CC BY
22
УДК 43.03.(075.4)
Баранов Владимир Михайлович Vladimir M. Baranov
доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации, помощник начальника по инновационному развитию научной деятельности
Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3)
doctor of sciences (law), professor, honored scientist of the Russian Federation, honorary worker of higher professional education of the Russian Federation, assistant to head for innovative research development
Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, Russia, 603950)
E-mail: baranov_prof@bk.ru
Конев Андрей Николаевич Andrey N. Konev
доктор технических наук, кандидат юридических наук, доцент, начальник
Академия управления МВД России (125171, Москва, ул. З. и А. Космодемьянских, 8)
doctor of technical sciences, candidate of sciences (law), associate professor, head
Academy of management Ministry of internal affairs of Russia (8 Z. and A. Kosmodemyanskih st., Russia, 125171)
E-mail: press_akadem@mvd.gov.ru
Методологическая роль общетеоретического анализа правовой идеологии
для отраслевых юридических наук, материальных и процессуальных систем действующего российского законодательства. Рецензия на монографию А.И. Клименко «Правовая идеология современного политически организованного общества»
(М., 2017. 384 с.)
Methodological role of the general-theoretical analysis of legal ideology for branch jurisprudence, the material and procedural systems of the existing Russian legislation. Review of the monograph by A.I. Klimenko «Legal ideology in the politically organized modern society» (Moscow, 2017. 384 p.)
Ключевые слова: правовая идеология, уголов- Keywords: legal ideology, criminal law process, ide-ный процесс, идеология уголовного процесса, идей- ology of the criminal law process, ideological grounds
ные основания уголовного процесса, идея права, of the criminal law process, the idea of law, the idea of идея порядка, идея справедливости, идея ответ- order, the idea of justice, the idea of responsibility, civil ственности, гражданское общество, правовое госу- society, the rule of law. дарство.
© Баранов В.М., Конев А.Н., 2017
В рецензии на монографию «Правовая идеология современного политически организованного общества» Клименко Алексея Ивановича — доктора юридических наук, доцента, профессора кафедры теории государства и права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя анализируется проблема функций и структуры правовой идеологии, ее сущности и природы в контексте проблемы формирования правовой идеологии уголовного процесса. Несмотря на то, что сама монография носит теоретико-правовой характер, в рецензии анализируются теоретические позиции А.И. Клименко в плане их востребованности в идеологии уголовно-процессуального права и других отраслей действующего российского законодательства. Авторы приходят к выводу о том, что монография А.И. Клименко, являясь общетеоретической, создает прочные методологические и идейные основания для проведения более конкретных исследований проблем, связанных с формированием идеологических оснований права, и в том числе проблемы идеологии уголовного процесса.
This article is a review of the monograph «The Legal Ideology of a modern politically organized society» by Aleksey Ivanovich Klymenko, doctor of law, associate professor, professor of the department of theory of state and law, Moscow university of the Ministry of the Interior of Russia, named after V.Y. Kikot'. The review analyzes the problem of the functions and structure of law ideology, its essence and nature in the context of the problem of forming the law ideology of the criminal process. Despite the fact that the monograph itself is of a theoretical and legal nature, in the review the theoretical positions of A.I. Klimenko in terms of their relevance to the ideology of criminal procedure law are analyzed. The authors come to the conclusion that the monograph by A.I. Klimenko, being general theoretical, creates strong methodological and ideological grounds for carrying out more concrete studies of problems connected with the formation of the ideological foundations of law, including the problem of the ideology of the criminal process.
В рецензируемой книге удачно формулируются и в целом интересно раскрываются на общетеоретическом уровне проблемы, актуальные для понимания функционирования и развития современных правовых систем. Работа привлекает внимание как в ракурсе общей теории права, так и в плане отраслевых юридических наук тем, что посвящена идейно-ценностному уровню права — правовой идеологии. При этом следует отметить, что в работе предпринята успешная попытка концептуализации правовой идеологии.
Касаясь значимости и востребованности исследования проблем правовой идеологии, А.Ф. Черданцев отмечал: «Коль скоро государство и право в своем функционировании ориентированы идеологически на определенную систему ценностей и принципов, то мимо этого не может пройти и юридическая наука и, прежде всего теория государства и права» [1, с. 25].
