CC BY
259
УДК 808 ББК 81.2 К 21
Э.К. Карабахцян
Межкультурная коммуникация: к типологии коммуникативных принципов речевого общения
(Рецензирована)
Аннотация:
В настоящей статье наряду с рассмотрением основных коммуникативных принципов речевого общения и коммуникативно-прагматического конституирования диалога, постулированных в работах известных ученых, приводятся примеры многомерных речевых реализаций принципов речевого общения, правила их функционирования в речи, которые во многом определяются принципами коммуникативно-прагматического конституирования диалога. Проблема типологизации форм и принципов межкультурной коммуникации остается актуальной ввиду несовпадения точек зрения отечественных и зарубежных лингвистов на те или иные проблемы взаимодействия культур и взаимопонимания между людьми.
Ключевые слова:
Общение, максима, принцип, кооперация, воздействие, сотрудничество, прагматика, реализация, коммуникант, диалог.
Типология является, как правило, результатом длительного и планомерного исследования объекта, поэтому не удивительно, что пока рано говорить об общепринятой и исчерпывающей типологии коммуникативных принципов речевого общения. Ведь интенсивное изучение речевого общения, диалога как его ведущей формы началось практически лишь в семидесятые годы XX века.
Исследование речевого общения характеризуется попыткой применения самых различных теорий с целью установления сущности и закономерностей диалогической коммуникации: общей теории игр, теории языковой игры Л. Витгенштейна [1: 83], теории речевых актов Дж. Остина [2: 126], Дж. Серля [3: 104], теории диалогической игры. Исследование речевого общения проводилось с позиций философии, этики, морали, когнитивной психологии, лингвистики. Такой междисциплинарный подход к диалогу, естественно, давал свои положительные результаты, но, с другой стороны, препятствовал выработке единого методологического подхода и уводил исследователей от актуальных задач исследования фундаментального вопроса о принципах конституирования речевого общения, которое во многом определяется принципами коммуникативнопрагматического конституирования диалога, постулированными в работах Л.М. Михайлова [4], где сформулированы принцип опережающей реакции и правила эллиптизации высказываний на основе заимствования реагирующим партнером синтаксической программы инициации. Наиболее полно совокупность «принципов коммуникативно-прагматического конституирования» речевого общения сформулирована в его монографии «Коммуникативная грамматика немецкого языка». Автор считает, что «в организации диалогической коммуникации основополагающую роль играют:
1) принцип коммуникативного сотрудничества (ср. принцип кооперации
П. Грайса [6]);
2) принцип взаимодействия;
3) принцип воздействия;
4) принцип коммуникативно-прагматического доминирования;
5) принцип коммуникативной достаточности;
6) принцип опережения» [5: 17].
Теория П. Грайса, в которой он развивает концепт «импликатур», в сущности, должна представлять собой теорию применения (реализации) языка. Будучи больше философом, чем лингвистом, П. Грайс исходит из того, что имеется некоторое множество правил, максим, допущений, которые регулируют ход речевого общения. Эти максимы возникают на основе основополагающих рациональных соображений и могут быть сформулированы как ориентиры для эффективного и действенного применения языка в общении в кооперативных целях. В качестве таких ориентиров П. Грайс называет четыре основополагающие «максимы» (термин П. Грайса) общения или принципы, «которые лежат в основе эффективного и кооперативного применения языка и образуют в целом общий принцип Кооперации». Этот принцип на языке оригинала звучит следующим образом: «Make your Contritution such as is reguired, at the stage at which it occurs, by the accepted purpose of the talk exchange in which yon are engaged» [6: 47].
Подпринципы (максимы) (subprinciples), вслед за философом И. Кантом [7], называются категориями Количества, Качества, Отношения и Способа. Эти максимы устанавливают, что должны делать участники речевого общения, чтобы вести диалог максимально эффективно, рационально и, кооперируясь, они должны выражаться искренне, релевантно и ясно, передавать при этом достаточно информации.
