CC BY
58
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
Методологические границы экономического знания
Статья посвящена методологии экономического знания, а также проблеме соотношения теории и практики, возникающей при использовании базовых методологических предпосылок экономической науки. Автор акцентирует внимание на предпосылке о рациональности, функции полезности и категории предпочтений как базовых элементах экономического моделирования реальности. Рассматриваемые методологические предпосылки представлены как первичные факторы несовместимости экономических моделей с эмпирическими А.П ОлеЙНОВ данными.
Ключевые слова: экономическая теория, методология, предпосылка о рациональности, функция полезности.
В основе экономического видения мира лежит один из самых строгих методологических аппаратов в научной сфере. Последнее связано, прежде всего, с активным использованием экономической теорией инструментария самой аксиоматической науки — математики. Благодаря математике система теоретических установок экономической науки ориентирована на поиск оптимальных состояний, что ведёт к получению чётких и однозначных выводов в исследовательском процессе.
В то же время, современная экономическая наука не является сугубо теоретической. За последние десятилетия противоречие между теоретическими концепциями и реальной действительностью стало основным фактором эволюции экономического знания. Главным вызовом традиционному господству теории в экономической литературе стала эмпирическая и экспериментальная проверка теоретических концепций (1). В итоге, теоретический подход стал рассматриваться экономистами как основа для прикладного применения.
Сегодня проблема соотношения теории и практики продолжает оставаться наиболее
© Олейнов А.Г., 2011
120
Методологические гриницы экономического знания
фундаментальной в экономической науке. Несмотря на то что современные экономисты стремятся избегать построения «общих теорий», применяя различные методы и модели в исследовательском процессе, базовые методологические принципы экономической науки остаются неизменными, формируя аксиоматическое ядро, которое как теоретический инструмент присутствует во всех направлениях экономического анализа. К последним следует отнести предпосылку о рациональности, функцию полезности и первичность предпочтений как базовой единицы анализа. Каждое из этих методологических допущений — последовательный шаг на пути экономической идеализации и упрощения явлений реального мира.
Отличительной чертой исследовательского подхода экономической науки является то, что анализ любого явления или процесса здесь прямо или косвенно опирается на методологические допущения экономической модели человека. Человек — исходный объект и единица исследования в экономике, а его модель — базовая в методологическом аппарате экономической теории. Как следствие, именно первичные предпосылки экономической модели человека являются основными «аксиомами» методологии экономического знания.
Ключевой аксиомой является предпосылка о рациональности. Это не только базовое условие любой экономической модели, но и «главный экспортный товар» экономической науки в междисциплинарных отношениях с другими отраслями знания. Поведение человека (и, как следствие, любого «производного» субъекта) всегда рационально с точки зрения экономической науки. Под рациональностью экономисты понимают решения или действия человека, соответствующие его предпочтениям и, как следствие, характеризующиеся улучшением его текущего положения. (2)
Но так ли рациональны все действия человека?
История результатов естественнонаучных исследований человека (анатомических, биохимических, нейрофизиологических и др.) свидетельствует, что люди воспринимают реальную действительность в двух основных формах: вербальной и невербальной. Последнее принято объяснять ассиметричным строением головного мозга человека, одно из больших полушарий которого «специализируется» на работе со словесными символами (логическое и аналитическое мышление, восприятие и воспроизведение речи, письма, арифметического счёта), а второе — предназначено для обработки невербального материала (восприятие зрительных и тактильных сигналов, музыки, интонационных особенностей речи; эмоционально целостное восприятие; интуитивное мышление).
121
Методологические гриницы экономического знания
Если отталкиваться от этимологии слова рациональность (лат. “ratio” — мышление, рассудок, разум), то рациональное поведение является результатом проявления вербальной функции человеческого головного мозга или человеческого интеллекта (разума, рассудка, ума). Работа же последнего опосредована. Всё, с чем человек сталкивается в процессе познания, он интеллектуально определяет в форме слов. При этом, основной характеристикой работы разума является способность обрабатывать информацию по определённым правилам (логически), в основе которых лежат истинные, но недоказуемые утверждения (аксиомы). Как следствие, решения, принимаемые человеком с помощью интеллекта, или действия, являющиеся следствием работы его разума, всегда целенаправленны и последовательны.
