CC BY
63
Вопросы социологии
Е.В. ГАЛЕНКО
Методы цензуры как способ решения социально-экономических задач на советском Дальнем Востоке (1946-середина 1950-х гг.)
Рассматриваются методы регулирования работниками органов цензуры реальных социально-экономических показателей развития Дальневосточного региона. Проведены систематизация и оценка факторов социального развития отдельных групп населения, проживающих на советском Дальнем Востоке в период 1946—середина 1950-х гг.
Ключевые слова: советский Дальний Восток, экономический потенциал, политическая цензура, трудовые ресурсы, добровольные формы переселения, принудительные формы миграции, «особые адресаты», социальнопрофессиональные группы, образовательный уровень, заработная плата, особый статус цензоров.
Methods of censorship as a solution to the socio-economic problems in the Soviet Far East (1946-mid 1950’s.). E.V. GALENKO
Methods of regulating by employees of censoring of real socio-economic development indicators of the Far Eastern region are considered. Performed classification and assessment of social development factors and population groups living in the Soviet Far East in the period 1946—mid 1950’s.
Key Terms: Soviet Far East, economic potential, political censorship, human resources, voluntary forms of migration, forced migration, shape, “special recipients”, socio-professional groups, educational level, wages, special status of the censors.
В годы после Второй мировой войны Дальний Восток был вторым по величине после Восточной Сибири экономическим районом в СССР и Российской Федерации. С присоединением Южного Сахалина и Курил его площадь составила 3112,7 тыс. км2. В этот период регион рассматривался преимущественно как военный форпост на Тихом океане. Основные тенденции социально-экономического развития советского Дальнего Востока определялись главным образом потребностями страны в сырьевых ресурсах. Но даже наличие здесь богатых природных ресурсов вплоть до начала 1960-х гг. не принималось в качестве серьезного аргумента для вложений сюда значительных средств. Слишком далек был Дальневосточный край от центральных регионов СССР, слишком малонаселен, хотя по сравнению с 1939 г. плотность населения в послевоенный период выросла с 0,8 до 1,4 чел.
на 1 км2. Однако она была в 6,6 раза ниже, чем в СССР, и в 4,8 раза -чем в РСФСР. Количество проживающих на Дальнем Востоке увеличилось в 1950-е гг. по сравнению с довоенным периодом (рис. 1) в результате организованного заселения региона [7, с. 26; 9, с. 28].
ч
<и
№
<и
К
К
<и
<3
¡3
X
а -
Г оды
Рис. 1. Численность населения Дальнего Востока СССР в 1939-1959 гг.: сельское, б - городское, в - всего
Между переписями 1939 и 1959 гг. численность населения Российской Федерации выросла на 8,4 %, а Дальнего Востока СССР - на 62,4 %. Среднегодовой прирост составил соответственно 0,4 и 3 %. Население региона, как уже упоминалось, увеличилось за счет плановой миграции. В своей политике по обеспечению Дальнего Востока трудовыми ресурсами государство использовало не только добровольные формы переселения, но и принудительные (рис. 2).
Принудительные формы миграции стали развиваться еще до начала Второй мировой войны, после нее они продолжили восполнять пробелы в количестве трудовых ресурсов на окраинах СССР. Партийно-государственная стратегия развития народного хозяйства Дальневосточного региона состояла в том, чтобы через регулируемую миграцию обеспечить трудовыми ресурсами имеющиеся здесь отрасли. Кроме указанной партийное руководство страны решало и другую проблему: демографическое укрепление приграничных территорий, что диктовалось внешнеполитическими обстоятельствами (гражданские войны в Китае и Северной Корее и развернутая США борьба за господство в Юго-Восточной Азии) [10, с. 27].
В послевоенный период в вопросах обеспечения промышленности трудодефицитных регионов и отраслей государство вернулось к практике организованных наборов рабочих (которые составляли на Дальнем Востоке СССР 21,8% от общего числа мигрантов). Оргнабор, так же как и переселение в колхозы (6,6 %), проводился по утвержденным планам, которые формировались на основе заявок руководителей пред-
приятий и организаций, имевших союзное и республиканское значение. Потребности предприятий в рабочих оргнабора исчислялись исходя из поставленных планов добычи и выпуска продукции. Вопрос дефицита кадров высшей квалификации руководители предприятий решали сами: организации присылали «вызовы» специалистам. В эти годы доля специалистов, прибывающих на Дальний Восток по переводу, направлению и приглашению предприятий, заметно выросла: если в 1940-х гг. она составляла 16 %, то в 1950-х гг. - 24,2 % [3, с. 23]. Однако в общей массе организованных миграций на Дальний Восток СССР такие формы прибытия специалистов использовались незначительно.