Следует согласиться с автором монографии в том, что в настоящее время идеологическое значение права и правовой идеологии возрастает. Это прослеживается на примере процессуального права, которое отличается от права материального тем, что по существу является «чистым» правом или, точнее, включает, пользуясь терминологией Г.Л.А. Харта, «вторичные» нормы права [2] (т. е. собственно правовые нормы, предметом регулирования которых является реализация норм материального права). Следует согласится с мнением Марка ван Хука, который в этом плане точно отмечает, что «про-
цессуальные нормы имеют много формальных аспектов, но в то же время могут включать фундаментальные содержательные элементы». К таковым известный правовед относит «ценности процессуального характера, такие как право на защиту, на независимый суд и на судебное разбирательство в разумный срок, право подавать апелляцию и т. д.» [3, с. 151]. Таким образом, в процессуальном законодательстве выражены собственные правовые принципы и идеи. Рассуждая о процессуальном праве при характеристике книги А.И. Клименко, мы в силу профессионального интереса акцент сделаем на уголовном судопроизводстве. И не только потому, что уголовный процесс связан с проблемой, имеющей центральное идеологическое значение для современного общества, — проблемой прав человека. Марк ван Хук пишет: «Интересно упомянуть развитие другого типа прав человека, помимо классических свобод и социально-экономических прав, а именно развитие процессуальных прав. Это развитие демонстрирует соединение формальной и содержательной легитимации, даже если процессуальные права не связаны с политическими действиями или с правотворчеством, но, скорее, оказываются соединены с применением права судами, особенно с применением уголовного права. Суды, не выполняющие минимум формальных требований к процессу, по одной этой причине не могут легитимировать право содержательной позиции» [3, с. 262—263]. Таким образом, постановка вопроса об идеологи-
ческих основаниях уголовного процесса вполне оправдана. Напротив, сводить процесс, и особенно уголовный процесс, к своего рода «технической процедуре», обеспечивающей действие материального права, ошибочно. Уголовный процесс обладает собственными правовыми ценностями, логикой и идейными основаниями. Не случайно известный отечественный правовед, сторонник «отрыва» процессуальных отраслей права от соответствующих отраслей материального права, ратующий за существование самостоятельной отрасли судебного права, В.А. Рязановский, обращал внимание на то, что процессуальное право — нечто много большее, чем комплекс норм, обеспечивающих реализацию права материального [4, с. 30—31]. При этом вряд ли можно согласиться с В.А. Ря-зановским в том, что все процессуальное право базируется в целом на общих идеях и принципах [4, с. 76—77]. Это не так: специфика уголовного процесса и его самобытных идеологических основ представляется весьма рельефно, особенно в нынешних условиях в рамках современных правовых систем, где процессуальное право развивается весьма интенсивно. Может быть позиция российского ученого объясняется тем, что первое издание его работы вышло в свет в 1920 году, когда проблемы идеологии находились под «прессом» авторитарной власти.
Постановка вопроса о правовой идеологии, об идеологических основаниях права оправдана и остра, как в отношении материального, так и в отношении процессуального права. Более того, именно в процессуальном праве правовая идеология предстает в наиболее «очищенном» виде, а в уголовном процессе ее роль наиболее артикулирована.
Работа состоит из введения, шести глав, заключения и библиографического списка. В первом параграфе главы «Правовая идеология в идеологической сфере современного общества» автор довольно убедительно обосновывает то, почему исследование правовой идеологии является актуальным. Он обращается к работам юристов, социологов, футурологов, специалистов, которые исследуют основные характеристики современной социальности в их качественном своеобразии. Автор убежден в том, что современный тип идеологии политически организованного общества (куда он относит государственно-организованные общества, международные региональные структуры, мировое сообщество) — это правовая идеология. По мнению автора, в силу повышения фактора социального времени и уменьшения влияния
фактора социального пространства на смену метафизическому типу идеологии, который характерен для идеократической государственности, приходит диалектический тип идеологии, характерный для бюрократического типа государственности. Правовую идеологию он относит к диалектическому типу идеологий. Но делает оговорку, что она обладает серьезными специфическими чертами, обеспечивающими ее востребованность. Это, прежде всего, «минимальность», и от себя добавим, — латент-ность. Названные характеристики теснейшим образом связаны между собой. В работе справедливо отмечается, что идеологическая сфера как бы «сжимается», оставляя пространство для принципиально иного, не идеологического управления сознанием — манипуляторных технологий (с. 30—31). Тем не менее, она необходима, но необходима именно как минимальная, а часто и совсем «невидимая» — латентная. Этим обстоятельством объясняется то, что правовая идеология может парадоксальным образом вместить в себя даже идею деидео-логизации. Основываясь на достижениях юридической антропологии, автор утверждает, что право содержит в себе идеологический компонент, который, если следовать логике автора, играет непосредственно идеологическую, а не регулятивную роль. Таким образом, становится понятно, что правовая идеология приходит (а в современных государствах западного типа уже пришла) на смену метафизическим религиозным и квазирелигиозным идеологическим конструкциям прошлого.
