CC BY
129DOI 10.24412/2076-1503-2021 -2-114-119 ФЕДУЛКИНА Ирина Александровна,
преподаватель кафедры конституционного (государственного) и международного права Военного университета Министерства Обороны Российской Федерации,
е-таИ: mail@law-books.ru
МЕЖДУНАРОДНОЕ ГУМАНИТАРНОЕ ПРАВО И ГУМАНИТАРНАЯ
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
Аннотация. В статье изложен взгляд автора, на то что, индивидуалистическая концепция прав человека переживает тот же кризис, в котором пребывают государственные институты. В него вовлечены совершенно разные организации с разными задачами, средствами и функциями. Автор полагает, что гуманитарная деятельность должна быть аполитичной, поскольку она не должна содержать в себе определенного проекта по развитию общества и не подменять собой политической власти, вокруг которой строится жизнь общества. Автор доказывает, что термин «гуманитарная деятельность» подразумевает действия, имеющие своей единственной целью человека. По своей сути никакая политическая власть, будь то на национальном или на международном уровне, не может посвятить себя единственно этой цели.
Ключевые слова: гуманитарная деятельность, права человека, принцип комплемен-тарности, международное сообщество, политический интерес, правовой режим.
FEDULKINA Irina Alexandrovna,
Professor, Department of Constitutional (State) and International Law, Military University, Ministry of Defence of the Russian Federation
INTERNATIONAL HUMANITARIAN LAW AND ACTION
Annotation. The article presents the author's view that the individualistic concept of human rights is going through the same crisis that state institutions are in. It involves completely different organizations with different tasks, means and functions. The author believes that humanitarian activities should be apolitical, since they should not contain a specific project for the development of society and should not replace the political power around which society is built. The author argues that the term "humanitarian action" refers to actions with a sole human purpose. By its very nature, no political power, whether at the national or international level, can devote itself solely to this goal.
Key words: humanitarian action, human rights, complementarity, international community, political interest, legal regime.
Развитие государств всеобщего благосостояния на Западе усилило политическую теорию «социального договора», созданную Жан-Жаком Руссо, а гуманитарной деятельности были отведены исключительные ситуации, такие как военные конфликты. Это понятие появилось благодаря различным революционным движениям, не признававшим милосердной, сострадательной и патерналистской деятельности, но требовавшим признания права на национальную солидарность во имя защиты людей. На других континентах, то есть в первую очередь в развивающихся странах, гуманитарная деятельность на протяжении долгого времени принимала самые разнообразные формы, включая международные: это была миссионерская помощь, а затем и «помощь развивающимся стра-
нам», организованная самими государствами или в рамках ООН [10]. Таким образом, гуманитарная деятельность восполняла пробелы, оставленные в «социальном договоре» по недосмотру и слабости. Ибо целью ее является защита жизни и достоинства человека, если общество по разным причинам уже не может или не желает обеспечить сохранение жизни некоторых своих членов. В настоящее время гуманитарной деятельности предстоят новые испытания. Потеря ресурсов и мощи государств на национальном уровне привело к ослаблению многих структур социального обеспечения. Во многих развитых странах важнейшие сферы, олицетворяющие национальную солидарность, сегодня приватизированы или оставлены на произвол судьбы. Можно отметить обнищание органов народного здравоохранения,
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 2 • 2021
уменьшение государственных пособий малообеспеченным слоям населения или помощи заключенным. В ожидании дополнительных корректив эти сферы сейчас находятся в частичной зависимости от гуманитарной помощи.
Парадоксальным образом, индивидуалистическая концепция прав человека переживает тот же кризис, в котором пребывают государственные институты. Постепенное утверждение прав человека произошло в результате постепенной эмансипации личности по отношению к власти [11]. Несмотря на то, что права человека имеют универсальный характер, они продолжают быть тесно связанными с понятиями национальности и гражданства. Другой парадокс состоит в том, что без государства, как защитника прав и свобод, понятие прав человека становится весьма непрочным. В такой ситуации гуманитарная деятельность и гуманитарное право представляют собой лишь временные меры, далекие от совершенства.
