CC BY
517
Вестник Института экономики Российской академии наук
3/2014
Ю.Г. ПАВЛЕНКО доктор экономических наук, профессор, заведующий Центром Института экономики РАН
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ ИНДИВИДУАЛИЗМ И ХОЛИЗМ В ЭКОНОМИКЕ И СОЦИОЛОГИИ
Статья показывает отсутствие непреодолимой стены между индивидуализмом и холизмом как методологическими принципами (теория социального действия Т. Парсонса и теория структурного функционализма П. Бурдье). Рассмотрена возможность преодоления ограничений методологического индивидуализма в экономической теории в рамках экономико-социологической модели. Модель способна совместить принципы методологического индивидуализма и холизма и служить инструментом институциональных, компаративных исследований социально-экономических систем.
Ключевые слова: методологический индивидуализм, холизм, ортодоксальная экономическая теория, социоэкономический человек.
Классификация JEL: B50, B51, B52.
Принцип методологического индивидуализма в экономической теории и связанная с ним модель «экономического человека» часто подвергается критике со стороны экономистов за пределами ортодоксальной экономической теории, а также со стороны представителей других социальных наук. В настоящей работе предпринята попытка анализа некоторых принципов методологического индивидуализма с точки зрения возможностей и ограничений его практического применения и соотнесения с принципом холизма.
Под методологическим индивидуализмом мы понимаем подход, который допускает, что социальная реальность описывается и выясняется посредством редукции всей ее сложности до уровня анализа поведения индивида. Противоположностью методологического индивидуализма выступает методологический холизм, рассматривающий индивидуума как часть целого. Любопытно, что по мнению некоторых авторов, на принцип методологического индивидуализма в своих работах опирался и такой «методологический гений» макроструктур, как К. Маркс. Один из представителей аналитического марксизма, Джон Элстер, в своей книге «Осмысление Маркса» утверждает, что основным методом, который использовал Маркс для объяснения соци-
альных явлений, было внимание к непреднамеренным последствиям человеческого действия. В отличие от большинства других марксистов, считающих Маркса «методологическим гением» макроструктур, Элстер полагает, что Маркс практиковал «методологический индивидуализм» или «доктрину, согласно которой все социальные явления -их структура и их изменения - принципиально объяснимы исключительно с точки зрения индивидов, их качеств, целей, убеждений и действий» [13, р. 5]. Элстер подчеркивает, что Маркса интересовали акторы, их цели, намерения и их рациональный выбор. Опираясь на теорию рационального выбора, Элстер уделяет особое внимание этим рациональным агентам (капиталистам и пролетариату) и их взаимоотношениям. По его словам, «капиталистические предприниматели в самом что ни на есть активном смысле являются агентами. Их роль нельзя свести к простому занятию определенных позиций в капиталистической производительной системе» [13, р. 13]. Другой представитель аналитического марксизма, Джон Рёмер, утверждает, что «марксистский анализ требует микрообоснований», особенно применения теории рационального выбора и теории игр, а также «арсенала разработанных в неоклассической экономике методов моделирования» [16, р. 192]. Иными словами, теория рационального выбора в марксизме ищет микрообоснования марксистской теории [10, с. 204]. Говоря о Марксе, следует также помнить его положение из Тезисов о Феербахе, что «...сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений». Несколькими абзацами ранее в той же работе Маркс пишет: «Материалистическое учение о том, что люди суть продукты обстоятельств и воспитания, что следовательно, изменившиеся люди суть продукты иных обстоятельств и измененного воспитания, -это учение забывает, что обстоятельства изменяются именно людьми и что воспитатель сам должен быть воспитан» [7, с. 1-2]. Можно заключить, что методологический индивидуализм наряду с холизмом был одним из методов, на которые Маркс опирался в своих исследованиях современной ему социально-экономической системы.
Принципиальным и последовательным методологическим индивидуалистом был Макс Вебер, утверждавший, что все социологические объяснения остаются объяснениями кажущимися, причем так долго, как долго мы не в состоянии ответить, почему индивиды действуют так, как действуют. Это они создают всевозможные коллективные «органы», это они являются атомами социального мира. Главным предметом, интересовавшим Вебера, были действия индивидов. При этом речь идет не о любом действии, но о действии важном. Он отмечал принципиальную разницу между таким действием, которое он называл социальным действием, и действием бессознательным,
автоматическим [1, с. 6]. Таким образом, принцип методологического индивидуализма находит применение и за пределами ортодоксальной экономической теории. В то же время современному мэйнстриму в экономической теории присуща определенная двойственность. Всеобщее признание ценностей поведенческого анализа, альтернативных моделей поведения человека существует наряду с тем, что большинство экономистов продолжают работать в русле старой неоклассической концепции [6, с. 24].
