CC BY
212
УДК 008.2
СИДОРЕНКО О.В. Методологические основания
современной футурологии
Анализируется методология современной футурологии на предмет ее рациональности и адекватности изучаемым объектам. Предлагается разделять теоретическое и прикладное направления внутри футурологии, опирающейся на научную методологию. Высказывается идея о том, что синергетическая парадигма соответствует пост-неклассическому типу научной рациональности и наиболее эффективна для описания сложных социальных систем, обеспечивая построение качественного прогноза.
Ключевые слова: футурология, прогнозирование, методология познания, методология науки.
Уход футурологии от построения глобальных проектов будущего к разработке более конкретных вопросов и прогнозов, относящихся к различным областям, говорит о высокой сложности, непредсказуемости современного мира. Но эта тенденция также является доказательством серьезных трансформаций внутри научного знания. В частности, футурология разделилась на теоретическое («абстрактные рассуждения» о будущем) и прикладное направления (прогнозирование). Во взаимной интеграции, обогащении этих двух направлений современного футурологи-ческого познания представляется нам будущее футурологии.
Взаимосвязь науки и футурологии можно увидеть, обратившись к ее прикладному направлению, то есть к прогнозированию. Исходя из общепринятого определения1, прогноз наряду с анализом и диагнозом является имманентной функцией каждой научной дисциплины. Прогнозирование может осуществляться практически во всех науках сообразно задачам и особенностям каждой из них. В этом плане различается прогнозирование естествоведческое, научно-техническое и обществоведческое. Таким образом, прогностическая ценность научного знания очевидна. Чтобы футурология не скатывалась до уровня предсказаний на кофейной
гуще, а повышала свой прогностический потенциал, необходимо развивать в ней черты научности.
Изучение методологических основ современной футурологии целесообразно начать с уточнения содержания самого термина «методология», так как его понимание в современной философии является неоднозначным. Для появления этой неопределенности и многозначности были свои причины.
По мнению большинства исследователей, методология - это «философская дисциплина, решающая две основные задачи: анализ затруднений и проблем в научном и других видах мышления и выработка путей решения этих затруднений и проблем».2 Но есть и другое определение методологии, связанное с отделением методологии от философии, с развитием методологии в качестве самостоятельной дисциплины. В таком случае методология понимается как «учение о способах организации и построения теоретической и практической деятельности человека»3. В дальнейшем методология стала рассматриваться вне рамок науки и научной деятельности, применительно к человеческой деятельности вообще.
Итак, в настоящее время можно выделить два основных определения методологии:
- учение о средствах, методах и приемах познания;
- учение об организации деятельности. Об этом пишет, например, Б.Г. Юдин4, который понимает под методологией совокупность познавательных средств, методов, приемов, используемых в какой-либо науке, а также область знания, изучающую средства, предпосылки и принципы организации познавательной и практи-чески-преобразующей деятельности. На эту «двоичность» определения методологии указывают также Д.А. Новиков и А.М. Новиков, определяя ее как «учение об организации деятельности»5. Таким образом, наряду с методологией научно-исследовательской деятельности стало формироваться новое направление - методология практической деятельности.
Данные изменения внутри методологии связаны, на наш взгляд, со все более усиливающейся ориентацией науки на практику. Причинами тому выступают дифференциация современного научного познания, усложнение понятийного аппарата науки, усиливающаяся теоретизация научного мышления, совершенствование познавательных средств и методов научного познания. Каждое научное открытие имеет не только предметное, но и методологическое содержание, связано с критическим анализом понятий, подходов к интерпретации изучаемого материала. Использование науки как силы, улучшающей нашу жизнь, только как источника создания новых технологий приводит к изменениям не только экономической системы (возникает так называемая инновационная экономика), но и меняет саму науку.
