CC BY
29Межамериканский Суд по правам человека: обзор судебной практики за 2016 год
Оскар Парра Вера, Патрисия Тарре Мосер*
В настоящем обзоре представлена практика Межамериканского Суда по правам человека за период с начала 2016 года, когда Суд впервые столкнулся с рядом разноплановых вопросов. Так, в деле Рабочие Hacienda Brasil Verde против Бразилии Суд рассмотрел применение запрета на рабство и принудительный труд наряду с современной трактовкой этих понятий. А в деле И.В. против Боливии Суд исследовал вопрос принудительной стерилизации женщин и необходимости информированного согласия пациента при проведении данной операции. Суд также рассмотрел два дела, касающихся дискриминации по признаку сексуальной ориентации. В деле Дуке против Колумбии дискриминация была связана с правом на социальное обеспечение, а в деле Флор Фрейре против Эквадора - со службой в вооружённых силах. Новизной отличается и рассмотрение дел, связанных с насильственным похищением и исчезновением людей. Новым в практике Суда является и впервые рассмотренное дело о доступе к медицине и разумных мерах в отношении лиц с ограниченными возможностями (дело Чинчиллы Сандоваль). Приведённые в обзоре примеры из судебной практики Суда за прошлый год излагаются без подробного анализа этих и других рассмотренных Судом дел.
^ Межамериканский Суд по правам человека; рабство; принудительный труд; дискриминация по признаку сексуальной ориентации; принудительная DOI: 10.21128/2226-2059-2017-1-14-24 стерилизация
RES JUDICATA
В настоящем обзоре содержатся позиции Межамериканского Суда по правам человека (далее — Суд) по отдельным вопросам, которые могут представлять интерес для других региональных систем защиты прав человека. Речь пойдёт не столько о подробном анализе рассмотренных в 2016 году дел, сколько об оценке новых аспектов в решениях Суда.
1. Неисчерпание внутренних средств правовой защиты
В деле Дуке против Колумбии Суд вынес решение по следующему вопросу: если после
* Оскар Парра Вера — координатор юридического отдела и исполнительный секретарь Особого судебного присутствия по установлению и поддержанию гражданского мира в Колумбии, Богота, Колумбия (e-mail: oscar.parra@jepcolombia.org). Патрисия Тарре Мосер — адвокат при Межамериканском Суде по правам человека (LL.M.), стажёр Межамериканской комиссии по правам человека, Сан-Хосе, Коста-Рика (e-mail: patriciatarre@corteidh.or.cr). Данная статья отражает исключительно личное мнение авторов и не выражает позиции официальных органов Колумбии или Секретариата Межамериканского Суда по правам человека. Перевод с испанского Екатерины Александровны Лунёвой.
подачи первоначального заявления происходят правовые события, позволяющие разрешить дело по существу, то государство обязано сообщать о них Межамериканской комиссии по правам человека, чтобы было чёткое представление о том, каким образом они могут повлиять на исход дела предполагаемой жертвы1.
С другой стороны, в деле Тенорио Рока и другие против Перу Суд также указал на необходимость представления Комиссии точной информации, подчеркнув, что государство обязано чётко заявлять о факте неисчерпания внутренних средств правовой защиты и, возможно, без перечисления проходящих во внутренней юрисдикции процессов2.
1 Corte Interamericana de Derechos Humanos (далее — Corte IDH). Duque v. Colombia. Excepciones Preliminares, Fondo, Reparaciones y Costas. Sentencia de 26 de febrero de 2016. Serie C. No. 310, § 42.
2 Corte IDH. Tenorio Roca y otros v. Perú. Excepciones Prelimi-
nares, Fondo, Reparaciones y Costas. Sentencia de 22 de junio
de 2016. Serie C. No. 314, § 23-34.
В деле Эррера Эспиноса и другие против Эквадора3 Суд признал ответственность эквадорского государства за применение пыток, незаконное задержание без судебного контроля и содержание под стражей четырёх человек. Суд также пришёл к выводу, что один из потерпевших не был проинформирован о причинах своего ареста, не получил эффективного средства судебной защиты против продления срока задержания, возбуждённое против него уголовное дело не было рассмотрено в разумный срок, всячески нарушались его право на защиту и презумпция невиновности, а полученное под принуждением признание не было отклонено. Однако, согласно позиции судьи Вио, Суд неверно указывает на возможность приводить возражения относительно неисчерпания внутренних средств правовой защиты на протяжении всего рассмотрения допустимости жалобы. Так, в соответствии с требованиями Конвенции к допустимости жалоб вопрос о неисчерпанности внутренних средств правовой защиты должен подниматься в первоначальном заявлении, ответе на него или замечаниях государства. По мнению судьи, вызывает беспокойство то, что одновременное рассмотрение дела в Суде и во внутренней юрисдикции исключает взаимодополняемость двух юрис-дикций и поощряет подачу заявлений без соблюдения установленных требований или в нарушение процессуального равноправия сторон из-за злоупотребления применением положения об исключении.
2. Задержание правозащитников и применение принципа взаимодополняемости к средствам судебной защиты
В деле Ярсе и другие против Колумбии4 Суд рассматривал аресты, произведённые в условиях чрезвычайного положения, при котором в том числе разрешалось задержание без разрешения суда по причине «неотложности». При оценке законности задержания Суд рассматривал выполнение требований
3 Corte IDH. Herrera Espinoza y otros v. Ecuador. Excepciones Preliminares, Fondo, Reparaciones y Costas. Sentencia de 1 de septiembre de 2016. Serie C. No. 316.
4 Corte IDH. Yarce y otras v. Colombia. Excepción Preliminar, Fondo, Reparaciones y Costas. Sentencia de 22 de noviembre de 2016. Serie C. No. 325.