Второй параграф главы «Многообразие подходов к пониманию правовой идеологии» представляется ценным в том плане, что в последнее время в правовом (в т. ч. научном) дискурсе категория «правовая идеология» весьма вариативна, и совершенно ясно, что воспринимать эту категорию «классически», а именно в качестве рационального уровня общественного правосознания, многие юристы, философы, социологи уже перестали. Соответственно, анализ различных подходов к пониманию правовой идеологии просто необходим в любой научной работе. В монографии отмечается, что правовую идеологию исследователи рассматривают в следующих ракурсах: как систему правовых идей; в качестве рационального уровня правосознания (классические «подходы»); в виде системы правовых ценностей (аксиологический подход); как выражение интересов и потребностей различных социальных групп (такое понимание связанно с марксистским пониманием
феномена идеологии вообще); как ложное знание или обман (марксизм, ряд социологических теорий, современная либеральная теория). Правовая идеология в рамках формально-юридического подхода понимается как получившая юридическое закрепление совокупность идей, принципов, норм. Она также трактуется в форме программы правовых преобразований. По сути, речь идет о попытке теоретического основания правовой политики. Такой доктриналь-ный подход представляется ценным в контексте исследования идеологии уголовного процесса в целом. Автор рассматривает идеологию как идеологию определенного социального актора, как форму государственной или групповой идеологии, идеологии международного сообщества. По утверждению автора, многие исследователи произвольно относят к правовой идеологии явления, далекие от нее, и используют это понятие в качестве «мусорной корзины» (с. 39). Автор понимает под правовой идеологией определенный механизм организации идеологической сферы общества. Заслугой А.И. Клименко является то, что в монографии большинство подходов к правовой идеологии вполне сочетаются. Авторское понимание этого феномена таково, что позволяет обнаруживать «точки соприкосновения» между разными доктриналь-ными позициями. Иными словами, происходит доктринальная интеграция различных свойств правовой идеологии, абсолютизируемых различными научными школами.
В монографии выделяется ряд функций правовой идеологии по отношению к праву. Можно соглашаться или не соглашаться с позицией автора, которая предполагает множественность форм права, но нельзя не признать плодотворным для уголовно-процессуального права то, что, как утверждается в работе, правовая идеология призвана компенсировать формализм права. В уголовном процессе формализация доминирует (и это нормально), но «забывать» об идеологическом факторе как мотивирующем моменте поведения участников уголовного судопроизводства нельзя. Одна из функций правовой идеологий в отношении права, которая также значима при определении правовой политики государства в сфере совершенствования уголовно-процессуального права, — это функция развития права в соответствии с правовыми идеалами.
В монографии выделяются сущностные черты правовой идеологии. Этому посвящен четвертый параграф первой главы «Правовая идеология как особая форма идеологии современного
политически организованного общества». Здесь развивается и конкретизируется подход автора к правовой идеологии, намечаются ее сущностные функциональные характеристики. Неординарно раскрываются черты правовой идеологии — «минимальность», ориентированность на особый правовой дискурс (определяемый взаимосвязью идей порядка, справедливости, свободы, ответственности), конвенциональный характер смыслов и ценностей правовой идеологии. В параграфе обсуждается важная идея, связанная с тем обстоятельством, что определить роль правовой идеологии в современном политически организованном обществе (что предполагает ее функциональный анализ) весьма сложно. Необходимо подходить дифференцированно к функциям правовой идеологии и дифференцировать их прежде всего в зависимости от объекта ее воздействия. Так, помимо права и правовой системы таким объектом выступает личность, государство (как государственный аппарат), гражданское общество и политически организованное общество в целом. Этот подход принципиален для исследования.
Вторая глава монографии «Природа правовой идеологии» интересна с исторической точки зрения, и, как ни странно, она также полезна для исследования идейных основ уголовного процесса. Так, автор понимает природу как «основания» или «корни» правовой идеологии и выделяет социально-политическую природу правовой идеологии, социально-экономическую природу правовой идеологии (здесь четко просматриваются симпатии автора к марксизму/неомарксизму и, в частности, к работам известного исследователя-неомарксиста Т. Иглто-на — крупного специалиста в сфере изучения идеологии) [5; 6]. Религиозно-магическая природа правовой идеологии «оснащена» при анализе работами Г.Д. Гурвича «Магия и право» [7, с. 473—556], Дж.Дж. Фрэзера «Золотая ветвь: исследование магии и религии» [8]). Не оставлена без внимания моральная природа правовой идеологии: она экспонируется в работе в качестве связи моральных — абсолютных и правовых — конвенциональных — относительных ценностей.
