CC BY
31
лем этого вмешательства является официальная, на правовой основе сформированная власть, е настоящее время - государство. При этом в качестве критерия верности пути управления оно призвано рассматривать взаиморе-алиэацию интересов населения (повышение уровня жизни) и общества (целостность и возвышение потребностей как условие устранения внутренних конфликтов и улучшения условий для реализации интересов всех его подсистем), Другое дело, что деятельность государства и методы управления не означают командование. Верным при этом будет лишь то в плане «вмешательства» государства в дела экономики, что формы и методы управления должны постоянно корректироваться и по ширине охвата подсистем, и по глубине и жесткости «проникновения» в дела этих подсистем на основе субординационного принципа. На мой взгляд, естественно, например, что, поскольку сырьевые ресурсы принадлежат обществу, то ценооб-
разование не может происходить без решающего участия государства, его органов. Ими же должны создаваться условия появления новых субъектов деятельности и поощрения их эффективности
Но нам, членам общества лора различать общество и государство как разные субъекты, а себя, предприятие, фирму - от экономики как опосредованную и непосредственную сферы приложения государственного «вмешательства», государственного управления.
ЛИТЕРАТУРА
1. БернацкийВ.О. К вопросу о сущности и функциях государства.//Вестник Омского отделения АГН. 1997. №2, С.32-40
БЕРНАЦКИЙ Владилен Осипович, доктор философских наук, профессор, декан факультета гуманитарного образования.
Н. Г. ЗЕНЕЦ
Омский государственный-педагогический университет
УДК 11.111
История мировой философской мысли насчитывает более двух с половиной тысячелетий. И на всем ее протяжении не угасал интерес к вечным вопросам, одним из которых является вопрос о бытии. В чем коренится неизбывность этого вопроса, почему он задается вновь и вновь, хотя аргументов в пользу невозможности разрешения данного вопроса предостаточно. Не только отдельные философы, но и целые философские направления, такие как позитивизм. фипософия жизни и другие, отказались от поиска бытия. В чем же познавательная притягательность бытия?
На наш взгляд, проблема бытия постоянно актуализируется в философской тематике в связи с поиском основания, опоры, гарантии существования мира и человечества, Научно-технический прогресс, развитие новых технологий, идеологических клише не дает уверенности и надежности в завтрашнем дне, напротив, делает жизнь непредсказуемой и опасной. Поэтому поиск бытия, которое всегда оставаясь самим собой, себе равным, вечным и от того надежным, не прекращается.
Осознание бытия как некой проблемы было впервые осуществлено в философии элеатов (VI - V в.в, до н.э.). Считается, что открытие бытия принадлежит Пармениду (VI - V в.в. до н.э.). Скептически относясь к определению arche как вечному становлению, не знающему ничего устойчивого, он ищет основание, которое мир, несмотря на свой изменчивый характер, все же имеет, как нечто постоянное в себе. Искомое основание должно удостоверить знание о мире в качестве истины.
О бытии невозможно говорить как об отдельной вещи, которая есть только сейчас, а ранее ее не было и в будущем не будет, бытие присутствует всегда во всех вещах, оно не возникает и не исчезает вместе с ними. Бытие вечно и неизменно, и поэтому оно не может пребывать в изменчивых вещах. Все изменяющееся обладает лишь видимостью (по Пармениду), другими словами, оно есть небытие.
Если окружающий нас мир существует только в видимости. то в чем следует искать причину подобной видимости, позволяющей становлению быть действительным для
МЕТАМОРФОЗЫ БЫТИЯ
в историко-философской
РЕТРОСПЕКТИВЕ_
В СТАТЬЕ РАССМАТРИВАЕТСЯ ПРОБЛЕМА БЫТИЯ, ПОДЧЕРКИВАЕТСЯ ЕЕ АКТУАЛЬНОСТЬ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА. УТВЕРЖДАЕТСЯ ПОЛОЖЕНИЕ О ТОМ. ЧТО ПОИСК БЫТИЯ ВСЕГДА ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБОЙ ВЫЯВЛЕНИЕ ЕГО МЕТАМОРФОЗ, Т.Е. ТАКИХ «ПРИЗМ ВИДЕНИЯ» СКВОЗЬ КОТОРЫЕ ТОЛЬКО И МОЖНО ОБНАРУЖИТЬ БЫТИЕ. ПОЭТОМУ БЫТИЕ КАК ПРИСУТСТВЕЮЩЕ-ОТСУТСТВУЮЩЕЕ ТРЕБУЕТ ПОСТОЯННОГО УСИЛИЯ МЫСЛИ ОТ КАЖДОГО ПОКОЛЕНИЯ ФИЛОСОФОВ.