В большинстве современных течений экономической теории, как отмечает В. Радаев, при множестве отступлений от исходной модели и разносторонней критике «экономического человека», все же сохраняется приверженность усредненному подходу к человеку, действия которого заданы сетью безличных обменных или контрактных отношений. В конечном счете социальные институты выводятся из некой «натуры человека», или из того, что Ф. Найт называл «человеческой природой, как она нам известна». В рассмотрении этой человеческой природы ударение делается, как правило, на индивидуально-психологические факторы (А. Маршалл даже объявлял экономическую теорию «психологической наукой»). При этом действия, подчиненные складывающимся социальным нормам, остаются на обочине без особого внимания к ним [9, с. 36]. Современный американский социолог П. Димаджио замечает, что «сталкиваясь с аномалиями в процессе принятия людьми решений, экономисты предпочитают когнитивную психологию культурной антропологии» [4, с. 475]. Наконец, несмотря на возникающий порою интерес к историческим проблемам, большинство экономистов остаются на принципиально внеисторических позициях. Никто особенно не возражает против того, чтобы учитывать факт развития. Но многие вслед за К. Менгером считают это требование банальностью, полагая, что исторические формы и так даны нам сегодня в своем снятом виде. Фактически в качестве универсальной предпосылки берется частнокапиталистический порядок, который «опрокидывается» и на более ранние исторические периоды [9, с. 36].
Анализу ограничений методологического индивидуализма в экономической теории и поведению «человека экономического» много внимания уделяет современная социологическая наука. Она предлагает расширить ограниченные рамки методологического индивидуализма в рамках современной экономической теории с помощью социологического подхода к поведению экономических агентов. В рамках экономической социологии изучаются социальные основания экономического действия. Иными словами, экономическое действие укоренено в социальных отношениях, такое действие не рассматривается как автономное, независимое от социальных отношений, но раскрывается в формах социальных структур, институтов, властных и культурных
отношений. Социологический подход рассматривает экономическое действие как форму социального действия. В качестве формы социального действия исследуется не только наблюдаемое поведение хозяйственного агента, но и его субъективная позиция - мотивы, установки. При этом мотивы хозяйственного агента выходят за пределы сугубо экономических целей. Источниками хозяйственной мотивации, наряду с экономическим интересом, выступают социальные нормы и принуждение [9, с. 78].
В рамках категории социального действия М. Вебера последнее также рассматривается с позиций методологического индивидуализма, который, однако, резко отличается от методологического индивидуализма, принятого в экономической теории. Социологический индивидуализм — явление другого методологического порядка. Индивид рассматривается здесь в совокупности своих социальных связей и включенности в разнородные социальные структуры. Социологический индивидуализм, таким образом, в значительной степени относителен. Веберовский подход социологи называют индивидуализмом в противовес холизму Э. Дюркгейма [9, с. 19-20].
Один из путей преодоления методологического индивидуализма в экономической теории заключается в построении экономико-социологической модели, или модели экономико-социологического или социоэкономического человека. Исходной точкой в этом случае может быть использование позиции В. Парето, который разделил экономическую теорию и социологию: экономическая наука рассматривает, по существу, логические поступки, тогда как социология трактует главным образом нелогические [1, с. 408]. Или, по словам экономиста Дж. Дьюзенберри, «Вся экономическая теория посвящена тому, как люди делают выбор, а вся социология — тому, почему люди не имеют никакого выбора» [12, p. 233]. Если рассматривать социологического и экономического человека как полных антиподов, то экономический человек — это человек независимый, эгоистичный, рациональный и компетентный, тогда как человек социологический оказывается человеком, который подчиняется общественным нормам и альтруистичен, ведет себя иррационально и непоследовательно, слабо информирован и не способен к калькуляции выгод и издержек. «Человек экономический» (homo economicus) представлен экономистами К. Бруннером и У. Меклингом. У Бруннера это «человек изобретательный, оценивающий, максимизирующий полезность» (Resorceful, Evaluating, Maximizing Man, или модель REMM). У. Меклинг добавлял еще две характеристики - «человек, действующий в условиях ограничений (Restricted)» и «человек ожидающий (Expecting)» (модель RREEMM) [2, с. 55-58]. «Социологический человек» описывается моделью, предложенной С. Линденбергом, то есть как «человек социализированный,
исполняющий роли, поведение которого санкционировано обществом» (Socialized, Role-Playing, Sanctioned Man, или модель SRSM). Для эмпирической социологии С. Линденберг вводит еще одну модель - «человек, имеющий собственное мнение, восприимчивый, действующий» (Opinionated, Sensitive, Acting Man, или модель OSAM) (Lindenberg [14, p. 99-113].
