
Межтекстовые связи в национальной гимнодии
С.Г. Воркачев
Кубанский государственный технологический университет, 350072, Российская Федерация, Краснодар, ул. Московская, д. 2;
ORCID ID: 0000-0002-6290-2582; Web of Science Researcher ID: W-4122-2017;
Scopus Author ID: 56642838800; e-mail: svork@mail.ru
Резюме: Статья посвящена изучению специфики создания вторичных текстов путем исследования явлений интертекстуальности и прецедентности на материале национальной гимнодии. Устанавливается, что интертекстуальность и прецедентность в определенном интервале абстракции почти полностью синонимизируются, а в число вторичных текстов попадают переводы, отмеченные целостностью подобия, кодированные тексты, а также плагиат. Семантическое наполнение национального гимна представляется в виде лингвокультурных смыслов (концептов), в число подобных семантических образований, помимо базовых концептов патриотического дискурса родины и свободы, входят культурные смыслы, ассоциативно связанные с предшествующими жанрами гимнодии и лирической поэзии и выступающие в качестве прецедентных: Бог, пришедший из религиозного гимна; борьба, пришедшая из боевых песен; власть - базовый концепт монархического гимна, народ - базовый концепт гимна республиканского, любовь (к родине), пришедшая из лирической поэзии. По коэффициенту межтекстового сходства национальные гимны делятся на произведения целостной прецедентности, частичной прецедентности и фрагментарной прецедентности. Отношения целостной прецедентности наблюдаются в случае ме-ждискурсной и межжанровой транспозиии стихотворного произведения, когда лирический стих либо гражданская лирика превращаются в национальный гимн; а также в случае межъязыковой транспозиции - адекватного перевода с одного языка на другой. Отношения частичной прецедентности имеют место в случае модификаций исходного текста, создания его вариантов, его вольных переводов, аналогов на его основе, парафразирования, подражания и цитирования. Фрагментарная прецедентность в национальной гимнодии затрагивает, главным образом, историю и культуру родной страны, присутствующие здесь в форме имен национально или универсально известных персонажей, значимых событий и дат, воспроизведения прецедентных фраз и вербализации патриотических концептов.
Ключевые слова: национальная символика, национальный гимн, религиозный гимн, боевая песня, интертекстуальность, прецедентность, вторичный текст, лингвокультурный смысл.
Для цитирования: Воркачев С.Г. Межтекстовые связи в национальной гимнодии. Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2023. №1. С. 104-114. https://doi.org/10.29025/2079-6021-2023-1-104-114.
Original Paper
https://doi.org/10.29025/2079-6021-2023-1-104-114
Intertextual Connections in the National Hymnody
Sergey G. Vorkachev
Kuban State Technological University, 2 Moskovskaya Str., Krasnodar, Russian Federation, 350072; ORCID ID: 0000-0001-9141-9867; Web of Science Researcher ID: L-2817-2017; Scopus Author ID: 57191404821; e-mail: svork@mail.ru
104
semiotics of literary text
Abstract: The article is devoted to the study of the specifics of the secondary texts creation by studying the phenomena of intertextuality and precedence on the material of the national hymnody. It is established that intertextuality and precedence in a certain interval of abstraction are almost completely synonymous, and translations marked by the integrity of similarity, coded texts, and plagiarism also fall into the number of secondary texts. The semantic content of the national anthem is presented in the form of linguistic and cultural meanings (concepts). Among such semantic formations, in addition to the basic concepts of the patriotic discourse of the motherland and freedom, there are cultural meanings associated with the previous genres of hymnody and lyric poetry and acting as precedent ones: God, which came from a religious hymn; the struggle that came from the battle songs; power is the basic concept of the monarchical anthem, the people is the basic concept of the republican anthem, love (for the motherland), which came from lyrical poetry. According to the coefficient of intertextual similarity, national anthems are divided into works of integral precedence, partial precedence and fragmentary precedence. Relationships of holistic precedence are observed in the case of interdiscursive and inter-genre transposition of a poetic work, when a lyric verse or civil lyrics turn into a national anthem; and also in the case of interlingual transposition - an adequate translation from one language to another. Relations of partial precedence take place in the case of modifications of the original text, the creation of its variants, its free translations, analogues based on it, paraphrasing, imitation and citation. Fragmentary precedence in the national hymnody mainly concerns the history and culture of the native country, present here in the form of names of nationally or universally known characters, significant events and dates, reproduction of precedent phrases and verbalization of patriotic concepts.
Keywords: national symbols, national anthem, religious hymn, battle song, intertextuality, precedence, secondary text, linguistic and cultural meaning.
For citation: Vorkachev SG. Intertextual Connections in the National Hymnody. Current Issues in Philology and Pedagogical Linguistics. 2023, no 1, pp. 104-114. https://doi.org/10.29025/2079-6021-2023-1-104-114 (In Russ.).
Введение
«Антифонность» как перекличка смыслов во времени и в пространстве, воплощенная в философском диалогизме Античности, лежит, несомненно, в основе духовной культуры человечества. Становлению столь популярной в литературоведении и лингвистике современной концепции интертекстуальности, можно сказать, определяющим образом способствовало изучение межтекстовых связей и диалогического характера речи Михаилом Бахтиным, утверждавшим, что «два высказывания, отдаленные друг от друга и во времени и в пространстве, ... обнаруживают диалогические отношения, если между ними есть хоть какая-нибудь смысловая конвергенция (хотя бы частичная общность темы, точки зрения и т. п.» [1: 116]. В число предтеч этой концепции включается также французский лингвист и семиолог Ролан Барт, «растворивший» замысел автора художественного произведения как раз в интертексте и полагавший, что «.текст сложен из множества разных видов письма, происходящих из различных культур и вступающих друг с другом в отношения диалога, пародии, спора» [2: 389]. Создателем же самого термина «интертекстуальность», который вытеснил из научного обихода аналогичные протермины «схождения», «влияния», «текст в тексте», «текстовые реминисценции» и пр. [3: 48-49], считается ученица Ролана Барта - французский литературовед Юлия Кристева, понимавшая под интертекстуальностью универсальное свойство различных текстов быть явно или неявно связанными друг с другом: «Любой текст строится как мозаика цитаций. и трансформация какого-нибудь другого текста» [4: 167].
