CC BY
13ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИКИ
С. А. Толкачев1, А. Ю. Тепляков2
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ АНАЛИЗА ТРАНСФОРМАЦИИ ГЛОБАЛЬНЫХ ЦЕПОЧЕК СТОИМОСТИ В ХОДЕ НЕОИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ3
В настоящее время происходит интенсивное формирование технологий шестого технологического уклада с постепенным переходом к стадии полномасштабного внедрения в производство. Мы охарактеризовали данный процесс как неоиндустриализацию [1], выделили его основные компоненты (3D-принтинг, промышленный интернет, роботизация) и выявили движущие силы.
Глобальные цепочки стоимости: взлет и коррекция концепции
В процессе неоиндустриализации возникают новые формы организационно-экономических и социально-экономических отношений. В связи с развитием альтернативных источников энергии и уменьшением масштабов производства в рамках одной производственной единицы снижается (или вовсе исчезает) экономическая зависимость новых индустриальных предприятий от монопольных инфраструктурных компаний. Широкое внедрение гибких производственных систем вкупе с динамично изменяющимся спросом подрывает значение положительного эффекта масштаба - новые индустриальные предприятия постепенно перестают ориентироваться на данный принцип как на определяющий в конкурентной борьбе. Рост наукоемкости производства, внедрение роботизированных производственных линий приводит не только к сокращению занятости вообще, но и к снижению спроса на низкоквалифицированную рабочую силу, размыванию граней между трудом инженера, техника и рабочего.
1 Сергей Александрович Толкачев, первый заместитель декана факультета государственного управления и финансового контроля Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, д-р экон. наук, профессор.
2 Артем Юрьевич Тепляков, ведущий научный сотрудник Центра макроэкономических исследований Института экономической политики и проблем экономической безопасности Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, канд. экон. наук.
3 Статья подготовлена в рамках Международного конкурса РГНФ - Белорусский республиканский фонд фундаментальных исследований (БРФФИ), проект № 16-22-01006 «Воздействие неоиндустриализации на изменение места и роли российских и белорусских предприятий в глобальных цепочках стоимости».
В то же время широкомасштабное внедрение технологий аддитивного производства, промышленного интернета, роботизации, новых источников энергии не только революционизирует промышленное производство, но и ведет к радикальной трансформации глобальных цепочек стоимости (ГЦС) - основы современной модели международного разделения труда и механизма управления промышленным ландшафтом каждой страны мира.
Под термином цепочка добавленной стоимости понимается последовательность основных бизнес-функций (или стадий производственного цикла): проектирования, производства, маркетинга, дистрибуции и послепродажного обслуживания потребителя. О значимости ГЦС говорит тот факт, что, например, в 2012 г. более 60 % мировой торговли (объем которой составил около 22 трлн долларов) пришлись на торговлю промежуточными товарами или услугами, используемыми на различных стадиях процесса производства товаров и услуг для конечного потребления. Только за одно десятилетие (1995-2005 гг.) доля стоимости импортных компонентов в стоимости экспортной продукции для многих стран существенно возросла: для Израиля, Чешской Республики, Люксембурга - примерно на 20 %; для Китая, Тайваня, Польши, Словакии, Греции - на 10.. .15 %; для Германии, Франции, Японии, Индии, Турции - на 7.. .8 % [2].
Движущими силами создания ГЦС во всем мире являются инвестиционные решения транснациональных компаний (ТНК), связанные с привлечением независимых подрядчиков и офшорными операциями. Последние несколько десятилетий логика индустриального развития требовала, чтобы ТНК активно интегрировались в глобальные цепочки стоимости, характерные для отживающей стадии промышленного развития, именуемой пятым технологическим укладом (ТУ) (С. Ю. Глазьев) либо Индустрией 3.0 (германские промышленные ассоциации). Формирование ГЦС нового поколения поднимает множество теоретических и практических вопросов, связанных с выбором вектора наиболее эффективной модели интеграции национальных предприятий в новую систему международного разделения труда. Выполняются исследования по самым различным аспектам: понимание мотивов и действий компаний; использование промышленной политики; роль услуг и логистики в функционировании ГЦС; влияние региональных торговых соглашений на ГЦС [3], эволюция правил ВТО в связи с модификацией ГЦС [4] и др.
