CC BY
30Капицын В.М.
д.полит.н., профессор МГУ
МЕТАМОРФОЗЫ УКРАИНСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ И КРЫМСКОЕ МЛАДОРЕФОРМАТОРСТВО 2014 ГОДА
Ключевые слова: негативная идентичность, «младороссийская» идентичность, Крым, политический кризис.
Keywords: negative identity, «a young Russian» identity, Crimea, a political crisis.
Истоки политического кризиса на Украине можно найти в социально-политических процессах конца XIX века и первой четверти ХХ века. След в оживлении «исторических травм» оставили процессы 1990-1992 гг. Тогда интеграционные предпочтения постсоветских государств не могли проявляться отчетливо в силу их неопределенной субъ-ектности, расхождения расплывчатых политико-географических и социально-демографических (поселенческих) ареалов, туманности перспектив самоопределения. Тем не менее, тогда перед элитами был выбор между постсоветской интеграцией и ориентацией на Европу. Наблюдалась идентификационная «ломка», проявившаяся в противоборстве нового украинского юнионизма (национализма) и регионального сепаратизма, «заправленных» иллюзиями европейской ориентации, с одной стороны, с влиянием советской идентичности, обретающей характер пророссийской на Юго-востоке Украины, с другой. Аналогично сепаратистским территориям в союзных республиках (Абхазии, Южной Осетии, Нагорного Карабаха, Приднестровья, Северного Казахстана Чечни), в 1990-х годах не определилась до конца судьба Крыма и Севастополя.
Все эти противоречия, обострившиеся в 1990-е гг., стали оживляться в том числе благодаря политике Восточного партнерства Европейского Союза (ЕС). Противоборство региональных интеграций ЕС и Евразийского союза (ЕАЭС) может существенно влиять на изменения национальной идентификации и использоваться некоторыми силами для усиления национализма и перестройки составной национальной идентичности Украины на базе моноэтнической ориентации. Это стало довольно парадоксальной метаморфозой. Тяга настроений части населения в сторону европейской интеграции соединилась с доминантой региональной идентичности Галичины, что углубило кризис национально-государственной идентичности, привело к национальному расколу, чреватому усилением сепаратизма и ирреден-тизма. Подобные процессы в контексте политики Восточного партнерства ЕС в 2013-2015 гг. проявились не только на Украине, но и в Молдавии, Грузии, а в незначительной степени также в Белоруссии, Армении, Азербайджане.
Идентификационный кризис в исторически близком государстве может существенно влиять на соседей. Наиболее отчетливо это проявилось на Украине, особенно в процессе самоопределения Крыма в 2014 г., когда вырос авторитет российского лидера В.В. Путина, усилились настроения в поддержку политики воссоединения Крыма с Россией.
Присоединение новых территорий к одному государству в результате раскола национально-государственной идентичности в другом государстве вызывают феномены младореформаторства, революции и сопровождающего их формирования национальной гражданской идентичности новых сограждан. Причем такая идентификация опережает процессы формирования гражданского общества на «старой» территории, дает пример развития гражданской идентичности остальным соотечественникам. Население Крыма, возвращавшегося в 2014 году в Россию, переживало настроения, подходящие под обозначение термином «младореформаторство». Последнее стимулировалось не только «национальным», но и в определенной степени «гражданским патриотизмом», что мы назвали «младороссийской» национальной идентичностью.
В истории известны культурные и политические течения (движения), получившие название «младо-»: младо-сербы (конец XIX в.), младотурки (революция июль 1908 г.), младолатыши (движение против германизации 18501880 гг.), младохорваты (начало XX в.) и т.д. Было и младоукраинское движение (1890-е гг.) в Галиции, отделяющее себя как от Австрии, так и от России1. Аналогичная атрибуция применима к течениям, решающим задачу культурного и политического самоопределения в Крыму, Донбассе, Луганске, а в начале 2014 года в Харькове, Одессе, Криворожье. На других территориях такие настроения, если и проявлялись, то слабо, и легко были подавлены силой со стороны националистов.
