CC BY
431
МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО
В.Л. ЛАРИН
Межрегиональные отношения России и Китая в начале XXI в.
На начало XXI в. отношения между Россией и Китаем принято характеризовать как самые лучшие за их историю. На встрече с Д. Медведевым в Пекине 24 мая 2008 г. Председатель КНР Ху Цзиньтао сказал, что «успешный обмен мероприятиями в рамках "национальных годов„ (года России в Китае и Китая в России. - В.Л.) вывел реальное сотрудничество во всех областях на небывало высокий уровень»1. Однако помимо политических существует и другой, очень широкий пласт - «межрегиональные связи»2.
На сегодняшний день действует более 100 соглашений о сотрудничестве между властями административно-территориальных единиц различного уровня России и Китая. Около 70 субъектов РФ установили прямые контакты с китайскими регионами. В 2006 г. (в рамках «года России в Китае») в КНР состоялось более 40 презентаций российских территорий. В Китае побывали пять из семи полпредов Президента РФ и 65 губернаторов. В 2007 г., теперь уже рамках «года Китая в России», на территории РФ были проведены презентации половины административных единиц Китая провинциального уровня (10 провинций, два города центрального подчинения, два автономных района)3. На долю региональных связей приходится значительная часть двусторонней торговли, а обмен в сфере туризма, культуры, науки, образования в массе своей совершается именно в этом формате отношений.
* Статья подготовлена при поддержке гранта РФФИ-ДВО РАН № 06-06-96005 «Восточные районы России в планах и политике Китая (90-е годы ХХ - начало XXI вв.)».
1 Ху Цзиньтао чжуси юй Медведефу цзунтун хуйтань (Переговоры председателя КНР Ху Цзиньтао и президента РФ Д. Медведева) - http://www.fmprc.gov.cn/chn/zxxx/t439773.htm.
2 Я рассматриваю региональные связи сугубо как отношения на уровне территорий России и Китая,
а также расположенных в их пределах политических, экономических и иных организационных структур.
3 Внуков К. Российский медведь и китайская панда: два года вместе // Россия - Китай. XXI век. 2007. Октябрь. С. 11-13; О российско-китайском межрегиональном и приграничном сотрудничестве - http:// www.mid.ru/ns-rasia.nsf/1083b7937ae580ae432569e7004199c2/e8d26afd64e...
ЛАРИН Виктор Лаврентьевич — доктор исторических наук, директор Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН (г. Владивосток),
Межрегиональные связи преимущественно складываются вдоль линии государственной границы. Пограничные территории России и Китая, которые в обоих государствах считаются проблемными, не только являются инициаторами и основными участниками этих связей, не только обретают в них для себя очень многое и полезное, но и предстают в роли посредников в формировании отношений между внутренними территориями двух государств. Более того, для властей, населения, среднего и мелкого бизнеса некоторых территорий России и Китая, непосредственно граничащих друг с другом, таких как Амурская, Читинская, Еврейская автономная области в России и пров. Хэйлунцзян в КНР, отношения с соседней страной уже стали критическими в определении вектора своего социально-экономического развития на ближайшую и отдаленную перспективу.
Будущее двусторонних отношений между Россией и Китаем в немалой степени зависит от того, как будут развиваться межрегиональные экономические связи.
Региональные отношения
в «большой» и региональной политике Москвы и Пекина
В контексте российской внешней и внутренней политики приграничные с Китаем территории выступают в нескольких проекциях:
- обеспечение национальной безопасности России и ее участие в структурах региональной безопасности (режим российско-китайской границы, укрепление мер доверия вдоль границы, международная преступность, незаконная миграция);
- транзитные зоны международных транспортных систем (порты и Транссибирская магистраль, пограничные переходы, трубопроводы);
- интеграция России в Азиатско-Тихоокеанский регион через экономическое развитие восточных районов России (обеспечение их политической, социальной и экономической стабильности, развитие торгово-экономических связей с соседними государствами).
Последний фактор является важнейшим для восприятия Китая властями приграничных с КНР территорий. Обусловлено это обстоятельство несколькими причинами. Политическая стабилизация и экономический подъем в России укрепили позиции местного бизнеса и увеличили его заинтересованность в связях с Китаем. Окончательное решение пограничной проблемы между Россией и КНР4 освобо-
4 14 октября 2004 г. министры иностранных дел России и КНР С. Лавров и Ли Чжаосин подписали Дополнительное соглашение между РФ и КНР о государственной границе на ее восточной части, которым был окончательно решен вопрос о принадлежности островов на реках Амуре и Аргунь. 26 мая 2005 г. Совет Федерации РФ ратифицировал Дополнительное соглашение. 27 мая это же сделал Постоянный комитет ВСНП. Во время встречи министров иностранных дел России, Индии и Китая 1 июня 2005 г. в г. Владивостоке С. Лавров и Ли Чжаосин обменялись ратификационными грамотами по этому соглашению. 21 июля 2008 г. С.Лавров и министр иностранных дел КНР Ян Цзечи подписали в Пекине Дополнительный протокол - описание российско-китайской государственной границы на ее восточной части, который зафиксировал пограничное разграничение на последнем участке границы - островах на Амуре.
дило местных чиновников и политиков от необходимости демонстрации своего «патриотизма» и позволило им иначе взглянуть на последствия взаимодействия с Китаем, задуматься об использовании его потенциала для развития своих территорий. Китайская идея координации двух программ социально-экономического развития: Дальнего Востока и Забайкалья и «старой промышленной базы Северо-Востока» КНР - была воспринята положительно и сегодня озвучивается с самых разных трибун. Мощный толчок к пониманию неизбежности такого взаимодействия дали инициативы президента В. Путина по развитию восточных районов России: реализовать грандиозные задачи и освоить гигантские - по меркам Дальнего Востока - деньги регион самостоятельно не в состоянии. Изменились и настроения местного населения. Посеянный в начале 90-х годов ХХ в. страх перед «китайской демографической экспансией» еще достаточно силен, но реалии последних десятилетий все более наглядно демонстрируют ущербность и деструк-тивность ориентации на подобные страхи и фобии5.
Однако идеи и декларации так и не воплотились в конкретные планы и реальную политику России. Осознание необходимости взаимодействия с Китаем не подкрепляется пониманием того, что и как надо делать в этом направлении. В который раз уже приходится констатировать отсутствие как внятной стратегии Кремля в отношении Китая в целом, так и его понимания роли и места восточных районов России в развитии двусторонних отношений и роли Китая в судьбе самих этих территорий. Предлагаемые научным сообществом концепции и программы либо не замечаются, либо игнорируются6. Это обстоятельство естественным (и самым печальным) образом проявляется в политике региональных властей в отношении Китая, а точнее, в отсутствии таковой. Китай же, со своей стороны, четко знает, чего он хочет и к чему стремится, а поэтому организован, последователен и настойчив в своих действиях по развитию региональных связей с Россией.
