CC BY
104
З.И. Лаврентьева
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ РЕАБИЛИТАЦИИ КАК ПЕДАГОГИЧЕСКОГО ФЕНОМЕНА
Преамбула. Автор предлагает нестандартный методологический принцип изучения реабилитации как феномена современности. Он строится на единстве антропологического, аксиологического и культурологического подходов.
Выбор методологических принципов является одной из ответственейших процедур любого исследования. В нашем случае процесс выбора осуществлялся при условии обращения к триаде: 1) отношение общества к лицам, имеющим физические, психические или социальные ограничения; 2) реабилитационная практика и 3) научные теории реабилитации. Сложность заключалась в том, что эти три гетерогенных актора в силу своей природы не всегда совпадали и, в сущности, долгое время исключали возможность создания целостного методологического принципа.
Явный разрыв обнаруживался между социальными отношениями и практикой реабилитации. Исследования историков педагогики свидетельствуют, что в процессе развития общества менялось и восприятие людей с ограничениями. Оно прошло длительный путь, начинавшийся с отрицательного отношения, предполагавшего физическое уничтожение человека, не совпадающего с общепринятыми канонами. Позже утвердилась тенденция изоляции их от общества при условии минимальной поддержки. И только с признанием социальной справедливости и равноправия в качестве нравственных основ общества лица с ограничениями стали приниматься в качестве равноправных членов общества. Вместе с тем, практика не совпадала и не совпадает с логико-историческими выводами. Уже древний мир демонстрировал парадоксальное единство идей инфантицида с идеями милосердия. Христианство, сосредоточив внимание на душе и необходимости ее спасения в любом случае в силу ее божественного происхождения, одновременно устраивало инквизиционные процессы. Новое время порождало необычайные средства в материальной, медицинской, инструментальной, образовательной, духовной сферах для достижения целостности человека с ограничениями, но внедряло практику, превосходящую все ужасы Рима (Дахау, Освенцим, Майданек). И в настоящее время общество не свободно от бремени противо-
речий: признавая равные права для лиц с ограничениями, оно и ныне продолжает традиции создания сегрегационных учреждений. Противоречия между практикой (выступающей в двух формах: опережающей или обремененной пережитками) и общественными отношениями объективно создает базу для формирования нетрадиционных методологических оснований, выводящих реабилитацию за пределы собственно личностного или собственно общественного.
Поиски методологических принципов нашего исследования осложнялись также в связи с эклектичностью и крайней пестротой самих теорий реабилитации. В российской научной литературе понятие реабилитация стало известно с середины XIX века и нашло широкое распространение в последующие десятилетия. В это время протекал напряженный процесс выявления категории «реабилитация» в самых разных областях наук: медицинской, юридической, психологической, социально-педагогической и т.д. Если право определяло реабилитацию как «восстановление доброго имени, репутации неправильно обвиненного или опороченного лица, восстановление кого-либо в прежних правах по суду или в административном порядке» [1, с. 101], то медицина сводила реабилитацию к «комплексу мер, направленных на восстановление нарушенных функций организма и трудоспособности больных и инвалидов» [2]. Педагогика, экспериментируя в области образования лиц с ограничениями, дополняла содержание термина «предоставлением возможностей больным и инвалидам учиться». К середине 30-х годов XX столетия теоретические концепции частных наук не только оформляются в фундаментальные теории (А.Н. Берштейн, В.М. Бехтерев, Л.С. Выготский, В.П. Кащенко, А.И. Мещеряков, А.С. Макаренко, В.Н. Сорока-Росинский), но и получают беспрецедентное подтверждение в практике. Достижения в области развития способностей лиц с ограничениями (общеизвестный пример Ольги Скороходовой) абсолютизируют дефектологические теории. Одна-
52
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 9, 2006
© З.И. Лаврентьева, 2006
ко состоявшаяся дифференциация в теории и практике реабилитации отодвигает на какое-то время на второй план ее методологическую целостность. Более того, реабилитация в каждой отрасли объявляется методологическим основанием для себя, не давая возможности выйти за пределы частных выводов и сформировать общее видение проблемы.
Последняя четверть XX века, накопив гигантский фактический материал по проблемам реабилитации, показала, что старые методологические подходы не дают возможность в полной мере раскрыть потенциалы реабилитации, вывести ее в проекцию будущего. Почти одновременно специалисты различных отраслей медицинского знания, психологи, педагоги, философы, правоведы заговорили о необходимости создания комплексной реабилитации. В связи с этим меняются целевые установки: реабилитация начинает пониматься как «восстановление максимально возможной гармоничности в развитии человека с ограничением и его взаимодействии с окружающим миром» [3, с.30]. Возникают самые разнообразные межпредметные, общефилософские концепции реабилитации: теория нормализации (Бенгтон Нирье); учение о независимой жизни (Гербен Делонг); теоретические положения активизации внутренних возможностей личности (Фалида Парслоу); концепция педагогического сопровождения (Е.И. Казакова, Л.М. Шипицы-на). Суть названных подходов заключается в переводе реабилитации с уровня удовлетворения элементарных потребностей личности на уровень восстановления ценностей, определяющих сущность и качество жизни; в центре внимания оказывается активность самого человека, нуждающегося в восстановлении. Вместе с тем методологические принципы предложенных концепций остались проработанными слабо, авторы, доказывая важность инноваций в реабилитационной деятельности, продолжали оставаться в ловушке частных теоретических положений.
