CC BY
58
Сидоров Валерий Григорьевич
доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философии Кубанского государственного университета
(тел.: 89184433011)
Методология социального познания и оценка исторических событий
В статье автор подчеркивает, что рассмотрение исторических событий обусловлено особенностями настоящего состояния общества, которое одновременно позволяет понять становление этого состояния. Под таким углом зрения дается оценка революционных событий в России в 1917 г.
Ключевые слова: революции, общественный уклад, капитал, собственность, идеология.
V.G. Sidorov, Doctor of Philosophy, professor head of the department of philosophy of the Kuban state university; tel.: 89184433011.
Methology of social knowledge assessment of historical events
In article author consideration of historical events is caused by features of the real condition of society which at the same time allows to understand formation of this condition. Under such point of view the assessment of revolutionary events in Russia in 1917 is given.
Key words: revolutions, public way, capital, property, ideology.
режде всего, заметим, что не
П столь далека такая историческая дата как 100-летие революционных событий 1917 г. в России, которые, без сомнения, сыграли исключительную роль в истории нашего Отечества. Но дать оценку этих событий (как и любых других) - это значит осознать их историческое значение, в котором, так или иначе, отражается социальная практика не только прошлого, но и настоящего. Действительно, интерес к прошлому всегда обусловлен актуальными проблемами настоящего. В методологическом отношении существенно то, под каким углом зрения рассматриваются изучаемые объекты. Идет ли мысль от настоящего к прошлому, пытаясь проследить в ретроспекции становление настоящего. Или же внимание обращено на становление самого прошлого, что дает возможность показать, как и почему реализовывались именно те, а не иные интенции социальных структур, созданных
предшествующей культурой. Именно с таких методологических положений рассмотрим некоторые события отечественной истории.
Как-то в одном из июльских номеров "Аргументов и фактов" за 2008 г. появилась небольшая заметка о том, что празднуют французы 14 июля? И автор (В.Тростников) справедливо замечает, что из множества
революций только две: французская и русская революции получили эпитет "великих". И далее он рассуждает о том, что во Франции началом революции стал штурм Бастилии как оплота королевского абсолютизма 14 июля 1789 г., Именно он проходил под лозунгом: "Свобода, равенство и братство всех людей" и завершился в июле 1794 г., когда в результате "термидорианского переворота", к власти пришла олигархия, и установился тот буржуазный строй, который, по сути, сохранился и поныне. В нем "свобода" стала всего лишь свободой торговли, "равенство" - формальным равенством перед законом, а о "братстве" забыли и думать. Таким образом, отмечает автор, в начале произошла "социалистическая" революция, которая свергла монархию, а потом "буржуазная". В России же было наоборот: царя сбросила "буржуазная" революция, а "социалистическая" началась лишь в октябре 1917 г. Это и определяет главное различие этих революций. Поэтому Франция в результате стала буржуазным государством, а Россия - социалистическим (?!).Но на выборе национальных праздников это различие не сказалось. В Советском Союзе отмечалось 7 ноября, как день когда был заложен тот политический фундамент, на котором стояла страна. А во Франции народ до сих пор празднует 1 4 июля, когда было лишь провозглашено построение нового мира свободы и разума.
289
Но так ли в России в октябре 1917 г. было провозглашено, а затем построено общество свободы и разума? Так ли сбылась якобинская мечта о социалистическом обществе, которое "просуществовало" чуть больше семи десятилетий и затем "полностью себя изжило"? На наш взгляд, такой вывод не только не правомерен, но и методологически неверен в свете отмеченных общих положений и тех реалий, которые имели и имеют место в нашем обществе.
Прежде всего, заметим, что уклад жизни сотен и десятков миллионов людей, который формируется в результате таких грандиозных социальных катаклизмов как революции, не определяется одними политическими или иными лозунгами. Последние в лучшем случае служат лишь способом уяснения сложившейся ситуации и весьма отдаленно отражают логику реального исторического процесса. Это обусловлено тем, что реальной силой революций, выступают массы, для которых понятными будут только те идеологические лозунги и мифы, которые способны стимулировать их действия.
Несомненно, что в то далекое время в российской политике идеологическая борьба шла под сильным влиянием марксизма - этого идейнодуховного и интеллектуального продукта западноевропейской культуры. Именно в марксизме нашли свое теоретическое выражение особенности и перспективы экономического и социально-политического развития
западноевропейского буржуазного общества. Как философия действия он не мог не привлечь внимания русской общественности, тем более, что в России уже формировался капитализм, но еще не достиг своего полного утверждения во всех сферах общественного уклада. Поэтому, перенесенный на российскую почву, марксизм подвергается существенному рациональноидейному преобразованию сообразно с объективными запросами российского общества. "Россия поистине выстрадала марксизм"-заметит впоследствии В.И.Ленин - один из ярких его российских представителей.
Достаточно быстро этот духовноинтеллектуальный продукт развитой буржуазной культуры стал способом осознания общественных отношений российской действительности. Европейский марксизм приобрел черты российского марксизма как теории классового противостояния, острой политической борьбы за власть и социальноэкономическое преобразование общества. Политической стратегией становится идеология непримиримой классовой и политической
борьбы, "социалистическое", а затем и "коммунистическое" строительство в отдельно взятой стране. После октябрьских событий 1917 г. русский марксизм превращается в партийногосударственную идеологию, которая стала определяющей в понимании и осмыслении стратегических тенденций развития российского (советского) общества.
