CC BY
426
УДК 417.311 И.С. Болдонова
межличностный диалог: устный и письменный дискурсы
Изучена межличностная коммуникация в устном и письменном дискурсах с позиций герменевтической методологии. Герменевтические категории функционируют по-разному в соответствии с типом дискурса. Проведен анализ трех аспектов герменевтического опыта: предпонимание, интерсубъективность и аппликация; установлено, что каждый из них содержит разные условия достижения понимания. Показано, что достижение понимания в устной речи и чтение текстов формируют базовые механизмы становления личности и культуры.
Ключевые слова: устный и письменный дискурсы, герменевтическая интерпретация, интерсубъективность, предмнение, традиция, диалог, аппликация.
Полноценная деятельность людей неотъемлемо связана с общением, диалогическая природа нашего бытия является главным характерным признаком и условием нашего существования. Устный дискурс межличностной коммуникации охватывает все наше повседневное бытие и отражает человеческие взаимоотношения, мир чувств, коммуникативное поведение, помыслы и устремления членов социума. Письменный дискурс художественной коммуникации несет печать научной мысли, но является своеобразной формой того же межличностного общения, потому что мир автора и отражающий этот мир текст говорят от имени отправителя сообщения, выступают в роли собеседника. Функционирование герменевтической методологии в разных (устном и письменном) дискурсах приобретает специфику, согласно типовым характеристикам этих видов коммуникации. Сравнительносопоставительное выявление сходства и различия позволяет увидеть преимущества герменевтического отношения к слову, к коммуникативному процессу, к социальному познанию, к личности коммуникатора.
Законы межличностной коммуникации едины, они предполагают личностно-ориентированное общение с партнером, индивидуальность которого по-своему уникальна, обладает самооценкой, своим историческим опытом, является частью определенной духовной традиции. Теоретическое и практическое знание функционирования устного и письменного дискурсов межличностной коммуникации объединяется в герменевтической методологии, поскольку именно герменевтика изучает возможные условия понимания. Повседневная жизнь, изучение художественной литературы могут порождать ситуации непонимания. В данных случаях на помощь приходит искусство герменевтического толкования смысла.
Известно, что классическая, филологическая и философская герменевтики традиционно объясняли проблему толкования и понимания письменных текстов и, прежде всего, литературных, сакральных, юридических. Пись-
БОЛДОНОВА Ирина Сергеевна - к. филос. н., доцент филологического факультета Бурятского государственного университета.
E-mail: [email protected]
менный дискурс имеет специфическую структуру коммуникации, и герменевтика выработала сначала методику его исследования, а в ХХ веке и общую методологию понимания. Современная герменевтика выделяет разницу между устной и письменной дискурсами, что обусловлено разными возможностями достижения понимания и преодоления непонимания в разных видах дискурса.
Для преодоления в разговоре дистанции с собеседником и чуждости текста герменевтика учит анализировать предпосылки достижения понимания. Умение говорить или умение читать еще не значит уметь понимать. Чтобы научиться понимать, нужно подвергнуть анализу свое «предмнение», «преднамерение», т.е. то, что является формой дорефлексивного опыта, что несет на себе печать истории, культурно-исторической традиции. Неслучайно эти предпосылки Г.-Г. Гадамер назвал «предвосхищением совершенства» [1].
Каждый разговор имеет свои пространственновременные характеристики, т.е. протекает в конкретном контексте и создает свою онтологическую реальность. В диалоге имеет место ориентация друг на друга в общем смысловом поле, т.е. с точки зрения обозначения и осмысления вещей, событий. Для устного дискурса особое значение имеет модуляция голоса, интонация, невербальные знаки, выражение лица, что в совокупности влияет на эффективность данного акта коммуникации и на развитие отношений.
В письменном дискурсе благодаря зафиксированному знаку текст может иметь бесчисленное количество пространственно-временных обращений к адресату. Письменный дискурс характеризуется как нечто видимое и осязаемое и не нацелен на немедленный ответ, но устремлен на множество контекстов будущего и все они отделены временем и расстоянием от того поля, в котором текст был написан. То, что написано в отличие от того, что было сказано, можно сразу определить по факту материализации. Сказанное подтверждается свидетелями, а письменный документ способен сам за себя сказать. Согласно Г.-Г. Гадамеру: “...письмо обладает поразительно высокой аутентичностью. Требование письменной фиксации возникает при желании удостовериться в сказанном. Написанному больше доверяют.