Глобальные цепочки стоимости - это не просто сравнительно новый феномен международного разделения труда, это принципиально новая парадигма исследований международного бизнеса и формирования национальных промышленных политик. Прежние инструменты стимулирования промышленной деятельности становятся неэффективными. Например, традиционная протекционистская политика может принести большой ущерб стране, экспорт которой существенно зависит от импортных компонентов. С учетом сложности ГЦС воздействие государства на экономических агентов должно быть более избирательным, тонким, умным.
Эта новая реальность нашла отражение в статистике, которая до недавнего времени приписывала полную коммерческую стоимость товара (или услуги) последней стране в экспортной цепочке, преувеличивая таким образом коммерческую важность конечного производителя. Осознавая потребность в адаптации к изменениям в системе торговых отношений, ВТО совместно с ОЭСР инициировали публикацию международной торговой статистики, основанной на добавленной стоимости, с ее разбивкой на каждом этапе производственной цепочки и измерением вклада каждого партнера [5].
При анализе феномена ГЦС используются методологии:
• теорий эндогенного экономического роста, включающих концепции технологических укладов (С. Ю. Глазьев, В. Н. Шимов) и технологий широкого применения (Б. Йованович, В. М. Полтерович);
• экономики метапредприятий и глобальных промышленных сетей (К. Арнольд, Р. Родригез);
• мир-системного подхода И. Валлерстайна;
• статистического исследования глобальных цепочек создания стоимости на основе интегрированных таблиц «затраты - выпуск» Trade in Value Added - TiVA;
• прогнозирования социально-экономического и научно-технического развития и другие.
К зарубежным исследователям этого феномена можно отнести К. Арнольда, Г. Джереффи, M. Каваками, Р. Каплински, Р. Родригеза, T. Стержена, Ш. М. Стефен-сона и др. Наиболее известными организациями, работающими в данном направлении, являются Institute of Development Studies (IDS, Великобритания) и United Nations Industrial Development Organization (UNIDO, ООН). На основе анализа работ указанных авторов можно сделать вывод о наличии высокой корреляции между процессами современной неоиндустриализации и формирования ГЦС нового поколения. Данная связь должна учитываться правительствами при формировании адекватного типа промышленной политики, которую в целях повышения ее эффективности необходимо координировать с другими государствами - партнерами по формированию ГЦС.
Кроме того, успешное решение задач исследования позволит отказаться от традиционной методологической дихотомии «экспортная ориентация - импортозаме-щение», жестко задающей целевые ориентиры промышленной политики, и перейти к более продуктивному подходу - рассмотрению промышленной политики в контексте перспектив экспансии национальных предприятий в ГЦС.
Включенность национальной экономики в ГЦС, как правило, определяют исходя из двух аспектов:
1) «участие компонентами» (backward participation) - доля импортных компонентов, используемых для производства экспортной продукции;
2) «участие продукцией» (forward participation) - доля экспортируемых национальных компонентов, используемых в производстве в других странах.
Анализ экономики России и ее ближайшего торгового партнера Белоруссии показывает, что российские и белорусские предприятия в разной степени интегрированы в современные ГЦС. Расчеты, выполненные П. А. Кадочниковым на основе Global Trade Analysis Project (GTAP) и матриц «затраты - выпуск», показывают, что общий (суммарный) индекс участия в ГЦС Белоруссии составляет 68,96 % (60,2 % на этапе backward participation и 8,76 % на этапе forward participation); для России аналогичный индекс эквивалентен 48,06 % (9,36 и 38,7 % соответственно) [6].
Иными словами, белорусские предприятия в гораздо большей степени выступают в качестве производителей конечных товаров и используют внешнеэкономические связи для поставок сырья и компонентов. Российские же предприятия, будучи в целом менее интегрированными в ГЦС (что объясняется большим масштабом экономики), в основном сами играют роль поставщиков промежуточной продукции для глобальных ТНК. При этом более высокий фактический уровень включенности белорусских предприятий в ГЦС за счет таких отраслей, как производство кокса и нефтепродуктов, машиностроение, производство транспортного оборудования, химическая промыш-
ленность, черная металлургия, во многом обеспечивается высокой добавленной стоимостью приобретаемых российских товаров промежуточного потребления.