Осознанный контроль со стороны разума не всегда выступает обязательной предпосылкой рационального действия. Существуют также действия, реализация которых в целом является непроизвольной и в значительной мере бессознательной формой поведения человека (то есть не контролируемой напрямую человеческим интеллектом), но которые также следует отнести к рациональным действиям, поскольку их формирование не обходится без контроля со стороны разума человека. К таким действиям относятся автоматические действия человека. Автоматические акты поведения отличаются от других бессознательных действий человека тем, что создаются, могут быть изменены или устранены под контролем человеческого интеллекта (то есть сознательно). Как следствие, привычные действия всегда субъективны и ведут к улучшению положения человека (в противном случае формирование привычки бы не происходило).
Здесь следует отметить, что улучшение текущего положения — неотъемлемое свойство рационального действия. Решения, принимаемые с помощью интеллекта всегда (субъективно) благоприятны для человека, то есть ведут к улучшению его текущего положения. Данный факт находит объяснение в том, что основным инструментом интеллекта (логическим приёмом, мыслительной операцией), посредством которого происходит вербальное познание более одного явления окружающей человека реальности (то есть при необходимости выбора), является сравнение, или сопоставление. Используя сравнение, человек выявляет качественные и количественные характеристики явлений и при необходимости осуществления выбора между ними, стремится делать выбор в пользу «лучшего» или «большего», что может быть объяснено как общественными установками, так и естественными законами (например, принципом минимизации энергетических затрат).
122
Методологические гриницы экономического знания
Характер принимаемых человеком решений не определяется только работой рассудка. Определённую часть жизни людей составляют иррациональные моменты, то есть те действия, которые не являются «продуктом» интеллекта (например: интуитивные решения, эмоциональное поведение и т. д.). Такое поведение также может быть признано как улучшающее текущее положение человека, однако, поскольку оно не проконтролировано разумом, то, следовательно, не может быть строго отнесено к рациональному. При этом оно может быть (ошибочно) признано как рациональное, поскольку ведёт к улучшению положения индивида. Здесь следует обратить внимание на то, что факт улучшения текущего положения человека фиксирует его разум. Если человек признаёт, что его положение улучшилось, даже, несмотря на то, что действия, следствием которых явилось данное улучшение, были спровоцированы не разумом, поведение будет охарактеризовано интеллектом как рациональное. (3)
Таким образом, экономическое моделирование человека, базирующееся на предпосылке о рациональности, ограничено интеллектуально мотивированной деятельностью. Следовательно, ни одна экономическая модель не способна до конца выявить суть тех процессов в жизнедеятельности человека, которые не связаны с работой его интеллекта. (4) Любое действие человека, основанное не на работе человеческого разума (например, решения на основе эмоций, чувств и т. д.) противоречит предпосылке о рациональности. Такое поведение также может быть оценено наблюдателем как логическое и благоприятное для человека. Но рациональность такого поведения случайна, а результаты его анализа через призму экономических моделей произвольны. (5)
В то же время, роль «рационального» в жизни человека весьма высока, благодаря абсолютно вербальной природе современного человеческого общества. Социальные процессы занимают сегодня доминирующее положение в жизни человека. Преимущественно вербальный характер таких процессов ведёт к тому, что любой индивид с момента своего рождения сталкивается с необходимостью постепенно сужать процесс познания окружающей действительности до рамок словесной логики своего рассудка. Люди с ранних лет учатся интеллектуально контролировать и регулировать свои бессознательные реакции (чувства, эмоции и т. д.), блокируя их влияние на своё поведение. Как следствие, большинство принимаемых человеком решений становится результатом работы его интеллекта.
Активное участие интеллекта в поведении людей ведёт к «рационализации» их действий. Последнее же является идеальной пред-
123
Методологические гриницы экономического знания
посылкой для эффективного применения как экономического моделирования, так и научного подхода в целом. Специфика научного знания заключается в том, что наука — один из видов разумной деятельности человека, в результате которой бесконечное многообразие явлений принимает конечную и упорядоченную форму словесных суждений. Любая научная концепция или модель — это интеллектуально созданный объект, который в отличие от реальных объектов характеризуется не бесконечным, а определённым числом свойств. Следовательно, применение научного подхода будет наиболее результативным, если объектом анализа является процесс, имеющий вербальную или интеллектуальную природу.