В середине 90-х годов российско-китайская приграничная торговля составляла не более 0,3 % объема внешней торговли КНР. Поэтому не удивительно, что Пекин, так же как и Москва, не относил связи с приграничными территориями России к числу приоритетных, не придавал большого значения дальневосточным территориям России в конструировании моделей экономической интеграции в Северо-Восточной Азии. Большинство вопросов отношений с Россией регионального характера было передано для решения на местный уровень.
5 Проведенный летом 2006 г. опрос общественного мнения населения Приморского края показал, что, по мнению его жителей, приоритетными направлениями развития отношений территории должны быть Китай и Япония (соответственно, 34 и 33 % опрошенных выделили их в качестве приоритета), тогда как Европейскую Россию упомянули лишь 17 %, Сибирь и Дальний Восток - 24 %.
6 В качестве примера можно представить концепцию интеграции Дальнего Востока в АТР посредством тесной кооперации с Китаем («китайская карта»), предложенную дальневосточными экономистами
в 2002 г. Концепция предусматривала формирование единого экономического пространства российского Дальнего Востока и Северо-восточного Китая и выход Дальнего Востока на рынки АТР через интеграцию с китайской экономикой (См. Дальний Восток и Забайкалье - 2010. Программа экономического и социального развития Дальнего Востока и Забайкалья до 2010 г./ под. ред. П.А.Минакира. М.: Экономист, 2002. С. 46-48).
Подходы руководства КНР изменились в конце 90-х годов, чему послужили несколько причин. В числе основных - завершение демаркации 98 % границы, озабоченность перспективами экономического развития провинций Хэйлунцзян и Цзилинь, возросшая значимость для КНР энергетических и лесных ресурсов Сибири и Дальнего Востока. Но главная посылка лежала в сфере «большой политики»: многочисленные проблемы, раз за разом отмечаемые в приграничных связях, «тормозили усилия по поддержанию возникающего "стратегического партнерства,,»7. На рубеже веков три проблемы в российско-китайских отношениях более всего волновали Пекин: «буксующие экономические отношения», пограничное разграничение и неэффективные приграничные связи8. Две последние проблемы концентрировались вдоль линии границы, первая также имела прямое отношение к приграничным территориям.
В конце 1990-х годов Пекин предпринял ряд практических шагов для активизации взаимодействия с дальневосточными территориями России и укрепления там своего влияния. Были четко сформулированы и озвучены его интересы в Сибири и на Дальнем Востоке. Во-первых, в Китае определились, что «хорошие отношения» с пограничными территориями России «жизненно необходимы для обеспечения [его] безопасности». Во-вторых, их стали рассматривать как «экономическое дополнение Северо-Восточного Китая. Эти два региона идеально сочетаются для крупномасштабного двустороннего и регионального сотрудничества,» - резюмировал один из самых авторитетных в Китае специалистов по России Ли Цзинцзе9. В-третьих, по достоинству была оценена международная роль региона, становящегося «горячей точкой международного экономического сотрудничества..., территорией многообразных международных отношений», где пересекаются интересы не только России и Китая, но и других стран мира, прежде всего США и Японии10.
Реализация концепции «идти вовне»11 и принятое руководством КНР осенью 2003 г. решение о модернизации "старой промышленной базы Северо-
7 Rozman G. Turning Fortresses into Free Economic Zones // Rapprochement or Rivalry?: Russia-China Relations in a Changing Asia. Ed. by Sherman W. Garnett. Washington, D.C.: Carnegie Endowment for International Peace. 2000. Р. 177.
8 Li Jingjie. From Good Neighbors to Strategic Partners // Rapprochment or Rivalry?: Russia-China Relations in a Changing Asia. Ed. by Sherman W. Garnett. Washington, D.C.: Carnegie Endowment for International Peace. 2000. Р. 83.
9 Li Jingjie. Sino-Russian Relations in Asia Pacific // Engaging Russia in Asia Pacific. Ed. By Watanabe Koji. Tokyo. Japan Center of International Exchange. 1999. P. 63.
10 Ли Чуаньсюнь. Элосы юаньдун дуйхуа гуаньсидэ хуйгу юй чжаньван (Ретроспективный взгляд на политику Дальнего Востока России в отношении Китая и виды на будущее) // Чжунго вайцзяо. 2000. № 6. С. 26.
11 Суть концепции глобального внешнеэкономического наступления «идти вовне» (цзоу чуцюй), которую руководство КНР взяла на вооружение в 1999 г., состоит в резком увеличении объемов внешней торговли за счет экспорта собственной промышленной продукции, капитала и рабочей силы и закупок за рубежом природных ресурсов, сырья, материалов и новейших технологий. В конце 2001 г. Китай стал членом ВТО и после этого существенно увеличил объемы промышленного производства и внешней торговли, а в ноябре 2002 г. XVI съезд КПК поставил задачу увеличить ВВП страны к 2020 г. в 4 раза по сравнению с 2000 г., доведя его до 4 трлн. дол. В выполнении этой задачи значительная роль отводится внешним связям КНР.
Востока,, стимулировали активность власти и бизнеса по расширению экономического плацдарма на территории России. Естественно, что в контексте реализации этих стратегий основное внимание Китая привлекают наиболее населенные (рынок сбыта), богатые природными ресурсами, технически и про-мышленно развитые (источник сырья и технологий) районы страны: Западная Сибирь, Урал и европейская часть России. Однако важная роль отводится в ней и приграничным связям. В разработанных группой ведущих китайских ученых и представленных на суд Госсовета КНР «Предложениях по возрождению и последовательному развитию Северо-Восточного района»12 взаимодействие с дальневосточными территориями России рассматривается как одно из важных условий успешного развития региона13.
План возрождения Северо-Востока КНР, подготовленный под эгидой Госкомитета по реформе и развитию и обнародованный в августе 2007 г., предполагает привлечение всех возможных ресурсов для реализации программы, в том числе через активное развитие внешнеэкономических связей. Акцент делается на развитие приграничной торговли, ускоренное строительство районов приграничного экономического сотрудничества, совместных рынков, кросс-граничных экспортных и промышленных районов, активную поддержку создания баз китайского производства и районов торгово-экономического сотрудничества на территории пограничных с Северо-Востоком государств. Особо выделяется необходимость развития транспортной инфраструктуры для внутренней и внешней торговли в Китае и за его пределами (дорог, портов, пунктов пропуска). В числе приоритетных задач значится и «продвижение сотрудничества в районе Большой Тумэньцзян»14.