внутреннего законодательства государства-ответчика. Таким образом, в свете судебной практики Конституционного суда Колумбии анализировалось, шла ли речь о «неотложности защиты подвергающегося опасности основного права» и было ли действительно невозможно получить санкцию суда5. Интересно было бы, если бы Суд применил этот подход к анализу возможного произвольного характера задержаний при чрезвычайном положении в странах без такого чёткого регулирования, как в Колумбии.
Суд постановил, что в обстоятельствах дела, затрагивающих правозащитную деятельность, незаконное и произвольное задержание нарушало право на личную неприкосновенность, а также право на доброе имя и человеческое достоинство жертв.
С другой стороны, в отношении средств судебной защиты государство обратилось к Суду с ходатайством об определении административной программы компенсационных мер для жертв вооружённого конфликта в соответствии с Законом о жертвах и реституции земель. Суд отклонил ходатайство на том основании, что отсутствовало конкретное указание на «определённые или хотя бы примерные меры по каждой из жертв, что в соответствии с принципом взаимодополняемости позволяло бы определить возможность использования внутренних механизмов»6. Это решение противоречит позиции Суда по делу о переселении поселений африканского происхождения из бассейна реки Какарика7, в котором была задействована административная программа компенсационных мер8. В частности, Суд указал:
«В принципе, несмотря на индивидуальный характер компенсационных мер, ситуация может меняться, когда государствам приходится в массовом порядке компенсировать ущерб многочисленным жертвам, предельно используя возможности своих национальных судов. Таким образом, административные программы компенсационных мер становятся законным способом выполнения обя-
5 Ibid. § 152.
6 Ibid. § 327-330.
7 Corte IDH. Comunidades Afrodescendientes Desplazadas de la Cuenca del Río Cacarica (Operación Génesis) v. Colombia. Excepciones Preliminares, Fondo, Reparaciones y Costas. Sentencia de 20 de noviembre de 2013. Serie C No. 270. § 463-472.
8 Ibid. § 470.
зательств по возмещению вреда. Кроме того, в условиях массовых серьёзных нарушений прав человека компенсационные меры должны разрабатываться в сочетании с другими мерами по установлению истины и справедливости, а также отвечать определённым требованиям, касающимся в том числе законности этих мер, особенно с учётом мнения пострадавших, а также следующих аспектов: свободное волеизъявление; соответствующая степень социальной интеграции; разумность и соразмерность материальных мер; основания для коллективной вместо индивидуальной компенсации; критерии распределения компенсации среди членов семьи и параметры справедливого подхода, учитывающего положение женщин в семье»9.
В мотивировочной части решения по делу Ярсе и другие против Колумбии используется тот же подход, что и в вышеупомянутом деле, но почему-то Суд выносит другое решение.
Наряду с этим в деле Тенорио Рока и другие против Перу Суд, сославшись на нехватку информации, также отклонил возможность использования административной программы компенсационных мер. В связи с этим Суд отметил, что «даже если государство и предусмотрело возможность возмещения вреда по указанным в судебном решении нарушениям, то представленная информация не даёт окончательного результата, поскольку до сих пор жертвы не получили никакой компенсации [по административной программе]»10.
В деле жителей общины деревни Чичупак и соседних общин Суд отметил, что внутренняя компенсационная программа не исключает возможности предъявления иных требований к государству. Суд также указал на неясный характер «критериев, использованных Национальной комиссией по вопросам компенсации при определении принципа и размера её выплаты жертвам», но в судебном решении никакой связи между этими аспектами и нарушениями прав человека не определено. Соответственно, Суд постановил, что «государство не доказало факт предоставления жертвам компенсации за вред, причинённый
9 Corte IDH. Comunidades Afrodescendientes Desplazadas de la Cuenca del Río Cacarica (Operación Génesis) v. Colombia. § 470-475.
10 Corte IDH. Tenorio Roca y otros v. Perú, § 277-280.
установленными в судебном решении нарушениями прав человека», и поэтому принял решение о присуждении компенсации11.
В межамериканской системе всё чаще обсуждается вопрос о взаимоотношении компенсации, присуждаемой Судом, и административной компенсацией, получаемой по внутригосударственной программе. До сих пор у Суда не существует чёткого подхода к решению о передаче компенсаций в рамки национальной программы12.
3. Специальная юрисдикция
Суд пришёл к выводу о том, что уголовное производство в военной юрисдикции по рассмотрению насильственного похищения и исчезновения жертвы и соответствующего расследования по факту обнаружения 50 тел в месте массового захоронения противоречит Конвенции. Суд подчеркнул, что «в правовом демократическом государстве военно-уголовная юрисдикция носит исключительно ограниченный характер, направленный на защиту особых правовых интересов, связанных с функциями военных»13.
С другой стороны, в деле Валенсия Ино-хоса и другие против Эквадора Суд проанализировал возбуждённый полицией уголовный процесс по факту смерти г-на Валенсии. И постановил, что полицейское производство не было независимым и беспристрастным в силу связей с органами исполнительной власти, участия в процессе многих действующих сотрудников полиции, специального назначения судей и прокуроров и гарантий их несменяемости. Суд также отметил отсутствие возможности судебного контроля со стороны судов общей юрисдикции. Суд не счёл необходимым выносить решение по заявлению об отсутствии подсудности14. Это де-
11 Corte IDH. Miembros de la Aldea Chichupac y comunidades vecinas del Municipio de Rabinal v. Guatemala. Excepciones Preliminares, Fondo, Reparaciones y Costas. Sentencia de 30 de noviembre de 2016. Serie C. No. 328, § 280.