Национальная и региональная идентификация жителей Крыма последовательно отражала метаморфозы отношений Украина - Россия. До 2014 г. существовала разнонаправленная идентичность крымчан, включающая в себя частичные идентичности: в основном доминирующую, хотя и не проявляющуюся массово, русскую (пророссийскую), украинскую и крымско-татарскую. Они до 2014 г. уживались в составной национально-государственной идентичности Украины. На Украине в целом плюрализм идентичностей еще сложнее проявлялся в составной идентичности: она включала в себя и другие частичные (региональные) идентичности: Галичины, Закарпатья, Киева, Донбасса, Сумщи-
1 Марчуков А. Украинское национальное движение. УССР. 1920-1930-е годы. - М.: Центрполиграф, 2015.
131
ны и т.д. Некоторые исследователи отмечают оживление на Левобережной Украине нередко противостоящих другу исторических региональных идентичностей Гетманщины и Слобожанщины1.
Ключевые вопросы для характеристики национальной идентификации жителей Украины: а) к целостности Украины; б) к России; в) к вступлению Украины в НАТО; г) к ассоциации Украины с ЕС. При опросах по Крыму социологи также зондировали отношение украинцев к возможной автономии Крыма в составе России.
Ответы на эти вопросы, а также разные события, показывали сложное переплетение взглядов и ожиданий элит и жителей разных регионов. На политическом уровне отношения Украина-Россия развивались неравномерно, но необходимость отказа от сотрудничества с Россией с 1991 г. прямо элитами Украины не ставилась. Л. Кучма осуществлял многовекторный курс. Были споры при подписании Договора 1997 г. о дружбе, сотрудничестве и партнерстве. Опасный антироссийский крен В. Ющенко, произведшего в герои Р. Шухевича и С. Бандеру2, начал частично выправляться при В. Януковиче (аннулирование указов о присвоении звания героя Украины данным персонажам). Но все это проявлялось на уровне выстраивании внутренних и внешних политических балансов сил и угроз. Партии с антироссийским уклоном, выступая при Януковиче как парламентская оппозиция, контролировали при этом ряд комитетов в Верховной Раде. В целом силы, выступающие за ассоциацию с ЕС, стали усиливаться в 2013 г. и даже преобладать.
В «толще» повседневности идентификационные процессы шли сложнее. С одной стороны, сказывалась работа антироссийских партий и НПО по отчуждению сознания украинцев от совместной с Россией истории. 5 млрд. долл. по свидетельству В. Нуланд, было потрачено на такие НПО. Эта работа велась последовательно на уровне школьных программ, работы СМИ, деятельности НПО. Начиная с Майдана 2004 г. на Украине значительно усиливалась националистическая идентификация, противопоставляющая Украину России, в которой стала выделяться идентичность жителей Галичины, где антироссийские настроения проявлялись наиболее последовательно и преемственно. Эти настроения стали распространяться на другие районы Украины и серьезно влиять на национальную идентичность всего государства, в определенной мере даже на территории Восточной Украины. В меньшей степени такое распространение затронуло настроение населения Крыма.
Секрет такой метаморфозы раскрывается благодаря исследованию институционального подкрепления антироссийских настроений. Анализ позиции церквей, школьных и вузовских учебников истории, деятельности НПО, а также такая характеристика институтов государственной власти как составы комитетов Верховной Рады Украины, открывают механизмы усиления одновременно и националистических, и демократических настроений. Их симбиоз опирался на негативные идентичности (контр-идентичности), построенные на неприятии влияния России на повседневность и политику Украины3. Несмотря на это долгое время ориентации жителей Украины на ассоциацию с ЕС («за» - около половины населения Украины) относительно мирно уживались с пророссийскими настроениями и ориентацией на Таможенный союз, ЕврАзЭС.
Более обостренно конфликтовали настроения относительно НАТО. Если анализировать опросы, то симпатии к России на фоне вопросов вступления в НАТО преобладали в целом по Украине. В Крыму ответы на аналогичные вопросы показывали существенное преобладание пророссийских и антинатовских настроений. В 2011 г. ориентация на вступление в НАТО по всей Украине находила только 25% сторонников («против» - 60%)4. На востоке и юге Украины против вступления в НАТО выступало 75% опрошенных (12% «за»)5. Еще больше противников было в Крыму, что видно по акциям «АнтиНАТО» в Феодосии в июне 2006 г.6 и «Всекрымский народный референдум» 16 декабря 2006 г.7 В 2008 г. 89% крымских респондентов «отрицательно» и только 7,5% - «положительно» отнеслись к вступлению Украины в НАТО8.
