CC BY
62Небренчин С.М.
д.и.н., профессор, ТПП РФ
МЕЖДУНАРОДНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО СУВЕРЕНИТЕТА
Ключевые слова: суверенитет, международная безопасность, международные силы влияния, демографический фактор, лингвокультура, суверенная экспертиза.
Keywords: sovereignty, international security, international forces of influence, demographic factor, linguoculture, sovereign expertise.
Суверенитет, безопасность и культура - это понятия, неразрывно связанные между собой, ключевые для существования любого государства. Государственный суверенитет - это один из существенных признаков государства, его возможность полноправно осуществлять внутреннюю и внешнюю политику, не допускать вмешательства в свою деятельность иностранных государств, международных сил влияния. Исключительное право суверенным образом обеспечивать свою национальную безопасность и отстаивать самобытность и лингвокультурный код развития - это международная привилегия, которой сегодня обладает далеко не каждая страна в мире1. В современном мире сложно избежать взаимозависимости в международных отношениях между государствами, крупнейшими международными организациями, влиятельными мировыми СМИ и Интернет-сетями, могущественными трансконтинентальными корпорациями, глобальными структурами влияния. Тем не менее, существует различные степени и уровни суверенитета отдельных государств.
В США с 2005 г. в открытой печати публикуется рейтинг недееспособности государств, который, как предполагается, отражает возможность государственных властей различных стран контролировать целостность своей территории, а также демографическую, политическую и экономическую ситуацию в стране, Данный рейтинг фактически оценивает суверенность государства на основе качественно-количественного анализа более 100 показателей2. Однако, по сути, он крайне политизирован, используется для пропаганды и внешнего давления на ту или иную страну, неугодных правителей. В мире имеются и другие рейтинги, индексы, разрабатываемые крупнейшими государственными и частными аналитическими центрами. Однако они также страдают тем, что не учитывают влияния мифологических систем, национальной лингвокультуры, других духовно-исторических скреп государства.
В соответствие с рейтингом государственного суверенитета стран G-20 по 12 показателям, подготовленного в 2013 году, между 18 государствами, включенными в рейтинг, места распределились следующим образом: КНР, Россия, Индия, Индонезия, Япония, Саудовская Аравия, Бразилия, ЮАР, Ю. Корея, Аргентина, Турция, Мексика, Франция, Великобритания, Италия, Австралия, Германия, Канада3. Несмотря на то, что геодемографический фактор (размеры территории, количество и качество населения) является интегрирующим показателем уровня и степени обеспечения суверенитета государств мира, в рейтинге стран G-20 он представлен лишь одним показателем - «национальный суверенитет» из общего числа 12: правовой, военный, долговой, энергетический, экономический, культурный, религиозный, информационный, культурный, суверенитет внешней политики, системы здравоохранения, системы образования.
Вместе с тем, по другим оценкам, в том числе отечественных и зарубежных экспертов и, в частности, по результатам исследования Фонда содействия общественной дипломатии, проведенного в 2018 году, по уровню и степени относительного государственного суверенитета впереди оказываются: Израиль, Швейцария, Ватикан, Китайская народная республика, Исламская республика Иран, Корейская народно-демократическая республика, Белоруссия, Россия и ряд небольших государств мира, которые не играют заметной геополитической роли в мире. На пути укрепления суверенитета находятся Вьетнам, Филиппины, Венесуэла, Турция, Казахстан, Пакистан, Сирия, Армения и др.4.
Китай и Израиль как представители, соответственно, конфуцианской и иудо-христианской цивилизаций, добились наибольших результатов на пути обеспечения суверенитета своих стран. Как следствие, Израиль продолжает играть важную роль в мировых делах, активно влиять на деятельность ведущих государств мира и международных структур, определяет контуры нынешнего и грядущего мироустройства. Небезынтересно, что согласно политико-правовым документам Израиля, благополучие еврейского народа является основополагающей ценностью государства и общества, важнейшим фактором обеспечения суверенитета, территориальной целостности и национальной безопасности страны. В настоящее время в прессе обсуждается вопрос о строительстве «Нового Иерусалима» на юго-
1 См.: Бабурин С.Н. Введение // Суверенная безопасность России. Сб. актуальных публикаций. - М.: МСАНОИК, 2018. - С. 5.
