CC BY
28
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ПРОБЛЕМЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО СТРЕССА У СОТРУДНИКОВ ИСПРАВИТЕЛЬНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ И ОСУЖДЕННЫХ
С. В. Бабурин, Н. С. Оботурова, А. М. Чирков
Аннотация: Вопросы профессионального стресса у сотрудников и пенитенциарного стресса у осужденных являются наиболее актуальными при реорганизации деятельности уголовно-исполнительной системы, что побуждает исследователей и практиков не только к пересмотру ряда положений, касающихся функционирования пенитенциарных учреждений в санитарно-гигиеническом аспекте, но и к поиску новых направлений и форм психологической превенции стресса, воспитания (антропогогики) и психотерапевтической интервенции сотрудников и осужденных.
В статье обращается внимание на проблему психологического стресса у сотрудников УИС и осужденных; показаны специфические отличия причин психической дезадаптации у сотрудников исправительных учреждений и осужденных, определены экстремальные факторы, вызывающие профессиональный и пенитенциарный стресс, рассмотрено отрицательное влияние, которое оказывает стресс на здоровье, качество и уровень жизни сотрудников и осужденных. Авторы устанавливают взаимосвязь между проявлениями психологического стресса и общим уровнем духовности общества. Рассматривая проблему духовной дефици-тарности общества, они обусловливают актуальность разработки методологии пенитенциарной стрессологии в рамках постнеклассической науки. При
выборе методологических подходов к стрессу и адаптации учитывается специфика пенитенциарных условий, а также необходимость анализа проблемы в контексте психолого-педагогических, психолого-психиатрических и психосоциальных последствий пребывания человека в чрезвычайных условиях жизнедеятельности. Анализируются гуманитарный, конструктивистский, синерге-тический, антропологический, экзистен-циональный подходы к изучению феномена стресса как психического и социального явления. Обосновывается необходимость использования полипара-дигмального подхода в междисциплинарных исследованиях психологического стресса. Показана важная роль ме-татеоретического анализа стресса как состояния сознания человека и его духовности.
Ключевые слова: психологический стресс, сотрудники исправительных учреждений, осужденные, пенитенциарная стрессология, полипарадигмаль-ный подход, метатеоретический анализ стресса, психологическое сопровождение, социально-психологическая реабилитация, исправительные учреждения, уголовно-исполнительная система.
В настоящее время наблюдается повышенный интерес общества и институтов государственной власти к трансформациям, происходящим в функционировании уголовно-исполнительной систе-
мы (УИС) России. Безусловно, дальнейшее совершенствование практики работы с подозреваемыми, обвиняемыми и осужденными, как и психологическое сопровождение сотрудников исправительных учреждений (ИУ) невозможно без научного осмысления достигнутых результатов и решения целого ряда насущных вопросов и вызовов. Центральной и при этом нерешенной проблемой в ИУ является наличие психологического стресса у сотрудников и осужденных. Не вызывает сомнений, что служба персонала УИС, равно как и отбывание осужденными наказания в условиях неволи носят экстремальный характер. Обобщенной характеристикой в обоих случаях выступает избыточное давление разнородных и противоестественных природе человека (его внутреннему миру) стрессовых факторов, имеющих в большей мере психогенную природу.
У сотрудников ИУ профессиональный стресс развивается вследствие длительного действия экстремальных факторов пенитенциарной среды и отвечает критериям профессионального стресса. Он проявляется в развитии различных форм психической дезадаптации — психологического выгорания,посттравма-тического стрессового расстройства и иных, рассматриваемых сегодня в рамках пограничных психических расстройств [9, 11]. У осужденных формируется особая разновидность психологического стресса, именуемая пенитенциарным (тюремным) стрессом [2, 3]. При внешнем сходстве с экстремальными факторами, воздействующими на сотрудников, стрессовые раздражители, которым подвергаются осужденные, имеют существенные отличия по целому ряду социально-психологических ха-
рактеристик. Особое значение в развитии стрессовых состояний у осужденных принадлежит особенностям их внутреннего мира и различным патопсихологическим особенностям личности. Следовательно, причины (этиология) дистресса (психической дезадаптации) у сотрудников и осужденных имеют выраженные специфические отличия, но объединяются общей психогенной природой. Многочисленными исследованиями показано, что психологический стресс пагубно отражается на здоровье сотрудников и осужденных, снижая качество и уровень жизни.
