CC BY
34
2011 ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА Сер. 9 Вып. 1
ХРОНИКА
В. В. Беркутова, К. Ю. Зубков
МЕЖДУНАРОДНАЯ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ И ПРЕПОДАВАНИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ: ВЗГЛЯД ИЗ РОССИИ — ВЗГЛЯД ИЗ ЗАРУБЕЖЬЯ».
СПБГУ, 7-9 ОКТЯБРЯ 2010.
Прошедшая в стенах филологического факультета СПбГУ международная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы изучения и преподавания русской литературы: взгляд из России — взгляд из зарубежья» была приурочена к 190-летию кафедры истории русской литературы. Участие в заседаниях приняли и члены кафедры, и ее выпускники, и сотрудники высших учебных заведений и институтов, так или иначе связанные с кафедрой. На конференции выступали и присутствовали исследователи из разных стран, таких как Великобритания, Германия, Италия, Польша, Швейцария, Эстония, Южная Корея. С сожалением стоит заметить, что явно недостаточно внимания было уделено воспоминаниям, без которых кафедральная история вряд ли могла быть охарактеризована в полной мере. Однако этот недостаток компенсировался за счет тематики большинства докладов, в той или иной мере освещающих развитие отечественной литературоведческой науки и преподавание литературы. Основная проблематика, затронутая докладчиками, была связана с такими вопросами, как преподавание литературы в вузе и построение историко-литературного курса, история филологической науки и возможность альтернативных подходов к истории литературы.
В связи с актуальностью темы преподавания истории литературы на конференции обсуждались проблемы самоопределения истории литературы, необходимости сохранения или трансформации классических представлений и концепций, а также возможного построения новой модели истории литературы с опорой на альтернативные литературоведческие и другие гуманитарные подходы. Часто эта тема поднималась в связи с вопросами преподавания истории литературы в университете. Так, Е. В. Хворостьянова в докладе «Проблема верифицируемости историко-литературных концепций» высказала соображения о кризисе, который переживает литературоведение, и способах его преодоления — восстановлении нормальной научной деятельности.
Участники конференции изложили совершенно противоположные взгляды на вопрос о настоящих и будущих задачах литературоведения как науки, что в очередной раз показало, насколько эта проблема существенна для современных исследователей. Су Хван Ким в докладе «О методологической актуальности „поэтики поведения" Ю. М. Лотмана» предложил принцип построения истории литературы через восприятие современниками определенных идей и моделей поведения, демонстрируемых в художественном тексте, и их реализацию в обыденной жизни читателей.
К. А. Баршт в докладе «О возможных путях развития теории литературы» подчеркнул специфичность литературоведческой методологии на фоне философской эстетики и общей семиотики. К схожим проблемам также обратился И. П. Смирнов, рассуждавший о проблеме соотношения философской рефлексии и художественного творчества в докладе «Литература против философии (спор В. В. Набокова с В. Н. Муравьевым об „овладении" временем)». В докладе В. И. Тюпы «Анализ художественного текста в системе литературоведческого знания» был поставлен вопрос о преподавании истории и теории лите-
© В. В. Беркутова, К. Ю. Зубков, 2011
ратуры и соотношении анализа и интерпретации. Оба этих доклада вызвали дискуссию о субъективной и объективной природе литературного анализа и связанных с этим проблемах преподавания литературного анализа как дисциплины. Данная дискуссия получила продолжение в рамках состоявшегося позже круглого стола «Проблема канона русской литературы и построения учебных курсов по истории русской литературы». Близок к этим выступлениям был и доклад М. Фрайзе «Текстовое литературоведение и обобщающая культурология: перспективы и проблемы», где анализировались возможные варианты культорологического и собственно литературоведческого анализа текста на материале творчества Л. Н. Толстого.