Во второй главе наиболее значимым для исследования идеологических оснований уголовного процесса представляется обращение автора к религиозно-магическим и эстетическим, а также моральным основаниям правовой идеологии. Что касается религиозно-магических и эстетических оснований правовой идеологии, то А.И. Клименко вполне оправданно обращает
внимание на ритуализированность процессуальных, в особенности уголовно-процессуальных форм. В уголовно-процессуальной науке подлежат экстраполяции суждения автора об идее ответственности, идее закона, которые изначально имеют сакральную природу, а также об идее порядка как процедуры. Ответственность как идея рассматривается А.И. Клименко в виде формы ретроспективного восстановления правопорядка. Кроме того, в работе отмечается, что, согласно своей религиозно-магической природе, правовая идеология выполняет следующую «рудиментарную» функцию в отношении права — функцию сакрализации и ри-туализации. Ясно, что, говоря о ритуализации, автор имеет в виду именно и прежде всего процессуальное право. Древние верования и представления незримо присутствуют в привычных нам социальных институтах, и право здесь не исключение. Что касается связи правовой идеологии и морали, которая в работе представлена как связь ценностного уровня, где более сильная — абсолютная — моральная ценность «делится» своей «энергией» с относительной конвенциональной правовой ценностью, то и здесь следует признать ценность авторского анализа. Мы солидарны с доктринальной позицией о нежелательности противопоставления правовых и моральных ценностей. Это ведет к делигитимации права, и, напротив, желательным, «выгодным» с социальной точки зрения представляется процесс, когда правовая идеология позволяет праву «приручить» моральные ценности, «внедрить» моральные начала в «ткань» права. Такой путь особенно важен для процессуального права, поскольку его природа отличает стратегичность, рациональность, нацеленность на конкретный результат.
Третья глава исследования «Функциональные связи правовой идеологии» обобщает материал двух предыдущих глав. Как отмечалось выше, в работе сначала функции дифференцируются по основанию объекта. Также функции дифференцируются и по тому, определяются ли они сущностью правовой идеологии («сущностные функции») или ее природой («природные функции»). Сущностные функции рассмотрены в работе как основные — собственно правовые, а природные — как «рудиментарные», доставшиеся правовой идеологии «в наследство» от предыдущих идеологических систем. Следует сразу отметить, что несмотря на содержательный анализ каждой функции, в целом система функций правовой идеологии, на наш взгляд, чрезмерно усложнена.
Следует обратить внимание на то, какие функции существенны для уголовного процесса. Обратимся к функции обеспечения способности к «правосудию». Автор, пожалуй, «играет словами», поясняя в самом начале работы, что под правосудием он понимает способность личности к вынесению правового суждения. Тем не менее эта способность высокозначима в процессуальном плане: ведь речь идет обо всех участниках уголовного процесса, а не только о судье. Любому значимому действию участника процесса предшествует суждение, которое включает в себя правовые ценностные критерии.
Следует обратить внимание на выделяемую в монографии функцию ограничения государственного аппарата. В работе подчеркивается то обстоятельство, что с этой функцией связана легитимность государства, правовой и политической системы. Действительно, здесь мы должны отметить, что развитие уголовно-процессуального права как раз и представляет одну из форм выражения идей и ценностей (идеологического содержания), ограничивающих государство в применении им мер уголовного преследования. Не случайно уголовно-процессуальное право современного государства содержит сильные или слабые гарантии для лиц, подвергшихся уголовному преследованию, подозреваемых в совершении преступлений. Как отмечается в работе, эти ограничения, с одной стороны, ставят преграды произволу власти, а с другой — «оформляют» саму власть, делают ее действия предсказуемыми и легитимными. Конечно, в работе говорится об идеологических ограничениях, но, если принять тезис о том, что идеология уголовного процесса все-таки получает свое оформление в уголовно-процессуальном законодательстве (в контексте того, что пишет автор про такую функцию правовой идеологии в отношении права, как обеспечение развития права сообразно правовым идеалам), идеи, выраженные в работе, представляются весьма существенными.
В монографии отмечается, что правовая идеология выполняет и функцию обеспечения правовой политики государства. Это также важная функция, так как правовая политика государства в сфере уголовного процесса представляется важным механизмом защиты прав граждан. И от того, как идеологическое содержание будет представлено в законодательстве, зависит легитимность государства, легитимность правовой системы и эффективность их функционирования. Не случайно в работе отмечается, что «функция обеспечения правовой
политики тесно связана с другой сущностной функцией — функцией развития права в соответствии с правовыми ценностями и идеалами» (с. 148).
Представляет интерес и анализ автором функции либерализации политически организованного общества через формализацию отношений, которая значима в связи с наметившейся во многих странах мирового сообщества, в том числе и в России, либерализацией уголовного процесса (с. 193—202). Автор эту проблему не затрагивает, но некоторые его рассуждения в данном направлении заставляют задуматься.
Во втором параграфе главы анализируются дисфункции правовой идеологии. Их вызывают, как утверждает А.И. Клименко, ситуации, в которых сущностные функции оказываются угнетенными и входят в противоречие с природными.
В третьем параграфе главы автор обращается к «наиболее важным», наиболее социально востребованным, а следовательно, актуализированным функциям правовой идеологии. Здесь, как представляется, мы имеем дело с несколько произвольным выделением этих «наиболее важных» функций. Присвоение им такого статуса является следствием их подробного анализа. Этот анализ уточняет многие важные моменты, но в рамках теоретико-правового исследования, на наш взгляд, избыточен: он ничего не отнимает, но и ничего существенного не добавляет к содержанию работы.
Четвертая глава исследования называется «Структурные уровни правовой идеологии».
