CC BY
183
И.Г. Ковалев
Между Сциллой и Харибдой: Британия в современном мире
Аннотация. В статье исследуется проблема поиска Великобританией современной внешнеполитической стратегии в условиях формирующейся системы многополярного мира. Анализируются исторический опыт и перспективы взаимоотношений Соединенного Королевства с США, ЕС и развивающимися странами, прежде всего с новыми центрами силы - Китаем, Индией, странами Юго-Восточной Азии, а также с государствами Содружества. Особое внимание уделяется новейшим тенденциям во внешнеполитической стратегии страны -эволюции «особых отношений» с Вашингтоном и специфике участия Лондона в европейских интеграционных процессах.
Abstract. The article examines the problem how the UK is finding current strategy of foreign policy in the emerging multipolar world system. Author analyzes the historical experience and prospects of relations of the United Kingdom with the US, EU and developing countries, especially with new centers of power -China, India, Southeast Asia and Commonwealth States. Special attention is paid to the latest trends in the foreign policy of the country -the evolution of a «special relationship» with the US and the specificities of London participation in the European integration processes.
Ключевые слова: Великобритания, внешняя политика, Консервативная партия, Лейбористская партия, «особые отношения», европейская интеграция, Содружество, глобализация.
Keywords: United Kingdom, foreign policy, Conservative party, Labour Party, «special relationship», European integration, Commonwealth, globalization.
Современные международные отношения переживают сложный и во многом определяющий период своего развития, формирования новых и до конца еще непонятных тенденций усиления полицентричности, возникновения новых центров силы, способных оказывать существенное влияние на мировую политику и экономику. «Этот процесс, - отмечается в Концепции внешней политики Российской Федерации, - проходит непросто, сопровождается повышением турбулентности экономического и политического развития на глобальном и региональном уровнях. Международные отношения продолжают усложняться, их развитие становится все более труднопредсказуемым» [Концепция.., 2013]. В этих условиях проблема выработки адекватной современным реалиям и вызовам внешнеполитической стратегии приобретает особую актуальность и значимость. Без всестороннего анализа новейших тенденций межгосударственных отношений, четкого понимания того, как формирующаяся новая архитектура глобального взаимодействия оценивается ведущими полюсами нынешнего многополярного мира, формирование подобной стратегии вряд ли представляется возможным.
Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии, давно утратив статус ведущей мировой державы и былое могущество, тем не менее по-прежнему играет важную и заметную роль в современной системе международных отношений. Статус члена «ядерного клуба» и серьезный военный потенциал, пятая позиция среди всех стран по объему ВВП в 2015 г. и роль одного из крупнейших финансовых центров мира, место постоянного члена Совета Безопасности ООН и членство в ведущих международных организациях универсального и регионального характера - все это позволяет отнести Великобританию к разряду тех стран, которые во многом определяют текущую политическую повестку дня, оказывают заметное влияние на процессы взаимодействия между государствами как на региональном, так и на глобальном уровне.
От мирового лидера к «великой державе второго ранга»
Исторически в формировании внешнеполитической стратегии Соединенного Королевства чрезвычайно важную роль играли традиции и преемственность. Британские политики всегда скептически относились к резким сменам курса, достаточно вспомнить их длительную приверженность доктрине «блестящей изоляции» и принципу постоянных глобальных интересов и временных союзников. Вместе с тем такая преемственность никогда не означала отказа от необходимости учета текущих реалий и пересмотра, казалось бы, незыблемых внешнеполитических догм и клише, тактического маневрирования и даже смены стратегических ориентиров в условиях очевидной трансформации международного ландшафта.
Как известно, современные ключевые векторы британской внешней политики сформировались вскоре после окончания Второй мировой войны и самым непосредственным образом были связаны с кардинальным изменением структуры и геометрии тогдашних международных отношений. Примечательно, что основную часть работы по определению приоритетов деятельности на международной арене в тот период времени выполняли находившиеся в оппозиции консерваторы. На наш взгляд, это, во-первых, было констатацией полного межпартийного консенсуса в этой сфере, а во-вторых, означало, что правящий лейбористский кабинет К. Эттли, осознавая свою недостаточную компетенцию во внешнеполитических делах, фактически перепоручил эту деятельность более опытным тори. Как следствие решающую роль в определении долгосрочных стратегических ориентиров страны в области международных отношений сыграл один из самых авторитетных политиков того времени - У. Черчилль, который сформулировал их в знаменитой серии своих послевоенных выступлений.
Наиболее известной из них, бесспорно, является Фултонская речь, которая не только инициировала начало холодной войны, но и ввела в политический лексикон целый ряд ярких образных выражений и идиом, а также зафиксировала главный внешнеполитический приоритет Соединенного Королевства - особые отношения с США. «Мне трудно представить, - отмечал патриарх британской политики, - что обеспечение эффективных мер по предотвраще-
нию новой войны и развитию тесного сотрудничества между народами было бы возможно без создания того, что я бы назвал братским союзом англоязычных стран. Под этим я имею в виду особые отношения между Великобританией и Британским Содружеством наций, с одной стороны, и Соединенными Штатами Америки - с другой... Такого рода братский союз означает не только всемерное укрепление дружбы и взаимопонимания между нашими двумя столь схожими политическими и общественными системами народами, но и продолжение тесного сотрудничества между нашими военными советниками с переходом в дальнейшем к совместному выявлению потенциальной военной угрозы, разработке схожих видов вооружений и инструкций по обращению с ними, а также взаимному обмену офицерами и курсантами военных и военно-технических учебных заведений» [Черчилль, 2006, с. 472].
В условиях послевоенных реалий, разрухи и проблем восстановления хозяйства стран Западной Европы США, по сути, были единственным реальным возможным союзником для Великобритании в формирующейся Потсдамской системе межгосударственных связей. Вместе с тем, выступая с программной речью в Вестминстерском колледже провинциального американского городка, У. Черчилль демонстрировал очевидное стремление сохранить за своей страной лидерскую роль в новых исторических условиях. «Никто не должен недооценивать силу Великобритании и Британского Содружества наций... - подчеркивал он. - Если народы Великобритании и Британского Содружества наций объединят свои усилия с народом Соединенных Штатов Америки на основе тесного сотрудничества во всех областях и сферах - и в воздухе, и на море, и в науке, и в технологии, и в культуре, - то мир забудет о том неспокойном времени, когда пресловутое, но столь неустойчивое равновесие сил, могло провоцировать некоторые страны на проведение политики непомерных амбиций и авантюризма, и человечество наконец-то сможет жить в условиях полной и гарантированной безопасности» [Черчилль, 2006, с. 488-489]. Искушенный политик, блестящий оратор и лидер консерваторов надеялся, что, опираясь на союз с американцами, Соединенное Королевство сможет сохранить свою позицию одной из великих держав и по-
прежнему будет влиять на важнейшие процессы в международных отношениях новой эпохи.