Формы миграции
Рис. 2. Структура мигрантов на Дальнем Востоке СССР в 1946-середине 1950-х гг. [8]: а - оргнабор, б - сельскохозяйственные переселенцы, в - по направлениям, переводам, г - «самотеком», д - заключенные исправительнотрудовых лагерей, е - спецпереселенцы, ж - ссыльные, и - «указники», к -рабочие батальоны, л - «оуновцы», м - «наказанные народы», н - «особый контингент»; а-г - добровольные формы переселения; д-н - принудительные формы миграции
Одна из принудительных форм миграции - создание исправительно-трудовых лагерей и массовая отправка заключенных на Дальний Восток. В послевоенный период они стали восприниматься естественным компонентом народного хозяйства страны. Возникнув как инструмент изоляции мнимых и действительно социально-опасных элементов, система исправительно-трудовых лагерей и колоний превратилась в самостоятельную отрасль, обеспечившую в самые короткие сроки освоение необжитых дальневосточных районов [13, с. 39].
После войны на Дальний Восток СССР прибыли также репатрианты, изменники и «предатели Родины» - «власовцы» и некоторая часть «оуновцев». В основном их размещали в Хабаровском и Приморском краях, Амурской области [14, с. 18].
Принудительных мигрантов привлекали на общегражданские строительные работы (43 %), строительство железных дорог (30 %), добычу угля и разработку недр (14 %), в промышленное производство
(11 %) [1, с. 188]. Они трудились на крупнейших предприятиях Дальнего Востока: в трестах «Приморскуголь», «Примзолото», «Хинганлес», «Хабаровскуголь», «Камчатлеспром», «Дальстрой» и др. [2, с. 55-56].
В связи с увеличением населения за счет естественного прироста, добровольных форм переселения и принудительной миграции на Дальнем Востоке стали строиться новые предприятия машиностроения, судоремонта, химической, пищевой промышленности [12]. Однако, выполняя важнейшую функцию в восстановлении экономического потенциала СССР, регион продолжал оставаться одним из главных поставщиков сырьевых ресурсов [11, с. 34].
Большая часть трудового населения была занята в промышленности, а именно в добывающих отраслях - рыбной, лесной, добыче цветных и черных металлов, угольной, - на которые приходилось более половины товарной продукции. Обрабатывающие производства были развиты крайне слабо. Вывозя сырье, регион терял потенциальные доходы, а его отдаленность обусловливала значительные транспортные надбавки, которые отражались в стоимостных показателях большинства отраслей хозяйства. Вся экономика региона развивалась, условно говоря, «с повышенным коэффициентом трения».
Кроме этого в экономике Дальнего Востока СССР большую роль играла военная промышленность. Особенно значительной ее доля была в экономике Хабаровского и Приморского краев, где в начале 1950-х гг. из-за осложнений международной обстановки (начало «холодной войны», война в Корее) центральные партийноправительственные органы приняли решения об ограничении содержания спецпоселенцев и даже выселения их из некоторых стратегически важных и приграничных районов. Деятельность дальневосточных партийных организаций в рамках политической системы страны, через институты цензуры, агитации и пропаганды была направлена на сохранение спокойной обстановки в регионе, учитывая его специфику. Четко соблюдая указания из Москвы, ведя работу по мобилизации всех сил для борьбы с «внутренними врагами», цензоры, агитаторы и пропагандисты сумели организовать население на самоотверженную работу во имя развития и процветания Дальнего Востока. Послевоенное дальневосточное общество считало, что оно выстраивает систему ценностей самостоятельно, однако большая роль в формировании этих ценностей принадлежала особым методам политической цензуры, которые осуществлялись по отношению к населению для сохранения стабильной обстановки не только в регионе, но и в стране [5]. К указанным методам в 1946-середине 1950-х гг. относились такие, как: метод запретов в СМИ «перечневого» характера; метод запретов в СМИ идеологического характера; метод навязчивого многократного повторения во всех СМИ; метод утверждения принципа публичной жизни; метод «новояз», где язык стал основным орудием пропагандиста и агитатора;
метод репрессий при помощи политического и морального насилия; метод политизации быта, окружающей среды; метод насаживания новых моральных норм и ценностей; метод проверки чистоты социального происхождения, поиски врагов народа.