Следствием этого решения стала активная пропаганда не только в КНР, но и в России идеи координации своей программы с российскими планами по развитию Дальнего Востока. «Китай придает особое значение сотрудничеству с сибирскими и дальневосточными территориями в деле активной реализации Программы возрождения старой промышленной базы Северо-Востока, - уверяют китайские ученые.15 - Преимущества от терри-
12 Работа велась по заданию Госсовета КНР и была представлена правительству страны в апреле 2005 г. Текст опубликован в созданной на основе этой работы коллективной монографии (См.: Цзинь Фэнцзюнь, Чжан Пинюй и др. Дунбэй дицюй чжэньсин юй кэчисюй фачжань чжаньлюэ яньцзю (Изучение стратегии возрождения и последовательного развития Северо-восточных районов). Пекин: Шанъу иньшугуань, 2006. С. 1-12).
13 Как сообщает российский МИД, между В.Путиным и Ху Цзиньтао на встречах в Москве 26 марта и Хайлигендамме 8 июня 2007 г. достигнута договоренность о координации стратегии развития РДВ и Восточной Сибири со стратегией возрождения старых промышленных баз СВК [http://www.mid.ru/ ns-rasia.nsf/1083b7937ae580ae432569e7004199c2/e8d26afd64e], однако детали этих договоренностей не раскрываются.
14 http://chinaneast.xinhuanet.com/2007-08/20/content_10905015.htm.
15 Го Ляньчэн. Чжун-э цюйюй цзинцзи хэцзо юй дунбэй лаогунъе цзиди чжэньсин дэ худун фачжань (Взаиморазвитие китайско-российского регионального экономического сотрудничества и восстановления старой промышленной базы Северо-востока) // Элосы чжунъя дунъоу шичан. 2007. № 2. С. 1-2.
ториальной близости к России трех северо-восточных провинций, особенно Хэйлунцзяна, очевидны, их производственные структуры сопоставимы, экономическая взаимодополняемость сильна». Представляя пров. Цзилинь в ноябре 2007 г. в Москве, ее губернатор Хань Чанфу делал акцент на интеграционных устремлениях провинции: усилении регионального сотрудничества в СевероВосточной Азии, координации программ возрождения Северо-Восточного Китая и развития Дальнего Востока России, расширении приграничного сотрудничества двух государств, привлечении российских инвестиций и росте собственных капиталовложений в России. Большую роль во всем этом, по мнению Хань Чанфу, должны играть местные правительства двух государств16.
Расширение межрегионального сотрудничества рассматривается сегодня в Китае и как способ «поднятия отношений стратегического партнерства двух стран на новый уровень». Именно в таком контексте Председатель КНР Ху Цзиньтао высказывался на встрече с Д. Медведевым 9 июля 2008 г. в Тояко17.
В основе стратегии взаимодействия северо-восточных провинций Китая с Россией остается идея экономической взаимодополняемости соседних территорий, возникшая в КНР еще в начале 1990-х годов. Под взаимодополняемостью понимаются производство в Маньчжурии потребительских товаров и продуктов питания, а также наличие там избыточной рабочей силы, в которых нуждается Дальний Восток, и наличие сырьевых и энергетических ресурсов, а также мощной промышленной базы, развитой науки и техники, способных найти применение в Китае18. Доступ к богатым природным ресурсам Сибири и Дальнего Востока рассматривается как фактор стратегического характера, поскольку осуществляется он не столько в интересах СевероВосточного Китая, сколько ради удовлетворения растущих потребностей всей страны.
С начала нового десятилетия руководство северо-восточных провинций начало активно выполнять установки Пекина по развитию новых форм отношений с Россией. В апреле 2001 г. партком и правительство пров. Хэйлунцзян организовали «полевое исследование» в интересующих их районах России. Зафиксировав факт политической стабилизации и начала экономического роста в России, отталкиваясь от установки Пекина на развитие «дружествен-
16 Цзилинь: шэн чжэнфу дайбяотуань мосыкэ сюаньчуань туйцзе цзилинь (Цзилинь: делегация провинциального правительства представляет Цзилинь в Москве) - http://unn.people.com.cn/ GB/14780/21697/6516102.html.
17 Ху Цзиньтао чжуси хуйцзянь элосы цзунтун Медведефу (Встреча Председателя Ху Цзиньтао с Президентом России Медведевым) - http://www.fmprc.gov.cn/chn/zxxx/t455247.htm.
18 См.: Ма Шуфан. Чжун-э лянго данцянь цзяцян цзинцзи хэцзо вэньти фэньси (К вопросу об укреплении китайско-российского экономического сотрудничества на современном этапе) // Дунъоу чжунъя яньцзю. 1997. № 3. С. 64; Ли Юньсян. Элосю юаньдун дицюй цзинцзи фачжань цюйши цзи во шэн кайчжань дуйэ цзинмао цзишу хэцзодэ дуйцэ (Тенденции экономического развития дальневосточного региона России
и предложения о развертывании торгово-экономического и технического сотрудничества нашей провинции с Россией) // Сиболия яньцзю. 1999. № 2. С. 41.
ных связей и экономического обмена», учитывая выявленные препятствия в российско-китайском взаимодействии, китайские специалисты предложили алгоритм действий центрального и местных правительств по развитию межрегиональных связей с Россией19. На первое место была поставлена задача «выработки долговременной стратегии сотрудничества», которая должна строиться на основе политики «четырех проникновений», «четырех систем» и «трех стратегий»20. Три направления были представлены ими как прорывные в развитии сотрудничества: энергетика, научно-техническое взаимодействие, реализация крупных проектов (строительство моста через Амур, трубопроводов и др.).
Летом 2004 г. многие из этих предложений стали озвучивать высшие чиновники северо-восточных провинций. В начале июня, выступая на конференции во Владивостоке, вице-губернатор пров. Цзилинь Ли Цзиньбинь объявил о твердом намерении провинции развивать сотрудничество с Россией в сфере сельского хозяйства, переработки древесины, химической промышленности, электроники и выразил надежду на создание «межрегионального промышленного парка Хуньчунь-Хасан»21. В августе того же года губернатор пров. Ляонин Сюй Вэйго заявил, что «открытие российского рынка имеет стратегическое значение». После этого группа специалистов провинции была послана в Россию «устанавливать партнерские отношения».
Активнее всего действовала пров. Хэйлунцзян. Ориентация экономики этой провинции на Россию сформировалась в 1990-е годы. Тогда провинция стремилась максимально использовать свои преимущества - географические, транспортные, структурно-экономические, исторические, кадровые - для развития торговли с сибирскими и дальневосточными территориями, выступать как «платформа» и «окно» в экономическом сотрудничестве всего Китая с Россией.