Новая ситуация, возникшая вследствие изменения отношения общества к лицам с ограничениями, сопровождавшаяся открытиями в практике реабилитационной деятельности и средствах теоретического обоснования, побуждает к поискам синтезирующих методологических принципов.
Наше исследование, учитывая создавшую ситуацию, исходит из триадического методологического комплекса: общенаучного, конкретно-
научного и методологии практики. Это позволяет, не отрицая необходимости дальнейшего накопления фактов в горизонтах отдельных наук, выйти на создание методологической вертикали, своего рода методологического зонда, позволяющего увидеть связи, взаимодействие, конструкты между общественным отношением, теорией и практикой реабилитации.
Общенаучная методология позволяет рассматривать феномен реабилитации не в его специфически узко-научном понимании, а в широком общественном и социально значимом смысле. Она способна разрешать те противоречия, которые все чаще возникают в современной медицинской, юридической, психологической, культурологической, педагогической реабилитации. Медики сегодня вынуждены отвечать на вопрос о выборе между реабилитацией и эвтаназией. Небольшой группе пациентов, которые не смогли бы выжить после тяжелой болезни или травмы два десятка лет назад, ныне усилия специалистов неотложной медицины сохраняют жизнь, а затем требуется период реабилитации, приносящий новые мучительные проблемы. Политики также стоят перед дилеммой: социокультурная реабилитация мигрантов или национальная безопасность. Педагогическая общественность начинает ставить вопросы об эффективности реабилитации детей - почему более половины воспитанников детских домов в дальнейшей жизни оказывается либо в местах лишения свободы, либо очень рано умирают. Таким образом, во главу угла ставится вопрос о цене реабилитации. Подобного рода вопросы приобретают особо острый характер в периоды общего систематического кризиса общества. Разрешение этого противоречия видится в постановке вопроса о качестве жизни реабилитируемого.
В структуре общенаучной методологии, отвечающей на вопрос о качестве жизни реабилитируемого, целесообразно использовать единство и взаимозависимость нескольких науковедческих подходов. Это позволяет продемонстрировать многогранность процесса реабилитации, предоставляет возможность наметить полифункциональные связи и противоречия, приводит к преодолению замкнутости и ограниченности конкретного знания при сохранении его научного потенциала. Кроме того, многоаспектность изучения проблемы реабилитации помогает выйти на интеграцию научных концепций из разных областей знаний,
позволяет выявить нетривиальные идеи, рассмотреть проблему под разными углами зрения, обогатиться результатами столкновений суждений и прогностических определений.
При выборе основ общенаучной методологии мы отдали предпочтение антропологическим, аксиологическим и культурологическим концептуальным представлениям. Методологические принципы данных подходов имеют вполне определенные общие основания объяснения природы человека, его существования и развития. Они парадиг-мально концентрируются на человеке как базовой ценности, подчеркивают его субъектность, целостность, духовность, и утверждают единство социальной, биологической и психической сущности личности. Вместе с тем каждый из этих подходов позволяет углубить отдельные стороны изучаемых явлений, показать все богатство, многогранность феноменов действительности, обеспечить достоверность научных теорий и практики.
Основополагающим методологическим принципом в изучении реабилитации мы принимаем антропологический подход. Антропология раскрывает природу, сущность и смысл человеческого бытия вне зависимости от отдельных свойств индивида. Назначение антропологии - представить целостное, а не суммарное знание о человеке. «Ее цель - дать целокупный анализ физического, психического, духовного (и божественного) начал человека, вскрыть те силы и потенции, которые «движут» им, а главное - благодаря которым «движется» он» [4, с. 825]. Она задает целостный способ рассмотрения развития человека как существа общественного - в единстве социального и экзистенциального, в открытости бесконечным возможностям, в неисчерпаемости, незавершенности самоосуществления. Этот подход санкционирует включение в пространство исследования реабилитационного процесса такие антропологические ценности, как жизненные смыслы, нравственные побуждения, эмоциональные переживания, предназначения. Он позволяет рассматривать человека, в том числе и с ограничениями или нарушениями, в его всесторонних связях с миром и в многообразии проявлений в разных сферах жизнедеятельности. Антропология ориентирует на поиск нового научного знания, применимого к развитию не абстрактного, а конкретного ребенка в повседневных формах существования. В то же время антропологический подход выводит исследование на осмыс-
ление значимости человека в мировом целом, за пределы существующего социального, что обеспечивает индивидуальный вклад каждого в поступательное развитие общества. Антропология как наука задает категорический императив, что люди с ограничениями выступают как неотъемлемая органическая часть общества, провоцирующая его на обсуждение нравственных и духовных ценностей, на адекватные поведенческие реакции.
