CC BY
583
с. 322]. Существование Другого является фундаментальной случайностью, и метафизический вопрос не имеет смысла. Центральная роль Другого в философской системе Сартра определяется тем, что он выступает необходимой случайностью, благодаря которой человек узнает о своем человеческом существовании. Это, пожалуй, главная особенность онтологии Сартра. Только после рассмотрения структуры бытия-для-другого он переходит к «созданию общей теории бытия» [1, с. 441].
Список литературы
1. Сартр Ж.-П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии/ пер. с фр., предисл., примеч. В. И. Колядко. М.: Республика, 2000. 639 с.
A. Zinovjeva.
Problem of Another by J.-P. Sartre.
The features of the consideration of a problem of Another by the French philosopher-existentialist J.-P. Sartre are analyzed in the article.
Keywords: Another person, me, a sight, a body, existence-for-other.
Получено 17.03.2010
УДК 101.1
Ю.В. Карлсон, аспирант, (8793) 37-41-78,
jukarlson@ mail.ru (Россия, Иркутск, Институт социальных наук, ИГУ)
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИ Е ОСОБЕННОСТИ ИССЛЕДОВАНИЯ ПОВСЕДНЕВНОСТИ
Рассмат ривают ся мет оды анагиза повседневносг и, преимущест венно в соци-агьно-фигософском аспекте. Выделенные методы: феноменологический, этномегодо-лэгический, герменевтический, диалектический, экзистенциональный, социологические (преимущест венно качест венные) - позволяют изучит ь мент апьную и онт ологическую сущност ь повседневного.
Ключевые слова: повседневность, методы исследования.
С помощью категории повседневности можно увидеть грани общества, ускользавшие от традиционного научного видения. Известный исследователь повседневного и жизненного мира австрийский философ Альфред Ш юц отмечал: «Повседневность как бы и вовсе не замечается людьми, словно воздух, которым дышишь. Только жизненный мир при всех иллюзиях обладает непосредственной достоверностью» [1, с. 127]
У читывая разнообразные аспекты повседневности, мы можем констатировать, что изучение и анализ проблемы повседневного, в частности, тех неявных элементов и детерминант, которые заключает в себе феномен
жизненного мира человека, - требуют междисциплинарных подходов и привлечения разнообразных методологических принципов.
Процесс «прочтения» структур повседневности связан с особого рода трудностями. Во-первых, повседневное зачастую ускользает от научной рефлексии в силу своей привычности, «само-собой-разумеющегося» аспекта, и, во-вторых, исследователь «вовлечен» [2] (по Шюцу) в исследования её самой, и во многом воспринимает во внимание исследования только то, что релевантно ему самому.
Д. Мид и А. Ш юц высказали по отношению к исследованию повседневности мнение о том, что в данном случае объект исследования дает науке специальные методы, при помощи которых он может быть рассмотрен, а не наоборот.
Обозначивший в науке жизненный мир как предмет научного исследования Э. Гуссерль - предложил метод феноменологической редукции -вариант метода сомнения - «разоблачение того, что считается очевидным». Этот метод предполагает освобождение сознания от натуралистической установки, редукцию вещи к феномену. Т.е. тогда, когда мы перестаем воспринимать вещь как таковую, как непосредственную данность в пространстве и времени, а сосредотачиваемся на переживаниях сознания и рефлексируем данную вещь, - в этом случае мы и осуществляем феноменологическую редукцию. Кстати, сам Гуссерль, используя данный метод «сомнения», открыл «жизненный мир». Таким образом, получить истину можно поставив под вопрос предельные и наиболее скрытые самоочевидности. Сам Г уссерль сравнивал такой переход от естественной установки к феноменологической с «коперниканским переворотом» в науке.
В плане анализа сознания (по Гуссерлю) предполагается фокусирование внимания на переживаниях сознания, их индивидуальности, с тем чтобы потом перейти к усмотрению сущности, затем за скобки выносятся эмоциональная составляющая и позволяет себя обнаружить искомая но-этико-ноэматическая структура сознания.
Согласно теоретической позиции феноменологии следует поставить себя над всей жизнью и над всей культурной традицией в целом и искать посредством радикального осмысления отдельными людьми и сообща предельную возможность и необходимость, благодаря чему можно занять по отношению к действительности позицию суждения, оценки, действия [2]. Т.е. согласно этой схеме: «мир берется в скобки, остается то, в чем нельзя сомневаться». Однако оговоримся, Гуссерль предполагает в исследованиях обращение не к самому первичному опыту, а к опыту познающего сознания, где сознание понимается как «трансцендентальное-Я » и изначально интенционально, т.е. направлено на некоторый объект.