Таким образом, использование предпосылки о рациональности, по определению, делает экономическую науку одним из наиболее эффективных инструментов познания в научной сфере. Как отмечает лауреат премии имени Нобеля 2007 года Роджер Майерсон: «...достаточно точные и аналитически трактуемые теории непоследовательности и глупости человеческого поведения ещё не разработаны, поэтому наши лучшие аналитические модели основаны на предпосылке о рациональности просто в силу отсутствия более удачных оснований.». В то же время, предпосылка о рациональности ограничивает эффективность аналитического инструментария экономической науки интеллектуально мотивированной деятельностью человека, выступая главным методологическим разделом в экономическом познании окружающей человека действительности.
Ключевым формальным критерием рациональности человека в экономической науке является максимизация функции полезности — математической функции, отражающей предпочтения человека в отношении тех или иных благ и принимающей большие значения для тех благ, которые предпочтительнее с точки зрения индивида. Экономическое содержание понятия рациональности, при этом, обусловлено тем, насколько строго функция полезности характеризует зависимость полезности от предпочтений (или, иными словами: следование человека своим предпочтениям).
Наиболее удобным инструментом экономического анализа поведения человека принято считать обобщённую функцию полезности или, так называемую, модель полной рациональности, которая отражает прямую зависимость полезности от предпочтений. (6) Индивидуальные предпочтения людей в модели полной рациональности заданы и отражают упорядоченную оценку благ каждым из них. (7) Как следствие, каждый человек имеет собственную определённую функцию полезности, а его поведение является предсказуемым.
124
Методологические гриницы экономического знания
Прямая зависимость поведения человека от его предпочтений в модели полной рациональности ведёт к наличию у человека безграничных познавательных способностей и полной информации об имеющихся альтернативах, а также отсутствию трансакционных издержек при взаимодействии с другими индивидами. При таком подходе человек не способен совершать ошибки, он точно рассчитывает свои решения, обладает абсолютной памятью и вычислительными способностями, всегда хорошо осознаёт свои предпочтения и действует в соответствии с ними. Всё это не только противоречит реальным способностям людей, но и провоцирует исследователей к поиску всё новых эмпирических опровержений «человека экономического», показывающих, что люди ведут себя не всегда линейно, максимизируя свою полезность в каждый момент времени.
За последние полвека в ходе прикладных исследований были обнаружены десятки «аномалий» в человеческом поведении, получившие название когнитивных эвристик (cognitive heuristics), или когнитивных отклонений (cognitive biases). Эти исследования показали, что люди способны переоценивать определённые альтернативы и недооценивать другие, несмотря на имеющиеся данные.
Например, события, характеризующиеся сравнительно небольшой вероятностью появления, систематически переоцениваются, а события, характеризующиеся более высокой вероятностью — наоборот недооцениваются. (8) Кроме того, ограниченность человеческих способностей к обработке информации ведёт к тому, что человек воспринимает даже несложные задачи в упрощённой форме, и сосредотачивается прежде всего на определённых аспектах проблемы, оставляя другие в стороне. Упрощённое восприятие отражается на чувствительности людей к форме представления задачи. В итоге, предпочтения людей могут зависеть от конкретного способа формулирования стоящей перед ними проблемы: если один и тот же вопрос сформулировать по-разному, вполне вероятно получить противоречащие друг другу ответы. (9) Известными «аномалиями» модели полной рациональности являются и отклонения межвременного выбора (intertemporal choice biases). В частности, люди в большинстве случаев демонстрируют убывающую норму временных предпочтений, то есть предпочитают относительно меньшую выгоду в настоящий момент по сравнению с большей в будущем. (10) При этом ставка дисконтирования тем выше, чем короче период межвременного выбора. (11) Кроме того, доходы дисконтируются индивидами по более высокой ставке, чем потери, а менее предпочтительные результаты дисконтируются ими в большей степени, чем более благоприятные. (12) Межвременные диспропорции в предпочтени-
125
Методологические гриницы экономического знания
ях наблюдаются при немедленном и отложенном потреблении, при владении ценными бумагами (13) и целом ряде других ситуаций, когда решения, принимаемые человеком, подразумевают соизмерение издержек и выгод, разнесённых во времени.