ГЦС и аддитивные технологии
Многие западные эксперты уверенно говорят о прорывном потенциале аддитивных технологий. 3D-технологии обладают наиболее прорывным потенциалом для будущих бизнес-моделей в обрабатывающей промышленности за счет формирования и разрастания программных платформ, которые будут координировать 3D-экосистемы [7].
Эд Бернстейн (президент Института промышленных исследований) и Тэд Фар-рингтон в статье «Приведет ли развитие 3D-технологий к коллапсу традиционной промышленности?» в «Гарвард бизнес ревью» [8] положительно отвечают на поставленный вопрос. Некоторые эксперты считают, что 3D-технологии являются такими же фундаментальными прорывными технологиями, изменяющими «правила игры», каковыми выступили в свое время паровой двигатель и телеграф [9].
Развитие аддитивных технологий и утверждение новой парадигмы «глобальный дизайн - локальное производство» (вместо существующей «локальный дизайн - глобальное производство») приведет к сокращению спроса на растущий спектр готовой продукции, тем более на огромный спектр промежуточной продукции высокой степени обработки.
«Субтрактивное» производство обречено на утрату конкурентных преимуществ, связанных с дроблением производственного процесса на все более мелкие стадии и ростом производительности труда за счет специализации труда и машин. Новая философия производственного процесса (аддитивное производство) построена на иных фундаментальных принципах. Она концентрирует и материализует интеллектуальный ресурс в ключевых областях (сам 3D-принтер с программным обеспечением плюс расходные материалы к нему) и делает ненужной всю прочую производственную инфраструктуру, разросшуюся за счет углубления разделения труда.
Существующая модель производства базируется на крупномасштабных предприятиях, связанных глобальными цепочками поставок по всему миру. 3D-технологии изменяют лицо совместного дизайна и производственного процесса, сокращают время доставки продукции до потребителей, ведут к массовой персонализации производства.
Идеологи обанкротившейся концепции постиндустриальной экономики любили указывать, что развитые страны в русле так называемой экономики знаний удерживают на своей территории наиболее наукоемкие виды деятельности (НИОКР, дизайн, управление логистикой и пр.), а собственно производство как второсортный вид деятельности могут распределять по развивающимся странам (в зависимости от цен на рабочую силу, энергию и прочие компоненты инвестиционного климата). Крупнейшие ТНК добивались таким образом сокращения удельных издержек на производство, продолжая извлекать эффект масштаба и паразитируя на своем превосходстве в области маркетинга и управления сложноорганизованным производством с высокой степенью разделения труда.
Новая производственная парадигма, провозвестником которой является 3D-революция, разрушает многовековую империю «эффекта масштаба», вытесняет грандиозную систему углубления разделения труда как основу конкурентоспособности производственной деятельности. На наш взгляд, парадигма «глобальный дизайн -локальное производство» более точно отражает суть интеллектуального подхода к производственной деятельности. Глобализация дизайна за счет развития инфоком-
муникационных технологий позволяет задействовать креативный потенциал миллионов людей в сфере разработки новых изделий с максимально кастомизированным дизайном в соответствии с дифференцированными запросами потребителей в разных регионах мира. Производство перестает быть сложнейшей управленческой системой, основанной на длинной технологической и логистической цепочке поставщиков и потребителей промежуточной продукции.
Различие между старой и новой производственными парадигмами представлено на рисунке. Старая парадигма характеризуется многоуровневой системой поставщиков Р Р Р .. для производителя конечной продукции Р который продает продукцию конечным потребителям С. Центр дизайна Б имеет дело только с производителем Р1, который доводит технические задания до своих поставщиков. Новая парадигма будет означать сетевую кооперацию центров дизайна Б, каждый из которых сможет транслировать по тем же сетям технологию производства в виде программных кодов многочисленным локализованным производителям. Последние ориентируются на конкретных потребителей с индивидуализированными запросами.