Другим послевоенным стратегическим ориентиром Великобритании, предложенным у. Черчиллем в 1946 г., стала идея объединения Европы. В своем выступлении в Цюрихском университете он, неожиданно для многих, призвал европейцев к объединению. «Мы должны, - убеждал он слушателей, - построить нечто наподобие Соединенных штатов Европы. И только таким образом сотни миллионов трудящихся смогут вновь обрести простые радости и надежды, ради которых стоит жить» [Churchill, 1946, p. 2]. Вместе с тем и этот проект опытный политик рассматривал прежде всего как вариант сохранения лидерских позиций своей страны, отводя ей роль наставника и покровителя такого объединения.
Окончательные очертания британская стратегия на международной арене в новых исторических условиях обрела осенью 1948 г. Выступая 9 октября на партийной конференции в Уэльсе, у. Черчилль предложил знаменитую концепцию «трех сфер». Он заявил, что приоритетными направлениями внешней политики Великобритании должны стать, во-первых, Британская империя и Содружество, во-вторых, англоговорящий мир и США и, в-третьих, объединенная Европа. «Эти три величественные сферы тесно взаимодействуют, - отмечал лидер консерваторов, - и если они будут неразрывно связаны между собой, то не существует сил или коалиций, которые могли бы свергнуть их или даже бросить им вызов» [Churchill, 1950, p. 417]. Очевидно, что британская правящая элита, используя эту концепцию, надеялась не просто остаться в центре пересечения всех трех указанных сфер, но и добиться укрепления своей роли в мировой политике. Предполагалось, что, опираясь на общую историю, географическую близость, а также военный союз, Великобритания в качестве ядра империи и Содружества, лидера Европы и ближайшего союзника США прочно закрепит за собой возможность оказывать определяющее влияние на международные отношения.
Впрочем, стремление Соединенного Королевства сохранить лидерские позиции в послевоенном мире оказалось эфемерным. Маневрирование одновременно в трех сферах, попытки совместить
с наибольшей выгодой для себя интересы столь разных акторов мировых политических и экономических процессов оказались непосильной задачей даже для высокопрофессиональной и многоопытной британской дипломатии. Прежде всего первое послевоенное десятилетие было ознаменовано очевидным кризисом во взаимоотношениях метрополии с колониями и доминионами. Провозглашение Ирландии независимой республикой, предоставление независимости Индии, Бирме и Цейлону, отказ от мандата на Палестину, серьезные проблемы с сохранением английского влияния на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Азии стали очевидными свидетельствами начала распада Британской империи. Суэцкий кризис осенью 1956 г., когда Великобритания, столкнувшись с негативной реакцией со стороны СССР и США на свои попытки сохранить влияние в Египте, вынуждена была прекратить агрессию, стал одним из самых серьезных внешнеполитических провалов Соединенного Королевства в ХХ в. В этой связи деколонизация и окончательный распад империи превратились в неотвратимую реальность, а взаимоотношения с Содружеством перестали быть внешнеполитическим приоритетом. «Великобритания потеряла империю, - справедливо отмечал вскоре после суэцкой авантюры государственный секретарь США Д. Ачесон, - и пока не нашла для себя надлежащей роли» (цит. по: [Ball, 1968, p. 69]). Страна -победительница во Второй мировой войне и неотъемлемый элемент «большой тройки» была вынуждена признать свое фактическое превращение в «державу второго ранга» и начать поиск прагматической позиции в новой системе международных координат и набиравшей обороты холодной войны.
В условиях биполярного мира на длительный период времени абсолютным приоритетом для Лондона стали «особые отношения» с США. Можно с уверенностью утверждать, что, именно опираясь на военно-техническую и политическую поддержку Вашингтона, Великобритания на протяжении всей второй половины ХХ в. пыталась найти свое место в Потсдамской системе международных взаимодействий. Во многом благодаря этому сотрудничеству Соединенное Королевство смогло стать членом «клуба ядерных держав», согласилось на фактическое преобразование
сформированного во многом под его эгидой в 1948 г. Брюссельского пакта в НАТО, превратилось в ближайшего и наиболее последовательного военно-стратегического партнера США. При этом Лондон практически всегда, вне зависимости от того, какая партия находилась у власти, выступал в роли младшего партнера и послушно следовал в фарватере американской внешнеполитической стратегии. Например, правительство К. Эттли всецело поддержало доктрину Трумэна, предусматривавшую поддержку правых сил в Греции и Турции, согласилось на объединение американской и британской зон оккупации в Германии, отправило английских солдат для участия в Корейской войне. Сменившие лейбористов в 1951 г. у руля государственного управления консерваторы оказали существенную помощь США в реализации программы укрепления НАТО, приведшую к приему в состав блока ФРГ, подписали в 1957 г. совместную англо-американскую декларацию о «взаимозависимости» в военно-стратегической сфере. Премьер-министр Г. Макмил-лан в 1962 г. в Нассау согласился с тем, что американцы будут поставлять для английских ядерных сил баллистические и крылатые ракеты «Поларис», системы наведения, а также информацию о возможности применения такого оружия. Фактически это решение означало утрату Британией самостоятельности в области дальнейшего развития потенциала ядерных вооружений.
В 1980-х годах, в период «консервативной революции», М. Тэтчер попыталась усилить позиции Соединенного Королевства на международной арене и даже добиться определенного выравнивания «особых отношений» с США, продемонстрировать наличие суверенных интересов. В 1982 г. «железная леди» неожиданно для Р. Рейгана отказалась поддержать американское эмбарго на поставки оборудования для строительства газопровода из СССР в Западную Европу. В октябре 1983 г. крайнее раздражение консервативного правительства вызвала американская интервенция в Гренаду, которая была расценена как ущемление традиционных британских интересов. Однако, несмотря на это, «особые отношения» в целом были сохранены, и Лондон усиливал свои позиции на международной арене, только опираясь на союз с Вашингтоном. В частности, М. Тэтчер смогла заручиться полной и безоговорочной
поддержкой американцев в период Фолклендской войны, а в 1980 г. подписала договор о замене ракет «Поларис» на более современные «Трайденты» в процессе модернизации британских сил ядерного сдерживания. Соединенное Королевство полностью солидаризировалось с американцами в их политике на Ближнем и Среднем Востоке, предоставило в 1986 г. США свои аэродромы для нанесения бомбовых ударов по Ливии.
Вторая по значению сфера внешнеполитических интересов Соединенного Королевства - взаимодействие со странами континентальной Европы - также с началом холодной войны фактически приобрела особый характер. С одной стороны, Великобритания выступила инициатором процесса формирования своеобразной третьей силы в послевоенных международных отношениях - «Соединенных Штатов Европы». С другой стороны, английская политическая элита не без оснований опасалась, что не сможет сохранить за собой лидерство в разворачивавшихся интеграционных процессах и проиграет в условиях жесткой конкуренции с Францией и быстро преодолевшей тяжелые последствия Второй мировой войны ФРГ. В итоге Великобритания не вошла ни в созданное в 1951 г. Европейское объединение угля и стали, ни в сформированные в 1957 г. Европейское экономическое сообщество (ЕЭС) и Евратом. Попытка реализовать альтернативный интеграционный проект в лице Европейской ассоциации свободной торговли оказалась явно неудачной, и, как следствие, уже в 1961 г. правительство Г. Мак-миллана подало первую заявку на вступление в Общий рынок.