Описанные выше явления сложно вписать в рамки полностью рационального «человека экономического». За её пределами остаются не только систематические (в определённых ситуациях) отклонения в мышлении, но и психологические аспекты поведения человека (например: любовь, обида, зависть и т. д.). Не менее важны и переменные общественного характера. Социальные концепции (альтруизм, справедливость, престиж, идеология, религиозные учения и т. д.) ориентируют человека на определённые социальные достижения, которые порой могут полностью ограничить его субъективное рациональное поведение. (14) Кроме того, по мере накопления опыта, человек способен предсказать поведение окружающих его людей в случаях повторения ситуаций. Следовательно, действуя стратегически, можно действовать не на основе логически очевидных решений, максимизирующих индивидуальное благосостояние, а на основе сравнения последствий своих решений в краткосрочном и долгосрочном плане. В этом случае поведение человека в краткосрочном плане может выглядеть иррациональным. Кроме того, стратегическое поведение человека может состоять и в том, чтобы убедить остальных людей, с которыми приходится взаимодействовать, как он собирается себя вести (какой стратегии будет следовать).
В результате, сегодня можно найти целый ряд альтернативных определений индивидуальной рациональности, которые для достижения более высокой степени реализма либо смягчают базовые предпосылки модели полной рациональности, либо включают дополнительные. Все эти определения в той или иной степени являются модификациями концепции ограниченной рациональности, сформулированной в 1955 году Г. Саймоном, подразумевающей максимизацию индивидуального благосостояния в условиях ограниченности человеческих познавательных способностей (несовершенства памяти, вычислительных способностей и т. д.), материальных (денежных) ресурсов, временных рамок принятия решений, доступной информации об альтернативах и т. д.
В рамках концепции ограниченной рациональности распространена более широкая (расширенная) трактовка функции полезности, которая охватывает не только индивидуальные предпочтения, попадающие под традиционное неоклассическое определение рациональности (так называемые, рыночные элементы функции полезности), но и «невидимые» для него (то есть нерыночные: забота об обще-
126
Методологические гриницы экономического знания
ственных интересах, предпочтения по поводу общественных благ, альтруизм и т. д.). (15) Таким образом, в модели ограниченной рациональности индивидуальная полезность в какой-либо момент времени зависит как от получаемых благ, так и от индивидуальных особенностей человека и социальной среды, в которой он живет, а её расширенная функция полезности охватывает не только текущие предпочтения индивида, но и ряд факторов прошлого и будущего, оказывающих влияние на поведение человека в рассматриваемый момент времени.
С позиций концепции ограниченной рациональности интуиция, эмоции и чувства человека являются сопутствующими элементами разумного (равно рационального или оптимального) поведения, а поэтому могут быть либо проигнорированы при исследовании человеческой деятельности, как несущественные для принятия решений, либо истолкованы как определённое свойство человеческого разума, позволяющее быстрее или медленнее, точно или неточно интерпретировать поступаемую информацию (например, за счёт субъективных возможностей индивида). В результате, интуиция может быть рассмотрена как способ мышления, (16) а эмоции и чувства — как структура потребностей конкретного индивида, система его ценностей. (17) Вышеобозначенные когнитивные эвристики также могут быть объяснены с точки зрения рациональности: они помогают человеку принимать множество повседневных решений, сокращая время обработки информации.
Являясь более корректной с описательной точки зрения теоретической предпосылкой к экономическому моделированию поведения человека, концепция ограниченной рациональности позволила экономистам приблизиться в своих теоретических построениях к поведению человека в реальной действительности. Многие отклонения от традиционных «норм» рационального поведения, которые ранее считались в значительной степени иррациональными, стали рассматриваться с точки зрения максимизации полезности индивида. Однако, поиск решения проблемы соотношения теории и практики в экономическом моделировании человека через включение в функцию полезности всё новых переменных имеет несколько фундаментальных препятствий на своём пути.
До сих пор среди экономистов не существует чёткого понимания, что представляет собой полезность. Каждый исследователь трактует полезность по-разному: то как материальную переменную (деньги, богатство и т. п.), то как нематериальную (здоровье, свободное временя и т. д.), а то и как комбинацию обоих. В то же время, без исчерпывающего определения функции полезности уровень полезности того или иного блага не может быть до конца определён,
127
Методологические гриницы экономического знания
а следовательно, невозможно определить, какое благо несёт больше полезности, а какое меньше.
Более того, не ясным остаётся вопрос, является ли понятие полезности одинаковым для двух и более человек? Если понятие полезности у каждого человека индивидуально, поведение людей вряд ли может быть исчерпывающе объяснено через одну единую для всех функцию полезности. Другими словами, эмпирический расчёт одной и той же функции полезности для двух и более людей будет всегда характеризоваться неточностью.