В связи с изложенным вопросы профессионального стресса у сотрудников и пенитенциарного стресса у осужденных являются наиболее актуальными в период реорганизации деятельности УИС. Данное обстоятельство побуждает исследователей и практиков не только к пересмотру ряда положений в функционировании пенитенциарных учреждений в санитарно-гигиеническом аспекте, но и к поиску новых направлений и форм психологической превенции стресса, воспитания (антропогогики) и психотерапевтической интервенции сотрудников и осужденных. Необходимо отметить, что психологический стресс сотрудников и осужденных является частью социально-демографического кризиса России и отражает лишь один из контуров ее общесоциальной проблемы, рассматриваемой в рамках попу-ляционного стресса, тормозящего развитие нашего государства. Разрушающая личность криминализация сознания подрастающих поколений; возрастание количества молодежных преступлений, и прежде всего среди несовершеннолетних; рост рецидивной пре-
ступности и другие негативные явления (агрессивность, брутальность и т. д.), по мнению экспертов, стали следствием духовной дефицитарности общества — утраты веры, национальной культуры и единства нашего многонационального народа. Дефицитарность (дефици-ентность) духовно-нравственного здоровья человека выявляется в диспропорциях структуры сознания и личности, снижении психологического и общего здоровья человека, в развитии и нарастании социоматозов и т. д. Иначе, снижение уровня духовности и культуры становится ведущим фактором в запуске и развитии разных форм социального стресса. Стрессовые состояния наряду с общей педагогической запущенностью и отрицательным влиянием асоциальных групп способствуют дальнейшей психосоматизации и криминализации населения. Стресс как отражение возрастающей роли бездуховности человека (ноогений) и как главный системный фактор деградации психического здоровья представляет собой центральную психолого-педагогическую проблему современности.
Усилия государственной власти и ее соответствующих институтов (общественных, религиозных структур, учреждений и отдельных деятелей культуры и искусства, социологов, педагогов и других специалистов) по преодолению главного проявления социального стресса — кризиса морали (антропогенного кризиса) встретили большие и неожиданные трудности, несмотря на огромное число исследований и рекомендаций по его устранению. Проблема деструктивных последствий популяцион-ного стресса, равно как и психологического в УИС, оказалась намного более
глубокой и практически неразрешимой, чем ожидалось. Хотя были предприняты значительные усилия для ее устранения, сегодня она находится в плоскости решения фундаментальных вопросов науки, культуры, теологии и философии — вопросов, связанных с постижением природы и назначением человека, его духовности и целеполагания.
Такая постановка проблемы объясняется тем, что существующие научные и методологические подходы к изучению психологического стресса в русле известных направлений академической психологии не привели к раскрытию сущности этого феномена. Его исследование сопряжено с более углубленной трактовкой понятий «человек», «сознание», «личность», «субъект», «духовность», «бытие», «культура», «творчество». Развитие научных воззрений на природу человека и психических процессов, витальность стрессовых событий на современном этапе гуманитарных знаний предполагает смену методологических парадигм и использование всего арсенала человекознания, что под силу лишь постнеклассической науке. Переоснащение методологической платформы гуманитарных наук, в том числе психологии, выдвигает для юридической и пенитенциарной психологии общенаучные задачи, связанные с поиском адекватного научного направления, и прежде всего метатеоретического уровня познания психических процессов и внутреннего мира человека.
