CC BY
5DOI: 10.31249/metodquarterly/01.01.05
Васильева О.С., Суховерхов А.В.1 Методологическое значение расширенного эволюционного синтеза для эволюционной психологии и эпистемологии
Аннотация. В статье рассматриваются значимые аспекты применения расширенного эволюционного синтеза к эволюционной психологии и эволюционной эпистемологии. Сравниваются основные различия между современным эволюционным синтезом, основанным преимущественно на дарвиновской теории эволюции, и расширенным эволюционным синтезом, включающим в себя различные негенетические механизмы наследования. В свете новых эволюционных теорий критически пересматриваются подходы к эволюционной психологии и эпистемологии, разработанные на основе современного эволюционного синтеза. В частности, показана неполнота объяснения эволюции природы человека и его мышления лишь механизмами генетического наследования, или «жесткого наследования» (hard inheritance), и отмечена значимость в этом процессе «мягкого наследования» (soft inheritance). На основе анализа последних открытий в области эпигенетики и негенетических систем наследования в статье утверждается, что современная эволюционная психология и эволюционная эпистемология делают шаг вперед благодаря интеграции идей расширенного эволюционного синтеза. Кроме того, использование теории «мягкого наследования» и предлагаемой идеи «мягких признаков» позволит лучше понять эволюционное происхождение и системную природу человека, мышления, языка и культуры.
Ключевые слова: расширенный эволюционный синтез; синтетическая теория эволюции; эволюционная психология; эволюционная эпистемология; эпигенетика.
Для цитирования: Васильева О.С., Суховерхов А.В. Методологическое значение расширенного эволюционного синтеза для эволюционной психологии и эпистемологии // МЕТОД : Московский ежеквартальник трудов из обществоведческих дисциплин : ежекв. науч. изд.; ред. кол.: М.В. Ильин (гл. ред.) [и др.] / РАН. ИНИОН. Центр перспект. методологий социал. и гуманит. исслед. - Москва, 2021. - Т. 1, № 1. - С. 108-125. - URL: http://www.doi.org/10.31249/metodquarterly/01.01.05
1 Васильева Ольга Сергеевна, PhD психология, Университет Саймона Фрейзера, Канада, e-mail: [email protected]; Суховерхов Антон Владимирович, кандидат философских наук, доцент кафедры философии, Кубанский государственный аграрный университет им. И.Т. Трубилина, г. Краснодар, Россия, e-mail: [email protected]. © Васильева О.С., Суховерхов А.В., 2021
108
Введение
Эволюционная теория - одна из важнейших научных метатеорий, влияющих на развитие как естественных, так и социальных наук начиная с конца XIX в. В последние годы эволюционное мышление все активнее используется за рамками микробиологии и генетики в социальных науках, включая антропологию, психологию, социологию, политологию и медицину [Corning, 2008; Stotz, 2014; Яковлева, 2018; Авдонин, 2019; Фокин, 2019 а]. Важно отметить, что эволюционное мышление в каждой из этих дисциплин зависит от исторического развития данной области знаний, а также от того, как ученые - представители соответствующих дисциплин сами понимают эволюцию. Разное представление о природе и законах эволюции будет обусловливать разное объяснение развития и возникновения, например, языковой способности или мышления [Gontier, 2006; Sukhoverkhov, Fowler, 2015]. В связи с этим можно наблюдать ситуацию, при которой существует определенное отставание между тем, как та или иная небиологическая дисциплина (например, психология) реализует в своей предметной области эволюционную методологию, и тем, что считается стандартным или наиболее современным подходом к эволюции в материнской дисциплине - биологии.
Целью нашей статьи является рассмотрение того, как некоторые последние достижения эволюционной биологии отражаются или могут быть отражены в эволюционном подходе психологии и эволюционной эпистемологии. Для этого мы противопоставим два существующих подхода к эволюции: синтетическую теорию эволюции (the Modern Evolutionary Synthesis) и так называемый расширенный эволюционный синтез (the Extended Evolutionary Synthesis).
Задачей статьи является обоснование того, что синтетическая теория эволюции (СТЭ) опирается главным образом на адаптационистский подход и исторически возникла из анализа эволюционного развития индивидуальных физиологических и морфологических признаков, основанных на «жестком», или генетическом, наследовании (hard inheritance). В то время как недавно сформировавшиеся системные подходы к эволюции (теория развивающихся систем, синергетические модели эволюции, теория негенетических систем наследования, телеономических систем и др.) показали, что существуют надындивидуальные и нефизиологические характеристики и признаки систем и отдельных индивидов, а также существуют крупные системные переходы в эволюции [Turchin, 1977; Smith, Szathmary, 1997; Griffiths, Tabery, 2013; Суховерхов, 2013; Sukhoverkhov, Gontier, 2021]. Эти характеристики возникают / наследуются как генетически, так и негенетически, а адаптационные изменения могут осуществляться целенаправленно (например, путем создания экологических ниш или ниш развития) [Jablonka, Lamb, 2008; Corning, 2014; Stotz, 2014; Кобя-кова, 2018]. Кроме того, существуют взаимодействия между макро- и микро-
109
уровнями эволюционного развития с системой регулирования процессов эволюции сверху - вниз (top - down), а не только снизу - вверх (bottom -up), как это принято в СТЭ [Гафиатуллина, 2010; Jablonka, Noble, 2019].
К данным системным, генетически ненаследуемым признакам могут относиться, например, различные традиции (как у животных, так и у человека) [Laland, Hoppitt 2003; Данилова, Суховерхов, 2015], синергетиче-ские, надындивидуальные свойства экологических или социальных систем, такие как чувство кворума (quorum sensing), роевой интеллект (swarm intelligence) или распределенное познание (distributed Cognition) и др. [Collective and distributive swarm intelligence..., 2004].
Эти генетически ненаследуемые признаки передаются, по терминологии Е. Яблонки и М.Дж. Лэмб, посредством «мягкого», или негенетического, наследования [Jablonka, Lamb, 2008]. В связи с этим в статье данные надындивидуальные и нефизиологические индивидуальные / системные признаки (к которым могут относиться и аспекты мышления, и поведения) будут называться мягкими признаками.
В статье будет обосновываться положение о том, что эволюционная психология и эпистемология во многом изучают именно мягк^ признаки (генетически не наследуемый формы поведения и мышления, а также культурный традиции), которые могут быть динамичными, эмерджентны-ми, синергетическими, ситуативными. В связи с чем в этих направлениях необходимо учитывать механизмы мягкого наследования (soft inheritance), которые и были предложены расширенным эволюционным синтезом (РЭС).