19 Четыре группы специалистов из Хэйлунцзянской академии общественных наук, провинциального правительства, таможни и других организаций (всего 25 чел.) проехали по России. Они встречались с главами администраций и специалистами органов власти краев и областей Сибири и Дальнего Востока, учеными, сотрудниками посольства КНР в Москве и консульства в Хабаровске, посещали промышленные предприятия, в том числе с участием китайского капитала, провели в Москве семинар с представителями китайского бизнеса. См.: Цянчжуа цзиюй, шисянь чжун-э цзинмао кэцзи хэцзо синь тупо - Пу элосы каоча чжун-э цзинмао кэцзи хэцзо цинкуан-дэ баогао (Воспользоваться шансом, осуществить новый прорыв
в китайско-российском торгово-экономическом и научно-техническом сотрудничестве - Доклад об обследовании в России ситуации с китайско-российским торгово-экономическим и научно-техническим сотрудничеством) // Сиболия яньцзю. 2002. № 1. С. 3-9.
20 Под «четырьмя проникновениями» поднимались: проникновение во внутренние районы России; переход от простой приграничной торговли к реальному технико-экономическому сотрудничеству; от самостоятельных действий городов и поселков к общему планированию, единому подходу к развитию торговли; от традиционных видов торговли к торговле по международным правилам. «Четыре системы» - это: единство внутреннего и внешнего рынков; создание производственной системы, ориентированной на российский рынок; система торгово-экономического сотрудничества с Россией; система туризма. Наконец, «три стратегии» подразумевали развитие торговли на основе науки и техники; повышение качества товаров; развитие российско-китайского международного туризма.
21 Сборник материалов конференции «Торгово-экономическое сотрудничество приграничных территорий России и Китая». Владивосток: ИАА «Приморье», 2004. С. 69-72.
В начале нового десятилетия Харбин по-прежнему стремится максимально зарабатывать на своих посреднических функциях, но простую торговлю товарами уже рассматривает как анахронизм и провозглашает несколько новых приоритетов. Среди них - развитие уже существующих баз экспортного производства в самой провинции и создание совместных предприятий (пищевой, легкой и электронной промышленности) как в совместных торгово-экономических зонах («Пограничный-Суйфэньхэ», «Полтавка-Дуннин»), так и на территории российского Дальнего Востока, где «производственное сырье, электроэнергия и помещения относительно дешевы». Предполагается, что часть продукции этих предприятий будет удовлетворять потребности российского рынка, а оставшаяся большая часть -поставляться на рынки стран АТР.
Аналогичным образом китайская сторона предполагает трансформировать сотрудничество в аграрном секторе: от экспорта сельскохозяйственной продукции перейти к производственной кооперации, создавать на территории Дальнего Востока российско-китайские аграрные комплексы. Изучается идея производства в этих комплексах экологически чистых продуктов с последующим экспортом их в Японию и другие страны.
Предлагает провинция свои услуги и по совместному освоению природных ресурсов Сибири и Дальнего Востока: их добыче, переработке и транспортировке в Китай и третьи страны.
Китай готов принять активное участие в строительстве современной инфраструктуры на Дальнем Востоке, не только погранпереходов, состояние российской части которых стало притчей во языцех и откровенным позором для России в 90-е годы прошлого века, но и автомобильных дорог, портовых сооружений, жилья и других объектов. Правительство Хэйлунцзяна уже разработало программу строительства 145 объектов транспортной ин-фрастуктуры провинции как платформы экономического взаимодействия с Россией, рассчитанную до 2020 г., и готово содействовать российским территориям. Среди конкретных проектов, которые особенно интересуют Северо-Восток Китая - железнодорожная ветка Дуннин-Уссурийск, которая рассматривается как второй выход провинции Хэйлунцзян к морю (через порт Восточный), столь необходимый ей для расширения связей с внешним миром. Конечная цель - увеличить пропускную способность переходов на российско-китайской границе с нынешних 7 млн до 20 млн тонн в 2010 г. и до 60 млн тонн в 2020 г.
Со строительством и аграрным сектором связана и идея расширения экспорта китайской рабочей силы в Россию. Учитывая болезненную реакцию многих россиян на китайское присутствие в России, периодические намеки на коварные замыслы Пекина и алармистские предсказания о заселении китайцами пустеющих пространств Сибири и Дальнего Востока, Китай не акцентирует особого внимания на этой стороне взаимодействия.
Тем не менее очевидно, что реальная экономическая кооперация с Китаем, нужды восстающей из пепла сибирской и дальневосточной экономики уже в ближайшее время потребуют десятки тысяч рабочих рук.
Новым моментом в деятельности властей приграничных территорий стало стремление привлечь российский финансовый и интеллектуальный капитал для решения поставленных задач. В марте 2005 г. администрация г. Маньчжоули издала «Некоторые положения об условиях постоянного проживания и трудовой деятельности в Маньчжоули жителей приграничных территорий России и Монголии». Документ нацелен на «дальнейшее развитие политики открытости, стимулирование международной торговли и туризма» посредством привлечения капиталов и квалифицированных кадров из-за рубежа и регулирует вопросы проживания, предпринимательской и трудовой деятельности, образования и медицинского обеспечения граждан двух соседних государств22. Администрации Хэйхэ, Суйфэньхэ, Дуннина активно предлагают россиянам дешевое жилье в специально отстраиваемых для иностранцев кварталах.
В начале XXI в. представители органов власти северо-восточных провинций декларировали свое намерение перейти от простой пограничной торговли к «всестороннему, многобластному сотрудничеству глубинного характера», создать единую «пограничную экономическую зону» в составе пров. Хэйлунцзян, Амурской, Читинской, Еврейской автономной областей, Хабаровского и Приморского краев как «одну из важнейших составных частей стратегического партнерства и дружественных добрососедских отношений между Китаем и Россией»23.
Китайская сторона приступила к реализации «единой открытой пограничной зоны» вдоль российско-китайской границы от Хэйхэ до Суйфэньхэ, вынашивает идею строительства зоны международного торгово-экономического сотрудничества по линии Харбин-Муданьцзян-Суйфэньхэ-Дуннин, которая рассматривается как составная часть «Евроазиатского континентального моста». Китай намеревается «создать самую большую зону торговли между Китаем и Россией», «самую большую зону обработки китайско-российских экспортно-импортных товаров», «самую большую зону торговли и туризма в СВА» и в конечном итоге -превратить эту территорию в «центральную зону международной торговли в Северо-Восточной Азии»24.