Для преодоления негативного действия психологического стресса на жизнедеятельность персонала и осужденных в УИС разрабатывается новое теоретическое направление, посвященное анализу сущности этого феномена
с позиций метатеории сознания и духовности человека. Оно представляет собой основу новой дисциплины — «Пенитенциарной стрессологии», объединяющей в себе знания, накопленные в философии и теологии, общей и пенитенциарной психологии, психиатрии и других областях гуманитарных и естественных наук [2, 3]. Принципиально важным в данном научном направлении является выбор методологического инструментария. Известно, что триада взаимосвязанных феноменов здоровье — стресс — адаптация в силу множества внешних и внутренних факторов способна трансформироваться у здоровых людей в триаду здоровье — стресс — дезадаптация. Поскольку стресс и адаптация неразрывно связаны между собой, а понимание процессов психической дезадаптации (патологии) невозможно без анализа феномена здоровья, их изучение требует междисциплинарного подхода и наличия соответствующей методологической базы. Сложность самого многомерного конструкта понятия «стресс» (реакция, процесс, состояние, копинг, последействие) и низкая эффективность методов превенции дистрессовых расстройств обусловливают обращение к базисным и еще более сложным эпифеноменам человека — его сознанию и духовности. Это связано с витальной (онтологической) природой стресса и данными, указывающими на то, что стресс, как и другие функциональные состояния человека — фрустрация, конфликт, кризис, представляют собой состояния сознания [6].
Стресс, как считает В.П. Зинченко, следует рассматривать как состояние сознания — персонального и социального, что требует выхода за рамки триви-
альных взглядов на сущность и жизнедеятельность человека, ретранслируемых академической психологией [10]. Идущая ей на смену постнеклассическая психология дает основание и перспективы к изучению стресса [7]. В связи с этим Д.А. Леонтьев, в частности, признает, что в ряде ситуаций (стрессовых) традиционный психологический подход не работает, поскольку детерминистская психология бессильна помочь человеку, когда он должен принимать решение в отсутствие детерминант, «один на один с миром» [13]. В двух таких крайних случаях, к которым относятся ситуации со знаком минус и со знаком плюс (стресс и эустресс), традиционная психология бессильна, ибо человек в этих случаях принимает необусловленные решения. Ответы на подобные вопросы дает экзистенциальная психология, составляющая основу постнеклассической науки и другие, в частности теологические, подходы.
Именно в постнеклассической психологии в качестве основных ее запросов и тенденций становления сегодня представляется возможным анализировать проблемы бытия, стресса и адаптации человека в меняющемся мире. Они заключаются в изучении формирования индивидуального и группового сознания в кризисном обществе; поддержании психического здоровья населения России; преодолении экологических, социальных, психологических и других последствий чрезвычайных ситуаций и катастроф; обеспечении информационно-психологической безопасности общества; противостоянии террористической угрозе и т. д. Методологической же основой современной психологии становится множественная постмодернистская
парадигма с ее плюралистической методологией и отказом от монистических платформ построения знания и попыток создания «единственно правильной» теории [7, 8, 12]. Уже неклассическая психология в отличие от классической, построенной по образцу естественных наук (как субъект-объектное познание), представляет науку о том, как из мира духовности, культуры и искусства, из окружающего мира в целом рождается и возникает субъективный мир отдельного человека. Гуманитарный подход, рассматривающий личность не как природный, а как культурный, искусственный объект, как произведение, дает основание понять субъектность человека и его способность быть не источником, а причиной своих действий. Очевидно, что развитие научных воззрений на природу стресса предполагает и смену научных воззрений и методологических парадигм. Девизом постнеклассической науки становится тезис о непознаваемости мира и человека. Следовательно, переоснащение методологической платформы психологии не только выдвигает для пенитенциарной науки и практики общенаучные задачи, связанные с поиском метатеоретического уровня познания психических процессов, состояний и внутреннего мира человека, но и позволяет приблизиться к пониманию природы феномена стресса.
