CC BY
593
* МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО *
Методы установления применимого права в практике международного коммерческого арбитража
В. А. Канашевский
В силу национальных законов1 о международном коммерческом арбитраже, а также международных конвенций2 арбитражи (в отличие от государственных судов) обладают относительной свободой в определении применимого права к существу рассматриваемых споров. При этом практика одних арбитражных институтов в этом вопросе может значительно отличаться от практики других. В отечественной литературе вопрос о применимом праве в практике арбитража разработан и подробно освещен в целом ряде публикаций, однако, в основном применительно к практике Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ (далее — МКАС). Что же касается зарубежных арбитражных институтов, то отечественные авторы, как правило, ограничиваются лишь анализом регламентов некоторых ведущих арбитражных институтов, в то
Канашевский Владимир Александрович —
доцент кафедры гражданского права Уральской государственной юридической академии (г. Екатеринбург), кандидат юридических наук.
1 Напр., ст. 28 Закона РФ от 7 июля 1993 г. № 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже» // Ведомости РФ. 1993. № 32. Ст. 1240.
2 В частности, ст. VII Европейской конвен-
ции о внешнеторговом арбитраже 1961 г. // Вестник ВАС РФ. 1993. № 10.
время как практика выбора применимого права на основании данных регламентов по существу остается за пределами научного анализа. В рамках настоящей статьи мы попытаемся восполнить этот пробел за счет имеющихся материалов из практики, прежде всего, зарубежных международных коммерческих арбитражей.
Как отмечает австралийский ученый О. Чаквамеру, как правило, арбитры не начинают рассмотрение дела с поиска коллизионных норм, а пытаются разрешить спор, исходя из положений контракта. Если положения контракта являются достаточными для рассмотрения дела и они не противоречат предписаниям соответствующих императивных норм, арбитры обычно не обращаются к применимому национальному праву.3 Однако контракты редко содержат положе-
3 Chukwumerue О. Choice of Law in International Commercial Arbitration, Quorum Books, Westport. 1994. P. 125. Автор приводит пример из практики Арбитража МТП. В решении по делу № 1990, рассмотренном в 1977 г., арбитры отметили: «До тех пор, пока вопросы в споре регулируются сторонами в контракте и это контрактное регулирование не противоречит императивным нормам национального права сторон контракта, допустимо рассмотрение этих спорных вопросов на основе контракта [...] без предварительного решения вопроса о применимом праве».
ния, которые позволяют разрешить все возникающие между сторонами спорные вопросы. Кроме того, некоторые термины и словесные обороты в контрактах нуждаются в толковании и пояснении, что можно сделать лишь в контексте применимого национального права.4 Поэтому арбитры вынуждены устанавливать применимое право, и О. Чаквамеру выделяет следующие распространенные на практике методы для его определения5:
1. Использование коллизионных норм места проведения арбитража.
2. Совместное применение соответствующих коллизионных норм.
3. Использование общих принципов коллизионного права.
4. Прямое применение lex mer-catoria.
Этот перечень можно дополнить еще тремя методами:
5. Прямое определение применимого права, без обращения к коллизионным нормам.
6. Применение коллизионных норм, наиболее тесно связанных с контрактом.
7. Применение материального права места проведения арбитража.
8. Функциональный выбор права.
Рассмотрим подробнее приведенные выше методы.
1. Метод обращения к коллизионным нормам места проведения арбитража (lex arbitrii) преобладал в 50—70-хх гг. XX в., в частности, большинство решений Арбитража Международной Торговой Палаты (далее — Арбитража МТП), обращавшихся к lex arbitrii для поиска применимого права, относятся к периоду до середины 70-х гг. прошлого столетия.6 Это был период, когда в юриспруденции преобладала юрисдикционная теория арбитража, исходившая из концепции неразрывной связи между арбитражем и правом места его нахожде-