Но для этого должна существовать сама возможность с помощью слов в застывшей форме письменного текста целиком сохранить смысл сказанного так, чтобы посредством текста сказанное могло вновь зазвучать “здесь” (йа!)” [2, с. 132].
При встрече текста с читателем говорит не только авторское сознание, но и письменно зафиксированное прошлое, присутствующая в тексте традиция. Поскольку отсутствует непосредственная и немедленная отнесенность к получателю, текст может занимать срединное положение между отправителем и множеством получателей и представлять собой обширный диалог, в котором текст функционирует как пропонент, а читатель как оппонент. Поскольку в письменной коммуникации ролями не меняются, при диалоге с текстом трудно получить исчерпывающую информацию о подлинном намерении автора во время акта написания, потому что перед глазами читателя присутствует только текст. Автор письменного текста не может ожидать ответа, а лишь то, что называется реакцией читателей и социальным действием по отношению к своим современникам в устном и письменном дискурсах, а также по отношению к будущему открытому контексту.
Т.М. Seebohm, изучая значение письменного дискурса для герменевтики, пришел к выводу, что нет необходимости знать историческую биографию автора и предпринимать психологические предположения. Современная герменевтика заостряет внимание на коммуникативной модели письменного дискурса, и смысл извлекается через коммуникацию с текстом. Читая письменный текст, мы можем двигаться в обе стороны, иногда можем вернуться назад, и с этой точки зрения письменная коммуникация обратима. Сиюминутность высказывания имеет и положительные и отрицательные моменты. Положительны сила воздействия на собеседника и возможность передавать дополнительные коннотации и оттенки смысла. Отрицательно то, что бытие высказывания настолько скоротечно, что в следующую секунду растворяется в общей стихии разговора [3]
Устный дискурс направлен только в будущее и характеризуется необратимостью. Соответственно прошлое в устном диалоге именно в таком качестве невозможно воспроизвести, но оно незримо есть - все предыдущие фазы диалога соприсутствуют в данной фазе и образуют смысловой фундамент для последующих высказываний. Общая память, общая языковая среда, история взаимоотношений, коммуникативное намерение и отношение к предмету разговора также создают фундамент прошлого в устном дискурсе. То, что было сказано в прошлом, осталось только в субъективной памяти партнеров, при этом один партнер помнит то, что сказал, а другой помнит то, что услышал, - все это принадлежит к разным аспектам дискурса.
В связи с неограниченными темпоральными возможностями текста Т.М. Seebohm выдвигает идею времен-
ной последовательности текстов по отношению друг к другу, и это связано с живой традицией. Читатель обладает определенным количеством знаний и узнает о прошлом из текстов, поэтому письмо и чтение выражают общую структуру, в которой соединяются тексты (Т) с живой традицией. Если Т1 - оригинал, Т2 - критика или комментарий, то Т3 относится сначала к Т2, далее Т4 относится к Т3, но не к тексту Т2. Иначе говоря, все тексты находятся во временной последовательности по отношению друг к другу. Seebohm объясняет это самой природой знака, поскольку письменный знак конструирует для нас коммуникативный мир, который переходит из одной пространственно-временной сферы в другую. Текст может быть прочитан разными интерпретаторами. Многие тексты относятся к другим так же, как он сам относится к ним. Можно обозначить горизонт прошлого для каждого текста, эксплицитно и имплицитно упоминая в тексте об этом [3].
В письменном дискурсе может произойти непонимание, тогда читатель не может дать сигнал неправильного понимания, часто текст в живой традиции представляет пространственно-временное поле, к которому нет доступа другому поколению. Невнимательный читатель может не понять текст и не осознать возможностей письменной коммуникации. Текст как форма сообщения может быть прочитан заново, он может подтверждать или опровергать гипотезу. Специфика темпоральности в письменной коммуникации ведет к известной свободе толкования авторской позиции.
Неопределенность прошлого для устного дискурса также порождает непонимание. Хотя прямой контакт с говорящим всегда признается хорошей предпосылкой для успешного взаимодействия, это позволяет не только добраться до смысла, но и распознать несоответствие между содержанием и сопровождающими признаками, типа голос, интонация, жесты. Непонимание собеседниками может быть обнаружено только ими самими. Чтобы устранить непонимание, необходимо дать сигнал и попытаться объяснить то, что имелось в виду. Преимуществом устного диалога является возможность повторить высказывание и подтвердить неуслышанную фразу.