Изначальное, «классическое» изучение интертекстуальности фокусируется преимущественно на исследовании характеристик связей, существующих между членами «минимальной пары», образующей интертекст: интекста (текста в тексте) и текста, с которым ассоциируется включенный текст. Тогда по формальному признаку устанавливается структурное подобие частей, образующих интертекст, а по признаку «материального подобия» устанавливаются типы и формы присутствия в основном тексте других текстов - «фигуры интертекста»: цитирование, аннотация, реферат, пародия, стилизация, подражание, реминисценция, аллюзия, парафраз, плагиат и пр. [5].
В российской лингвистике двух последних десятилетий на основе общей концепции интертекстуальности сформировалились такие научные направления, как исследование прецедентных явлений и изучение специфики создания вторичных текстов.
Понятие прецедентного текста впервые появилось в работе Ю. Н. Караулова: «Назовем прецедентными - тексты, значимые для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношениях, имеющие сверхличностный характер, т. е. хорошо известные и широкому окружению данной личности, включая ее предшественников и современников и, наконец, такие, обращение к которым возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности» [6: 216]. Затем оно было расширено и дополнено понятиями прецедентного имени, прецедентного высказывания, прецедентной ситуации, прецедентного образа, прецедентного мира и т. д., для родового обозначения которых стал использоваться термин «прецедентный феномен» [7; 8: 169-229], отличающийся от прецедентного факта своей общеизвестностью и культурной значимостью. Нужно заметить, что интертекстуальность и прецедент-ность в российской лингвистике, взятые в определенном интервале абстракции, почти полностью сино-нимизируются: они отправляют к все тем же нескольким культурно значимым явлениям, отраженным в общественном сознании, из которых одно предшествует другому, а поскольку синонимия в области терминологии - явление нежелательное, то делаются попытки смыслового разведения этих понятий, когда постулируется, что в случае интертекстуальности исследовательский вектор в её изучении направлен, прежде всего, на «текст в тексте» - интекст, а в случае же прецедентное™ этот вектор ориентирован, скорее, на собственно прецедентный текст [9: 56]. Ситуация с интертекстуальностью и преце-дентностью отчасти напоминает ситуацию с антропологической лингвистикой в западной лингвистике и лингвокультурологией/лингвоконцептологией в лингвистике российской, Тем не менее за пределами этого интервала интертекстуальность и прецедентность все-таки отличаются, поскольку прецедентные феномены включают в себя не только единицы языка, но и потенциально вербализуемые явления [7: 27; 8: 171-172, 187, 190].
Еще одно дисциплинарное направление, сформированное на основе концепции интертекстуальности, - изучение вторичных текстов, к которым можно отнести любой текст, у которого имеется прототип - первичный текст. В число вторичных текстов попадают имитационные (пародия, стеб, стилизация, подражание), научные (цитирование, реферат, аннотация, резюме, рецензия, отзыв, критический обзор), учебные (конспект, изложение, пересказ), художественные (продолжение, фанфик - непрофессиональное продолжение). В случае предельно широкого понимания межтекстовых связей в число вторичных текстов попадают также переводы, отмеченные целостностью подобия, кодированные тексты, также плагиат.
Важнейший элемент национальной символики любого суверенного государства - национальный (государственный) гимн вполне удачно вписывается в «эволюционный семиотический ряд» [10: 21] гимнодии, открываемый религиозным гимном - жанром религиозной лирики. Затем благодарственная песнь во славу божества становится особо торжественным литературным жанром, за которым следует боевая песня - марш, и только после этого гимн начинает воспевать страну и власть - превращается в один из символов суверенитета [11: 177; 12: 36] и становится речевым жанром патриотического дискурса [13: 17-18].
Основным предназначением национального гимна как символического образования выступает функция идентификации страны, которую он представляет и которая осуществляется как через его мелодию, так и его язык в целом. Однако другие многочисленные его функции могут быть осуществлены через вербализованные образы реалий этой страны, когда слово превращается в культурный символ: его план содержания отправляет к образу, который используется как план выражения другого, более абстрактного и культурно ценного содержания [14: 6].
Цель статьи
Цель статьи - выявление и систематизация межтекстовых связей в национальной гимнодии, а также разработка типологии прецедентности в этой дискурсной области. С достижением этой цели связано проводимое в работе исследование формального (речежанрового и дискурсного) и содержательного (концептуального) подобия текстов различных национальных гимнов.
Обзор литературы
Несмотря на свой более чем полувековой стаж проблематика интертекстуальности в лингвистике остается актуальной и поныне: исследуются общие проблемы интертекста [15; 16; 17], интертекстуальность в различных дискурсах и речевых жанрах [18; 19; 20], прецедентность изучается в когнитивном и лингвокультурном аспектах [21], а также в переводоведении [22].
Национальная гимнодия в то же самое время остается достаточно малоизученной областью дискур-сологии: в российской лингвистике исследована эволюция государственного гимна [23] и его концепту-
альное наполнение [24], описана национальная гимнодия государств, возникших в результате распада Советского Союза и колониальных империй Великобритании, Франции, Испании и Португалии [12; 13], работ же по интертекстуальным связям в национальной гимнодии, насколько известно, пока еще нет.
методы исследования
Основными методами исследования в работе выступает сопоставление основного и прецедентного текстов по формальным и содержательным признакам, а также семантический, семиотический и лингвокультурологический анализ прецедентных имен и явлений, присутствующих в национальной гимнодии.