Гуманитарная деятельность аполитична, поскольку она не содержит в себе определенного проекта по развитию общества и не подменяет собой политической власти, вокруг которой строится жизнь общества. В то же время ее отношения с политической властью подчиняются принципу комплементарности и даже противостояния. В сущности, являясь средством выражения несогласия с установленным порядком, она выставляет напоказ его недостатки [6]. Гуманитарная деятельность, будучи явлением временным, ставит перед собой конкретную цель - помочь выжить отдельным людям или группам населения в экстремальной и опасной ситуации до того момента, когда они смогут вновь стать полноценными и полноправными участниками общественной и политической жизни своей страны. Таким образом, гуманитарная деятельность принимает самые разнообразные формы. Она выражает мирные стремления людей самостоятельно защищать гуманитарное пространство и гуманитарные ценности в контексте все усложняющегося общества. Она выражает ответственность и готовность каждого отдельного человека, в меру своих возможностей, бороться с несправедливостью, которой подвергаются другие люди. Стараясь восстановить «зоны нормальности» в «ненормальных» ситуациях, гуманитарная деятельность представляет собой нечто большее, чем акт великодушия, чем простая материальная помощь. Ибо ее цель - вернуть отдельным членам общества минимум прав и восстановить их человеческое достоинство.
Нынешний кризис государства всеобщего благосостояния, распад ряда государств и хаотическое создание международного сообщества являются новыми предпосылками для развития
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 2 • 2021
гуманитарной деятельности [8]. Будь то эпидемии, голод, конфликты, массовый исход, маргинализация населения и оставление его на произвол судьбы, или распад и развал стран, оказавшихся «лишними» в сообществе наций, гуманитарная деятельность всегда займет пустующее место, еще не занятое органами централизованной власти. Такое положение вещей привело к эволюции не только форм и методов, но и самого смысла гуманитарной деятельности.
В прошлом гуманитарная деятельность осуществлялась отдельными лицами, оспаривающими установленный порядок, развивая при этом альтернативные формы солидарности. Сегодня она признана и поддерживается большинством международных организаций, а также институтами международного сообщества. Нужно признать, что гуманитарная деятельность действует в режиме минимального государственного вмешательства, принятого многими международными организациями, в том числе ООН и Европейским союзом, а также некоторыми государствами, целью которого является поддержание существующего порядка, а не пересмотр самой организации международного сообщества [13]. Если раньше существовало четкое различие между помощью развивающимся странам, актами солидарности в случае катастрофы и гуманитарной деятельностью в период конфликтов, то, по-видимому, сегодня мы вступили в период кризиса и хронического конфликта, когда неотложная гуманитарная деятельность стала единственной доступной формой политического выражения. Разнообразие участников гуманитарной деятельности и ее размах создают иллюзию консенсуса и видимость активной деятельности, но все это приводит к потере смысла самого понятия «гуманитарный», а также к исчезновению политического пространства, в котором поднимается вопрос коллективного выбора.
Термин «гуманитарная деятельность» подразумевает действия, имеющие своей единственной целью человека. По своей сути никакая политическая власть, будь то на национальном или на международном уровне, не может посвятить себя единственно этой цели. Гуманитарное право проводит четкую границу между обязанностями, налагаемыми на государства, и ролью нейтральных посредников в конфликтах, каковыми являются беспристрастные гуманитарные организации.
Когда гуманитарной деятельностью занимаются государства или международные организации, такие как ООН или Европейский союз, она теряет свою важнейшую динамическую составляющую. Не выражая более социального протеста против установленного порядка, она демонстри-
рует минимальную форму солидарности с населением, находящимся в критической ситуации [7]. Какими бы ни были намерения государств в этой области, их деятельность ведет к опасному смешению представлений о характере той ответственности, которую они несут в отношении людей, находящихся в опасности. Это смешение в течение последних двадцати лет усилилось из-за постепенного усиления роли, которую ООН играет в разрешении конфликтов, а также из-за разрастания средств ее деятельности, в число которых входят гуманитарные, военные, юридические инструменты, а также новые теории об обязанности защищать.