Ну и наконец, если понятие полезности и функция полезности у каждого человека свои, исследователь, как индивид с собственной функцией полезности и пониманием самой полезности, используя существующие экономические модели, никогда не сможет до конца понять и объяснить поведение другого человека. Таким образом, эмпирическая проверка моделей принятия решений (как отдельным человеком, так и коллективных) будет всегда характеризоваться субъективностью исследователя.
Функция полезности может быть признана самым фундаментальным аналитическим инструментом экономической науки. Именно благодаря функции полезности процесс принятия человеком решений может быть представлен в ясной математической (а следовательно, и теоретической) форме. В тоже время, несмотря на свою теоретическую значимость, функция полезности практически не претерпела содержательных изменений за свою историю. Всё, что было сделано в этой области может быть охарактеризовано как математические вариации её базовой формулы: U = f(x), отражающей зависимость полезности от предпочтений. (6, 15) Последние продолжают оставаться главной независимой переменной в экономическом «уравнении рационального поведения».
В экономической теории рациональный индивид постоянно сравнивает ожидаемую полезность от одной альтернативы с ожидаемой полезностью от другой и выбирает ту альтернативу, которая обеспечивает наибольший уровень полезности. Если полезность какого-либо блага или альтернативы выше, чем полезность другого, то именно это благо будет более предпочтительным для индивида. Другими словами, предпочтение одного блага над другим вытекает из сравнения полезности одного блага и полезности другого, и только функция полезности может дать информацию о предпочтениях. Вне функции полезности предпочтения в экономической теории не существуют. Последствия такой интерпретации предпочтений заключаются в том, что она оставляет за рамками анализа механизм формирования предпочтений, то есть не отвечает на вопрос, как оценивает человек блага, почему он предпочитает одни бла-
128
Методологические гриницы экономического знания
га другим. Вместо этого экономическую теорию, в первую очередь, интересует, что предпочитает человек. Таким образом, оценка человеком того или иного блага принимается за исходную переменную в его экономической модели.
В то же время, вопрос механизма формирования человеческих предпочтений не является полностью проигнорированным экономистами. Так, согласно теории потребительского выбора, истинным первичным объектом исследования экономической науки должны являться человеческие потребности. В рамках данной теории принято считать, что человек характеризуется двойственным восприятием окружающего мира: с точки зрения базовых потребностей (например, в еде, одежде, жилье и т. д.), удовлетворение которых необходимо для поддержания жизни, и с точки зрения накопленной информации. Таким образом, формирование предпочтений человека в отношении тех или иных материальных или нематериальных благ зависит, во-первых, от первоначального восприятия человеком данного блага как полезного или бесполезного (то есть с точки зрения соответствия данного блага первичным потребностям человека), а во-вторых, от опыта человека, как собственного, так и «навязанного» окружающими его людьми (родителями, друзьями, учителями и т. д.).
Теория потребительского выбора — не единственная попытка экономистов заглянуть глубже в природу предпочтений. Ещё в конце XIX века представители Австрийской школы заявляли о том, что истинным первичным объектом исследования экономической науки должны являться человеческие потребности. Интерес к данному вопросу проявляли и представители «экономического империализма» второй половины XX века, у которых рациональное поведение человека рассматривается как основной фактор выживания человека в ходе естественного отбора.
В целом, можно сформулировать следующий взгляд на механизм формирования человеческих предпочтений, сложившийся в экономической литературе к началу XXI века.
Как и все живые организмы, человек изначально стремится к тому, что соответствует его потребностям (и как следствие, к тому, посредством чего эти потребности могут быть удовлетворены). При этом для человека характерно то, что даже первичные потребности, которые связаны с задачами его физического существования, могут меняться в зависимости от его возможностей и окружающих условий. Невозможность удовлетворения всех потребностей вследствие ограниченных возможностей и окружающих условий формирует у человека предпочтения — то есть потребности человека в том или ином благе, «откорректированные» его возможностями и окружающими
129
Методологические гриницы экономического знания
условиями. При этом, предпочтения формируются как оценка индивидом тех или иных благ (материальных или нематериальных) по сравнению с другими благами как более или менее необходимых. Последнее ведет к тому, что предпочтения выступают критерием отбора в процессе выбора человека между доступными ему альтернативами.
