CC BY
10УДК 167:340.115 © А. Ю. Афанасьев, 2022 DOI: 10.24411/1999-625X-2022-386-269-274
Методологизм vs нормативизма в юридической науке
А. Ю. Афанасьев, Нижегородская академия МВД России, Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского
И afanasev_alexey@bk.ru
Ревизия атрибутов отраслевых юридических наук привела к весьма интересным результатам. Выявлено противоречие в предмете правовых исследований, негативно влияющее на текущее состояние всей юридической науки. Ученые-правоведы исследуют не закономерности объективной реальности, а тексты закона, практику их применения (толкования) и доктри-нальные источники. Подобная ситуация стала следствием распространения в праве нормативистского подхода со всеми его недостатками и изъянами. Автором предлагается переустройство предметной области юридических отраслевых наук с позиций методологизма — типа внутринаучной рефлексии, направленной на организацию науки.
Ключевые слова: методологизм; нормативизм; методология; рефлексия; юридическая наука; уголовный процесс; криминалистика; закон; правоприменительная практика; атрибуты науки.
Methodologism vs Normativism in Legal Science
А. Yu. Аfanasiev, Nizhny Novgorod Academy of the Russian Ministry of Internal Affairs Lobachevsky National Research State University of Nizhny Novgorod El afanasev_alexey@bk.ru
The revision of the attributes of specified legal sciences has led to very interesting results. A contradiction in the subject of legal studies is revealed, which negatively affects the current state of the entire legal science. Legal scholars do not study the laws of objective reality, but the texts of the law, the practice of their application (interpretation) and doctrinal sources. This situation has been caused by a widely employed normative approach in law with all its shortcomings and flaws. The author proposes a restructuring of the subject area of specified legal sciences from the standpoint of methodologism — a type of intrascience reflection aimed at organizing science.
Keywords: methodologism; normativism; methodology; reflection; legal science; criminal procedure; criminalistics; law;
law enforcement practice; attributes of science.
Устанавливать и изучать законы и закономерности объективной реальности — есть истинное предназначение любой самостоятельной науки. Такие законы и закономерности образуют ее предмет и в этом кроется особая миссия как естественно-технических, так и социально-гуманитарных областей научного знания. В то же время «знание законов развития необыкновенно усиливает прогностическую силу науки» [1, с. 54], делает ее пригодной для решения теоретических и прикладных задач.
Юриспруденция не должна стать каким-либо исключением из этого правила, хотя в объекте, предмете и методологии правовых и околоправовых наук имеются общеизвестные огрехи: либо они еще точно
не определены и нет единого мнения, либо они сформулированы некорректно [2, с. 37]. С одной стороны, это неотъемлемый признак практически любой социально-гуманитарной науки — там всегда есть место для дискуссии. В свое время Т. Кун, будучи физиком по профессии и ставший известным благодаря работе по истории и философии науки, заметил весьма любопытное обстоятельство относительно специфики социальных наук. Он писал: «Я был поражен количеством и степенью открытых разногласий между социологами по поводу правомерности постановки тех или иных научных проблем и методов их решения. Как история науки, так и личные знакомства заставили меня усомниться в том, что естествоиспытатели
могут ответить на подобные вопросы более уверенно и более последовательно, чем их коллеги-социологи» [3, с. 16-17]. Однако такое преимущество весьма относительно и эти споры рождают больше сложности, нежели истину. Подтверждением этому выступают имеющиеся в «теле» юридических наук разногласия по поводу ее обязательных признаков.
С другой стороны, причина кроется в самих отраслях права, которые послужили основой для зарождения и последующей классификации юридических наук. Усилия ученых-правоведов, направленные прежде всего на совершенствование законодательства, привели к развитию сухих нормати-вистских подходов к изучению явлений в праве. Это обусловило шаблонный характер исследований, утрату научности, замену методологичности методичностью и скатывание в схоластику, что ведет к отрыву юридической науки от реальной жизни и невозможности ее постановки в один ряд с другими социально-гуманитарными науками, не говоря уже о естественно-технических. Вряд ли можно привести в качестве примера правовые исследования, по результатам которых предложения по изменению законодательства действительно дошли до адресата — законодателя и правоприменителя.
В современных правовых науках на передний план выдвигается текст закона как предмет исследования, на втором плане — практика по его применению, на третьем — доктринальные источники. Об этом свидетельствуют результаты изучения 205 диссертационных исследований, защищенных в 2021 г. по научным специальностям, коррелирующим с отраслями российского права * (таблица).