Вопрос о построении курса русской литературы и новаторстве в системе преподавания данного курса нашел отражение в докладах, прозвучавших на заседаниях секции «Методика преподавания русской литературы». Участники конференции делились своим опытом преподавания русской литературы. Так, например, Дж. Майкльсон прочитал доклад на тему «Как должен строиться идеальный курс русской литературы в зарубежном университете?», где описал особенности построения курса в Канзасском университете в США. В. Б. Катаев выступил с докладом «Опыт создания курса „Русская классика и интермедиальность“» о новом лекционном и практическом курсе в Московском государственном университете, представляющем один из вариантов историко-функционального подхода в изучении литературы. В рамках данного курса студенты имеют возможность познакомиться с формами бытования некоторых литературных произведений в современной культурной жизни, а также проследить взаимодействие классических текстов с иными видами искусства. М. Ю. Лучников в докладе «Курс истории русской литературной критики (классический период) в системе литературоведческих дисциплин» отметил, что чаще всего материал классического курса истории русской критики располагается по на-правленческим парадигмам, причем смена парадигм описывается через определенную борьбу внутри направления, что не предполагает даже постановку проблемы эволюции форм эстетического сознания. Альтернативный взгляд на способы преподавания литературы предложила Хенрике Шмидт в докладе «Блоггинг как объект и метод преподавания русской литературы». Х. Шмидт проанализировала ведение блога как литературный факт (в рамках ведения блога известными писателями и простыми блоггерами) и как способ литературоведческой практики на примере коллективного составления филологического комментария. В целом, проблемы интернета и его влияния на литературоведение часто поднимались на конференции и были затронуты также в докладах С. Н. Гуськова и Н. Д. Кочетковой. В докладе М. А. Черняк «Литература „короткого дыхания“, или Еще раз о проблемах преподавания современного литературного процесса» прозвучали мысли о том, что современный читатель, в т. ч. студент, не имеет представления о текущей русской литературе, что ставит перед преподавателем многочисленные проблемы. Известную проблему взаимодействия эмигрантской и советской литературы затронула М. Ру-бинс в докладе «Литература эмиграции как подсистема русской литературы 20-го века» (схожие темы поднимались в связи с выступлением А. Б. Шишкина на одном из круглых столов).
История науки стала еще одной важной темой, обсуждавшейся на конференции. Проблемам истории науки был посвящен открывший конференцию доклад А. А. Карпова «Кафедра истории русской литературы СПбГУ: эпохи и имена», в котором не только была вкратце изложена история старейшей кафедры филологического факультета, но и обсуждалась роль П. А. Плетнева в возникновении исторического метода в русском литературоведении. Истории изучения фольклора на кафедре было посвящено выступление С. Б. Адоньевой и И. С. Веселовой «Фольклористика в Санкт-Петербургском (Ленинградском) университете»; о выдающихся кафедральных исследователях древнерусской литературы и литературы XVIII в. и актуальности их работ для современного литературоведения говорили соответственно Н. С. Демкова и М. В. Рождественская (доклад «Изучение древнерусской литературы в Санкт-Петербургском (Ленинградском) университете») и П. Е. Бухаркин (доклад «Изучение русской литературы XVIII века на кафедре истории русской литературы СПбГУ»). Затронутых П. Е. Бухаркиным вопросов о связи классического и современного литературоведения касалась и Н. Д. Кочеткова в докладе «Основные направления научно-преподавательской деятельности П. Н. Беркова». О драматическом жизненном и научном пути Г. А. Гуковского шла речь в выступлении М. В. Иванова «Концепция человека в исследованиях Г. А. Гуковского»; интересных обстоятельств истории изучения и издания произведений А. П. Чехова коснулась А. Г. Головачева в посвященном сестре писателя докладе «М. П. Чехова в переписке с ленинградскими чеховедами».
Впрочем, на конференции обсуждались и вопросы истории науки, не связанные напрямую с кафедрой истории русской литературы. Так, Е. А. Тахо-Годи в докладе «К истории споров о соотношении
теоретического и исторического литературоведения» рассуждала о малоизвестном и недооцененном литературоведе и психологе первых десятилетий XX в. А. М. Евлахове. Т. Ф. Волкова в ходе выступления «Старинная русская литература в списках и переделках печорских старообрядцев (экспедиции и исследования филологов Сыктывкарского университета)» вспоминала о разнообразных проблемах, с которыми сыктывкарские фольклористы сталкивались в полевой деятельности. М. К. Наенко в сообщении «Филологический семинар Владимира Перетца в Киевском университете» описывал характер и результаты деятельности знаменитого ученого и педагога в Киеве. О формировании более близкой к нашим дням научной школы и судьбе ее основателя Я. О. Зунделовича рассказывал Р. Г. Назарьян в докладе «Самаркандская литературоведческая школа поэтико-структурного анализа». Исключительно интересным было выступление А. С. Янушкевича «Издание Полного собрания сочинений и писем В. А. Жуковского как кафедральный проект», в котором речь шла о важном научном проекте Томского университета, который привел к настоящему прорыву в изучении жизни и творчества В. А. Жуковского. С. Н. Гуськов в докладе «Новые электронные ресурсы Пушкинского дома» говорил о создании Институтом русской литературы (Пушкинским домом) электронных баз данных и публикаций, отражающих различные аспекты деятельности института. Наконец, были представлены и сообщения, касавшиеся вопросов рецепции русской литературы за рубежом, причем речь шла как о научном ее освоении, так и о литературе как важном факторе взаимодействия культур. Этим проблемам были посвящены доклады А. Пашкевич («Заметки о польской литературоведческой русистике») и Ким Хен Тхэка («Обзор изучения русской литературы в Южной Корее»).