С данным методом тесно связан принцип «эпохэ» (идет от Аристотеля, Пиррона и др.) - принцип рассуждения, философствования, когда отбрасываются все имеющиеся мнения и теории о данной вещи и сознание
стремится познать сущность предмета в «чистом» наблюдении. Альфред Шюц уточнил особенности эпохе в научной установке: «В этом еросЬе «заключается в скобки» (выключается): 1) субъективность мыслителя как человека среди других людей, включая его телесное существование как психофизического человеческого существа в мире; 2) система ориентации, при помощи которой мир повседневной жизни группируется в зоны в пределах актуальной, восстановимой, доступной досягаемости и т. д.; 3) основополагающее беспокойство и система прагматических релевантностей, вытекающих из нее» [2, с. 442].
Другим методологическим принципом Гуссерль называл непосредственное созерцание. Основным положением, находящимся в основание познания и названным Гуссерлем «принцип всех принципов», является очевидность - «схватывание самого сущего или так-сущего в модусе «оно само» при полной достоверности его бытия, исключающей, таким образом, всякое сомнение» [3]. Таким образом, очевидным является всякое непосредственное созерцание - не только восприятие вещей в чувственном опыте, но и созерцание сущностей. «Непосредственное «видение» - не просто чувственное, постигающее опытным путем смотрение, но видение вообще как сознание, дающееся из первоисточника» [3].
При исследовании жизненного мира необходимо опираться и на трансцендентальные основоположения, и, если этого избегать, возникает «вакуум» (по Ш юцу). Тогда историчность вновь возвратится к опыту фактов, критический потенциал исчезнет, превратившись в голую описатель-ность. Альтернативным выходом может быть случай, когда трансцендентальные изменения структурно дифференцируются и исторически мобили-зируются.
Однако для исследования повседневности в социально-философском ракурсе невозможно оставаться в рамках одной феноменологии (наблюдения и сомнения), представляя повседневную жизнь человека как набор одних феноменов.
На жизненный мир необходимо смотреть отчужденно, чтобы он стал предметом объективного анализа. Мерло-Понти предлагает найти важнейшую категорию «первичное восприятие», т.е. ту основу, на которой вырастают все человеческие смысли и значения. Чтобы вернуться к жизненному миру, находящемуся по сю сторону от мира объективного, чтобы вернуть вещи ее конкретный облик, организмам - их собственный способ отношения к миру, субъективности - неотъемлемую от нее историчность, следует, как утверждает М. Мерло-Понти, «отыскать феномены, тот слой жизненного опыта, через который нам впервые даются Другой и вещи, вся система «Я - Другой - вещи» в момент ее зарождения, только в нем мы могли бы вернуть к жизни восприятие, не поддавшись на уловку, в силу которой восприятие забывает о себе и о собственной фактичности в пользу объекта, каковой оно нам представляет, и рациональной традиции, в кото-
рой оно находится» [4, с. 90]. Также в своих работах он отмечал, что существует глубокая связь между феноменологическими исследованиями и психологическим анализом.
Повседневность в исследованиях Мерло-Понти предстает через телесное существование человека в мире, во взаимосвязи понятий содп^о (опыта мышления), свободы и временности.
Другой метод исследования повседневности был предложен основателем этнометодологии Гарфинкелем. Суть его этнометодологических экспериментов, признанных, по его мнению, выявить логику повседневности [5, 6], заключалась в неожиданном нарушении общепринятого и нормального хода событий, действий людей, что позволяло бы выявить содержание и формы обыденных «идей» и представлений [7], не обнаруживающихся при нормальном течении жизни. Повседневность, согласно его теории, неотрефлексирована, а рутинные повседневные действия носят систематический и организованный характер. При изучении повседневности он опирался на структурные правила жизненных интересов. Применяемые им методы - заведомое нарушение индивидом своего обычного поведения, наблюдение за реакцией окружения, дальнейшее описание своих впечатлений; кроме того, простое описание индивидом организации его повседневной жизни, объяснения многообразных аспектов жизни на повседневном уровне, осмысление взаимодействия.
Итак, для исследований обыденного знания, мышления, образа мысли необходим анализ самоочевидностей сознания, схем типизации объектов социального мира, рутинных форм социальной практики.
К роме того, не будем забывать, что повседневность человека наполняется сменяющими друг друга состояниями - например при переходе из одного жизненного мира в другой. Такие «переживания», обозначенные как смысловой «скачок» - у Кьеркегора или «субъективное переживание шока» [2, с. 426] у Ш юца, могут быть познаны исследователем экзистенциально, т.е. исследованы при помощи экзистенциального метода познания - фиксируя как «проживаются» данные состояния. Кроме того, как известно, один из наиболее видных представителей философии жизни Бергсон, отмечал, что жизнь в ее сущности не может быть познана при помощи понятий, искусственно созданных интеллектом, и постижение действительности может быть эмоционально-интуитивным, благодаря собственному переживанию, интуиции.