Для реализации данных задач в начале статьи кратко будут представлены ключевые аспекты синтетической теории эволюции. Затем рассмотрены три главных направления в эволюционной психологии, основанные на этой теории. Далее будут объяснены особенности РЭС, причины, по которым его сторонники критикуют предшествующую модель эволюции, и его значение для эволюционной психологии и эпистемологии. В заключении отмечается, что изменения в биологической науке, и конкретно разработка РЭС, могут положительно повлиять на развитие идей эволюционной психологии и эволюционной эпистемологии.
Синтетическая теория эволюции и эволюционная психология
Как известно, в основе СТЭ лежат дарвинизм и менделевская генетика. Под дарвинизмом понимаются процессы естественного отбора, преимущественного воспроизводства и адаптации, а менделевская генетика объясняет механизм передачи информации от одного поколения к другому. Сам процесс эволюции в СТЭ определяется как «изменение частотности аллелей в данной популяции с течением времени». Эволюционное развитие объясняется также процессами естественного отбора (natural
110
selection), полового отбора (sexual selection) и родственного отбора (kin selection).
Различные вариации процесса отбора в ходе эволюции повышают приспособленность вида. Приспособленность в контексте классической СТЭ определяется только в отношении репродуктивного успеха: передачи своих генов следующему поколению и увеличения определенных аллелей в популяции от поколения к поколению. Тем не менее после создания СТЭ ее идеи вышли далеко за пределы биологических исследований и стали широко применяться в науках, изучающих человека и общество, в частности в психологии.
Так, в современной западной эволюционной психологии можно выделить три основных направления эволюционной мысли: так называемая эволюционная психология в узком понимании (Evolutionary Psychology), поведенческая экология человека (Human Behavioral Ecology) и культурная эволюция, или генно-культурологическая коэволюция (Cultural Evolution or Gene-Culture Coevolution).
Под эволюционной психологией в узком смысле понимается направление научной школы Санта-Барбары. Эта школа опирается на совершенно конкретный теоретический подход, предполагающий, что человеческая психика представляет собой набор когнитивных и поведенческих адаптаций к среде, в которой жили древние охотники и собиратели в период плейстоцена (от 1,8 млн до примерно 10 000 лет назад). Все, что было адаптивным для охотников-собирателей в то время, все еще включено (запрограммировано) в нашем мозге. Среди основных представителей можно назвать Дж. Туби, Л. Космедис, С. Пинкера [Cosmides, Tooby, 1997; Pinker, 2003; Tooby, Cos-mides, 1990].
В поведенческой экологии человека постулируется, что человеческая психика приспосабливается к окружающей среде и паттерны человеческого поведения являются результатами этой адаптации. Данное направление концентрируется на изучении отношений между средой и поведением человека, не рассматривая плейстоцен как ключевой временной отрезок, сформировавший психику человека. С точки зрения поведенческой экологии современную психологию человека нельзя полностью объяснить наследием охотников-собирателей. К сторонникам данного представления можно отнести Д. Неттл [Nettle, 2009].
Наконец, теории культурной эволюции и генно-культурной коэволюции объединяют различные подходы, придающие особую важность культуре как движущей силе эволюции. В рамках данных подходов считается, что социальное обучение и культура людей приводят к созданию особой экологической ниши, в которoй развивается наш вид. Благодаря передаче и накоплению культурных знаний человечество не просто приспосабливается к окружающей среде, но изменяет саму среду своего обитания. Таким образом, процессы социального взаимодействия, обучения и передачи культурных знаний необходимо учитывать в эволюционных исследованиях.
111
Среди наиболее известных представителей можно выделить Р. Бойда и П. Ричарсена [Boyd, Richerson, Henrich, 2011]. Данный подход является наиболее близким из трех к модели расширенного эволюционного синтеза, так как он учитывает культурные факторы наследования и адаптации.
Эволюционная психология, берущая свои истоки из школы Санта-Барбары, является, пожалуй, самым разработанным направлением среди дисциплин, изучающих эволюционные основы поведения человека. Более того, некоторые сторонники этого направления зачастую считают свой подход наиболее верным в отношении изучения поведения человека с точки зрения эволюции. Школа Санта-Барбары была создана в противовес так называемой «стандартной теории социальных наук» (standard social science model), которая, как утверждают эволюционные психологи, полностью игнорирует биологические и эволюционные основы формирования поведения человека [Levy, 2004]. Исторически эволюционная психология родилась на стыке социобиологии и когнитивной революции, произошедшей в американской психологии во второй половине XX в. [Badcock, 2000].
В своих работах эволюционные психологи активно используют понятие «среда эволюционной адаптации» (environment of evolutionary adaptedness), которое было введено Джоном Боулби (J. Bowlby). Под этим понятием понимается не конкретное воздействие географического места, a комбинация различных давлений среды, которые испытывали на себе наши предки в течение последних 2 млн лет. Для понимания паттернов современного поведения человека, соответственно, предлагается теоретически восстановить среду предков, в которой этот паттерн сформировался [Schore, 2013].
Наконец, в данной традиции, следуя идеям когнитивной революции, мышление человека метафорически сравнивают с компьютером. Считается, что мозг человека состоит из функциональных модулей [Fodor, 1983], каждый из которых является самостоятельной адаптацией и нацелен на решение конкретной проблемы валидной для среды эволюционной адаптации. Патопсихология и отклонения от нормального развития зачастую объясняются «поломками» в когнитивных модулях. Так, например, аутизм считается результатом неправильного функционирования одного из когнитивных модулей, называемого в зарубежной литературе теорией сознания (theory of mind) [Baron-Cohen, 1997; Adams, 2011].
Расширенный эволюционный синтез
Как было указано ранее, СТЭ является основным концептуальным аппаратом для понимания эволюции в современной биологии. В момент своего формирования в 40-е годы XX в. СТЭ действительно позволила биологии значительно продвинуться в своем развитии. Однако исследования и открытия биологии и смежных наук в ХХ и XXI вв., такие, напри-
112
мер, как эпигенетика, эволюционная биология развития (evo-devo), исследования негенетических систем наследования и т.д., заставили ряд ученых усомниться в том, что СТЭ может полноценно объяснить всю сложность эволюционных процессов [Laland, Odling-Smee, Feldman, 2000; Jablonka, Lamb, 2008; Суховерхов, 2015]. Названные исследователи считают необходимым разработку расширенного эволюционного синтеза (extended evolutionary synthesis). Такая расширенная теория должна дополнить, а не полностью заменить собой существующую СТЭ. В некотором смысле, так же как и открытия А. Эйнштейна не «отменили» Ньютоновскую физику, а показали, что последняя есть частный случай более общих процессов, РЭС должен включить в себя аспекты, не учитываемые (или недостаточно изучаемые) в СТЭ.