После войны эти методы были необходимы партийному руководству для укрепления научного мировоззрения и идеологической стойкости советских граждан, что способствовало быстрому восстановлению разрушенного экономического потенциала страны на фоне «холодной войны». Партия, исходя из принципов официальной коммунистической идеологии, по-прежнему оставалась главной силой, определявшей систему приоритетов в советском обществе. При помощи методов цензуры ЦК ВКП(б) и Главлит брали на себя широкие полномочия по наведению порядка в социально-политической жизни общества. Метод запретов в СМИ «перечневого характера» был основан на конкретных указаниях, например: «недопущение к печати сведений, не подлежащих оглашению (государственная тайна); статей, носящих явно враждебный к Коммунистической партии и Советской власти характер, и др...»; произведений «враждебной нам идеологии», в основных вопросах (общественности, религии, экономики, в национальном вопросе, области искусства и т. д.); изъятие из статей «наиболее острых мест (фактов, цифр, характеристик), компрометирующих Советскую власть и Коммунистическую партию» и т. д. [4]. Кроме того, согласно параграфу 9 инструкций Главлит был тесно связан с волостными милиционерами, участковыми надзирателями, руководством НКВД, которые оказывали «техническую помощь» советской цензуре: контролировали сохранение в тайне запрещенных сведений, а в случаях нарушений помогали реализовать метод репрессий [4].
Экономика региона оставалась затратной, и такая тенденция продолжала нарастать. После войны добывающие отрасли - черная и цветная металлургия, рыбная и лесная промышленность, прочно занимая в стране статус поставщиков природных ресурсов, проигрывали производящим отраслям с точки зрения экономической эффективности. С большими проблемами сталкивались предприятия угольной промышленности. Низкий уровень механизации, ручной труд, вопросы безопасности на производстве были постоянным предметом обсуждения на различных уровнях партийных и профсоюзных совещаний. В свете этого методы политической цензуры играли большую роль в развитии экономики. При исследовании работы органов цензуры видно, что информация о развитии промышленности в регионе, в том числе и угольной, строго дозировалась. Сколько-нибудь конкретные сведения, как правило, в газетах или на радио касались только будущего - производственных планов или модернизации предприятий и всей хозяйственной жизни Дальнего Востока СССР, но без конкретных цифр [5, оп. 18, д. 34-36; оп. 23, д. 8].
Из цензорских текстовых вычерков явствует, что информация направлялась на поддержку политической системы. Работники органов цензуры, выполняя распоряжения властных структур, вычеркива-
ли все цифры, т. к. экономика Дальнего Востока СССР в силу ряда природных и экономических особенностей в условиях централизованной плановой системы ценообразования в угольной промышленности имела низкую рентабельность. В районах Дальнего Востока, где высока была доля затрат пионерского характера, большие ресурсы из общеполезного фонда направлялись на создание новых территориально-производственных комплексов. Делалось это в основном за счет малооплачиваемых трудовых ресурсов.
Другой частью политической системы стала «показуха», т. е. заведомое введение в заблуждение вышестоящих инстанций относительно выполнения плана, состояния производства. Чтобы не попасть в число «отстающих», руководители предпочитали слать победные реляции о выполнении и перевыполнении планов, росте производительности труда, далекие от истинного положения на предприятии.
Затраты в добывающей отрасли экономики окупались через сравнительно продолжительный срок, учитывая что большую часть трудовых ресурсов угольной, лесной и других отраслей промышленности региона составляли работники лагерных отделений Дальстроя [5, оп. 18, д. 53]. Зарплату за свой труд они в основном не получали. На предприятиях, подчинявшихся Дальстрою, платили только вольнонаемным и освободившимся в послевоенный период, по особому порядку оплаты труда, и точно так же распределялись продовольствие и промышленные товары. Система начисления представляла собой целую бюрократическую «империю»: существовало 700 тыс. операционных и комплексных норм, по которым устанавливались сдельно оплачиваемые нормы и соответственно определялась заработная плата [7, 9].
В условиях «особого социально-экономического комбината» Дальстроя НКВД СССР в изучаемый период сложились свой образ жизни и менталитет. В основе их лежала психология временного пребывания: у населения вырабатывался огромный комплекс терпения. Тяжелый труд, холода, метели, питание по нормам (которые часто не соблюдались), огромная психологическая нагрузка были причиной различных заболеваний как среди заключенных, так и среди коренных народов, обитающих на территории региона.