4 Ibid. P. 125.
5 Ibid. P. 125—134.
6 Ibid. P. 141.
ния. Свое отражение данный метод нашел в Резолюции Института международного права 1957 г., согласно которой «для определения применимого права арбитраж должен следовать коллизионным нормам государства своего местонахождения»7 . Такой метод обладает известными преимуществами, а именно, предсказуемостью и единообразием в установлении применимого права арбитражем. Вместе с тем место проведения арбитража иногда избирается из соображений удобства для сторон спора или арбитров, и в этом случае коллизионные нормы форума (т. е. страны суда) оказываются никак не связанными с возникшим спором или сторонами. Кроме того, слушание дела может проходить в нескольких странах и в этой ситуации непонятно, могут ли воздействовать на выбор права коллизионные нормы нового места рассмотрения спора. Арбитры многих международных коммерческих арбитражей в настоящее время обращаются к lex arbitrii, но не как к исключительному критерию, а лишь в случае, когда на право места проведения арбитража указывают также другие факторы (нахождение одной из сторон контракта в стране арбитража, заключение или исполнение контракта в этой стране и т. д.). Принципа определения права на основании lex arbitrii придерживается в настоящее время в своей практике МКАС8.
7 В дальнейшем Институт международного права изменил свою позицию. В Резолюции 1991 г. об автономии воли сторон международных контрактов между частными лицами и образованиями отмечено: «При отсутствии соглашения сторон [о применимом праве] выбор должен быть определен исходя из обстоятельств, которые свидетельствуют о намерении сторон» (п. 2 ст. 3) // Yearbook Institute Int'l Law 384, 1991.
8 По мнению М. П. Бардиной, несмотря на то, что Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже 1961 г. освобождает ар-
В опубликованной практике МКАС имеется лишь несколько решений, в которых применимое право определялось арбитражем на основе правил раздела VI «Межнународ-ное частное право» Гражданского кодекса РФ9. В этой связи интерес представляет следующее дело, которое может свидетельствовать о том, насколько новые коллизионные правила разд. VI ГК РФ изменили подход в определении применимого права по сравнению с предшествующей практикой.
Так, в деле № 47/2003 (решение от 28 октября 2003 г.)10 иск был предъявлен украинской организацией к российской в связи с неоплатой товара, поставленного по контракту. Стороны не определили применимое право. МКАС воспроизвел положения ст. 28 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» и § 13 своего Регламента о том, что при отсутствии соглашения сторон о применимом праве арбитраж применяет право, определяемое в соответствии с коллизионными нормами, которые он
битраж от обязательного применения национальных коллизионных норм, обращение к этим нормам считается преобладающим и в арбитражах стран, участвующих в Конвенции (см.: Бардина М. О праве, применимом к договорным обязательствам в странах ЕС // Хозяйство и право. 1997. № 4. С. 114—115). Эту точку зрения трудно подтвердить или опровергнуть (лишь некоторые международные коммерческие арбитражи в силу присущей арбитражному разбирательству конфиденциальности публикуют свои решения).
9 По контрактам, заключенным до момента вступления в силу с 1 марта 2002 г. части третьей ГК РФ, МКАС продолжает применять положения раздела VII Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. // Ведомости ВС СССР. 1991. № 26. Ст. 733.
10 Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за
2003 г. / Сост. М. Г. Розенберг. М.. 2004. С. 223—226.
сочтет применимыми. «Исходя из этого, МКАС полагает необходимым руководствоваться коллизионными нормами права России как страны, на территории которой рассматривается спор». И далее — «В силу ч. 3 ст. 1211 ГК РФ к отношениям сторон по договору купли-продажи применяется право страны продавца», т. е. украинское право. Из этого отрывка решения можно сделать следующие выводы: 1) МКАС применяет коллизионные нормы права страны, на территории которой рассматривается спор (т. е. в подавляющем большинстве споров - российские). Никаких аргументов для обоснования этого подхода (ссылка на международную практику, доказательства превосходства российских коллизионных норм над иными, разумность и пр.) в решении не приводится; 2) при применении разд. VI ГК РФ, МКАС напрямую обратился к п. 3 ст. 1211 ГК РФ, не анализируя п. 1 и 2 этой статьи, в которых идет речь о тесной связи, характерном исполнении и пр., не выясняя обстоятельства дела, практику взаимоотношений сторон и всего прочего, что могло бы привести к применению иного права, чем право страны продавца. Обращение к п. 3 ст. 1211 ГК РФ — это наиболее простой способ определения применимого права. Очевидно, что такому подходу (как наиболее простому) будут следовать и российские государственные суды.