Для чистоты эксперимента мы проанализировали все отраслевые юридические научные специальности. Картина выглядит весьма типичной. Как
можно заметить, практически в каждой из проанализированных работ в качестве предмета исследования указываются нормы права, практика их применения и толкования, доктринальные источники. Лишь в некоторых диссертациях в предмет включаются другие элементы, например, статистические данные, что также весьма сомнительно. Сами по себе данные вряд ли предполагают динамику в исследовании, если не учитывать их изменение и развитие.
Так, в качестве предмета правовых исследований обозначены:
— нормы уголовно-процессуального законодательства и иных подзаконных нормативных правовых актов, регламентирующие процессуальные полномочия руководителя следственного органа и определяющие его роль и назначение в досудебном производстве, порядок, условия и механизм реализации его процессуальных полномочий, практика их применения, результаты научных исследований других ученых и достижения теории уголовного судопроизводства по этим вопросам [4, с. 6-7];
— система правовых норм, регулирующих общественные отношения в процессе идентификации субъектов и объектов при использовании цифровых технологий, правоприменительная практика и теоретические исследования в рассматриваемой сфере [5, с. 5-6];
— нормы отечественного законодательства, прямо или косвенно регулирующие отдельные вопросы осуществления закупок по ГОЗ [6, с. 6];
— законодательные и иные нормативные правовые акты, регламентирующие основания и порядок медицинского освидетельствования на состояние наркотического опьянения, а также практика их реализации сотрудниками полиции [7, с. 7].
Мы видим, что в 100% диссертаций, защищенных по научной специальности 12.00.09 в 2021 г., исследования строятся вокруг текста УПК РФ и практики его применения, в 83% случаев указываются научные источники. Аналогично ситуация обстояла в исследованиях по уголовному процессу, проведенных в более ранние периоды: там также в качестве предмета указывались нормы законодательства (Конституции РФ, международного, уголовно-процессуального и др.), судебно-следственная практика и доктринальные положения [8, с. 6; 9, с. 10; 10, с. 8-9]. Разумеется, нами допускается, что неупоминание в предмете исследования определенных закономерностей объективной реальности не означает полного отсутствия данных об их разработке и изучении в самих исследованиях. Это не абсолютный признак, хотя в совокупности с другими факторами может свидетельствовать о наличии методологических проблем.
Предмет диссертационных исследований по правовой тематике (2021 г.)
Специальность Нормы права, % Практика, % Доктрина, % Иное, % Всего
12.00.02 67 67 33 17 6
12.00.03 100 100 86 0 31
12.00.04 100 80 80 40 16
12.00.05 66 100 100 33 3
12.00.06 100 50 50 0 2
12.00.07 0 0 0 0 0
12.00.08 100 80 100 35 60
12.00.09 100 100 83 33 40
12.00.10 100 50 25 25 13
12.00.13 100 100 75 25 4
12.00.14 83 67 17 17 24
12.00.15 100 100 100 17 6
* Официальный сайт ВАК при Минобрнауки России. URL: https://vak.minobrnauki.gov.ru/adverts_list (дата обращения: 25.05.2022).
Простота подобного предмета научного познания подкупает исследователей, поскольку освобождает их от обязанности установления и изучения каких-либо закономерностей. Однако, на наш взгляд, происходит явная подмена понятий: за предмет выдается то, что должно выступить источником для поиска закономерных связей. Именно с помощью законодательства, судебно-следственной практики и доктрины должна вестись работа с закономерностями объективной реальности, существующей в уголовном процессе, да и в любой другой сфере правоотношений.
Но может быть это и есть специфика юридической науки? Ведь не могут ошибаться столько исследователей одновременно? Если мы согласимся с тем, что это отличие юридической науки от иных областей научного знания, в основе которых нет отрасли права, то что же можно сказать о доктринальных источниках как о части предмета правовых исследований? Попытки отыскания их в предмете исследования иных социально-гуманитарных и естественно-технических наук оказались тщетны. Ни в одной из работ нами не обнаружены научные разработки, обозначенные в качестве предмета исследований.
Прежде всего обратимся к юридическим наукам, не являющимся отраслевыми. Так, в научной специальности 12.00.01 в соответствии с утратившей силу номенклатурой в предмете большинства исследований нет упоминания не только о доктринальных источниках, но и о нормах права и практике правоприменения. Обозначаются следующие предметы: юридическое делегирование как самостоятельное общетеоретическое явление правовой действительности [11, с. 8], специфика суда как субъекта права с точки зрения ее обусловленности культурно-историческими факторами и типологическими характеристиками правовых споров [12, с. 6] и др. Разумеется, теоретики права не смогли полностью избежать ошибок отраслевых юридических наук — иногда в предмет включаются нормы права, законодательство [13, с. 6], однако значительно реже.
