CC BY
47
Вестник Челябинского государственного университета. 2018. № 11 (421). Философские науки. Вып. 50. С. 106-111.
УДК 130.2 DOI 10.24411/1994-2796-2018-11117
ББК 87.5
МЕЖДУ ОБРАЗОМ И ТЕКСТОМ (по следам размышлений В. Беньямина)
Е. А. Шутова
Челябинский государственный университет, Челябинск, Россия
Рассматриваются идеи В. Беньямина о художественной форме выражения идеи, их применимость к современной социальной ситуации. Реклама, фотография, киноискусство — это первые проявления тиражируемого искусства, включённого в контекст жизни массового человека. В современном мире это Интернет и огромное разнообразие контента, воздействующего на эмоции. Осмысление этих явлений в их связи с возможностью теоретического познания — необходимость, доставшаяся нам в наследство от философов ХХ в. Рассматриваются опасности, которые подстерегают человека, не научившегося оперировать понятиями для осознания феноменов своего бытия. Прежде всего человек становится подвержен идеологическим манипуляциям. В связи с осознанием данной проблемы образование, в том числе в сфере искусства, рассматривается как необходимое условие духовной безопасности современного человека.
Ключевые слова: образ, понятие, идеология, искусство, текст.
Эта статья посвящена существованию художественного отражения реальности, ещё не получившему полноценного теоретического осмысления; в нём существует любимый представителями романтизма «мятущийся дух», заряженный энергией образа, но ещё не выраженный словом. Читая произведения Вальтера Беньямина, ощущаешь близость современных реалий к его усмотрению художественной формы в онтологическом, познавательном и социальном измерении, которые объединены эстетической средой существования. Мышление вообще и критическое мышление в частности требует обязательной теоретизации, и скоро (да уже сейчас) перед нами встанет задача: переводить всё теоретическое знание в образы, движущиеся картинки, чтобы обеспечить передачу знаний. Это насущная необходимость, но вместе с тем нельзя подчиняться образам бесконечно. Текст требует быть, потому что в нём формулируется знание. Текст требует быть, потому что он — проявление сущностных характеристик человека, его речевой саморегуляции. Надо совместить бытие «нового» и «старого» текста, образа и знака в их гармоничном отношении.
В нашем исследовании мы опираемся на идеи А. Б. Невелева о предметностях мира, рассматриваемых в связи с четырьмя группами культурных средств, используемых человеком. Предметность-1 связана с использованием материальных орудий, предметность-2 определяется оперированием образами, предметность-3 представлена знаком,
предметность-4 — предельно универсальными культурными средствами, категориями [1. С. 22].
Литература, по В. Беньямину, — не просто текст (предметность-3 у А. Б. Невелева): она живёт вне его, выходит за рамки книги, путешествует по страницам журналов, сияет на плакатах и рекламных буклетах (что соответствует предметности-2) [2. С. 11-12]. Книга уходит в прошлое; текст становится подчинён «экономическому хаосу» [Там же. С. 40] — и этот хаос формируется образами и контекстом. Кощунственно с точки зрения классического искусства, но автор прозорлив: сегодня мастерство копирайта увеличивает доход предприятия, продающего продукт, в той же степени, что формирует сознание потребителя. Мыслить рекламными слоганами стало естественно. Поэт, говорит В. Беньямин, будет писать статистические диаграммы [Там же. С. 41], но, думается, куда проще найти поэзию (доступную потребителю) в рекламной продукции. Текст рекламы бесцеремонно нарушает дистанцию. Реклама игнорирует личное пространство, она стремится максимально приблизиться к нам на «опасно близкое расстояние» [Там же. С. 86]. Разнообразие шрифтов как отражение содержания текста [Там же. С. 43] уже никого не удивляет, «рука пишущего» заменена, по иронии, на «перст указующий» курсора компьютерной мыши. Эстетика оформления текста необходимо включается в современную «литературную деятельность», вышедшую за пределы интеллектуального чтения, и этот процесс меняет наше отношение к тексту. Он нуждается в озву-
чивании и видеоряде. Вместо чтения статьи мы, современники, в своей массе с охотой слушаем выступление на TED или посмотрим познавательный фильм. Написанное В. Беньямином сбывается с изумительной точностью, и мы продолжаем над этим размышлять.