В итоге, поведение человека перестаёт быть лишь максимизацией полезности, а становится скорее удовлетворением его потребностей. (18) Как следствие, сутью экономического анализа человеческой деятельности становится не сравнение полезности или предпочтений людей, а анализ их потребностей через призму возможностей, которыми они располагают, и условий окружающей действительности. Всё это не только требует введения расширенной или даже многоуровневой функции полезности, но и пересмотра подхода к экономическому моделированию от анализа предпочтений к анализу механизма их формирования.
Тем не менее, вопрос исследования механизма формирования предпочтений и интеграции его в экономические модели не является сегодня актуальным в методологической повестке дня экономической науки. Ответ экономистов на факты выявления отклонений от экономических моделей принятия решений обычно сводится к пересмотру существующих моделей по пути расширения предпосылок максимизирующего поведения нередко за счёт заимствования методологических наработок других научных отраслей: психологии, биологии, нейронауки и др. Подобные шаги значительно обогатили методологию экономической науки за последние годы. Однако вопрос «репрезентативности» экономического подхода так и остался открытым.
В условиях продолжающейся в научном мире дискуссии относительно соотношения теории и практики востребованными становятся те теоретические подходы, которые получают наибольшее эмпирическое подтверждение. Уникальность экономического подхода к анализу тех или иных социальных процессов заключается в том, что его методология является формализацией логики решений принимаемых людьми. Именно благодаря своим базовым методологическим предпосылкам экономическая наука пока остаётся одним из наиболее универсальных методологических инструментов в общественно-научной сфере.
Современный подход экономической науки к теоретическому обоснованию явлений реальной действительности представляет собой процесс поиска и дальнейшей математической формализации эмпирических отклонений от её ключевого методологического принципа — предпосылки о рациональности. Последнее является
130
Методологические гриницы экономического знания
преимущественно созданием «надстроек» над базовым критерием рационального поведения — максимизацией полезности, что идеализирует как саму концепцию полезности, так и делает однозначной её математическую функцию как функцию предпочтений. Следствием данного процесса является относительная эмпирическая результативность экономических моделей.
Включение в исходные предпосылки теоретических моделей новых факторов — результативный, но не единственный подход к решению задачи расширения методологических границ экономического знания. Значительный потенциал здесь кроется и в пересмотре одноуровневой трактовки полезности как функции предпочтений и первичности предпочтений как базовой единицы анализа. Введение нового уровня базовых методологических допущений могло бы позволить уйти от бесконечного создания дополнительных «надстроек» к существующим моделям при обнаружении новых эмпирических отклонений (то есть одноуровневого расширения предпосылок) и вместо этого пойти по пути создания универсальных многоуровневых моделей.
Комментарии:
1. Согласно исследованию Е. Хан Кима, А. Морзе и Л. Зингале-са, проанализировавших несколько сотен наиболее цитируемых статей, опубликованных в ведущих экономических журналах, доля теоретических работ с начала 1970-х гг. к концу 1990-х гг. упала с более чем 75% до 11%, в то время как доля эмпирических и экспериментальных работ выросла с 13% до 60%.
2. «Экспортный товар, который предлагает экономическая теория, это не сама по себе идея рациональности, а особая, весьма специфическая форма рациональности — рациональность человека, максимизирующего полезность и преуспевающего в этом».
3. В то же время часто можно столкнуться с примерами осознанного (проконтролированного разумом) поведения, которое выглядит нерациональным (например, относительно общепринятых норм поведения) — то есть не ведёт к улучшению положения индивида, принимающего решения. Здесь следует подчеркнуть, что «рациональность» — субъективна, в силу субъективности точки зрения любого человека относительно собственного положения. И, следовательно, человеческое поведение должно рассматриваться с позиций (точки зрения) людей, принимающих решения, а не с точки зрения стороннего наблюдателя.
4. То есть иррациональных действий — результатов «импульсивных реакций без достаточного вмешательства мышления».
131
Методологические гриницы экономического знания
5. Данное утверждение в определённой степени противоречит следующей позиции: «На любое заявление о том, что человек не максимизирует что-либо, можно всегда возразить, что в действительности он максимизирует что-то другое. Поскольку мы не можем в принципе продемонстрировать, что это самое «другое» (возможно, даже не известное нам) не максимизируется, значит теория защищена от любой эмпирической атаки (проверки). Чтобы эмпирически показать, что ничто не максимизируется, необходимо измерить каждый из всех возможных параметров, которые могут оказывать влияние на людей, от погодных изменений до звёздного мерцания. Допущение о максимизирующем поведении может быть ошибочным — но в любом случае невозможно доказать, что это так».