Экономические проблемы 1960-х годов, переросшие в кризис 1970-х годов, превративший Великобританию в «больного человека Европы», побудили ее более настойчиво добиваться присоединения к доказавшему свою состоятельность и эффективность ЕЭС. Однако добиться этого удалось лишь после ухода с политической арены принципиального противника членства Великобритании в Общем рынке Ш. де Голля. С 1 января 1973 г. Соединенное Королевство стало членом ЕЭС, согласившись при этом на сокращение преференций в торговле со странами Содружества, на более обременительный по сравнению с ФРГ и Францией взнос в бюджет Общего рынка, а также смирившись с неблагоприятными условия-
ми для английских производителей сельскохозяйственной продукции. При этом важно отметить, что подключение Великобритании к магистральному направлению региональной интеграции преследовало еще одну важную задачу. Лондон всячески стремился стать своеобразным посредником во взаимоотношениях США и Европы, что окончательно закрепило эти сферы в качестве безусловного приоритета внешнеполитической стратегии страны.
При этом важно иметь в виду, что политика балансирования между двумя глобальными центрами с целью получения максимально возможной для Соединенного Королевства выгоды была сопряжена с определенными рисками и издержками. Она объективно вела к расколу британского истеблишмента по вопросу о ключевых приоритетах в международных отношениях, способствовала усилению противостояния между еврооптимистами и евро-скептиками. Дело дошло даже до проведения в 1975 г. первого в истории Великобритании общенационального референдума по вопросу об участии страны в ЕЭС, на котором 67% избирателей высказались за сохранение членства в Общем рынке, а 33% проголосовали против этого [Bogdanor, 2014]. Такое решение избирателей, бесспорно, способствовало определенному укреплению евроцентричных тенденций в британской внешней политике и некоторому уменьшению роли атлантизма. Вместе с тем как лейбористские, так и консервативные премьер-министры в 1970-1990-х годах последовательно проводили политику особого участия своей страны в европейских интеграционных процессах. В результате Соединенное Королевство решило не участвовать в зоне евро, отвергло идею об отмене визового контроля на общих границах, зафиксированную в Шенгенских соглашениях, демонстрировало стремление максимально сохранить свою экономическую и политическую независимость.
Предельно четко приоритеты британской внешней политики в этом направлении в конце ХХ в. сформулировала М. Тэтчер в своей речи «Великобритания и Европа», произнесенной 20 сентября 1988 г. в европейском колледже в Брюгге. «Мы, британцы, - отмечала она, - даже в большей степени являемся наследниками достояния европейской культуры, чем любая другая нация. Наша
судьба в Европе» [Thatcher, 1988]. В то же время премьер-министр всячески подчеркивала необходимость сохранить лидирующую роль своей страны в регионе и крайне негативно относилась к проекту построения «федеративной Европы». По ее мнению, «Европа будет сильнее именно потому, что Франция остается Францией, Испания - Испанией, а Британия - Британией, со своими обычаями, традициями и национальным характером. Было бы большой глупостью впихнуть их всех в некую общую европейскую униформу» [Ibid.]. Иными словами, в условиях углубления интеграционных процессов Великобритания, действуя предельно прагматично, стремилась добиться доминирующего положения в западноевропейском центре силы. Кроме всего прочего, эта стратегия рассматривалась и как необходимый элемент для повышения роли страны в системе международных отношений в целом.
«Ударить сильнее своих возможностей»
Окончание холодной войны и крах биполярной системы международных отношений со всей очевидностью потребовали проведения модернизации британской внешнеполитической стратегии, ее приспособления к изменившемуся миру и трансформировавшимся условиям взаимодействия между государствами. «Новые лейбористы», прервавшие в 1997 г. 18-летний период доминирования консерваторов, в рамках своей концепции «третьего пути» среди прочих масштабных реформ попытались предложить и свое видение роли и места страны на международной арене в новых исторических условиях. Тони Блэр в программной речи «Принципы современной британской внешней политики», произнесенной 10 ноября 1997 г., значительное место уделил проблемам влияния глобализации на современные международные отношения и задаче усиления позиций страны в ключевых сферах мировой политики. Он определил роль Великобритании как «региональной державы с глобальной ответственностью», призвал к отказу от силовых инструментов решения международных конфликтов в пользу дипломатических, поддержал тезис о необходимости для Лондона искать возможность «ударить сильнее своих возможностей». Вместе с тем он подтвердил приоритетное значение трансатлантического
и европейского направлений внешней политики и выступил за то, чтобы Соединенное Королевство стало своеобразным «мостом между Европой и США» [Lunn, Miller, Smith, 2008, p. 20].
Несмотря на сохранение стратегических ориентиров во внешней политике Лондона, ее результативность в значительной мере отличалась от предшествовавшего периода тэтчеризма. В рамках «особых отношений» с США кабинет Э. Блэра с самого начала встал на путь полной и безоговорочной поддержки Вашингтона практически во всех важнейших вопросах мировой политики. Соединенное Королевство выступило в качестве стратегического союзника США в вопросе применения силы в отношении Ирака, оказалось вовлеченным в военную кампанию в Афганистане, активно участвовало в бомбардировках Югославии, полностью поддержало намерение американских властей создать новую систему противоракетной обороны. В итоге это привело вовсе не к укреплению позиций Великобритании на международной арене, а к признанию ее очевидной полной зависимости от США и употреблению по отношению к лично Э. Блэру обидного прозвища «пудель мистера Буша» [Watson, 2003].
Патетические призывы Э. Блэра, провозглашавшего, что Соединенное Королевство должно вернуться «в сердце европейской политики» и стать мостом между США и ЕС, также оказались иллюзорными. В отличие от консерваторов, «новые лейбористы» попытались существенно усилить роль Великобритании в Европе при помощи более активного включения в интеграционные процессы. «Я абсолютно убежден, - подчеркивал Э. Блэр в своем интервью сотруднику Би-би-си Дж. Паксману, - что место нашей страны и ее судьба связаны с Европой. Это - экономический союз, и мы не должны отказываться от него по политическим соображениям. Я убежден, что это было бы предательством наших национальных интересов» (цит. по: [Литвинова, 2015]). Следствием такого подхода стал курс на лидерство в Европейском союзе и присоединение к тем интеграционным проектам, в которых Великобритания ранее не участвовала. Уже в июне 1997 г. на саммите в Амстердаме лейбористы согласились на присоединение к социальной главе Маастрихтского договора, устанавливавшей общеевропейские нормы по
условиям труда и заработной плате. Кроме этого, Э. Блэр и его министры принимали самое деятельное участие в модернизации Договора о Европейском союзе и инициировали обсуждение проблемы проведения общей европейской внешней политики в области безопасности и обороны, всячески поддерживали планы расширения ЕС, а также проекты проведения институциональных и структурных реформ [Ambitions.., 2001, p. 38].