Хотя стандартная теория все еще является в значительной степени доминирующей, современная эволюционная биология, особенно в последние 30-40 лет, активно использует новые модели и системный подход при разработке эволюционных моделей. Так, по утверждению Muller [2017], там, где СТЭ концентрируется на геноцентрических объяснениях и наличии адаптаций в популяции, РЭС подчеркивает роль конструктивистских процессов, взаимодействие организма с его экологической нишей, а также важность взаимодействия биологического с социальным и культурными уровнями. Такая теория заменяет одноуровневые причинно-следственные объяснения многоуровневыми нелинейными взаимодействующими связями [Кобякова, 2018; Reticulate Evolution, 2015; Sukhoverkhov, Gontier, 2021]. РЭС призван преодолеть ограничения традиционного геноцентри-ческого подхода и пересмотреть роль естественного отбора, а также его единиц, в эволюционном процессе. Данный подход подчеркивает значительную роль неадаптационных механизмов эволюции, процессов отбора в онтогенезе и взаимодействие с экологической нишей, которая для многих видов (и человека в первую очередь) включает в себя социальный уровень [Laland, Odling-Smee, Feldman, 2000]. В частности, исследователи к неадаптивным признакам относят экзаптации и спандрелы [Gould, 2010]. Например, экзаптации - это признаки, изначально имеющие какую-то эволюционный функцию, а затем, в процессе эволюции, приобретающие новую функцию. Примером экзаптации в поведении является облизывание морды доминантного волка другими представителями стаи с целью получения от него пищи [Ardila, 2016].
Тем не менее изменения, произошедшие в эволюционной биологии, и разработка РЭС еще не полностью осмыслены дисциплинами, применяющими эволюционной подход, такими как психология и антропология. Следуя критике многих исследователей [Sterelny, 2001; Jablonka, Lamb, 2008], мы считаем такое применение недостаточно широким. Сложившуюся ситуацию можно считать в некотором смысле парадоксальной, поскольку эволюционная психология как дисциплина имеет дело с максимально пластичными признаками: когнитивными и поведенческими
113
паттернами. Для формирования поведения и мышления понимание экологической ниши, взаимодействия со средой, а также онтогенеза, возможно, даже более значимо, чем для объяснения эволюции морфологических признаков. В связи с этим считаем необходимым более подробно остановиться на рассмотрении роли негенетических систем наследования в понимании природы человека и эволюции мышления.
Негенетические системы наследования и природа человека
Исследование «детей-маугли» показали, что родиться человеком -не значит сформироваться человеком в привычном нам понимании, так как ребенок, оказавшийся в радикально иной социальной / природной среде в момент раннего онтогенеза, имеет в дальнейшей жизни существенные трудности в формировании, казалось бы, «базовых», «универсальных» человеческих навыков и качеств (например, может быть не способен к смеху) [Candland, 1995]. Для формирования его как социального существа, а не просто представителя биологического вида, необходимы механизмы небиологического, «мягкого» наследования. Такими исследователями, как Л. Выготский, Е. Яблонка, М.Дж. Лэмб, К. Стоц, К. Кулл, Д. Хоффмайер и мн. др. показано, что для формирования человека и других живых существ в онтогенезе должны существовать внешние экологические или социальные «ниши развития» (developmental niches) [Stotz, 2014]. Эти ниши осуществляют «семиотический скаффолдинг» [Hoffmeyer, 2015; Kull, 2015] индивидуального развития, который основан на различных негенетических системах передачи признаков [Суховерхов, 2015; Sukhoverkhov, Gontier, 2021]. В частности, Е. Яблонка и М.Дж. Лэмб предлагают к генетическому наследованию (hard inheritance) добавлять еще три механизма мягкого наследования (soft inheritance): эпигенетическое, поведенческое и символическое [Jablonka, Lamb, 2005]. Эта классификация также может быть дополнена понятием «экологическое наследование», или «наследование экологических ниш», которое было предложено Дж. Од-линг-Сми, К. Лаландом и М. Фельдманом [Laland, Odling-Smee, Feldman, 2000].
Действительно, положения о том, что признаки наследуются только генетически, приобретенные признаки нельзя наследовать (ламаркизм), а также убеждение, что признаки не изменяются в индивидуальном развитии, в течение долгого времени являлись стандартными для биологии. Однако открытия в области эпигенетики (эпигенетического наследования) заставили современных ученых во многом пересмотреть свои взгляды. Когда геном человека был расшифрован, значительная часть его, казалось, не имела определенной функции и была названа мусорной ДНК (junk DNA). Исследования в области эпигенетики показали, что мусорная ДНК вовсе не бесполезна. Она управляет процессами экспрессии генов, по сути, связывая геном
114
организма с окружающей средой. Эпигенетические процессы могут «включать» и «выключать» работу генов, напрямую участвуя в процессе формирования белков. Экспрессия генов и формирование признака могут изменяться под действием среды, и, следовательно, признаки могут изменяться в процессе индивидуального развития. На сегодняшний день установлено, например, что эпигеном человека особенно подвержен влиянию отрицательных факторов среды, таких как эмоциональный стресс и курение, на определенных этапах развития [Moore, 2015]. Такими возрастными периодами считаются пренатальное развитие и предподростковый возраст. Как пишет Холл: «Прошедшие 70 лет совершенно однозначно показали, что гены не контролируют развитие. Гены сами контролируются во многих аспектах; через модификацию последовательностей ДНК, через процессы регуляции экспрессии генов, через взаимодействие с межклеточным пространством и другими внешними и внутренними факторами среды» [Hall, 2011, с. 9].
Результаты исследований в области эпигенетики ясно показывают бессмысленность попыток определения того, среда или геном участвуют в формировании признака. Они находятся в постоянном взаимодействии. Более того, по мнению некоторых исследователей, можно говорить о распределении биологической информации между геномом и средой [Griffiths, Stotz, 2013].