Результаты и дискуссия
Родоначальником национальной гимнодии по праву считается гимн Великобритании «Боже, храни Короля/Королеву!» (англ. God save the King/Queen), созданный в середине 18-го века (1745 год), в котором слова «король» (king) и «королева» (queen), а также соответствующие личные местоимения меняются друг на друга в зависимости от пола царствующего монарха. Любопытно, что этот гимн и поныне не имеет статуса официального: его принятие не задокументировано ни указом короля, ни решением парламента, и в качестве гимна он существует исключительно в силу традиции. На сегодняшний день в мире насчитывается почти две сотни (197) признанных независимых государств, все они обладают собственной национальной символикой, в том числе и важнейшей её составляющей - национальным гимном. Безусловно, между текстами гимнов всех стран имеют место определенные связи, однако особый интерес в плане изучения интертекстуальности и прецедентности представляют национальные гимны стран, выделившихся из состава более крупных государственных образований: Британской, Французской, Испанской и Португальской колониальных империй и СССР.
В первом приближении по количественному признаку - коэффициенту межтекстового сходства национальные гимны можно разделить на произведения 1) целостной прецедентности, 2) частичной пре-цедентности и 3) фрагментарной прецедентности.
Отношения целостной прецедентности наблюдаются в случае междискурсной и межжанровой транспозиции стихотворного произведения, когда лирический стих либо гражданская лирика превращаются в национальный гимн. Так, за основу государственного гимна Армении (Utp «Наша Родина») стало стихотворение Микаэла Налбандяна «Песня итальянской девушки» (1859), государственным гимном Молдовы стали пять строф из двенадцати лирического стихотворения Алексея Матеевича Limba noasträ «Наш язык» (1917), государственным гимном Украины стало стихотворение Павла Чубинского «Ще не вмерли, Украно, и слава, и воля!» (1862). Боевая песня Великой французской революции на слова Руже де Лиля «Военный марш Рейнской армии» (1972) становится государственным гимном Франции - La Marseillaise «Марсельеза», текст патриотической поэмы Леонарда Видмера Schweizerpsalm «Швейцарский псалом» (1841) становится государственным гимном Швейцарии, а отрывок из поэмы Фрэнсиса Скотта Ки «Оборона Форта Макгенри», (1814) становится государственным гимном США - The Star-Spangled Banner «Знамя, усыпанное звёздами»).
Отношения целостной прецедентности наблюдаются также в случае межъязыковой транспозиции -адекватного перевода с одного языка на другой или несколько языков, сохраняющего семантические и прагматические особенности оригинала, что обычно имеет место в многонациональных государствах. Так, опять же в Швейцарии немецкий текст «Швейцарского псалма» официально переведен еще на четыре государственных языка (фр. сantique suisse, итал. salmo svizzero и flurin camathias - ладинская и сюрсильванская ретороманские версии), гимн Бельгии La Brabançonne («Брабансонна») официально переведен с французского на два других государственных языка страны - нидерландский (De Brabançonne) и немецкий (Das Lied von Brabant), с оригинала на шведском языке (Vârt land) переведен на финский национальный гимн Финляндии Maamme («Наш край»), который, однако, официального статуса не имеет, поскольку в Конституции Финляндии не закреплен. Текст гимна Люксембурга Ons Heemecht («Наше Отечество»), написанный на люксембургском языке, официально переведен на французский и немецкий языки. Особенно многочисленны переводные версии национального гимна в африканских странах и странах Океании, где сосуществуют наряду с английской и французской оригинальными версиями гимна его официальные переводы на языки коренного населения страны (Гаити, Канада, Камерун, Кения, Кирибати, Коморские Острова, Мадагаскар, Новая Зеландия, Самоа, Свазиленд, Сейшельские острова, Танзания, Тонга, Тувалу, ЦАР, Чад). В то же самое время тексты официальных гимнов Фиджи полностью отличны один от другого, а текст национального гимна Южно-Африканской
республики «макароничен»: первый куплет выполнен на коса и зулу, второй - на сесото, третий - на африкаанс и только четвёртый - на английском.
Отношения неполной, частичной прецедентности как варьируемого по степени подобия текста гимна какому-либо другому тексту в национальной гимнодии имеют место в случае модификаций исходного текста, создания его вариантов, его вольных переводов, аналогов на его основе, парафразирования, подражания и цитирования.
Так, неполная прецедентность наблюдается в отношениях текстов первого (1943) и второго (1977) государственных гимнов СССР и государственного гимна России (2000). Слова первого советского гимна написали Сергей Михалков и Габриэль Эль-Регистан, а второго и российского переписывал уже один Сергей Михалков. По политическим соображениям из текста первого гимна СССР были удалены строки с именем Сталина («Нас вырастил Сталин - на верность народу, / На труд и на подвиги нас вдохновил!») и целиком удален последний, третий куплет («Мы армию нашу растили в сраженьях / Захватчиков подлых с дороги сметем! / Мы в битвах решаем судьбу поколений, / Мы к славе Отчизну свою поведем!»). В варианте 1977 года в припеве «слава народов» была заменена на «дружбу народов», а строки «Знамя советское, знамя народное / Пусть от победы к победе ведет!» - на «Партия Ленина - сила народная / Нас к торжеству коммунизма ведет!». Вместо строк с именем Сталина включены строки о Ленине («На правое дело он поднял народы, / На труд и на подвиги нас вдохновил!»), а вместо третьего куплета об армии включен куплет «В победе бессмертных идей коммунизма / Мы видим грядущее нашей страны, / И Красному знамени славной Отчизны / Мы будем всегда беззаветно верны!». Еще более радикальным модификациям подвергся прецедентный гимнический текст в версии уже российского государственного гимна 2000 года: можно сказать, он был написан заново - от двух советских гимнов в нем сохранилась только одна строка: «Славься, Отечество наше свободное». В ходе «гимнизации» довольно существенным модификациям подверглось прецедентное стихотворение Павла Чубинского: несколько изменился синтаксис его первой строки - было «Ще не вмерли, Украно, и слава, и воля!», стало «Ще не вмерла Украни i слава, i воля», из четырех куплетов исходника в гимне остался только первый, исчезла половина припева и были добавлены два новых куплета.