Признание той или иной ситуации как конфликта дается с большим трудом организации, в задачу которой входит поддержание мира и сотрудничества между государствами. Данное дипломатическое препятствие все ещё продолжает довлеть над различными институтами и организациями ООН, являющимися участниками деятельности в области гуманитарной помощи. Уже более сорока лет задача ООН по поддержанию мира ограничивалась гарантией соблюдения мировых соглашений, заключенных между государствами. Приостановление холодной войны, на какой-то момент, положило конец параличу системы коллективной безопасности, предусмотренной Уставом ООН в 1945 г. Организация оказалась включенной в прямое разрешение множества конфликтов, которые более не регулировались в центре каждого идеологического блока. Этот новый механизм вмешательства ООН опирается на широкую палитру материальных, политических, дипломатических, экономических, военных и, в конце концов, юридических и судебных средств, действий, акций, и давлений. Гуманитарная деятельность сыграла центральную роль в оправдании и обосновании первых миротворческих операций ООН в ряде конфликтов в 1991 г. [2] Гуманитарная деятельность впоследствии оказалась включенной в комплексные мероприятия под руководством ООН. За поставленной целью по усилению координации и эффективности помощи данные механизмы приводили, прежде всего, к оказанию давления на воюющие стороны для стабилизации военной ситуации или облегчения восстановления мира. Действуя в этом русле, гуманитарная деятельность превратилась в ставку, цель и главное орудие политической борьбы международного сообщества. Помещенная в центр международной вертикали власти, гуманитарная деятельность завоевала авторитет, но взамен политизировалась и милитаризировалась [9]. Она частично утратила беспристрастность в деле оказания помощи и. тем самым, возможность быть принятой различными вооруженными группиров-
ками, которые не хотят верить в ее нейтральность. Именно поэтому можно понять отказ некоторых независимых нейтральных гуманитарных организаций участвовать в международных гуманитарных механизмах, которые находятся под руководством государств или межгосударственных образований.
Эта дискуссия привела к прояснению ситуации в области методов проведения операций различных частных организаций вокруг двух основных направлений, названных в честь Дюнана и Вильсона соответственно. Первое соответствует организациям, защищающим независимость гуманитарной деятельности, преследующей такие цели, как мир. стабильность или развитие. Второе относится к частным организациям, которые подчиняют свою деятельность более широкому контексту политической деятельности международных учреждений. Политический интерес к гуманитарной деятельности со стороны международного сообщества, в конечном счете, не привел ни к каким существенным достижениям договорного гуманитарного права. Хотя некоторые государства отмечали свою неприспособленность к современным формам вооруженного конфликта, отмеченного асимметрией субъектов и методов ведения войны, ни одно из них не пожелало усовершенствовать нормы и ввести новые юридически обязывающие инструменты в этой области [4]. С другой стороны, развитие гуманитарной практики способствовало появлению международного обычая, что привело к публикации в 2005 г. МККК ста шестидесяти одной нормы обычного международного гуманитарного права [6]. В исследовании были унифицированы нормы, применимые к международным и немеждународным вооруженным конфликтам. Эта унификация частично нивелирует сложность юридических дискуссий, связанных с квалификацией международного и немеждународного вооруженного конфликта, и слабость договорных норм, относящихся к этим последним.
Помимо появления обычного права, второй существенный шаг вперед гуманитарного права связан с появлением международного уголовного права и международных трибуналов, созданных для пресечения серьезных нарушений гуманитарного права в форме геноцида, преступлений против человечности и военных преступлений.