12 Sandoval C. Two steps forward, one step back: Reflections on the jurisprudential turn of the Inter-American Court of Human Rights on domestic reparation programmes // The International Journal of Human Rights. 2017. 11 January. P 1-17. URL: http://dx.doi.org/10.1080/13642987.2016.1268439 (дата обращения: 11.01.2917).
13 Corte IDH. Tenorio Roca y otros v. Perú, § 194-202.
14 Corte IDH. Valencia Hinojosa y otra v. Ecuador. Excepciones Preliminares, Fondo, Reparaciones y Costas. Sentencia de 29 de noviembre de 2016. Serie C. No. 327, § 82-117.
ло стало предметом более полного и тщательного рассмотрения по сравнению с делом Тенорио Роки и другими предыдущими делами, в которых Суд просто признавал не соответствующими Конвенции уголовные процессы в военной юрисдикции, поскольку они не касались военно-правовых вопросов.
4. Обязательство гарантировать право на жизнь
Суд постановил, что государства несут ответственность за уважение и обеспечение гарантий права на жизнь. Соответственно, государство может нести ответственность за нарушение права на жизнь, которое представители власти не совершали, но могли разумно предотвратить. В деле Ярсе и другие против Колумбии Суд использовал данный подход, указав на то, что «при оценке возникновения ответственности государства за нарушение данного обязательства было установлено, что: 1) в сложившейся ситуации имелась реальная непосредственная угроза жизни определённого лица или круга лиц; 2) власти знали или должны были знать об этой угрозе; 3) но, несмотря на это, не приняли в рамках своих полномочий никаких необходимых мер, которые при разумной оценке могли бы помочь предотвратить или исключить эту угро-зу»15.
Однако в деле Валенсия Инохоса и другие против Эквадора Суд определил, что государство не выполнило своё обязательство гарантировать право на жизнь в связи с отсутствием независимого и беспристрастного расследования событий, повлёкших смерть жертвы16. Такой подход повторяет тот, который был отклонён при рассмотрении заявлений о нарушении права на жизнь в связи с отсутствием расследования. По этому поводу судья Сьерра Порто выразил особое мнение, частично несовпадающее с некоторыми аспектами принятого судебного решения:
«Неправильно считать, что государство нарушает право на жизнь Валенсии Инохосы тем, что не было проведено должного расследования обстоятельств, повлёкших смерть. Допущенные в ходе расследования нарушения должны анализироваться исключительно
с учётом статьи 8 и статьи 25 Конвенции во взаимосвязи со статьёй 1.1, чтобы определить, проводилось ли расследование и судебное преследование лиц, несущих ответственность за смерть жертвы, в соответствии с гарантиями независимости и беспристрастно-сти»17.
5. Рабство и торговля людьми
В деле Рабочие Hacienda Brasil Verde против Бразилии Суд впервые вынес решение о запрете рабства. Суд отметил, что понятие рабства эволюционировало и вышло за рамки понимания его как владение человеком. Так, Суд считает, что «двумя основными элементами, определяющими ситуацию как рабство, являются: 1) положение или состояние лица и 2) осуществление права собственности в любом из его аспектов, то есть осуществление поработителем власти или контроля над порабощённым вплоть до полного подавления личности жертвы». Первый элемент (положение или состояние) может быть и де-юре, и де-факто, то есть наличие официального документа или правовой нормы не является существенным для определения этого явления, как, например, в случае крепостного права или традиционного рабства. Второй же элемент «собственности» в контексте рабства следует понимать как «владение», то есть проявление контроля одного человека над другим. Соответственно, «для определения уровня контроля, характеризующего действие как рабство, <...> его можно приравнять к полной утрате личной воли или значительному ограничению личной независимости». Суд отметил, что «в наши дни ситуацию можно считать рабством, исходя из оценки следующих элементов и проявления так называемых "атрибутов прав собственности":
a) ограничение или контроль личной независимости;
b) лишение или ограничение свободы передвижения лица;
c) получение выгоды правонарушителем;
d) отсутствие согласия или свободного волеизъявления жертвы, невозможность или неуместность такого согласия или волеизъявления из-за угрозы применения насилия
15 Corte IDH. Yarce y otras v. Colombia, § 182.
16 Corte IDH. Valencia Hinojosa y otra v. Ecuador, § 130—138.
17 Voto concurrente y parcialmente disidente del Juez Humberto Antonio Sierra Porto en el Valencia Hinojossa y otra v. Ecuador.
или иных форм принуждения, боязни жестокого обращения, обмана или ложных обещаний;
е) физическое или психологическое насилие;
уязвимое положение жертвы;
§) задержание или заточение;
1) эксплуатация»18.
Суд пришёл к выводу, «что абсолютный запрет традиционного рабства и интерпретация этого явления эволюционировали и стали включать определённые формы, аналогичные этому явлению, которое в настоящее время имеет разные проявления, но сохраняет определённые общие черты, присущие традиционному рабству, такие как осуществление контроля над человеком путём физического или психологического принуждения, приводящего к утрате личной независимости и подневольной эксплуатации. Суд постановил, что подневольное состояние приравнивается к рабству, требует такой же защиты и предполагает те же обязанности, что и традиционное рабство»19.
Суд дал определение нескольким понятиям из статьи 6 Конвенции. Так, подневольное состояние определяется как «налагаемая посредством принуждения обязанность выполнять работу за других и обязанность проживать на объекте собственности другого лица без возможности изменения этого со-стояния»20. Суд также отметил, что торговля рабами и женщинами должна иметь широкое толкование, характеризующее «торговлю людьми» и включающее следующие элементы: «1) вербовка, перевозка, передача, укрывательство или получение людей; 11) использование силы или угрозы её применения и иных форм принуждения, похищение, мошенничество, обман, злоупотребление властью или уязвимым положением, передача или получение платежей и привилегий для получения согласия лица, имеющего контроль над другим лицом. Для лиц младше 18 лет эти требования не являются необходимым условием, характеризующим торговлю людьми; Ш) использование в целях эксплуатации»21.