«Произведение — посмертная маска замысла» [2. С. 46]. В. Беньямин выстраивает онтологическую структуру, в которой текст—это форма существования духа. В тексте, пишет он, музыка соседствует с архитектурой и ткачеством [Там же. С. 39]. Вольно интерпретировав, предположим, что энергия движет авторским пером, логика выстраивает структуру, стиль делает текст читаемым. Вспоминается Аристотель с его субстратной «материей» и активной формой: логика задаёт форму пассивному тексту, но Перводви-гатель — музыка, которая, следуя В. Беньямину, может рассматриваться как действующая причина. И, заменив длинный текст на предельно «музыкальную» форму, мы воздействуем на эмоции непосредственно: мы лучше привлекаем внимание, лучше убеждаем, лучше продаём. Именно поэтому современный текст—это и не текст вовсе. Современный текст всё чаще существует в форме киноповествования. Роман заменён кинороманом — мы можем это видеть по количеству сериалов и популярности Youtube.
В. Беньямин заставляет нас осознать, чем является кино — с его приближением ранее скрытой реальности к массовому зрителю, изменением «ауры» — «ощущения дали произведения искусства» [3. С. 24]. Интернет делает все события близкими, но реализует их через максимальное дистанцирование: человек знает, что он далеко, даже тогда, когда не хочет этого знать. Религиозное значение искусства заменяется политическим [Там же. С. 26] в силу его воздействующего потенциала: экономические отношения, которые формирует кинематограф, меняют наше общество, создают новые авторитеты — всем известные «звёзды» [2. С. 42], попасть в плеяду богатых и знаменитых — предел мечтаний современного человека (особенно молодого). И новый факт прозрения: тиражирование авторства [3. С. 44] — процесс, описанный В. Беньямином по аналогии с тенденцией Просвещения, открывшего дорогу грамотному человеку в мир авторов — стал реальностью нашего дня. Дети заводят влоги. Пенсионеры ведут Инстаграм с миллионами подписчиков. Каждый имеет возможность снимать кино на мобильный телефон.
Люди начинают относиться к искусству с позиции эксперта, но в условиях хаотичного, не сформированного культурной практикой восприятия нового «текста» признание получает не передовое, а привычное, и это не идёт на пользу искусству, а с искусством оказываются связаны другие формы духовной практики. И прежде всего — наука (сфера человеческой деятельности, максимально связанная с предметностью-3). Нельзя снижать планку в сфере искусства и не ждать, что наука не пострадает. И об этом тоже пишет В. Беньямин. Мысли (бытие на уровне предметности-3) подменяются «движущимися образами» (предметность-2). В связи с этим вспомним: «эстетизация политики — путь фашизма»; «политизация искусства — коммунистический путь» [3. С. 65]. Если не учитывать познавательную функцию искусства, ему присуща функция творческого самовыражения и функция трансляции культурно-исторического опыта (это признак, который объединяет воспитательную, идеологическую, общеобразовательную, общественно-преобразующую функцию). Мораль как образ поведения, нравственный эталон —это выражение идеи, не вышедшей на уровень теоретизации.
На разных этапах развития культуры выделяют разные типы «социального настроения»: период прогресса требует образов героев, покоряющих мир, в период застоя эти герои активно критикуются как угроза стабильности, в кризисные моменты тенденцией становится стремление к «бичеванию» старого порядка [4]. Искусство анализирует настроение разных социальных групп, если этого не происходит, появляется опасное единообразие, обедняющее культуру и разрушающее целостность общества (вспомним «стиляг», «битников», самиздат и тайные прослушивания «Голоса Америки» как попытки преодолеть искусственный дефицит разнообразия в культуре). Показательны слова А. В. Луначарского о необходимости «фильтра» культурного наследия («мутного и грязного человеческого потока»), который сохранил бы «всё ценное», отсеяв «грязь и зловоние» [5]. О. Ю. Ти-монина отмечает, что под патронатом советской власти народные промыслы превратились в примитивные интерпретации крестьянского искусства, слившегося с пропагандой [5]. Художествен -ная правда, честность творца может включать демонстрацию аморальной стороны бытия. Пример из классики кинематографа: черви в еде матросов в фильме С. М. Эйзенштейна «Броненосец "Потёмкин"» — намеренно отвратительный образ
преступного отношения власти к простым людям. С другой стороны, дистанцирование от общества приводит к эпатажу ради эпатажа, что вызывает общественные конфликты и непонимание художественного высказывания. В противовес психоаналитической концепции сублимации сексуального напряжения через восприятие насилия или эротики, изображённых в художественной форме, существует представление об опасности такого рода искусства для неуравновешенных людей, которые способны воспроизводить асоциальные поступки героев произведения искусства в реальной жизни (например, подражание Вертеру из произведения И. Гёте привело к волне самоубийств) [4].