Совсем иная степень частичной прецедентности наблюдается в случае вольного перевода исходника, создания нового текста «по мотивам» прецедентного, стилизации, неявного цитирования, парафра-зирования и аналогизации, когда подобие двух текстов основывается не на материальном сходстве, а на единстве замысла, идеи, духа нового и прецедентного произведений.
Так, тот же Павел Чубинский при создании стихотворения «Ще не вмерли, Украшо, и слава, и воля!» вдохновился польским гимном «Марш Домбровского», который начинается строкой Jeszcze Polska nie zginçla «Еще Польша не погибла», которая явно перекликается со строкой «Ще не вмерла Украша».
По существу, достаточно вольным переводом государственного гимна Великобритании был созданный Василием Жуковским текст из трех куплетов «Молитвы русского народа» (1815), ставший российским гимном без малого на четверть века. В 1833 году тем же Василием Жуковским гимн был переработан, сокращен до шести строк и приобрел вид, без изменений просуществовавший до 1917 года:
Боже, Царя храни! Сильный, державный, Царствуй на славу нам; Царствуй на страх врагам, Царь православный! Боже, Царя храни!
«Реперной» прецедентной строкой всех трех гимнов выступает, как и в случае гимна Украины, первая: God Save the King, «Боже, Царя храни!» (1833). По лаконичности этот гимн равен, наверное, только национальному гимну Японии: Пусть продлится твое царство Тысячу,
Восемь ли тысяч Поколений, пока Мох не украсит скалы, Выросшие из щебня.
После отречения от престола последнего российского императора Николая II с марта 1917 несколько месяцев государственным гимном страны была «Рабочая Марсельеза» (другое название по первой строке «Отречёмся от старого мира»), слова которой в 1875 году были написаны народником Петром Лавровым по мотивам «Марсельезы» французской. От французского оригинала в русском тексте остались только название и боевой дух - общий агональный настрой.
На цитатах из произведений грузинских поэтов-классиков - Акакия Церетели, Григола Орбелиани и Галактиона Табидзе, использованных современным поэтом Давидом Маградзе, «построен» государственный гимн Грузии Тависуплеба - отбзоЪ^д^д&б, «Свобода»; цитаты из предыдущего государственного гимна страны Die Stem van Suid-Afrika «Голос Южной Африки» и неофициального гимна Африканского национального конгресса (АНК) Nkosi Sikelel' iAfrika «Боже, благослови Африку» легли в основу современного гимна ЮАР.
И, наконец, в национальных гимнах стран Британского содружества наций прецедентным рефлексом гимна Великобритании представляется свойственное религиозному гимну обращение за помощью, защитой и благословением к Богу - God save/bless/ defend/ uphold: God save Tupou, our king (Тонга); God save our Solomon Islands (Соломоновы Острова»); God bless our homeland Ghana (Гана); God bless Malawi (Малави); God bless Africa / Bless its leaders (Танзания); Eternal Father bless our land (Ямайка); O God of all creation, / Bless this our land and nation (Кения); Blessing grant, oh God of nations, on the isles of Fiji (Фиджи); O Lord our God, bestower of the blessings of the Swazi (Свазиленд); God defend our free land (Новая Зеландия); Oh Uganda! may God uphold thee (Уганда).
В том случае, когда структурная целостность («архитекстуальность» - [2б]) прецедентного текста в тексте-реципиенте никак не воспроизводится, а прецедентные рефлексы присутствуют в нем лишь в виде вкраплений, речь идет уже о фрагментарной прецедентности: прецедентных феноменах, передаваемых именами, фразами и культурными смыслами.
Национальная гимнодия - жанр патриотического дискурса, в котором воплощается идея патриотизма, раскрывающаяся через три своих базовых составляющих: предметную, референтно-онтологическую, отражающую географию, природу, культуру, язык и историю родной страны, эмоционально-аксиологическую, отражающую собственно «любовное» отношение к ней, и императивно-праксеологи-ческую, отражающую нормы и требования патриотической любви. Как показывают наблюдения, фрагментарная прецедентность в национальной гимнодии затрагивает, главным образом, первую из этих составляющих, а точнее, историю и культуру родной страны, присутствующую здесь в форме имен национально или универсально известных персонажей, значимых событий и дат, воспроизведения прецедентных фраз и вербализации патриотических концептов.
Особенно многочисленны исторические реминисценции и прецедентные имена в гимнодии испано-язычных стран Латинской Америки [13: 39-50], которым независимость от Испании далась большой кровью. Конечно, здесь присутствует имя Христофора Колумба, первооткрывателя Америки, и присутствует оно естественно в гимне Колумбии - «стране Колумба»: («¡Independencia!» grita / el mundo americano; / se baña en sangre de heroes / la tierra de Colón), а также в гимне Панамы (Y seremos así prez y gala / De este mundo feraz de Colón). Конечно же, в тексте гимна Боливии - «страны Боливара» присутствует имя Симона Боливара, самого известного из руководителей войны за независимость испанских колоний в Латинской Америке, национального героя Венесуэлы, провозглашённого Национальным конгрессом этой страны «Освободителем» - El Libertador, и первого президента Боливии: Esta tierra inocente y hermosa / Que ha debido a Bolívar su nombre / Es la patria feliz donde el hombre / Vive el bien de la dicha y la paz (Боливия); Que los hijos del grande Bolívar / Han ya mil y mil veces jurado, / Morir antes que ver humillado / De la Patria el augusto pendón (Боливия).
