CC BY
65
Приведенные на рис. результаты свидетельствуют, что био-резонансное воздействие на протяжении 1 часа статистически достоверно (р<0,001) увеличивает на 41,7% содержание оксида азота в периферической крови от 5,98±0,07 мкМ у контрольных животных до 8,6±0,27 мкМ у опытной группы. В тоже время, содержание оксида азота в ткани печени у подопытных (20,5±0,3 мкМ) животных не имело достоверных отличий (p>0,5) от концентрации эндогенного NO у контрольных животных (20,3±0,35 мкМ) в результате 1 часового биорезонансного воздействия.
Причины такого выявленного в выполненных экспериментах различия в содержании эндогенного NO в периферической крови и печени после биорезонансного воздействия пока не ясны. Можно предполагать, что в результате физиологического депонирования эндогенного оксида азота в стенках сосудов [6], при биорезонанс-ном воздействии происходит его постепенное высвобождение, которое в первую очередь сказывается на содержании NO в периферической крови. По-видимому, этим и объясняется отсутствие одновременного повышения концентрации эндогенного оксида азота при биорезонансном воздействии в печени животных.
В некоторых публикациях приведены сведения касающиеся динамики уровня эндогенного и экзогенного оксида азота в тканях раны и органах животных, по данным ЭПР-спектроскопии [7]. В качестве источника экзогенного NO использовался поток газообразного оксида азота, которым обрабатывалась полнослойная плоскостная рана, спустя 5 сутки после ее нанесения. Затем определялась динамика изменения уровня оксида азота в тканях раны и в печени, кишечнике, почках, сердце и крови после воздействия на рану экзогенным NO. Полученные результаты показали эффективность применения экзогенного NO, который путем проникновения в ткани, на фоне дефицита эндогенного оксида азота стимулировал процесс заживления раны.
Анализ литературных данных свидетельствует о перспективности возможности активирования синтеза в организме оксида азота, который стимулирует регенерацию тканей, значительно ускоряет заживление асептических и гнойных ран на фоне дефицита эндогенного оксида азота при раневой патологии [6,7,9,11,13]. Согласно этим данным оксид азота является тканевым регулятором, который воздействует на течение репаративных процессов путем усиления ангиогенеза и пролиферации клеток. Рассматривая ионный циклотронный резонанс по A.R. Liboff в качестве одного из биофизических механизмов биорезонансного воздействия [12] можно полагать, что модуляция ионных потоков через клеточные мембраны, может косвенным образом влиять на процесс образования и уровень NO в организме [13].
Таким образом, биорезонансное воздействие может являться эффективным немедикаментозным методом, способствующим стимулированию образование эндогенного оксида азота и ускорению процессов ранозаживления [2]. Использование в этих целях биорезонансного воздействия для его широкого применения в клинической практике требует изучения влияния образовавшегося эндогенного NO на фазы раневого процесса, клиническое течение раннего и отдаленного послеоперационных периодов, что требует дальнейших детальных исследований.
Выводы:
1. В результате проведенных исследований установлено влияние биорезонансного воздействия на содержание эндогенного оксида азота в тканях крыс.
2. Показано, что биорезонансное воздействие достоверно сказывается на изменении концентрации оксида азота в периферической крови крыс, при отсутствии изменений в содержания NO в ткани печени.
3. Экспериментально обоснована методика стимулирования образования эндогенного оксида азота в периферической крови крыс при помощи биорезонансного воздействия.
Литература
1. Галаган, М.Е. Реакция динитрозильных комплексов не-гемового железа с диэтилдитиокарбаматом в крови анестезированных крыс: ее специфическое проявление на физико-химическом и физиологическом уровнях / М.Е. Галаган, С.В. Киладзе, А.Ф. Ванин // Биофизика.- 1997.- Т.42.- вып.3.- С. 687-692.
2. Готовский, М.Ю. Биорезонансная терапия / М.Ю. Готовский, Ю.Ф. Перов, Л.В. Чернецова.- 2-е изд. - М.: ИМЕДИС, 2010.
3. Данилович, Ю.В. Взаимосвязь образования NO и Н2О2 и
их роль в регуляции ионного гомеостаза клеток / Ю.В. Данилович // Укр. 6ioxiM. журн.- 2001.- Т.73.- №3.- С.5-20.
4. Ивашкин, В.Т. Клиническое значение оксида азота и белков теплового шока / В.Т. Ивашкин, О.М. Драпкина.- М.: ГОЭТАР-МЕД, 2001.