Такая же ситуация и со специальностью 12.00.11. Несмотря на то что данная область научных знаний должна быть сконцентрирована прежде всего вокруг прокурорской, судебной, правоохранительной и правозащитной деятельности, не обошлось и без упоминания соответствующего законодательства в предмете исследований. Например, в одной из работ указано, что предмет диссертационного исследования образуют «принципы права и нормы, регулирующие организацию и осуществление прокурорского надзора за исполнением законов при производстве предварительного следствия, судебная, следственная и прокурорская практика, доктринальные положения» [14, с. 9], в другой обозначена «деятельность органов
прокуратуры по организации и осуществлению надзора за исполнением антимонопольного законодательства; законодательные и иные правовые акты...; теоретические положения и закономерности.; док-тринальные разработки ученых.» [15, с. 7-8].
Особняком в этом плане стоит криминалистическая наука. Как бы ни искали в ней кризисы [16], как бы ни ругали ее за «птичий язык», сложную методологию и абстрактность [17; 18], именно ее предмет соответствует классическим канонам. В ней нет ни атрибутов, свойственных отраслевым юридическим наукам, ни указания на доктринальные источники. В ее предмете строгие, точные и соответствующие объекту закономерности [19, с. 5]. Случайная выборка диссертаций продемонстрировала это наглядно: предмет исследования составляют закономерности собирания, исследования, оценки и использования доказательств при расследовании хищений денежных средств, совершенных с использованием информационных банковских технологий, а также специальные средства и методы их исследования [20, с. 6], закономерности подготовки, совершения и сокрытия получения и дачи взятки, закономерности формирования предварительного и первоначального этапов расследования указанных преступлений [21, с. 6], закономерности совершения экономических преступлений в сфере строительства, а также закономерности расследования этих преступлений [22, с. 7] и т. д. Обозначенные закономерности исходят из предмета всей криминалистической науки и соответствуют ее объекту. В этом заслуга особого методологического подхода в криминалистике. Не случайно Э. Г. Юдин отмечал, что методология науки дает характеристику объекта, предмета, задач исследования (или проблемы), совокупности исследовательских средств, необходимых для решения задачи данного типа, а также формирует представление о последовательности движения исследователя [1, с. 56]. В случае с криминалистикой это все сработало, хотя и не всеми «сложная» криминалистика была поддержана. Это привело к возникновению иной проблемы: в погоне за упрощением и практикоориентированностью в криминалистике появились исследования уровня методических рекомендаций.
В других социально-гуманитарных науках в представлении предмета используется несколько иной подход, нежели в юридических. Например, в одной из диссертаций по экономике предметом исследования определены экономические и организационно-управленческие отношения, возникающие в процессе управления рисками продовольственной безопасности государства [23, с. 6], в другой — организационно-экономические отношения, возникающие в процессе управления корпоративным интеллектуальным капиталом в условиях
инновационной экономики [24, с. 7]. Весьма примечательно, что предмет экономических исследований главным образом видится в определенных экономических отношениях. В философской работе в качестве предмета указана этническая идентичность в обеспечении социальной безопасности локальных сообществ [25, с. 9].
Для максимальной широты подхода мы обратились и к естественным наукам. Помимо того, что в этих областях научных знаний мало места для «текста», там исследуются весьма конкретные предметы: квантовые процессы с участием нейтрино и фотонов во внешней активной среде с учетом возможного резонанса на виртуальном электроне [26, с. 5], стратегия «пост-РКК» модификаций в разработке новых синтетических подходов к пептидомиметическим соединениям — пиперазино [1,2-а], пиперазинонам [27, с. 3] и др.
Ни в одной из приведенных работ в качестве предмета исследования не указаны тексты. Представляется, что лишь отраслевые юридические науки предмет исследований видят в текстах закона, текстах правоприменительной практики, текстах научных источников. Нормативизм, лежащий в основе отраслевых юридических наук, обязал ученых-правоведов сосредоточиться главным образом на исследовании законодательных норм и их взаимоотношений, а также на выявлении структуры правопорядка и выведении понятий исключительно из содержания кодифицированных норм, оставляя в стороне многие иные вопросы [28, с. 10]. Нормативистский подход связал руки многим исследователям, ограничивая научный поиск текстом действующего закона и попытки его научно обоснованного изменения. В этом, на наш взгляд, кроется ключевое искажение предмета в юридических науках.