Производственные парадигмы: а - старая (субтрактивная); б - новая (аддитивная)
3D-принтинг открывает новые подходы в дизайне и радикально меняет производственный процесс. Например, в известном «напечатанном» автомобиле Urbee, который выпустила компания Stratasys, был применен революционный подход к дизайну бампера. Вместо использования от 300 до 500 зажимных приспособлений и деталей была применена конструкция «кость птицы». Это обеспечило прочность конструкции за счет интеграции нескольких сотен отдельных деталей в единый узел. А компания General Electric к 2016 г. намерена использовать в своих авиационных двигателях 19 «напечатанных» топливных форсунок. Новый дизайн форсунок консолидирует в одном производственном процессе десятки различных деталей и соответствующих процессов [10].
ГЦС и умное производство
Со времен Генри Форда, внедрившего конвейерную сборку, скорость является основным критерием производственного процесса в обрабатывающей промышленности. Но четвертая промышленная революция создает условия для распространения данного критерия не только на сборочное производство, но также на разработку и модификацию продукции, логистическое обеспечение компонентами, послепродажное обслуживание. Тогда жизненный цикл продукта становится объектом управления с критериальными характеристиками, которые раньше были присущи только финальной сборочной линии. Ускорение сроков внедрения новой продукции связано с тем, что все большая часть жизненного цикла продукции на предпроизводственной стадии (разработка, тестирование, инжиниринг) сдвигается в виртуальную сферу. Первые компании, вставшие на путь «цифровизации», показывают сокращение времени доставки кастомизированной продукции заказчику на 50 %.
Суть новой промышленной революции (неоиндустриализации) заключается в тотальном внедрении электронных устройств не только в процессы финансового управления компаниями (это произошло на предшествующем этапе технологического развития), но и непосредственно в производство и сопряженные с ним процессы дизайна, разработки, дистрибуции и послепродажного обслуживания продукции. Данный компонент неоиндустриализации обозначается терминами интернет вещей, промышленный интернет, умное производство, цифровая фабрика, интеллектуальное производство и др.
В одной из статей мы охарактеризовали отличие германской модели промышленного интернета от американской модели интернета вещей [11]. Германскую модель можно назвать концепцией умной фабрики или умного производства (smart manufacturing). В эпоху Индустрии 4.0 каждый завод будет оснащен интеллектуальной системой, которая с помощью датчиков осуществляет сбор данных о функционировании машин и может их проанализировать. Таким образом система в реальном времени знакомится с работой механизма. Кроме того, она может выполнить анализ данных о действиях потребителей и произвести оптимальное управление товаром на протяжении всего производственного срока (от планирования дизайна до продажи). Главные особенности Индустрии 4.0 - внедрение более автоматизированного производственного оборудования, оживление производственного менеджмента, предоставление заводам возможности основываться на прогнозировании рынка, ускорение монтажных мероприятий, умное производство и максимально быстрое удовлетворение запросов потребителей [12].
Обрабатывающая промышленность должна реагировать на изменчивый потребительский спрос. Потребители становятся все более требовательными, им нужен про-
дукт, отвечающий их исключительным нуждам. Этот процесс называется кастомиза-цией. И, разумеется, потребитель не желает нести потери из-за поломок и простоев приобретенного оборудования. Для лучшего удовлетворения потребностей клиента производители уже давно используют компьютеризированные системы управления обслуживанием (computerized maintenance management systems - CMMS), позволяющие отслеживать работу оборудования и предупреждать поломки и отказы. Выгоды для клиентов очевидны - сокращение затрат на ремонт, снижение издержек на обслуживание оборудования, оптимизация затрат на рабочую силу.
Развитие интернета вещей, или цифровизация производственных процессов, обещает добавить к американскому ВВП 2,2 трлн долларов к 2025 г. Промышленность выиграет от сокращения времени на разработку продукции и потерь времени на ремонт, улучшения степени использования оборудования и материалов, большей гибкости. Благодаря модернизации производственной базы появятся новые «высококвалифицированные» рабочие места с потенциалом совершенствования на основе непрерывного обучения по STEM-программам (наука, технологии, инжиниринг, математика) [13]. Воздействие интернета вещей на обрабатывающую промышленность через развитие коммуникации машин М2М и сбора «больших» данных поистине революционно.
Умное производство предполагает создание среды, где вся информация - от фабричного станка до цепочки поставок - доступна в режиме реального времени. Отслеживая текущее состояние капитальных активов, технологических процессов, ресурсов и готовой продукции, менеджмент сможет улучшать бизнес-процессы, тем более что рутинные управленческие решения примут сами автоматизированные устройства.