С 1949 г. гуманитарное право страдало в основном из-за ненадежности: слабость механизмов наказания, а именно отсутствие Международного трибунала, способного предавать суду виновников военных преступлений. За опытом Нюрнбергского трибунала последовало пятьдесят лет молчания международной судебной практики. Государства-победители, создавшие в это же самое время ООН, воздержались от создания для
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 2 • 2021
международного сообщества постоянного Международного уголовного суда. В 1948 г. Конвенцией против геноцида было предусмотрено создание международного трибунала для таких деяний, как военные преступления и геноцид, однако государства отказались создавать такой трибунал. В течение пятидесяти лет мир жил в тени Нюрнбергского трибунала, роль которого была и есть символическая и доказывает необходимость таких исторически, юридически и политически значимых органов [1].
Парадоксальным образом, полный провал двух операций по поддержанию мира - в бывшей Югославии и в Руанде - заставил ООН исследовать новый юридический аспект международных отношений. Создание международных трибуналов ad hoc послужило базой для принятия государствами в 1998 г. Статута Международного уголовного суда [12]. Данный суд был призван судить или гарантировать осуждение виновников военных преступлений, преступлений против человечности и геноцида. Такие массовые преступления, как правило, требуют поддержки и содействия государственного аппарата и различных органов власти. Это означает, что пресечение таких преступлений не может полностью отдаваться на откуп самим государствам.
В бывшей Югославии миротворческие силы ООН столкнулись с убийствами гражданских лиц и раненых, с депортацией и другими методами ведения войны в целях этнической чистки. Классические средства поддержания мира оказались бессильными в такой ситуации. Именно поэтому Совет Безопасности в 1993 г. решил создать трибунал, обладающий юрисдикцией для наказания преступлений, которые до сих пор солдаты ООН могли лишь пассивно наблюдать. В отличие от Нюрнбергского трибунала, международное правосудие, обеспеченное ООН путем создания трибунала по бывшей Югославии, было правосудием не победителей, а побежденных. ООН надеялась отыграть в области права то, что она потеряла в области силовых столкновений. При этом, данный трибунал поначалу существовал скорее в качестве юридической угрозы, направленной на стимулирование переговоров по подписанию мирных соглашений, чем в качестве автономного органа [3].
Год спустя в Руанде ООН была вынуждена снова столкнуться с последствиями пассивности вооруженных сил во время геноцида тутси с апреля по июль 1994 г. И снова разница между устремлениями миротворческих сил ООН и реальностью ситуации оказалась настолько ужасающей, что под давлением общественного мнения Совет Безопасности ООН решил в конце 1994 г.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 2 • 2021
создать второй Международный трибунал ad hoc, призванный судить виновных в геноциде.
Принятие Статута Международного уголовного суда в Риме 17 июля 1998 г. является серьезным шагом в сторону создания международного уголовного суда, в юрисдикцию которого входят при соблюдении определенных условий самые тяжкие международные преступления. Создание данного Суда не стало воплощением мечты об универсальной юрисдикции, независимой и обязательной для всех стран мира, в том числе наиболее могущественных держав. Соотношение сил нашло свое отражение в Уставе Суда, который компетентен как в отношении государств, подписавших его, так и в отношении ситуаций, представленных ему Советом Безопасности, с общего согласия его постоянных членов.
Однако на протяжении последних более двадцати лет работа международных трибуналов ad hoc по бывшей Югославии и Руанде, а также работа специальных смешанных трибуналов, созданных для осуждения преступлений в Сьерра-Леоне, Восточном Тиморе или Камбодже, и первые шаги Международного уголовного суда показали, что правосудие более не считается препятствием, но является отныне неотъемлемым элементом международной дипломатии.
Постулат, в соответствии с которым безнаказанность гарантировала стабильность международных отношений, потерял свою силу. Из этого было бы наивным делать вывод, что международное правосудие заменит сегодня безнаказанность как правило политической игры [3]. Но политические и военные власти должны считаться с международной судебной системой, осуждающей массовые преступления, совершаемые этими силами с целью достижения или поддержания власти. Кроме того, лица, совершающие насилие, знают, что они не смогут более рассчитывать на защиту государства и воспользоваться ширмой коллективного подчинения приказам внутри глобальных политических и военных структур, поскольку данные процедуры призваны судить не государства, а отдельных лиц в соответствии с их индивидуальной уголовной ответственностью.