18 Corte IDH. Trabajadores de la Hacienda Brasil Verde v. Brasil. Excepciones Preliminares, Fondo, Reparaciones y Costas. Sentencia de 20 de octubre de 2016. Serie C. No. 318, § 269-272.
19 Ibid. § 276.
20 Ibid. § 280.
21 Ibid. § 289-290.
Наконец, в отношении принудительного или обязательного труда Суд сослался на дело Массовые убийства в Итуанго против Колумбии22, в котором отмечалось, что «выражение "принудительный труд" или обязательные работы означает любую работу или службу, принудительно получаемую от физического лица под угрозой какого-либо наказания»23. В этом деле Суд применил подход по делу о массовых убийствах в Итуанго расширительно, указав, что государства также несут ответственность за пресечение принудительного труда, даже если «не требуется использование государственных функций»24.
6. Защита от дискриминации
по половому признаку
Суд рассмотрел два дела о дискриминации по половому признаку: Дуке против Колумбии и дело Флор Фрейре против Эквадора. В обоих подчеркивалось, что сексуальная ориентация и гендерная идентичность человека — категории, охраняемые Конвенцией, и поэтому «доводы государства для дифференцированного похода к лечению людей должны быть весьма серьёзными и обоснован-ными»25.
В деле Флор Фрейре против Эквадора Суд вынес решение в отношении отстранения от службы из-за предполагаемых гомосексуальных отношений потерпевшего. Суд указал на то, что для поддержания военной дисциплины разумным и допустимым решением могло бы стать введение ограничений на сексуальные отношения на военных объектах или во время прохождения службы. Однако отсутствие достаточных оснований для применения самого строгого наказания за гомосексуальную связь создаёт презумпцию дискриминационного характера такой меры. Суд постановил, что «в толковании Суда запрет дискриминации по признаку сексуальной ориентации распространяется на все сферы личностного развития лиц, находящихся под
22 Corte IDH. Las Masacres de Ituango v. Colombia. Sentencia de 1 de julio de 2006. Serie C. No. 148, § 155-160.
23 Corte IDH. Trabajadores de la Hacienda Brasil Verde v. Brasil, § 291.
24 Ibid. § 293.
25 Corte IDH. Duque v. Colombia, § 104-106; Flor Freire v.
Ecuador. Excepción Preliminar, Fondo, Reparaciones y Costas.
Sentencia de 31 de agosto de 2016. Serie C. No. 315, § 118—
125.
юрисдикцией государства — участника Конвенции. Таким образом, исключение людей из вооружённых сил из-за их сексуальной ориентации, действительной или предполагаемой, противоречит Межамериканской конвенции [по правам человека]»26.
Кроме того, Суд напомнил, что «сексуальная ориентация человека связана с понятием свободы, возможности самоопределения и свободного выбора тех обстоятельств, которые придают смысл его существованию по собственному выбору и убеждению человека. В этом смысле, сексуальная ориентация зависит от аутоидентификации». При этом Суд отметил, что «дискриминация может быть основана на действительной или предполагаемой сексуальной ориентации»27.
При этом в деле Дуке против Колумбии Суд отметил, что «каждый человек имеет право на социальное обеспечение и иные меры социальной защиты без дискриминации по признаку сексуальной ориентации или тендерной идентичности». Следовательно, государства «обязаны принимать законодательные, административные и иные меры, необходимые для обеспечения равноправного доступа, без какой-либо дискриминации по признаку сексуальной ориентации или гендерной идентичности, к социальному обеспечению и иным мерам социальной защиты, включая получение пособий по месту работы, беременности и родам, отпуск по отцовству, пособие по безработице, страхование, услуги здравоохранения (в том числе связанные с гендерной идентичностью операции), прочие социальные выплаты, семейные пособия, пособия на похороны, пенсии и выплаты в случае утраты поддержки супругов или партнёров из-за болезни или смерти»28.
7. Право на правду и информацию
В деле Тенорио Рока и другие против Перу Суд отметил, что «по прошествии более 32 лет с начала насильственного исчезновения Тенорио Роки государство до сих пор не выяснило, что произошло, не были установлены виновные лица, а также остаётся неопределённым то, кому принадлежат найден-
26 Corte IDH. FlorFreire v. Ecuador. § 127-136.
27 Ibid. § 102-120.
28 Corte IDH. Duque v. Colombia, § 110.
ные останки и могут ли в других могилах быть останки жертвы». В свете своей последней практики29, Суд посчитал, что государство нарушило право на правду в ущерб прав родственников Ригоберто Тенорио Роки и что, как и в других делах, в данном деле такое нарушение относится к праву на доступ к правосудию30.
В деле членов общины Альдеа Чичупак и соседних общин Суд применил аналогичный подход, признав нарушение права на правду и отнеся его к праву на доступ к правосудию31.
8. Требования к залогу
В деле Андраде Салмон против Боливии Суд отметил, что в случае процессуальной гарантии «в виде денежной выплаты или иной меры обеспечения размер залога пропорционален уровню риска: чем выше процессуальный риск, тем больше сумма залога или иной меры обеспечения в зависимости от финансового положения обвиняемого и возможности выплаты суммы залога. И напротив, при сумме залога, несоразмерной процессуальному риску или превышающей фактические финансовые возможности обвиняемого, обеспеченная залогом свобода становится иллюзорной и может нарушаться право на равенство перед законом»32.