Основным вкладом постнеклассиче-ской науки в проблему стресса явилось открытие некаузальности его генезиса, основанное на принятии принципа неопределенности. Представления о поведении вероятностных (открытых) систем делает не только стрессовую, но и стабильную ситуацию непредсказуемыми, в связи с чем модели и прогнозы, постро-
енные на принципе детерминизма, являются некорректными. В стрессовых, даже в предельно экстремальных ситуациях человек всегда имеет возможности для выбора, открытия новых (творческих) форм сознания и бытия. Его будущее зависит от наполненности внутреннего мира, от неповторимых и случайных событий, а не определяется псевдоуниверсальными законами регуляции, тем более ни мотивациями, ни когници-ями, ни эмоциями, ни тем, к чему обычно апеллировала академическая психология.
С позиции гуманитарной (интерпретационной, понимающей) субъект-субъектной парадигмы в постнеклас-сической науке становится аксиомой то, что участие психолога как субъекта выступает условием конструирования получаемых фактов, причем взаимодействие исследователя с познаваемым неизбежно изменяет как познаваемое, так и самого познающего. Данное положение объясняет один из важнейших факторов влияния внутреннего мира осужденных на сознание сотрудников ИУ и его деформацию. Дополнительным объяснением механизма пенитенциарной контагиозности (стрессовой психологической «инфицируемости» сотрудников), неизбежно вступающих в контакт с осужденными, является открытый М.М. Бахтиным феномен открытости (доступности) сознания в процессе их интеракции — диалоговой формы общения. При этом внутренняя загруженность осужденных средовыми и личностными стрессорами, а также стрессовыми состояниями сознания, передается и усваивается (отражается, интериоризи-руется) внутренним миром сотрудников, изменяя их сознание.
При выборе методологических подходов к стрессу и адаптации учитывалась специфика пенитенциарных условий, а также необходимость анализа проблемы в контексте психолого-педагогических, психолого-психиатрических или, шире, психосоциальных последствий пребывания человека в чрезвычайных условиях жизнедеятельности. В качестве базовых научно-теоретических и методологических конструктов в пенитенциарной стрессологии при изучении стресса и адаптации у сотрудников и осужденных приняты теория стресса Г. Селье, теория функциональных систем П.К. Анохина, интегральный подход к исследованию психики и когнитивная концепция психологического стресса Р. Лаза-руса. Методологию системного анализа стрессовых событий дополняют теории голографического единства Мироздания К.В. Судакова и голографиче-ского сознания Дэвида Бома, концепция трансформации темпоральной структуры личности и ее жизненного мира в экстремальных ситуациях М.Ш. Магомед-Эминова, положения термодинамики биосистем (мозга) и деятельности (психодинамики) психоида Д.В. Сочивко, модели психической травмы и стресса, идеи и положения философской антропологии и антропологической психологии, теологические взгляды на жизнедеятельность человека [1, 14]. Для понимания роли стресса в жизнедеятельности используются данные исследований в области психосоматической медицины и психотерапии, различные концепции личности и болезни, представленные в трудах многих отечественных и зарубежных исследователей. Такой междисциплинарный методологический подход к рассмотрению стрес-
са и его последствий как процессу, приводящему к изменению уровня и качества жизни сотрудников ИУ и осужденных, позволяет приблизиться к пониманию главной результирующей стрессового события — будут ли сформированы процессы адаптации или, напротив, произойдет их срыв.
При анализе психологического стресса необходимо его изучение с учетом действия социальных системных стрессоров и протекающего антропогенного (духовного) кризиса. Существенную помощь для анализа стресса оказывает использование методологии общесистемного анализа с привлечением теоретических представлений А.А. Ухтомского, П.К. Анохина и других исследователей к организации и структуре поведения человека. К достоинствам методологии системогенеза принадлежит попытка интеграции физиологических (нейрофизиологических, патофизиологических и других систем и механизмов их активности) с психическими процессами, то есть создания более или менее целостной модели деятельности биосистемы. Таким взглядам соответствуют средовая, реактивная, регуляторная и другие парадигмы стресса. Несмотря на их упрощенность при рассмотрении внутреннего мира (феномена психического) человека, в системном подходе содержатся неиссякаемые возможности для понимания структуры и функции биосоциального. Однако «расшифровку» состояний сознания и высших психических процессов без соотнесения их с опытом индивида в социуме и Миром осуществить с этих позиций пока не удается. Духовные константы сознания и творчества в системном анализе (с постнеклассической платформы) учи-
тываются сегодня в виде реально существующих иррациональных параметров. Это допускается в синергетическом подходе. Но их анализ (пока только качественный) влияния на поведение (состояние) субъекта требует учета возможности получения изменений и в «обратной» временной системе (структуре) отсчета времени.