2
Небренчин С.М. Суверенная безопасность России. Сб. актуальных публикаций. - М.: МСАНОИК, 2018. - С. 134.
3 Подробнее см.: World in Figures. 2013; Контуры концепции «Рейтинг государственного суверенитета» (на примере рейтинга государственного суверенитета стран G-20). - М., 2014. - С. 3-49.
4 См.: Небренчин С.М. Суверенная безопасность России. Сборник актуальных публикаций. - М.: МСАНОИК, 2018. -
С. 134.
восточных территориях современной Украины, в частности, Днепровской, Запорожской, Николаевской, Одесской, Херсонской областей1.
В свое время выходцы из ветхозаветного Израильского государства существенным образом повлияли на развитие Китая, который в настоящее время претендует на роль сверхдержавы XXI века. Последний XIX съезд КПК (2017 г.) взял курс на дальнейшее построение социализма с китайской спецификой, укрепление суверенитета, территориальной целостности и национальной безопасности. Глобальный китайский проект «Один пояс, один путь» нацелен на глобальное доминирование КНР на самом большом материке в мире - Евразии2. В последнее время в Китае все больше осознают то обстоятельство, что количественные и качественные показатели китайского населения, его высокий уровень однородности (народность «ханьцы» составляют более 90% численности страны) являются фундаментальным базисом государственности, территориальной целостности и национальной безопасности, самосохранения, развития и конкурентоспособности КНР в эпоху глобальных вызовов и угроз. Неслучайно, руководство страны отказалось от порочной политики ограничения рождаемости и взяло курс на повышение благосостояния народа.
Кстати сказать, Индия, которая по численности населения конкурирует с Китаем, не в состоянии обеспечивать свой полный суверенитет с опорой на свои количественные демографические преимущества, так как по этнорелигиозным, культурным, языковым, генетическим, социально-экономическим и другим признакам является крайне неоднородной страной. Многоязычие, соперничество английского языка с другим официальным языком - хинди, активная вовлеченность местной молодежи в мировую паутину и техносферу, неизбежно ведет к отчуждению населения от традиционных идеалов и ценностей. Индия во многом остается искусственно объединенной страной. Она остается под сильным внешним влиянием и, прежде всего, Англии и Израиля, инструментом потенциального противодействия Пекину. В то же время значительный демографический потенциал страны позволяет Индии сохранять возможности укрепления суверенитета и территориальной целостности.
Во многом продолжают следовать вековым традициям представители исламской цивилизации и, прежде всего, ИРИ, Малайзия, Индонезия, Пакистан, Турция, Египет. Проявляя заинтересованность к современным технологиям, они продолжают опираться на традиционные идеалы и ценности. Потенциал более чем миллиардной эйкумены в 120 странах мира существенно ослабляет сильная раздробленность на религиозные течения, движения, школы, секты и т.п. Международные силы влияния активно используют внутриисламские противоречия для дестабилизации остановки на Ближнем и Среднем Востоке, на Кавказе, в Северной Африке и других регионах мира.
Тем не менее, самую высокую степень суверенности демонстрирует Исламская республика Иран, в которой персы, стержнеобразующий народ, составляют 60% народонаселения страны, но они в отличие от других многонациональных государств и, в частности, РФ, доминируют в руководстве религиозных, государственных и общественных институтов. Для сравнения в России однородное большинство - русско-славянское население (около 80%) фактически отчуждено от власти, так как пропорционально не представлено во властных кругах, всего около 20%. В деле обеспечения суверенитета, территориальной целостности и национальной безопасности Ирана важнейшую роль играет религиозный фактор, ислам шиитского толка, консолидирующий многонациональный народ страны. Мифология шиитского толка, во многом вобравшая в себя значительный доисламский языческий субстрат, а также уникальная фарсидская лингвокультура успешно используются в управлении государством и обществом.