То, что предлагает П. Грайс, скорее всего - «рай для философов», но так ведь никто не общается с партнером всё время. Собственно говоря, и сам П. Грайс охотно признает, что люди в общении вовсе не должны буквально следовать этим максимам. Говорящие лишь ориентируются на эти принципы в большинстве нормальных диалогов так, что участники коммуникативного процесса, даже если общение якобы идет вопреки этим принципам, осознают, что эта ориентация необходима.
При анализе и оценке максим П. Грайса непременно возникает вопрос о том, каково происхождение обсуждаемых максим для поведения в ходе общения. Являются ли они конвенциональными правилами, которым мы, например, учим: как себя вести во время еды за столом. Согласно П. Грайсу, его максимы - не произвольные конвенции, ибо описывают рациональные стратегии для кооперативного обмена информацией. В соответствии с этим они должны регулировать и аспекты неязыкового поведения говорящих.
Один из известных прагмалингвистов Дж. Мэй [8: 54] приводит в своей монографии интересный диалог, состоявшийся между его женой и вахтером (Doorman) в дискотеке:
D.: I need to see your ID, it's the rule.
J.: But I left it back at the hotel.
D.: Sorry ma'am, then I can't let you in.
J.: But I'm twenty - nine and the mother of four.
D.: Yes, and I'm the pope's grandfather and have six kids.
Как видим, в диалоге явно нарушена максима количества (непрямое название возраста со стороны Ингер и не менее оригинальная реакция вахтера свидетельствуют о том, что реакции Ингер и вахтера вовсе не являются в прямом смысле ответами на вопросы. Но несмотря на нарушение одной из максим на семантическом (а не на поверхностном) уровне реакции могут считаться кооперативными.
В этих случаях и возникают соответствующие допущения, называемые П. Грайсом «импликатурой» или точнее «конверсационной импликатурой» [6: 59]. Этим самым П. Г райс хочет сказать, что на синтаксическом (поверхностном) уровне коммуниканты не всегда следуют (соблюдают) этим максимам, но говоримое часто интерпретируется так, что оно на каком-то уровне соответствует максимам.
С лингвистической точки зрения интерес к максимам оправдан тем, что импликатуры говорят о большем, чем это выражено в содержании сформулированных высказываний. Импликтуры, подчеркивает П. Грайс[6: 59], не являются семантическими инференциями, а заключениями, выводами, которые основываются либо на содержании
сказанного, либо на некоторых особых правилах кооперативного характера нормальной межчеловеческой интеракции.
Вторым важным свойством импликатуры является то, что она не отделима. Это означает, что импликатура привязана не к языковой форме, а к семантическому содержанию говорящего (сказанного).
Третьим важным различительным признаком импликатур является их предсказуемость. Это значит, что для предполагаемой импликатуры можно сформулировать аргументацию, которая показывает, как коммуникант на основе дословного значения высказывания, с одной стороны, и принципа Кооперации и максим, с другой, совершает соответствующую инференцию, чтобы функционировало правило кооперации.
В-четвертых, подчеркивает П. Грайс, «импликатуры являются нековенциональными, что означает, что они не являются частью конвенционального значения языковых выражений» [6: 59].
Давая в целом оценку концепции принципов организации диалога П. Грайса, отметим, что, хотя они ориентированы и предназначены для анализа реализации языка, максимы эти носят больше философско-этический характер. Они не в полной мере отвечают задачам конверсационного анализа. Важно, с другой стороны, отметить, что они носят диалектически противоречивый характер. Особую ценность для прагматического анализа текста представляет теория импликатур, так как в реальном общении очень часто мы прибегаем не к прямым и точным ответам на вопросы и реакции на сказанное, так что импликатуры П. Грайса с их различительными признаками помогают расшифровывать и те смыслы, которые не выражены на поверхностном уровне.