Суд постановил, что «для определения размера обеспечения точных критериев не существует, но сравнительное право даёт определённые ориентиры, которые не исключают полностью дискрецию компетентного судебного органа и позволяют установить определённые параметры объективного характера. Среди таких критериев выделяются следующие: а) личные, профессиональные, семейные и социальные обстоятельства обвиняемого; Ь) обстоятельства совершения преступления и ожидаемая мера наказания (чем выше эта мера, тем больше должен быть залог из-за возможного желания уйти от пра-
29 Corte IDH. Comunidad Campesina de Santa Bárbara v. Perú. Excepciones Preliminares, Fondo, Reparaciones y Costas. Sentencia de 1 de septiembre de 2015. Serie C. No. 299, § 261 — 267.
30 Corte IDH. Tenorio Roca y otros v. Perú, § 243-244.
31 Corte IDH. Miembros de la Aldea Chichupac y comunidades vecinas del Municipio de Rabinal v. Guatemala, § 261.
32 Corte IDH. Andrade Salmón v. Bolivia. Fondo, Reparaciones y Costas. Sentencia de 1 de diciembre de 2016. Serie C. No. 330, § 114.
восудия); с) наличие судимости; ё) известный адрес места пребывания или места жительства обвиняемого; е) одновременное возбуждение иных процессов против обвиняемого; 1) участие в побегах или беспорядках»33.
9. Стерилизация без согласия, репродуктивное право и принцип недискриминации
В деле г-жи И.В. против Боливии Суд рассматривал случай женщины, у которой было кесарево сечение, и после рождения дочери ей сделали перевязку маточных труб. Суд проанализировал требование информированного согласия пациента для проведения медицинских процедур, подчеркнув, что его необходимо было особо тщательно соблюдать в виду серьёзности для г-жи И.В. последствий сделанной ей операции. К тому же Суд указал, что согласие должно быть заблаговременным, непринудительным, абсолютным и осознанным, но в случае г-жи И.В. эти условия не были соблюдены.
Суд отметил особые отношения между врачом и пациентом, для которых характерна асимметрия из-за влияния врача, обладающего специальными профессиональными знаниями и контролирующего имеющуюся у него информацию. Влиятельное положение врача регулируется определёнными принципами медицинской этики, в частности принципами уважения автономии пациента, благодеяния, непричинения вреда и справедливости. Врач, как человек, который также имеет свои убеждения и предпочтения, вполне может совершать действия, противоречащие планам жизни пациентов. Поэтому Суд постановил, что принцип автономии имеет существенное значение в области медицины в качестве правила, устанавливающего правильный баланс между врачебной помощью и правом принятия решений, которое сохраняется у пациента как у морально-автономного субъекта во избежание его патерналистского использования в целях предотвращения вреда здоровью.
Суд подчеркнул, что признание информированного согласия в качестве выражения самостоятельного мнения человека по вопросам здравоохранения в медицинской практике
33 Corte IDH. Andrade Salmon v. Bolivia. § 115.
означает смену парадигмы в отношениях врача и пациента, поскольку модель принятия взвешенных и свободных решений перестраивается на активное участие пациента с патерналистского подхода, при котором врач, будучи экспертом в этой области, сам решал, какое лечение следует пройти человеку. При активном же участии в общении с врачом пациент становится главным полноценным участником, сам принимает решения о своём здоровье и теле, перестаёт быть пассивным субъектом. Вопреки советам врачей, пациент может свободно выбирать альтернативные виды лечения, что явно свидетельствует об уважении к личной автономии в вопросах медицины.
Это дело позволило Суду рассмотреть вопрос о процедурах, влияющих на сексуальную и репродуктивную автономию женщин. Серьёзный масштаб такой процедуры предполагает, что решение должно приниматься только самой женщиной, так как иной подход считается нарушением прав человека. Поэтому необходимо учитывать, что в данном конкретном случае проведение операции без надлежащего информированного согласия пациентки «означало физическое вмешательство в её тело, утрату репродуктивной способности и нарушение самостоятельности в принятии решения, касающегося сексуального и репродуктивного здоровья. В свою очередь, стерилизация без согласия устранила право на свободное принятие решения относительно своего тела и репродуктивной способности и полностью лишила контроля над самыми личными и интимными решениями». Особенно важно это в свете того, что исторически сексуальные и репродуктивные права женщин ограничивались и ущемлялись традиционными подчинёнными отношениями, в конечном счёте определившими роль женщин в обществе. Взаимоотношения между мужчиной и женщиной, а тем более врачом и пациентом, увеличивают характерную асимметрию в силу традиционной роли, присущей каждой из сторон.
Суд считает, что наличие дискриминационных подходов и гендерных стереотипов также предопределяет осуществление женщинами своих сексуальных и репродуктивных прав: доступ к данным и образованию ставится в зависимость от негативных предрассудков, которые способны серьёзно ограничить
доступ к полной информации по соответствующему вопросу. Таким образом, отсутствие надлежащего образования в вопросах, касающихся сексуального и репродуктивного здоровья, может заставить женщину доверять решениям проповедующих свою компетентность специалистов в области медицины в ущерб собственной автономии и свободе. Таким образом, чтобы решение было информированным, предоставляемая пациенту информация по стерилизации должна разъяснять: необратимость операции, наличие альтернативных методов контрацепции, рисков и возможных побочных эффектов. Решение сделать или не сделать выбор в пользу стерилизации полностью принимается женщиной, хотя и может обсуждаться с её партнёром.