Эта ошибка возникла еще при зарождении всех отраслевых юридических наук: в наименовании каждой из них заложен термин «право» (конституционное право, административное право, уголовное право, уголовно-процессуальное право). Поэтому, как бы ни старались исследователи избежать особенностей, навязанных отраслями права, у них это не получилось. Формула «право есть текст закона, помноженный на интерпретацию» [29] в этом смысле работает весьма эффективно. Но что общего у этого с наукой? Слепое использование методов научного познания еще не делает область знаний научной, как и цитирование научных источников. Не придают ей признаков науки также предложения по изменению законодательства, не имеющие в своей основе предшествующей работы с корреляционными связями, механизмами, противоречиями, парадоксами, зависимостями. В противном случае мы получаем полуфабрикат под видом чистой теории или же практических, методических ре-
комендаций. Очевидно, что ни одна из юридических наук не застрахована от таких рисков.
«Научный» дискурс о праве не начинается при возникновении негативной эмоции в ходе чтения, понимания текста закона [30, с. 9]. Так может активизироваться лишь мышление о праве. Мышление само по себе не есть познание, и законы мышления, соответственно, не есть законы познания, мышление есть работа со знаками, замещающая работу с объектами [31, с. 32-33]. Следовательно, не все мышление научно, мышление не есть еще наука. Научной ее делает работа по канонам и правилам научного исследования, которая возможна только в рамках уже существующего предмета [31, с. 21]. Это и есть методология науки.
Устоявшиеся подходы в понимании методологии как учения о методе, как совокупности методов научного познания привели к ошибочному толкованию ее места в конкретном исследовании и в науках в целом. Особое развитие получили позиции, в которых исследователи отвергают все, что связано со словом «методология», и отмечают, что методология приводит к обеднению своих возможностей не только в исследовании, но даже в обнаружении предмета [30, с. 11]. Однако нельзя говорить о смысле и смысловой структуре текста без того или иного набора средств, определенным образом организованных, поскольку в тексте как таковом нет ни смысла, ни смысловой структуры [31, с. 52]. По сути здесь речь идет именно о методологии, которая, выступая результатом внутринаучной рефлексии, обращенной к организации самой науки [32], представляет собой путь научного познания со всеми средствами и методами. Методология не есть один из вопросов общих положений той или иной науки [33, с. 9-10], это ее каркас, она определяет форму предмета исследования [1, с. 84].
Методологизм есть тип внутринаучной рефлексии, сопровождающий ученого на всем протяжении исследовательского пути, он и позволяет выявлять противоречия, формулировать проблемы, определять цели исследования, выдвигать гипотезы, конструировать и проводить исследование, а также оценивать полученные результаты [34, с. 137-138].
Подобная методологическая схема предполагает прежде всего работу с закономерностями, но их поиск отпугивает исследователей своей сложностью [35, с. 9]. Не все готовы выходить на авторские объекты анализа, поскольку они предполагают научный выход на новые закономерности [36, с. 35]. В большинстве случаев это происходит по причине смешения науки, отрасли права и учебной дисциплины, которые следует представлять раздельно. Не следует в рамках учебных дисциплин углубляться в закономерности. Этого не стоит делать и в рамках правоприменительной деятельности. Однако истинная
наука не может быть простой, ей сложные научные проблемы, требующие разрешения, не могут позволить этого. Только при работе на уровне закономерностей или закономерностей исследования закономерностей [36, с. 6, 15] можно найти соответствующие способы решения задач.
Предназначение методологии в юридических науках — обеспечить функционирование (формирование и развитие) системы знаний о закономерностях их объектов. Это могут быть закономерности зарождения и развития правовых явлений, функционирования правовых систем и институтов, раз-
работки и изменения законодательства, осуществления правоприменительной деятельности, механизма преступной деятельности, механизма доказывания и т. д. Перечень весьма широкий: каждая юридическая наука в этом плане свободна, границы условны. Новая номенклатура научных специальностей — это еще один шаг к освобождению от оков отраслевых юридических наук, сосредоточенных в пережитках нормативизма — текстах закона, текстах результатов правоприменительной, правоинтерпретационной и иной юридической практики, обозначаемых как предмет науки.
Список литературы
1. Юдин Э. Г. Методология науки. Системность. Деятельность. М., 1997.
2. Афанасьев А. Ю. Введение в уголовно-процессуальную науку. М., 2021.
3. Кун Т. Структура научных революций. М., 2003.