6. Формулировку данной функции полезности традиционно приписывают Ф. Эджворту (Edgeworth, F., Mathematical Psychics: An Essay on the Application of Mathematics to the Moral Sciences, London: Ke-gan Paul & Co., 1881). Обобщённая функция полезности в самом общем виде может быть записана следующим образом: U = f(x1, Х2 ... xn) или: U = f(X), где U — полезность; X = (xi, Х2 ... xn) — набор благ 1,2, ... n.
7. Имеются в виду свойства предпочтений: полнота, сравнимость, транзитивность и др., которые в модели полной рациональности являются необходимым условием рациональности осуществляемого выбора. Наличие предпочтений ещё не означает, что поведение в соответствии с ними будет рациональным. Если поведение человека соответствует предпочтениям, которые не обладают указанными свойствами, то такое поведение считается нерациональным.
8. Так называемый эффект недавних событий (availability bias) [см. Tversky, Kahneman, 1973; Tversky, Kahneman, 1974; Carroll, 1978]. Человек часто принимает решения, ориентируясь на сравнительно недавние события (например, побывав сравнительно недавно в аварии, водитель ведёт себя на дороге более аккуратно, нежели в ином случае). В результате, люди считают событие тем более вероятным, чем легче и быстрее можно вспомнить примеры аналогичных событий (например, если человеку надо оценить частоту авиакатастроф, то он припоминает подобные события, освещённые за последнее время в СМИ; если число катастроф, о которых он услышал за последнее время было значительным, то он будет считать вероятность авиакатастрофы высокой).
9. Так называемый эффект оформления (framing effect) [см. Goff-man 1974; Tversky, Kahneman 1981; Fodor 1983; Shelley 1993; Shanahan 2003].
132
Методологические гриницы экономического знания
10. Данный парадокс межвременного выбора известен как гиперболическое дисконтирование (hyperbolic discounting) [см. Thaler 1981; Green et al. 1981; Benzion et al. 1989; Holcomb, Nelson 1992; Green, Fry, My-erson 1994; Kirby, Marakovic 1995; Kirby, Herrnstein 1995; Chapman, El-stein 1995; Chapman 1996; Kirby 1997; Read 2001].
11. Так называемый эффект задержки (delay effect) [См.: Thaler, 1981; Benzion et al. 1989; Green, Fristoe, Myerson 1994; Kirby, Herrn-stein, 1995; Chapman, 2000; Chapman, 2003].
12. Данный парадокс межвременного выбора известен как эффект маркировки (sign effect) [см. Mischel et al. 1969; Yates, Watts 1975; Thaler 1981; Loewenstein 1987; Benzion et al. 1989; Prelec, Loewenstein 1991]. Эмпирические исследования обнаружили, что потери оцениваются практически вдвое сильнее, чем выгоды ^м. Tversky, Kahne-man 1992; Kahneman et al. 1991; Camerer 1998; Berndsen, Van der Pligt 2001].
13. Самыми известными парадоксами межвременного выбора на рынке ценных бумаг являются эффект размещения (disposition effect) и головоломка о доходности капитала (equity premium puzzle). Первым принято обозначать тот факт, что люди обычно чрезмерно долго владеют ценными бумагами, падающими в цене, и в то же время слишком быстро продают активы, растущие в стоимости [см.: Shefrin, Statman 1985; Ferris et al. 1988; Weber, Camerer 1988; Grinblatt, Han 2002; Weber, Welfens 2006; Dhar, Zhu 2006]. Вторым — слишком высокую доходность денежных средств, вложенных в акции по сравнению с доходностью государственных облигаций или активов, не сопряжённых с риском [см.: Mehra, Prescott 1985; Benartzi, Thaler 1995; Siegel, Thaler 1997; Kocherlakota 1996; Mehra, Prescott 2003].
14. Более того, результаты экспериментальных исследований показывают, что отклонения в поведении людей обнаруживаются гораздо чаще между группами людей, нежели внутри этих групп, а также то, что такие группы демонстрируют заметные отличия в поведении людей даже в идентичных окружающих условиях. См. подробнее: Henrich, J., et al., Group Report: What is the Role of Culture in Bounded Rationality? In Gigerenzer, G. and R.Selten (eds.), Bounded Rationality: The Adaptive Toolbox, Cambridge, MA: MIT Press, 2001.