Важный вклад в изучение научной методологии был внесен отечественными исследователями. В частности, в трудах П.В. Коп-нина, В.А. Лекторского, В.И. Садовского, В.С. Швырева, Г.П. Щедровицкого, Э.Г. Юдина методология была дифференцирована на четыре блока, причем каждый предыдущий блок в рамках какой-либо научной дисциплины вбирал в себя предшествующий: философский; общенаучный; част-нонаучный; технологический (конкретные методики и техники исследования)6.
Для нас важным является вопрос: «Каким образом эволюция и дифференциация методологии могла повлиять на мо-
лодую дисциплину футурологию?» Ответ очевиден: в рамках футурологии стали образовываться два направления, которые существуют и сейчас. Для удобства предлагаем называть их теоретическим и прикладным направлениями футурологии. Указанные выше четыре уровня научной методологии можно легко выявить внутри современной футурологии, обратившись к анализу исторического развития футу-рологического знания.
Так, например, С.А. Переслегин предлагает производить периодизацию футу-рологического знания, опираясь на анализ методов, с помощью которых был создан тот или иной прогноз7.
По его мнению, первыми известными инструментами долгосрочного прогнозирования были литературные произведения о будущем. Поэтому первый этап эволюции футурологического знания был представлен литературной его формой. Соответственно главными методами, используемыми в данной области футурологии, являются литературное описание (авторский литературный или публицистический текст) и размышления «эксперта» о будущем. На данном этапе развития футурологии возникли и развивались такие ее формы, как научная фантастика, future studies и так называемый трансгуманизм. На наш взгляд, данные формы футурологического знания используют такие методы, которые можно отнести к философскому и общенаучному уровню научной методологии.
Вторая стадия в развитии футурологи-ческого познания представлена методиками прогнозирования, связанными с появлением «фабрик мысли». Здесь используются такие методы, как метод «Делфи» (широкий перекрестный экспертный опрос), метод сценирования(определяющий долгосрочные сценарии развития), метод стратегического имитационного моделирования (представляет собой игровое моделирование поведения субъектов в ситуации критического выбора), метод форсайта (многоэтапная работа экспертов) и многие другие. На данной стадии развития футурологического познания используется преимущественно частнонаучная и технологическая методология. Можно
сказать, что с момента возникновения первых «фабрик мысли» футурология трансформируется в научную дисциплину и позиционирует себя как сфера, где образуется точное знание. Именно в рамках работы данных исследовательских институтов были разработаны конкретные приемы, оказавшие существенное влияние на методологию футурологии.
Как можно видеть, второй этап развития футурологического познания представляет собой работу коллектива специалистов и поэтому вырабатывает коллективное знание, в отличие от литературного художественного или авторского прогноза. При этом нельзя не учитывать тот факт, что даже работа коллектива исследователей в методологическом плане детерминирована их мировоззренческими позициями и типом используемой научной рациональности. С.А. Переслегин, предлагая проанализировать популярные сейчас форсайтные исследования как показательный пример работы «фабрик мысли», указывает на то, что «... всякое предвидение в явном или неявном виде включает в себя личную онтологию прогнозирующего и господствующую онтологию общества или сообщества, в котором поставлена задача на прогнозирование». Он отмечает также, что это обстоятельство, как правило, не реф-лексируется ни авторами прогноза, ни заказчиком. «Поэтому предвидение не может соотноситься с действительностью точнее, чем соотносится с этой действительностью пересечение личной онтологии прогнозирующего и коллективной онтологии сообщества, занимающегося прогнозированием». При увеличении числа экспертов влияние коллективной онтологии экспертного сообщества, указывает исследователь, приводит к «обнулению» личной составляющей авторов прогноза. Таким образом, «с ростом числа экспертов «онтологическая база» прогнозов сужается и сами прогнозы становятся менее содержательными и более очевидными»8.