5. Манухина, Е.Б. Стресс-лимитирующая система оксида азота / Е.Б. Манухина, И.Ю. Малышев // Рос. физиол. журн. им. И.М. Сеченова.- 2000.- Т.86.- №10.- С. 1283-1292.
6. Манухина, Е.Б. Оксид азота в сердечно-сосудистой системе: роль в адаптационной защите / Е.Б. Манухина, И.Ю. Малышев, Ю.В. Архипенко // Вест. РАМН.- 2000.- № 4.- С.17-21.
7. Динамика уровня эндогенного и экзогенного оксида азота в тканях раны и органах крыс (ЭПР-спектроскопическая оценка) / В.А. Серженков [и др.]// NO-терапия: теоретические аспекты, клинический опыт и проблемы применения экзогенного оксида азота в медицине / Матер. научно-практ. конф. 4-5 декабря 2001 г.- М.: Издательский дом «Русский врач», 2001.- С. 35-39.
8. Улащик, B.C. Молекулярные аспекты действия лечебных физических факторов (введение в проблему) / B.C. Улащик// Медицинские новости.- 2003.- №1.- С. 30-38.
9. Экспериментально-клиническое обоснование плазмодинамической терапии ран оксидом азота / А.Б. Шехтер [и др.]// Бюлл. экспер. биол. мед.- 1998.- Т.126.- №8.- С.210-215.
10. Beltran, B. Oxidative stress and S-nitrosylation of proteins in cells / Beltran, B., Orsi A., Clementi E., Moncada S. // Br. J. Pharmacol. - 2000. - V.129, N.5. - P.953-960.
11. Isenberg, J.S. Nitric oxide in wound-healing / Isenberg, J.S., Ridnour L.A., Espey M.G., Wink D.A., Roberts D.A. // Microsurgery. - 2005. - V.25, N.5. - P.442-451.
12. Liboff, A.R. Toward an electromagnetic paradigm for biology and medicine /Liboff, A.R. // J. Altern. Complement. Med. -2004. - V.10, N.1. - P.41-47.
13. Soneja, A. Role of nitric oxide, nitroxidative and oxidative stress in wound healing / Soneja, A., Drews M., Malinski T. // Pharmacol. Rep. - 2005. - V.57. - Suppl. - P.108-119.
NITRIC OXIDE (NO) AMOUNT IN RATS' BLOOD AND LIVERS AFTER BIO-RESONANCE EFFECT
L.A. BOKERIYA, O.L. BOKERIYA, N.T. SALIYA, V.H. MOHAMED ALI, A.M.KUULAR, D.V. DZIDZIGURI, T.V. SANIKIDZE, M.YU. GOTOVSKY
Research Centre of Cardiovascular Surgery, Moscow “IMEDIS” Centre, Moscow Tbilisi State University after Iv. Dzhavakhishvili, Georgia Tbilisi State Medical University, Georgia
The effect of bio-resonance effect upon the amount of NO in rats’ blood and livers at applying electronic paramagnetic resonance was studied. It was shown, that bio-resonance effect significantly increased the amount of NO in animals' blood comparing to the control group. On the contrary, the index of NO concentration, after applying bio-resonance, didn’t show any significant difference comparing with the animals who had undergone a false effect. Biophysical mechanisms of bio-resonance effect and its control regulative influence upon the content of NO in tissues are under discussion.
Key words: bio-resonance effect, nitric oxide, endogenous nitric oxide, electronic paramagnetic resonance, wound healing.
УДК: 612.112.93:611.716.1:599.323.4
МЕЖКЛЕТОЧНЫЕ МЕССЕНДЖЕРЫ В РЕГУЛЯЦИИ РЕПАРАТИВНЫХ ПРОЦЕССОВ И АПОПТОЗА
С.С. ЕДРАНОВ*
На основе данных литературы и собственных исследований автора представлен обзор современных концепций апоптоза и его роли в регуляции регенераторных процессов при травме и воспалении. Приведен детальный анализ морфологии и механизмов развития стадий апоптотической гибели клеток под влиянием различных апоптотических факторов. Обсуждается вопрос об NO-ергических взаимодействиях клеток при реализации апоптоза. Обосновывается гипотеза, рассматривающая NO как цитотоксический фактор, индуцирующий апоптоз.