Составной характер украинской национальной идентичности выражался и в том, что в 2010 г. лишь 12% жителей Юга Украины идентифицировали себя через национальную принадлежность; 14% из них самоидентифицировались как «советские люди». Формирование «младороссийской» идентичности характеризуется и динамикой общественного мнения, которую рассмотрел А.В. Филиппов9. На начальном этапе в Крыму усиливалось неприятие событий
1 Крылов М.П., Гриценко А.А. Идентичности на Украине: вызовы современности - эхо прошлого? // Мир перемен. Международный научно-общественный журнал. - М., 2015. - № 2. - С. 143-144.
2
Бабенко В.Н. Украина-Россия 1991-2010. Через противостояние к сотрудничеству? - М.: ИНИОН РАН, 2010.
3 Капицын В.М. Политизация этнических идентичностей в «гибридной войне» // «Гибридные войны» в хаотизирующемся мире XXI в. / Под ред. П.А. Цыганкова. - М.: МГУ, 2015. - С. 145-167.
4 Корреспондент.^ 24 мая 2011. - correspondent.net/Ukraine/events/1220620
5 Там же.
6 Граждане Феодосии в течение 26 дней противостояли включению инфраструктуры района в проведение совместных учений кораблей США и Украины «Sea Breeze 2006». Инициативу рядовых феодосийцев поддержали местные органы власти (городской Совет Феодосии, городской Совет Севастополя), Верховный Совет Крыма. Формальным поводом для протеста стало то обстоятельство, что Верховная Рада Украины не принимала решений по поводу данных учений в 2006 г. По сути, эти учения были сорваны (Операция АНТИНАТО. Феодосийская модель. - М.: Европа, 2006).
7 Голосование проходило неофициально в палатках, на остановках транспорта, на рынках. Приняло участие более 897 тыс. (58,21% от числа избирателей); 98% из принявших участие высказались «против» вступления Украины в НАТО.
8 Опрос (N=1478) проводился центром SOCIUM 11-23 сентября 2008 г. 67% жителей ответили, что хотели бы стать гражданами России; 29% - Украины, 1,5% - Турции. На вопрос о необходимости предоставления двойного гражданства жителям Украины 78% ответили положительно; 19% - отрицательно (Опрос: Крымчане против вступления в НАТО и за базирование Черноморского флота в Севастополе // Корреспондент.net 30 сентября 2008. - correspondent.net/Ukraine/politics/600886
9 Филиппов А.В. Крым выбрал Россию и не пожалел об этом // Lenta.ru. 13 февраля 2015 г. - lenta.ru/articles/2015/02/13/
crimea/
на Майдане (ноябрь 2013 - февраль 2014). Политический кризис на Украине и в Крыму с конца 2013 г. подпитывался в значительной степени активизацией потенциала идентичности Галичины как «эталона» украинской культуры и общей национальной идентичности1. Крымчане понимали опасность последствий расширения ареала влияния такой идентичности, а также возможность силовых актов внедрения идей С. Бандеры в механизмы региональной и центральной власти. Особенно повлиял Корсунский погром в ночь с 20 на 21 февраля 2014 г., устроенный радикальными активистами Майдана против крымчан, возвращавшихся из Киева на 8 автобусах. Крымские активисты Антимайдана попали в засаду в Корсунь-Шевченковском районе Черкасской области, где их атаковали радикальные участники Майдана. Автобусы были сожжены, а сотни людей подвергнуты избиениям (ушибы, ожоги, переломы, черепно-мозговые травмы), издевательствам и унижениям. Несколько человек пропали без вести. Никаких уголовных дел по этому факту не было заведено. Корсунское побоище стало своеобразным «детонатором» крымского «взрыва»2. Волна преступлений против сторонников Антимайдана, законных властей и органов правопорядка по всей Украине убеждала в необходимости сопротивляться насилию.
На усиление «младороссийской» идентичности играет также негативация украинской символики и политики украинских властей в связи с устраиваемыми украинскими националистами провокациями против Крыма и России. Идентификационная негативация в определенной мере имеет «зеркальный» характер: рост антироссийской пропаганды и провокаций украинских (в том числе крымско-татарских) националистов усиливает отрицательную реакцию крымчан по отношению к политике Киева. Уменьшение, затем прекращение подачи воды из Днепра по СевероКрымскому каналу вызвало опреснение Азовского моря и острый дефицит питьевой воды и воды для промышленности и сельского хозяйства в Крыму. Продолжением таких провокаций стала продовольственная блокада на перешейке полуострова, преградившая дорогу машинам, поставляющим продукты из Украины в Крым. А также энергетическая блокада с подрывом опор электропередачи в Херсонской области, что поставило жителей Крыма в трудные условия. На Украине создается крымско-татарский батальон, предназначенный для атак на энергетические системы и другие объекты инфраструктуры Крыма. Делаются заявления о силовом возвращении Крыма.