Благодаря вековым языковым традициям и культурным заповедям успешно существуют и конкурируют некоторые малые по численности народы и, в частности, армяне, финны, японцы, а также отдельные российские народности (татары, чеченцы, ингуши и др.). В то время как многие другие страны мира, частично или полностью утратившие лингвокультурное наследие и медийно-когнитивный (информационный) суверенитет, в том числе и Россия с начала 90-х гг., оказались под сильным влиянием извне. Тем самым они подвергают большим рискам и угрозам свою национальную безопасность и территориальную целостность.
Как считают эксперты, некоторые ведущие страны мира, в том числе США, Англия и их другие союзники по блоку НАТО, которые воспринимаются международным сообществом в качестве наиболее влиятельных субъектов международных отношений, тем не менее, обладают условным суверенитетом. Они остаются под тотальным контролем международных сил влияния («глобального предиктора»), которые имеет свои филиалы «глубинного государства» и сети агентуры влияния в этих и других странах мира. Как это ни парадоксально, но даже ведущие страны ЕС и, в частности, Германия и Франция, менее независимы, чем даже Швейцария или Ватикан.
По оценкам специалистов, подобная ситуация в мире сложилась не сегодня, а в течение длительного исторического периода. Примерно в пределах трех тысяч лет возник и сложился глобальный предиктор - субъект мировой политики, «сценарист-планировщик» ныне господствующего способа глобализации, а также социальных процессов по отношению к человечеству в целом, пишет Википедия. В современной зарубежной и отечественной прессе глобальный предиктор получил следующие названия: «глобальные силы влияния», «халдейские мудрецы», «глубинное государство», «мировая закулиса», «архитекторы мирового порядка», «тайное мировое правительство», «сильные мира сего», «центр глобального управления» и др. Международными институтами и инструментами влияния глобального предиктора считаются «Бильдербергский клуб»3, «Трехсторонняя комиссия», «Комитет 300», «Совет по международ-
1 «Новый Иерусалим»: на Украине сообщили о создании еврейской республики. - https://riafan.ru/996368-novyi-ierusalim-na-
ukraine-soobshili-o-sozdanii-evreiskoi-respubliki
2
См.: Небренчин А.С., Небренчин С.М. КНР - сверхдержава XXI века: российско-китайские перспективы. - М.: АНО ЦСОиП, 2017. - С. 3-7.
3 См.: Пашин Ф. «Глубинное государство» в России против России. - https://regnum.ru/news/2282470.html
ным отношениям», «Римский клуб», «Федеральная резервная система», «Международный валютный фонд», транснациональные корпорации, ведущие мировые СМИ и международные неправительственные организации.
На международной арене интересы глобального предиктора представляют могущественные кланы Барухов, Рокфеллеров, Ротшильдов, Швейцарские Риглы, Ватикан, а также связанные с ними транснациональные корпорации. В интересах международных сил влияния действуют ведущие спецслужбы и, в частности, Моссад (Израиль), «тайная разведка» Ватикана, ЦРУ (США), МИ-6 (Великобритания), БНД (Германия), ДГСЕ (Франция), Разведывательный и ситуационный центр ЕС, СБУ (Украина) и др. Наиболее эффективными инструментами влияния извне является сеть неправительственных международных организаций и ведущие мировые медиа и Интернет. Они составляют ядро «мягкой силы»1, широко применяемой в подрывной деятельности против неугодных правителей и суверенных государств.