Ключевые слова: апоптоз, оксид азота, травма, воспаление.
Кафедра гистологии ГОУ ВПО «Владивостокского государственного медицинского университета», 690002, г. Владивосток, пр. Острякова, 2.
Апоптоз - генетически запрограммированная естественная гибель клеток. Как основной механизм поддержания гистогенети-ческого постоянства, апоптоз влияет на отбор и элиминацию устаревших или избыточно образованных клеток, сокращает их содержание до физиологической нормы [10]. Апоптоз также вовлекается в механизмы патологической реорганизации клеток в результате цитотоксических эффектов, травмы и воспаления. Как известно, воспалительную реакцию вызывают продукты поврежденных клеток. На основе подобного обновления (репарации) на клеточном и внутриклеточном уровнях обеспечивается возможность обширного диапазона приспособительных механизмов и функциональной активности в меняющихся условиях микросреды, а также восстановление и компенсация функций, нарушенных в результате действия различных патогенных факторов [5,7]. Физиологическая регенерация не связана с действием какого-либо повреждающего фактора и осуществляется с помощью апоптоза. Пути генетической регуляции апоптоза допускают возможность развития процесса в клетках, лишенных ядра, в условиях блокады синтеза белка, а также в изолированных ядрах находящихся вне клеток [1]. В связи с этим, события в ядре рассматриваются как важнейшие, но не обязательные для реализации апоптоза [22]. Эффекторы апоптоза конституционно экспрессированы в каждой клетке, при этом контроль над их активностью может осуществляться с помощью внутри- и межклеточных сигналов при одновременной дисфункции трофического обеспечения клеток [6].
Смерть клеток происходит через определенный промежуток времени. Так, процесс травматического повреждения клеток наступает в течение минут, а воспаление и апоптоз развиваются в последующие часы и дни [19]. Цитопротекцию определяют как непрерывную адаптацию клеток к новым функциональным условиям. Она включает разнообразные механизмы, направленные против факторов агрессии, в то время как репарация характеризуется постоянными процессами регенерации в случаях естественных либо патологических повреждений [15]. Трофическая функция определяет процессы пролиферации, миграции, дифференциации и выживания. Абсолютная сторона процесса определяет механизмы, вызывающие активацию ДНК и проявляющиеся усилением репаративного белкового синтеза. С другой стороны, механизмы, вызывающие в итоге преимущественную активацию процессов в мембранах, цитозоле и цитоплазматических органел-лах, блокируют клеточную смерть и параллельно индуцируют появление репаративных молекул и межклеточных мессенджеров. Описанные механизмы преимущественно контролируются трофическими факторами и трофноподобными молекулами, а относительные связаны с блокаторами ионных каналов, агонистами и антагонистами определенных рецепторов, ловушками свободных радикалов и хелаторами металлов [14]. Все эти защитные механизмы могут быть естественными или фармакологически активированными. Они переплетены между собой и вместе вызывают комплекс процессов, таких как сохранение и регенерация ткани.
В настоящее время совершенно ясно, что список механизмов клеточной смерти не является полным. Термин «активная клеточная смерть» был предложен для обозначения варианта клеточной смерти, при котором активируются внутриклеточные механизмы, в то время как термин «пассивная клеточная смерть» призван сменить устаревшее понятие «некроз» [14,22]. Некроз может быть вызван почти всеми патологическими воздействиями (включая физические, химические и биологические). Последовательность патологических событий всегда сходна: осмолизис, вызванный клеточным отеком, приводит к пассивной смерти поврежденной клетки. Одним из вторичных его эффектов является воспаление, вызываемое высвобождаемым клеточным содержимым и сопровождающееся выработкой цитокинов. При травматическом поражении или деафферентации, а также при многих медленнотекущих дегенеративных заболеваниях, является пусковым моментом образования свободных радикалов и многочисленных процессов, приводящих к апоптотическому повреждению. В случае некроза высвобождение клеточного содержимого оказывает мощное провос-палительное влияние. Однако имеются доказательства, что воспалительные клетки и медиаторы могут успешно участвовать в процессах восстановления и выздоровления. Трофические и ростковые факторы влияют на жизнедеятельность клеток, регулируют воздействие на этот вид клеточной смерти, формируя, таким образом, важнейший протекторный механизм [14].