И здесь хотелось отметить следующее. Во-первых, на наш взгляд, революционный путь, избранный Россией в 1917 г., имел историческое оправдание, поскольку он, по сути, представлял шаг вперед в реализации идеалов всеобщего равенства и социальной справедливости. Более того, он стал возможным в силу проблематичности другого - реформистско-либерального пути решения социальных конфликтов. Эта проблематичность следовала из слабости материально-экономической базы российской империи, отсутствия правового государства, слабого развития технико-экономического фундамента. Поэтому иного, кроме как насильственного свержения существующей политической власти, не могло быть. Но, как отмечал еще Г.В. Плеханов, назвать октябрьскую революцию "социалистической" было бы неверно, поскольку социалистическая революция может начаться и привести к социализму лишь в высокоразвитых в экономическом отношении капиталистических странах.
Во-вторых, в марксистской идеологии, реформированной на русской почве, нашли свое неявное выражение, с одной стороны, интересы стихийной крестьянской массы дореволюционной России, с другой, что не менее важно, интересы нарастающего капитала, которые и становятся основой партийно-государственной тоталитарной системы, однако, "облаченные" в особую терминологическую окраску - марксистско-ленинскую идеологию. Это обстоятельство позволяет утверждать, что предреволюционный и советский периоды отечественной истории, выступающие, на первый взгляд, как противоположности, оказываются едиными по характеру исторических задач, поставленных историей перед российской действительностью. Следствием всего этого стало явно выраженная в наши дни определяющая роль финансового и производственного капитала во всех сферах общественной жизни.
Следует заметить, что, как общественный уклад жизни, капитализм предполагает достаточно высокий уровень жизни большей части населения. И чтобы капиталистические отношения смогли бы утвердиться в разнообразных общественных структурах,
290
ОБЩЕСТВО И ПРАВО 2012 № 3 (40)
необходимо совершенствование всех общественных отношений на основе материальной заинтересованности и социальной престижности любых форм деятельности. Поэтому, провозглашенные лозунги Советской власти, о том, что "кто был ничем, тот станет всем", по существу, объективно соответствовали требованиям развитой индустриальнопромышленной инфраструктуры, в которой определяющую роль играл государственный "капитал", лишенный своей личностной персонификации, основанный целиком и полностью на силе и мощи государственной власти.
Так называемый "социалистический уклад жизни" сводился к государственной собственности, к наемному труду, осуществляемому одним работодателем -государством, а потому к жесткой системе распределения материальных благ. А стимулом к расширенному воспроизводству становились факторы морального поощрения, подкрепляемые разовыми материальными наградами в виде премий, наград, льгот и т.п. Несомненно, что в течение многих десятилетий такая структура порождала и, шаг за шагом, закрепляла особую роль государственного и партийного чиновника.
Но рано или поздно, такая структура должна была "определиться" относительно своего "безликого" капитала, т.е. общенародной, общегосударственной собственности. И такое самоопределение произошло. На наш взгляд, события начала 90-х годов, "породили" из партийно-государственной номенклатуры, как прямых владельцев капитала, так и широкую элиту менеджеров современного производства. Современные олигархи, директора, председатели - учредители закрытых и открытых акционерных обществ, компаний и т.п., создали ту элиту общества, которая отличается исключительно привилегированным отношением по отношению к материальным благам.
В самом деле, общая стратегия политического руководства страны после распада Советского Союза, вплоть до наших дней, представляет совокупность разнообразнейших нормативных актов и законов, призванных обеспечить и закрепить тенденции формирования частного капитала в виде различных форм приватизации и акционирования основных средств, принадлежавших государству в промышленном и сельскохозяйственном производстве. Итогом стало то, что доля частного, особенно крупного, капитала в экономике современной России
занимает все более значимое положение в виде различных внешних и внутренних частных инвестиций.
Таким образом, весь ход общественноэкономического развития нашей страны в предреволюционный и советский период привел, в конечном итоге, к более или менее сходному с другими странами капиталистическому общественному укладу. Но с одной существенной поправкой - он лишен тех гуманистических и социально-справедливых черт, которые были выработаны европейской историей становления и развития капитализма, упорной борьбой "внутри него", на протяжении достаточно большого времени. Поэтому процесс "превращения" капитализма в социализм в развитых индустриально-промышленных странах приводит к проявлению в них последнего в значительно большей степени, чем в странах, часто называвших себя социалистическими. Что же касается "социалистической" идеологии, то она утратила свою политическую актуальность, оставив после себя проблему выработки другой идеологии адекватной новым социальным и экономическим реалиям.
Таков возможный методологическмий подход к исторической оценке революционных событий 1917 г. С этой точки зрения политические и идеологические лозунги советского периода, лейтмотивом которых было "все для народа, все для блага трудящихся", по существу, были типичными буржуазными лозунгами, поскольку формальное конституционное равенство граждан еще не являлось гарантией их действительного политического и экономического равенства.
Более того, те многочисленные репрессивные события советского периода, начиная с 20-х годов, становятся следствием, с одной стороны, субъективной и эклектичной мелкобуржуазной идеологии, свойственной, прежде всего, крестьянству (кто не с нами, тот против нас). С другой - результатом объективного процесса формирования государственного централизма как предпосылки индустриально-промышленного уклада жизни, характерного для крупного капитала.
Что касается празднования 7 ноября, то, думается, этот праздник был бы абсолютно приемлемым и для нашего времени, но в другой своей интерпретации: как начало перехода к конституционной республиканской политической системе, столь характерной для большинства современных европейских и ряда других стран.
291