22 www.e-russia.com.cn/yzy/bmxx/Display/asp?ID=2393. 2005. 30 марта. В соответствии с «Положениями», власти могут лишить иностранцев права на проживание в Маньчжоули только в том случае, если они представляют угрозу безопасности и интересам государства и нарушают законы КНР.
23 Е Сяофэн. Дацзао яньбянь кайфандай, цуцзинь цюйюй цзинцзи фачжань (Создать открытую зону в пограничных районах, способствовать развитию районной экономики) // Сборник IV Международного форума по региональному сотрудничеству и развитию между Китаем и Россией. Харбин. 2006. С. 80.
24 Ли Яосинь. Создание Харбин-Муданьцзян-Суйфэньхэ-Дуннинской экономической зоны китайско-российского сотрудничества для всестороннего сотрудничества и совместного развития. - Рукопись доклада. Харбин. 14 июня 2007 г.
Мэрия соседнего с Благовещенском г. Хэйхэ с 2005 г. активно разрабатывает и пропагандирует концепцию «два государства - один город» (лян го и чэн). Как утверждает мэр г. Хэйхэ Чжан Цзинчуань, «обе стороны уже понимают, что развитие г. Хэйхэ уже не может происходить без развития Благовещенска, развитие Благовещенска также зависит от развития Хэйхэ»25. В конце 2007 г. китайская сторона представляла этот проект как нашедший полное понимание и поддержку в Амурской области, как способный поставить Хэйхэ-Благовещенск в центр экономической зоны СВА26.
Приграничные экономические связи
Экономические связи между приграничными территориями России и Китая являются главной формой их взаимодействия. В 90-е годы ХХ - начале XXI вв. эти связи свелись преимущественно к торговле и экспорту китайской рабочей силы. Инвестиционное и научно-техническое сотрудничество было в большей степени предметом разговоров, чем реальной практикой. Тогда же эти связи вышли далеко за рамки приграничной торговли и распространились на большую часть территорий двух стран - от западных районов России до южных провинций КНР.
Выделим наиболее характерные черты приграничного торгово-экономического взаимодействия, акцентируя внимание на роли дальневосточных территорий России и северо-восточных провинций Китая.
1. С начала века быстрыми темпами развиваются и расширяются внешнеэкономические связи Дальнего Востока. Совокупный объем его торговли со странами СВА вырос с 2000 по 2006 г. в 4,5 раза, а с Китаем - в 3,5 раза. Импорт из КНР увеличился за это время в 11 раз, а в период с 1999 по 2007 г. -в 15 раз. Российский же экспорт оказался в 2007 г. на уровне 2001 г. (рис. 1).
Если к концу 1990-х доля Дальневосточного федерального округа в общем объеме российско-китайской торговли официальной увеличилась до 19 % (1998 г.), то в новом столетии она начала сокращаться и в 2007 г. упала до 9 %.
2. Товарная структура российского экспорта является преимущественно сырьевой по характеру и в то же время нестабильной, зависит от конъюнктуры китайского рынка, а также от возможностей каждой из дальневосточных территорий. Разовые закупки крупных партий какой-либо продукции резко меняют структуру торговли. В 2003 г. структура экспорта региона в Китай была следующей: нефть и нефтепродукты (кроме сырых) - 28,6 %, лесоматериалы -
25 Чжан Цзинчуань. Гоуцзянь «лян го и чэн» шисянь гунтун фаньжун (Создание концепции «два государства - один город» и достижение совместного процветания) // Сборник сочинений Международной конференции о развитии российско-китайского сотрудничества по крупным проектам. Харбин. 2007. С. 59-63.
26 Ван Фэн. Активизация реализации концепции «Два государства - один город» способна усилить конкурентоспособность и взаимодополняемость Хэйхэ и Благовещенска // Материалы международной конференции «Российско-китайское приграничье в интеграционных процессах в СВА: проблемы и перспективы». Благовещенск, 2007. С. 114-115.
22,5 %, нефть и нефтепродукты сырые - 13 %, продукция самолетостроения -11 %, рыба мороженая - 4,7 %. В 2007 г., когда экспорт ДВФО в Китай упал почти на 28 % по сравнению с 2006 г., на необработанный лес пришлось уже 57 % вывоза региона в К НР27 .
Рис. 1. Динамика торговли краев и областей Дальнего Востока России с Китаем, млн долл. США (по данным российской таможенной статистики)
3. Зависимость Дальнего Востока и Забайкалья от импорта из Китая остается высокой, хотя степень этой зависимости неодинакова у разных территорий. В 2001-2006 гг. доля китайских товаров в импорте Амурской области находилась в пределах от 70 до 80 %, а на местном потребительском рынке составляла 44-46 %. В общем объеме внешней торговли Хабаровского края доля Китая составляла в 2006 г. 45 % (в импорте 57 %, в экспорте 43 %), Приморского края - 38 % (32 % в импорте и 51 % в экспорте)28.
Не меньшее значение связи с Китаем имели для Забайкалья. Объем торговли Читинской области с КНР вырос с 1998 по 2006 г. в 9,7 раз, в результате доля Китая во внешнеторговом обороте области увеличилась с 38 до 96 %. Во внешнеторговом обороте Бурятии в 2006 г. на Китай пришлось 59 %.
В начале XXI в. Сибирь и Урал также активизировали торговлю с Китаем. во внешнеторговом обороте Сибирского федерального округа доля Китая выросла с 17 % в 2002 г. до 23 % в 2006 г. в наибольшей степени с Китаем была связана Иркутская область (29-29 % объема внешнеторговых связей области
27 Внешнеэкономическая деятельность предприятий Дальневосточного федерального округа за 2003 год (по данным таможенной статистики) // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. 2004. № 1. С. 30; Внешнеэкономическая деятельность Дальневосточного федерального округа в 2007 году (по данным таможенной статистики) // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. 2008. № 1. С. 19.
28 Двумя другими главными партнерами Приморского края были Япония (30% объема торговли) и Южная Корея (14%), Хабаровского края - Япония (15%) , Швейцария и Южная Корея (по 10%). См.: Амурская область - Китай: сферы сотрудничества. Благовещенск: Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Амурской области, 2006. С. 15-20; Информация о внешнеэкономической деятельности Приморского края за 2006 год. Б.м., б.г. С. 5-8; http://www.adm.khv.ru/invest2.nsf/pages/ ftradechar_ru.htm
в 2005-2006 гг.). Для территорий Урала связи с Китаем играли не столь значимую роль. Поэтому в 2005 г. в экспорте Уральского федерального округа на долю КНР пришлось 9,7 %, импорте - 5,2 % всего объема торговли29.