Антропологическая методология определяет человека, несмотря на все отклонения от так называемой нормы, как существо человеческое, обладающее неотъемлемыми и неотчуждаемыми правами. Никакие человеческие деформации (за исключением особых случаев) не умаляют право на свободное волеизъявление. И общество заинтересовано в поддержании этого правового настроя лиц с ограничениями. Вместе с тем антропология проводит различие между правом и притязанием. Она позволяет сдвинуть исследовательскую позицию от аппеляции к праву к изучению действительного вхождения лиц с ограничениями в правовое поле и действованию в нем. В этом случае протекает процесс перехода от правового иждивенчества в правовую активность. Обращение лиц с ограничениями к праву актуализирует всю систему права и снижает правовой нигилизм общества.
Человек с особыми физическими или социальными характеристиками с точки зрения антропологии является постоянно изменяющимся субъектом, располагающим определенными природными и духовными ресурсами, которые выступают в качестве базиса для адекватного личностного восстановления в возможно полном объеме. В антропологии ограниченные возможности трактуются как препятствия, обусловленные физическими, психическими, сенсорными, социальными, культурными, законодательными или иными барьерами. Эти лица имеют равные возможности для самореализации при неравных условиях жизнедеятельности. Не всегда достигая высокого уровня личностного развития, индивид с особенностями остается человеком в собственном смысле этого слова.
Антропологическая наука, всецело принимая человека с его особыми потребностями, одновременно ставит вопрос о качестве его жизни. В первые послевоенные десятилетия проблема качества жизни исследуются - при использовании современного научного инструментария -
группой европейских ученых, получившей общее название Римского клуба. Выводы, к которым пришли представители Клуба, оказались по своему характеру тревожными. Подняв проблемы экологические, демографические, энергетические и т.д., они объективно выдвинули вопрос о качестве жизни на первый план. Под качеством жизни на этом фоне они понимают материальную достаточность, передовую медицину, высокотехнологичный труд, общедоступность образования и культуры, непрерывность развития, гарантию равенства прав и свобод. Особая ценность их научных выводов заключается в признании права на качество жизни любого человека, в том числе и в сложных ситуациях индивидуального становления.
Учение о качестве жизни последние два десятилетия активно разрабатывается в медицинской антропологии (Дж Пирсол, Г. Раск, М. Фрид, В.И. Гордеев, Ю.С. Александровия и др.). Подчеркивается, что «качество жизни - это субъективное удовлетворение, выражаемое или испытываемое индивидом в физических, ментальных и социальных ситуациях, даже при наличии каких-то дефицитов» [3, с. 8]. Качество жизни, следовательно, связывается с полнотой бытия, с личным созидательным участием, с духовным восприятием жизни. Все это позволяет сущность и цели реабилитации рассматривать в совершенно ином методологическом ключе, а именно в ракурсе жизненных ценностей и приоритетов, удовлетворенности жизнью.
Итак, достижения антропологии, определяющие в качестве целевой характеристики индивида его человеческую сущность, представляют собой краеугольную основу общенаучной методологии нашего исследования. В свою очередь, проведенный нами анализ феномена реабилитации обогащает антропологию новыми знаниями о месте и роли лиц с ограничениями в развитии общества, в развитии духовной сущности человека.
Антропологический подход, сочетаясь с подходом аксиологическим, интегрирует смысловые и ценностные характеристики изучаемых нами процессов и явлений. Он настраивает педагогическое знание на анализ феноменов ценности личности и индивидуальности, на изучение «человеческого в человеке», на постижение идеалов человеческого бытия.
Для нашего исследования важность аксиологического подхода заключается в том, что он позволяет, прежде всего, утверждать самоценность
человека, в том числе и с ограничениями, самоценность детства, в том числе и детства с особыми условиями жизнедеятельности и особыми потребностями. Долгое время признание ценности деятельности в противовес ценности человека приводило теоретические исследования и практику реабилитации к восстановлению таких способностей, которые были необходимы для осуществления труда и быта. Потому и ставился диагноз «инвалидность», вычеркивающий человека из процесса реабилитации (образования), что обнаруживались непреодолимые барьеры к трудовой деятельности. Позже в процессе реабилитации была открыта ценность восстановления лиц с ограничениями к социальной деятельности. Однако и в данном случае ценность деятельности оставалась приоритетной. Ценилась социальная дееспособность: умение строить отношения, способность вступать в продуктивные коммуникации, готовность к сотрудничеству. В настоящее время аксиологические учения, в частности, теории ценностного релятивизма, позволяют объяснять смысловые и ценностные основания с точки зрения рефлексии над ее предельными проявлениями, «возможными человеческими мирами». «Важно оценивать, каков человек, но не менее важно и исследовать, каким он может стать» [5, с. 23]. Это выводит изучение процесса реабилитации на совершенно новый этап: приоритета ценности реабилитируемого над ценностью его эвентуальной деятельности.