В первом параграфе главы защищается важный тезис о том, что правовая идеология имеет два сегмента: идеологию гражданского общества и юридическую идеологию государства. Из этого можно сделать вывод о том, что если отсутствует либо одно, либо другое, то правовая идеология утрачивает свое правовое качество. Именно на дуализме основан дискурсивный (диалоговый) характер правовой идеологии, о котором А.И. Клименко писал в первой главе. Автор считает, что между этими сегментами существует определенное напряжение, а в идеальной для политически организованного общества ситуации, которой достичь невозможно, они должны совпадать. Этот параграф предваряет проблему, которая, на наш взгляд, является центральной в монографическом исследовании — проблему правового дискурса, что позволяет сблизить правовую идеологию гражданского общества и юридическую идеологию государства. Эту проблему мы считаем центральной еще и потому, что она позволяет
заложить основание в «здание» концепции правовой идеологии уголовного процесса.
Проблема смысловых координат правового дискурса, которая ставится во втором параграфе главы, носящем название «Смысловой уровень структуры правовой идеологии», позволит нам определить границы «правового» на уровне смыслов. В монографии предлагается рассматривать правовые дискурсы в пространстве, очерченном идеями справедливости и порядка, свободы и ответственности [9, с. 108—113]. Все эти дискурсы (направления правового дискурса) имеют важное значение для формирования ценностно-идеологической основы уголовного процесса, однако наиболее важным для характеристики уголовного процесса является дискурс справедливости и порядка.
В рамках дискурса справедливости и порядка право представлено как справедливый порядок и упорядоченная справедливость, именно так и должно в идеале восприниматься уголовно-процессуальное право. «Напряжение» между идеями порядка и справедливости является основным движителем идеологического дискурса, связанного с уголовным процессом. В рамках дискурса справедливости и порядка формируются конвенциональные смыслы и ценности, которые составляют основание правовой идеологии уголовного процесса. Г. Радбрух, анализируя процессуальное право, в работе «Философия права» отмечал, что «лишь правовая стабильность может оправдать юридическую силу даже неправильного решения. Но здесь возникает проблема, которая упоминалась при рассмотрении действия закона. Мы видели, что действие неправомерных правовых актов может опираться лишь на правовую стабильность. Однако вполне мыслимы случаи, когда содержание неправомерных актов, степень их несправедливости и нецелесообразности столь значительны, что правовая стабильность, гарантированная действующим правом, не может приниматься во внимание» [10, с. 196]. Здесь мы видим, что немецкий юрист противопоставляет правовую стабильность (основанную на ценности порядка), справедливость и целесообразность. С учетом того, что целесообразность скорее связана с политическими соображениями, мы полагаем, что именно конкуренция справедливости и порядка в идеологической сфере общества рождает легитимные правовые смыслы, столь существенные для уголовного процесса, которые затем отражаются в уголовно-процессуальном праве и влияют на практику правоприменения в этой сфере. Так или иначе, но основой идео-
логии уголовного процесса является его образ как справедливого порядка и упорядоченной справедливости (как не без оснований отмечает А.И. Клименко, судебный процесс изобилует символами справедливости).
Другие правовые дискурсы, о которых пишет А.И. Клименко в монографии, не менее важны для формирования идеологических смыслов уголовного процесса. Это дискурсы: свободы и ответственности, порядка и ответственности, свободы и порядка, справедливости и ответственности, свободы и справедливости. Все они тесно переплетаются, формируют конвенциональные смыслы, которые также «лежат» в основе правовой идеологии уголовного процесса. Так, дискурс порядка и ответственности существенен в силу того, что в рамках этого дискурса рождаются идеологические смыслы, связанные с порядком привлечения к ответственности. Дискурс свободы и справедливости определяет конвенциональные смыслы меры процессуального ограничения свободы, исходя из соображений справедливости.
В третьем параграфе главы описана структура содержания правовой идеологии. Правовая идеология представляет собой систему конвенциональных (не подлинных, в смысле не абсолютных) правовых ценностей, которые выражаются в идеях, а последние интерпретируются в концептах (концепты как интерпретации идей могут быть различны и даже противоречить друг другу, что, конечно, создает пространство для идеологических манипуляций). Отмечается роль принципов — стандартов общего плана, ориентирующих поведение человека непосредственно на ценность. В системе развитой (сложной) правовой идеологии присутствует мифологический уровень. Все правовые теории и концепции содержат в себе мифологический компонент.