В докладе С. Д. Титаренко «Теоретическое наследие Вяч. И. Иванова и современное литературоведение» идеи поэта и философа рассматривались в связи с проблемами филологической герменевтики. Наконец, необычный подход к истории науки был предложен И. Н. Сухих, который в докладе «Литературоведение как литература: нет школ никаких...» поставил под вопрос само понятие «научная школа».
На конференции в рамках разных секций и заседаний было прочитано большое число докладов на тему альтернативных методов и подходов в литературоведении. А. В. Щербенок в докладе «„Зачем читать книгу, если можно посмотреть кино?“ Специфика литературного текста в образовательной программе» отметил наступление визуальной культуры и рассмотрел некоторые аналоги литературных механизмов в кино, а также выделил ряд специфических сторон сосуществования кинематографа и литературы. О кинематографе говорила и О. Д. Буренина-Петрова в докладе «Русская литература на экране немого кино». О. Д. Буренина-Петрова постулирует экранизацию как своеобразное литературоведческое исследование и приходит к выводам о том, что экранизация как интермедиальное искусство, возникшее вместе с кинематографом, не только создает новую реальность, но и сохраняет память о вербальном литературном претексте.
Н. Григорьева также обратила внимание на роль визуального и видимого в современном искусстве, как видно уже из темы доклада «Автор как вуайер у М. М. Бахтина и писателей 1920-30-х годов (Л. М. Леонов, Ю. К. Олеша, В. В. Набоков)». Уте Шольц в докладе «„Сорок первый“ Бориса Лавренева как Текст-остров в 21 веке» попыталась прочесть текст Б. Лавренева в контексте западных «островных» романов и провела тщательный сопоставительный анализ, в ходе которого определила формы «островного» сознания, присущего данному типу романов в целом и произведению Б. Лавренева в частности. А. О. Большев в докладе «Проблемы коммуникации у В. Шаламова» обратился к автопсихологическому методу в литературоведении и показал связь биографии автора с особенностями его художественного мира. Н. В. Ковтун выступила с докладом «Культурный герой и трикстер в поздней традиционной прозе (к проблеме остранения национальных архетипов в литературе рубежа ХХ-ХХ! веков)», в котором в основу анализа некоторых текстов современной русской литературы легли фольклорные практики описания культурных героев. К особенностям художественного мира писателей двадцатого века обратилась также О. Ю. Славина в сообщении «Коллажность и сновидческий текст (Макс Эрнст и Константин Вагинов)». В. В. Иванцов проанализировал роль пьесы «Зойкина квартира» в контексте творчества М. Булгакова. Популярное в последние десятилетия направление исследований, связанное с использованием понятия «концепт» для анализа литературных произведений, было представлено в докладе А. Е. Кунильского «История русской литературы XIX века сквозь призму концепта “жизнь”». Необычный подход к стиховедческому анализу продемонстрировал О. Н. Гринбаум, выступавший с докладом на тему «Ритм как рентген, или Скрытые эмоции в четвертой главе романа “Евгений Онегин”». В докладе А. Мейер-Фраатц «Свое и чужое: кулинарика у А. С. Пушкина» речь шла о таком недостаточно изученном аспекте литературных текстов, как кулинарный дискурс и его функции. Интермедиальность
рассматривалась в докладе Й. У Петерса «Сравнительный анализ литературного и музыкального текста: “Я помню чудное мгновенье..” — стихотворение А. С. Пушкина и романс М. И. Глинки», в котором автор пришел к парадоксальному выводу о том, что хрестоматийное стихотворение А. С. Пушкина посвящено не столько любви, сколько возникновению вдохновения. Любопытно, что в совершенно другом аспекте к интермедиальным исследованиям обратился и В. Б. Катаев (см. выше).