Эпигенетика также показывает несостоятельность геноцентричного понимания формирования поведения и индивидуального развития. Геном человека состоит всего лишь примерно из 23 тыс. генов [Badcock, 2000], ответственных за кодирование белка. Этого количества абсолютно недостаточно для того, чтобы детерминировать каждый потенциальный синапс в мозге, возможные составляющие в иммунной системе и т.д. Гены не могут кодировать всю информацию, необходимую для построения тела организма, и в этом смысле гены не несут в себе полный, детальный и исчерпывающий «черновик» будущего организма. Таким образом, эпигенетика несовместима с так называемыми преформационными взглядами, широко распространенными в эволюционной психологии среди неодарвинистов и нативистов [Moore, 2015].
Помимо эпигенетических факторов наследования, существует множество характеристик, особенно у человека, которые передаются посредством поведенческого и символического наследования. В частности, навыки гигиены, приготовления и сохранения пищи, умения в области строительства жилья являются культурно обусловленными и передаются посредством поведенческого наследования. Данные поведенческие признаки позволяют лучше адаптироваться к среде и улучшают шансы на выживание (например, в зимний период). Важную роль в формировании человека как социального существа играют также различные знаковые системы, начиная от языка и заканчивая математикой и символической логикой. Согласно Л. Выготскому и сторонникам теории «лингвистической относительности», именно усвоение языка содействует развитию высших когнитивных функ-
115
ций и формированию мировоззрения у человека [Vasileva, Balyasnikova, 2019]. Поэтому чем выше уровень развития знаковых систем в обществе, тем выше уровень развития мышления у человека, так как знаковые системы выполняют функцию аккумуляции знания, содействуя кумулятивности в эволюционном развитии индивида и общества [Sukhoverkhov, Fowler, 2015]. Соответственно, в некотором смысле чем более развито общество, тем более развит человек.
Это означает, что многие характеристики, которыми обладает современный человек, сформировались не только на прошлых этапах его исторического развития (как считают, например, в школе Санта-Барбары) и передаются не только посредством «жесткого» генетического наследования, но и через «мягкое», надындивидуальное, поведенческое и символическое наследование. В отличие от морфологических признаков, передаваемые признаки называются «мягкими», так как в своем проявлении они являются ситуативными, динамичными, функциональными и часто их невозможно «потрогать», что может вызывать методологическую критику ученых, работающих в области «hard science». Само определение когнитивного или поведенческого фенотипа, с четкими границами и понятным содержанием, зачастую дать достаточно трудно [Vasileva, 2019]. Однако в этом и заключаются теоретико-методологическая уникальность и научная сложность эволюционного изучения мягких признаков теми направлениями, которые представляют «soft sciences». Поэтому учет негенетических систем наследования и «мягких признаков», предложенных расширенным эволюционным синтезом, становится важной задачей и одним из определяющих методологических принципов на современном этапе развития эволюционной психологии.
Исследователи также отмечают, что интеграция расширенного эволюционного синтеза с различными антропологическими и психологическими науками помогает формировать тесную связь теории эволюции с политическими и экономическими науками (политической психологией, эволюционной политической наукой, поведенческой экономикой и др.) [Авдонин, 2019, с. 132; Фролов, 2019]. Такая интеграция позволяет учитывать не только индивидуальные (физиологические) формы адаптации и развития, но и различные надындивидуальные, системные, организационные, социальные механизмы эволюционного развития биологических и социальных систем [Фокин, 2019 b; Sukhoverkhov, Gontier, 2021].
Таким образом, онтогенез организмов взаимосвязан как с их геномом, так и с их средой (экологическими и социальными нишами, «нишами развития»), причем эффекты этого взаимодействия иногда прослеживаются через поколения. Поэтому понимание существующих характеристик, например, человека невозможно без понимания системы, в которой происходит его индивидуальное развитие, так как его «фенотип» и «мягкие признаки» формируются в процессе такого развития во взаимодействии генома с биологической и социальной средой, выступающей в качестве
116
своеобразной системы «внешней памяти» и внешнего посредника в общих механизмах наследования.
В связи с этим РЭС может выступать в качестве своеобразной пара-дигмальной базы, парсоновского «обобщенного символического посредника» (generalized symbolic media) [Парсонс, 2008], объединяющего биологические и социальные, естественные и гуманитарные науки. Посредством РЭС может происходить то, что исследователи называют «трансдисциплинарный трансфер» и «translanguaging» знаний и категорий из разных научных направлений посредством «перевода», метафор, аналогий, концептуальных переносов и т.д. [Образный язык как трансдисциплинарный интерфейс..., 2018; Ильин, Авдонин, Фомин, 2019, с. 9-13]. Предлагаемая «эволюция» взаимодействия научного знания схожа с общими механизмами эволюционного развития, которые по своей природе являются сим-биотическими, гибридными, ризомными и ретикуляционными [Reticulate Evolution, 2015].
Заключение
Три основных подхода к применению эволюции в психологии (эволюционная психология, поведенческая экология человека и культурная эволюция) зачастую стоят на позициях геноцентризма и панадапционизма. Несмотря на значительные различия в предметах своих исследований и даже в объяснении механизмов самих эволюционных процессов, они полагают, что большинство когнитивных и поведенческих признаков у человека основаны на адаптациях (особенно тех, которые сформировались в эволюционном прошлом). Помимо этого, эти подходы (за исключением культурной эволюции) прямо подчеркивают ведущую роль генов в формировании фенотипов, в связи с чем характеризуются оппонентами как жесткие сторонники неодарвинизма [Badcock, 2000].
Тем не менее многие современные ученые, изучающие эволюцию психики и поведения, все более активно применяют достижения эволюционной биологии в своей работе, обращая внимание на критику СТЭ и значение эпигенетики для формирования фенотипа, что подтверждается последними работами в этой области [Understanding 'Non-genetic' Inheritance..., 2020]. Благодаря идеям РЭС приходит также понимание роли других негенетических систем наследования, формирующих различные биологические и социальные ниши развития, необходимые для формирования мягких и системных признаков организмов или систем организмов [Stotz, 2014; Sukhoverkhov, Gontier, 2021]. При этом эти признаки не только возникают и наследуются из прошлого, но и активно формируются в настоящем.
В связи с этим в эволюционной психологии все больше внимания уделяется вопросам культуры, понимаемой и как особая среда развития, и
117
как система знаний, передаваемая от одного индивидуума к другому. Уже установлено, что геном и культура взаимодействуют друг с другом. Признаки, развивающиеся через культурные процессы, такие, например, как использование артефактов или орудий в популяции, позволяют стабильно развиваться генотипу. Ярким примером взаимодействия культурных паттернов и генома является изменение генотипа, при котором частотность аллелей, позволяющих взрослым особям человека усваивать молоко, распространилось в популяции одновременно с историческим процессом одомашнивания скота [Laland, Odling-Smee, Feldman, 2000]. Многие виды не просто приспосабливаются к окружающей среде, но и активно создают свою экологическую нишу, что особенно характерно для человека и в некотором смысле является специализацией нашего вида ^еге1пу, 2001].