По данным предвоенной переписи 1939 г. на Дальнем Востоке СССР проживало 16 коренных малочисленных народов (чукчи, эскимосы, эвены, коряки и др.). К моменту завершения войны процесс советизации территории их обитания не был закончен, поэтому после войны применялся цензурный метод политизации быта и окружающей среды. За проведение политики партии в отношении коренных народов Севера и Дальнего Востока, а также всех других «особых адресатов», проживающих на территории региона, отвечало пятое управление Главлита. Основная задача работников данного управления состояла в том, чтобы не пропускать в печать «негативное», т. е. объективное, освещение жизни как среди заключенных, так и среди коренных народов, проживающих на территории региона. В то же
время цензоры в своих докладных записках регулярно информировали о всех событиях особый сектор Крайкома ВКП(б). Таким образом, органы цензуры выполняли информационную функцию - служили источником сведений о реальном положении дел, доступных для очень ограниченного круга, как, например, было в Чукотском национальном округе (табл. 1) [5, оп. 18, д. 10, 36].
Таблица 1
Сравнительная информация о положении на Чукотке по данным цензуры и СМИ
Из докладной записки о положении дел на Чукотке Из статьи в газете «Тихоокеанская звезда»
1. Г лубинная тундра живет по старым законам вековых традиций и обычаев. Самые влиятельные -крупные оленеводы (в глубинной тундре, предположительно, кочуют до 500 единоличных хозяйств, из которых основными стадами оленей владеют только 20-30). Стада единоличников насчитывают около 178 тысяч голов оленей. В крупных хозяйствах сосредоточена большая часть (по одним данным - около 40 %) поголовья и имеются от 5 до 12 тыс. оленей (по другим данным - от 2 до 5 тыс. оленей), хотя эти хозяйства по сравнению с коллективизированными составляют всего лишь 16-20% (по другим данным -1320 %). 1. Быстро шло развитие органов советской власти и росло их влияние, росла промышленность, сельское хозяйство, пушной и морской зверобойный промысел после организации в декабре 1930 г. Чукотского национального округа. В Чукотском районе развивается промысел морского зверя, пушнины, в Марковском -сельское хозяйство, в Восточно-Тундровском пасутся стада оленей, насчитывающие десятки тысяч голов, в Анадырском работают два рыбокомбината, развиваются крупные угольные шахты, Чаунский район становится большим промышленнорудным районом; 67 оленеводческих и зверобойных колхозов вобрали в себя почти всех бывших кочевников-тундровиков.
2. Статистики численности населения и оленепоголовья нет. Шаманы имеют неограниченный контроль над воспитанием и всей духовной жизнью населения тундры. Разрешение вопросов борьбы с шаманством районным и окружным организациям часто бывает не под силу. 2. С большой активностью избирателей были созданы в округе окружные и участковые избирательные комиссии. В их работе занято 3892 чел., среди которых 50 % являются представителями местных народностей. Например, чукчей - 840, эскимосов -178, ламутов - 171, чуванцев - 241 и юкагиров - 96 чел. и т. д. Значительную долю работы в избирательных комиссиях несут женщины. 1231 женщина выдвинута в избирательные комиссии, из этого числа 441 женщина местной национальности.
Продолжение табл. 1
Из докладной записки о положении дел на Чукотке Из статьи в газете «Тихоокеанская звезда»
3. Из-за большой территории Чукотского национального округа (711 тыс. км2), отсутствия наземных путей сообщения, неудовлетворительных средств связи морем и воздушным транспортом отдельные районы Чукотки совершенно не изучены и находятся вне глубокого влияния местных партийных и советских органов. Отдельные части округа совершенно оторваны от оседлых поселков, районных центров, расположенных по берегу моря и большим рекам. Летом в тундру, где находятся кочевники-оленеводы, можно попасть только пешком, зимой - только на собаках. Такие поездки занимают до месяца и больше и не всегда успешны, так как отыскать кочевников-оленеводов часто не удается. В результате такого положения огромные пространства глубинной тундры, с ее кочевым населением и особенно таких районов, как верховье р. Канчалан, района Виспонея, Майно-Гитхино (Анадырский район), Амгуэмы и Эль-вунея (Чукотский район) и др., по существу находятся без нашего влияния, а поэтому жизнь кочев-ников-оленеводов остается чрезвычайно примитивной. Нередки случаи, когда кочевники используют каменные молотки и другие, давно отжившие, предметы обихода. 3. Природные условия часто прерывают радиосвязь, являющуюся единственным надежным видом связи. Чтобы доставить избирательную документацию окружным и участковым комиссиям, приходится пользоваться двумя видами транспорта: самым современным - самолетом и первобытным - собачьей или оленьей упряжкой. Десятки участковых избирательных комиссий находятся от районных центров в сотнях километров и подчас неделями не имеют связи с районами и райисполкомами.