Методологический аппарат нашего исследования средствами аксиологии ориентирован на утверждение принципов жизни во всех формах ее проявлениях и рассматривает в качестве ценности категорию будущего. Для понимания ценности реабилитации в современном, неустойчивом, неравновесном мире методологическое значение представляют работы, связанные с проблемами кризисов мирового сообщества. Среди трудов этого рода нас привлекла работа «Философия надежды» Эрнста Блоха. Восточногерманский философ Блох поставил вопрос о том, что современный человек, в отличие от человека прошлого, которому было гарантировано, при всех противоречиях человеческого бытия, достаточно устойчивое будущее, поставлен перед неизвестным будущим. И, следовательно, фундаментальной категорией его действительного восстановления и становления как человека будущего является категория надежды.
В 2000 году инициативной группой, представленной крупнейшими учеными, в числе которых были и Нобелевские лауреаты, был подписан «Гуманистический манифест». «Манифест» констатировал, что если человечество хочет выжить в следующем тысячелетии, оно должно продолжить путь от разрушительных традиций и разделения к новому общепланетарному мировоззрению, сосредоточенному на идее безопасного и надежного лучшего мира в равной мере для всех людей. Перспективы человечества они видят в отвержении рока и отчаяния и побуждении людей к разуму, отваге и сострадательности для того, чтобы претворить самые высокие чаяния в жизнь. В оборот вводится категория оптимизма, опирающаяся на реалистическую оценку вызовов современности и научные достижения, способные улучшить условия существования человека.
Разделяя жизнеутверждающие ценности «Манифеста», мы считаем, что именно научные, а не мистико-религиозные основы реабилитации отвечают новым реалиям и открывают прорыв в будущее. Человечество в настоящее время обладает величайшими достижениями в науке и технике. Они способны обеспечить качество жизни людей с ограничениями, людей, волею обстоятельств оказавшихся в сложной жизненной ситуации. Признание ценности всякого человека в настоящем и будущем - один из методологических принципов нашего исследования, выведенных из современной аксиологии.
Аксиология, кроме того, наполняет ценностными смыслами саму педагогическую науку о реабилитации. Ценностное значение приобретают и лица с особенностями развития, и способы включения их во взаимоотношения с окружающими. Ценностными мотивами окрашивается поиск педагогических путей и средств восстановления и взращивания способностей у лиц с ограничениями или нарушениями. Одновременно аксиологическая методология ориентирует на изучение и учет системы ценностей самих подростков, включенных в процесс реабилитации. Аксиология позволяет видеть ценностные формы реабилитации в диапазоне от эго-состояния до мы-состояния, уважать ценность субкультур лиц с ограничениями.
Избранные для нашего исследования аксиологические принципы развертывают антропологический тезис о принятии любого человека таким, какой он есть, в русло ценности поиска его изменения. «Выявить все лучшее в человеке - с тем, чтобы
все люди могли рассчитывать в жизни на лучшее» [4, с. 462] - таков антропоаксиологический испуль-сатор реабилитации в условиях современности.
Неотъемлемым компонентом методологического комплекса при изучении процесса реабилитации в нашем исследовании выступает и культурологический подход. Он позволяет увидеть место лиц с ограничениями и роль реабилитации в современной культуре. Состояние культуры в настоящее время таково, что в ее ныне действующей системе есть неизымаемое и неотчуждаемое место людям с ограничениями. Современная культура аксиоматически признает право на жизнь человека с любыми отклонениями и нарушениями, которые объявляются результатом самой культуры. Культура, выработавшая понятие «единое человечество» и идею «нового планетарного гуманизма» (Гуманистический манифест 2000), исходит из основополагающего теоретического принципа планетарного гуманизма, признающего и закрепляющего необходимость уважения достоинства всех людей в мировом сообществе.
В системе культурологических ценностей закреплено не только право на жизнь, но и безусловное право на становление и культурное развитие человека. Это ориентирует реабилитацию на постоянное расширение сфер культуры, в которые включается человек с ограничениями. В культурное развитие добавляется овладение основами физической и эстетической культуры, культуры экологии и экономики, культуры общения и др. Ведущим средством реабилитации выступает мировая культура.
Культура в нашем исследовании выступает предпосылкой и результатом реабилитации. С одной стороны, средства, достигнутые материальной и духовной культурой, более чем достаточны для организации полноценной и широкомасштабной реабилитационной деятельности, направленной на трансформацию витальных потребностей в потребности интеллектуального и духовного характера (искусство, наука, философия, психология, право и т.д.); с другой стороны, научная методология, включающая культурологический подход, позволяет видеть социум со всеми его противоречивыми проявлениями, деформациями, деструктивными тенденциями, в том числе и деформациями самой культуры. Позитивное или негативное отношение общества к лицам с ограничениями выражает приоритетность характера культуры, определяет здоровье
общества в признании доминанты культуры: перспективной или культуры, пожирающей саму себя. Наше исследование направлено на утверждение первого подхода.