нас? Ибо еспи отсутствует мир, в котором мы так уверены, то наше знание о нем может быть тоже только видимостью. А ведь мир, в котором мы живем, в котором и вместе с которым повседневно течет наша жизнь, не может быть обманчивой видимостью только потому, что он про-тивопопагается бытию как вечному и неизменному.
Изменчивый мир вещей и явлений служит возможностью «прорыва» к неизменному, вечному, подлинному бытию, т.е. к бытию как таковому, он является своеобразной «призмой», «фокусом» обнаружения лрисутствующе-от-сутствующего бытия. Можно ли минуя видимый мир достичь знания бытия? Нельзя не согласиться сточкой зрения, высказанной немецким философом X. Хофмайстером, что ответ здесь может быть только такой: и да и нет. Ведь преодолеть doxa (так Парменид называл человеческое мышление-мнение, знание видимости) - это значит сделать очевидной его ограниченность и возвысится над ним, однако это еще не ведет к открытию бытия как такового.
Оно открывается при условии понимания, что видимый мир это всего лишь необходимое условие открытия бытия. Отсюда можно заключить, что видимый изменчивый мир не только выступает как небытие, он является некой «призмой» обнаружения присутствующе-отсутствующего бытия [1].
Человеческое мышление - это doxa (то есть мнение), знание видимости. Можно ли, минуя doxa, достичь знания о бытии? Соглашаясь с точкой зрения, высказанной X. Хофмайстером [2], что ответ здесь может быть и да и нет, т.к. преодолеть doxa, значит сделать очевидной его ограниченность, и возвыситься над ним. Однако это еще не ведет к открытию бытия как такового. Вследствие конечности познания бытие всегда доступно только опосредованно, сквозь призму видимого мира, а следовательно, оно открыто только, можно сказать, в некой своей метаморфозе, через которую оно заявляет о своем присутствии, но в силу которой и отсутствует. Поэтому человеческое понимание бытия может быть только мышлением о бытии, которое стремится преодолеть see метаморфозы бытля и стать бесконечным, хотя это и недостижимо. Про-
биться сквозь doxa, может быть, и возможно, но покинуть ее, как область человеческого мышления, нельзя. Смотреть сквозь doxa, вступить на путь истины - это значит уметь распознать метаморфозы бытия. Не является ли вся история философии таким распознаванием бытия в его метаморфозах?
Одним из самых выдающихся «навигаторов» в поиске бытия был Платон, древнегреческий философ, живший 427347 г. до н.э.
Подлинное истинное бытие находится не в мире чувственных вещей, вещи всего лишь его тени, оно находится в той сфере, которую Платон называл logoi (область отвлеченных понятий). Именно в этой области пребывают предвечные образцы мира - эйдосы (идеи). Платон различает сущее в бытии. Идеи у Платона выступают как сущее, как причины всех вещей и явлений, но это и метаморфозы бытия, т.е. то, через что явлено бытие для высшего познания, т.к. сами идеи - первообразы всех вещей являются таковыми только е сеете идеи Блага. Подобно тому как лучи солнца в известной платоновской притче о пещере, во мраке превращаются в сеет и своей силой, вырывают из объятий тьмы сущее, устанавливают его е пространстве и времени, так и идея блага, подобно солнцу, является высшим основанием всех идей. Благо во всем сущем устанавливает соответствие с идеями бытия, при этом оно не является сущим, оно превосходит его. Познание сущего- идей отсылает нас к поиску единого во множественном и в этом смысле зовет человеческий разум к Истине и Благу. Таким образом, единым подлинным бытием Платон считает идею Блага, которая явлена человеческому разуму через «эйдосы» - идеи, виды, прообразы всех видимых вещей ибо они несут в себе благо «как свет от солнца». Идеи относятся к миру вещей как оригиналы к копиям, другими словами, мир вещей можно определить как «тень» мира идей, т.е. вещи суть явления чего-то другого, они указывают на другое, именно это другое и конституирует их в их явленности.