В борьбе за мировое лидерство между тремя ведущими странами мира США, Россией и Китаем в наилучшем положении находится КНР. В отличие от Москвы и Вашингтона, Пекин обладает большим суверенитетом в принятии и реализации своих решений2. Несмотря на стремление России, в том числе в последние 20 лет под руководством Владимира Путина, уйти из-под внешнего влияния, которое было установлено в результате проведения «бессрочной операции по уничтожению стратегического противника» - СССР3, сделать это полностью до сих пор пока еще не удалось. По оценкам Андрея Девятова, российский суверенитет продолжают подрывать четыре основные группы международного влияния: либералы, «друзья доллара» и США (Рокфеллеры); монархисты - наследники «дома Романовых» (Ватикан); интернационалисты - наследники большевиков-ленинцев (Ротшильды); евразийцы - наследники «Золотой Орды»4.
В современной России, по аналогии с другими ведущими западными странами, при анализе характера и содержания суверенности государства не в полной мере учитываются демографический, мифологический и лингвокультур-ный факторы. В российских программных и статистических документах анализ проводится преимущественно по экономическим показателям безопасности. Например, в Стратегии национальной безопасности (2015 г.) из 10 показателей 6 относится к экономике, тем более в Стратегии экономической безопасности РФ (2017) в ст.27 приведены 40 исключительно экономических показателей5. Между тем другие факторы и, в частности, язык, культура, демография, мифологическая система, геоистория остаются базовыми источниками обеспечения суверенитета, территориальной целостности и национальной безопасности страны. Состояние стержнеобразующего суперэтноса, носителя доминирующей лингвокультуры; уровень одно- и разнородности населения; особенности природно-климатической среды обитания, в том числе, ресурсной базы и всего этнокормящего ландшафта играют решающую роль в определение перспектив государственности.
В настоящие время Российская Федерация в большей или меньшей степени продолжает оставаться под внешним влиянием, имеет несколько ограниченный суверенитет, так как не в полной мере контролирует все государственные и общественные институты управления. В России продолжает активно действовать филиал международного «глубинного государства», представители которого, агентура влияния, оказывают сильное воздействие на внутреннюю и внешнюю политику, социокультурную и народно-хозяйственную жизнь страны. Небезынтересно, что в международном плане, несмотря на то, что современная российская власть является интернациональной по составу и сути своей политики, она воспринимается как русская. По информации СМИ, русско-славянское представительство в государственных структурах страны ограничено 20-30 процентами6, в то время как численность «глубинного народа» достигает 80%.
Таким образом, международные силы влияния, управляя Россией с опорой на свою агентуру влияния, но от имени русского народа, в своей подрывной антироссийской пропаганде противопоставляют «Русский мир» как международному сообществу, так и другим нерусским народам РФ. В результате феномен русофобии, который активно распространяется в мире, не только консолидирует общественность западных стран и их союзников на антироссийских началах, но и провоцирует обострение внутрироссийских противоречий на национальной и конфессиональной основе, провоцирует подрыв суверенитета и территориальной целостности России. Таким образом, международные силы влияния разыгрывают «русскую карту» в своих антироссийских подрывных планах.
Несмотря на значительные шаги по пути укрепления российской государственности в последние почти 20 лет, по оценкам Фонда содействия общественной дипломатии (ФСОД), интегральный показатель степени суверенности РФ находится на уровне около 50%7. В международном плане из общего числа 7 общепризнанных институтов власти, механизмов и рычагов управления государством (лингвокультурные, организационно-концептуальные, информационные, финансово-экономические, политико-правовые, дипломатические) наиболее уязвимыми остаются информационные, финансово-экономические и организационно-концептуальные. Под сильным внешним давлением находится
1 См.: Небренчин С.М. Информационное измерение «мягкой силы». - М.: АНО ЦСОиП, 2017. - С. 15-18.
2
Подробнее см.: Глазьев С.Ю. Битва за лидерство в XXI веке Россия-США-Китай: семь вариантов обозримого будущего. («Коллекция Изборского клуба»). - М.: Книжный мир, 2017. - С. 295-300.