Выявление предрассудков и рефлексия над возможностями предпосылочного мышления в двух дискурсах производятся по-разному. Влияние исторического времени, социокультурного контекста, личностных возможностей автора письменного текста создает больше оснований для направления мысли в процессе интерпретации. Тогда как в устной беседе предмнения не всегда уловимы, они не лежат на поверхности. Поэтому в устном дискурсе поворот к герменевтическому пониманию, разговор с традицией требуют наличия определенных ментальных усилий участников диалога. Следовательно, тип взаимоотношения человека с внешним миром через письменный текст сложнее и ответственнее, чем акт социальной интеракции через речь. Однако наличие допол-
нительных модусов устной речи: умолчание, интонация, жесты и т.д., включенных в конкретно историческую и временную ситуацию, безусловно, становятся предметом герменевтической рефлексии.
В герменевтическом взаимодействии возникают особая общность и новый тип рефлексии, основанные на диалоговых отношениях. В таком разговоре реализуется не столько информативное, сколько экзистенциальнофеноменологическое взаимодействие. В письменном дискурсе основной формой реализации герменевтической рефлексии является исследовательская деятельность ученого-гуманитария.
Создание интерсубъективности также имеет свои предпосылки. Устная речь передается по естественным каналам коммуникации: орган слуха, органы речи, орган зрения. Для понимания звуки должны быть четкими, акустически понятными в сочетании с паузами и интонацией. В письменном дискурсе имеются в наличии только визуальные знаки. Письмо и чтение, так же как и говорение со слушанием, являются видами коммуникативной деятельности. Внутренняя структура текста - письмо относится к дискурсу автора, а чтение и интерпретация - к дискурсу читателя. В другом типе дискурса соотносятся кодирование и говорение, с одной стороны, с другой, -декодирование и слушание. За внешней оболочкой акта коммуникации кроется смысл, предназначенный для внутреннего слуха. И тут вступает в действие герменевтика.
Она заостряет внимание на способности письменных знаков растворяться в процессе чтения. Текст выступает посредником или фазой в исполнении акта коммуникации, и наступает момент, когда письменная природа текста отступает на задний план и остается только стихия разговора с внутренним содержанием. Здесь важно не столько читабельность текста, сколько способность его захватить силой художественной и коммуникативной энергии всех тех, кто приобщается к смыслу.
В разговоре с глазу на глаз происходит аналогичное явление - сообщение выступает посредником и благодаря “забывчивости языка” слова и высказывания растворяются в стихии диалога, и это приводит к созданию общей атмосферы интерсубъективности. И если традиционно промежуточное место герменевтики определено между чуждостью и открытостью во временной дистанции, то применительно к межличностному разговору между реальными речевыми партнерами герменевтика занимает место в интерсубъективном пространстве и создает условия для понимания.
В обоих случаях понимание возможно благодаря забывчивости формальных элементов, из которых первично состоит текст или диалог. И если текст совсем не понятен, то возникает вопрос по поводу слов и их семантических значений. Независимо от устной или письменной природы текста понимание остается зависимым от коммуникативных условий. Если возникает необходимость,
то возвращаются к словам текста, к следам памяти, к тому, что в реальной речи растворяется в событии диалога.
Проблема непонимания может быть разрешена при помощи интерпретации. П. Рикер считает, что в устном дискурсе трудно обнаружить диалектику события и значения, поскольку она остается имплицитной, подразумеваемой в быстротечном разговоре. Мы объясняем что-то кому-то, и это понятое наш собеседник, в свою очередь, может объяснить третьему лицу. П. Рикер подчеркивает, что в объяснении мы раскрываем собственно значение, тогда как в понимании мы постигаем и воспринимаем как целое цепь частичных значений в синтезе [4]. В устном дискурсе герменевтическая интерпретация имеет место, если возникает помеха в понимании.
В соответствии с целями, задачами и ценностными установками осуществляется и интерпретация. П. Рикер проводит границу между наивной или примитивной и критической или литературоведческой интерпретациями. Художественный текст говорит о глубинном смысле бытия, о возможных путях ориентации в этом сложном мире. Поверхностная интерпретация соответствует мотивам каждодневного бытия и обосновывает необходимость здравого смысла простого, обычного общения между людьми. Глубинная интерпретация была и будет областью высшего профессионального мастерства, потому что литературный текст актуализируется по-разному, и нужна герменевтическая интерпретация, выходящая за сферу семантического содержания. Художественный мир сложен и многолик, художественная форма многообразна [4].