Имена героев национально-освободительного движения Доминиканской Республики, «Отцов Родины» (Padres de la Patria) Франсиско Санчеса и Хуана Дуарте воспроизводятся в национальном гимне этой страны (Donde el genio de Sánchez y Duarte / a ser libre o morir enseñó), имя Хосе де Сан Мартина - в национальном гимне Перу (Por doquier San Martín inflamado, / libertad, libertad, pronunció).
В тексте национальных гимнов присутствуют также имена доколумбовских, индейских вождей Инки, Атагуальпы и Лемпиры: Se conmueven del Inca las tumbas, / y en sus huecos revive el ardor (Аргентина); De Atahualpa la tumba se abrió (Уругвай); Porque envuelto en su sangre Lempira, / En la noche profunda se hundió (Гондурас). В тексте гимна Гондураса упоминается имя вождя Великой Французской революции Жоржа Дантона (Era Francia, la libre, la heroica, / Que en su sueño de siglos dormida /
Despertaba iracunda a la vida / Al reclamo viril de Dantón), в текстах гимнов Уругвая и Чили появляется имя кастильского дворянина Сида Кампеадора (El Cid Campeador): De su arrojo soberbio temblaron / Los feudales campeones del Cid (Уругвай); Siempre noble, constante y valiente / Te encontraron los hijos del Cid (Чили).
Достаточно часто здесь упоминаются значимые в истории страны события, главным образом, сражения за свободу и обретение независимости, которые передаются через топонимы - места, где эти события происходили: De Boyacá en los campos, / el genio de la gloria, / con cada espiga un héroe / invicto coronó (Колумбия); La tropa victoriosa / en Ayacucho truena, / que en cada triunfo crece / su formidable son (Колумбия); Del guerrero inmortal de Zempoala / Te defiende la espada terrible (Мехико). Либо, как, например, в национальной гимнодии Франкофонии и Португалофонии, к значимым событиям отправляют хрононимы - даты этих событий, главным образом, обретения независимости: Oui le Drapeau flotte / Depuis le 6 du mois de Juillet / La nation apparaît (Коморы); (Trente juin) O doux soleil (trente juin) du trente juin, / (Jour sacré) Sois le témoin (jour sacré) de l'immortel serment de liberté (Демократическая Республика Конго,); Dans l'énergie nocturne et salutaire du 4 août / N'avaient pas que les armes à la main (Буркина Фасо); Ó Pátria, nunca mais esqueceremos / Os heróis do quatro de Fevereiro (Ангола); O Sol de Junho para sempre brilhará (Мозамбик).
Библейские прецедентные имена присутствуют преимущественно в национальной гимнодии Латинской Америки, а библейские реминисценции - в гимнах стран Британского Содружества. В гимне Перу упоминается имя ветхозаветного патриарха Иакова, прародителя 12 колен Израиля (Renovemos el gran juramento / que rendimos al Dios de Jacob); в гимне Уругвая - ковчег завета Господня, символизировавший у народа Израиля присутствие Бога (De los fueros civiles el goce / Sostengamos; y el código fiel / Veneremos inmune y glorioso / Como el arca sagrada Israel); в гимне Чили упоминается библейское название рая, где обитали Адам и Ева до грехопадения (Y tu campo de flores bordado / Es la copia feliz del Edén); в гимне Колумбии описательно приводится имя Христа - «того, который умер на кресте» (La humanidad entera, / que entre cadenas gime, / comprende las palabras / del que murió en la cruz). Имя Христа появляется в гимне Самоа (This is the symbol of Jesus, who died on it for Samoa), однако библейские реминисценции усматриваются в парафразах новозаветной молитвы «Отче наш» (deliver us from evil «избавь нас от лукавого» - Мф. 6: 13): We pray Thee to grant us wisdom without deceit or malice (Свазиленд); God defend our free land / From dissension, envy, hate / And corruption guard our State (Новая Зеландия); God defendour free land / From dishonour and from shame / Guard our country's spotless name (Новая Зеландия).
Опять же в латиноамериканской гимнодии присутствуют прецедентные имена и реминисценции, связанные с Античностью и античной мифологией - Фермопилы, Ромул и Рем, Марс, Брут, Эмпиреи: La patria así se forma, / termópilas brotando (Доминикана); Nueva Roma, la Patria ostentará / dos caudillos de nombre y valer, / que rivales - cual Rómulo y Remo - /dividieron gobierno y poder (Парагвай); Y hallarán los que fieros insulten / La grandeza del Pueblo Oriental, / Si enemigos, la lanza de Marte / Si tiranos, de Bruto el puñal (Уругвай); Y desde el Empíreo, / El supremo Autor, / Un sublime aliento / Al pueblo infundió (Венесуэла).
По большому счету прецедентным феноменом представляется культура в целом и тем более культура духовная, основанная на преемственности от поколения к поколению социально значимых культурных смыслов, получивших в российской лингвистике имя лингвокультурных концептов. Как представляется, модель семантической организации дискурса вокруг дискурсоцентричных (дискурсообра-зующих) концептов можно распространить и на его составляющие - речевые жанры, в том числе и на национальную гимнодию. Как установлено, семантическое наполнение национального гимна может быть представлено в виде лингвокультурных смыслов (концептов) [24], и тогда в числе подобных семантических образований, помимо базовых концептов патриотического дискурса родины и свободы, будут присутствовать культурные смыслы, ассоциативно связанные с предшествующими жанрами гим-нодии и лирической поэзии и выступающие в качестве прецедентных: Бог, пришедший из религиозного гимна; борьба, пришедшая из боевых песен; власть - базовый концепт монархического гимна, народ -базовый концепт гимна республиканского, любовь (к родине), пришедшая из лирической поэзии. Как показывают наблюдения, подобными вариативно вербализованными междискурсными и межжанровыми прецедентными смыслами наполнены тексты практически любой национальной гимнодии.
Наблюдения над путями вхождения прецедентных компонентов в текст-реципиент свидетельствуют о том, что прецедентность может создаваться заимствованием этих компонентов из различных источ-
ников: архитектоника текста может восходить к одному дискурсу либо жанру, а прецедентные фрагменты - к другому или даже к нескольким источникам одновременно.