В развернутом виде различия человека экономического и человека социологического представлены в табл. 1.
Таблица 1
Человек экономический и человек социологический
Измерение Человек экономический Человек социологический
Субъект Индивид Группа, сообщество (индивид как член группы, сообщества)
Мотивация Личный интерес Ценности (традиции, солидарность, свобода, равенство, вера)
Критерии оценки Рациональность утилитарная, калькуляционная (баланс прибыль -потери) Множество рациональностей, нормативная нерациональность и иррациональность (например, хорошее против плохого)
Принципы действия Свободный выбор, жесткие ограничения (например, капитал, кадры) Ограничения в действии (мягкие), действуют другие, действия имеют различные значения, сила привычки обычаев
Пространство действия Рынок, частная сфера Общество (рынок как социальный институт), публичная сфера
Принципы организации социального пространства Интеракции индивидов, согласно предпочтений и процедурной рациональности Влияние политики (власти) согласно критериям субстанциональной рациональности (например, социальной справедливости)
Цели анализа Предвидение Описание, выяснение, интерпретация
Методы Формальные, математические Эмпирические, качественные
Методология Редукционизм, индивидуализм Холизм, органицизм
Интеллектуальная традиция Смит, Маршалл, Кейнс, Самуэльсон Маркс, Дюркгейм, Вебер, Парсонс
Источник: [15, s. 33].
Экономический анализ, основанный на фигуре homo economicus, и социологический анализ, который исходит из существования homo sociologicus, представляет собой две противоположные точки зрения. В то время как первая сводит все социальные явления к действиям как бы изолированных индивидов и не учитывает других социальных взаимосвязей, вторая объясняет индивидуальные действия давлением социальной взаимозависимости, не допуская, что последняя, в свою очередь, возникает из общения между отдельными людьми. Человеческий тип, охватывающий оба этих крайних типа в качестве специальных случаев, определяется как человек социоэкономический или homo socioeconomicus. Модели homo economicus и homo sociologicus представляют собой две крайние точки, задающие некую общую ось. Методом взаимного сближения и уступок можно найти на оси между двумя полюсами компромиссную точку, своего рода «золотую середину», которая и должна указать на «социоэкономического человека», сближающего экономистов и социологов [3, с. 115-130]. В отличие от методологии homo economicus, подход, основанный на методологии socioeconomicus, характеризуется не одной фиксированной моделью, но является программой построения разных моделей, описывающих широкий спектр типов действия в континууме между полюсами «недосоциализированного» и «пересоциализированного» действия. Модель «экономического человека» в этом случае не отбрасывается, а включается в методологический арсенал в качестве одной из ключевых рабочих моделей для типологических построений. При этом она рассматривается не как единственная или господствующая, но скорее как крайний случай. Существует класс явлений и процессов, действительно описываемых моделью рационального эгоиста. Как отмечает Г. Беккер, отказ от допущения неоклассики нередко не ведет к изменению содержательных результатов моделей [11].
Противоположностью методологического индивидуализма выступает методологический холизм, рассматривающий индивидуума как часть целого. Помещение человека в континуум между крайними, радикальными позициями не только предполагает снятие жесткого противопоставления указанных выше двух типов или моделей человека, но и помогает убрать «китайскую стену» между двумя концептуальными подходами - методологическим индивидуализмом и холизмом.
В качестве проекта, демонстрирующего взаимосвязь, сочетание методологического индивидуализма и методологического холизма, можно рассматривать теорию генетического структурализма Пьера Бурдье [5, с. 386-403]. У Бурдье социальная действительность оказывается структурированной дважды. Во-первых, существующими объективно, то есть независимо от сознания и воли людей, социальными отношениями. Во-вторых, практиками агентов (их практическими схе-
мами). Диалектика между структурами и действиями эквивалентна диалектике объективных и инкорпорированных (агентами) структур.