Искусство так или иначе выражает идеи индивида, воспринятые от тех или иных социальных групп, на образном уровне. Вопрос в том, с кем себя идентифицирует человек: с целым—платоническим видением, выражающим интересы государства в представлении правящих кругов (к вопросу о госзаказе в искусстве), или с полюсом индивида, по-аристотелевски ищущим творческую правду. Условно говоря, со времён античности существует два вида искусства — по Платону и по Аристотелю. Платон выступает за миметичность искусства, вредного уже тем, что копирует плохие копии истинных идей, но полезного своей воспитательной и идеологической силой («надо выискивать таких мастеров, которые по своей одарённости способны проследить природу красоты и благообразия, чтобы нашим юношам подобно жителям здоровой местности всё шло на пользу, с какой бы стороны ни представилось их зрению или слуху что-либо из прекрасных произведений» [6. С. 805]). Позже, в эпоху Просвещения, сформировался классический подход к искусству как воспитывающей силе, просветители создают образ мысли, в котором искусство транслирует нравственные ориентиры, свойственные привилегированной части общества, вкус оных признаётся эталоном морали, и автор подчиняет себя и аудиторию ему. В отличие от Платона Аристотель выступает за художественную честность в процессе имитации реальности, ставя художественное видение автора выше прямого подражания природе, отсылая нас к сфере возможного (показательно рассуждение о поэзии и истории в «Риторике» [7. С. 655].
Стремление увидеть в искусстве идею трансляции социального блага есть платонический взгляд на искусство как выражение морали целого. Сегодня воспитательное искусство, условно «платоническое», заказывается государством или со-
обществами — аудиторией от родительского мира, образования, религии и т. д., приверженной морализаторству [8-10]. Саморегуляции искусства оказывается недостаточно, поскольку оно начинает порождать только тот продукт, который продаётся в условиях рыночной экономики. Приобщение к традиционной культуре противопоставляется культуре провокации, основанной на тяге масс к развлечениям. Государственное регулирование с этой позиции должно гармонично сочетаться с общественным контролем. Государство должно создавать «социальный капитал», поддерживать самое ценное и плодотворное в культуре через субсидирование социокультурных проектов ради воспитания гармоничной личности [11]. Однако история моральных провокаций началась не сегодня: античное и христианское искусство средних веков и Возрождения имеют длительную традицию, которая особенно проявляется в романтизме XIX в. и достигает невероятных масштабов в современном кинематографе и художественных акциях [4].
Но с другой стороны, существует идея о воспитательной функции искусства, которая выражается в свободной реализации личности, в свободном поиске истины — то есть в стремлении к возвышению духа, поднятию на теоретический уровень, — и представлений о ней, которые существуют в общественном сознании. Например, свойственный нашей культуре русский эстетизм как мировоззрение, предполагавшее высшей ценностью художественный опыт, отличается универсализмом, сложным внутренним единством эстетического и этического, стремлением к единству прекрасного, истинного и доброго [12]. Искусство как моделирование отношений, свободное фантазирование о будущем, социальная критика,—это выражение ориентации искусства на духовные потребности индивида, решающего экзистенциальные вопросы самостоятельно. Оно тоже несёт в себе моральный посыл, но иного рода. На наш взгляд, искусство отображает не то, как правильно жить, а то, как правильно выбрать из несовершенных, но реально существующих вариантов осуществления судьбы (Аристотель предлагал подобный подход при выборе формы государственного устройства). Мы ищем вослед мысли художника-творца и прослеживаем его духовный путь, возможно, ошибочный и, на первый взгляд, аморальный, но этот путь ведёт нас к осознанию того, что есть истинно, а что ложно — лично для нас. И неоднозначность такого пути, его нелинейность часто воспринимается как аморальный
взгляд на мир. Если мы отвлечёмся от непримиримости представителей двух лагерей, то нам откроется возможность для формирования целостного видения проблемы.
На наш взгляд, более или менее адекватное отношение к искусству формируется при семантическом анализе самого слова «искусство»: «искушённый» — тот, кто имеет опыт преодоления «искуса», нравственного испытания, «искусник» — почти «искуситель», тот, кто подвергает мораль простого человека испытанию. Если принять, что искусство в самой своей сути существует как нравственный поиск, то у каждого из нас существует выбор: отказаться от искусства вовсе (в духе принципа Мо-Цзы «против музыки») и законсервировать систему морали, либо принять, что мораль не абсолютна, что она живая и изменчивая, и искусство позволяет ей изменяться в ходе развития социума. Второй путь сложнее, ведь он предполагает способность критически осмысливать действительность глазами художника, вести диалог, воспринимать «искусы» как постановку интуитивно найденной проблемы, а не видеть проблему в самой деятельности «искусника».