В настоящее время сложилась целостная концепция, рас-
сматривающая процесс программированной гибели как результат активации генетической программы «самоуничтожения» клеток при непосредственном воздействии на белка р53 [13,17]. Возникшие повреждения в геноме индуцируют ответ со стороны клетки, который включает в себя три типа реакций: задержка прохождения по циклу; репарация ДНК; гибель клетки по механизму апоптоза. Все эти три реакции находятся под «патронажем» гена р53, относящегося к семейству генов супрессоров опухолевого роста [21].
Начальные признаки апоптоза заключаются в конденсации хроматина, фрагментации ядра, уплотнении клетки и образовании цитоплазматическихвыпячиваний. При электронномикро-
скопическом исследовании выявляется глыбчатый распад хроматина, примыкающего к ядерной мембране в виде дискретных компактных полулуний. Ядро приобретает неправильную форму, ядрышко увеличивается в размере, гранулы его укрупняются и рассеиваются. На начальной стадии апоптоза ядра сохраняют функциональную активность [12]. Глубокие инвагинации кариолеммы в сочетании с массами краевого хроматина представляют, по-видимому, единственные ранние признаки апоптоза нейрона [18].
Выпячивания клеточной поверхности различной структуры и формы в виде протуберанцев или пузырьков, часто сравниваются с «закипанием» цитоплазмы: она приобретает пузырчатый вид за счет блеббинга[3]. Перед входом клетки в блеббинг обнаруживается набухание митохондрий, соответствующее стадии открытия пор мембранных каналов и выходу в цитоплазму белков из межмембранного пространства [8,9]. Эти события ведут к уплотнению органелл, которые, однако, сохраняют свою целостность на всех стадиях развития апоптоза [17].
Наиболее значительные структурные преобразования обнаруживаются в митохондриях. Последние меняют форму, сморщиваются, их внутренняя структура дезорганизуется. При этом кристы меняют свою обычную конфигурацию. На завершающей фазе апоптоза, фрагментации клетки, кристы почти не определяются, а степень уплотнения митохондрии достигает максимума. Описаны случаи внутриядерной локализации митохондрий в апоптотической клетке [2]. Механизмы перемещения митохондрий в ядро неизвестны. Предполагается, что этот феномен обеспечивает доставку к поврежденной ДНК каспазанезависимых активаторов апоптоза, а также переходу в митохондрии ядерных белков, вызывающих открытие пор во внутренней митохондриальной мембране [11].
Финальная стадия апоптоза характеризуется разрушением ДНК, фрагментацией ядра и распадом клетки на окруженные мембраной плотные фрагменты - апоптозные (остаточные) тельца сферической, овоидной или неправильной пузырчатой формы. Одни апоптозные тельца содержат фрагменты ядра, другие -только цитоплазму. Поэтому выявляются они как эозинофильные образования с включением базофильногомелкогранулярного преципитата. В дальнейшем апоптозные тельца элиминируются макрофагами. Следует подчеркнуть, что на протяжении всех стадий апоптоза лизосомы погибающих клеток инактивированны на протяжении всего процесса [16]. При этом макрофаги не вызывают развитие воспалительной реакции.
Факторы, индуцирующие и/или ингибирующие апоптоз, действуют на транскрипцию генов, усиливают или ослабляют общие и специфические функции клетки. Теперь уже выделено немало разновидностей апоптоза и сделаны попытки обобщить их под видом «апоптоидных форм». Однако и в эти формы трудно укладывается апоптоз без участия ядра: «классическая» физиологическая смерть имеет его в качестве главной мишени. Молекулярные сценарии апоптоза запускаются в цитозоле или мембранных орга-неллах клетки, но реализуются исключительно в ядре через репрессию генов и необратимый процесс межнуклеосомной фрагментации ДНК. Расщепление ДНК катализирует Са2+/М§2+-зависимая эндонуклеаза, которая работает на линкерных участках макромолекулы [2], поэтому хроматин не подвергается полному лизису, а лишь фрагментируется. Длительность этой стадии варьирует у разных типов клеток и продолжается в среднем 6-12 часов после действия индуцирующего стимула [2]. Распад ДНК происходит не одномоментно, а состоит из последовательных этапов разделения молекулы по уровням сложности ее матричной организации. Сначала формируются крупные фрагменты ДНК, содержащие 250-300 тысяч пар нуклеотидов. Микроскопически этот этап определяется как конденсация хроматина с образованием выпячиваний ядерной