2. Метод совместного применения коллизионных норм предполагает совместное применение коллизионных норм соответствующих стран, связанных со спором. Если, к примеру, коллизионные нормы сторон спора указывают на применение одного и того же материального права, то применяется это материальное право. Данный метод (наряду с другими) активно используется в практике Арбитража МТП.
В 1999 г. Арбитражем МТП в Цюрихе (Швейцария) рассматривался
спор между иранском и египетской сторонами. В контракте отсутствовала оговорка о применимом праве, поэтому арбитраж принял меры к поиску подходящей коллизионной нормы, поскольку нормы швейцарского закона о МЧП согласно швейцарскому законодательству не являются императивными для арбитража. После установления того, что «метод совместного применения коллизионных норм («cumulative method») является наиболее часто используемым методом в практике Арбитража МТП» и что «также широко признано, что Арбитраж МТП может не принимать во внимание коллизионные нормы страны своего местонахождения, если это является единственным связующим элементом с рассматриваемым делом», арбитраж принял во внимание коллизионные нормы нескольких стран: во-первых, коллизионные нормы Ирана и Египта — государств, в которых стороны домицилированы и национальность которых они имеют; во-вторых, коллизионные нормы места заключения и места исполнения контракта. На основании анализа этих норм арбитраж заключил, что правом, регулирующим контракт, является материальное право Ирана.11 В другом деле (№ 953, решение 1956 г.) Арбитраж МТП в Швейцарии рассматривал спор между немецкой и греческой сторонами. Арбитры постановили: «Для решения вопроса об обоснованности иска, в первую очередь, необходимо определить применимое к спору материальное право. Если соглашение сторон не содержит положений на этот счет, для поиска применимого права необходимо, прежде всего, определиться с коллизионными нормами. Ответу на этот вопрос существен-
11 Решение опубликовано не было. Приводится по: Grigera Naon H.A. Choice-of-Law Problems in International Commercial Arbitration, The Hague, Martinus Nijhoff Publishers. 2001. P. 228.
но способствует то обстоятельство, что применение международных частноправовых принципов немецкого, греческого, а также швейцарского права приводит к одному и тому же результату»12.
Таким образом, арбитры принимают во внимание различные коллизионные нормы, а именно: (1) нормы права стран, к которым принадлежат стороны; (2) нормы места проведения арбитража; (3) нормы места заключения контракта; (4) нормы места исполнения контракта и др. Данный метод может быть применен лишь в ситуации, когда имеется так называемый ложный или мнимый конфликт, т. е. когда между коллизионными нормами соответствующих стран нет противоречий, и использование любой коллизионной нормы ведет к одному и тому же результату. Соответственно, основным недостатком этого метода являются ситуации «действительного» конфликта, когда коллизионные нормы указывают на применение различных законов. В этом случае арбитрам придется использовать другие дополнительные методы.
3. Использование арбитрами общих принципов коллизионного права предполагает анализ соответствующих коллизионных норм и выведение из них неких общих принципов, свойственных всем или большинству правовых систем.
Так, в деле № 4650, рассмотренном Арбитражем МТП в 1987 г.13, арбитраж постановил, что он «не считает необходимым устанавливать конкретную коллизионную норму для определения применимого к контракту права на основании того, что наиболее важные нормы в той или иной степени указывают на право страны, где выполняется основная или преобладающая часть работы», и что нужно применять право места выполнения работы.