Четвертый параграф посвящен механизму функционирования правовой идеологии. А.И. Клименко удалось неординарно представить механизм функционирования рассматриваемого феномена. Механизм функционирования правовой идеологии не обладает яркой спецификой применительно к идеологической составляющей уголовного процесса, но некоторые его особенности все-таки определить можно. В параграфе говорится об алгоритме функционирования правовой идеологии, который включает в себя онтологический, телеологический и деонтологический компоненты (последний превалирует). Это характерно и для правовой идеологии уголовного процесса. В механизме право-
вой идеологии выделяются три звена: способы идеологического обоснования (основным для правовой идеологии выступает рациональный способ), приемы идеологического обоснования (юридические, политико-правовые и универсальные). Здесь следует признать, что для механизма идеологии уголовного процесса, если рассматривать ее в данном ракурсе, базовыми приемами будут являться юридические. Это приемы ассоциации идеи с процедурой, прием официальной правовой номинации. В частности, последний прием важен в определении статуса участников процесса и идеологического значения их ролей. Третьим звеном являются структуры — трансляторы идеологии, к которым относятся органы государственной власти и государственные учреждения, с одной стороны, и институты гражданского общества — с другой. Следует отметить, что они существенны и при формировании идеологии уголовного процесса. Зачастую мы сталкиваемся с фактами, когда расследование уголовного дела привлекает повышенное внимание общественности и СМИ. В таких ситуациях оценивается сам уголовный процесс с точки зрения соблюдения установленного порядка, его разумности, справедливости. Несмотря на то, что уголовный процесс относительно самостоятелен и, как отмечал Г. Радбрух, обладает определенной «независимостью» от своего целевого назначения, эта «независимость» процессуального права от целей, ценностей и смыслов материального права, как и «независимость» материального права от «идеи права» [10, с. 197], не является полной. Необходимо отметить, что и государственные структуры, в частности, органы государственной власти (например, органы предварительного следствия), также формируют смыслы и ценности в сфере идеологии уголовного процесса. Важная роль в образовании смыслов и ценностей идеологии уголовного процесса отводится судебным органам.
Пятая глава «Элементы содержания правовой идеологии» представляет интерес как подробное исследование компонентов содержания правовой идеологии и любопытна тем, что автор, развивая в ней положения третьего параграфа предыдущей (четвертой) главы, не только описывает саму структуру правовой идеологии, но и обращает внимание на ее непосредственное содержание, прежде всего, на идеи и концепты, а также на мифологические конструкции, которые определяются в работе как наиболее сложные идеолого-правовые образования с точки зрения содержания идеологии. Как вер-
но отмечает А.И. Клименко: «Часто идеология ассоциируется со своим содержанием. Причем идеология ему не тождественна, но и без своего содержания бессмысленна и невозможна как идеология; в данном случае она вырождается в технологию манипуляции сознанием» (с. 267).
В монографии исследуются в качестве основы содержания правовой идеологии: идея порядка (здесь речь идет об альтернативных кон-цептуализациях автономного и гетерономного порядка), идея справедливости (концепты уравнивающей, распределяющей, формальной, содержательной справедливости), идея свободы в гегельянском варианте, идея ответственности (позитивная и негативная), идея меры, идея закона, идея договора, идея равенства (равенство перед законом и судом), идея правового государства. Здесь мы обозначили лишь те идеи, которые существенны в контексте уголовно-процессуальной правовой идеологии.
Во втором параграфе главы анализу подвергаются правовые мифы. Как отмечается в монографии, правовые мифы «живут» в рамках правовых теорий и концепций, то есть правовые теории и концепции мифологизированы. В этом смысле их следует понимать как элемент идеологии. В монографии выделяется миф о правовом государстве, миф о «естественных правах», миф о правовом равенстве и правовой свободе. Остановимся лишь на тех мифологических конструкциях, которые значимы для идеологии уголовного процесса. Анализ правовых мифов, предпринятый в работе, является интересным, однако весьма вольным. В некоторых случаях не вполне ясно, когда А.И. Клименко говорит о мифологической конструкции, а когда о действительной характеристике. Тем более, что сам автор вовсе не ставит задачу демифологизации (той же юридической теории), так как признает правовую идеологию весьма ценной в функциональном плане, а демифологизация означала бы деидеологизацию. Описывая миф, автор вынужден его «препарировать» и, соответственно, демифологизировать.
Шестая глава исследования «Правовая идеология как основание структуры международного правопорядка в современном мире» включает три параграфа. Первый параграф посвящен возможности формирования «глобальной правовой идеологии», что увязано автором с формированием «глобального гражданского общества», а также с развитием ценностного уровня международного права. Второй параграф посвящен правовой идеологии Европейского союза, а в третьем параграфе поло-
жительно оцениваются перспективы формирования полноценной интеграционной правовой системы на базе Евразийского экономического союза и, соответственно, формирование правовой идеологии ЕАЭС. Несмотря на осторожные оценки, содержащиеся в главе, она носит во многом футурологический характер: ряд идей автора скорее имеет форму пусть и правдоподобных, но предположений. В силу этого мы не будем подробно останавливаться на содержании этой главы, ведь она лишь косвенно связана с поиском оснований правовой идеологии уголовного процесса.
Подлинная творческая научная работа не может не вызывать споров, дискуссий, возражений.