4. Промышленная и аграрная кооперация не заняла заметной ниши в российско-китайских экономических связях. Предприятия с китайскими инвестициями имеют на Дальнем Востоке и в Забайкалье (как и повсюду в России) в основной массе небольшой уставной капитал и работают преимущественно в сфере торговли и обслуживания. Их доля в производстве промышленной продукции по краям и областям практически незаметна, и хотя предприятия с китайскими инвестициями доминируют количественно, масштабы капиталовложений со стороны КНР очень скромны.
Еще хуже обстоит дело с российскими инвестициями на северо-востоке Китая. На конец 2006 г. в пров. Хэйлунцзян были зарегистрированы лишь 10 предприятий с российским капиталом (4 совместных и 6 чисто российских предприятий) с объемом российских вложений 900 тыс. долларов (0,05 % всех иностранных инвестиций в провинции)30. В 18 предприятий пров. Цзилинь российская сторона вложила 2,6 млн. долл., в основном в сферу питания и развлечений31. В перечне первых 24 стран, вложивших средства в экономику пров. Ляонин, Россия вообще не значится.
5. В начале нового века изменилась «национальность» «челночной» торговли. Китайская сторона, следуя правилам ВТО, практически отказалась от этой формы экономического обмена, перейдя к оптовой торговле и использованию российских «помогаек» для беспошлинной доставки товаров в Россию. Последовательная борьба российских властей против «серого импорта» и «челноков-профессионалов» обернулась туристическим бумом на китайском направлении, увеличением количества «туристов-помогаек» с российской стороны и ростом доходов китайского туристического бизнеса. По китайским оценкам, на рубеже ХХ-ХХ1 вв. объем «народной торговли» пров. Хэйлунцзян с Россией варьировал в пределах от 500 до 750 млн долла-ров32 . А за 10 месяцев 2007 г. только через КПП Суйфэньхэ в баулах «туристов» было перевезено товаров на 726 млн долларов, что в 1,8 раза больше, чем годом ранее33.
29 См.: Александрова М.В. Российско-китайское приграничное и межрегиональное торгово-экономическое сотрудничество // Развитие и углубление стратегического взаимодействия России и Китая. Материалы 2-го российско-китайского форума по общественным наукам. М.: РАН-АОН КНР, 2007. С. 295-298; Лузянин С.Г. Российско-китайское стратегическое партнерство: региональное, культурно-цивилизационное и образовательное измерения // Там же. С. 332-346.
30 Хэйлунцзян тунцзи няньцзянь. 2007. Пекин: Чжунго тунцзи чубаньше. 2007. С. 447.
31 Чи Чуан. Кода цзилинь дуй э цзинмао хэцзо дуйцэ яньцзю (Предложения по расширению торгово-экономического сотрудничества Цзилини с Россией) // Сиболия яньцзю. 2007. № 4. С. 29.
32 Хэйлунцзян няньцзянь 1999. (Ежегодник провинции Хэйлунцзян). 1999. Харбин: Хэйлунцзян няньцзянь шэ. 1999. С. 296; Бао Хайчунь, Ся Хуансинь. Анализ перспектив российско-китайской частной торговли
// Россия и Китай на дальневосточных рубежах. Вып. 4. Благовещенск: Изд-во АмГУ, 2002. С. 280; www.e-russia.com.cn: 2004.11.11.
33 См.: http:www.gain-dragon.ru/news/detail.php?ID=16214
6. Использование китайской рабочей силы на Дальнем Востоке и в Забайкалье носит ограниченный характер и определяется потребностями рынка. В начале XXI в. по мере подъема российской экономики стало быстро расти и количество контрактных китайских рабочих в России. С 2000 по 2006 г. на Дальнем Востоке и Забайкалье статистика зафиксировала четырехкратный рост численности легальных рабочих из КНР - с 13 до 56 тыс. человек34.
Определенную проблему для российских властей представляла незаконная трудовая деятельность китайцев, которая была главным источником «нелегальной миграции». Эти явления оказывали существенное воздействие на двусторонние отношения в середине 90-х годов, но к началу нового столетия, когда российские власти смогли взять их под свой контроль, они стали иметь лишь психологическое и пропагандистское значение.
7. Китайские провинции в разной степени зависят от связей с Россией. Экономика пров. Хэйлунцзян прочно сориентирована на север, провинциальные власти и бизнес активно посредничают в организации связей других территорий Китая с Россией. В Хэйлунцзяне сформировались не только производственная и торговая зоны, но и сегмент экономически активного населения, ориентированный на Дальний Восток (хозяйства по выращиванию овощей и фруктов, оптовые базы, предприятия легкой промышленности). Сегодня на Россию приходится более 50 % объема внешней торговли этой провинции (20 % всей российско-китайской торговли). В приграничных районах Хэйлунцзяна функционирует около ста торговых баз, ориентированных на российский рынок. Бюджет и благосостояние приграничных городов во многом зависят от результатов приграничной торговли35.
Значение России для экономики провинций Цзилинь и Ляонин значительно меньше. На рубеже десятилетий объем торговли пров. Цзилинь с Россией был меньше, чем в 1989 г., а затем вплоть до 2003 г. стагнировал в диапазоне от 57 до 68 млн. долларов. Объем торговли Ляонина с Россией был в два с лишним раза меньше, чем у таких далеких от России провинций, как Гуандун и Шаньдун.
Низкий экспортный потенциал Хэйлунцзяна, Цзилини и Внутренней Монголии, а также невысокие запросы российской экономики существенно ограничивали возможности этих территорий Китая в торговле с Россией. В их импорте преобладал ввоз сырья, которое в большей части переправлялось потом во внутренние районы КНР. Экспорт этих территорий в Россию в начале XXI в. был меньше, чем в середине 90-х годов.
34 Любопытно, однако, что, по китайской статистике, в Россию были направлены в 2005 г. всего лишь 21 тыс., а в 2006 г. - 25,5 тыс. рабочих [Чжунго маои вайцзин тунцзи няньцзянь (Ежегодник торговли и внешнеэкономических связей). 2007. Пекин: Чжунго тунцзи чубаньше, 2007. С. 734-742].
35 В частности, свыше 80 % бюджетных доходов приграничного с Россией уезда Дуннин обеспечивается за счет торгово-экономического сотрудничества с Россией - http://www.gain-dragon.ru/news/detail. php?ID=18240; ГО=18244.