4. Население в районах этих кочевий поголовно неграмотное, не имеет понятия о гражданстве, не знает цены деньгам, не имеет представления о жизни за пределами Чукотки. 4. Уже не цены на пушнину и мясо интересуют их, а вопросы утверждения социализма в странах Восточной Европы волнуют кочующих еще пастухов.
Окончание табл. 1
Из докладной записки о положении дел на Чукотке Из статьи в газете «Тихоокеанская звезда»
5. Развитие оленеводства как главной отрасли народного хозяйства округа, особенно в колхозном секторе, идет крайне медленно. Вопросы полной советизации глубинной тундры, коллективизации оленеводов, внедрения культуры практически не решаемы. 5. Неизмеримо вырос духовно человек тундры, будь это чукча или эскимос, ламут или чуванец. Сегодня он уже не тот, который был в те дни, когда на Чукотку прибыли первые посланцы советской власти. За 17 лет существования самостоятельной административной территориальной единицы местные органы власти проникли в самые отдаленные уголки, в непроходимые ранее хребты и тундру.
6. Из-за постоянной угрозы голодной смерти, в отсутствие медицинской помощи, элементарной санитарии и гигиены, люди подвержены частым массовым заболеваниям; высок процент смертных исходов. 6. Достигнутые под руководством советского правительства и партии ЛЕНИНА-СТАЛИНА успехи в хозяйственном и культурном строительстве и резко изменившаяся личная жизнь, без угрозы голода и вымирания, вызвали небывалую патриотическую активность среди народов Севера.
Представленные архивные данные (табл. 1) позволяют лучше понять не только метод, но и результат деятельности политической цензуры и пропаганды. В данном случае сопоставлены тексты записки от 11 сентября 1947 г. (за подписью секретаря Камчатского обкома ВКП(б) И. Петрова) и пропагандистской статьи «Чукотка - навстречу выборам» в «Тихоокеанской звезде» от 13 декабря 1947 г. (автор - секретарь Чукотского окружкома ВКП(б) К.Е. Есауленко) [5, оп. 8, д. 36].
Текстологический анализ показал, что в материалах СМИ описана ситуация прямо противоположная реальности. Тексты, созданные под «социальный заказ» власти, - прекрасный пример того, как взаимодействовали политическая цензура и политическая пропаганда: цензура «расчищала» место в информационном поле, пропаганда наполняла его содержанием. Результаты исследований свидетельствуют, что все проживающие на послевоенном Дальнем Востоке СССР - заключенные, коренные народы и другие «особые адресаты» - были участниками постоянной идеологической борьбы. Неважно, против чего или против кого она проводилась - важен был сам процесс, в который можно втянуть массу людей, превратив их таким образом в соучастников. Поэтому работники органов цензуры Дальнего Востока часто применяли метод запретов распространения в СМИ информации идеологического характера, исполняя все распоряжения партии и правительства, уничтожая «ненужную» информацию (табл. 2) [5, оп. 18, д. 35; оп. 23, д. 7, 180, 235; оп. 38, д. 35; оп. 41, д. 33; оп. 46, д. 30].
Таблица 2
Деятельность работников Хабаровского и Приморского крайлитов в послевоенный период
Вид деятельности Хабаровский крайлит Приморский крайлит
Год Результат работы Год Результат работы
Предварительный 1949 11 136 п.л. 1950 5 931 п. л.
контроль 1950 14 130 п.л.
1951 15 366 п.л.
1952 21 909 п.л.
Последующий 1951 13 094 экз. 1950 6 364 п. л.
контроль
Количество проверок 1950 921 1949 125
1951 1 178 1950 366
1952 1 715
Изъятие экспонатов 1949 60 000 экз. 1949 2 663 экз.