Для оценки состояний сознания и духовной сферы особое место отводится синергетическому, антропологическому и экзистенциальному подходам с привлечением широкого круга философских, теологических и других воззрений и идей. Выбор такого методологического инструментария при изучении феномена стресса как психического и социального явления, равно как и любых психических процессов и сознания человека, объясняется требованиями, предъявляемыми к фундаментальным научным исследованиям, предполагающим использование мультидисциплинарного и поли-парадигмального подходов, включающих в себя совокупность известных методологических подходов и теоретических построений, а также возможность (допустимость) метафизической трактовки этих феноменов.
Анализ более чем полувекового поиска факторов устойчивости к стрессу сегодня все выше продвигается по «вертикали» психического развития субъективной реальности — к копингам и психическим ресурсам, находящимся в сфере высших психических функций человека. Эти данные весьма убедительно отражены в ресурсной теории психологического стресса [4, 9], представляющей дальнейшее развитие транзакцио-нистского подхода к стрессу Р. Лазару-са. Сегодня пенитенциарная наука не-
уклонно подходит к экзистенциальному анализу стресса, что сближает ее с современными моделями экстремальной психологии [14]. В них психологическая перестройка — реактивная(экстре-мальная трансформация) в виде смыс-лообразования требует облигатного проникновения в процессы бытия индивидуума в мировремени. В культурологическом подходе толерантность к стрессу зависит от накопленного культурного опыта человека, способного трансформировать негативную энергию стрессоров в процессы развития [5]. Несмотря на достигнутый определенный прогресс в области когнитологии стресса и даже анализа роли процессов смыслообра-зования в механизмах толерантности к экстремальным факторам в горизонте предельных значений онтологии личности на грани бытия/небытия, универсальные параметры стрессового сознания остаются нераскрытыми.
Изучение стрессовых событий с позиции метатеории духовности сознания дает основание пересмотра ряда основополагающих положений академической психологии относительно самого феномена сознания. Особое значение в раскрытии духовной парадигмы сознания и стресса имеют работы отечественных философов и их дальнейшее развитие в современной психологии. Следует согласиться с мыслью В.П. Зинченко о том, что исходной предпосылкой конструирования сознания как предмета исследования должно быть представление о нем не только как о предельной абстракции, но и как о вполне определенном органе жизни, культурно-историческом образовании [10]. Отмечая несводимость сознания ни к каким «когнитивным» системам
и структурам, В.П. Зинченко вслед за М.К. Мамардашвили подчеркивает, что психическое все равно окажется особым срезом, живущим в квазипредметном измерении бытия.
В методологии пенитенциарной стрессологии в качестве исходной теоретической базы принята разработанная В.П. Зинченко версия структуры сознания, включающая в себя три слоя: бытийный, рефлексивный и духовный, где духовный слой в структуре целого сознания играет ведущую роль, одушевляя и воодушевляя бытийный и рефлексивный слои. В качестве образующих его не могут выступать «чистые» субъективности. В духовном слое сознания человеческую субъективность представляет Я в его различных модификациях и ипостасях. В качестве объективной образующей в духовном слое сознания выступает Другой, или, точнее, Ты. Духовный слой сознания, конструируемый отношениями Я — Ты, формируется раньше или, как минимум, одновременно с бытийным и рефлексивным слоями.