Заключение
В российской лингвистике на основе общей концепции интертекстуальности сформировались научные направления исследования прецедентных явлений и изучения специфики создания вторичных текстов. Интертекстуальность и прецедентность в определенном интервале абстракции почти полностью синонимизируются: они отправляют к нескольким культурно значимым явлениям, отраженным в общественном сознании, из которых одно предшествует другому. Тем не менее за пределами этого интервала интертекстуальность и прецедентность отличаются, поскольку прецедентные феномены включают в себя не только единицы языка, но и потенциально вербализуемые явления. Еще одно дисциплинарное направление, сформированное на основе концепции интертекстуальности, - изучение вторичных текстов, к которым можно отнести любой текст, у которого имеется прототип - первичный текст. В случае предельно широкого понимания межтекстовых связей в число вторичных текстов попадают также переводы, отмеченные целостностью подобия, кодированные тексты, также плагиат.
Модель семантической организации дискурса вокруг дискурсообразующих концептов можно распространить и на его составляющие - речевые жанры, в том числе и на национальную гимнодию. Семантическое наполнение национального гимна может быть представлено в виде лингвокультурных смыслов (концептов), и тогда в числе подобных семантических образований, помимо базовых концептов патриотического дискурса родины и свободы, будут присутствовать культурные смыслы, ассоциативно связанные с предшествующими жанрами гимнодии и лирической поэзии и выступающие в качестве прецедентных: Бог, пришедший из религиозного гимна; борьба, пришедшая из боевых песен; власть - базовый концепт монархического гимна, народ - базовый концепт гимна республиканского, любовь (к родине), пришедшая из лирической поэзии.
В первом приближении по коэффициенту межтекстового сходства национальные гимны можно разделить на произведения 1) целостной прецедентности, 2) частичной прецедентности и 3) фрагментарной прецедентности.
Отношения целостной прецедентности наблюдаются в случае междискурсной и межжанровой транспозиции стихотворного произведения, когда лирический стих либо гражданская лирика превращаются в национальный гимн. Отношения целостной прецедентности наблюдаются также в случае межъязыковой транспозиции - адекватного перевода с одного языка на другой или несколько языков, сохраняющего семантические и прагматические особенности оригинала.
Отношения неполной, частичной прецедентности как варьируемого по степени подобия текста гимна какому-либо другому тексту в национальной гимнодии имеют место в случае модификаций исходного текста, создания его вариантов, его вольных переводов, аналогов на его основе, парафразирования, подражания и цитирования. Частичная прецедентность наблюдается также в случае вольного перевода исходника, создания нового текста «по мотивам» прецедентного, стилизации, неявного цитирования и парафразирования, когда подобие двух текстов основывается не на материальном сходстве, а на единстве замысла, идеи нового и прецедентного произведений.
В том случае, когда структурная целостность прецедентного текста в тексте-реципиенте никак не воспроизводится, а прецедентные рефлексы присутствуют в нем лишь в виде вкраплений, речь идет о фрагментарной прецедентности: прецедентных феноменах, передаваемых именами, фразами и концептами. Фрагментарная прецедентность в национальной гимнодии затрагивает, главным образом, историю и культуру родной страны, присутствующую здесь в форме имен национально или универсально известных персонажей, значимых событий и дат, воспроизведения прецедентных фраз и вербализации патриотических концептов. Особенно многочисленны исторические реминисценции и прецедентные имена в гимнодии испаноязычных стран Латинской Америки. Прецедентными могут быть также культурные смыслы, ассоциативно связанные с предшествующими дискурсами и жанрами, которые присутствуют практически в любой национальной гимнодии.
список литературы
1. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. Художественная литература; 1972. Доступно по: https://fedordostoevsky.ru/research/literary/050/. Ссылка активна на 05.02.2023.
2. Барт Р. Смерть автора. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. Прогресс; 1989: 384-391. Доступно по: https://hist.bsu.by/images/stories/files/uch_materialy/muz/3_kurs/Estetika_Leschinskaya/4.pdf. Ссылка активна на 05.02.2023.
3. Петрова Н.В. Интертекстуальность как общий механизм текстообразования англо-американского короткого рассказа. ИГЛУ; 2004. Доступно по: http://www.dslib.net/jazyko-znanie/intertekstualnost-kak-obwij-mehanizm-tekstoobrazovanija.html. Ссылка активна на 05.02.2023.
4. Кристева Ю. Избранные труды: разрушение поэтики. РОССПЭН; 2004. Доступно по: https:// voplit.ru/article/yuliya-kristeva-izbrannye-trudy-razrushenie-poetiki/. Ссылка активна на 05.02.2023.
5. Москвин В.П. Интертекстуальность: Понятийный аппарат. Фигуры, жанры, стили. URSS; 2015. Доступно по: https://www.livelib.ru/book/1001377142-intertekstualnost-ponyatijnyj-apparat-figury-zhanry-stili-vasilij-moskvin. Ссылка активна на 05.02.2023.
6. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. Наука; 1987. Доступно по: https://portal.tpu.ru/ SHARED/e/ELENNOV/four/Tab2/KaraulovJN.pdf. Ссылка активна на 05.02.2023.
7. Гудков Д.Б. Прецедентное имя и проблемы прецедентности. МГУ; 1999. Доступно по: https://urss. ru/cgi-bin/db.pl?lang=Ru&blang=ru&page=Book&id=258079. Ссылка активна на 05.02.2023.
8. Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? Гнозис; 2003. Доступно по: https://www. livelib.ru/book/1000091610-svoj-sredi-chuzhih-mif-ili-realnost-krasnyh-vv. Ссылка активна на 05.02.2023.