Тогда сформированные тысячелетиями субкультуры, сложившиеся в группах лиц с ограничениями, по нашему мнению, прямо вписываются в контекст современной культуры. Такой подход позволяет при изучении реабилитации преодолеть рамки объективно складывающейся и специфически выражаемой субкультуры глухих, немых, а также субкультуры беспризорников, маргиналов и т.д. и выйти на изучение процессов освоения ими ценностей национальной и мировой культуры. Это и становится фундаментом для педагогического поиска футорогенных механизмов и средств реабилитации.
Культурологическая теория включает реабилитируемого с его культурной данностью в систему социальных отношений и коммуникаций, позволяющих дифференцировать объективный и субъективный план отношения к миру и самому себе. Совпадение или несовпадение этих двух планов определяют педагогические способы подготовки лиц с ограничениями к приемлемому существованию в социуме и культуре.
Педагогическая культура реабилитации является частью общей культуры и оказывает влияние на выбор приоритетов мирового культурно-исторического развития. Современный ее уровень характеризуется, с одной стороны, духовностью, нравственностью и оптимизмом; с другой - научностью, технологичностью, вариативностью. Это культура работы с ребенком, имеющим ограничения, как с человеком, способным осваивать мир. И это культура владения специфическими способами, путями, средствами включения особого ребенка в социальную действительность.
В целом культурологическая методология позволяет признать лиц с особыми потребностями неотъемлемой частью культуры общества, а качество их жизни определить как критерий уровня общественного развития. Она приводит к выводу о педагогической культуре реабилитации как гуманистической культурной ценности и о реабилитации как антропокультурном феномене современности.
Итак, в качестве научной методологии исследования реабилитации как современного феномена принимается системное триединство антропологического, аксиологического и культурологического подходов. Подобного рода методология, которую
мы определяем как холистический антроподи-намизм, предлагается в качестве целостного методологического принципа, позволяющего выйти на общетеоретическое изучение реабилитации.
Следующая задача нашего исследования -раскрыть конкретно-научную методологию изучения реабилитации в свете холистического ант-роподинамизма. С нашей точки зрения, следует обратить внимание на концепции интегрального характера, т.е. те, в которых уже достигнуто или близко к завершению взаимодействие антропологии, аксиологии и культурологии.
Из фундаментальных теорий, принятых на вооружение педагогическим сообществом, выделим, прежде всего, социокультурную теорию Л.С. Выготского и психосоциальную Э. Эриксона. Они были пионерами концептуального обоснования идеи единства человека и общества, социума и психики. Эти концепции прервали исследования реабилитации изолированного характера, свободного от социальных, культурных и прочих воздействий. Наше исследование углубляет эту тенденцию, привлекая достижения комплекса современных наук об обществе и личности.
Имеющими для нас ценностный характер являются теоретические выводы ныне уже сложившейся исторической антропологии (А.Ф. Лосев, Л.Н. Гумелев, А.С. Панарин, А. Проханов и др.). Она обогатила научно-гуманитарный тезаурус идеями погруженности человека в культуру, идеями пассионарности, возникающей на энергетическом стыке общества и природы. Современная симеотика (Тартуская школа, Ю.М. Лотман) ввела в научное обращение социально-педагогической мысли идею эвристического пространства науки, контексности культуры и человека. Логико-социологические прорывы А.А. Зиновьева породили теорию развивающейся коммуникативности «человейникности». А.С. Панарин предложил теорию глобального синтеза, пафосом которого является футорологическая идея преодоления кризиса мировой цивилизации на основе радикального духовного преображения человека. Теория диалога культур В.С. Библера заострила вопрос о диалогическо-культурном характере духовной сущности человека и диалоге культур как по горизонтали, так и исторической вертикали. Это дает основание человеку проживать в своем сознании культурно-духовные ценности прошлого, будущего и настоящего, экстрактируя универсально-историческую идентичность.
Все эти фундаментальные открытия раздвигают границы изучения реабилитации в собственно педагогическом отношении, делают педагогику неотъемлемым звеном интегрированного научного знания об обществе, человеке, личности. Они вводят в конкретно-научную методологию новую антропосоциальную картину человека.
Среди педагогических концепций, отвечающих антропосоциальным открытиям современной науки, наиболее продуктивными для методологии нашего исследования являются идеи педагогической антропологии (Ситаров, Слобод-чиков, Бим-Бад), социального воспитания (А.В. Мудрик, Сластенин), педагогики среды (Бочарова, Е.В. Бондаревская), развития Детства (Фельдштейн), социально-личностного развития (Н.Е. Щуркова, Липский). Ценность этих знаний заключается в том, что они, введя в сферу педагогики вновь открытые связи и отношения в системе: ребенок - общество - культура - образование, резко расширили поле возможностей педагогической науки. В частности, они дали возможность включить в традиционный круг педагогических проблем такие новые явления, как социальное сиротство, аддиктивное поведение, реабилитация. Это процесс, на наш взгляд, протекает органически, не вызывая отторжений и несовместимости и позволяет методологию реабилитации стоить на открытиях, сделанные в научных школах данной ориентации.