Оставаясь в рамках социально-философского рассмотрения повседневности важно понять общие закономерности жизнедеятельности индивида, его стремления, воодушевления, понимание ментальных структур сознания, самоощущения их обитателей, их субъективные представления о себе самих и о мире вокруг. В этом могут помочь данные социологических исследований.
Современный исследователь Белановский, разрабатывающий мето-
ды1 качественные социальных исследований, отмечает: «Изучение обыденной онтологии (ценностных и оценочных компонентов обыденного сознания - Ю.В.) методами качественной, а по мере углубления - и количественной социологии представляет очень важную и с научной, и с практической точки зрения задачу»[7, с. 98].
Несомненно, социологические исследования способны предоставить нам необходимые данные, рассмотрение которые может привести к интересным выводам. Так, например, у представителей разных социальных классов несомненно наблюдаются разные стили жизни и соответственно создается разного вида повседневность.
При анализе повседневностей в различных сообщностях (культурных, социальных, этнических, маргинальных, религиозных), в том числе в других культурах, может быть полезен метод герменевтического анализа. т.к. истолкование предельных значений другой культуры необходимо рассматривать через призму этой культуры. Не только философское толкование текстов, но «вчувствование», «вживание» (по Дильтею) могут принести в данном случае особую пользу для исследователя.
При изучении «других» (культурных, этнических, социальных и т.д.) социокультурных реальностей и их повседневности, в том числе для исследования явлений, происходящих в настоящий момент, и в дополнение к выше обозначенным, нам представляется могут быть особенно полезны следующие процедуры анализа. Опишем и обоснуем их:
анализ текста - как художественных произведений, в т.ч. мифов, легенд, сказок и сказаний, современной прозы, публицистики, так и других литературных источников, созданных данной общностью, газет, брошюр, афиш и тд. - для выявления типичных характеристик социокультурной общности, а также для констатации/фиксации встречающегося образа «Другого».
семантический анализ, разбор специфических понятий, слов, выражений, позволяющий выяснить природу и корни анализируемых феноменов, например, слова-заимствования, несущие смысловую нагрузку чужой культуры;
опросы, анкетные исследования, экспертные опросы, включенное наблюдение, погружение в среду - социологические методы анализа, позволяющие зафиксировать моменты бытования человека «здесь и сейчас», обычно не рефлексируемые сознанием в потоке каждодневных практик;
исследования, в т.ч. глубокое интервью с индивидами «из вне» исследуемой повседневности, которые на личном опыте пережили опыт погружения в новую для них социокультурную реальность; с теми, кто на собственном опыте пережил, «прочувствовал» взаимодействие с «другим», «чужим». В таком исследовании при соблюдении всех правил проведения (по Белановскому) - респондент обычно делится тем, что произвело на него наибольшее впечатление, что не «уложилось» в привычные рамки его
восприятия, то что отличает его повседневность от чужой. Таким образом, с одной стороны, эти процедуры позволяют нам увидеть ту реальность, которая не рефлексируется находящимися в ней индивидами в силу своей «обычности», но «видима», замечаема человеком «из вне». Сс другой стороны, такой анализ является ярким примером «схватывания» сознанием реальности, тот самый феномен, который описывал Гуссерль.
Выше указанное соотносится с исследованиями повседневности в обобщенном виде её ментального уровня, для анализа же онтологической сущности повседневности, её вещественно-предметной стороны необходимы другие методы познания.
С целью создать цельную картину жизненного мира, для последующего её социально-философского анализа, могут применяться методы культурологических, исторических и этнологических исследований, в том числе исследования вещественного повседневного мира - быта.
Важным для нас свойством выступает здесь традиционность, «опо-вседневнивание» (по Веберу) людьми любых явлений материальной и духовной культуры, рутинное повторение каждодневной жизни, обозначенное в явлении, предмете и через вещь.
В этой связи для воссоздания повседневности и быта на определенном историческом отрезке, для конкретной эпохи, для конкретного народа могут быть заданы следующие направления исследования параметров жизненного мира человека [8, с.153-155]: анализ либо воссоздание материальных предметов прошлого, в том числе декоративных предметов народного быта: анализ письменных источников (летописи, жизнеописания, дневники, мемуары, воспоминания); анализ различных проявлений быта (вещественного, житейского, нравственного); анализ вещественного антуража существования представителей разных классов и регионов страны, города и деревни; анализ предметов фото-, кинофиксации; анализ языка, фольклора. Под последней категорией может рассматриваться «всё то, что знает народ по преданию... Эта обширная и сложная масса разнообразных высказываний народа о своей внутренней и внешней жизни во всех ее разветвлениях. Басни, сказки, легенды, сказания, песни, сказания, песни, загадки, детские игры и присказки, знахарство, ворожба, свадебные и иные обряды, приметы, пословицы, поговорки, присловья, рассказы о луне, звездах, затмениях, кометах и всякого рода суеверия, повествование о ведьмах, упырях, виях и т.д. - словом, всё то, что народ унаследовал от отцов и дедов путем устного предания, за что он держится в своей жизни» [9, с. 343].