Необходимо также отметить рост интереса к системному подходу, разработанному в системной биологии, который все более широко применяется в эволюционной психологии. Системный подход активно разрабатывался в отечественной эволюционной школе такими учеными, как, например, А.Н. Северцев, П.К. Анохин, Л.В. Крушинский и Д.К. Беляев [Alexandrov, 2015; Belyaev, Ruvinski, Trut, 1981; Krushinskii, 1973; Trofimova, 2017]. Разработанные ими концепции функциональных систем, самоодомашнивания как фактора эволюции, а также изучения мышления животных получают все больше внимания современных западных исследователей [Kurismaa, 2015; Niego, Benitez-Burraco, 2019; Toomela, 2010]. Теоретические построения, предложенные ими, находят все больше эмпирических подтверждений в современной науке и продолжают активно развиваться в различных направлениях. Так, например, идеи Льва Выготского о значении культуры для формирования психики человека в онто- и филогенезе занимают важное положение в современной детской психологии и кросс-культурных исследованиях [Vasileva, Balyasnikova, 2019]. Таким образом, отечественная школа эволюционной психологии и психофизиологии в своем историческом развитии возможно более активно применяла системный подход, и пусть не эксплицитно, но все же использовала современные постулаты РЭС. Представляется, что современная западная эволюционная психология, вслед за новой эволюционной биологией, будет все активнее разрабатывать конкретные аспекты применения РЭС в сфере своей предметной области.
Список литературы
Авдонин В.С. Конвергенция знаний биологических и политических наук в свете «эпигенетического расширения» эволюционного синтеза // МЕТОД : Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин. - 2019. - № 9. - С. 118-137. Авдонин В.С., Адильбае, Т.Ш., Артамонова Ю.Д., Зояян С.Т., Ильин М.В., Локшин И.М., Фомин И.В. Образный язык как трансдисциплинарный интерфейс: от биологических
118
метафор к политическим и обратно // МЕТОД : Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин. - 2018. - № 8. - С. 286-311.
Гафиатуллина О.А. Синергетический подход в познании микро- и макроявлений: эволюционная картина природы // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета. - Краснодар, 2010. - № 63. - С. 1-11.
Данилова М.И., Суховерхов А.В. Природные основания происхождения культуры // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета. - Краснодар, 2015. - № 109. - С. 608-623.
Ильин М.В., Авдонин В.С., Фомин И.В. Методологический вызов. Приращение учености. Чего недостает в эпоху специализации? Что может восполнить эту нехватку? // МЕТОД : московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин. - 2019. - № 9. - С. 6-22.
Кобякова И.И. Телеономические системы (об особенностях системного подхода) // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Серия Гуманитарные и социальные науки. - 2018. - № 3. - С. 43-52.
Парсонс Т. Социальные системы // Вопросы социальной теории. - 2008. - Т. 2. - № 1. -С. 38-71.
Суховерхов А.В. Теория развивающихся систем и другие системные подходы в исследовании эволюции // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета. - Краснодар, 2013. - № 88. - С. 672-692.
Суховерхов А.В. Негенетические системы наследования и новый эволюционный синтез // Вестник Томского государственного университета. - 2015. - № 397. - С. 60-64.
Фокин К.В. Авторитет в оптиках биологии и политики // МЕТОД : московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин. - 2019 a. - № 9. - С. 138-150.
Фокин К.В. Эволюция институтов политического авторитета: рамочная основа концепции // Полития. - 2019 b. - № 3 (94). - C. 33-54.
Фролов Д.П. Эво-дево: парадигмальный вызов для институционально-эволюционного анализа // Экономическая наука современной России. - 2019. - № 2. - С. 35-52.
Яковлева Е.В. Теория естественного отбора: специфика и перспективы // Философия и наука в условиях глобальных изменений : сборник научных статей, посвященный 55-летию со дня образования кафедры философии Кубанского государственного аграрного университета / под общей ред. М.И. Даниловой. - Краснодар, 2018. - С. 72-81.
Adams M.P. Modularity, theory of mind, and autism spectrum disorder. Philosophy of Sciencero. - 2011. - Vol. 78, N 5. - P. 763-773.
Adrian-Kalchhauser I., Sultan S.E., Shama L.N., Spence-Jones H., Tiso S., Valsecchi C.I. K., & Weissing F.J. Understanding 'Non-genetic' Inheritance: Insights from Molecular-Evolutionary Crosstalk // Trends in Ecology & Evolution. - 2020. - Vol. 35, N 12. - P. 1-12.
Alexandrov Y.I. Cognition as systemogenesis // Anticipation: Learning from the Past The Russian / Soviet contributions to the science of anticipation / Nadin M. (ed.). - Switzerland : Springer International Publishing, 2015. - P. 193-220.
Ardila A. The evolutionary concept of «preadaptation» applied to cognitive neurosciences // Frontiers in neuroscience. - 2016. - Vol. 10. - P. 103.
Badcock C. Evolutionary Psychology: A Critical Introduction. - Polity Press, 2000. - 416 p.
BarrettL., DunbarR., Lycett J. Human evolutionary psychology. - Princeton : Princeton University Press., 2002. - 448 p.
BelyaevD.K., RuvinskyA.O., TrutL.N. Inherited activation-inactivation of the star gene in foxes: its bearing on the problem of domestication // Journal of Heredity. - 1981. - Vol. 72.4. -P. 267-274.
Boyd R., Richerson P.J., Henrich J. The cultural niche: why social learning is essential for human adaptation // Proceedings of the National Academy of Sciences. - 2011. - Vol. 108 (Supplement 2). -P. 10918-10925.
119
Baron-Cohen S. Mindblindness: an essay on autism and theory of mind. - MIT press, 1997. -197 c.
Candland D.K. Feral children and clever animals: Reflections on human nature. - Oxford : Oxford University Press, 1995. - 432 p.
Corning P.A. Holistic Darwinism // Politics and the Life Sciences. - 2008. - Vol. 27, N 1. -C. 22-54.
Corning P.A. Evolution 'on purpose': how behaviour has shaped the evolutionary process // Biological Journal of the Linnean Society. - 2014. - Vol. 112, N 2. - C. 242-260.