1951 26 651 экз. 1950 9 377 экз.
1952 (5 7 935 экз.
мес)
Количество вычерков 1949 239 ед. 1949 220 ед.
1950 214 ед. 1950 346 ед.
1951 308 ед.
1952 1 132 ед.
Количество 1949 158 1949 200
нарушений 1950 63 1950 66
1951 73
1952 66
Объем работы цензуры предварительного контроля исчислялся в проверенных печатных листах. По имеющимся в нашем распоряжении служебным отчетам с 1949 по 1952 г. он увеличился почти вдвое [5, оп. 18, д. 35; оп. 23, д. 7, 180, 235; оп. 38, д. 35; оп. 41, д. 33; оп. 46, д. 30].
Ту же тенденцию мы видим при анализе результата работы предварительного контроля по количеству выявленных политикоидеологических ошибок и перечневых текстов, так называемых вы-черков, а также по изъятиям экспонатов из музеев. По данным табл. 2 идет возрастание изъятий из текстов и музеев по годам (за исключением 1950 г.), усиливается прессинг цензуры. При явном ухудшении здоровья Сталина обострилась тайная внутриаппаратная партийная борьба, каждая группировка прощупывала возможность установления контроля над силовыми и идеологическими структурами, в том числе и цензурой. Коммунистическая партия продолжала уделять большое внимание идеологической работе, развитию всех средств коммунистического воспитания при помощи метода насаждения новых моральных норм и ценностей. Для этого нужны были специалисты высшей и средней квалификации. В 1946-1947 гг. в регионе подготовка специалистов осуществлялась в 8 высших и 36 средних специальных учебных заведениях [8; 15, с. 130].
Специалистов после войны в регионе не хватало, даже среди управленцев был отмечен низкий образовательный уровень. Так, в 1946 г. в составе кадров промышленности Дальнего Востока СССР высшее образование имели только 8,5 % специалистов, среднее специальное - 19%. Не лучше обстояло дело и у работников органов цензуры (специалисты с высшим образованием - 5 %, со средним специальным - 15 %) [5, оп. 18, д. 35; оп. 23, д. 7, 180, 235; оп. 38, д. 35; оп. 41, д. 33; оп. 4, д. 30].
В целом социальная характеристика работников органов цензуры на Дальнем Востоке СССР в 1946-середине 1950-х гг. выглядела следующим образом:
возраст - 20-45 лет;
стаж работы в качестве цензора: от 1 мес до 1 года - 50 %, от 1 года до 5 лет - 30 %, от 5 лет и выше - 20 %;
образование: 8-10 классов - 80 %, среднее специальное - 15 %, высшее - 5 %;
решение квартирного вопроса: проживание в общежитии или комнате при работе - 95 %;
заработная плата: у рядовых сотрудников и руководителей одинаковая - 820-1320 руб., у совместителей - 350-600 руб. (для сравнения: средняя зарплата работника культпросвета - 2640 руб.); смена кадров: в 1949 г. - 50 %, в 1951 г. - 93,7 %.
Анализируя приведенные архивные данные, нельзя не сказать о повседневной жизни работников цензуры, которая относится к малоизвестным страницам истории: при возрасте цензоров 20-45 лет квартирный вопрос, по сути, не был решен, заработная плата оставалась очень низкой, что приводило к большой текучести кадров. Система ранжирования номенклатурных норм потребления и получения благ особенно ярко проявлялась на примере этой крайне немногочисленной социальной группы, обслуживающей власть.
Для сравнения рассмотрим заработную плату других социальных групп - работников науки, рыбаков, отдельных социальнопрофессиональных групп рабочих и служащих в народном хозяйстве Дальнего Востока СССР в 1946-середине 1950-х гг. (табл. 3) [6, с. 183; 8]. Централизованное изменение окладов или тарифов способствовало тому, что в послевоенное пятилетие появились тенденции дифференциации заработной платы. Представленные показатели (табл. 3) свидетельствуют о высоком уровне различий в доходах между отдельными социально-профессиональным группами как по заработной плате, так и другим источникам денежных поступлений из государственного бюджета. При анализе заработной платы видно, что предпочтение отдавалось высококвалифицированным работникам и работникам главной отрасли Дальнего Востока - рыбной.
Таблица 3
Заработная плата рыбаков, отдельных социально-профессиональных групп рабочих и служащих в народном хозяйстве Дальнего Востока
СССР в 1950-е гг., руб.