Данный анализ форсайта еще раз выявляет несовершенство методологии прогнозирования. Показательную оценку прикладной футурологии дает также С.А. Караганов9: «Мировоззренческая задан-
ность прогноза, накладывая свой отпечаток на продукцию «фабрик мысли», коммерческих исследовательских центров, общественных институтов и т.п., приводит к формированию в общественном сознании некоего обобщенно-обязательного взгляда на мировые перспективы»10. «.Все их авторы являются пленниками сугубо западной мировоззренческой па-радигмы»11.
Решению проблем в области методологии прикладной футурологии, на наш взгляд, может помочь ее сопоставление с типами научной рациональности, предложенными В.С. Степиным12.
Первый из них - это тип классической рациональности, характеризующийся особым пониманием идеалов объяснения и описания. В рамках этого типа предполагается, что объективность объяснения и описания достигается только тогда, когда в цепочке деятельности «субъект - средства (операции) - изучаемый объект» объяснение сосредоточивается только на объекте и будет исключено все, что относится к субъекту, средствам и операциям деятельности.
Второй этап, или неклассический тип рациональности, эксплицирует связи между знаниями об объекте и характером средств и операций деятельности. Объяснение и описание включает принцип относительности объекта к средствам наблюдения. Этот подход наиболее наглядно проявляется в квантово-релятивистской физике.
Третий этап, или постнеклассический тип рациональности, расширяет поле рефлексии над деятельностью, учитывает соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ее ценностно-целевыми структурами. В явном виде учитывается связь между внутринаучными и вненаучными целями и ценностями.
Соответственно этим изменениям структур метода деятельности расширяется поле типов системных объектов, которые можно освоить в соответствующих структурах деятельности. Классическая рациональность позволяет осваивать в познании простые (малые) системы, неклассическая - сложные системы с саморегуляцией и обратными связями, постнеклассическая - истори-
чески развивающиеся системы, в том числе и такой их вариант, как человекоразмерные системы (исторически развивающиеся системы с включенным в них человеком).
Соответственно каждый из трех типов рациональности вводит особую категориальную сетку, обеспечивающую освоение изучаемых объектов (понимание вещи и процесса, части и целого, причинности, случайности и необходимости, возможности и действительности, пространства и времени), а также категориальную сетку, характеризующую наиболее общую схему метода деятельности (понимание объяснения и описания, доказательности и обоснования, строения знания, понимание теории, наблюдения, факта). Изменения смыслов этих категорий меняют онтологическую и методологическую составляющие философских оснований науки. Поэтому каждый тип рациональности предполагает свою систему философских оснований, которая меняется при смене типа рациональности.
Под этим углом зрения Степин также выделил и три этапа развития философс-ко-методологической рефлексии над наукой: центрированной на онтологической проблематике (классика), переносящей акцент на анализ процедур и операций построения знания (неклассика) и акцентирующей проблематику социокультурной детерминации науки (постнеклассика)13. Очевидно, что современная футурология должна использовать прежде всего постнек-лассический тип рациональности для определения и описания возникающих трендов, а также для построения своих прогнозов, так как она имеет дело с человекораз-мерными системами и должна учитывать цели и ценности современной цивилизации.
Осмысление предложенного В.С. Сте-пиным понимания эволюции методологии научного знания привело нас к следующим выводам относительно футурологии.
1. Современные исследователи-футурологи часто используют тип рациональности, неадекватный изучаемым объектам. Очевидно, что изучение сложных, саморазвивающихся систем (именно такой является человеческая цивилизация) невозможно путем применения классической и неклассической рациональности.
2. Направленность футурологии на прикладные исследования приводит к потере ею философских (историософских) оснований. Связь исторических наук с футурологией необходима, так как реконструкция в истории - то же самое, что прогнозирование в футурологии. Здесь также уместно подчеркнуть, что градация методологии в рамках научного знания на философскую, научную, конкретно-научную и практическую условна, в том смысле что нельзя выстроить глубокую, продуманную научную концепцию, лишив ее философских оснований. Поэтому разведение в противоположные стороны прогнозирования (практической футурологии) и теоретической футурологии, по нашему убеждению, в корне неправильно.