12 (1978) 3 Y. Comm. Arb. 214.
13 (1987) 12 Y. Comm. Arb. 111.
В деле № 6527 рассмотренном Арбитражем МТП в 1991 г.14, арбитраж пришел к выводу о том, что «более правильным было бы применить общие принципы международного частного права как они установлены в международных конвенциях». В этом деле арбитраж исходил из положений Гаагской конвенции о праве, применимом к международной купле-продаже товаров 1955 г. и Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам 1980 г.15
Данный принцип установления применимого права сложен. Он требует анализа различных национальных коллизионных норм и коллизионных норм международных соглашений, включая те соглашения, которые не вступили в силу или не были ратифицированы соответствующими государствами. Важно также то, чтобы арбитры не злоупотребляли своими полномочиями, не избирали искусственно те нормы, которые указывают на «удобное» для них право.
4. Метод прямого применения lex mercatoria предполагает возможность для арбитров не обращаться к коллизионным нормам, а напрямую применить lex mercatoria, в частности, в ситуациях, когда право государства, на которое указывают коллизионные нормы, не дает
14 (1993) Y. Comm. Arb. 44.
15 Вступила в силу 1 апреля 1991 г. Конвенция действует для стран Европейского союза и имеет приоритет над национальными нормами государств-участников. Это приводит к тому, что на практике положения национальных законов государств — членов Конвенции, определяющих выбор применимого права к международным контрактам, не применяются. В настоящее время в ЕС обсуждается вопрос о замене Конвенции соответствующим Регламентом, который с момента его принятия Европейским Советом станет обязательным к исполнению для всех государств — участников ЕС, в том числе для новых членов из числа восточноевропейских стран.
четкого ответа по вопросу, являющемуся предметом спора, или когда применение национальной правовой нормы ведет к результату, который противоречит разумным ожиданиям сторон.16 Например, в деле № 10422, рассмотренном Арбитражем МТП во Франции (решение 2001 г.)17, стороны контракта не определили применимое право к спору, однако, заключили, что он не должен регулироваться правом какой-либо стороны контракта, а возможные споры должны быть разрешены «нейтральным» путем. По мнению арбитража, такое нейтральное решение спора могло быть достигнуто лишь путем обращения к общим принципам и нормам, касающимся международных контрактов или lex mercatoria.
Право арбитров применить международное lex mercatoria черпается ими из новых редакций регламентов некоторых ведущих арбитражных институтов, таких как Регламент Арбитражного суда МТП (в ред. от 1 января 1998 г.), ст. 17 которого устанавливает, что «При отсутствии соглашения сторон о применимом праве к существу спора, арбитры применяют нормы права, которые они сочтут подходящими». Поскольку в данном случае идет речь не о «праве», а о «нормах права», это толкуется многими арбитрами как возможность прямого применения вненациональных норм, таких как lex mercatoria.18 Вместе с тем, применяя указанный метод, арбитры рискуют тем, что вынесенное ими решение может быть отменено государственным судом по месту проведения арбитража или же в государственном суде может быть оспорено испол-
16 Lowenfeld A. Lex Mercatoria: An Arbitrator's View / In Carbonneau (ed.) Lex Mercatoria: An Arbitration, New York, Transnational Juris Publications. 1990. P. 37, 51.
17 Решение опубликовано не было. Приводится по: Grigera Naon H. A. Op. cit. P. 235—236.
18 См.: Grigera Naon H. A. Op. cit. P. 213.
нение вынесенного ими решения по мотивам противоречия публичному порядку, а также явному выходу арбитража за пределы своей компетенции: Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже 1961 г., как и Типовой закон ЮНСИТРАЛ о международном торговом арбитраже 1985 г.19 и основанные на нем национальные законы, не предусматривают право арбитров самостоятельно применять lex mercatoria в качестве применимого права. Это могут сделать лишь стороны, но и в этом случае исполнение арбитражного решения может столкнуться с проблемами в странах, которые не признают lex mercatoria. Тем не менее, такой метод нашел поддержку в некоторых решениях Арбитража МТП и затем был фактически санкционирован государственными судами некоторых стран.