В рамках заявленного курса на достижение лидерских позиций в европейской интеграции лейбористы даже подняли вопрос о возможности присоединения Великобритании к зоне евро. Однако, учитывая масштабы евроскептических настроений и значимость финансового сектора для экономики страны, Казначейство сформулировало пять предварительных критериев, выполнение которых могло позволить Великобритании присоединиться к Экономическому и валютному союзу ЕС. Для этого было необходимо: синхронизировать экономический цикл Соединенного Королевства со странами континентальной Европы, провести подготовительные мероприятия для работы с евро, принять соответствующее законодательство, определить способность европейских рынков эффективно реагировать на экономические кризисы, а также четко понять, как валютный союз повлияет на инвестиционный климат [UK membership.., 2003]. В 1999 г. Э. Блэр возглавил межпартийное объединение «Великобритания в Европе», которое развернуло масштабную пропагандистскую кампанию за присоединение к зоне евро. Однако сломить сопротивление евроскептиков так и не удалось. В итоге обещание провести референдум по данному вопросу оказалось нереализованным. В 2005 г. лейбористское правительство было вынуждено признать, что переход к общеевропейской валюте противоречит национальным интересам страны [Financial.., 2005, p. 598]. В условиях начавшегося в 2008 г. мирового финансового кризиса и развития негативных тенденций в экономическом развитии данная проблема окончательно была снята с политической повестки дня.
Не удалось «новым лейбористам» добиться серьезного укрепления роли Великобритании и в других направлениях развития европейской интеграции. В рамках работы Конвента по разработке
текста Конституции ЕС британские представители активно препятствовали включению в нее федералистских принципов, настоятельно требовали проведения серьезных институциональных реформ, ратовали за усиление принципа субсидиарности [Miller, 2003]. Лондону благодаря искусным маневрам и тактике противопоставления «новых» и «старых» членов ЕС даже удалось привлечь на свою сторону такие страны, как Чехия, Венгрия, Кипр, Мальта и Польша. Воодушевленный этим успехом, Э. Блэр в апреле 2004 г. заявил о вынесении вопроса об Основном законе ЕС на референдум. Этим решением он пытался придать европейской Конституции большую легитимность, а также надеялся ослабить своих политических оппонентов из консервативного лагеря и нейтрализовать ев-роскептиков в рядах собственной партии. В предвыборном манифесте 2005 г. лейбористы характеризовали Конституцию ЕС как «хороший договор для Великобритании и Европы», обещали провести кампанию в ее поддержку с целью «сохранения Великобритании в качестве ведущей нации в Европе» и внести соответствующий законопроект для проведения плебисцита [Britain forward.., 2005, p. 83-84].
Однако негативные результаты референдумов по данному документу во Франции в мае 2005 г. и в Нидерландах в июне того же года внесли коррективы в планы кабинета Блэра. Министр иностранных дел Великобритании Дж. Стро 6 июня 2005 г. заявил в Палате общин, что данный вопрос будет отложен до лучших времен и отозвал уже внесенный Билль о референдуме по Конституции ЕС [EU Constitutional.., 2005]. После этого европейская проблематика в политическом курсе лейбористов отошла на второй план, а британская дипломатия вернулась к привычной тактике продав-ливания особых условий для Соединенного Королевства в общеевропейских правовых нормах. В целом можно с уверенностью утверждать, что новые вызовы и реалии первого десятилетия ХХ в. не привели к серьезным переменам в основных внешнеполитических ориентирах Великобритании. Она по-прежнему продолжала балансировать между США и Европейским союзом, прибегая время от времени лишь к определенной тактической корректировке этих двух своих стратегических сфер в международной политике.
Британия в современном многополярном мире
Важным рубежом в политической жизни Великобритании стал 2010 г. На всеобщих парламентских выборах 6 мая избиратели подвели черту под рекордно продолжительным 13-летним периодом доминирования лейбористов в политической жизни страны. Примечательно, что причинами отказа в доверии прежнему руководству стали не только проблемы в социально-экономическом развитии, вызванные мировым финансовым кризисом, но и очевидные просчеты во внешнеполитическом курсе, в частности участие в иракской войне. С этого времени полномочия по выработке новой стратегии в сфере международных отношений, причем как коалиционного правительства консерваторов и либеральных демократов, так и сформированного в мае 2015 г. однопартийного кабинета Д. Кэмерона, перешли в руки тори.
В первой же программной речи новый министр иностранных дел и бывший лидер консерваторов у. Хейг 1 июля 2010 г. отмечал: «Мир изменился, и, если мы не скорректируем в связи с этим роль Великобритании, это приведет к ее снижению во всем: от возможностей нашего влияния на мировые процессы до негативных последствий для нашей безопасности и нашей экономики» [Hague, 2010]. Основными новыми трендами мирового развития, по его мнению, стали: серьезное усиление экономического потенциала развивающихся стран Востока и Юга, очевидное расширение списка центров принятия важных международных решений, возникновение новых международных угроз и трансформация природы региональных конфликтов, а также формирование так называемого «сетевого мира» [Ibid.]. Учитывая, что все эти современные вызовы для Великобритании означали необходимость совместных и скоординированных действий с надежным союзником, «особые отношения» с Вашингтоном, бесспорно, остались основным приоритетом внешнеполитической стратегии консерваторов. «Наша общая история, ценности и интересы, прочная взаимосвязь наших экономик, традиция совместной работы на всех уровнях, - отмечал У. Хейг, - являются гарантами того, что США будут оставаться нашим важнейшим партнером в деле достижения наших международных целей» [Ibid.].
Вместе с тем консерваторы всячески стремились продемонстрировать британцам, что, в отличие от «новых лейбористов», они не собираются безоглядно следовать в фарватере внешнеполитических интересов США и будут прежде всего отстаивать национальные интересы собственной страны. Дело дошло до того, что Комитет по иностранным делам Палаты общин в специальном докладе, посвященном двусторонним отношениям, призвал отказаться от употребления давно ставшего устойчивым понятия «особые отношения» в силу его несоответствия текущим реалиям. «Мы пришли к выводу, - говорилось в документе, - что Великобритания имеет очень тесные и ценные отношения с США в конкретных областях сотрудничества, например в области разведки и безопасности, что исторические, торговые и культурные связи между двумя странами глубокие, что обе страны разделяют общие ценности и демонстрируют приверженность свободе, демократии и верховенству закона. Тем не менее использование фразы "особые отношения" в ее историческом контексте для описания всей совокупности постоянно меняющихся американо-британских отношений может ввести в заблуждение, и мы рекомендуем избегать этого» [Global security.., 2010, p. 3].
В этой связи можно говорить о стремлении британского истеблишмента на протяжении всего текущего десятилетия сохранить прочные привилегированные союзнические отношения с США, но при безусловном приоритете национальных интересов. Как следствие, за последние годы Великобритания не раз демонстрировала, что ее поддержка США отнюдь не является автоматической и гарантированной. В частности, в конце августа 2013 г. депутаты Палаты общин 285 голосами против 272 отвергли предложение о гуманитарной интервенции в Сирию [Syria crisis.., 2013]. В результате американцы потеряли стратегически важного союзника в планировавшейся операции по свержению правительства Б. Асада.