мембраны. Затем формируются фрагменты из 30-50 тысяч пар нуклеотидов. На последнем этапе происходит расщепление ДНК в участках сцепления нуклеосом и образование окончательных фрагментов из 180-190 пар нуклеотидов. Отметим, что некоторые ингибиторы топоизомеразы II индуцируют апоптоз, вызывая формирование крупных фрагментов ДНК без нарушения межнуклео-сомных связей [4]. Наиболее активными участниками в процессах апоптоза являются факторы роста, причем, среди них есть как его индукторы, так и ингибиторы. Апоптоз, как всякое явление, имеет не одно, а несколько свойств и складывается из последовательных фаз. Каждая фаза запускается соответствующей генетической программой, которая реализуется через генную индукцию, синтез сигнальных молекул и завершается активацией эндонуклеаз [16,20]. Апоптоз развивается в результате взаимодействия различных трофических факторов и инициируется генной индукцией, меняющей метаболические условия ближайшего микроокружения [16]. Апоптоз зависит от баланса трофических веществ (BDNF, фактор роста нервов, нейротрофин-3 и нейротрофин-4), которые активируют рецепторы внутриклеточных тирозин-киназ A-, B- и C-подтипов и оказывают цитопротективное влияние [20]. Однако, все трофины при взаимодействии с рецептором p75NTR запускают механизмы клеточной смерти. Необратимую активацию этого процесса опосредуют проапоптотические ферменты - каспазы. Субстратом активированныхкаспаз являются белки цитоскелета [18]. Связывание трофинов с p75NTR неизбежно стимулирует активность каспазы-3 и каспазы-9, что приводит к фрагментации ДНК и протеолизу субклеточных органелл. По этой причине p75NTR часто называют «рецептором смерти» [2]. В аппарате Гольджиэкспрессируется дополнительный индуктор апоптоза кас-паза-2, расщепляющая белок гольджин-160. Аппарат Гольджи является также основным местом синтеза ганглиозида GM3 [4]. При индукции апоптоза GM3 переходит в митохондрии, где вызывает открытие мембранных пор, способствуя выходу апоптогенных факторов в цитоплазму.
Апоптоз, вызванный каспазами, развивается за счет накопления свободных радикалов и, прежде всего, дериватов монооксида азота и ингибирования тканевых окислительных систем [10]. Избыточная продукция NO в цитоплазме также стимулирует локальное образование супероксидных ионов, формирующих первичное звено цитотоксического эффекта, и указывает на участие NO в регуляторной связи между энергетическим статусом клетки и запуском её апоптотической гибели.
Итак, апоптоз активируется внутренними, либо внешними стимулами. Оба сигнала прямо или косвенно ведут к активации каспаз. Механизмы клеточной смерти имеют четкие различия. Наиболее значимым является временной аспект: апоптоз в отличие от некроза длится дольше и может протекать годами. Взаимоотношения патофизиологических механизмов и типов клеточной смерти могут быть кратко суммированы следующим образом: травма или иное повреждение, так же как и воспаление, может приводить и к некрозу, и к апоптозу, в то время как альтерация сигнальной функции трофических факторов индуцирует только апоптоз [14]. Наиболее проблемными остаются данные о времени наступления программированной гибели клеток от начала действия индуцирующего стимула и динамике апоптоза в период восстановления после травмы. Дискутируется также вопрос о зависимости этого процесса от характера самого повреждающего фактора: нарушения иннервации, трофической поддержки или травмы. А вместе с тем, решение этих вопросов остается радикальной задачей в разработке средств избирательного управления апоптозом на всех этапах клеточной смерти и репара-тивной функции поврежденной ткани.
Литература
1. Arendt, T. Alzheimer’s disease as a disorder of mechanisms underlying structural brain self-organization / T. Arendt // Neuroscience.- 2001.- Vol. 102.- P. 723-765.
2. Apoptotic and anti-apoptotic factors in early human mandible development /S.M. Brakus [et al.]// Eur J Oral Sci.- 2010.-118(6).- P. 537-46.
3. Protective role of nuclear factor kappa B against nitric oxide-/ F. D'Acquisto [ et al.]//Induced apoptosis in J774 macrophag. Cell Death Differ.- 2001.- Vol. 8.- P. 144-151.
4. Pathophysiological implication of ganglioside GM3 in early
mouse embryonic development through apoptosis.Arch /E.J. Ju [et al.]// Pharm. Res.- 2005.- Vol. 28.- P. 1057-1064.