5. Метод прямого определения применимого права, без обращения к коллизионным нормам. Выражением этого метода являются положения новых редакций регламентов международных коммерческих арбитражей о том, что арбитраж вправе непосредственно (без обращения к коллизионным нормам) определять применимое право к существу спора. В этом случае арбитры исследуют различные факторы, связывающие контракт с конкретной страной, с целью определения, право какой страны имеет наиболее тесную связь со сделкой.
В деле № 4237 Арбитраж МТП отметил: «Принимая во внимание международный характер настоящего арбитража, арбитр приходит к выводу, что является приемлемым применить те коллизионные нормы, которым обычно следуют международные арбитражи в ана-
19 Принят в г. Нью-Йорке 21 июня 1985 г. на 18-ой сессии ЮНСИТРАЛ // Комиссия ООН по праву международной торговли. Ежегодник. 1985. Т. XVI. Нью-Йорк, ООН. 1988. С. 601—612.
логичных ситуациях. Опубликованные на сегодняшний день арбитражные решения показывают приоритет той коллизионной нормы, согласно которой контракт регулируется правом страны, с которой он имеет наиболее тесную связь. Таким правом признается право государства, в котором имеет свой головной офис сторона, осуществляющая характерное исполнение»20. В деле, рассмотренном Арбитражем МТП в 1999 г., место рассмотрения спора (Франция) было определено самим Арбитражным судом МТП. Франция была избрана как нейтральная страна, с которой не имели никакой связи ни контракт, ни его стороны. Арбитраж, в частности, отметил: «Поскольку это не стороны избрали Париж в качестве места рассмотрения спора, арбитраж не считает, что в разумные ожидания сторон входило то, что именно коллизионные нормы Франции должны играть доминирующую роль при определении применимого права. Однако ... французские коллизионные нормы являются совместимыми с теми, которые действуют в странах, к которым принадлежат стороны контракта. [...] В этих условиях было бы более правильно применить международно-признанные принципы коллизионного права в отношении договорных обязательств. В данной ситуации подходящей нормой является право страны, которая имеет тесную и наиболее существенную связь со сделкой».21
6. Метод применения коллизионных норм, наиболее тесно связанные с контрактом, иллюстрируется следующими примерами. В деле № 8113, рассмотренном Арбитражем МТП в 1995 г.22, истцом выступал сирийский гражданин, а ответчиком немецкая организация.
20 См.: Chukwumerue О. Op. cit. P. 133.
21 Решение опубликовано не было. Приводится по: Grigera Naon H. A. Op. cit. P. 226—227.
22 XXI Yearbook Comm. Arb'n 324 (2000).
Поскольку стороны ни прямо, ни косвенно не определили применимое право, Арбитраж в соответствии с Регламентом МТП (в ред. 1975 г.) должен был определить коллизионную норму, которую он считает применимой. Хотя рассмотрение спора проходило в Цюрихе (Швейцария), арбитраж исходил из того, что он не «обязан применять швейцарские коллизионные нормы», поскольку «применение таких норм к спору не было бы приемлемым или оправданным, в ситуации, когда договорное правоотношение сторон не имело связи со Швейцарией». По мнению арбитража, «подходящими коллизионными нормами в отношении данного спора являются нормы сирийского права вследствие ряда обстоятельств:
1) истцом является сирийский гражданин, основным местом ведения бизнеса которого была Сирия;
2) услуги во исполнение денежных обязательств истца должны были оказываться в Сирии, где истец должен был получить разрешение сирийских властей на заключение контракта. Таким образом, арбитраж заключил, что именно сирийские коллизионные нормы являются наиболее подходящими для применения к данному спору». В другом деле (№ 8472) Арбитраж МТП, заседавший в Швейцарии, решил, что он не связан швейцарскими нормами международного частного права, поскольку в соответствии с Арбитражным регламентом МТП арбитраж применяет нормы, которые сочтет применимыми. Но, поскольку отношение между сторонами было наиболее тесно связано именно со Швейцарией, для установления применимого права арбитраж обратился к швейцарским коллизионным нормам.23
Таким образом, в данном случае за основу принимается распространенная в национальном и междуна-
23 1 26 Journal du droit International 1066 (1999).