Одним из теоретических выводов данной школы является идея антропологической целостности. В.И. Слободчиков, работающий в сфере психолого-педагогической антропологии, считает, что «каждый человек предстает одновременно и как природно-общественное, и как духовно-практическое существо в совокупности своих сущностных сил и родовых способностей» [6, с. 133]. Это дает возможность определить человека с ограничениями как всеобщую часть видовой классификации, и, следовательно, включить его в целостную общественно культурную образовательную систему. Одновременно всеобщность предполагает выбор метода познания человека через понимание его уникальности, единичности, неповторимости. На первый план выходят субъективные смыслы, которые возникают у личности во взаимодействии с обществом, культурой и образованием. Методология реабилитации с объективной необходимостью включает в себя диалектику общих сущностей и субъективных смыслов человека.
Следующий тезис, определяющий методологический подход к педагогике реабилитации, связан с представлениями об устойчивости, непрерывности и изменчивости процесса развития человека. Базовым методологическим положением является фундаментальное психолого-педагогическое положение об объективно неизбежном изменении личности. Для нашего исследования принципиально важны научные выводы о том, 1) что развитие ребенка с ограничениями имеет те же тенденции, подчиняется тем же закономерностям, что и развитие детей, свободных от каких-либо ограничений; 2) но нужно иметь в виду, что ребенок с ограничениями имеет качественно иную картину изменений; 3) личностные изменения ребенка с ограничениями в современной ситуации все более протекают под давлением социальных обстоятельств.
При изучении процесса реабилитации данные выводы позволяют утверждать, что дискретность внешнего функционирования ребенка с ограничениями не означает отсутствия изменений. Даже в том случае, если наблюдается приостановка или откат от сложившихся поведенческих и практических навыков, продолжается накопление внутренних ресурсов, актуализирующих изменения. Дж. Карпара и Д. Сервон, пришедшие к этому же выводу, подчеркивают, что «непрерывность в личностном функционировании имеет тенденцию и в нестабильности внешних действий» [5, с. 198].
При дестабилизации, при дискреции состояния реабилитируемого происходит не усложнение и накопление навыков, а полуосознанный или вовсе неосознаваемый им поиск новых стратегий деятельности, что закономерно связано со сложным процессом общего развития, внешне не всегда проявляющегося, но внутренне осуществляющегося. По удачному выражению А.Р. Лурии, «человек не может закрыться на ремонт». Если под ремонтом понимать процесс восстановления, то нельзя сначала совершить процесс восстанавления, а затем приступить к процессу развития. Даже при утратах, депривациях, нестандартности, более того, сложных нарушениях развития осуществляется процесс изменений, но в необыкновенно затрудненных, противоречивых и парадоксальных формах.
Современная психолого-педагогическая антропология, обращаясь к исследованиям природы глубинных способностей ребенка с ограничениями, исходит из мысли о необходимости ориентировать-
ся не на адаптационные возможности человека, как это часто предлагалось и предлагается в традиционной коррекционной педагогике, а на его по-тенциалитет, под которым нами понимается органичность и становящийся характер открытых и, более того, неоткрытых дарований и способностей.
Методологический характер для изучения реабилитации приобретают те ныне функционирующие и гипотетические критерии, которые позволяют по новому подойти к измерению качественных состояний ребенка. Антропологические педагогические учения позволяют концентрировать внимание не на критерии совершенствования отдельных сторон личности и даже не на идее гармоничности человека, а на критерии полноты реализации индивида как человека. Реализовавшийся человек - это человек, который в осознанной форме или в форме, стимулируемой извне, приложил усилия, волю, настойчивость для приведения в движение потенциалитета и достиг определенных, подчас высоких, результатов в практической, духовной или нравственной сфере. Следовательно, критерием реабилитации выступает наиболее полная жизненная реализация человека.
Антропологические концепции утверждают, что полнота бытия достигается человеком через прохождение им следующих восходящих линий: оживление, одушевление, персонализация, индивидуализация, универсализация. (Слободчиков) Детерминантами прохождения по названным ступеням выступают нравственно-этические ценности общества, культуры, личности. Это жестко соотносится с целями, определяющими возможности и пределы реабилитации, со способами, адекватным этим целям, и фазами процесса восстановления и взращивания способностей у лиц с ограничениями. В нашем случае данные методологические постулаты определяют реабилитацию как феномен действительности и как педагогический процесс.