Наконец, в деле г-жи И.В. против Боливии Суд указал на совокупность различных форм дискриминации в доступе к правосудию по половому признаку, социально-экономическому положению и статусу беженца. В частности, Суд сослался на географические препятствия в доступе к судебным органам, которые связаны с высокими социально-экономическими издержками из-за больших расстояний и дальних переездов, а также на отсутствие защиты в поиске справедливости, когда после подачи И. В. и её мужем жалобы, они стали подвергаться всевозможному давлению со стороны органов государственной власти, включая наведение справок об их пребывании и образе жизни в Боливии в качестве беженцев34.
34 Судья У А. Феррер Мак-Грегор Пойсот выразил мнение, совпадающее с позицией большинства, отметив очевидную в деле связь с правом на здоровье, закреплённым в статье 26 Межамериканской конвенции. Решение суда об отнесении этого права к другим конвенционным правам, то есть его включение в право на личную неприкосновенность, даёт обратный результат в плане независимости и неделимости прав человека. Предмет спора (установление того, являлась ли стерилизация заявительницы И. В. нарушением принятых на тот момент государством обязательств) касается права на сексуальное и репродуктивное здоровье, но даже если об этом и говорится в тексте постановления, то Суду следовало сосредоточиться на социальных правах вместо продолжения традиционной позиции, ограничивающей защиту определённых прав их связью с другими основными правами. Это позволило бы принципиально лучше установить нарушения прав заявительницы И. В. в результате проведения операции без её согласия. Например, можно было бы провести чёткое различие между правом на доступ к информации и правом на доступ к информации для осуществления права на здоровье.
10. Криминальные действия врачей, надлежащая правовая процедура и принцип законности
В деле Пойо Ривера и другие против Перу35 Суд рассматривает ситуацию врача, который дважды привлекался к ответственности по обвинениям в терроризме, государственной измене и содействии терроризму в виде оказания медицинской помощи членам незаконного вооружённого формирования «Тропа просвещения». Суд уже выносил решение по похожему делу — дело Де Ла Крус Флорес против Перу. В деле Пойо Ривера и другие против Перу повторяются подходы, выработанные в деле Де Ла Крус Флорес против Перу, и при этом приводятся более полные и веские аргументы в дополнение к предварительно сформулированным в предыдущем деле, например в отношении принципа законности и криминализации действий врачей.
Суд признал нарушение надлежащей правовой процедуры по факту ареста без выданного компетентным органом судебного решения, несвоевременного слушания дела в суде (обвиняемый предстал перед судом спустя год после своего ареста) и повторного задержания без достаточных оснований; к тому же раскрытие в прессе личности обвиняемого и представление его в качестве участника «Пути просвещения» явно нарушало принцип презумпции невиновности. Суд признал производство по делу Пойо Риверы «безликим» и свидетельствующем о явном нарушении права обвиняемого быть судимым компетентными органами, которое делает весь процесс недействительным.
С другой стороны, Суд отметил нарушение принципа законности в постановлении Верховного суда Перу по обвинению П. Риверы в сотрудничестве с терроризмом, принимая во внимание то, что судебный орган сам указал на законный характер медицинских действий и при этом постановил, что оказание ответчиком медицинской помощи членам террористической группировки было явным выражением желания врача сотрудничать с преступной организацией. Свой вывод Суд делает, отталкиваясь от оценки содержания принципа законности, уголовно-правовой оценки
35 Corte IDH. Pollo Rivera y otros v. Perú. Fondo, Reparaciones y
Costas. Sentencia de 21 de octubre de 2016. Serie C. No. 319.
сотрудничества с преступниками как преступления в перуанской системе, определения и применения понятия врачебных действий на международном и национальном уровне и, наконец, влияния таких факторов, как обстоятельства и особенности субъектов, вовлечённых в такой вид деятельности, которая при других обстоятельствах является нетипичной и законной. С учётом этих факторов можно сделать следующий вывод: тот факт, что для перуанского государства медицинская практика утрачивает свой гуманитарный и правомерный характер, когда неоднократно осуществляется в отношении субъектов, предположительно задействованных в преступной деятельности, представляет собой криминализацию законных действий и явно нарушает принцип законности и гарантий судебной защиты.
11. Первое дело Суда о доступе к медицине и разумных мерах в отношении лиц с ограниченными возможностями
В деле Чинчийя Сандоваль против Гватемалы36 Суд рассмотрел различные нарушения прав женщины, приговорённой к 30 годам тюрьмы за грабеж с отягчающими обстоятельствами и убийство. На момент осуждения она страдала от диабета, и для лечения ей требовалась специальная диета и лекарственные препараты. Однако в следственном изоляторе осуждённая стала жертвой невнимательности, что причинило вред её здоровью, усугубило болезнь и привело к потере зрения и инвалидности, в отношении которых государством не было принято никаких соответствующих мер. В 2004 году в тюремной камере она упала с инвалидного кресла и скончалась после ряда последовавших за этим осложнений.
Суд подтвердил свою позицию в отношении обязательств государства по предоставлению помощи и лечения лицам, лишённым свободы, и положению государства в качестве гаранта по отношению к ним. С учётом особенностей дела Суд указал на обязанность государства обеспечить в заключении
36 Corte IDH. Chinchilla Sandoval v. Guatemala. Excepción Preliminar, Fondo, Reparaciones y Costas. Sentencia de 29 de febrero de 2016. Serie C. No. 312.
адекватное лечение человеку, страдающему сахарным диабетом и сопутствующими заболеваниями. В этом отношении Суд установил, что люди, страдающие серьёзными заболеваниями, не должны лишаться свободы, за исключением тех случаев, когда государство гарантирует, что учреждение имеет все необходимые средства и условия для обеспечения надлежащей и качественной медицинской помощи заключённым.