4. Садиокова У. В. Процессуальные полномочия руководителя следственного органа: теория и практика реализации : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2020.
5. Наумов В. Б. Институт идентификации в информационном праве: автореф. ... дис. д-ра юрид. наук. М., 2020.
6. Михашин А. В. Гражданско-правовое регулирование закупок по государственному оборонному заказу : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2020.
7. Кохан Р. Ю. Административно-правовые основы применения полицией медицинского освидетельствования на состояние наркотического опьянения : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2021.
8. Соловьев С. А. Благоприятствование защите как процессуальный механизм обеспечения равенства сторон в уголовном судопроизводстве России : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2019.
9. Беляев М. В. Судебные решения в российском уголовном процессе: теоретические основы, законодательство и практика : дис. . д-ра юрид. наук. М., 2019.
10. Кунашев М. А. Усмотрение следователя в уголовном судопроизводстве : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2019.
11. Якадин Д. Д. Юридическое делегирование: теория, практика, техника : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2020.
12. Солянко П. Б. Суд как субъект права : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2020.
13. Фадеева Е. С. Правовой мониторинг институтов государства : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Калининград, 2020.
14. Попов А. А. Организация прокурорского надзора за исполнением законов при производстве предварительного следствия : автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 2020.
15. Кожинский А. В. Теоретические и организационные основы деятельности прокуроров по надзору за исполнением антимонопольного законодательства : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2021.
16. Сокол В. Ю. Кризис отечественной криминалистики : монография. Краснодар, 2017.
17. Александров А. С. Семь смертных грехов современной криминалистики // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России». 2011. № 2(15).
18. Гаврилин Ю. В. Развитие криминалистических знаний в условиях цифровой экономики // Уголовное судопроизводство: проблемы теории и практики. 2018. № 3.
19. Криминалистика: расследование преступлений в сфере экономики : учебник / под ред. В. Д. Грабов-ского, А. Ф. Лубина. Н. Новгород, 1995.
20. Гаспарян Г. З. Расследование хищений денежных средств, совершенных с использованием информационных банковских технологий : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2020.
21. Савченко Н. И. Особенности предварительного и первоначального этапов расследования получения, дачи взятки : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2020.
22. Кулешов Ю. Н. Методика расследования экономических преступлений в сфере строительства : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д., 2020.
23. Барикаева А. Ф. Организационно-экономический механизм управления рисками продовольственной безопасности России : автореф. дис. ... канд. экон. наук. М., 2020.
24. Булатецкая А. Ю. Управление корпоративным интеллектуальным капиталом в инновационной экономике : автореф. дис. ... д-ра экон. наук. СПб., 2020.
25. Игошева М. А. Этническая идентичность в системе социальной безопасности локальных сообществ : автореф. дис. ... д-ра филос. наук. Волгоград, 2020.
26. Шленев Д. М. Комптоноподобные процессы в присутствии внешней активной среды : автореф. дис. ... канд. физ.-мат. наук. М., 2021.
27. Усманова Л. М. Новые полициклические бис-лактамные скаффолды для дизайна биологически активных веществ : автореф. дис. . канд. хим. наук. СПб., 2020.
28. Бойцова О. Ю. Власть нормы и норма власти: О специфике нормативизма в западной политической науке XX века. М., 2004.
29. Александров А. С., Александрова И. А. Уголовный кодекс + уголовный процесс = уголовное право // Актуальные проблемы взаимосвязи уголовного права и уголовного процесса : сб. мат-лов Всерос. науч.-практ. конф. с международным участием (Уфа, Институт права БашГУ, 31 октября 2016 г.) Уфа, 2016. URL: https://www.iuaj.net/node/2136 (дата обращения: 20.05.2022).
30. Александров А. С., Терехин В. В. Пять тезисов из манифеста критических правовых исследований русского уголовно-процессуального права // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 5: Юриспруденция. 2015. № 1(26).
31. Щедровицкий Г. П. Мышление — Понимание — Рефлексия. М., 2005.
32. Афанасьев А. Ю. Введение в методологию уголовно-процессуальной науки // Научный вестник Омской академии МВД России. 2021. Т. 27. № 3(82).
33. Белкин Р. С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. Общая и частные теории. М., 1987.
34. Новиков А. М., Новиков Д. А. Методология. М., 2007.
35. Карпец И. И. Развитие наук криминального цикла в свете решений XXVII съезда КПСС // Вопросы борьбы с преступностью. М., 1987. № 45.
36. Лубин А. Ф. Механизм преступной деятельности. Методология криминалистического исследования. Н. Новгород, 1997.