Реализация человека в настоящее время протекает в сфере открытого пространства, на котором развертываются сложнейшее технологические, научные, информационные, культурные, социальные и т.д. процессы. Современный ребенок, в том числе и ребенок с ограничениями, более глубоко, чем раньше, погруженный в открытое пространство, постоянно ощущает на себе давление этих сложных процессов, но не всегда может провести различие между позитивными и негативными сторонами функционирующего социума. Как показывают исследования и психо-
лого-педагогическая практика, выбор часто идет по пути наименьшего сопротивления, бывает связан с асоциальными ценностями, приобретает характер ухода от неуспеха в противовес стремления к успеху. Сложившаяся педагогическая ситуация, в свою очередь, настоятельно побуждает ученых выявлять тенденции, закономерности и законы усложнившегося состояния детства и на их основе предлагать способы, методы, средства и условия, необходимые для противодействия негативным тенденциям социума и для позитивного обеспечения развития. Научная школа, работающая в социально-личностной парадигме (Бочарова, Гурьянова), выдвинула теорию пространства, которая в заостренной форме поставила вопрос о способах включения ребенка в усложнившиеся связи и отношения, обеспечивающие его позитивную самореализацию.
Научные открытия, сделанные в ходе исследований социального, образовательного, информационного, воспитательного и других видов пространства, являются важными для методологии изучения реабилитации. С одной стороны, они направляют наше исследование в поле открытого реабилитационного пространства, с другой стороны, требуют выявления таких реабилитационных средств, которые соразмерны с интенсивностью и сложностью жизни в современных условиях и не разрушают устойчивости личности к стрессам.
Существенное значение для разработки методологии теории реабилитации имеют понятия «общественное» и «социальное». В нашем исследовании проводится строгое различие между ними. Если понятие «общественное» традиционно воспринималось как «социальное» (перевод с латинского - socialis), то в настоящее время понятия «общественное» и «социальное» начинает наполняться различным содержанием. Социальное рассматривается отныне как вполне самостоятельно существующее явление, дающее возможность более тонко и глубоко изучать процессы становления целостности реабилитируемого. В данном контексте продуктивна идея, согласно которой (А.В. Брушлинский) индивид социален изначально. Если признать социальность в качестве самостоятельного свойства индивида, то тогда становится понятной разница между социализацией и социальным развитием. Первая -это степень усвоения и активного воспроизводства общественного, а вторая - степень осуществления социальных задатков. Отсюда выводит-
ся еще один методологический принцип нашего исследования - двуединства общественного и социального развития в процессе реабилитации. Приоритетное место отводится развитию социальных способностей, что и обеспечивает качество общественной жизни реабилитируемого.
Кроме того, разграничение научных терминов «общественное» и «социальное» позволяет определить категорию «социальная реабилитация» в совершенно ином ее звучании. Если традиционно социальную реабилитацию воспринимали как заключительную (итоговую, комплексную) фазу общественного восстановления, то открытия современной психолого-педагогической науки дают возможность определить ее как восстановление и взращивание индивидуальных социальных способностей, среди которых центральной является способность чувствовать себя человеком.
В целом конкретно-научная методология нашего исследования является экстрактом идей, выработанных совокупностью антропологических, культурологических и аксиологических педагогических концепций. Она утверждает в теории реабилитации принципы целостности, непрерывности, органичности, потенциалитета. Она заставляет изучать реабилитацию в структуре пространства, его усложняющихся связей и противоречий. Выделяя в качестве самостоятельных структур человека социальное и общественное бытие, данная методология дает возможность более тонко фиксировать педагогическую эффективность реабилитации, которая (эффективность) и проявляется в наиболее полной реализации реабилитируемого.
Кроме того, в основание нашего исследования мы кладем и методологию практики реабилитации. Понятие «методология практики» признается современной наукой и используется некоторыми методологами отечественной педагогики (З.И. Мальковой, Е.В. Титовой, К.Д. Радиной и др.). Под методологией практики подразумевается «знание о преобразовании соответствующего объекта» [7, с. 9]. «научное знание (теоретическая система) о деятельности в определенной области, о средствах, результатах и методах этой деятельности» [8, с.74].
Методология практики, в нашем случае, - это система теоретических принципов, направленных на познание функционирования процесса реабилитации. Определение теоретических основ изучения практики реабилитации строилось на выводах теории методических систем (И.П. Иванов,
Аванесян) и теории методики деятельности социального педагога (Шакурова, Мардахаев и др.). К этим теоретическим принципам мы относим:
1) принцип соответствия/несоответствия концепции реабилитации педагогическим средствам, содержанию и технологии ее реализации;
2) принцип целостности/дискретности практики реабилитации;
3) принцип преемственности/непреемственности в осуществлении практики реабилитации;
4) принцип тождества/различия целей, установок, мотивов реабилитируемого и реабилитолога.