Так, подчёркивалось, что обязанность по охране здоровья возрастает в силу принципа недискриминации в случае лиц, лишённых свободы и страдающих хроническими или тяжёлыми заболеваниями. Кроме того, если состояние здоровья человека может ухудшиться во время пребывания в тюрьме, то администрация пенитенциарного учреждения и, в конце концов, суд должны обеспечить лишённым свободы лицам соответствующие гарантии, в частности доступ к систематическому и периодическому медицинскому обслуживанию по состоянию здоровья37.
В указанном деле Суд определил, что 1) жертве не были предоставлены необходимые лекарства (инсулин при диабете), которые её заставляли приобретать на собственные средства; 11) не было обеспечено правильное питание в связи с её болезнью; Ш) медицинское наблюдение не носило регулярный и систематический характер, обусловленный состоянием жертвы. К тому же IV) государство, поскольку не могло гарантировать адекватный доступ к медицинскому обслуживанию, должно было создать гибкий механизм, обеспечивающий надлежащее медицинское наблюдение и лечение.
Более того, касательно заявления государства по состоянию здоровья заключённого как лица с ограниченными возможностями отмечалось, что в силу принципа недискриминации государство обязано было обеспечить жертве доступность необходимых средств в месте лишения свободы и принять разумные меры для её максимально независимого пребывания. По мере развития болезни возникли нарушения зрения и опорно-двигательного аппарата (постепенная потеря зрения и ампутация ноги) и ряд осложнений, которые из-за социальной изоляции тюрьмы ухудшили качество жизни и заставили полагаться на
37 Ibid. § 189.
уход и помощь медицинского персонала и знакомых заключённых.
Даже когда её перевели в родильную палату, где туалет и раковина были приспособлены к её потребностям, не были приняты достаточно разумные меры для устройства её тюремной камеры и передвижения внутри помещения. Не были обеспечены соответствующие транспортные средства для её перевозки на процедуры в больницу.
По этому вопросу Суд снова повторил свою позицию о необходимости принятия социальной модели для инвалидности. Это означает, что инвалидность связана не с физическими, психическими, умственными или сенсорными недостатками, а с социальными барьерами или ограничениями, которые могут препятствовать эффективному осуществлению прав38. Государство обязано обеспечить устранение этих барьеров и принятие разумных мер. В подобных случаях право на здоровье предусматривает особые меры, обеспечивающие максимальную независимость и способность в физическом и социальном плане «с учётом гендерных вопросов, включая реабилитацию по состоянию здоровья»39. Это право определяется как право на доступность, которое состоит в обязанности создания такой среды, в которой любой субъект с ограниченными возможностями может действовать наравне с другими благодаря устранению барьеров, которые могут возникать в социальной среде.
Разумеется, пространственные ограничения (физические барьеры), непригодность помещений и камер, требования от родственников платы за нахождение в родильном отделении, зависимость от других заключённых и персонала в плане передвижения по тюрьме явно ставили жертву в ситуацию дискриминации и свидетельствовали о неисполнении государством своих обязательств.
В итоге Суд признал нарушение права на личную неприкосновенность и жизнь жертвы. Судья Кальдас и судья Феррер Мак-Грегор Пойсот не согласились с таким подходом Суда, подчеркнув, что подобные дела следует рассматривать как прямое нарушение права на здоровье40.
38 Corte IDH. Chinchilla Sandoval v. Guatemala. § 207.
39 Ibid. § 210.
40 Судья Р Ф. Кальдас указал, что имело место нарушение права
на охрану здоровья (ст. 10.1 Сан-Сальвадорского Протокола
12.Гарантии при увольнении
В деле Мальдонадо Ордоньес против Гватемалы'41 Суд рассматривал увольнение госслужащей из Прокуратуры по правам человека Гватемалы, которое было признано произвольным и нарушающим надлежащую правовую процедуру. В частности, было установлено, что заявительнице не было предоставлено чёткой информации о мотивах увольнения и связи между вменяемыми ей в вину действиями и предположительно нарушенной нормой права. Это составляло нарушение со стороны государства гарантии на предварительное уведомление, разъяснение процесса и права на защиту. Кроме того, решение об увольнении не было должным образом обосновано и мотивировано, что составляло нарушение требования полноты мотивировки как части права на надлежащую правовую процедуру.
Суд также пришёл к выводу о несоблюдении принципа законности, поскольку действия, за которые Ордоньес Мальдонадо подверглась увольнению, не были указаны в приведённых положениях. Суд отметил неопределённость и противоречивость внутренних нормативных положений Гватемалы, опреде-
и ст. 26 Межамериканской конвенции). В тексте решения прямо не говорится о праве на здоровье, но оно указывается в качестве необходимого условия для зашиты и гарантии права на жизнь и права на личную неприкосновенность. И нарушение таких прав в конечном счёте было связано с нарушением права на здоровье Ч. Сандоваль. Таким образом, косвенное указание на это право подрывает его природу, игнорируя статус этого права как самостоятельного права человека. Кроме того, зашита права должна быть непосредственной и независимой от зашиты других прав во избежание представления системы как неодинаково защищающей права человека. Аналогичным образом судья Э. Феррер Мак-Грегор Пойсот отметил, что Суд должен был непосредственно проанализировать нарушение права на здоровье лица с ограниченными возможностями, содержащегося в месте лишения свободы. Он подчеркнул, что Суд мог бы сделать большой вклад в межамериканские стандарты в отношении доступности, разумных мер и права на здо -ровье людей с ограниченными возможностями в местах лишения свободы; к тому же все обстоятельства дела непосредственно связаны с правом на здоровье. Имеется явное пересечение двух охраняемых Конвенцией категорий (лиц, лишённых свободы, и лиц с ограниченными возможностями), позволяющее классифицировать описываемые действия как дискриминацию, потенциально затрагивающую обязательства, следующие из права человека на здоровье. Отнесение права на здоровье к праву на жизнь и личную неприкосновенность делает его менее эффективным, искажает его суть и приводит к дублированию прав.