Логика строения диалога, взаимодействие составляющих его высказываний привели к выводу, что существуют некие принципы и правила конструирования диалога как формы речи. Как считает Л.М. Михайлов, «принцип коммуникативного сотрудничества соотнесен и реализует себя, в частности, в двух более частных принципах: 1) взаимодействия и 2) воздействия» [5: 48].
Принцип взаимодействия предполагает активное участие обоих собеседников в организации речи. В коммуникативном процессе активно участвуют оба коммуниканта. Принцип альтернации - смены говорящих - опровергает тезис о пассивности слушающего, ибо управление коммуникативным процессом как деятельностным актом говорения требует согласования коммуникативных программ собеседников, их координации.
Принцип воздействия: осуществляя принцип коммуникативного сотрудничества, собеседники воздействуют друг на друга: «без воздействия нет и взаимодействия» [5: 179].
В диалогической коммуникации принцип воздействия применяется собеседниками при построении любых функциональных типов высказываний - прямых речевых актов, наделенных силой воздействия, реализуемых в речевом общении в виде перлокутивного эффекта. Спрашивая о чем-либо, побуждая собеседника к реакции или давая эмоциональную оценку, коммуникант воздействует на другого участника коммуникативного процесса.
Принцип коммуникативно-прагматического доминирования: так называется у автора сформулированный им ранее принцип доминирования.
Принцип коммуникативной достаточности: он сформулирован следующим образом: «в диалогической форме в высказывании должно быть вербализовано столько позиций, сколько это нужно для реализации коммуникативной интенции говорящего», в отличие от максимы П. Грайса [6: 118]: «Твоё высказывание должно содержать не меньше информации, чем требуется, твоё высказывание не должно содержать больше информации, чем требуется», принцип коммуникативной достаточности четко определяет, чем детерминирована достаточность (не меньше, не больше), а именно
коммуникативной установкой говорящего, реализуемой на основе высказывания с определенной интенцией. Принцип коммуникативной достаточности имеет прямое отношение к двум тенденциям - языковой экономии и избыточности.
Принцип опережения: отражает тот психолингвистический механизм, когда два коммуниканта, обсуждая одну тему, обладают приблизительно совпадающими прагматическими пресуппозициями, способных «со-думать», мыслить параллельно, иногда опережая ход мыслей друг друга. На наш взгляд, принцип опережения классически отражает принцип экономии языковых единиц.
Итак, анализ принципов диалогической коммуникации показывает, что эти принципы носят общекоммуникативный характер, находящиеся с ним в видовых отношениях принципы взаимодействия и воздействия являются, по сути дела, субпринципами, а принципы доминирования, коммуникативной достаточности связаны с коммуникативными аспектами языковых единиц, т.е. чисто лингвистичны. Принцип опережения отражает, в сущности, психолингвистический механизм порождения речи.
Сказанное позволяет заключить, что рассмотренные концепции П. Грайса и Л.М. Михайлова лишь частично совпадают как по количеству принципов коммуникации, так и по основаниям, на которых они строятся. Представляется, что предложенная в концепции Л.М. Михайлова система принципов диалогической коммуникации в большей степени определяет её сущность, ибо показывает, как строится и организуется диалогическая речь. Система принципов П. Грайса, больше опирающаяся на философию и логику, содержит мало конкретных рекомендаций для анализа диалога, что и явилось поводом для обоснованной её критики.
Примечания:
1. Витгенштейн Л. Философские исследования. // Новое в зарубежной лингвистике.
Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 1985.
2. Остин Д.Л. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986.
3. Searle I.R. Foundations of illocutionary acts. Cambridge, 1985.
4. Михайлов Л.М. Грамматика устной речи. М., 2003.
5. Михайлов Л.М. Коммуникативная грамматика немецкого языка. М., 1994.
6. Grice P. Further notes on Logic and Conversation // Cole P. Syntax and Semantics. N.Y.,
1978.
7. Кант И. Антропология // Кант И. Соч.: в 6 т. Т. 6. М., 1966.
8. Mey J.L. Pragmatics. An Introduction. Blackwell, 2001.