родном коллизионном праве привязка к праву, тесно связанному с договором. Однако арбитраж не делает каких-либо заключений и обобщений относительно широкой распространенности данной коллизионной нормы.
7. Зарубежной арбитражной практике известно также прямое установление применимого права на основе lex arbitrii, когда выбор места проведения арбитража влечет за собой и выбор права соответствующего государства в качестве применимого к существу спора. Такой метод определения права вызывает возражения по нескольким ос-нованиям.24 Во-первых, место проведения арбитража избирается сторонами из соображений удобства и вряд ли стороны, таким образом, намереваются подчинить свой контракт праву места проведения арбитража. Во-вторых, место проведения арбитража может быть избрано самим арбитражным институтом (как правило, уже после возникновения спора). В-третьих, арбитражное разбирательство может проходить в нескольких странах и в этом случае становится неясным, право какого государства применять. Эти замечания приводят к тому, что в настоящее время арбитры редко приравнивают выбор арбитражного форума к выбору применимого права. Вместе с тем применение такого метода является оправданным, когда это соответствует разумным ожиданиям сторон.
Примером обращения к lex arbit-rii на том основании, что применение национального права противоречило бы разумным ожиданиям сторон, является дело № 10422, рассмотренное Арбитражем МТП в Стокгольме (решение 2001 г.).25 Стороны контракта, который должен был исполняться в Европе, Канаде
24 См.: Chukwumerue О. Op. cit. P. 123—124.
25 Решение опубликовано не было. Приводится по: Grigera Naon H. A. Op. cit. P. 236—237.
и Китае, условились, что применимым к контракту должно быть «общее для сторон право». По мнению арбитража, выбор сторонами Швеции как нейтрального места проведения арбитража, подразумевает выбор и шведского материального права, которое должно регулировать существо отношений, поскольку шведское материальное право отвечает той же идее нейтральности, что и выбор арбитража в этой стране. При этом арбитраж отказался определять применимое право на основании принципа наиболее тесной связи права с договором. По его мнению, использование концепции права, наиболее тесно связанного с договором, привело бы к применению китайского права, что в данной ситуации было бы неприемлемым в силу «значительных трудностей в толковании контракта и разрешении спора, которые могли бы возникнуть у сторон, не знакомых с китайской правовой системой».
8. Метод функционального подхода в выборе права происходит из современного американского коллизионного права (Каверс, Карри, Лефлар и др.). При таком методе выбора права принимается во внимание результат применения той или иной коллизионной нормы («ге-sult-oriented approach»), а именно, будет ли избранное право соответствовать разумным ожиданиям сторон, международному характеру сделки, другим обстоятельствам дела. Этот метод существенно отличается от традиционных подходов, принятых в классическом международном частном праве, которое основывается на географической локализации (привязке отношения к праву конкретной страны), в котором основное внимание уделяется именно выбору права как первой стадии правоприменительного процесса, а не результату применения той или иной коллизионной нормы. Метод функционального анализа должен, по замыслу его сторонников, привести к при-
менению права, предусматривающего «лучшее» регулирование отношения («better law approach»). При выборе применимого права арбитраж может не основываться на коллизионном праве какого-либо государства. Однако, если арбитраж избирает применимое право на основании какой-либо национальной коллизионной нормы, он должен воздерживаться от применения того или иного права, которое функционально неприемлемо для регулирования международного спора: «Коллизионные нормы не должны обладать большим императивным действием, чем внутренние нормы, к которым они отсылают»26. В частности, арбитраж должен воздерживаться от применения тех материальных норм национального права, которые носят чисто внутренний характер и не совместимы с регулированием международных сделок. Такой метод находит определенную поддержку в практике Арбитража МТП27, арбитры которого традиционно в максимальной степени реализуют свои дискреционные полномочия.