Таким образом, можно сказать, что у Платона вещи являются копиями сущего - идей первообразов, а идеи являют собой метаморфозу бытия, которое угадывается в идеи Блага, как единого во множественном.
Совершенно иной ракурс обретает поиск бытия у Демокрита (V-IV век до н.э.), Демокрит не отбрасывает обманчивую видимость мира вещей и явлений. Напротив, не проводя различия между идеей и чувственно сущим, он попытался обосновать сущее как первокирпичики всех вещей. Опираясь на свое учение об атомах, как структурных элементах, он объясняет весь космос, включая душу и ум. Если атомы принимать за собственно сущее и рассматривать их как то, что конституирует единство в отличие ог множественности, то тогда возникает вопрос: е чем же состоит причина единства, протяженность, к примеру, не может быть причиной, т.к. сама бесконечность не делима. Если, согласно Демокриту, все состоит из атомов, но что тогда есть сами атомы? Ведь они не могут состоять из чего-либо, в этом случае они не могли бы быть предпосылкой единства мира. Вероятно Демокриту тоже открывается бытие, но в иной своей метаморфозе. У него бытие не существует отдельно от видимого чувственного мира, но в тоже время оно им не является. Мир изменчив, бытие неизменно, и таким неизменным бытием у Демокрита выступают атомы. Демокритовское понимание бытия радикально меняет вектор познания, теперь оно устремляется в глубь чувственного видимого мира в поиске его подлинного основания. Однако возникает вопрос: как изменчивый, временный мир может содержать в себе вечное неизменное бытие? Демокрит считает атомы вечными и неизменными первокирпичики мира, которые движутся в пустоте. В таком случае закономерен вопрос: какая сипа заставила атомы двигаться и группироваться в отдельные вещи и явления, как возникает форма вещей? На этот вопрос у Демокрита нет рационального ответа. На
эти вопросы попытался ответить другой древнегреческий философ - Аристотель (384 -322 гг. до н.э.).
Аристотель понимал бытие как завершенное становление, другими словами, в отличие от Платона и Демокрита, признавал сущее в реальном, видимом, чувственном мире, сущее у Аристотеля - это те основания (он называет их причинами), составляющие всякую вещь и явление. Но так как все конечно существующее определено движением, то все вещи и явления всегда находятся в становлении, а становление никогда не может стать чистой и полностью осуществленной действительностью, т.к. движение вечно и не имеет начала и конца. Но в вещах и явлениях это вечное движение не обнаруживается, оно всегда имеет начало и завершение, и если все в мире имеет свою причину движения, то должна быть изначальная причина движения, и она должна быть не подвижна; Такой причиной у Аристотеля является неподвижный перводвигатель. Неподвижный перводвигатель Аристотеля - это некая метаморфоза присутстеующе-отсутствующего бытия. Если бытие неподвижно, то оно не может быть явлено чувственно, оно открывается лишь уму (nous).
Человек наделен умом и поэтому он способен познать истину-истинно сущее, nous это не просто человеческий ум, это божественное мышление способное созерцать бытие. Человеческий ум благодаря своему «родству» с божественным может стремиться к нему и при определенных условиях может открыть как мысль высшее бытие - arhe. Неподвижный перводвигатель Аристотеля выступает причиной всех вещей и явлений, однако он не творит их, он лишь позволяет стать действительным тому, что было в возможности, сам же он есть «покой и безмятежность». Поэтому можно сказать, что неподвижный двигатель у Аристотеля это в некотором смысле тоже, что и бытие у Парменида или благо у Платона, но открытое Аристотелем в иной метаморфозе.
Аристотель, создав такую идеальную конструкцию, как неподвижный перводвигатель, исключил ее из мира сущего и тем самым сделал шаг к иудео-христианскому богу как истинному, определяющему все бытие.
Таким образом, античные поиски бытия как единого неизменного вечного, подлинного основания всего завершились открытием за всеми метаморфозами бытия Богом. Не случайно уже у Плотина, одной из крупнейших фигур философии позднейшей античности, «Единое» открывается скорее через веру (откровение) нежели через разум.