1950 г. 1952 г.
Социально- Среднемесячная заработная плата Социально- профессио- нальная группа Приморский край
профессиональная группа Хаба- ровский край При- мор- ский край Зара- ботная плата Другие денежные поступления от государства
Рабочие и Рыбаки 1409, 25 -
служащие
Все отрасли Квалифи-
народного цированные
хозяйства 920 787 рабочие 1281,0 198,9
Промышлен- Неквалифи-
ность 911 921 цированные рабочие 775,5 166,0
Строительст- ИТР 1541,0 151,5
во 759 715
Сельское Служащие 582,8 122,1
хозяйство 647 503
Транспорт 1 153 889 Учителя начальной школы 963,2 209,7
Торговля, Учителя
общественное средней
питание, заго- школы 1547,3 162,1
товки, мате-
риально-
техническое
снабжение и
сбыт 701 591 Врачи Средний медицинский персонал 899,8 653,1 124,3 142,5
Следует отметить, что в число приоритетных социальных групп входили также работники науки и преподаватели высших учебных заведений (табл. 4) [6, 8]. Труд работников науки оплачивался по особому Постановлению № 514 Совета народных комиссаров СССР. Существовали ставки союзного и республиканского значения. Заработная плата работников науки на Дальнем Востоке в 1946-середине 1950-х гг. была выше заработной платы не только цензоров, но и рыбаков, отдельных социально-профессиональных групп рабочих и служащих в народном хозяйстве Дальнего Востока СССР в 1950-е гг.
Таблица 4
Заработная плата работников науки на Дальнем Востоке СССР в 1946-середине 1950-х гг.
Профессионально-социальная группа Должностной оклад, руб. Отпуск товаров в месяц, руб.
продоволь- ственных промыш- ленных
Научные работники
Директор института рес-
публиканского и местного
подчинения (союзного под-
чинения) 4 800 (6 000) - -
Доктор наук республикан-
ского и местного подчине-
ния (союзного подчинения) 3 200 (4 000) 450 4 000
Кандидат наук республи-
канского и местного под-
чинения (союзного подчи-
нения) 2 200 (2 800) 300 3 000
Младший научный сотруд-
ник, имеющий ученую сте- Талоны на 1 500 руб. в
пень 1 700 обед год
Хотя цензорский состав Приморского и Хабаровского край-литов был «включен» в номенклатуру отдела кадров крайкомов ВКП(б) и утверждался на его бюро, сотрудники крайлитов не пользовались такими привилегиями, как партийные руководители региона. Например, зарплата работников, возглавляющих партийные организации регионов, закладывалась в партбюджет исходя из утвержденных ЦК ВКП(б)-КПСС штатов и ставок зарплаты к моменту его составления. Расходы на лечебные мероприятия в спецсана-ториях предусматривались по партбюджету, имевшему статью «Фонд помощи», из которого выдавались единовременные пособия. В практику вошли знаменитые «сталинские конверты» и «помощь» на лечение с учетом проезда. Номенклатурные работники, выезжающие на лечение с Дальнего Востока на юг, получали зарплату за время нахождения в пути [8, 15].
Особый статус цензоров прослеживался также в отсутствии привилегий и льгот. Причина здесь, по-видимому, в том, что, с одной стороны, цензоры подчинялись Центру и должны были проводить его идеологическую политику, с другой - они были хозяйственниками, им в первую очередь необходимо было сдать госзаказ. Это, как нам кажется, объясняет и ту роль, которую партийные органы отводили цензорским органам на подведомственной им территории.
Дальний Восток СССР при всех своих специфических особенностях развития и существования в послевоенный период находился в общем русле происходившего в стране. Хотя его экономическое и со-
циальное развитие замедлилось, поскольку основное внимание было направлено на восстановление разрушенного хозяйства в европейской части СССР, добровольное переселение и принудительная миграция продолжались и в 1946-1954 гг.
С целью сохранения стабильности жизни всех проживающих, в том числе и «особых адресатов», в послевоенный период на Дальнем Востоке СССР при помощи методов цензуры осуществлялось закрепление государственной идеологии специфических стереотипов советского массового сознания: уверенность в завтрашнем дне и убеждение, что жизнь может только улучшаться. Народ же со своей стороны в очередной раз предоставил государству, власти огромный кредит доверия - мирился с теми невзгодами, которыми была отмечена его жизнь и быт, верил в «светлое будущее». Немалая роль в навязывании мифов о хорошей жизни, принадлежала малоизвестной социальной группе - работникам органов цензуры. При этом повседневная деятельность, заработная плата цензоров, их социальные проблемы были закрытой темой, точно так же как и само понятие «политическая цензура» - до отмены цензуры в стране.