Cosmides L., Tooby J. Evolutionary psychology: a primer. - 1997. - URL: http: //citeseerx. ist.psu.edu/viewdoc/download?doi=10.1.1.615.8167&rep=rep 1 &type=pdf [aMCK]
Fodor J.A. The modularity of mind. - MIT press, 1983. - 158 p.
Gontier N. Introduction to evolutionary epistemology, language and culture // Evolutionary epis-temology, language and culture / Gontier N., Van Bendegem J.P., Aerts D. (eds). - Dordrecht : Springer, 2006. - P. 1-29.
Gontier N. Testing the «(Neo-) Darwinian» Principles against Reticulate Evolution: How Variation, Adaptation, Heredity and Fitness, Constraints and Affordances, Speciation, and Extinction Surpass Organisms and Species // Information. - 2020. - N 11 (7). - P. 352.
Gould S.J. The panda's thumb: more reflections in natural history. - New York : WW Norton & company, 2010. - 352 p.
Griffiths P., Stotz K. Genetics and philosophy: an introduction. - Cambridge : Cambridge University Press., 2013. - 280 p.
Griffiths P.E., Tabery J. Developmental systems theory: what does it explain, and how does it explain it? // Advances in child development and behavior. - JAI, 2013. - Vol. 44. - C. 65-94.
Hall B.K. A brief history of the term and concept of epigenetics // Epigenetics: linking genotype and phenotype in development and evolution / B. Hallgrimsson, B.K. Hall (eds.). - Berkeley : University of California Press, 2011. - P. 9-13.
Hoffmeyer J. Introduction: semiotic scaffolding // Biosemiotics. - 2015. - N 8. - P. 153-158.
Jablonka E., Lamb M.J. Evolution in Four Dimensions: Genetic, Epigenetic, Behavioral, and Symbolic Variation in the History of Life. - MIT Press, 2005. - 472 p.
Jablonka E., Lamb M.J. Soft inheritance: challenging the modern synthesis // Genetics and Molecular Biology. - 2008. - Vol. 31, № 2. - P. 389-395.
Jablonka E., Noble D. Systemic integration of different inheritance systems // Current Opinion in Systems Biology. - 2019. - Vol. 13. - P. 52-58.
Krushinskii, L.V. Problems of comparative psychology // Annals of the New York Academy of Sciences. - 1973. - Vol. 223.1. - P. 77-83.
Kull K. Evolution, choice, and scaffolding: semiosis is changing its own building // Biosemiotics. -2015. - Vol. 8, N 2. - P. 223-234.
Kurismaa A. On the origins of anticipation as an evolutionary framework: functional systems perspective // International Journal of General Systems. - 2015. - Vol. 44, N 6. - P. 705-721.
Laland K., Odling-Smee F., Feldman M. Niche construction, biological evolution, and cultural change // Behavioral and Brain Sciences. - 2000. - Vol. 23. - P. 131-175.
Laland K.N., Hoppitt W. Do animals have culture? // Evolutionary Anthropology : Issues, News, and Reviews. - 2003. - Vol. 12, N 3. - C. 150-159.
Levy N. Evolutionary psychology, human universals, and the standard social science model // Biology and Philosophy. - 2004 - Vol. 19.3. - P. 459-472.
Moore D.S. The developing genome: an introduction to behavioral epigenetics. - Oxford : Oxford University Press, 2015. - 320 p.
Müller G.B. Why an extended evolutionary synthesis is necessary // Interface focus. - 2017. -Vol. 7, N 5. - P. 20170015.
Nettle D. Evolution and Genetics for Psychology. - Oxford : OUP, 2009. - 320 p.
120
Niego A., Benitez-Burraco A. Williams syndrome, human self-domestication, and language evolution // Frontiers in psychology. - 2019. - Vol. 10. - P. 521.
Pinker S. How the mind works / Penguin UK. - 2003. - 688 p.
Reticulate Evolution: Symbiogenesis, Lateral Gene Transfer, Hybridization and Infectious Heredity / Gontier N. (Ed.) // Interdisciplinary Evolution Research. - Cham (Switzerland) ; New York : Springer, 2015. - Vol. 3. P. 1-40.
Schore A.N. Bowlby's «environment of evolutionary adaptedness»: recent studies on the interpersonal neurobiology of attachment and emotional development // Evolution, early experience and human development / D. Narvaez, J. Panksepp, A. Schore, T. Gleason (eds.). - Oxford : Oxford University Press, 2013. - P. 31-67.
Smith J.M., Szathmary E. The major transitions in evolution. - Oxford : Oxford University Press, 1997. - 346 p.
Sterelny K. Niche construction, developmental systems, and the extended replicator // Cycles of Contingency: Developmental Systems and Evolution / Oyama S., Griffiths P.E., Gray R.D. (eds). -Cambridge, MA : MIT Press, 2001 - P. 333-349.
Stotz K. Extended evolutionary psychology: the importance of transgenerational developmental plasticity // Frontiers in psychology. - 2014. - Vol. 5. - P. 1-14.
SukhoverkhovA.V., Fowler C.A. Why language evolution needs memory: systems and ecological approaches // Biosemiotics. - 2015. - Vol. 8 (1). - P. 47-65.
Sukhoverkhov A.V., Gontier N. Non-genetic inheritance: evolution above the organismal level // Biosystems. - 2021. - Vol. 200. - P. 104325. DOI: https://doi.org/10.1016/j.biosystems.2020.104325
Szu, H., Chanyagorn, P., Hwang, W., Paulin, M., & Yamakawa, T. Collective and distributive swarm intelligence: evolutional biological survey // International Congress Series. - Elsevier, 2004. -Vol. 1269. - P. 46-49.
Tooby J., Cosmides L. On the universality of human nature and the uniqueness of the individual: the role of genetics and adaptation // Journal of Personality. - 1990. - Vol. 58. - P. 17-67.
Toomela A. Biological roots of foresight and mental time travel // Integrative Psychological and Behavioral Science. - 2010. - Vol. 44, N 2. - P. 97-125.
Trofimova I. Functional constructivism: in search of formal descriptors // Nonlinear Dynamics in Psychology. - 2017 - Vol. 21. - P. 441-474.
Turchin V. The Phenomenon of Science: A Cybernetic Approach to Human Evolution. - New York : Columbia University Press, - 1977. - 261 p.
Vasileva O. Beyond «uniqueness»: habitual traits in the context of cognitive-communicative continuity // Theoria et Historia Scientiarum. - 2019. - Vol. 16. - P. 129.