Средневековая христианская философия базируется на постулате, на вере, что истинное, подлинное бытие - это Бытие Бога. Всецелой полнотой бытия в христианской картине мироздания обладает только Бог. Все остальное бытие - «тварно», т.е. сотворено Богом, и поэтому не имеет самостоятельности. Акт творения мира Богом задает причастность создаваемых вещей подлинному бытию (Богу) и одновременно выстраивает их в определенную иерархию. Душа человека, а также его разум, будучи идеальными образованиями могут приближаться к истинному бытию через веру в него.
Глобальное переосмысление понятия бытия выпадает на эпоху Нового времени. Наиболее крупные системы были созданы в XVII веке такими философами, как Декарт, Спиноза, Лейбниц. Их концепции бытия были ответом «на запрос времени». Естественно- научная революция XVII века открыла новые возможности в познании мира, исследовании природного бытия.
Бурное развитие наук базировалось на новом понимании бытия. Бытие из сверхчувственного превратилось в природно-материальное и человеческое разумное бытие. Эти две формы бытия представляли собой две субстанции [3]: одну - обладающую мышлением, другую- протяжением. Новой метаморфозой бытия выступает субстанция.
Если Декарт постулирует существование двух субстанций • «протяженной» и «мыслящей», то Спиноза объединяет эти субстанции в одну, обладающую множественными
атрибутами, главные из которых: протяжение и мышление. Лейбниц же провозглашает бесконечную множественность субстанций - монад, каждая из которых отражает весь мировой порядок. Эти три модели бытия олицетворяли сразу все формально - возможные метафизические модели бытия: монистическая (Спиноза), дуалистическая (Декарт), плюралистическая (Лейбниц).
Теперь истинное бытие есть, потому что есть атрибутивные свойства, которые никогда не исчезают, например, мышление и протяжение не могут исчезнуть, не быть, без них мир сам перестанет существовать, они являются свидетельством бытия (субстанции) и условием ее познания. Другими словами, познавая атрибуты, мы познаем саму субстанцию. Субстанция как метаморфоза бытия является абстрактным принципом, лишенным внутреннего процесса развития, поэтому с одной стороны субстанция обозначает все, все вещи и явления сдругой стороны она всего лишь суть «ничто», т.к. ни логически, ни эмпирически не доказуемо и не подтверждено.
Чтобы превратить субстанцию из абстракции в живой развивающийся процесс, Гегелю потребовалось изменить принцип мышления (от метафизического перейти к диалектическому). Бытие не есть вечное неизменное, устойчивое бытие. Бытие есть процесс становления абсолютного духа - подлинного бытия. Бытие и небытие находятся в диалектическом противоречии. Развитие этого противоречия ведет бытие к своей истинной форме существования, которая является идеальным бытием, хотя и логически обоснованным, но эмпирически не подтверждаемым. Подлинное бытие хотя и не очевидно, но требует обоснованное, доказанное бытие. Подлинное бытие не нуждается в первотолчке, оно имеет внутренний источник - противоречие. Подлинное бытие оказалось противоречивым, этот факт указывап на относительность подлинности бытия.
Подобные идеи фактически разрушили античную традицию трактовки бытия, как некой высшей, запредельной реапьности, которую чепоеек искал как опору в понимании мира. Бытие перестало быть Абсолютным и превратилось в бытие природы, бытие общества, бытие человека и т.д.
Исследованием бытия природы полностью занялись естествоиспытатели, обществом - социологи, бытие же чеповека целиком исчерпывалось его потребностями, деятельностью, сознанием. Смысл человеческой жизни оказался сведенным к простому удовлетворению ее земных практических потребностей. В такой ситуации различение подлинного и мнимого бытия, поиск опоры вне житейской действительности становились ненужными.
Не случайно во второй половине XIX века философы потеряли интерес к проблеме Бытия, Пророческими оказались слова Ф.Ницше «Бог умер». Искомый прежними поколениями философов Абсолют был объявлен фикцией, философским предрассудком.
Каким образом обстоят дела с проблемой бытия в современной философии? Возобновляются ли попытки «поиска бытия»? Какую трансформацию еще претерпепо понятие бытия, в каких метаморфозах оно объявляется в современной философской мысли?