Литература
1. Бондаренко Е.Ю. Иностранные военнопленные на Дальнем Востоке России (1914-1956). - Владивосток: ДВГУ: ВИМО, 2002. -228 с.
2. Бондаренко Е.Ю. Военнопленные. Формирование и деятельность Управления по делам военнопленных и интернированных НКВД—МВД СССР на Дальнем Востоке России (30-50-е годы XX в.) // Россия и АТР. 2003. № 4. С 52-61.
3. Борчанинова В.Е., Чернолуцкая Е.Н. Формирование населения и трудовых ресурсов на Дальнем Востоке СССР (40-60-е годы). Препр. - Владивосток: ИИАЭ ДВО РАН, 1991. - 63 с.
4. ГАПК. Ф. П-68. Приморский крайком ВКП(б); ф. Р-803. Управление по охране государственных тайн в печати; ф. П-1640. Партийный архив Крайкома КПСС; ф. П-35. Особый сектор Крайкома ВКП(б); ф. 44. Областное управление по делам литературы и издательств; ф. Р-392. Управление по охране государственных тайн в печати; ф. Р-26. Исполнительный комитет Приморского краевого совета депутатов трудящихся в г. Владивостоке; ф. 1027. Уссурийское областное управление по делам литературы и издательств (облит), г. Ворошилов.
5. ГАХК. Ф. П-35. Особый сектор Хабаровского крайкома ВКП(б), оп. 1, д. 1894, 1895, 1897, 1905, 2010, 2010а, 2011, 2013, 2014, 2016-2018, 2018а, 2021; оп. 18, д. 2-10, 34-36, 52-59, 63-78, 101-105; оп. 23, д. 1-8, 25, 26, 26а, 63-77, 94, 95, 97, 100-107, 126, 128, 129, 132, 137-140, 142-145, 152-156, 161-165, 167-181, 202-207, 216, 220-228, 232а, 233-235, 257-259, 266, 267, 270, 271, 274-278; оп. 38, д. 1, 2, 5, 8, 9, 35; оп. 50, д. 2, 4, 7, 9, 16, 17, 20; оп. 41, д. 5-10, 15, 16, 26, 28, 33; оп. 44, д. 1; оп. 46, д. 7, 17-
25, 30; оп. 56, д. 3, 5, 7, 10, 15, 16; оп. 80, д. 45, 52, 110, 111, 118, 134, 135.
6. Гурвич И.С., Кузаков К.Г. Корякский национальный округ. - М: Изд-во АН СССР, 1960.
7. История Дальнего Востока. Кн. 9. - Владивосток, 1981.
8. История Дальнего Востока России. Т. 3, кн. 4. - Владивосток, Дальнаука, 2009.
9. Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года. РСФСР. - М.: Госстатиздат, 1963. - 456 с.
10. Международные отношения на Дальнем Востоке в послевоенные годы. В 2 т. Т. 1. (1945-1957 годы). - М.: Мысль, 1978. -297 с.
11. Николаев Н.И., Сингур Н.М. Перспективы развития экономики Дальнего Востока. - Хабаровск, 1968.
12. Приморский край: краткий энциклопедический справочник. -Владивосток: Изд-во Дальневост. гос. ун-та, 1997. - 594 с.
13. Ткачева Г.А. Принудительный труд в Дальневосточном регионе 1941 - 1945 гг. // Россия и АТР. 2003. № 4. С. 29-40.
14. Чернолуцкая Е.П. Особенности формирования населения Дальнего Востока в 30-х-начале 50-х годов (о роли спецконти-нгентов). Препр. - Владивосток: ИИАЭ ДВО АН СССР, 1993. -38 с.
15. Чернолуцкая Е.Н. Принудительные миграции на советском
Дальнем Востоке в послевоенный период (1945-1950-е годы) // Тр. Ин-та истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН. Сер. Отечественная история. Т. 13. Дальний Восток России: проблемы социально-политического и
культурного развития во второй половине Х1Х-ХХ в. Владивосток: Дальнаука, 2006.
©Галенко Е.В., 2011 г.