Мы полагаем, что в достижении баланса между общественной моралью и художественной смелостью огромную роль играет культурный уровень художника и зрителей. Зрелый человек, обладающий знаниями (оперирующий понятиями, что соответствует уровню предметности-3) о морали сообщества, к которому он принадлежит, и способ-
ный теоретизировать, может выбирать свой путь, своё сообщество. Он может вырабатывать моральную позицию по отношению к произведениям искусства. «Навязываемое» в художественной форме мировоззрение как образ жизни (предметность-2) вызывает у него отторжение. Путь, а не цель, становится выражением духовного поиска, цель обретается в пути.
Ответственность перед обществом за использование художественных средств как свойство профессионального деятеля искусства — понимается нами как продукт профессионального образования, готовность воспринимать различные формы искусства — как продукт эстетического воспитания в рамках общего и дополнительного образования. Если система образования не воспитывает грамотного зрителя, знакомого с разнообразными эстетическими традициями, общество получает примитивного потребителя примитивного искусства, который покупает подходящий ему художественный продукт. Такой человек воспринимает искусство буквально, он подвержен прямому толкованию сложных художественных высказываний, и, соответственно, подвержен риску неадекватного переноса воспринятой модели поведения. Это следствие «застревания» восприятия публики на уровне образа (предметность-2), когда опыт, полученный в процессе восприятия произведения искусства, не переводится на уровень теоретического знания (предметность-3). И здесь рассмотренные нами размышления В. Беньямина об образе становятся как никогда актуальными.
Список литературы
1. Невелев, А. Б. Ценностное бытие человека / А. Б. Невелев, В. Н. Потехин, Н. Л. Худякова. — Челябинск, 2002. — 135 с.
2. Беньямин, В. Улица с односторонним движением / В. Беньямин. — М., 2012.
3. Беньямин, В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. Избранные эссе / В. Беньямин. — М., 1996.
4. Панченко, В. I. Етика. Естетика / В. I. Панченко. — Кшв, 2014. — 432 с. — URL: https://studbooks. net/61139/etika_i_estetika/moralnoe_provokatsü_v_iskusstve#43 (дата обращения: 08.11.2018).
5. Тимонина, О. Ю. Народное искусство как средство нравственного коммунистического воспитания в СССР (1917-1990) / О. Ю. Тимонина // Вестн. Новгород. гос. ун-та им. Ярослав Мудрого. — 2015. — № 1 (84). — URL: https://cyberleninka.ru/article/n/narodnoe-iskusstvo-kak-sredstvo-nravstvennogo-kommunisticheskogo-vospitaniya-v-sssr-1917-1990 (дата обращения: 06.11.2018).
6. Платон. Полное собрание сочинений в одном томе / Платон. — М., 2016. — 1311 с.
7. Аристотель. Сочинения : в 4 т. / Аристотель. — М., 1983. — Т. 4. — 830 с.
8. Меренков, А. В. Человек между культурой прошлого и будущего / А. В. Меренков // Дискуссия. — 2014. — № 3 (44). — URL: https://cyberleninka.ru/article/n/chelovek-mezhdu-kulturoy-proshlogo-i-buduschego (дата обращения: 08.11.2018).
9. Суслова, И. Б. Что лежит в основе созерцания? (философско-культурологический очерк) / И. Б. Суслова // Человек в мире культуры. — 2015. — № 3. — URL: https://cyberleninka.ru/article/n/chto-lezhit-v-osnove-sozertsaniya-filosofsko-kulturologicheskiy-ocherk (дата обращения: 08.11.2018).
10. Курбанбаев, К. А. Гуманизирующее значение искусства / К. А. Курбанбаев, А. М. Оморку-лов // Интерактив. наука. — 2017. — № 11. — URL: https://cyberleninka.ru/article/n/gumaniziruyuschee-znachenie-iskusstva (дата обращения: 08.11.2018).
11. Нужина, И. А. О необходимости управления институциональной эволюцией зрелищных искусств / И. А. Нужина // ИСОМ. — 2016. — № 6-2. — URL: https://cyberleninka.ru/article/n/o-neobhodimosti-upravleniya-institutsionalnoy-evolyutsiey-zrelischnyh-iskusstv (дата обращения: 08.11.2018).
12. Петрык, Я. Ю. Основные идеи русского философского эстетизма / Я. Ю. Петрык // Манускрипт. — 2016. — № 12-1 (74). — URL: https://cyberleninka.rU/article/n/osnovnye-idei-russkogo-filosofskogo-estetizma (дата обращения: 08.11.2018).