Вывод. Современная общественная ситуация, изменение отношения общества к людям, имеющим ограничения физического, психического или социального характера, побудила нас совершить пересмотр принятых научным сообществом методологических принципов исследования реабилитации. Проведенный нами анализ общенаучной методологии, с одной стороны, подтвердил их действенность и применимость, с другой стороны, продемонстрировал их ограниченный характер или даже неприменимость в условиях общественных и научных достижений современности. Устоявшиеся методологические принципы вполне удовлетворяли в условиях накопления научных данных при экстенсивном развитии теории реабилитации, при изучении реабилитации отдельных категорий лиц с ограничениями и оказались несостоятельными в условиях перехода науки на уровень исследования глубинных процессов реабилитации и ее интегральности.
Учитывая изменения и требования времени, мы осознали необходимость осуществить методологический поворот от понимания реабилитации как процесса ремонтного характера, т.е. восстановления трудовых, бытовых, образовательных, социальных и других деятельностных навыков, к ценностному, т.е. такому, который ориентирован не на внешние стороны изменения, а на внутренние процессы, ведущие к пробуждению и развитию способностей с целью максимально полной реализации человека. Старый подход оставлял за бортом реальной человеческой жизни и отношений огромное количество людей, которые рассматривались как балласт производственно-функционирующего общества и которые существовали в силу снисхождения и призрения. Антропо-аксиологический принцип призван побудить общество относиться к особым людям по-человечески, становясь человеком в этом случае
и самому. Для педагогики этот поворот не означает ничего другого, как отказ от принципа необучаемости и социальной изоляции и приятие принципа единого педагогического пространства для любого человека.
Новое понимание сущности реабилитации поставило нас перед фактом необходимости разработки методологических принципов, преодолевающих узкие рамки старого мышления. Они построены нами как своего рода зонд, высвечивающий внутреннее состояние процесса реабилитации и внутренние возможности реабилитируемого.
Методологическую основу нашего исследования образовал комплекс антропологических, культурологических и аксиологических положений. Ведущим в этом комплексе объективно стал антропологический принцип, задающий целостный способ рассмотрения человека в единстве социального и экзистенциального, в открытости бесконечным возможностям, в неисчерпаемости, незавершенности самоосуществления. Это позволило включить в пространство исследования процесса реабилитации такие антропологические феномены, как жизненные смыслы, качество жизни, предназначения. Культурологический подход дал возможность придать процессу реабилитации современный характер, выявляющий социальные, нравственные и духовные потенциалы общества, личности, реабилитационного пространства. Он стал своего рода лакмусовой бумажкой зрелости и качества социального развития индивида в процессе реабилитации. Аксиологический подход позволил и в человеке с ограничениями видеть ценность, порождающую новые смыслы педагогической деятельности, открывающие ранее не обнаруживаемые горизонты целей и средств реабилитации. Выработанный на основе синтеза антропологического, аксиологического и культурологического подходов новый методологический принцип определяется нами как принцип холистического ант-роподинамизма.
Анализ конкретно-научной, как и общенаучной, методологии показал, что XX век, введя в научный оборот концепции психосоциального и социокультурного развития личности, вытеснил теории реабилитации изолированного характера. Наше исследование, двигаясь в этом же направлении и привлекая достижения современных наук об обществе и личности, обогащает, на наш
взгляд, методологию педагогического исследования реабилитации идеями антропосоциального характера. Все это с необходимостью ведет к осознанию процесса реабилитации как целостного, динамического и продуктивного процесса восстановления и взращивания способностей человека с ограничениями.
В ряду общей и конкретно-научной методологии специфическое место занимает методология практики. Нашим исследованием предлагается система теоретических принципов изучения практики реабилитации, к которым мы относим принципы соответствия/несоответствия, целостности/дискретности, тождества/различия и преемственности/непреемственности.
Методологический синтез общенаучной, конкретно-научной методологии и методологии практики выступает в качестве движителя, своего рода пружины настоящего исследования процесса реабилитации, демонстрирующего возможность полной реализации человеческих потенций и качества жизни реабилитируемого.
Библиографический список
1. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: 13560 слов: В 2 т. Т. 2. - М.: Рус. яз., 1993.
2. Российский энциклопедический словарь / Под ред. А.М. Прохорова. - М., 2001.
3. Гордеева А.В., Морозов В.В. Прикладная реабилитационная педагогика: Учебно-методическое пособие. - М.: Академический Проект, 2004.
4. Всемирная энциклопедия: Философия XX век. / Ред. и сост. А.А. Грицанов. - М.: АСТ, Мн.: Хаверст, Современный литератор, 2002.
5. Капрара Дж., Сервон Д. Психология личности. - СПб.: Питер, 2003.
6. СлободчиковВ.И., Исаев Е.И. Основы психологической антропологии. Психология развития человека: Развитие субъектной реальности в онтогенезе: Учебное пособие для вузов. - М.: Школьная Пресса, 2000.
7. Гершунский Б.С., Никандров Н.Д. Методологическое знание в педагогике // Политехнический музей. - М.: Знание, 1986.
8. Бургин М.С. Понятия и функции методологии (К итогам дискуссии) // Советская педагогика. - 1990. - № 10.