На умном производстве (цифровой фабрике) машины нужны не только для производства изделия, они будут сами оценивать и сравнивать изделия с дизайнерским образцом и вносить изменения в электронном режиме; отпадет потребность в экспериментальном производстве с его многочисленными ошибками. Машины сами загрузят и передадут информацию в режиме реального времени в аналитические центры.
В целом, умное производство - это новая среда для принятия решений, которая создает возможности для проактивной и автономной аналитической деятельности, позволяющей системе самонастраиваться и самоисцеляться. Умное производство, позволяя предсказывать и расшивать «узкие места» до их появления, трансформирует бизнес-процессы компаний из реактивного в проактивное состояние, способствует лучшему удовлетворению клиентов.
За счет переноса основной управленческой деятельности с уровня цеха (завода) на уровень фирмы в целом повышается стратегичность управления предприятием, при этом вопросам совершенствования ГЦС будет уделено еще больше внимания. Например, по данным PricewaterhouseCoopers, компании, которые рассматривают цепочки поставок как стратегический актив, работают на 70 % эффективнее конкурентов.
Менеджер «Сименс» Саша Фишер считает, что время господствовавших в мире машиностроения идей аутсорсинга и цепочек поставок заканчивается. Обрабатывающая промышленность подошла к эпохальной развилке. Происходит исчезновение «родового» или «племенного» знания, присущего каждой отдельной фирме. На смену прежней модели компетенций фирм приходят информационно-технологические решения, встроенные повсюду, начиная от машинных контроллеров и заканчивая смартфонами [14].
И хотя, согласно опросу агентства Гартнер, 40 % организаций верят, что интернет вещей (Internet of Things - IoT) окажет значительное воздействие на индустрию в тече-
ние ближайших трех лет, совсем немного американских компаний приступили к реальным шагам по внедрению интернета вещей в производственные процессы. Но среди них есть такие системообразующие компании, как «Дженерал Электрик», которая приступила к выпуску линейки продуктов «Бриллиантовое оборудование» - нового поколения машин, оснащенных сенсорами и датчиками, осуществляющими электронное управление эксплуатацией. Например, локомотив нового поколения имеет более 200 сенсоров, продуцирующих свыше 1 миллиарда операций в секунду. Вся информация в режиме реального времени поступает в центр контроля за движением, где компания проводит непрерывный аналитический мониторинг для оптимизации эксплуатационных характеристик локомотива в части потребления энергии, уровня загрузки и пр.
Чтобы производить подобные «умные» изделия, сама компания должна выполнить программу перестройки всего заводского хозяйства, а это 450 заводов в 175 странах и более 300 тысяч работников. Осуществление глобальной реорганизации этой промышленной империи на основе интернета вещей, т. е. создание новой сети «бриллиантовых предприятий», оснащенных новейшими производственными технологиями, способными использовать поток промышленной информации в режиме реального времени, - это титаническая задача из разряда «миссия невыполнима».
Для реализации пилотного проекта был выбран завод по производству газовых турбин в Гринвилле (Южная Каролина). В одну производственную ячейку были объединены с помощью сенсоров только несколько единиц производственного оборудования одного типа, чтобы понять, как эти машины выполняют свою работу и как операторы взаимодействуют с ними. В течение трех месяцев производственная ячейка показала 25 %-ный рост производительности [15].
Таким образом, у нас есть основания предполагать, что воздействие интернета вещей на реорганизацию ГЦС будет проходить по следующим направлениям:
1. Резкий рост аналитической информации на всех стадиях жизненного цикла продукции и повсеместное использование кибернетических средств обработки этой информации ускорят процессы перестройки ГЦС, выявления и замены неэффективных звеньев. Этот процесс, получивший название решоринг, уже идет в США, и это не только возврат на территорию страны производственных предприятий, но и пересмотр страновой конфигурации поставщиков в целом. В частности, по мере распространения интернета вещей будет несомненно усилен тренд на перевод предприятий из Юго-Восточной Азии в Мексику в целях сокращения логистических затрат.