Ключевое понятие в концепции Бурдье - габитус, представляющий собой инкорпорированные, интериоризированные агентами социальные отношения - диспозиции, социальные представления, практические схемы мышления и действия, которые служат составными частями габитуса. Он является результатом интериоризации1 социальных отношений (объективных) и необходимым субъективным условием практик агентов. Габитус делает возможной экстериориза-цию интериоризированного, т.е. выступает как механизм, порождающий практики. Таким образом, габитус выполняет роль своеобразного посредника между социальными отношениями и агентом.
Особенность габитуса заключается в том, что, с одной стороны, он есть продукт интериоризации объективных социальных структур, то есть воспроизводства внешних социальных структур под видом внутренних структур личности, а с другой - необходимое индивидуальное условие их экстериоризации, то есть реализации в практической деятельности агентов [8, с. 8-11].
По мнению Бурдье, поскольку практические схемы габитуса устойчивы и могут бьггь более долговечны, нежели социальные отношения их собственного производства, то всякий раз, когда условия функционирования габитуса слишком удаляются от условий его породивших, он производит дезадаптированные практики. В этом случае практики, соответствующие уже не существующим социальным условиям, оказываются объективно не приспособленными к условиям настоящего. На наш взгляд, в определенных условиях, например, при навязывании обществу разрушительных социальных отношений, такие «дезадаптированные» практики агентов могут выполнять и положительную, а иногда, возможно, и спасительную роль.
Преодолению разрыва между методологическим индивидуализмом и холизмом на практике может способствовать также применение институционального анализа в рамках компаративных (сравнительных) исследований социально-экономических систем.
Отсюда один шаг к построению моделей капитализма. Причем основания для разграничения, классификации и построения таких моделей могут быть разные, например особенности догоняющей модернизации или цивилизационные различия.
1 Интериоризация - формирование внутренних структур человеческой психики посредством усвоения внешней социальной деятельности. Соответственно экстерио-ризация - процесс превращения внутреннего психического действия во внешнее действие.
Приведем пример одной из таких классификаций, предложенной голландским исследователями Чарльзом Тернером и Альфонсом Тромпернаарсом (Charles Hampden-Turner и Alfons Trompenaars), представленной в табл. 2. Исследователи выявили различия в моделях капитализма на основе реализуемых в конкретных странах стратегий индустриализации. Речь идет, с одной стороны, о Японии и Германии, реализовавших стратегии «догоняющей» индустриализации, а с другой стороны, о Великобритании и США с их стратегией ранней индустриализации, которая обозначается как «инновационная». Обе стратегии служат логичным ответом на различные исходные условия.
«Догоняющая» стратегия, реализованная Японией, Германией и рядом других стран, включая Францию, принципиально отличается от «инновационной» стратегии ранней индустриализации в Великобритании и Соединенных Штатах. Обе стратегии последовательны и логичны, но при этом соответствуют различным условиям в конкретных странах.
Таблица2
Сопоставление национальных стратегий индустриализации
Великобритания, США Германия, Япония
Фактор времени Ранняя индустриализация Поздняя индустриализация
Стратегия развития Инновации охватывают широкий круг предпринимательства и управления Выбор наиболее приоритетных технологических секторов
Историческая роль правительства В принципе не ориентируются в новых явлениях в области бизнеса. Вмешиваются постфактум с целью «реформирования» создателей богатства, последние выполняют роль советников в отношении реформаторов из правительства В принципе знают сильные стороны ведущих экономик мира, сотрудничают с самого начала, способствуя индустриализации, играют конструктивную роль
Образование Очень широкое и общее, с акцентом на естественные науки и менеджмент. Концентрация на эффективных технологиях и прикладной науке в ключевых отраслях
Экономика Разделена между макроэкономикой и микроэкономикой Организована вокруг мезоэкономики (развития отдельных секторов и отраслей промышленности)
Окончание табл. 2
Великобритания, США Германия, Япония
Социальная политика Отсталая по сравнению с инновационным развитием. Правительство в состоянии накладывать социальные обязательства, тормозящие бизнес. Включена на принципах соответствия в задачи индустриализации. Правительство рассматривает социальные привилегии в качестве основы поддержки со стороны общества.