3 См.: Агеев А.И. «Принцип домино»: стратегические чтения // Экономические стратегии. - М., 2017. - № 5. - С. 196-197.
4 Подробнее см.: Небополитика - 2019 глобальный аспект. - https://www.devyatov.su/articles/251-nebopolitika/65525-nebopoli йка-2019^1оЬа1-пуу^реЫ
5 См.: Небренчин С.М. Суверенная безопасность России. Сб. актуальных публикаций. - М.: МСАНОИК, 2018. - С. 140.
6 См.: Комаров Ю. Что не дает великой русской нации жить хорошо? - https://mt-smi.ru/b1og/43088249022/CHto-ne-dayet-ve1ikoy-russkoy-natsii-zhit-horosho
См.: Суверенная безопасность России. Сб. актуальных публикаций. - М.: МСАНОИК, 2018. - С. 144.
русско-славянская лингвокультура как уникальный инструмент (неформальный институт власти) управления государством и обществом на уровне коллективного бессознательного. Наряду с мифологическим наследием это важнейшая скрепа российской государственности и уникальный столп суверенитета и территориальной целостности.
Такой относительно высокий уровень российского суверенитета достигается, прежде всего, за счет сохранения высокой численности и немалого потенциала геодемографического (русско-славянского) ядра (около 80%), скрепляющего многонациональную и поликонфессиональную РФ. Несмотря на глубинные изменения и подвижки, ведущие к эрозии и подрыву традиционных истоков, изменению этнокормящего ландшафта, русско-славянский фактор остается цементирующим и консолидирующим ресурсом государства и общества, универсальным механизмом удержания страны от развала, обеспечения выживания и самосохранения народонаселения в кризисных ситуациях. Кроме того, единство армии и народа, которое продолжает сохраняться, обеспечивает особую роль силовых институтов власти в укреплении суверенитета и территориальной целостности, национальной безопасности страны.
Другим важным фактором обеспечения национальной безопасности и суверенитета страны является во многом независимая президентская власть в России. И хотя организационно-концептуальная власть (президент и другие институты исполнительной власти, концепции, программы, стратегии развития, штатные структуры и кадры и т.п.) находятся под сильным влиянием извне, президент, в значительной мере действуя вопреки внешнему давлению, немало продвинулся на пути укрепления российского суверенитета. Неслучайно главной мишенью враждебных сил в течение длительного времени остается его персона.
Ограниченный суверенитет современной России, как никогда остро, ставит вопрос об обеспечении преемственности власти в России перед лицом угрозы либерального реванша при поддержке извне. Чтобы решить эту задачу, необходимо преодолеть раскол политических элит и их отчужденность от народа. По мнению Андрея Девятова: «Единства нет. Поэтому внешняя угроза войны выступает в России фактором сплочения элиты и общества в целом»1. Как показал опыт последних двух десятилетий, только под давлением форс-мажорных обстоятельств, в том числе реальной угрозы войны, может происходить укрепление российской государственности и суверенитета.
Инициатива Совета Федерации ФС РФ вести регулярный мониторинг состояния суверенитета страны и на этой основе укреплять законодательство в области национальной безопасности вполне оправдана. По мнению члена Совета Федерации РФ О.Ф. Ковитиди2, в настоящее время суверенная экспертиза является видом правовой экспертизы, проводимой с целью выявления и устранения антисуверенных факторов в принимаемых законопроектах и направленной на защиту суверенитета многонационального народа России.
1 Подробнее см.: Небополитика - 2019 глобальный аспект. - https://www.devyatov.su/articles/251-nebopolitika/65525-nebopo litika-2019-global-nyy-aspekt
2 Перспективы российского суверенитета в эпоху глобальных угроз. - http://csef.ru/ru/politica-i-geopolitica/223/perspektivy-rossijskogo-suvereniteta-v-epohu-globalnyh-ugroz-8136