5. Key, S. Apoptosis is regulating mechanism in CNS. J. Biol. Chem / S. Key, De D. Noon, S. Boyles.- 2002.- Vol. 277.- P. 372-380.
6. A prosurvival function for the p75 receptor death domain mediated via the caspase recruitment domain receptor-interacting protein 2. / G. Khursigara [et al.]//J. Neurosci.- 2001.- Vol. 21.- P. 5854-5863.
7. Kuan, C.-Y. Mechanisms of programmed cell death in the developing brain. Trends Neurosci / C.-Y. Kuan, K.A. Roth, R.A. Fla-vell, P. Rakic.- 2000.- Vol. 23.- P. 291-297.
8. Increased generation of granule cells in adult Bcl-2-overex-pressing mice: a role for cell death during continued hippocampal neurogenesis.Eur. /H.G. Kuhn [et al.]//J. Neurosci.- 2005.- Vol. 22.-P. 1907-1915.
9. Lossi, L. In vivo cellular and molecular mechanisms of neuronal apoptosis in the mammalian CNS. / L. Lossi, A. Merighi // Prog. Neurobiol.- 2003.- Vol. 69.- P. 287-312.
10. Martin, SJ. Cell biology. Opening the cellular poison cabinet /S.J. Martin // Science.- 2010.- 330(6009).- P.1330-1.
11. Marretta, RM. Cancer cell(s) cycle sequencing reveals universal mechanisms of apoptosis /R.M. Marretta, F. Ales // Mol Cell
Biomech.- 2010.-7(4).- P. 225-66.
12. Meier, P. Apoptosis in development / P. Meier, A. Finch, G. Evan // Nature.- 2000.- Vol. 407.- P. 796-801.
13. Mott, U.M. Nuclear and mitochondrial apoptotic pathways of p53 / U.M. Moll, A. Zaika // FEBS Lett.- 2001.- Vol. 493.- P. 65-69.
14. Muresanu, D.F. Neurotrophic factors / D.F. Muresanu.-Bucuresti: Libripress, 2003.
15. Neary, JTTrophic functions of nucleotides in the central nervous system /J.T. Neary, H. Zimmermann //Trends Neurosci.-2009 Apr.- 32(4).- P. 189-98.
16. Mechanisms of cell death of neural progenitor cells caused by trophic support deprivation /T. Niidome [et al.]// Eur. J. Pharmacol. 2006.- Vol. 548(1-3).- P. 1-8.
17. Programmed cell death of developing mammalian neurons after genetic deletion of caspases. / R.W. Oppenheim [et al.]// J. Neurosci. 2001. Vol. 21. P. 4752^760.
18. Pettmann, B. Neuronal cell death / B. Pettmann, C. Henderson // Neuron.- 1998.- Vol. 20.- P. 633-647.
19. Ribeiro-Resende, VT Trophic activity derived from bone marrow mononuclear cells increases peripheral nerve regeneration by acting on both neuronal and glial cell populations / V.T. Ribeiro-Resende, P.M. Pimentel-Coelho, L.A. Mesentier-Louro, //Neuroscience.- 2009.- 159(2).- P. 540-9.
20. Rich, T. Defying death after DNA damage / T. Rich, L. Allen, H. Wyllie // Nature.- 2000.- vol. 407.- P. 777-783.
21. Thread-grain transition of mitochondrial reticulum as a step of mitoptosis and apoptosis.Mol /V.P. Skulachev [et al.] // Cell Biochem.- 2004.- Vol. 256-257.- P. 341-358.
22. Sloviter, R. Apoptosis: a guide for perplexed / R. Sloviter // Trends Pharmacol Sci.- 2002.- Vol. 23.- P. 19-24.
THE ROLE OF INERCELLULAR MESSENGERS IN REGENERATIVE PROCESS AND APOPTOSIS REGULATION
S.S. YEDRANOV Vladivostok State Medical University
The article presents the review of modern conceptions of apop-tosis its role in the regulation of regenerative process at traumas and inflammation on the basis of author's results of his own research and the data of literature. A detailed analysis of morphology and mechanisms of various phases of cells' apoptotic death developing under the influence of various apoptotic factors is given. The problem of the nitric oxide-ergic mechanism of cell interaction at apoptosis realization is considered. A hypothesis of NO being a cytotoxic factor inducing apoptosis is substantiated.
Key words: apoptosis, nitric oxide, trauma, inflammation.