Понимание более нацелено на интенциональное целое дискурса, а объяснение - на аналитическую структуру текста или устного сообщения. По сравнению с устной речью именно текст литературного произведения дает возможность полного развития диалектики объяснения и понимания, где интерпретация не рассматривается как второстепенная процедура. Сначала возникает элементарное понимание, затем герменевтическое, и интерпретация занимает промежуточное положение между этими двумя стадиями понимания. Это связано с семантической автономией вербального значения, оно часто не совпадает с тем, что хотел вложить автор. Письменный текст функционирует в процессе коммуникации с читателем не так, как это происходит в устной коммуникации. Текст молчит и вступает в асимметричные отношения с читателем, где читатель часто не просто воспроизводит значения, но и привносит свое видение. Догадка дает ключ к объяснению, далее строится вербальное значение и интерпретация идет по кругу. Виртуальный горизонт интерпретации должен быть открыт в самом написании текста.
Когда начинается разговор с собеседником, никто не может заранее точно предугадать, как дальше будет развиваться этот диалог. В герменевтике межличностной
коммуникации большое значение придается вопросу. В устном дискурсе диалектика прямого вопроса и прямого ответа содержит большой эвристический потенциал. Умение задавать нужные, правильные и интересные вопросы связано с вербальной компетентностью. Интересный вопрос всегда является зачинателем разговора и хорошим средством его продолжения, любой открытый вопрос содержит потенциальный ответ.
В письменном дискурсе вопрошание имеет свои особенности. Многое зависит от предварительных знаний и правильного горизонта вопрошания. Вопрос к тексту зависит от способности перенестись в прошлое, поставить себя на место другого. Эффективность вопрошания и художественной коммуникации зависит от исторического сознания интерпретатора, которое способно переноситься в исторические горизонты, захватывая исторические глубины самосознания и имея в виду свое собственное настоящее. Разговор с текстом требует особого мастерства и особой психологической подготовки. В зависимости от желания и от степени вдумчивости можно извлечь разное количество информации.
Художественная коммуникация в литературной герменевтике как разновидность письменного дискурса обладает рядом особенностей, т.к. имеет дело с метафорическими значениями художественного текста. Герменевтические категории, объясняющие условия понимания в межличностной коммуникации, функционируют в научном контексте.
Источником здесь будет текст литературного произведения, а высокохудожественное слово доносит смысл не на уровне элементарного понимания, а поднимает герменевтический процесс на самый высший уровень функционирования эстетических категорий. Целью такой коммуникации является познание себя, постижение мира в новых образах в сочетании с научно обоснованными целями и задачами.
Основным средством создания интерсубъективности является сообщение, а главным условием выступает «предвосхищение совершенства». В процессе движения по герменевтическому кругу с целью достижения понимания основной движущей силой в интерсубъективном пространстве выступает вопрошание. В устном дискурсе вопрос - это разговорное высказывание, направленное на экстенсивную реализацию смысла, вопрошание в письменном дискурсе лишено динамики и экспираторной силы произнесения, но содержит подразумеваемое, скрытое, имеющее внутреннюю силу и направленное на интенсивную реализацию смысла.
Аппликация определяет ракурс, с точки зрения которого изучается социально-практическое и духовное значение нравственного опыта писателя и его идеалов. В герменевтике Г.-Г. Гадамера подразумевается под аппликацией сознательное применение усвоенного смысла и тем самым подчеркивается гуманистическая и социальная сущность герменевтических процедур [1]. Оценка
художественного произведения, т.е. степень применимости его идей, определяется социально-экономическими отношениями, социокультурными, социальнопсихологическими особенностями восприятия конкретного поколения читателей.
На этапе аппликации читатель может идентифицировать себя с литературным героем, может надеть маску идентичности, и это вызывает глубокую рефлексию над жизненными и нравственными проблемами. Художественная герменевтическая коммуникация на этапе применения предполагает качественные изменения. Тем самым обогащается эстетический опыт и от общения с высоким искусством реципиент получает эстетическое удовольствие, духовное очищение в форме катарсиса.
В межличностной устной коммуникации также достигается радость от человеческого общения, от духовной близости, опыта совместного бытия. Непосредственным результатом качественных изменений и применения полученного опыта становятся дружба, доверительные отношения. Герменевтические категории показывают условия достижения духовной общности и возможности выявления совместного поля смысла, что в идеале ведет к общему способу мироистолкования.