Важным представляется и то обстоятельство, что и для администрации президента Б. Обамы «особые отношения» с Великобританией также стали менее значимыми. Подтверждением этого является определенное сокращение взаимодействия США со странами Западной Европы и все более очевидное усиление их внеш-
неполитической активности в Азиатско-Тихоокеанском регионе, в котором позиции Соединенного Королевства не очень сильны, а также неоднократные заявления американских политиков о приоритетных отношениях с другими государствами. Серьезные опасения в Вашингтоне вызвало снижение на 9% за период с 2010 по 2015 г. расходов Великобритании на оборону и сокращение ее вооруженных сил [Goldberg, 2016]. Это поставило под вопрос целесообразность продолжения тесного сотрудничества двух стран в этой традиционной сфере «особых отношений». В этой связи интерес представляет эволюция позиции президента США. В мае 2011 г. во время своего официального визита в Лондон Б. Обама еще надеялся придать новый импульс двусторонним отношениям. Выступая перед британскими парламентариями, он заявил: «Я пришел сюда сегодня, чтобы подчеркнуть значение одного из старейших и самых сильных альянсов из известных когда-либо миру. Как было ранее сказано, Соединенные Штаты и Соединенное Королевство связывают особые отношения» [Obama's speech.., 2011]. Спустя всего пять лет, фактически подводя итоги своего внешнеполитического курса, Б. Обама отметил, что «Великобритания не сможет рассчитывать на особые отношения с нами, если не будет тратить на оборону хотя бы 2% своего ВВП» [Goldberg, 2016].
Вместе с тем, несмотря на определенную корректировку трансатлантического вектора во внешнеполитической стратегии Великобритании в текущем десятилетии, представляется, что тесное партнерство с США в обозримой перспективе сохранит свое приоритетное значение. Это обусловливается целым рядом факторов. Во-первых, очевидной зависимостью Соединенного Королевства от старшего партнера в сфере оборонной политики и стратегических ядерных вооружений. Не случайно, что в Стратегии национальной безопасности и Стратегическом обзоре в области обороны и безопасности Великобритании, которые были опубликованы 23 ноября 2015 г., прямо указывается: «Наши особые отношения с США по-прежнему имеют важное значение для нашей безопасности. Они основаны на общих ценностях, исключительно тесном взаимодействии в области обороны, сотрудничестве в сфере дипломатии, безопасности и разведки» [National security.., 2015,
p. 14]. Кроме того, можно отметить полную и безусловную поддержку Лондоном действий США в отношении Ирака, самое тесное сотрудничество в борьбе с «Исламским государством», активное участие в санкциях против России, общую позицию по украинскому кризису и согласованные действия по целому ряду других ключевых вопросов международной повестки дня.
Важную роль в обеспечении длительного и прочного исторического англо-американского союза, на наш взгляд, продолжает играть однотипность социально-экономических моделей двух государств и масштабная взаимозависимость их хозяйственных комплексов. Так, например, Великобритания уже длительное время является лидером по прямым иностранным инвестициям в финансовый сектор США, нефтяную и химическую промышленность, оптовую торговлю. В 2015 г. они превысили показатель в 500 млрд долл. В свою очередь, американские прямые инвестиции составили треть от подобных вложений в экономику Соединенного Королевства [UKTI inward.., 2015]. По мнению известного отечественного экономиста профессора Е.С. Хесина, именно подъем в экономике США во многом способствовал и преодолению рецессии в Великобритании [Хесин, 2015, с. 17].
Одновременно нельзя не отметить очевидную и нарастающую европеизацию хозяйственных связей Соединенного Королевства. В 2015 г. на долю 28 стран Европейского союза пришлось 44% британского экспорта и 53% импорта товаров и услуг, около половины прямых иностранных инвестиций в хозяйство Великобритании. Эти прочные торговые связи обеспечивают работой более 3 млн подданных Елизаветы II [Webb, Keep, 2016, p. 3]. В этих условиях проявившиеся в последние годы объективные и субъективные проблемы в реализации «особых отношений» Соединенного Королевства с США, на первый взгляд, должны были привести к выдвижению задачи укрепления взаимоотношений с Европейским союзом. Участие в самом успешном и далеко зашедшем интеграционном проекте в теории должно было привести и к упрочению глобальных позиций Великобритании как одного из лидеров этого регионального объединения. Но реальная жизнь в очередной раз опровергла умозрительные построения. Прежде всего можно констатировать оче-
видное снижение эффективности ЕС. Сложный выход из рецессии, кризис еврозоны, отсутствие согласованной политики в отношении мигрантов, институциональные проблемы, рост евроскептицизма и радикализма - все это способствует тому, что значительная часть британского истеблишмента считает необходимым проведение более самостоятельной политики.
Апофеозом особого участия Великобритании в европейских интеграционных процессах стало решение о проведении референдума о членстве страны в ЕС. В качестве причин, заставивших кабинет Д. Кэмерона пойти на такой шаг, следует, во-первых, выделить широкое распространение евроскептических настроений на Британских островах, приведшее к началу оттока торийского электората в ряды Партии независимости Соединенного Королевства (ПНСК). Во-вторых, свою роль сыграло и традиционно настороженное отношение англичан к попыткам дальнейшего углубления интеграционных процессов и усиления полномочий наднациональных структур. В частности, в сентябре 2012 г. группа из 11 министров иностранных дел стран еврозоны в поисках стратегии по преодолению финансово-экономического кризиса предложила проект реформ «Будущее Европы». В нем предлагались шаги по усилению федералистских начал, формированию общеевропейской идентичности, укреплению и расширению экономического, финансового и политического сотрудничества стран ЕС [Future of Europe.., 2012].
Фактическим ответом Д. Кэмерона на эти инициативы европейских партнеров и усиление позиций евроскептиков внутри страны стала его речь в Блумберге, произнесенная 23 января 2013 г. В ней премьер-министр предложил свою программу реформирования ЕС и выдвинул идею подготовки нового базового договора. Одновременно с этим лидер консерваторов пообещал инициировать референдум о членстве своей страны в ЕС в том случае, если его партия победит на следующих парламентских выборах и проведет переговоры по серьезному реформированию объединения [Cameron, 2013]. В тот период мало кто из серьезных политиков и экспертов мог предположить, что эти условия будут соблюдены. Многие предсказывали сохранение «подвешенного парламента» и
после выборов 2015 г., указывали на практически непреодолимые сложности в переговорах с высшим руководством в Брюсселе, сетовали на то, с каким трудом идет процесс институциональной модернизации ЕС.