3. Обязательное присутствие в футурологии базовых понятий науки (пространство, время и т.д.) дает возможность учитывать категориальный аппарат современной науки. Интересные идеи в данном направлении содержатся в работе А.С. Панарина14, но рамки статьи не позволяют нам рассмотреть данную проблему более подробно.
4. Направленность футурологии на создание принципиально новых идей означает не просто экстраполяцию уже существующих тенденций, а предугадывание инновационных изменений внутри социума. Данная задача является наиболее труднореализуемой в рамках современной футурологии. Причина этого заключается в сложности выбора фи л ософско-методологической идеи, которой следует руководствоваться при создании того или иного прогноза.
Так, если находиться на позиции лап-ласовского или классического детерминизма и опираться на формационную концепцию К. Маркса, то можно утверждать, что будущее однозначно детерминировано прошлым и настоящим и разворачивается благодаря имеющимся историческим или эволюционным законам. Тогда становится возможным «отмотать пленку назад» и просмотреть то прошлое, которое предшествовало данному будущему.
Если же исходить из принципиальной непредсказуемости будущего, отсутствия жесткой детерминации исторического процесса, как это представляется в концеп-
ции К. Поппера (например, см. его работу «Нищета историцизма»), то тогда необходимо понимать историю как инновационный процесс, что делает ее принципиально непредсказуемой. С данной позицией К. Поппера солидарен В.Н. Финогентов15, по мнению которого создание «поистине нового», то есть того, чего еще не было в истории человечества, невозможно просчитать путем простых экстраполяций уже существующих тенденций.
Анализ философско-методологичес-кой базы прогнозов обнаружил принципиальные различия в подходах к прогнозированию теоретической и прикладной футурологии. Для теоретической футурологии, направленной на создание целостного образа будущего, характерно обращение к традиционным принципам прогнозирования, известным еще в XIX, а отчасти и в XVIII веке, тогда как прикладная футурология, использующая новейшие методологические разработки и знания прикладных наук, предлагает только вероятностные прогнозы отдельных областей недалекого будущего.
Очевидно, на особенности научной футурологии существенное влияние оказывает субъект познания. В теоретической части футурологического исследования это проявляется так же, как и в любой другой гуманитарной дисциплине: субъективное видение тех или иных проблем современности, а также имеющиеся у автора установки философско-методологи-ческого и мировоззренческого плана формируют соответствующую им картину будущего. Немного иная ситуация происходит в среде прикладной футурологии, при построении форсайта или прогнозной модели в конкретной области. Здесь субъект обретает сложную структуру и представляет собой объединение непосредственно самого познающего субъекта (прогнозиста, футуролога, эксперта) и заказчика этого прогноза. Таким образом, происходит явная нацеленность выстраиваемого прогноза на конкретный результат, не всегда соответствующий действительности. Понятно, что будущее формируется в настоящем, действующими людьми, поэтому невозможно и не надо его
«очищать» от субъективных наслоений. Но построение прогноза, учитывающего всю широту факторов, в том числе неприятных или неудобных для того или иного заказчика (в лице коммерческой или государственной структуры), является просто необходимым.