Духовный слой сознания — это особая онтология, к которой раньше психология, в отличие от бытийного и рефлексивного слоев, прикасалась лишь изредка, поскольку она шла вслед за оппозициями «человек и общество», «человек и машина», «материя и сознание», «мозг и сознание». Духовный слой сознания представляет собой его вертикальное измерение, и вершиной его является символ [10]. При этом именно в духовном слое берут начало контрфакты (ко-пинги), противодействующие стрессовой дезинтеграции, а стрессовые реакции (состояния, процессы) при этом все больше выглядят «переменными» высших психических процессов, разыгры-
вающихся на двух других низших слоях сознания. Точнее, стресс, как и другие функциональные психические состояния (фрустрация, конфликт, кризис), в постнеклассической психологии следует рассматривать в качестве состояний сознания, возникающих вследствие де-фицитарности духовного слоя сознания.
Многие исследователи считают, что XXI век связан с рождением «человека духовного» — Homo Spiritus. При этом считается, что наличие ядра человеческой одухотворенности (духовной скрепы) позволяет людям называть себя современниками данной культуры, сопричастными ей, а не сторонними наблюдателями. Известно, что современная эпоха предъявляет нам мир, раздробленный познающими его дисциплинами, и неудивительно, что анализ феноменов стресса и адаптации становится все более актуальным в самых разных областях знания. Развитие научной и философской мысли XX столетия показало, что теоретический уровень исследования не является пределом познания. Над ним находится сфера метате-оретических конструкций, объясняющих закономерности возникновения и функционирования самих теорий. Важность метатеории заключается в том, что она направлена на поиск наиболее существенных констант и причин становления мышления и сознания. В подобной ситуации конкретные формы методологии не выполняют своих задач.
С метатеоретических позиций психологии при анализе различных стрессовых состояний как частных форм (состояний) сознания следует отказаться от «объективистских» претензий на какую-либо адекватность, репрезентативность и «близость» к пониманию их
сущности. Смысл феноменов стресса и адаптации, существования, сознания и духовности никогда полностью не охватывается мыслью исследователя. Только анализ самого феномена сознания делает возможным отражение стрессовых ситуаций в витальном пространстве человека, не лишая при этом их объективности. По мнению, высказанному еще М.К. Мамардашвили, это приводит пониманию того, что все, происходящее в мире, зависит от личных усилий человека. Поскольку смыслы укоренены в бытии, воплощением чего являются человеческая деятельность, общение и самосознание, то сознание и бытие представляют собой единый континуум. Появляется все больше исследований, свидетельствующих о неразрывной связи бытия и сознания с феноменами духовности и творчества человека [4, 10, 14]. Анализ духовности человека и нравственных ценностей, представленных в научной мысли, мировых религиях, художественной культуре, народных традициях и обычаях, занимает особое место. Последователи антропологической психологии наделяют духовный слой сознания такими изначально заданными природными свойствами, как способность к самоорганизации и саморазвитию. Русские философы в лице Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, А.И. Введенского, И.А. Ильина, С.Л. Франка и многих других расценивали духовность как отличительную черту человека, регулирующую его нравственные начала, мировоззрение и поведение.
С точки зрения философской антропологии и принципа иерархичности функциональных систем духовность играет роль интегратора внутренних сил и всех аспектов здоровья (психологи-
ческого, социального, соматического и других) человека, его способностей и потребностей. По мнению отечественных психологов и педагогов, это осуществляется посредством духовной трансформации личности на основе саморазвития и самосовершенствования человека, раскрытия национального менталитета через освоение национальной и мировой культуры, а также путем становления вектора направленности личности в сторону служения высшим ценностям, способствуя их выходу на сверхутилитарный уровень мировосприятия. При сопоставлении неотъемлемых для человеческого развития компонентов духовности и нравственности на первый план, по мнению большинства исследователей, выходит именно духовность человека. Это обусловлено ее вертикальной направленностью и доминирующей ролью в становлении человека Человеком. Понятия «духовность», «дух» в значительной мере соответствуют понятию «высшее Я».