Отношения в сфере труда Обычно напряженные вследствие давления со стороны развивающихся стран и с точки зрения стоимости рабочей силы, что ведет к попыткам снижения размеров оплаты труда. Обычно хорошие, поскольку развитие начинается с низкого уровня оплаты труда, который постепенно повышается, по мере того как ведущие страны догоняются и перегоняются.
Философия развития Лэйзерферизм, свободная торговля и англо-американский эмпиризм в отношении рыночного спроса , избегание круп -ных проектов и «выбранных победителей». Управляемая конкуренция, ранний протекционизм и теология - логика целей уже достигнутых ведущими экономиками. Ключевые ниши и «выбор учителей»
Переход от феодализма Постепенный, в основном законченный. Промышленность, построенная на базе среднего класса, индивидуализма и личной выгоды. Быстрый и частично не законченный. Промышленность построена на базе коллективных феодальных представлений об обязательствах и взаимности.
Концепция финансирования промышленности Доминирование нестабильного краткосрочного рынка акций и идущих на риск индивидов, стремящихся к быстрой прибыли, ограниченное знание, кратковременные связи. Доминирование кратковременного банковского финансирования и ориентирование на менее рискованные институты, более глубокие знания, на меньшую неопределенность, более близкие связи.
Источник: [17, р. 202].
Как показывает проведенное исследование, принцип методологического индивидуализма при построении теорий сам по себе является достаточно универсальным и используется как в экономической теории, так и в социологии. При этом многие ученые, и экономисты,
и социологи, включая К. Маркса, в своих исследованиях применяли этот принцип наряду с принципом холизма.
Следует отметить также, что модели человека экономического и человека социологического представляют собой крайние случаи человека социоэкономического, т.е. модели, описывающей широкий спектр типов действия в континууме между полюсами «недосоциали-зированного» и «пересоциализированного» действия.
Исследование также показывает отсутствие непреодолимой стены между индивидуализмом и холизмом как методологическими принципами. Оно, в частности, проявляется в теории социального действия Т. Парсонса и в теории структурного функционализма П. Бурдье с ее ключевым понятием габитуса.
Модель социоэкономического человека не только способна совместить принципы методологического индивидуализма и холизма, но и служить инструментом институциональных, компаративных исследований социально-экономических систем.
Литература
1. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 1993.
2. Бруннер К. Представление о человеке и концепция социума: два подхода к пониманию общества // Thesis, 1993. Т. 1. Вып. 3.
3. Вайзе П. Homo economicus и homo sociologicus: монстры социальных наук // Thesis, 1993. Т. 1 Вып. 3.
4. Димаджио П. Культура и хозяйство // Западная экономическая социология: Хрестоматия современной классики. М., 2004.
5. История теоретической социологии. В 4-х т. Т.4. СПб.: РХГИ, 2000.
6. Либман А.М. Экономическая теория и социальные науки об экономике: некоторые направления развития (научный доклад). М.: ИЭ РАН, 2007.
7. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения. В 9-ти т. Т.2 М. 1985.
8. Павленко Ю.Г. Гражданское общество: теория, модели, перспективы. М.: И Э РАН, 2008.
9. Радаев В.В. Экономическая социология. М., 2005.
10. Ритцер Дж. Современные социологические теории. СПб.: Питер, 2002.
11. Becker Gary S. Irrational Behavior and Economic Theory // The Journal of Political Economy. Vol. 70. No. 1 (Feb., 1962).
12. Duesenberry J. Comment on «Economic Analysis of Fertility» /Demographic and Economic Change in Developed Countries, ed. by the Universities-National Bureau Committee for Economic Research. Princeton. Princeton University Press, I960.
13. Elster J. Making Sense of Marx. Cambridge: Cambridge University Press, 1985.
14. Lindenberg S. An Assessment of the New Political Economy: Its Potential for the Social Sciences and for Sociology in Particular // Sociological Theory. Spring 1985.
15. Morawski W. Socjologia ekonomiczna. W-wa: PWN. 2001.
16. Roemer J. Rational Choice Marxism: Some Issues of Metod and Substance // J. Roemer (ed.). Analytical Marxism. Cambridge. 1986.
17. Turner Charles H., Trompenaars Alfons. The Seven Cultures of Capitalism: Value Systems for Creating Wealth in the United States, Japan, Germany, France, Britain, Sweden, and the Netherlands Doubleday Business; NY, 1993.
18. Weber M. Gospodarka I spoleczenstwo. W-wa, 2002.