Наконец, и сам премьер-министр не являлся сторонником выхода Соединенного Королевства из интеграционного проекта. «Национальный интерес Великобритании, - заявил он, - наилучшим образом реализуется в гибком, меняющемся и открытом Европейском союзе» [Cameron, 2013]. Иными словами, обещание проведения референдума о членстве Великобритании в ЕС Д. Кэмерон изначально рассчитывал использовать, во-первых, как средство нейтрализации ПНСК, а во-вторых, как инструмент давления на сторонников дальнейшей федерализации в Брюсселе и странах континентальной Европы. В этой связи показательным является упоминание плебисцита о выходе из ЕС британским премьер-министром летом 2014 г., когда он попытался не допустить назначения на пост председателя Европейской комиссии известного сторонника углубления интеграции и одного из главных архитекторов Маастрихтского договора - Жана-Клода Юнкера [Cameron, 2014].
Триумфальный и для многих неожиданный успех Консервативной партии на выборах в мае 2015 г. тем не менее заставил ее лидера приступить к выполнению своего обещания о проведении референдума, которое мгновенно превратилось в серьезную проблему. Премьер-министр прекрасно помнил, с каким трудом ему удалось добиться нужного результата и сохранить Шотландию в составе единого государства в предыдущем году, и понимал, насколько непредсказуемыми могут стать итоги всенародного опроса в Великобритании, в которой евроскептицизм имеет серьезную и широкую поддержку. К этому времени неологизм Brexit, образованный в результате соединения двух слов Britain и exit, прочно вошел в заголовки ведущих средств массой информации, а проблема взаимоотношений с Европой заняла центральное место в политической повестке дня.
Параллельно с подготовкой необходимого законопроекта о проведении референдума правящий кабинет активизировал свои
действия по выполнению второго важного обещания - переговоров с Брюсселем по вопросам пересмотра условий членства Соединенного Королевства в ЕС. Они продолжались с ноября 2015 г. по февраль 2016 г. и завершились принятием лидерами стран Евросоюза требований Д. Кэмерона. Великобритания согласовала возможность не участвовать в политической и военной интеграции, добилась расширения полномочий национальных парламентов, получила право сокращать пособия для мигрантов из других стран ЕС, настояла на устранении ряда бюрократических процедур, а также защитила свою финансовую систему от наднационального регулирования и получила гарантии того, что она не будет участвовать в программах по поддержанию стабильности евро [EU reform.., 2016]. С одной стороны, данное соглашение явно демонстрировало стремление сторон к компромиссу, с тем чтобы исключить даже гипотетическую возможность выхода из ЕС одного из ключевых его участников. Однако, с другой стороны, оно стало, бесспорно, опасным прецедентом, подрывающим общие основополагающие принципы европейских интеграционных процессов и способным вызвать нарастающую волну похожих требований от других стран-участниц.
Сразу после достижения соглашения о реформах с лидерами стран Европейского союза референдум о будущем Великобритании в этом объединении был назначен на 23 июня 2016 г., а 15 апреля стартовали агитационные кампании как еврооптимистов, так и евроскептиков. В их рамках приводились не только аргументы в пользу того или иного решения, но и оценивались возможные последствия итогов волеизъявления народа для экономики Соединенного Королевства, благосостояния ее граждан, а также для ее роли на международной арене. Предстоящий плебисцит дал новый импульс и старой дискуссии о способности Великобритании в рамках ее постоянного балансирования между США и ЕС сохранять роль одного из ведущих игроков мировой политики и эффективно защищать свои национальные интересы.
На наш взгляд, победа на референдуме сторонников Brexit привела к целому комплексу негативных последствий для находящейся в стадии трансформации современной системы междуна-
родных отношений и всех ее участников. Прежде всего, колоссальной силы репутационный ущерб нанесен Европейскому союзу. Выход из его состава одного из лидеров не только существенно ослабил все объединение как политически, так и экономически, но и создал губительный прецедент. Не секрет, что свое недовольство диктатом европейской бюрократии кроме Великобритании неоднократно высказывали и другие страны, например Италия и Венгрия. В связи с этим вполне может возникнуть «эффект домино» с непредсказуемыми последствиями для будущего всего объединения. Так, например, премьер-министр Чехии Б. Соботка в феврале 2016 г. заявил, что в случае выхода Великобритании в его стране также будут инициированы дебаты по этому вопросу [Holehouse, 2016]. Кроме того, исключение из европейского интеграционного проекта Соединенного Королевства означает существенное укрепление и без того лидерских позиций ФРГ, что вряд ли является целью Лондона.
Вместе с тем ряд исследователей, признавая негативные последствия такого развития событий, считают, что их не стоит драматизировать. Выход Великобритании, по мнению профессора Лондонской школы экономики и политических наук Тима Оливера, «будет иметь серьезные последствия и издержки для Великобритании, причем гораздо большие, чем для ЕС. Тем не менее остальные государства ЕС окажутся перед фактом такого беспрецедентного события, как выход из союза государства-члена, причем в случае с Великобританией - выхода одного из крупнейших членов. Это приведет к значительным трансформациям в ЕС. Для некоторых потеря одного из самых экономически либеральных членов может стать импульсом для поворота к протекционизму, вызвать кризис европейской интеграции, которые приведут к распаду ЕС. Другие же видят в этом потенциал для ЕС, возможность избавиться от самого неудобного члена, что облегчит продвижение вперед, поможет преодолеть кризис в еврозоне и, в свою очередь, укрепит основы более тесного союза между народами Европы» [Oliver, 2013, p. 5]. Важным представляется и то, что сам факт проведения референдума заставил традиционных союзников Соединенного Королевства, таких как США, Швеция, Нидерланды и Япония, как минимум
задуматься о надежности и прагматичности британцев в современных международных отношениях. В результате Великобритания все чаще оценивается как «неудобный партнер», стремящийся получить односторонние выгоды.
Для самого Соединенного Королевства потеря членства в ЕС будет означать серьезное снижение авторитета, потерю поддержки со стороны европейских союзников и способности эффективно действовать на международной арене. Кроме того, такое развитие событий приведет к негативным последствиям и для англоамериканских отношений. Президент США Б. Обама еще в июле 2015 г. высказался по этому вопросу предельно четко. «Присутствие Великобритании в ЕС, - заявил он в интервью Би-би-си, - дает нам гораздо больше уверенности в силе трансатлантического союза и является частью основополагающих институтов, построенных после Второй мировой войны, что сделало мир более безопасным и более процветающим. Мы хотим быть уверенными в том, что Соединенное Королевство и дальше будет играть эту роль» (цит. по: [Sparrow, 2015]). В контексте современных международных проблем и задач Вашингтон опасается, что выход Великобритании из ЕС серьезно осложнит достижение договоренностей о создании трансатлантической зоны свободной торговли, а также ослабит позиции европейских стран в НАТО.