41 Corte IDH. Maldonado Ordoñez v. Guatemala. Excepción Preliminar, Fondo, Reparaciones y Costas. Sentencia de 3 de mayo de 2016. Serie C. No. 311.
ляющих способы обжалования решения о её увольнении, что представляет собой нарушение права на простое и эффективное средство защиты и обязанности принятия норм внутреннего законодательства в обеспечение осуществления закреплённых в Межамериканской конвенции прав.
В данном деле одним из спорных моментов стало возможное распространение гарантий, предусмотренных статьёй 8.2 Межамериканской конвенции по правам человека (относящихся к надлежащей правовой процедуре в уголовном процессе), на процессы, не относящиеся к уголовному производству. Так, были представлены два мнения в поддержку особой позиции: о неприменении этих гарантий за рамками уголовного процесса (судья Феррер Мак-Грегор Пойсот) и их ограниченном применении с учётом особенностей разбирательства, не относящегося к уголовному праву (судья Сьерра Порто)42.
Библиографическое описание: Парра Вера О., Тарре Мосер П. Межамериканский Суд по правам человека: обзор судебной практики за 2016 год // Международное правосудие. 2017. № 1 (21). С. 14-24.
42 Судья Э. Феррер Мак-Грегор Пойсот предлагает следующую формулировку общих правил о распространении уголовно-правовых гарантий на дисциплинарную область: 1) регулирование административных (или иных) наказаний основывается на соответствующих принципах и особенностях уголовного права, поскольку они имеют прямое отношение к рассматриваемой области; 2) любое послабление уголовно-правовых принципов при их переносе в другую область является исклю -чением... 3) хотя и допускается, в исключительных случаях, ограничение или послабление уголовно-правовых принципов при переносе в другую область, но их включение должно состоять из адаптации, без подавления основного содержания. и 4) степень закрепления этих принципов в другой области в основном зависит от влияния их юридических аспектов на конкретное лицо или его право. В свою очередь, судья У А. Сьерра Порто отмечает, что минимальные гарантии предусмотрены для уголовного процесса и в исключительном случае могут применяться к процедурам санкционного характера. Перед применением гарантий судья должен рассмотреть вопрос об их актуальности и необходимости с учётом природы рассматриваемого процесса, отдавая предпочтение процессам санкцион-ного характера, поскольку в них проявляется карательная сила государства, а санкции могут применяться в качестве механизма принуждения. Кроме того, даже в тех случаях, когда устанавливается исключение и применяются минимальные гарантии в процессах санкционного или карательного типа, нельзя говорить о полной реализации всех гарантий в рамках процесса. Поэтому Суду необходимо выработать подход для толкования объёма каждой из этих гарантий, который обеспечил бы правовую определённость в отношении применимых гарантий и облегчил бы определение гарантии, нарушенной в каждом конкретном деле.
Inter-American Court of Human Rights: practice review 2016
Oscar Parra Vera
Legal Team Coordinator - Executive Secretary - Special Jurisdiction for Peace, Bogota, Colombia (e-mail: oscar.parra@jepcolombia.org).
Patricia Tarre Moser
LL.M, Associate at Inter-American Court of Human Rights, Intern at Inter-American Commission of Human Rights, San-Jose, Costa Rica (e-mail: patriciatarre@corteidh.or.cr).
Abstract
The article focuses on the case-law of the Inter-American Court of Human Rights from 2016. Throughout this period, the Inter-American Court faced many issues of very different nature. For example, in the case of Workers of Hacienda Brasil Verde v. Brasil the Court examined the enforcement of laws prohibiting slavery and forced labor through the prism of the modern interpretation of these concepts. Further, in I.V. v. Bolivia, the Court confronted the issue of forced sterilization of women and the need of an informed consent of the patient in sterilization procedures. The Court also tried two cases of discrimination based on sexual orientation. In one case, Duque v. Colombia, the discrimination has led to the violation of the right to social security, and in the other case, Flor Freire v. Ecuador, the discrimination was related to the service in the armed forces. Some cases, which were related to the forcible abduction and disappearance of people, opened new aspects for the ICHR practice in this field. A rather new phenomenon in the Court's practice was the increasing caseload related to the access to medical treatment and reasonable measures for proper treatment of people with disabilities. This short survey is far from a detailed or exhaustive analysis of all the cases tried and decided in 2016, but is merely a review of some new aspects of the case-law of the last year. This paper shows also some dissenting or partly concurrent opinions of the ICHR judges revealing some new approaches in the Court's jurisprudence.
Keywords
Inter-American Court of Human Rights; slavery; forced labor; sexual orientation discrimination; forced sterilization.
Citation
Parra Vera O., Tarre Moser P (2017) Mezhamerikanskiy Sud po pravam che-loveka: obzor praktiki za 2016 god [Inter-American Court of Human Rights: practice review 2016]. Mezhdunarodnoepravosudie, no. 1, pp. 14-24. (In Russian).
References
Sandoval C. (2017) Two steps forward, one step back: Reflections on the jurisprudential turn of the Inter-American Court of Human Rights on domestic reparation programmes. The International Journal of Human Rights, 11 January, pp. 1-17. Available at: http://dx.doi.org/10.1080/ 13642987.2016.1268439 (accessed: 11.01.2017).