Современный философ - экзистенциалист М. Хайдеггер назвал ситуацию, сложившуюся в последнее столетие в философии, «онтологическим нигилизмом». В некотором смысле такое определение оправдано. Материалистически выдержанная философия проблему бытия видит фактически в осмыслении естественно - научных представлений об устройстве мира.
В экзистенциализме подлинное бытие не может быть познано, оно открывается иррационально через переживание. Мир, в котором живет человек - это повседневность, житейская суета, т.е. «обезличенное» существование. Подлинное бытие лежит вне повседневности жизни, эта таинственная структура бытия позволяет вырваться человеку из отуппяющего мира обыденности в мир, где каждый клочок, каждая вещь и каждое явление представ-
ляется непостижимой тайной, сплошным чудом, возбуждающим радость, восхищение, изумление или ужас, когда чеповека при каждом переживании красоты, в наслаждении искусством или природой объемлет хотя бы на краткий миг священный трепет. То, что мы испытываем перед лицом событий, которые нас потрясают - смерть близкого человека или рождение человеческого существа... Именно е эти мгновения мы смутно чувствуем подлинное существование нашей души, это что-то, что мы привыкли скрывать не только от людей, но и от самих себя (С.Л. Франк, «Непостижимое»). Истинное бытие человека, как считал М, Хайдеггер, это бытие поэтическое, бытие, где мы обнаруживаем себя «живыми», т.е. находящимися в жизни, подобно тому, как мы находимся в любви или в любимом депе, а не заброшенные в чужой мир, покоренный техникой, превращенный вклад полезных ископаемых, где господствует язык рекламы и пропаганды научной популярной информации.
Без поиска своего подлинного бытия человек, его внутренняя жизнь со всеми ее потребностями, упованиями и мечтаниями совершенно случайно заброшенная в этот мир, остается совершенно одинокой, обреченной на крушения и гибель.
Своеобразный подход эа бытием осуществило самое новейшее философское направление- постмодернизи (Ж. Бодри йар. М. Фуко. Ж. Деррида).
Критикуя социальное бытие, констатируя очередной крах устремленных в будущее социальных проектов (коммунизма, общества всеобщего благосостояния и т.п.), они выдвигают на первый план тотальный плюрализм современного общества. Если общественная жизнь представляется свободным состязанием различных социальных групп за место под солнцем, то .естественно, не может быть единой для всех системы приоритетов и ценностей. И уж тем более нет никакого смысла искать опору этому несуществующему единству в бытии мира в целом. Это единство может быть только в словесно-языковой, знаковой форме бытия. Поэтому поиск истинных смыслов, обретение новых ценностей - не более чем игра слов, в которую можно поиграть с целью интеллектуального упражнения, однако, словесная практика в последнее время становится самодовлеющей реальностью, навязывающей нам опредепенный образ жизни, приоритеты, имиджи, роли, уводящие нас от подлинного бытия. Приведет ли нас к истинному бытию деконструкция словесной реальности, или вслед за разрушением последнего убежища бытия - споеа человечество впадет в животное состояние, утратив в себе человеческое? Какие последствия впечет для человечества утрата бытия?
Отказ от поисков единственного истинного бытия с одной стороны открыл дорогу к сосуществованию различных моделей мира, взглядов, идеологий, высшим принципом был провозглашен плюрализм и толерантность, появилась возможность утверждения личного субъективного взгляда на мир, как равноценного с любыми другими, с другой - произошло выхолащивание истинного смысла бытия, подмена его ложными метаморфозами, которые уже не являются «призмой видения» истинного бытия. В этой ситуации есть опасность отказаться от усилий поиска истинного бытия, потому что бытие всегда есть в той мере, в которой есть мужество удержаться в бытийном состоянии, а значит, в подлинном мире, в совести и в любви.
ЛИТЕРАТУРА
1. см. Хаймо Хофмайстер. Что значит мыслить философски. - СПб.: 2000. - с, 37
2. там же с. 37 - 40.
3. Субстанция (substantia) происходит от латинского и означает сущность, первооснову, имеющую всеобщие и неотъемлемые свойства - атрибуты.
ЗЕНЕЦ Нина Геннадьевна, кандидат философских наук, доцент, докторант ОмГПУ.