Кроме вышеприведенных критических суждений, считаем необходимым (прежде всего ради научной объективности и для расширения «проблемного поля» будущих исследований А.И. Клименко) высказать следующие замечания, сомнения и предложения.
1. Характеризуя современную правовую идеологию, автор уходит от анализа влияния на нее некоторых существенных новых тенденций. Тотальный индивидуализм, как известно, подрывает не только смысл существования массовых партий, но и «дробит», «расщепляет» многие элементы правовой идеологии. Например, сегодня «идеология масс» вступает в явный мировоззренческий конфликт с «идеологией индивидуализма». В политологии подмечено: «Уже ушел век «монолитных идеологий». И пришла пора идеологий слоганов, «малых партий или "партий — проектов"». Их программы неизбежно будут превращаться в некий микс идей, немыслимый в традиционных политических формах» [11; 12].
Автор вполне мог бы предложить инновационный набор правовых идей, которые продемонстрировали бы произошедшие изменения в идеологической сфере России, «выстроить» алгоритм их реализации и взаимодействия с традиционными фундаментальными идеологическими основами.
2. Правовая идеология любого общества неразрывно связана с юридической политикой государства. Роль и того и другого феномена в идеологической сфере современного общества постоянно возрастает, может быть даже они имеют больше черт, чем моментов, отличающих их друг от друга. Но это не избавляет исследователя от обязанности провести четкое различие между ними. Такое размежевание необходимо с доктринальной, практической и дидактической
точек зрения. Автор уделил этой проблеме явно недостаточное внимание.
3. Автора можно упрекнуть и в том, что он в ряде фрагментов своей монографии идеализирует существующее положение вещей в идеологической сфере, в организации политической жизни современной России. Уже во введении на с. 7 А.И. Клименко утверждает: «Механизм реализации современной идеологии тесно связан с правовой системой общества. Такая связь идеологии и права обусловлена правовым демократическим характером современной государственности, в основе которой лежит политико-правовое устройство, базирующееся на компромиссе, договоре, консенсусе».
Приведенный тезис неосновательно абстрагируется от социально экономических конфликтов и коллизий, дефектов демократии, изъянов солидарности, законодательных ошибок и т. п.
4. Мы листали монографию А.И. Клименко с надеждой узнать его мнение по давно поставленным, но не решенным архиактуальным вопросам. Вот лишь некоторые из них: разумно ли идеологическое многообразие в государстве, является ли идея плюрализма идеологией, должно ли государство поддерживать идеологическое многообразие или ему лучше устанавливать его, как быть в методологическом плане с идеологией государства применительно к юридической технике, есть ли у юридической техники идеологическая составляющая или это «голый» правовой инструментарий, который может и должен применяться для фиксации и реализации любых, даже противоположных экономических задач и политических целей [13, с. 178—203].
Мы также надеялись, что автор не станет абстрагироваться от опубликованных весьма интересных, но глубоко спорных суждений типа «норма права является более развитой и сложной смысловой формой, нежели идеологе-мы», «идеология — это зародыш права, поэтому она не может быть и выкидышем», «каждый принятый нормативный акт, независимо от исходного замысла, несет на себе несмываемую идеологическую печать», «неидеологических государств не существует и никогда не существовало», «запрет идеологии в государстве — это и есть идеология».
К сожалению, А.И. Клименко обошел своим вниманием обозначенные выше вопросы и суждения. «Фигура умолчания» по такого рода проблемам, может быть, не означает методологическую слабость его монографии, но, бесспорно, делает ее менее интересной.
5. Автор в разной связи неоднократно констатирует, что правовая идеология может выступать в качестве среды легитимации, оправдания, объяснения (с. 40 и др.). В монографии перечисляются и раскрываются многие функции правовой идеологии, но нигде не выделяется (даже в виде подфункции) ее критическая роль. На наш взгляд, без критики как особой разновидности юридической оценки правовая идеология выглядит «беззубой», аморфной. Правовая идеология — необходимый инструмент борьбы с другими идейными течениями, нередко она лежит в основе критики действующего законодательства, базы его совершенствования. Критическая функция правовой идеологии, без сомнения, заслуживает специального доктринального внимания.
Рассматривая функции правовой идеологии, обусловленные ее социально-экономической природой (с. 99—102), автор не упомянул о ее распределительной роли.
Правовая идеология участвует в распределении социальных и иных благ, и зачастую политика государства побеждает или проигрывает именно в этом направлении.
6. При рассмотрении вопроса дисфункций правовой идеологии, автор использует в основном в негативном ключе феномен «полицейское право» (с. 164—166). Полицейское право, как известно, рассматривается в качестве подотрасли административного права. Например, К.С. Бельский отмечает, что полицейское право включает в себя следующие отношения: «1) организационно-полицейские; 2) надзорно-поли-цейские; 3) административно-принудительные; 4) квазиполицейские отношения между гражданами» [14, с. 48]. В этой связи полицейское право в его современной трактовке вряд ли уместно относить к дисфункциональным факторам правовой идеологии.