Сведения об авторе
Шутова Екатерина Александровна — кандидат философских наук, старший преподаватель кафедры философии, Челябинский государственный университет. Челябинск, Россия. [email protected]
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2018. No. 11 (421). Philosophy Sciences. Iss. 50. Pp. 106-111.
BETWEEN AN IMAGE AND A TEXT (the Reflection on the Thoughts of Walter Benjamin)
E.A. Shutova
Chelyabinsk State University, Chelyabinsk. Russia. [email protected]
The article deals with the ideas of V. Benjamin about the artistic form of expression of the idea, their applicability to the modern social situation. Advertising, photography, cinema are the first manifestations of replicated art included in the context of the life of a mass person. Today it is the Internet and a huge variety of content that affects emotions. Understanding these phenomena in their connection with the possibility of theoretical knowledge is a necessity inherited from the philosophers of the twentieth century. The article deals with the dangers that lie in wait for a person who has not learned to operate with concepts to realize the phenomena of his being. First of all, a person becomes subject to ideological manipulation. In connection with the awareness of this problem, education, including in the field of art, is considered as a necessary condition for the mental security of modern person.
Keywords: image, concept, ideology, art, text.
Reference
1. Nevelev A.B., Potekhin V.N., Hudyakova N.L. Tsennostnoye bytiye cheloveka [Valuable being of man]. Chelyabinsk, 2002. 135 p. (In Russ.).
2. Ben'yamin V. Ulitsa s odnostoronnim dvizheniyem [One-way street]. Moscow, 2012. (In Russ.).
3. Ben'yamin V. Proizvedeniye iskusstva v epohu yego tekhnicheskoy vosproizvodimosti. Izbrannyye esse [Product of art in the era of its technical reproducibility. Selected Essays]. Moscow, 1996. (In Russ.).
4. Panchenko V.I. Etika. Estetika [Ethics. Aesthetics]. Kii'v, 2014. 432 p. Available at: https://studbooks. net/61139/etika_i_estetika/moralnoe_provokatsii_v_iskusstve#43 (In Russ.).
5. Timonina O.Yu. Narodnoye iskusstvo kak sredstvo nravstvennogo kommunisticheskogo vospitaniya v SSSR (1917-1990) [Folk art as a means of moral communist education in the USSR (1917-1990)]. Vestnik Novgorodskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of Novgorod State University], 2015, no. 1 (84). Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/narodnoe-iskusstvo-kak-sredstvo-nravstvennogo-kommunistichesk-ogo-vospitaniya-v-sssr-1917-1990. (In Russ.).
6. Platon. Polnoye sobraniye sochineniy v odnom tome [Complete Works in One Volume]. Moscow, 2016. 1311 p. (In Russ.).
7. Aristotel'. Sochineniya [Works: in 4 vol. Vol. 1]. Moscow, 1983. 830 p. (In Russ.).
8. Merenkov A.V. Chelovek mezhdu kul'turoy proshlogo i budushchego [Chelovek between the culture of the past and the future]. Diskussiya [Discussion], 2014, no. 3 (44). Available at: https://cyberleninka.ru/article/n7 chelovek-mezhdu-kulturoy-proshlogo-i-buduschego (In Russ.).
9. Suslova I.B. Chto lezhit v osnove sozertsaniya? (filosofsko-kul'turologicheskij ocherk) [What is the basis of contemplation? (Philosophical and cultural essay)]. Chelovek v mire kul 'tury [The man in the world of culture], 2015, no. 3. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/chto-lezhit-v-osnove-sozertsan-iya-filosofsko-kulturologicheskiy-ocherk (In Russ.).
10. Kurbanbayev K.A., Omorkulov A.M. Gumaniziruyushcheye znacheniye iskusstva [The Humanizing Importance of Art]. Interaktivnaya nauka [Interactive science], 2017, no. 11. Available at: https://cyberleninka. ru/article/n/gumaniziruyuschee-znachenie-iskusstva (In Russ.).
11. Nuzhina I.A. O neobkhodimosti upravleniya institucional'noy evolyutsiey zrelishchnykh iskusstv [On the need to manage the institutional evolution of the entertainment arts]. ISOM, 2016, no. 6-2. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/o-neobhodimosti-upravleniya-institutsionalnoy-evolyutsiey-zrelischnyh-iskusstv (In Russ.).
12. Petryk Ya.Yu. Osnovnyye idei russkogo filosofskogo estetizma [The main ideas of Russian philosophical aestheticism]. Manuskript, 2016, no. 12-1 (74). Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/osnovnye-idei-russkogo-filosofskogo-estetizma (In Russ.).