Не случайно уже в рамках разворачивающейся агитационной кампании президент США в ходе своего двухдневного визита в Лондон настойчиво рекомендовал британцам высказаться в пользу сохранения членства страны в Европейском союзе. «Сильная Европа, - отмечал он, - не является угрозой для глобального лидерства Великобритании. США видят, как ваш весомый голос в Европе обеспечивает Лондону сильную позицию в мире, а также сохраняет ЕС открытым, заинтересованным в поддержании контактов с другими странами и тесно связанным со своими союзниками по другую сторону Атлантики» [Barack Obama.., 2016]. Кроме того, Б. Обама фактически пригрозил евроскептикам резким ухудшением торгово-экономических отношений с Вашингтоном. «Если Великобритания выйдет из ЕС, - подчеркнул президент, - то она окажется в хвосте очереди, в том что касается заключения торговых
сделок с США... У Великобритании не получится договориться с США быстрее, чем это удастся ЕС. Мы не откажемся от обсуждения торгового соглашения с нашим крупнейшим партнером, европейским рынком. В то же время может потребоваться пять, десять лет на то, чтобы договориться о чем-то существенном с Лондоном» [Barack Obama.., 2016].
Еще одним важным последствием Брекзита для Великобритании и ее внешней политики стало очередное обострение сепаратистских тенденций. В частности, шотландские националисты, придерживающиеся твердых проевропейских позиций, не исключают возможности проведения повторного плебисцита о независимости Шотландии в случае выхода Соединенного Королевства из ЕС [Simons, 2016]. Премьер-министр Ирландской Республики Э. Кенни выразил опасение, что подобное развитие событий нанесет ущерб мирному процессу в Северной Ирландии. «С нашей точки зрения, - заявил он после встречи с Д. Кэмероном 25 января 2016 г., - это приведет к серьезным осложнениям для Северной Ирландии. Мы работаем для достижения позитивного результата процесса связи Севера и Юга, потенциал которого и будущие выгоды зависят от Ирландии и сильной Великобритании, являющейся частью сильной Европы» (цит. по: [Watt, 2016]).
Наконец, большинство серьезных экспертов предсказывают серьезные негативные последствия возможного выхода Великобритании из ЕС как для национального хозяйства, так и для мировой экономики. В феврале 2016 г. директор-распорядитель Международного валютного фонда Кристин Лагард предупредила, что такое развитие событий самым худшим образом повлияет на выход из кризиса и «обязательно будет негативным на всех направлениях» [Business leaders.., 2016]. Практически одновременно и в унисон с К. Лагард министры финансов ведущих экономик мира на встрече G-20 в Шанхае пришли к выводу, что выход Соединенного Королевства из ЕС спровоцирует «шок в мировой экономике» [UK EU exit.., 2016]. Согласно оценкам Конфедерации британской промышленности, страна в случае разрыва существующих связей с европейскими партнерами за период до 2020 г. потеряет около
100 млрд ф. ст., 5% ВВП и столкнется с ростом уровня безработицы на 2-3% [Kollewe, 2016].
Используя многовековой опыт британской дипломатии, следуя проверенным временем традициям консервативного подхода к новым тенденциям, Великобритания стремится всегда иметь альтернативу и возможность сменить курс. В условиях углубления глобализации и многополярности она пытается обрести необходимые опоры и союзников для сохранения своей, пусть уже и не решающей, но все еще заметной роли в мировых процессах.
На сегодняшний день «особые отношения» с США и европейская сфера остаются бесспорными доминантами для Великобритании и ее политических лидеров вне зависимости от их партийной принадлежности. Вместе с тем все большее внимание уделяется и новым центрам силы - Китаю, Индии, Бразилии, странам Юго-Восточной Азии. Активизировалась в последние годы и политика в отношении Содружества. Очевидно, что Великобритания не сможет в обозримой перспективе превратиться в экономического или политического лидера глобального уровня и даже в рамках Западной Европы ей придется отчаянно конкурировать с Германией и Францией. Вместе с тем, несмотря на то что ее хозяйственные, финансовые, дипломатические и оборонные ресурсы перманентно снижаются в относительном выражении на фоне других великих держав, тем не менее она по-прежнему остается достаточно крупным игроком в Западной Европе и сохраняет серьезные рычаги влияния на международном уровне.
Список литературы
Концепция внешней политики Российской Федерации / СБ РФ. -М., 2013. - 12.02. - Режим доступа: http://www.scrf. gov.ru/documents/2/ 25.html (Дата обращения - 16.07.2016).
Литвинова Я. Британия и ЕС: Долгая дорога в Европу // BBC. Русская служба. - L., 2015. - 26.06. - Режим доступа: http://www.bbc.com/ russian/uk/2015/06/150626_britain_eu_history_immigration (Дата обращения - 16.07.2016).
Хесин Е.С. Контуры новой экономической политики // Ход, итоги и последствия всеобщих парламентских выборов 2015 г. в Великобритании / РАН. Институт Европы. - М., 2015. - С. 15-25. - Режим доступа:
http: / /en. instituteofeurope. ru/ images/ uploads/ doklad/ 319. pdf (Дата обращения - 16.07.2016).
Черчилль у. Мускулы мира. - М.: Эксмо, 2006. - 523 с.
Ambitions for Britain: The Labour party manifesto 2001 / Labour party. -L., 2001. - 44 p. - Mode of access: http://www.politicsresources.net/ area/uk/e01/man/lab/ENG2.pdf (Дата обращения - 16.07.2016).
Ball G.W. The discipline of power: Essentials of a modern world structure. - Boston, MA: Bodley Head, 1968. - 363 p.
Barack Obama: As your friend, let me say that the EU makes Britain even greater // The Telegraph. - L., 2016. - 23.04. - Mode of access: http:// www. telegraph.co.uk/news/2016/04/21/as-your-friend-let-me-tell-you-that-the-eu-makes-britain-even-gr/ (Дата обращения - 16.07.2016).
Bogdanor V. The referendum on Europe, 1975 / Gresham college. - L., 2014. - 15.04. - Mode of access: http://www.gresham.ac.uk/lectures-and-events/the-referendum-on-europe-1975 (Дата обращения - 16.07.2016).
Britain forward not back: The Labour party manifesto 2005 / Labour party. - L., 2005. - 112 p. - Mode of access: http://ucrel.lancs.ac.uk/ wmatrix/tutorial/labour%20manifesto%202005.pdf (Дата обращения -16.07.2016).
Business leaders take sides in EU debate // Sky News. - L., 2016. - 29.02. -Mode of access: http://news.sky.com/story/1647411/business-leaders-take-sides-in-eu-debate (Дата обращения - 16.07.2016).
Cameron D. European Council June 2014 speech / HM Government. Prime Minister's office. - L., 2014. - 27.06. - Mode of access: https://www. gov.uk/government/speeches/european-council-june-2014-david-camerons-speech (Дата обращения - 16.07.2016).
Cameron D. EU speech at Bloomberg / HM Government. Prime Minister's office. - L., 2013. - 23.01. - Mode of access: https://www.gov.uk/ government/speeches/eu-speech-at-bloomberg (Дата обращения -16.07.2016).
Churchill W. Speech at a Conservative mass meeting at Llandudno, 9 October 1948 // Europe Unite / R.S. Churchill (Ed.). - L.: Cassell, 1950. -P. 416-418.