В отношении определения и санкций массовых преступлений нужно отметить, что существование и работа Международного уголовного суда, наряду с пресечением массовых преступлений на международном уровне, помогает усилить и стандартизировать национальное уголовное право всех стран.
Работа международных трибуналов также позволила развить понимание и условия применения норм гуманитарного права в конкретных ситуациях применения насилия и во время кон-
фликта. Судебная практика международных трибуналов позволяет выйти за пределы общих принципов и прояснить содержание множества юридических понятий, которые ставятся государствами под сомнение и практический смысл которых не был ясен из конвенций, посвященных гуманитарному праву или правам человека [5]. Речь идет, например, об определении вооруженных конфликтов, гражданских лиц и о правах, которые они сохраняют за собой в случае прямого участия в военных действиях, о юридических гарантиях, связанных с содержанием под стражей, об определении пыток и жестокого обращения, об ответственности государства по отношению к негосударственным вооруженным группам, действующим под его контролем и при его поддержке, об ответственности и обязанностях военных командных лиц и о долге неподчинения несправедливым приказам, об определении живых щитов и о практике целенаправленных убийств, и многих других.
Эти новые данные правовой практики усложняют представление и понимание гуманитарных норм и принципов. Однако их важность состоит в том, что они восстанавливают содержание и целостность гуманитарных принципов и правил, в последние годы ставших предметом спора и зачастую слишком широко истолкованных отдельными государствами. Для нас было важно в доступной форме изложить положения и выводы дискуссии, которая на некоторое время потрясла самые основы гуманитарного права. Понимание различных способов аргументации должно облегчить использование гуманитарного права участниками оказания помощи во время проведения операций и переговоров.
Необходимо, чтобы в таких ситуациях каждый участник определил для себя объем своей ответственности и обязанностей. Ключевым моментом является умение каждого оспорить толкование и применение права, навязанные доминирующим государственным или военным субъектом. Пусть международное право несовершенно -оно находится в постоянном развитии и в неустанном изменении. Действие влечет за собой создание или исчезновение права посредством возникновения «обычаев» или «прецедентов». Гуманитарная деятельность, если она удаляется от существующих правовых норм, может парадоксальным образом привести к ослаблению гуманитарного права и подвергнуть сильной опасности жертв конфликтов. Таким образом, действия по оказанию помощи и противостояние ужасающему давлению позиции силы, а также реализация гуманитарных целей должны иметь четко выраженную юридическую, интеллектуальную и материальную базу.
Список литературы:
[1] Grimalskaya S.A., Stepashkin S.V., Khromova N.M., Khudin A.N., Chernyavsky A.G., International Tribunal at Nuremberg, Вопросы истории. 2021. № 2. С. 127-133.
[2] Чернявский А.Г. Возникновение и эволюция международного права: мультикультурализм, партикуляризм, универсализм - классификация и терминология, Военное право. 2020. № 1 (59). С. 257-273.
[3] Чернявский А.Г. Идеология и мировоззрение в формировании правосознания и политической мысли, Образование и право. 2019. № 5. С. 63-67.
[4] Чернявский А.Г. К вопросу установления связи права и нравственности (теоретические аспекты), Образование и право. 2020. № 5. С. 37-42.
[5] Чернявский А.Г. Комментарий к Конституции Российской Федерации. Новая редакция (постатейный), Нормативная литература / Москва, 2020. С. 33-35.
[6] Чернявский А.Г. Методологические аспекты соотнесения природы права и человеческих интересов, Государство и право. 2017. № 4. С. 94-97.
[7] Чернявский А.Г. Право как регулятор отношений по поводу ценностей: теоретико-правовые аспекты, Государство и право. 2021. № 1. С. 26-35.
[8] Чернявский А.Г. Правовое значение идеи суверенитета для государства и права, Москва, 2020, С. 15.