9. Воркачев С.Г. Интертекстуальность, прецедентность и лингвокультурный концепт. Интертекстуальность и фигуры интертекста в дискурсах разных типов. Флинта-Наука; 2014: 52-70. Доступно по: https://dokumen.pub/3-b-6059182.html. Ссылка активна на 05.02.2023.
10. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. Школа «Языки русской культуры»; 1997. Доступно по: https://biblioclub.ru/index.php?page=book_ red&id=212939&razdel=154. Ссылка активна на 05.02.2023.
11. Юрченко Т.Г. Гимн. Литературная энциклопедия терминов и понятий. Интелвак; 2001: 177179. Доступно по: https://biblio.imli.ru/images/abook/teoriya/Literaturnaya_entciklopediya_terminov_i_ ponyatij._2001.pdf. Ссылка активна на 05.02.2023.
12. Воркачев С.Г. Национальный гимн как жанр патриотического дискурса. Жанры речи. 2020: 1(25): 36-43. https://doi.org/10.18500/2311-0740-2020-125-36-43.
13. Воркачев С.Г. Счастье Родины: патриотический дискурс (лингвокультурные аспекты). Флинта; 2020. Доступно по: https://avidreaders.ru/book/schaste-rodiny-patrioticheskiy-diskurs-lingvokulturnye-aspekty.html. Ссылка активна на 05.02.2023.
14. Воркачев С.Г. Семиотика символа по данным российского научного дискурса. Научный результат. Вопросы теоретической и прикладной лингвистики. 2021 7(3): 3-14. https://doi.org/10.18413/2313-8912-2021-7-3-0-1.
15. Jacobmeyer (Münster) H. A study in intertextuality. Доступно по: http://webdoc.sub.gwdg.de/edoc/ia/ eese/artic98/jacobm/88_98.html. Ссылка активна на 10.12.2022.
16. Lemke J. Intertextuality and the Project of Text Linguistics: A Response to deBeaugrande. Text - Interdisciplinary Journal for the Study of Discourse. 2000. https://doi.org/10.1515/text.1.2000.20.2.221.
17. Miola R.S. Seven types of intertextuality. Доступно по: https://loyolanotredamelib.org/Chaired/docs/ SevenTypesIntextuality-04.pdf. Ссылка активна на 22.12.2022.
18. Москвин В.П., Акимова Т.П., Колокольцева Т. Н. Интертекстуальность и фигуры интертекста в дискурсах разных типов. ФЛИНТА-Наука; 2014. Доступно по: https://dokumen.pub/qdownload/3-b-6059182. html. Ссылка активна на 22.12.2022.
19. Liming Deng, Tania Laghari, Xiaoping Gao. A genre-based exploration of intertextuality and interdis-cursivity in advertorial discourse. English for Specific Purposes. 2021; 62: 30-42. https://doi.org/10.1016/j. esp.2020.11.003
20. Thielemann N. Allusive talk - Playing on indirect intertextual references in Russian conversation. Journal of Pragmatics. 2020; 155: 123-134. https://doi.org/10.1016/j.pragma.2019.10.012.
21. Kalenych V Cognitive and communicative pragmatic parameters of intertextuality in mass media. Psy-cholinguistics. Series Philology. 2020; 27: 155-173. https://doi.org/10.31470/2309-1797-2020-27-2-155-173.
22. Kazmierczak Marta. Intertextuality as translation Problem: explicitness, recognisability and the case of "literatures of smaller nations". Вестник РУДН. Серия: Лингвистика. 2019; 23(2): 362-382. https://doi. org/10.22363/2312-9182-2019-23-2-362-382.
23. Зотеева Т.С. Государственный гимн как жанр политического дискурса. Политическая лингвистика. 2013; 1(43): 133-143. Доступно по: https://cyberleninka.ru/article/n/gosudarstvennyy-gimn-kak-zhanr-politicheskogo-diskursa. Ссылка активна на 22.12.2022.
24. Судаков Г.В. Концепты Государственного гимна России. Русский язык в школе. 2004; 3: 97-101.
25. Genette G. Palimpsestes. La litérature au second degré. Editions du Seuil. 1982. Доступно по: https:// www.seuil.com/ouvrage/palimpsestes-la-litterature-au-second-degre-gerard-genette/9782020061162. Ссылка активна на 22.12.2022.
References
1. Bakhtin MM. Problems of Dostoevsky's Poetics. Fiction Publ.; 1972. Available at: https://fedordosto-evsky.ru/research/literary/050/. Accessed February 05, 2023. (In Russ.).
2. Bart R. Death of the author. Selected works: Semiotics: Poetics. Progress; 1989: 384-391. Available at: https://hist.bsu.by/images/stories/files/uch_materialy/muz/3_kurs/Estetika_Leschinskaya/4.pdf. Accessed February 05, 2023. (In Russ.).
3. Petrova NV. Intertextuality as a General Mechanism of Text Formation in the Anglo-American Short Story. IGLU; 2004. Available at: http://www.dslib.net/jazyko-znanie/intertekstualnost-kak-obwij-mehanizm-tekstoobrazovanija.html. Accessed February 05, 2023. (In Russ.).
4. Kristeva Yu. Selected Works: The Destruction of Poetics. ROSSPEN; 2004. Available at: https://voplit. ru/article/yuliya-kristeva-izbrannye-trudy-razrushenie-poetiki/. Accessed February 05, 2023. (In Russ.).
5. Moskvin VP. Intertextuality: Conceptual Apparatus. Figures, Genres, Styles. URSS; 20156. Available at: https://www.livelib.ru/book/1001377142-intertekstualnost-ponyatijnyj-apparat-figury-zhanry-sti-li-vasilij-moskvin. Accessed February 05, 2023. (In Russ.).
6. Karaulov YuN. Russian Language and Language Personality. Nauka; 1987. Available at: https://portal. tpu.ru/SHARED/e/ELENNOV/four/Tab2/KaraulovJN.pdf. Accessed February 05, 2023. (In Russ.).