Рис. 2. Динамика экономических связей провинций Северо-Восточного Китая с Россией (источники: Статистические ежегодники провинций Хэйлунцзян, Ляонин и Цзилинь)
Не удивительно, что создание современного производства и наращивание экспортного потенциала приграничных провинций оказались в числе главных задач, поставленных перед их руководством лидерами КНР. Задачи эти успешно решались. Заметный рост экспорта начался с 1999 г. в 2003 г. Хэйлунцзян и Цзилинь впервые после российского дефолта получили положительное сальдо в российско-китайской торговле. С 2003 по 2006 г. объем торговли пров. Цзилинь с Россией увеличился в 7,7 раз (с 57,3 до 439 млн. долл.). Россия, по утверждению Вэй Цзяньго, зам. начальника департамента коммерции провинции, стала самым крупным объектом зарубежных инвестиций провинции и вторым по значимости рынком экспорта рабочей силы36. В 2006 г. совокупный объем экспорта трех провинций Северо-Востока в Россию вырос по сравнению с 1999 г. в 16,6 раз. Что до пров. Ляонин, то по итогам девяти месяцев 2007 г., Россия занимала только 9-е место среди ее торговых партнеров по объему экспорта и не попала в первую десятку партнеров по импорту (см. таблицу)37.
Единственная северная территория Китая, выбившаяся из этого ряда -Внутренняя Монголия. Во второй половине 90-х годов, когда торговля других провинций с Россией затухала, ее экспорт, напротив, увеличился (с 53,5 млн долл. в 1995 г. до 215 млн долларов в 2001 г.), а в 2006 г. сократился до 88 млн долл38. Тем не менее около 40 % объема внешней торговли Внутренней Монголии также приходится на Россию (2,2 млрд долл. в 2006 г.).
36 Элосы чжунъя дунъоу шичан. 2007. № 11. С. 54.
37 2008 нянь Ляонин цзинцзи шэхуй синши фэньси юй юйцзэ. Ляонин ланьпишу (Анализ и прогноз социально-экономического положения Ляонина в 2008 г. Голубая книга по Ляонину.). Шэньян: Шэхуй кэ-сюэ вэньсянь чуюаньшэ, 2008. С. 106-107.
38 Нэй мэнгу тунцзи няньцзянь. Пекин: Чжунго тунцзи чубаньше. 2003. С. 427; 2007. С. 423.
Россия во внешней торговле провинций Северо-Восточного Китая, млн долл. США
Провинция Общий объем внешней торговли торговля с Россией Экспорт в Россию (доля от общего экспорта провинции) Импорт из России (доля от общего импорта провинции)
1995 г. 1999 г. 2006 г. 1995 г. 1999 г. 2006 г. 1995 г. 1999 г. 2006 г.
Хэйлунцзян 3430 1530 2191 917 12860 6687 855,1 (41%) 231,97 (24,4 %) 4339,6 (51,4%) 675.1 (55,3 %) 684,7 (55,2 %) 2147,4 (48,6%)
Ляонин 10990 194,4 21230 159,6 48390 1007 127,7 (1,6 %) 76,05 (1,5 %) 544,6 (1,9%) 66,7 (2,4%) 83,1 (1,0 %) 462,4 (2,3%)
Цзилинь 2715 174,6 2217 65,2 7914 439,3 84,7 (6 %) 8,83 (0,8 %) 377,9 (12,6%) 89,9 (6 %) 56,4 (4,7%) 61,4 (1,2%)
Источники: Almanac of China's Foreign Economic Relations and Trade 1996/97. Beijing, 1996. Pp. 324-325, 328329, 338-339, 346; Чжунго дуйвай цзинцзи маои няньцзянь. 2000 (Ежегодник внешней экономики и торговли Китая. 2000). Пекин: Чжунго дуйвай цзинцзи маои чубаньшэ. 2000. С. 307-308; Ляонин тунцзи няньцзянь 2007. Пекин: Чжунго тунцзи чубаньше. 2007. С. 407; Хэйлунцзян тунцзи няньцзянь 2007. Пекин: Чжунго тунцзи чубаньше. 2007. С. 438; Цзилинь тунцзи няньцзянь 2007. Пекин: Чжунго тунцзи чубаньше. 2007. С. 357-362.
Миграционные процессы в российско-китайском пограничье
Приграничные отношения между Россией и Китаем являются исключительно массовыми по количеству их участников. В них вовлечены миллионы людей - от губернаторов и мэров городов до младенцев, пересекающих границу на руках родителей. Подавляющее большинство из них пользуется каналом безвизового туризма.
По официальным китайским данным, в 2005-2007 гг. в Китае ежегодно бывали более двух миллионов россиян (в 2006 г. - 2,3 млн, в 2007 г. -около 2,8 млн). Россию посещали в эти годы от 700 до 750 тыс. китайцев. Две трети из этих трех с лишним миллионов граждан РФ и КНР перемещались в пределах тысячекилометровой зоны вдоль линии границы: юга Дальнего Востока и Забайкалья с российской, провинций Хэйлунцзян и Цзилинь и автономного района Внутренняя Монголия с китайской стороны39.
Международный туризм играет в российско-китайских отношениях совсем не ту роль, которую он выполняет для большей части остального человечества. Здесь он стал организационной формой экономических связей, внося тем самым существенную (хотя и неоднозначную) лепту в расширение пригра-
39 По данным миграционной службы, в Приморском крае побывали в 2005 г. 241 тыс., а в 2006 г. -218,2 тыс. граждан КНР, из них 77 тыс. в качестве туристов [Аналитический отчет о миграционной ситуации в Приморском крае за январь-декабрь 2006 г. С. 3]. Статистические ежегодники пров. Хэйлунцзян, Цзилинь, Ляонин и автономного района Внутренняя Монголия зафиксировали на их территориях в этом же году в общей сложности 1млн 602 тыс. туристов из России (что на 200 тыс. больше, чем, по данным Пекина, вообще приезжало в КНР туристов из России). При всех разночтениях в оценках количества и статуса путешествующих через границу россиян и китайцев, речь действительно идет о миллионах человек.
ничного взаимодействия. Он является легальным способом перемещения через границу людей и товаров, одним из источников экономического развития приграничных территорий Китая и формой прибыльного бизнеса на российском приграничье, каналом пополнения числа нелегальных мигрантов в России.
В 90-е годы правительство Хэйлунцзяна активно поддерживало развитие туризма в приграничных и крупных городах провинции. В 1996 г. в провинции было принято решение, в соответствии с которым туризм должен был стать новой точкой ее экономического роста. Особо поощрялись фирмы, занимавшиеся организацией туризма в Россию, в результате чего до 80 % всего международного туризма провинции было связано с российским направлением. Количество российских туристов, ежегодно посещавших Хэйлунцзян, с 1990 по 1999 г. увеличилось в 21 раз - с 13,1 до 280 тыс. человек.
Туристический обмен между двумя другими провинциями СевероВосточного Китая и российским приграничьем был достаточно слабым. В пров. Ляонин, куда россияне ездили преимущественно с познавательными целями, на их долю приходилось не более 5 % от числа всех иностранных туристов. В пров. Цзилинь приграничный г. Хуньчунь стал превращаться в центр туристической деятельности только с 2000 г., после обустройства автомобильного перехода Махалино-Хуньчунь.