Собранный таким образом фактический и эмпирический материал может быть также подвергнут структуральному и феноменологическому анализам, методу аналитической интерпретации. Отметим, что для анализа повседневности рассматриваются также её структурные составляющие.
Следует отметить, что обозначенные нами методы пересекаются с общими социологическими и философскими методами, методами культурологии и этнологии (теориями изучения «Другого») и призваны осветить исследуемый феномен повседневности с позиций как единого и целостно-го( диалектически), так и особых его проявлений.
Таким образом, нам представляется, что для социальнофилософского анализа феномена повседневность необходимо сочетание-методов: феноменологического (непосредственное созерцание, «феноменологическую редукцию»); этнометодологического (нарушение привычного хода жизни, чтобы вызвать необычные ситуации и высветить тем самым обычное, свойственное для этой повседневности); герменевтического (понимание, «вживание», «вчувствование», в том числе интерпретация реальности сквозь призму культуры; анализ текстов, в т.ч. литературных); диалектического (понимание повседневного бытия как единой субстанции в её различных проявлениях, категориях и видах существования); экзистенцио-нального (представления повседневного как сменяющих друг друга состояний индивида, переживающего во времени свою повседневность); а также социологических (преимущественно качественных) методов.
Более конкретный выбор тех или иных методов исследования определяется как целями исследования, так и ожидаемыми релевантными результатами (по Шюцу), которые выбранные методы в состоянии подтвердить.
Список литературы
1. Шюц А. Структура повседневного мышления/ пер. с англ. Е.Д.Руткевич // Социологические исследования. 1988. № 2. С. 120 - 136.
2. Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. М.: «Росс. полит. энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. 1056 с.
3. Гуссерль Э. Картезианские размышления [Электронный ресурс]: http://kosilova.textdriven.com/narod/studia/Husserl.htm
4. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. М.: Наука, Ювента, Gallimard, 1999. 608 с.
5. Гарфинкель Г. Исследования по этнометодологии. СПб.: Питер, 2007. 335 с.
6. Гарфинкель Г. Исследование привычных оснований повседневных действий // Соц. обозрение. Т. 2. №1. 2002. С. 42 - 70.
7. Белановский С.А. Индивидуальное глубокое интервью. М.: Ник-коло-Медиа, 2001. 320 с.
8. Касавин И.Т., Щавелев С.П. Анализ повседневности. М.: Канон+, 2004. 432 с.
9. Лесевич В. Фольклор и его изучение // Памяти В. Г. Белинского: литературный сборник, составленный из трудов русских литераторов. М: Наука, 1899. 568 с.
J Karl son.
Methodological peculiarities of the everyday life studies.
The article deals with the research methods of everyday life, mainly in social-philosophical aspect. There is a phenomenological method, an ethnomethodological method, a hermeneutic method, a dialectical method, an existential method and sociological (mainly qualitative) methods to study the mental and ontologic essence of everyday life.
Keywords: daily occurrence, research methods.
Получено 17.03.2010
УДК 14:316.462
М.М. Кожаев, аспирант, (4872) 23-24-18, erarot@rambler.ru (Россия, Тула, ТулГУ)
УЧЕНИЕ О ВЛАСТИ В «СЛОВЕ О ЗАКОНЕ И БЛАГОДАТИ» МИТРОПОЛИТА ИЛАРИОНА
Рассматривается проблематика первого отечественного политико-
философского трактата митрополита Илариона, на основании чего раскрываются некоторые аспекты православных принципов государственной власти и оформления древнерусского идеала властителя.
Ключевые слова: власть, благочестие, исторический процесс, историософия, деятельность властителя, Божественный промысел.
Становление философской мысли в Древней Руси относится к X -XI векам - времени глубоких социально-политических и культурных изменений в жизни восточных славян, обусловленных образованием древнерусского государства - Киевской Руси, влиянием византийской и болгарской культур, возникновением славянской письменности и принятием Русью христианства. Эти факторы создали благоприятные условия для зарождения древнерусской философии, в целом, и учения о власти, в частности.
Начальный этап в развитии русской философской мысли связан как с творческим освоением патристической и античной философии, так и с появлением первых литературных произведений, содержащих оригинальные философские идеи и концепции. В летописях, «поучениях», «словах» и других памятниках отечественной литературы отразился глубокий интерес русских мыслителей к историософским, антропологическим, гносеологическим и моральным проблемам, к вопросу власти.
Первым религиозно-философским и общественно-политическим произведением Древней Руси, в котором излагается целостная концепция