[9] Чернявский А.Г. Роль и значение идеологии для государства и права, Монография / 2020. Сер. Научная мысль (Изд. 2-е, испр. и доп.), С. 147.
[10] Чернявский А.Г. Фундаментальные основы права: компаративистика в юриспруденции, Москва, 2019, С.19.
[11] Чернявский А.Г., Грудцына Л.Ю. Права человека в России, Учебник для студентов, обучающихся по направлению подготовки (специальности) «Юриспруденция» / Москва, 2019. Сер. Бакалавриат, С. 95.
[12] Чернявский А.Г., Синяева Н.А., Самодуров Д.И. Международное гуманитарное право, Учебник / Москва, 2020. Сер. Специалитет и магистратура, С. 32.
[13] Чернявский А.Г., Синяева Н.А., Самодуров Д.И. Международное право, Москва, 2019, С. 27.
Spisok literatury:
[1] Grimalskaya S.A., Stepashkin S.V., Khromova N.M., Khudin A.N., Chernyavsky A.G.,
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 2 • 2021
International Tribunal at Nuremberg, Voprosy istorii. 2021. № 2. S. 127-133.
[2] Chernyavskij A.G. Vozniknovenie i evoly-uciya mezhdunarodnogo prava: mul'tikul'turalizm, partikulyarizm, universalizm - klassifikaciya i termi-nologiya, Voennoe pravo. 2020. № 1 (59). S. 257273.
[3] Chernyavskij A.G. Ideologiya i mirovozz-renie v formirovanii pravosoznaniya i politicheskoj mysli, Obrazovanie i pravo. 2019. № 5. S. 63-67.
[4] Chernyavskij A.G. K voprosu ustanovleniya svyazi prava i nravstvennosti (teoreticheskie aspekty), Obrazovanie i pravo. 2020. № 5. S. 37-42.
[5] Chernyavskij A.G. Kommentarij k Konstitucii Rossijskoj Federacii. Novaya redakciya (postatejnyj), Normativnaya literatura / Moskva, 2020. S. 33-35.
[6] Chernyavskij A.G. Metodologicheskie aspekty sootneseniya prirody prava i chelovecheskih interesov, Gosudarstvo i pravo. 2017. № 4. S. 94-97.
[7] Chernyavskij A.G. Pravo kak regulyator otnoshenij po povodu cennostej: teoretiko-pravovye aspekty, Gosudarstvo i pravo. 2021. № 1. S. 26-35.
[8] Chernyavskij A.G. Pravovoe znachenie idei suvereniteta dlya gosudarstva i prava, Moskva, 2020, S. 15.
[9] Chernyavskij A.G. Rol' i znachenie ideologii dlya gosudarstva i prava, Monografiya / 2020. Ser. Nauchnaya mysl' (Izd. 2-e, ispr. i dop.), S. 147.
[10] Chernyavskij A.G. Fundamental'nye osnovy prava: komparativistika v yurisprudencii, Moskva, 2019, S.19.
[11] Chernyavskij A.G., Grudtsina L.Yu. Prava cheloveka v Rossii, Uchebnik dlya studentov, obu-chayushchihsya po napravleniyu podgotovki (spe-cial'nosti) «YUrisprudenciya» / Moskva, 2019. Ser. Bakalavriat, S. 95.
[12] Chernyavskij A.G., Sinyaeva N.A., Samo-durov D.I. Mezhdunarodnoe gumanitarnoe pravo, Uchebnik / Moskva, 2020. Ser. Specialitet i magistratura, S. 32.
[13] Chernyavskij A.G., Sinyaeva N.A., Samo-durov D.I. Mezhdunarodnoe pravo, Moskva, 2019, S. 27.
\
ЮРКОМПАНИ
www. law-books, ru
Юридическое издательство
«ЮРКОМПАНИ»
Издание учебников, учебных и методических пособий, монографий, научных статей.
Профессионально.
В максимально короткие сроки.
Размещаем в РИНЦ, Е-ЫЬгагу.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 2 • 2021