Vasileva O., Balyasnikova N. (Re) Introducing Vygotsky's thought: from historical overview to contemporary psychology // Frontiers in psychology. - 2019. - Vol. 10. - P. 1515.
Vasileva O.S., Sukhoverkhov A.V.* Methodological significance of extended evolutionary synthesis for evolutionary psychology and epistemology
Abstract. The article discusses application of the extended revolutionary synthesis to
evolutionary psychology and evolutionary epistemology. The modern evolutionary synthesis
*
Vasileva Olga, PhD Psychology, Simon Fraser University, Canada, e-mail: [email protected]; Sukhoverkhov Anton, PhD, Associate Professor of the Department of Philosophy, Kuban State Agrarian University named after I.T. Trubilina, Krasnodar, Russia, e-mail: [email protected].
121
based on Darwin's theory of evolution is contrasted with the extended evolutionary synthesis which includes varied non-genetic inheritance mechanisms. Applications of evolutionary thinking to evolutionary psychology and epistemology are critically evaluated in light novel evolutionary approaches, developed with the extended evolutionarily synthesis. Specifically, the paper discusses limited nature of approaches ascribing evolutionary origins of human mind to strictly genetic mechanisms of «hard inheritance», highlighting the importance of «soft inheritance» for the process. The authors argue that incorporation of recent discoveries in the fields of epigenetics and non-genetic inheritance systems into the modern evolutionary psychology and evolutionary epistemology could advance their understanding of human development in evolution through application of the ideas of extended evolutionary synthesis. Also, incorporation «soft inheritance» theory and proposed idea of «soft traits» could allow better understanding of the evolutionary origins and system nature of the human mind, language and culture.
Keywords: extended evolutionary synthesis; standard evolutionary synthesis; evolutionary psychology; evolutionary epistemology; epigenetics.
For citation: Vasileva, O., Sukhoverkhov, A.V. (2021). Methodological significance of extended evolutionary synthesis for evolutionary psychology and epistemology. METHOD: Moscow Quarterly of Social Studies, 1 (1), 108-125. - URL: http://www.doi.org/10.31249/metodquarterly/01.01.05
References
Adams, M.P. (2011). Modularity, theory of mind, and autism spectrum disorder. Philosophy of Science, 78 (5), 763-773.
Adrian-Kalchhauser, I., Sultan, S.E., Shama, L.N., Spence-Jones, H., Tiso, S., Valsecchi, C.I.K., & Weissing, F.J. (2020). Understanding 'Non-genetic' Inheritance: Insights from Molecular-Evolutionary Crosstalk. Trends in Ecology & Evolution, 35 (12), 1-12.
Alexandrov, Y.I. (2015). Cognition as systemogenesis. In Anticipation: Learning from the Past The Russian / Soviet contributions to the science of anticipation (pp. 193-220). Switzerland: Springer International Publishing.
Ardila, A. (2016). The evolutionary concept of «preadaptation» applied to cognitive neurosciences. Frontiers in neuroscience, 10, 103.
Avdonin, V.S. (2019). Convergence of knowledge of biological and political sciences in the light of «epigenetic expansion» of evolutionary synthesis. METHOD: Moscow Yearbook of Social Studies, 9, 118-137. (In Russ.).
Avdonin, V.S., Adilbaev, T.Sh., Artamonova, Yu.D., Zolyan, S.T., Il'in M.V., Lokshin, I.M., & Fomin, I.V. (2018). Knowledge transfer and convergence of methodological practices: cases of interdisciplinary integration of political, biological and linguistic research. METHOD: Moscow Yearbook of Social Studies, 8, 286-311.
Badcock, C.R. (2000). Evolutionary psychology: a critical introduction. Macmillan International Higher Education.
Baron-Cohen, S. (1997). Mindblindness: an essay on autism and theory of mind. MIT press. 197 p.
Barrett, L., Dunbar, R., & Lycett, J. (2002). Human evolutionary psychology. Princeton University Press.
Belyaev, D.K., Ruvinsky, A.O., & Trut, L.N. (1981). Inherited activation-inactivation of the star gene in foxes: its bearing on the problem of domestication. Journal of Heredity, 72 (4), 267-274.
Boyd, R., Richerson, P.J., & Henrich, J. (2011). The cultural niche: why social learning is essential for human adaptation. Proceedings of the National Academy of Sciences, 108 (Supplement 2), 10918-10925.
122
Candland, D.K. (1995). Feral children and clever animals: reflections on human nature. Oxford University Press.
Corning, P.A. (2008) Holistic Darwinism: the new evolutionary paradigm and some implications for political science. Politics and the Life Sciences, 27 (1), 22-54.
Corning, P.A. (2014). Evolution 'on purpose': how behaviour has shaped the evolutionary process. Biological Journal of the Linnean Society, 112 (2), 242-260.
Cosmides, L., & Tooby, J. (1997). Evolutionary psychology: a primer. Available at: http://citeseerx.ist.psu.edu/viewdoc/download?doi=10.1.1.615.8167&rep=rep1&type=pdf [aMCK]
Danilova, M.I., Sukhoverkhov, A.V. (2015). Natural foundations of the origin of culture. Polythematic online scientific journal of Kuban State Agrarian University, 109, 608-623. (In Russ.).
Fokin, C.V. (2019). Authority in the optics of biology and politics. METHOD: Moscow Yearbook of Social Studies, 9, 138-150. (In Russ.).
Fokin, C.V. (2019). Evolution of Institutions of Political Authority: Theoretical Framework. Politeia The Journal of Political Theory, Political Philosophy and Sociology of Politics, 3 (94), 33-54. (In Russ.)
Frolov, D. (2019). Evo-Devo: Paradigmal Challenge for Institutional-Evolutionary Analysis. Economics of Contemporary Russia, 2, 35-52. (In Russ.).
Gafiatullina, O.A. (2010). Synergetic approach to cognition of micro and macro phenomena: evolutionary picture of nature. Polythematic online scientific journal of Kuban State Agrarian University, 63, 1-11. (In Russ.).
Gontier, N. (2006). Introduction to evolutionary epistemology, language and culture. In Evolutionary epistemology, language and culture (pp. 1-29). Springer, Dordrecht.
Gontier N. (Ed.) (2015). Reticulate Evolution: Symbiogenesis, Lateral Gene Transfer, Hybridization and Infectious Heredity. In Interdisciplinary Evolution Research (pp. 1-40). Volume 3. - Cham (Switzerland) and New York: Springer.