7. В заключении монографии подводится итог проведенного исследования. С учетом того, что каждый параграф завершается подведением краткого итога, реализация аналогичного подхода в заключении видится контрпродуктивной. Полезнее было бы посвятить заключение не обобщению ранее сделанных выводов (это приводит к дублированию уже изложенного материала), а тем вопросам, которые в силу разных причин не были исследованы автором, не нашли отражения в тексте монографии. В этом случае можно было бы определить перспективные направления исследования правовой идеологии, четко «обрисовать» проблемное поле будущих научно-практических разработок.
Высказанные нами критические суждения носят дискуссионный характер, отражают только нашу авторскую позицию, только наш практический и учебно-воспитательный опыт. Они не влияют на положительную оценку представленного монографического исследования. Рецензируемая работа отличается определенной гражданской смелостью в постановке и анализе многих доктринальных проблем, инновацион-ностью подходов при характеристике как для классической, так и для неклассической юридической науки. Общетеоретический и даже в некоторых моментах философско-право-вой характер работы позволяет сформировать определенные позиции, которые помогут разобраться в таких сложных проблемах, как идеологические основания уголовного процесса, идеология уголовного процесса и правовая идеология в сфере уголовного судопроизводства. Монография может быть полезна всем, кто интересуется юриспруденцией и ее фундаментальными проблемами, а также тем, кто хочет вникнуть в механизмы «работы» идеологической сферы современного государства и гражданского общества.
Примечания
1. Черданцев А.Ф. Теория государства и права. М., 2002.
2. Харт Г.Л.А. Понятие права / пер. с англ.; под общ. ред. Е.В. Афонасина и С.В. Моисеева. СПб., 2007.
3. Марк ван Хук. Право как коммуникация / пер. с англ. М.В. Антонова и А.В. Полякова. СПб., 2012.
4. Рязановский В.А. Единство процесса. М., 2005.
5. Иглтон Т. Почему Маркс был прав / пер. с англ. П. Норвилло. М., 2012.
6. Eagleton T. Ideology: an introduction. Seventh impression. London. NY, 2000.
7. Гурвич Г.Д. Магия и право // Философия и социология права: Избранные сочинения. СПб., 2004.
8. Фрэзер Дж.Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. М., 2006.
9. Подробнее развитие этой идеи с убедительными иллюстрациями можно почерпнуть: Клименко А.И. Смысловые координаты правового дискурса: к проблеме правопонимания // Современные подходы к пониманию права и их влияние на развитие отраслевой юридической науки, законодательства и правоприменительной практики: сборник научных
трудов / под общ. ред. В.И. Павлова, А.Л. Савенка. Минск, 2017.
10. Радбрух Г. Философия права. М., 2004.
11. Пименова Е. Партийный постмодерн // Известия. 2017. 10 ноября.
12. Кузнецов Г. Без левых // Известия. 2017. 15 ноября.
13. Баранов В.М. Проблемы идеологической нейтральности юридической техники // Доктринальные основы юридической техники / отв. ред. Н.А. Власен-ко. М., 2010.
14. Бельский К.С. Полицейское право: лекционный курс / под ред. А.В. Куракина. М., 2004.
Notes
1. Cherdantsev A.F. Theory of state and law. Moscow, 2002.
2. Hart H.L. A. the Concept of law / transl. from English; under the general editorship of E.V. Afonasin and S.V. Moiseev. St. Petersburg, 2007.
3. Mark van Hook. Law as communication / transl. from English M.V. Antonov and A.V. Polyakov. St. Petersburg, 2012.
4. Riasanovsky V.A. The unity of the process. Moscow, 2005.
5. Eagleton T. Why Marx was right / transl. from English P. Norvillo. Moscow, 2012.
6. Eagleton T. Ideology: an introduction. Seventh impression. London. NY, 2000.
7. Gurvich G.D. Magic and law // Philosophy and sociology of law: Selected works. St. Petersburg, 2004.
8. Fraser John.John. The Golden bough: a study in magic and religion. Moscow, 2006.
9. Read more the development of this idea with convincing illustrations can be gleaned: Klimenko A.I. Semantic coordinates legal discourse: the problem of understanding // Modern approaches to understanding of law and their influence on the development of industrial jurisprudence, legislation and practice: collection of scientific works / under the general editorship of V.I. Pavlova, A.L. Savenko. Minsk, 2017.
10. Radbruch G. Philosophy of law. Moscow, 2004.
11. Pimenova E. Postmodern party // News. 2017. November 10.
12. Kuznetsov G. Without left // News. 2017. November 15.
13. Baranov V.M. Problems of the ideological neutrality of legal technology // Doctrinal foundations of legal techniques / ed. N. Vlasenko. Moscow, 2010.
14. Belsky K.S. Police law: course of lectures / ed. by A.B. Kurakin. Moscow, 2004.