2. «Цифровизация» производства в рамках заводских комплексов или территориально близко расположенных производственных предприятий крупных компаний должна привести к отказу от излишнего аутсорсинга за счет роста внутризаводской производительности труда. Еще в 1970-е гг. применение автоматизированных систем управления (АСУ) на производстве содержало значительные резервы эффективности. Например, мой отец А. С. Толкачев в кандидатской диссертации (1976 г.) рассчитал, что за счет внедрения АСУ эффективность загрузки производственных мощностей по выпуску электрощеток настолько возрастет, что из трех существовавших в СССР заводов один окажется лишним. Спустя 40 лет, с приходом интернета вещей и проникновением кибернетических технологий во все этапы жизненного цикла продукции резервы роста производительности труда должны быть несоизмеримо выше. Следовательно, нет необходимости использовать аутсорсинг в качестве основного инструмента роста производительности, как это происходило на протяжении последних 30 лет эпохи глобализации.
3. Интернет вещей вместе с аддитивными технологиями способствует кастоми-зации производства - выпуску продукции под индивидуальный заказ с последующим индивидуализированным обслуживанием клиента. При тотальном распространении этого формата производства исчезает сам смысл словосочетания ГЦС применительно к содержанию термина глобальный. Все цепочки наращивания добавленной стоимости становятся ориентированными не на массового планетарного потребителя, а на конкретные группы потребителей, вплоть до отдельных физических лиц. Соответственно ГЦС должны будут трансформироваться в локальные или кастомизированные цепочки добавленной стоимости.
Список литературы
1. Побываев, С. А. Переход к неоиндустриализации России: повестка дня и анализ вариантов / С. А. Побываев, С. А. Толкачев // Экономическое возрождение России. - 2016. - № 1.
2. Transforming Economies. Making industrial policy work for growth, jobs and development / J. M. Salazar-Xirinachs [etc.]; International Labour Organization. - Geneva, 2014. - P. 158.
3.Стефенсон, Ш. М. Глобальные цепочки создания стоимости: новая реальность международной торговли / Ш. М. Стефенсон // International Centre for Trade and Sustainable Development. - 10.06.2015. - http://www.ictsd.org/ bridges-news/мосты/news/глобальные-цепочки-созда-ния-стоимости-новая-реальность-международной. Дата обращения: 16.05.2016.
4. Мурадов, К. Россия-АСЕАН: Торговля и глобальные производственные цепочки / К. Мурадов // Мировая экономика и международные экономические отношения. - 2015. -№ 8. - С. 25-39.
5. Trade in Value Added - October 2015 / OECD.Stat. - http://stats.oecd.org/Index. aspx?DataSetCode=TIVA2015_C1 Дата обращения: 16.05.2016.
6. Кадочников, П. А. Перспективные вопросы расширения участия России в глобальных цепочках добавленной стоимости / П. А. Кадочников // Российский внешнеэкономический вестник. - 2015. - № 2. - С. 9.
7. URL:https://hbr.org/2015/05/the-time-to- think- about- the- 3d- printed- future- is- now&cm_ sp= Article-_-Links-_-Top%20of%20Page%20Recirculation
8. URL: https://hbr.org/2014/01/will-3-d-printing-cause-traditional-manufacturing-to-collapse
9. URL: http://www.industryweek.com / emerging- technologies/ 3-d- printing- could- herald-new-industrial-revolution
10. Hessman, T. Rethink Everything: 3-D Printing and the Product Design Revolution / T. Hessman // IndustryWeek. - 2014. - Aug. - 25.
11. Толкачев, С. А. Две модели неоиндустриализации: Германия - «Индустрия 4.0», США - «Промышленный интернет» / С. А. Толкачев // Экономист. - 2015. - № 9.
12. Четвертая индустриальная революция, или Индустрия 4.0. URL: http://bllk.info/ 2015/ 04/ 24/industry-4-0/ Дата обращения 20.05.2016.
13. Batra, R. HANNOVER MESSE: US Manufacturing Is Resilient, Innovative, Increasingly Digital / R. Batra // Industry Week. - 2016. - Apr. 18.
14. Fischer, S. If the World Really Is Flat, We Need a New Outlook on the Horizon / S. Fischer // Industry Week. - 2016. - Apr. - 14.
15. Hessman, T. Brilliant: How GE is Leading Manufacturing's Digital Revolution / T. Hessman // Industry Week. - 2016. - May. - 4.