Для сравнения устного дискурса с письменным в контексте герменевтических исследований необходимо описать особенности коммуникации с наличием третьего лица-интерпретатора в перформативной установке. Присутствие медиатора придает любому дискурсу обоснованность и целенаправленный характер. В данном случае осуществляется разновидность социальной деятельности - межличностная повседневная коммуникация со своими целеполаганием, мотивами, смыслом и ценностными установками. Как и в случае с письменным дискурсом литературной герменевтики, повседневная коммуникация в перформативной установке имеет дело с развернутой интерсубъективной системой значений и может быть названа также интерпретативной деятельностью.
Если в литературной герменевтике интерпретатор должен профессионально владеть герменевтическим методом, то в устном дискурсе он не всегда может сознательно анализировать герменевтическую ситуацию. Интерпретатор-герменевт занят, скорее, ценностноориентационной деятельностью ввиду социальной значимости приобретения эстетического опыта для нравственного состояния читателей. Он осуществляет бытие-для-себя как бытие-для-другого, и поэтому нужна тщательная рефлексия над предрассудками, контекстом исследования, мотивами и ценностями. Интерпретатор в устной межличностной коммуникации не обладает высокой степенью ответственности, поскольку целью является элементарное повседневное понимание в контексте обычных человеческих взаимоотношений и весомым результатом принято считать благоприятный климат и совместные решения. В межличностном общении герме-
невтика учит слушать себя и других вместе так, чтобы индивидуальное понимание выливалось в общее.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что каждый из двух дискурсов по-своему показывает реальное функционирование категориально-понятийного аппарата герменевтического направления философии коммуникации. Устный и письменный дискурсы доказывают преимущество и эвристический потенциал герменевтики межличностной коммуникации в ее качественном подходе к анализируемому феномену общения.
Устный дискурс охватывает разнообразие повседневной коммуникации, в недрах которой можно и нужно найти внутреннюю силу и источник осмысления своего бытия. Письменный дискурс отражает практику литературоведческой деятельности по истолкованию литературных текстов и подчеркивает значимость открытого диалога с текстом.
В интерсубъективности герменевтического плана условия эффективного взаимодействия предполагают полную открытость, что ведет к специфическому типу рефлексии на основе диалога. В разговоре по-герменевтически реализуется не сколько информационное, а по большей части экзистенциальное взаимодействие. Для того, чтобы углубить экзистенциальнофеноменологический аспект живой диалогической речи, необходимо внимательно сопоставить и применить функционирование герменевтических категорий в изучении письменной коммуникации. И наоборот, анализ герменевтического опыта в устной речи усилит коммуникативную направленность текста.
Предпонимание выступает как основная предпосылка интерсубъективности герменевтического плана, кото-
рая, в свою очередь, содействует аппликации. Специфический опыт мира объективируется в соответствии с устной или письменной формами коммуникации. Все три этапа реализации герменевтического процесса нуждаются в уточнении типа дискурса. В зависимости от этого конкретизируются генетические и функциональные связи духовного опыта человечества. Изначально разные способы достижения понимания в устной речи и чтении текстов формируют базовые механизмы становления личности и культуры: повседневность и искусство, обыденное и возвышенное, сиюминутное и вечное. Антропологический аспект и эстетический аспект герменевтического опыта отражают разнообразие событий мира, экзистенциальных проявлений бытия ради взаимного обогащения. Живой диалог с литературным преданием и глубокая рефлексия в стихии межличностного разговора - пути преодоления несовершенства человеческой природы и расширение экзистенциальных возможностей личности.
Л и т е р а т у р а
1. Гадамер Г.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. - М. : Прогресс, 1988. - 699 с.
2. Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. - М. : Искусство, 1991. - 367 с.
3. Seebohm T. M. The Significance of the Phenomenology of Written Discourse for Hermeneutics // Interpersonal Communication: Essays in Phenomenology and Hermeneutics, ed., Joseph J. Pilotta, Copyright, 1982. - 292 р.
4. Рикер П. Конфликт интерпретаций: Очерки о герменевтике. - М., 1995. - 386 с.
I.S. Boldonova
Interpersonal dialogue: oral and written discources
The author studies interpersonal communication in oral and written discources in terms of hermeneutic methodology. Hermeneutic categories function in different ways according to discourse types. The article presents an analysis of three aspects of hermeneutic experience: pre-comprehension, intersubjectivity, application. Besides, it is established that they have various ways of comprehension achievement. We can say that comprehension of an oral speech and text reading are the foundations of the personality and culture development.
Key-words: oral and written discourses, hermeneutic interpretation, intersubjectivity, pre-opinion, tradition, dialogue, application
-----------------------------------