Начало нового века было обозначено ростом туризма в Китай с российской стороны. Толчком к этому стал российский дефолт 1998 г., а стимулом -меры, принимавшиеся российскими властями в борьбе с «челночным бизнесом». С 1997 по 2006 г. количество российских туристов в КНР выросло, по китайским данным, в 1,8 раза (с 814 тыс. до 1,45 млн чел.), что поставило Россию на 3-е место по числу иностранных туристов в Китае после Южной Кореи (2,07 млн чел.) и Японии (1,83 млн чел.)40. Три четверти из этого числа туристов составляли жители Дальнего Востока и Забайкалья41. В 2007 г. количество россиян, попавших в КНР через пункт пропуска Суйфэньхэ, увеличилось по сравнению с предшествующим годом еще на 18 % и превысило 500 тыс. человек42. Немалая часть из них подрабатывала в роли «помогаек», перетаскивавших через таможню партии товара по заказам российских и китайских предпринимателей под видом личного багажа. По некоторым оценкам, 30 % выехавших в 2006 г. в Китай из Приморья туристов составляли «помогайки»43. Параллельно с этим росли масштабы и познавательного туризма с обеих сторон.
40 China tourism statistics . - http://www.cnt0.0rg/chinastats.asp#purp0se. Правда, российская статистика фиксирует лишь 1,3 млн. туристов из России, побывавших в Китае в 2006 г.
41 779 тыс. российских туристов (в 3,7 раза больше, чем в 1999 г.) въехали в КНР через погранпереходы Приморского края, почти 185 тыс. - через погранпереходы Читинской области, 13,2 тыс. - Еврейской автономной области и 74,8 тыс. Амурской обл. Туристы из непограничных территорий Дальнего Востока попадают в Китай преимущественно через Приморский край.
42 Число пересечений границы через пограничный пост Суйфэньхэ гражданами КНР составило в обоих направлениях 225 тыс., а иностранцами, главным образом россиянами - 1045 тыс. случаев. - http:// heilongjiang.mofcom.gov.cn/aarticle/sjdixiansw/200801/20080105327603.html
43 Зверев Г. Турпоход за здравым смыслом // Золотой Рог. 2007. № 49 (www.zrpress.ru/zr/2007/49/62).
В 2000 г. до 70 % китайских туристов, приезжавших из Хэйлунцзяна в Россию, также занимались торговлей44. Повышение уровня благосостояния жителей КНР, а также изменение соотношения рубля и юаня в пользу последнего после дефолта 1998 г. разбудило интерес китайцев к познавательному туризму, а переход Китая к оптовой торговле с Россией постепенно свел «на нет» челночный бизнес со стороны китайцев. Для жителей Северо-Востока Китая главными туристическими объектами в России стали Приморский край и Амурская область. В 2000 г. число китайских туристов в Приморском крае увеличилось почти в 2 раза по сравнению с предыдущим годом - с 77,6 до 151,6 тыс. человек.
Однако всплеск интереса китайцев к Дальнему Востоку был кратковременным. С 2005 г. поток туристов из КНР на Дальний Восток стал быстро иссякать. Согласно данным миграционной службы Приморья, количество китайских туристов в крае сократилось в 2007 г. по сравнению с 2004 г. в 3,4 раза -со 178 до 52 тыс. человек45. Сокращение было обусловлено, с одной стороны, переходом китайской стороны от «челночной» к оптовой торговле (что произошло уже в 2002-2003 гг.), жесткой борьбой российских властей с нелегальной трудовой деятельностью китайских туристов, с другой - рекомендациями руководства КПК и КНР, высказанными китайским туристам весной 2005 г., воздержаться от посещения «злачных мест», прежде всего казино, за рубежом. Ограниченные туристические ресурсы и низкий уровень сервиса (при его запредельной стоимости) на Дальнем Востоке России способствовали резкому снижению числа граждан КНР, желающих побывать в приграничных городах России.
Тем не менее на Приморье и Амурскую область пришлось более половины (56 %) общего числа китайских туристов, побывавших в России в 2006 г. (88,6 тыс. из 157,4 тыс. чел.).
* * *
Опыт организации и осуществления российско-китайских приграничных и региональных отношений на рубеже ХХ-ХХ1 веков однозначно свидетельствует, что Китай весьма эффективно использует эти связи. Пекин, а не Москва ведет эту «партию» и к настоящему времени выстроил такую модель отношений, которая работает на его интересы и решение задач социально-экономического развития КНР. Вертикаль власти, отреставрированная президентом Путиным, заставила чиновников подчиняться, но не научила отстаивать национальные интересы России и планировать реальное будущее.
44 См.: China's outbound tourism - www.sete.gr/files/Ebook/02.11.26ChinaOutbound.doc
45 В Хабаровском крае число китайских туристов сократилось с 13 тыс. в 2004 г. до 1,3 тыс. в 2006 г.
В Амурской обл. снижение числа китайских туристов началось еще ранее, с 2001 г., в результате их количество сократилось с 74,6 тыс. чел. в 2000 г. до 9,4 тыс. в 2006 г., что является самым низким показателем с 1991 г. Амурская область в цифрах. Официальное издание. Благовещенск, 2007. Ч. 1. С. 139; Хабаровский край в 2006 году. Статистический сборник. Хабаровск, 2007. С. 118.
Безусловно, российским регионам выгодно иметь такого соседа. Он, не привередничая и не зацикливаясь на законах, скупает любое сырье, поставляет любую продукцию почти что всех мировых брендов, способен предоставить любое количество рабочих рук и щедро принимать гостей. Но при этом 8 млрд долларов, которые потеряны российской статистикой по итогам двусторонней торговли 2007 г.46, в значительной степени растворились в рамках межрегиональной торговли. Не китайцы, а россияне тягают баулы с чужими товарами мимо российских таможенников на границе. Не китайцы, а россияне ездят к соседям за покупками, развлечениями и новыми впечатлениями.
Созданная инфраструктура межрегиональных экономических связей сегодня преимущественно работает на Китай. Сетовать и жаловаться поздно. Но думать о будущем необходимо. Резкое вздорожание энергоресурсов - серьезный вызов для экономики КНР, удар по его конкурентоспособности на мировых рынках. Без сомнения, решать проблему он будет стараться и за счет России. Не пора ли выстраивать собственную стратегию отношений?
46 По данным китайской статистики, в 2007 г. объем российско-китайской торговли составил 48,2 млрд долл., тогда как российская насчитала только 40,3 млрд долл.