Таким образом, на современном этапе развития пенитенциарной психологии для участников социально-психологической реабилитации персонала исправительных учреждений и осужденных назрела насущная необходимость в метапсихологическом философском уровне осмысления сущности самого человека, его духовного мира и природы психического. Методологическим инструментарием при этом наряду с созданием духовной (гуманитарной] парадигмы сознания и стресса являются мультидисциплинарный и полипара-дигмальный подходы.
Литература
1. Анохин П.К. Узловые вопросы теории функциональных систем. М., 1980. 196 с.
2. Бабурин С.В. Проблемы стресса и адаптации в пенитенциарной психологии // Вестник института: преступление, наказание, исправление. 2014. № 25. С. 46-50.
3. Бабурин С.В., Чирков А.М. Постнеклассиче-ский подход в науке к проблемам стресса и адаптации в исправительных учреждениях // Уголовная и уголовно-исполнительная политика в России и за рубежом: состояние, тенденции и проблемы совершенствования : сб. материалов Междунар. науч.-практ. конф. (Вологда, 28-29 нояб. 2013 г.). Вологда : ВИПЭ ФСИН России, 2013. С. 297-304.
4. Бодров В.А. Психологический стресс: развитие и преодоление. М., 2006. 528 с.
5. Бохан Т.Г. Культурно-исторический подход к стрессу и стрессоустойчивости : автореф. дис. ... д-ра психол. наук. Томск, 2008. 50 с.
6. Василюк Ф.Е. Методологический анализ в психологии. М., 2003. 240 с.
7. Гусельцева М.С. Постмодернистские перспективы развития психологии // Теория и методология психологии: Постнеклассическая перспектива / отв.
ред. А.Л. Журавлев, А.В. Юревич. М., 2007. С. 4574.
8. Журавлев АЛ. Особенности междисциплинарных исследований в современной психологии // Теория и методология психологии: Постнеклас-сическая перспектива / отв. ред. А.Л. Журавлев, А.В. Юревич. М., 2007. С. 1-5.
9. Журавлев АЛ, Сергиенко Е.А. Стресс, выгорание, совладание в современном контексте. М., 2011. 512 с.
10. Зинченко В.П. Сознание и творческий акт. М., 2010. 592 с.
11. Профилактика отклоняющегося поведения и дезадаптивных состояний сотрудников уголовно-исполнительной системы : монография / Б.Г. Кал-манов [и др.]. М., 2008. 251 с.
12. Корнилова Т.В., Смирнов С.Д. Методологические основы психологии. СПб., 2009. 320 с.
13. Леонтьев Д.А. Неклассический вектор в современной психологии // Теория и методология психологии: Постнеклассическая перспектива / отв. ред. А.Л. Журавлев, А.В. Юревич. М., 2007. С. 7495.
14. Магомед-Эминов М.Ш. Феномен экстремальности. М., 2008. 218 с.
ДОВЕРИЕ ГРАЖДАН ПОЛИЦИИ КАК КРИТЕРИЙ УПРАВЛЯЕМОСТИ ОРГАНИЗАЦИОННОЙ КУЛЬТУРЫ ОВД НА ЭТАПЕ РЕФОРМИРОВАНИЯ
Аннотация: в статье рассматривается управляемость реформируемой организационной культуры сотрудников органов внутренних дел (ОВД) на примере сравнения образов ее будущей организационной культуры у граждан с разным уровнем доверия к полиции.
Сфокусированность именно на образе будущей организационной культуры ОВД как объекте исследования объясняется автором тем, что переживания человека по отношению к будущему в значительной мере влияют на действия, эмоции, его когнитивную деятель-
В. В. Ермолаев
ность в настоящем. Образ будущего организации — это всегда интерпретация человеком определенной реальности в грядущем, позволяющая ему ориентироваться в мире, выступающая как основа его жизнедеятельности. В то же время образ субъективен, так как складывается на основе прошлого опыта, некоторой информации, получаемой из внешней среды. Автор полагает, что сформированный образ конструирует будущее и как бы подталкивает ход событий.
При проведении эмпирического исследования в качестве факторов, спо-