7. Gudkov DB. Precedent name and problems of precedence. Moscow State University Publ.; 1999. Available at: https://urss.ru/cgi-bin/db.pl?lang=Ru&blang=ru&page=Book&id=258079. Accessed February 05, 2023. (In Russ.).
8. Krasnykh VV. "Own" Among "Strangers": Myth or Reality? Gnosis; 2003. Available at: https://www. livelib.ru/book/1000091610-svoj-sredi-chuzhih-mif-ili-realnost-krasnyh-vv. Accessed February 05, 2023. (In Russ.).
9. Vorkachev SG. Intertextuality, precedence and linguocultural concept. Intertextuality and Figures of Intertext in Discourses of Different Types. Flinta-Nauka; 2014: 52-70. Available at: https://dokumen. pub/3-b-6059182.html. Accessed February 05, 2023. (In Russ.).
10. Stepanov YuS. Constants. Dictionary of Russian culture. Research experience. School "Languages of Russian Culture". 1997: 824. Available at: https://biblioclub.ru/index.php?page=book_ red&id=212939&razdel=154. Accessed February 05, 2023. (In Russ.).
11. Yurchenko TG. Hymn. Literary encyclopedia of terms and concepts. Intelvak. 2001: 177-179. Available at: https://biblio.imli.ru/images/abook/teoriya/Literaturnaya_entciklopediya_terminov_i_ponyatij._2001.pdf. Accessed February 05, 2023. (In Russ.).
12. Vorkachev SG. National anthem as a genre of patriotic discourse. Genres of Speech. 2020; 1(25): 36-43. https://doi.org/10.18500/2311-0740-2020-125-36-43 (In Russ.).
13. Vorkachev SG. Happiness of the Motherland: Patriotic Discourse (Linguocultural Aspects). Flinta; 2020. Available at: https://avidreaders.ru/book/schaste-rodiny-patrioticheskiy-diskurs-lingvokulturnye-aspek-ty.html. Accessed February 05, 2023. (In Russ.).
14. Vorkachev SG. Semiotics of a symbol according to Russian scientific discourse. Scientific Result. Questions of Theoretical and Applied Linguistics. 2021; 7(3): 3-14. https://doi.org/10.18413/2313-8912-2021-7-3-0-1 (In Russ.).
15. Jacobmeyer (Münster) H. A Study in Intertextuality. 2018. Available at: http://webdoc.sub.gwdg.de/ edoc/ia/eese/artic98/jacobm/88_98.html. Accessed December 22, 2022. (In Eng.).
16. Lemke J. Intertextuality and the Project of Text Linguistics: A Response to deBeaugrande. Text - Interdisciplinary Journal for the Study of Discourse. 2000. https://doi.org/10.1515/text.1.2000.20.2.221. (In Eng.).
17. Miola RS. Seven types of intertextuality. Available at: https://loyolanotredamelib.org/Chaired/docs/ SevenTypesIntextuality-04.pdf. Accessed December 22, 2022. (In Eng.).
18. Moskvin VP, Akimova TP, Kolokoltseva TN. Intertextuality and Figures of Intertext in Discourses of Different Types. Flinta-Nauka; 2014. Available at: https://dokumen.pub/qdownload/3-b-6059182.html. Accessed December 22, 2022. (In Russ.).
19. Liming Deng, Tania Laghari, Xiaoping Gao. A genre-based exploration of intertextuality and interdis-cursivity in advertorial discourse. English for Specific Purposes. 2021; 62: 30-42. https://doi.org/10.1016/j. esp.2020.11.003. (In Eng.).
20. Thielemann N. Allusive talk - Playing on indirect intertextual references in Russian conversation. Journal of Pragmatics. 2020; 155: 123-134. https://doi.org/10.1016/j.pragma.2019.10.012. (In Eng.).
21. Kalenych V Cognitive and communicative pragmatic parameters of intertextuality in mass media. Psy-cholinguistics. Series Philology. 2020; 27: 155-173. https://doi.org/10.31470/2309-1797-2020-27-2-155-173. (In Eng.).
22. Kazmierczak Marta. Intertextuality as translation Problem: explicitness, recognisability and the case of "literatures of smaller nations". Bulletin of the Russian University of Peoples Friendship. Linguistics Series. 2019; 23(2): 362-382. https://doi.org/10.22363/2312-9182-2019-23-2-362-382. (In Eng.).
23. Zoteeva TS. National hymn as political discourse genre. Political Linguistics. 2013; 1(43): 133-143. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n7gosudarstvennyy-gimn-kak-zhanr-politicheskogo-diskursa. Accessed December 22, 2022. (In Russ.).
24. Sudakov GV Concepts of the National Anthem of Russia. Russian Language at School. 2004; 3: 97101. (In Russ.).
25. Genette G. Palimpsestes. La litérature au Second Degré. Editions du Seuil. 1982. Available at: https:// www.seuil.com/ouvrage/palimpsestes-la-litterature-au-second-degre-gerard-genette/9782020061162. Accessed December 22, 2022. (In Fr.).
история статьи:
Получена: 16.01.2023
Принята: 30.01.2023
Опубликована онлайн: 25.03.2023
Article history:
Received: 16.01.2023
Accepted: 30.01.2023
Published online: 25.03.2023
сведения об авторе:
воркачев сергей григорьевич, доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры иностранных языков, Кубанский государственный технологический университет, Краснодар, Российская Федерация; e-mail: svork@mail.ru; vorkachevsergei@yandex.ru.
Bionote:
Sergey G. Vorkachev, Prof.Dr.habil.(Philology), Professor of the Department of Foreign Languages, Kuban State Technological University, Krasnodar, Russian Federation; e-mail: svork@mail.ru; vorkachevser-gei@yandex.ru.
p^v | Статья опубликована на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International
1 ■! J (CC-BY4.0).
This is an open access article distributed under the terms of Creative Commons Attribution 4.0 International License (CC-BY 4.0)