В статье К. Майнцера «Вызовы сложности в XXI веке»16 высказывается мысль о том, что, находясь в сложноорганизованных системах, мы действуем в условиях ограниченной рациональности. Но данное положение не умаляет наши познавательные способности, просто «нам необходимо соблюдать баланс между самоорганизацией и соответствующей степенью контроля». Это значит, что в современном мире «.нужны глобальные параметры порядка, чтобы реализовать глобальное управление. Глобальные финансовые кризисы, например финансовый кризис банков, нуждаются в разработке и применении глобальных ответных стратегий и международной кооперации между нациями. Управление сложностью учитывает неопределенность, существующую в реальном мире, а не игнорирует ее. Управление сложностью - это структурированный процесс, который сокращает индивидуальные затраты, увеличивая тем самым возможности для социального, технологического и научного обучения глобальной кооперации». То есть только через увеличение степени кооперации между отдельными организациями, социальными образованиями, отдельными людьми, принимающими ключевые решения, можно достигнуть желаемого результата, не создавая проблемных ситуаций. «Кооперация в сложных системах, - указывает исследователь, - способствует приятию решений для обеспечения устойчивого будущего сложного мира». Таким образом, лапласовский детерминизм, линейные зависимости не совсем адекватны для описания современных социальных процессов, но все еще продолжают использоваться многими экспертами в области прогнозирования. Синергетичес-кий подход, напротив, хорошо описывает явления в сложных динамических системах, социальную жизнь в условиях глобализации и может стать той методологией, на основе которой возможно построение качествен-
ного прогноза. Более того, синергетичес-кая парадигма отвечает постнеклассичес-кому типу рациональности и дает возможность развивать методологию научной футурологии в соответствии с представлениями и возможностями современной науки.
1 Прогнозирование. Исследовательские проекты Академии прогнозирования. Шестой исследовательский проект: «Понятийный аппарат научного прогнозирования» (2001 -2002). [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.rfsa.ru/project6.html
2 Розин В.М. Методология. Глобалистика: Энциклопедия / Гл. ред. И.И. Мазур, А.Н. Чумаков; Центр научных и прикладных программ «ДИАЛОГ». М.: ОАО Издательство «Радуга», 2003. С. 593-595.
3 Новейший философский словарь / Сост. А.А. Грицанов. Мн.: Изд. В.М. Скакун, 1998. 896 с.
4 Юдин Б.Г. Методология // Философский словарь под ред. И.Т. Фролова. 7-е изд., пере-раб. и доп. М.: Республика, 2001. С. 329-330.
5 Новиков А.М., Новиков Д.А. О предмете и структуре методологии // Мир образования -образование в мире. 2008. №1.
6 См., например: Методологические проблемы современной науки. М.: Наука, 1978.
7 Переслегин С. Новые карты будущего, или Анти-Рэнд. М.: ACT: ACT МОСКВА, СПб.: Terra Fantastica, 2009. (Philosophy). С.19-29.
8 Переслегин, С. Новые карты будущего, или Анти-Рэнд. М.: ACT: ACT МОСКВА, СПб.: Terra Fantastica, 2009. (Philosophy). С.135-136.
9 Караганов Сергей Александрович - д.и.н., председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, декан факультета мировой экономики и мировой политики Высшей школы экономики, заместитель директора Института Европы РАН.
10 Россия и мир. Новая эпоха. 12 лет, которые могут все изменить / Отв. ред. и рук. авт. кол. С.А. Караганов. М.: ACT: Русь-Олимп, 2008. С. 23.
11 Россия и мир. Новая эпоха. 12 лет, которые могут все изменить / Отв. ред. и рук. авт. кол. С.А. Караганов. М.: ACT: Русь-Олимп, 2008. С. 36.
12 См., например: Степин В.С. Теоретическое знание. М., 1999; Степин В.С. Генезис теоретических моделей науки // Философия. Методология. Наука. М., 1972.
13 Степин B.C. Теоретическое знание. М.: Прогресс-Традиция, 2000. 744 с.
14 Панарин А.С. Глобальное политическое прогнозирование. Глава 1. Методологические проблемы глобального политического прогнозирования. 1.2. Новый тип прогностического сознания и его презумпции. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.patriotica.ru/ actual/panarin_globprog.html
15 Финогентов В.Н. Особенности современной эпохи // Булгаковские чтения: Сборник научных статей по материалам IV Всероссийской научной конференции с международным участием / Под общ. ред. Л.И. Пахарь. Орел: ООО Полиграфическая фирма «Картуш», Издательство ОГУ, 2010. С. 122.
16 Майнцер К. Вызовы сложности в XXI веке // Вопросы философии. 2010. № 10. С. 84-99.