Gontier, N. (2020). Testing the «(Neo-) Darwinian» Principles against Reticulate Evolution: How Variation, Adaptation, Heredity and Fitness, Constraints and Affordances, Speciation, and Extinction Surpass Organisms and Species. Information, 11 (7), 352.
Fodor, J.A. (1983). The modularity of mind. MIT press. 158 p.
Gould, S.J. (2010). The panda's thumb: more reflections in natural history. WW Norton & company.
Griffiths, P., & Stotz, K. (2013). Genetics and philosophy: an introduction. Cambridge University Press.
Griffiths, P.E., & Tabery, J. (2013). Developmental systems theory: what does it explain, and how does it explain it? Advances in child development and behavior. Vol. 44. (pp. 65-94). JAI.
Hall, B.K. (2011). 2. A Brief History of the Term and Concept Epigenetics. In Epigenetics (pp. 9-13). University of California Press.
Hoffmeyer, J. (2015). Introduction: semiotic scaffolding. Biosemiotics, p. 153-158.
Il'in M.V., Avdonin V.S., Fomin I.V. (2017). Methodological challenge. What are restrains of method application? What are the criteria of its success? METHOD: Moscow Yearbook of Social Studies, 9, 6-22. (In Russ.)
Jablonka, E., & Lamb, M.J. (2008). Soft inheritance: challenging the modern synthesis. Genetics and Molecular Biology, 31 (2), 389-395.
Jablonka, E., & Lamb, M.J. (2014). Evolution in four dimensions, revised edition: genetic, epigenetic, behavioral, and symbolic variation in the history of life. MIT press.
Jablonka, E., & Noble, D. (2019). Systemic integration of different inheritance systems. Current Opinion in Systems Biology, 13, 52-58.
123
Kobyakova, I.I. (2018) Teleonomic systems (on the specific features of the system approach). Vestnik Severnogo (Arkticheskogo) federal'nogo universiteta. Ser.: Gumanitarnye i sotsial'nye nauki, 3, 43-52. (In Russ.).
Krushinskii, L.V. (1973). Problems of comparative psychology. Annals of the New York Academy of Sciences. 223 (1), pp. 77-83.
Kull, K. (2015). Evolution, choice, and scaffolding: Semiosis is changing its own building. Biosemiotics, 8 (2), 223-234.
Kurismaa, A. (2015). On the origins of anticipation as an evolutionary framework: functional systems perspective. International Journal of General Systems, 44 (6), 705-721.
Laland, K.N., Odling-Smee, J., & Feldman, M.W. (2000). Niche construction, biological evolution, and cultural change. Behavioral and brain sciences, 23 (1), 131-146.
Laland, K.N., & Hoppitt, W. (2003). Do animals have culture? Evolutionary Anthropology: Issues, News, and Reviews: Issues, News, and Reviews, 12 (3), 150-159.
Levy, N. (2004). Evolutionary psychology, human universals, and the standard social science model. Biology and Philosophy, 19 (3), 459-472.
Moore, D.S. (2015). The developing genome: an introduction to behavioral epigenetics. Oxford University Press.
Müller, G.B. (2017). Why an extended evolutionary synthesis is necessary. Interface focus, 7 (5), 20170015.
Nettle, D. (2009). Evolution and genetics for psychology. OUP Oxford.
Niego, A., & Benitez-Burraco, A. (2019). Williams syndrome, human self-domestication, and language evolution. Frontiers in psychology, 10, 521.
Pinker, S. (2003). How the mind works. Penguin UK.
Parsons, T. (2008). Social systems. Voprosy Social'noj Teorii, 2 (1), 38-71.
Schore, A.N. (2013). Bowlby's «environment of evolutionary adaptedness»: recent studies on the interpersonal neurobiology of attachment and emotional development. Evolution, early experience and human development, ed. D. Narvaez, J. Panksepp, A. Schore & T. Gleason, pp. 31-67. Oxford University Press.
Smith, J.M., & Szathmary, E. (1997). The major transitions in evolution. Oxford University Press. 346 p.
Sterelny, K. (2001). Niche construction, developmental systems, and the extended replicator. Cycles of contingency: developmental systems and evolution, 333-350.
Stotz, K. (2014). Extended evolutionary psychology: the importance of transgenerational developmental plasticity. Frontiers in psychology, 5, 908.
Sukhoverkhov, A.V. (2013). The developmental systems theory and other system approaches in the study of evolution. Polythematic online scientific journal of Kuban State Agrarian University, № 88, 672-692. (In Russ.).
Sukhoverkhov, A.V. (2015). Non-genetic inheritance systems and new evolutionary synthesis. Tomsk State University Journal, 397, 60-64. (In Russ.).
Sukhoverkhov, A.V., & Fowler, C.A. (2015). Why language evolution needs memory: systems and ecological approaches. Biosemiotics, 8 (1), 47-65.
Sukhoverkhov, A.V., & Gontier, N. (2021). Non-genetic inheritance: evolution above the organismal level. BioSystems, 200, 104325.
Szu, H., Chanyagorn, P., Hwang, W., Paulin, M., & Yamakawa, T. (2004, August). Collective and distributive swarm intelligence: evolutional biological survey. In International Congress Series (Vol. 1269, pp. 46-49). Elsevier.
Tooby, J., & Cosmides, L. (1990). On the universality of human nature and the uniqueness of the individual: the role of genetics and adaptation. Journal of Personality, 58, 17-67.
Toomela, A. (2010). Biological roots of foresight and mental time travel. Integrative Psychological and Behavioral Science, 44 (2), 97-125.
124
Trofimova, I. (2017). Functional constructivism: in search of formal descriptors. Nonlinear Dynamics in Psychology, 21, 441-474.
Turchin, V.F. (1977). The Phenomenon of Science: A Cybernetic Approach to Human Evolution. Columbia University Press, New York.
Vasileva, O. (2019). Beyond «uniqueness»: habitual traits in the context of cognitive-communicative continuity. Theoria etHistoria Scientiarum, 16, 129.
Vasileva, O., & Balyasnikova, N. (2019). (Re) Introducing Vygotsky's thought: from historical overview to contemporary psychology. Frontiers in psychology, 10, 1515.
Yakovleva, E.V. (2018). The theory of natural selection: specificity and prospects. Philosophy and science in the context of global changes. Collection of scientific articles dedicated to the 55th anniversary of the foundation of the Department of Philosophy of the Kuban State Agrarian University (pp. 72-81). Krasnodar. (In Russ.)
125