Негативация украинской символики и проявление «младороссийской» идентичности усиливается на фоне обострения отношений России и Турции, когда украинские власти проявляют солидарность с действиями Президента Р. Эрдогана. Тот, в свою очередь, поддерживает политику украинских властей относительно Крыма. Эрдоган помогает в формировании (вооружении, экипировке, обучении) националистических военизированных подразделений, нацеленных на вмешательство в дела Крымской Республики.
Атрибуция «младороссийская» проявлялась далее как подъем настроений, направленных на изменение статуса Крыма. Она была связана с представлениями о «воссоединении» с «большой» Родиной («материком»), исправлении исторической несправедливости, с протестом против насилия. А также с призывами к гражданскому патриотизму, к делам, отвечающим судьбоносным решениям. Этому соответствует изменение Конституции России: Крым и Севастополь получили повышение и четкое институциональное оформление своего конституционно-правового статуса, который им не удалось закрепить и реализовать, будучи в составе Украины. Закреплены в качестве государственных языков Крыма русский, украинский, крымско-татарский языки. Совершен грандиозный прорыв в обеспечении энергетической независимости Крыма от Украины.
Надо учесть и другой гражданский аспект «младороссийской» идентичности - опережение настроений остальной части России в стремлении активно участвовать в общественной жизни. Дух судьбоносного референдума марта 2014 г. может быть продолжен в акциях протеста крымчан против накопившихся последствий злоупотреблений украинской власти: незаконной приватизации земель, в том числе, участков побережья, санаториев. «Пепел» жертв Корсу-ня и Одессы стучит в сердца крымчан, усиливая «младороссийскую» идентичность как гражданскую идентичность -стремление подкреплять повседневными полезными делами российский выбор крымчан. Но необходимо учесть, что гражданская составляющая младороссийской национальной идентификации может самотрансформироваться, как это происходит во многих реформаторских движениях. Если новые (российские) власти будут допускать злоупотребления, не смогут решать оперативно повседневные проблемы, то в такой идентичности наряду с благодарностью за воссоединение может проявляться гражданская активность, подталкивающая новые власти к ликвидации злоупотреблений, исправлению ошибок. Это не всегда будет вписываться в картину, господствующую в идентичности власть имущих. Не исключены острые конфликты.
Сохранение «младороссийской» идентичности в Крыму зависит от оперативности российской политики, адекватного противостояния провокациям, бесперебойного снабжения населения энергией и продуктами, решения коммунальных проблем, проблем трудоустройства, образования. А также от грамотного использования потенциала гражданской и патриотической активности населения, общественных объединений и политических партий, т.е. формирования гражданского общества. «Младороссийская» идентичность создает хорошие предпосылки для созревания гражданского общества в Крыму. Причем, здесь сложились уникальные предпосылки, когда общественные объединения и активность граждан дают возможность обеспечить демократию «корней травы», строительство гражданского общест-
1 Крылов М.П., Гриценко А.А. Идентичности на Украине: вызовы современности - эхо прошлого? // Мир перемен. Международный научно-общественный журнал. - М., 2015. - № 2. - С. 156.
2 Документальный фильм «Корсунский погром» снят Группой информации по преступлениям против личности (ЮСР) с участием немецких кинематографистов в 2014 г. В процессе подготовки фильма взяты интервью у нескольких десятков пострадавших.
ва «снизу» в сочетании с государствостроительством1. В этом ряду стоит также институционализация местного самоуправления с нахождением соответствующей формы, встраивающейся в многообразие исторических традиций и форм местного самоуправления и стимулирующей это многообразие2.
1 Капицын В.М. Социальное правовое государство и гражданское общество в России: перспективы аттракции // Общество.
Государство. Политика. 2008. - № 1. С. 7-18.
2
Акмалова А. А. Особенности организации местного самоуправления на отдельных территориях. - М.: РАГС, 2010.