Так, в деле № 11061, рассмотренном Арбитражем МТП в Сингапуре (решение 2001 г.)28, спор возник между китайским истцом и немецким ответчиком. Ответчик настаивал на том, что истек срок исковой давности, предусмотренный законодательством Германии. Контракт не содержал оговорки о применимом праве. Арбитраж отверг предложение сторон о том, что применимое право должно быть определено, исходя из принципа тесной связи, поскольку по этому вопросу имелись расхождения в позициях сторон: по мнению истца, принцип тесной связи должен был привести к применению китай-
26 Grigera Naôn H. A. Op. cit. P. 271.
27 См. в частности: Grigera Naôn H. A. Op. cit. P. 216—224, 254—255, 271—273.
28 Решение опубликовано не было. Приводится по: Grigera Naôn H. A. Op. cit. P. 266—268.
ского права, а по мнению ответчика, — немецкого. Арбитраж при определении применимого права (в том числе к сроку исковой давности) учитывал два обстоятельства. Во-первых, немецкий шестимесячный срок исковой давности — один из самых коротких сроков среди всех правовых систем мира — является исключением из общего правила и вряд ли его применение к международной сделке было бы справедливым. Так, Конвенция ООН о сроках исковой давности в договорах международной купли-продажи товаров 1974 г. устанавливает 4-летний срок исковой давности. Хотя Конвенция не ратифицирована ни Германией, ни Китаем, именно она отражает общее отношение значительного числа стран, представляющих различные правовые системы из различных регионов мира, в том, что касается приемлемого срока исковой давности в договорах международной купли-продажи. Во-вторых, при определении применимого права арбитраж отказался применять коллизионные нормы Германии и Китая, поскольку стороны спора представляют две различные правовые и культурные системы и ничто не указывает на то, что применение одной из этих систем (Германии или Китая) будет устраивать другую сторону: по мнению арбитража, «выбор коллизионных норм права одной из сторон контракта был бы очевидно несправедливым для другой стороны». Наконец, арбитраж пришел к выводу, что должны применяться коллизионные нормы Сингапура по следующим трем причинам: 1) Сингапур был избран сторонами в качестве места рассмотрения спора, следовательно, такое место не является для сторон случайным; 2) Сингапур — нейтральная по отношению к сторонам спо-
ра страна; 3) Сингапур — страна, играющая важную роль в мировой торговле. В соответствии с коллизионными нормами Сингапура (фактически в соответствии с английскими коллизионными нормами, поскольку они являются частью права Сингапура) арбитраж пришел к выводу, что к существу спора должно применяться право Сингапура. В соответствии с правом Сингапура срок исковой давности к требованиям истца не истек. Таким образом, в данном решении арбитраж исходил не только из традиционной методики выбора применимого права на основе коллизионных норм, но он также проанализировал и возможный результат, применения того или иного права к международным сделкам («result-oriented approach»), исходя из законодательства государств, к которым принадлежат стороны.
В заключение необходимо отметить, что использование того или иного метода, во всяком случае, зависит от норм государства места проведения арбитража. Так, в Нидерландах нормы, касающиеся выбора права арбитражем, заседающим в Нидерландах, носят императивный характер (ст. 1054 Закона об Арбитраже). В других странах (например, Франция, Англия) такие нормы не носят императивного характера и могут быть исключены сторонами. В России, в соответствии с Законом «О международном коммерческом арбитраже», а также в других странах, которые построили свое арбитражное законодательство на основе Типового закона ЮНСИТРАЛ 1985 г., коллизионные нормы места проведения арбитража не носят для арбитража императивного характера и могут быть заменены иностранными или международными коллизионными нормами.