Более традиционные методы использовались в докладе Н. А. Криничной «Концепт дороги/тропы в народной мифологической прозе», выполненном в духе классических работ в области отечественной фольклористики. Не введенные в научный оборот ранее материалы были представлены в основанном на неопубликованных текстах выступлении А. В. Лаврова «Письма из Испании С. М. Боткина». В. Е. Багно в докладе «Россия в 1910 году: отклики на смерть Л. Н. Толстого» описал основные проблемы, встающие перед исследователем русской литературы и культуры, читающим газетные статьи, которые вошли в готовящийся к печати Институтом русской литературы (Пушкинским домом) антологию отзывов на смерть Л. Н. Толстого. К особенностям комментирования текста обратился Д. В. Токарев в докладе «О некоторых „ложных друзьях“ комментатора произведений Бориса Поплавского». Также вполне традиционным был подход исследователей литературы XVIII в., анализировавших недостаточно изученные аспекты истории литературы этого периода: Н. Ю. Алексеева прочитала доклад «Учение Аристотеля о подражании природе в русской литературной теории XVIII века», доказывая отсутствие реального интереса к «Поэтике» Аристотеля в русском литературном сознании до первых десятилетий XIX в.; Е. В. Душечкина в докладе «Поэма Н. А. Львова „Русский 1791 год“: жанр, традиции, новаторство» анализировала одно из наиболее известных произведений Н. А. Львова, а К. Ю. Лаппо-Данилевский в выступлении «Дружеское письмо — литературный жанр или все же нет?» обсуждал известный вопрос о художественной природе письма на материале писем Н. А. Львова. Вполне традиционный метод анализа, примененный, впрочем, к почти не изученному произведению, отличал и доклад О. В. Михеевой «Жанровое своеобразие рассказа В. А. Абукаева-Эмгака “Ошкеча”». Об эпиграфах на материале повестей «Лихая болесть» и «Счастливая ошибка» (ранее не исследовавшемся подробно) был доклад Г. Г. Багаутдиновой «Малая проза И. А. Гончарова: проблемы эпиграфики».
Большой интерес представляли доклады, созданные на стыке разных методологий и предлагавшие соединение традиционного литературоведения и оригинальных подходов к анализу текста. Так, М. Вайскопф в докладе «Посмертный брак в поэтике русского романтизма» описал и классифицировал функции мотива смерти в прозе Н. А. Полевого, О. И. Сенковского и многих других писателей 1820-1830-х годов, используя и традиционный историко-литературный подход, и структурный анализ. Е. Е. Дмитриева также говорила о вполне традиционной теме («Круг чтения Павла Ивановича Чичикова и Николая Васильевича Гоголя»), обращая внимание, однако, на неожиданное разрушение границ между автором и его далеко не положительным героем в том, что касается отношения к литературе. Особый интерес и продолжительную дискуссию вызвало выступление Е. Толстой «Мифопоэтические умыслы в “Войне и мире”», где на материале творческой истории романа был показан анималистический подтекст, скрывающийся за общеизвестными образами героев. Судьба советского интеллигента в неожиданном социолого-психологическом аспекте рассматривалась И. А. Калининым в сообщении «Шкловский как прием. Литературная теория и биографическая стратегия советского интеллектуала».
Как легко заметить, практически по всем значимым проблемам были высказаны совершенно различные точки зрения: одни докладчики (Р. Г. Назарьян) описывали отдельные научные школы, другие (И. Н. Сухих) отрицали существование научных школ как таковых; одни поддерживали необходимость обращаться к методам смежных дисциплин (И. А. Калинин), другие выступали за строгое самоограничение в области методологии (Е. В. Хворостьянова); одни говорили о перспективах новых методов в преподавании (В. Б. Катаев), другие же были склонны подчеркивать значимость педагогических традиций (М. В. Иванов). Активная полемика началась и во время круглых столов, проводившихся в ходе конференции. На круглом столе «Болонский процесс: динамика реализации» выступавшие (Р. Ходель, И. А. Хромова, А. А. Карпов, Л. Н. Киселева, А. С. Янушкевич, Х. Шмидт, М. В. Отрадин и др.) высказали совершенно различное отношение как к самой идее введения новых принципов преподавания, так и к перспективе их внедрения: мнения колебались в диапазоне от мрачных прогнозов относительно плачевной судьбы высшего образования в Европе до радости по поводу неуклонного наступления новых принципов преподавания. На круглом столе «Проблема канона русской литературы и построения учебных курсов по истории русской литературы» завязалась еще более горячая дискуссия, участники которой (А. Шишкин, В. М. Маркович, А. Д. Степанов, С. А. Кибальник, В. И. Тюпа, С. Б. Адоньева, М. В. Отра-
дин и др.) пришли к выводу о том, что под вопросом оказывается даже не возможность создать удачный курс истории литературы, а сама перспектива построения какой бы то ни было истории литературы.
Конференция «Актуальные проблемы изучения и преподавания русской литературы: взгляд из России — взгляд из зарубежья» показала, что значительные и интересные проблемы возникают не только при решении основных задач литературоведения, но и в таких, казалось бы, частных вопросах, как преподавание литературы в университете, история науки, взаимодействие различных методологий в пределах научного знания. Все эти проблемы неизбежно встают главным образом перед преподавателями литературоведческих дисциплин, а потому, несмотря на исключительно значимые и важные выступления исследователей, для которых преподавание не является основной профессией (в первую очередь речь идет о сотрудниках Пушкинского дома), можно сказать, что конференция была посвящена преимущественно проблемам университетской филологии. Такая направленность вполне понятна и естественна, если учесть, что конференция проводилась в честь кафедрального юбилея.