15. Например, функция полезности может иметь следующий вид: U = f(xt, yt zt, Pt, St), где x, y, z — различные блага некоего набора благ; P — индивидуальный опыт, особенности человека, влияющие на текущее и будущее восприятие полезности от тех или иных благ; S — социальные установки, определяющие текущее и будущее восприятие полезности от тех или иных благ, t — момент времени, в который происходит расчёт полезности.
133
Методологические гриницы экономического знания
16. Например, именно так определяет интуицию Нобелевский лауреат по экономике 2002 года Д. Канеман: «Интуиция — мысли и предпочтения, которые приходят на ум быстро и без долгого размышления» (Kahneman, D., Maps of Bounded Rationality: a Perspective on Intuitive Judgment and Choice, Nobel Prize Lecture, December 8, 2002).
17. В вопросе эмоциональных реакций экономисты нередко исходят из того, что эмоции, возникающие при удовлетворении потребностей, сами могут становится потребностью. В результате, человек начинает нуждаться в эмоциях, а эмоции становятся побуждением к действию. В экономической литературе тезис о том, что эмоциональные реакции человека являются частью потребностей человека приобретает обычно математическую форму. Субъективные ощущения человека включают в его функцию полезности (например, в форме положительного или отрицательного коэффициента). Тем самым, их значение увеличивается или уменьшается по мере ухудшения или улучшения положения (то есть полезности) человека в результате его деятельности. См.: Rabin M., Incorporating Fairness into Game Theory and Economics, The American Economic Review, December, 1993, Vol. 83, N 5, P. 1281-1302; Rabin, M. and J.Schrag, First Impressions Matter: A Model of Confirmatory Bias, Quarterly Journal of Economics, Vol. 114(1), February 1999.
18. Попытки рассмотреть человеческое поведение не как «максимизирующее», а как «удовлетворяющее» уже предпринимались в экономической литературе. Однако они не были никак связаны с потребностями, а скорее характеризовали принятие решений как удовлетворяющее определенным критериям или ограничениям (см.: Simon, H., Rational Choice and the Structure of the Environment, Psych.ological Review, 63, 1956; Simon H. Models of Man: Social and Rational. Mathematical Essays on Rational Human Behavior in a Social Setting, N.Y.fWiley, 1957; Simon, H., Models of Bounded Rationality. Volume 3 — Empirically Grounded Economic Reason, Cambridge, MA: MIT Press, 1997).
Литература:
1. Simon, H, Rationality as Process and as Product of Thought, Richard T.Ely Lecture, American Economic Review, May 1978, v.68, № 2. Саймон Г. Рациональность как процесс и как продукт мышления // THESIS, 1993, Т.1, № 3).
2. Rubinstein, A, Modeling Bounded Rationality, Cambridge, MA: MIT Press, 1998, p. 21).
3. (Han Kim, E, A.Morse, L.Zingales, What Has Mattered to Economics since 1970? / NBER Working Paper, № 12526, 2006).
134
Методологические гриницы экономического знания
4. Ходжсон Дж. М, Скрытые механизмы убеждения: институты и индивиды в экономической теории // Экономический вестник Ростовского государственного университета, 2003, Т.1, №4. С. 13-14.
5. Myerson, R.B., Nash Equilibrium and the History of Economic Theory // Journal of Economic Literature, 1999, Vol. 37, №3. Цит. по: Майерсон Р. Равновесие по Нэшу и история экономической науки // Вопросы экономики, 2010, №6. С.28
6. Loewenstein 1988; Benzion et al. 1989; Loewenstein, Prelec 1993; Shelley 1993.
7. Schelling, T., Altruism, Meanness, and Other Potentially Strategic Behaviors, The American Economic Review, 1978, Vol. 68; Dixit A. and B.Nalebuff, Thinking Strategically: the Competitive Edge in Business, Politics, and Everyday Life, New York: Norton, 1991; Camerer C. and G. Loewenstein, Behavioral Economics: Past, Present, Future, In Camerer, C., G. Loewenstein and M. Rabin (eds.), Advances in Behavioral Economics, Princeton, 2003.
8. Simon, H., A behavioral model of rational choice, Quarterly Journal of Economics, Vol. 69, 1955.
9. Маевский В, Чернавский Д. О рациональном поведении реального потребителя // «Вопросы экономики», 2007, №3. С. 74.
135