Churchill W. Speech at Zurich university, 19 September 1946 // Archive of European integration. - X/6075/61-E. - 5 p. - Mode of access: http:// aei.pitt.edu/14362/1/S2-1.pdf (Дата обращения - 16.07.2016).
EU Constitutional treaty / UK Parliament. House of Commons. Commons hansard debates. - L., 2005. - 06.06. - Vol. 434, Part 81, Col. 991. - Mode of access: http: / / www. publications. parliament.uk/pa/cm200506/cmhansrd / vo 050606/debindx/50606-x.htm (Дата обращения - 16.07.2016).
EU reform deal: What Cameron wanted and what he got // BBC. - L., 2016. - 20.02. - Mode of access: http://www.bbc.com/news/uk-politics-eu-referendum-35622105 (Дата обращения - 16.07.2016).
Financial Times world desk reference 2005 / C. Jagger, R. East (Eds.). -L.: Darling Kindersley, 2005. - 656 р.
Future of Europe group plans closer EU integration // BBC. - L., 2012. -18.09. - Mode of access: http://www.bbc.com/news/world-europe-19638337 (Дата обращения - 16.07.2016).
Global security: UK-US relations / UK Parliament. House of Commons. Foreign affairs committee. - L., 2010. - 28.03. - 240 p. - Mode of access: http://www.publications.parliament.uk/pa/cm200910/cmselect/ cmfaff/114/ 114.pdf (Дата обращения - 16.07.2016).
Goldberg J. The Obama doctrine: The US president talks through his hardest decisions about America's role in the world // The Atlantic. - Wash., 2016. - April. - Mode of access: http://www.theatlantic.com/magazine/ archive/2016/04/the-obama-doctrine/471525/ (Дата обращения - 16.07.2016).
Hague W. Britain's foreign policy in a networked world / HM Government. Foreign and commonwealth office. - L., 2010. - 01.07. - Mode of access: https://www.gov.uk/government/speeches/britain-s-foreign-policy-in-a-net worked-world--2 (Дата обращения - 16.07.2016).
Holehouse M. Czech Republic «will follow Britain out of EU» / / The Telegraph. - L., 2016. - 23.02. - Mode of access: http://www.telegraph.co.uk/ news/worldnews/europe/czechrepublic/12170994/ Czechs-will-follow-Britain-out-of-EU.html (Дата обращения - 16.07.2016).
Kollewe J. Brexit could cost £100 bn and nearly 1 m jobs, CBI warns // The Guardian. - L., 2016. - 21.03. - Mode of access: http://www.theguardian. com/politics/2016/mar/21/brexit-could-cost-100bn-and-nearly-1m-jobs-cbi-warns (Дата обращения - 16.07.2016).
Lunn J., Miller V., Smith B. British foreign policy since 1997 / UK Parliament. House of Commons. - L., 2008. - 23.06. - 123 p. - Mode of access: http://researchbriefings.files.parliament.uk/documents/RP08-56/RP08-56.pdf (Дата обращения - 16.07.2016).
Miller V. The convention on the future of Europe: Proposals for a European Constitution / UK Parliament. House of Commons. - L., 2003. - 18.03. -92 p. - Mode of access: http://researchbriefings.files.parliament.uk/docu ments/RP03-23/ RP03-23. pdf (Дата обращения - 16.07.2016).
National security strategy and strategic defence and security review 2015: A secure and prosperous United Kingdom / HM Government. Prime Minister's office. - L., 2015. - November. - 96 p. - Mode of access: https:// www.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/ file/47
8936/52309_Cm_9161_NSS_SD_Review_PRINT_only.pdf (Дата обращения -16.07.2016).
Obama's speech to UK Parliament, in full, with analysis // BBC. - L., 2011. - 25.05. - Mode of access: http://www.bbc.com/news/uk-politics-13549927 (Дата обращения - 16.07.2016).
Oliver T. Europe without Britain: Assessing the impact on the European Union of a British withdrawal / Stiftung Wissenschaft und Politik; German institute for international and security affairs. - Berlin, 2013. - September. - 30 p. -Mode of access: https://www.swp-berlin.org/fileadmin/contents/products/ research_papers/2013_RP07_olv.pdf (Дата обращения - 16.07.2016).
Simons N. Nicola Sturgeon denies she has «machiavellian» mish for Brexit in order to engineer Scottish independence / / The Huffington Post. -N.Y., 2016. - 24.01. - Mode of access: http://www.huffingtonpost.co.uk/ 2016/01/24/nicola-sturgeon-denies-she-has-machiavellian-wish-for-brexit_n_ 9063372.html (Дата обращения - 16.07.2016).
Sparrow A. Britain must stay in EU «to make world more prosperous», says Obama // The Guardian. - L., 2015. - 24.07. - Mode of access: http: //www.theguardian.com /politics/2015/jul/23/barack-obama-britain-remain-eu-world-more-prosperous (Дата обращения - 16.07.2016).
Syria crisis: Cameron loses Commons vote on Syria action // BBC. - L., 2013. - 30.08. - Mode of access: http://www.bbc.com/news/uk-politics-23892783 (Дата обращения - 16.07.2016).
Thatcher M. Speech to the College of Europe («The Bruges speech») // Margaret Thatcher foundation. - L., 1988. - 10.09. - Mode of access: http://www.margaretthatcher.org/document/107332 (Дата обращения -16.07.2016).
UK EU exit would be global economy «shock» - G20 leaders // BBC. -L., 2016. - 27.02. - Mode of access: http://www.bbc.com/news/uk-politics-eu-referendum-35677385 (Дата обращения - 16.07.2016).
UK membership of the single currency: An assessment of the five economic tests / HM Treasury. - L., 2003. - 09.06. - Mode of access: http://webarchive.nationalarchives.gov.uk/20130129110402/http://www.hm-treasury.gov.uk/ euro_assess03_repindex.htm (Дата обращения - 16.07.2016).
UKTI inward investment report 2014 to 2015 / HM Government. UK Trade and investment department. - L., 2015. - 17.06. - Mode of ac-cess:https://www.gov.uk/government/publications/ukti-inward-investment-report-2014-to-2015/ukti-inward-investment-report-2014-to-2015-online-viewing (Дата обращения - 16.07.2016).
Watson R. Blair battles «poodle» jibes // BBC. - L., 2003. - 03.02. - Mode of access: http://news.bbc.co.Uk/2/hi/uk_politics/2721513.stm (Дата обращения - 16.07.2016).
Watt N. Northern Ireland would face «serious difficulty» from Brexit, Kenny warns // The Guardian. - L., 2016. - 25.01. - Mode of access: http:// www.theguardian.com/politics/2016/jan/ 25/northern-ireland-irish-republic-eu-referendum-enda-kenny (Дата обращения - 16.07.2016).
Webb D., Keep M. In brief: UK-EU economic relations / UK Parliament. House of Commons. - L., 2016. - 13.06. - 20 p. - Mode of access: http://researchbriefings.parliament.uk/ResearchBriefing/ Summary/SN06091# fullreport (Дата обращения - 16.07.2016).
