CC BY
32
УДК 81
МЕТАКОММУНИКАТИВНОСТЬ ЯЗЫКА КАК УСЛОВИЕ ЭТНОНАЦИОНАЛЬНОГО РАВНОВЕСИЯ В ПОЛИКУЛЬТУРНОЙ СРЕДЕ
© Истомина Ольга Борисовна, доктор философских наук, профессор кафедры социально-экономических дисциплин Педагогического института Иркутского государственного университета. 664011, г. Иркутск, ул. Сухэ-Батора, 9. E-mail: olgaistomina@mail.ru
© Тонтоева Туяна Васильевна, аспирант кафедры философии Бурятского государственного университета.
Россия, 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а. E-mail: tontoeva@gmail.com
В статье анализируются метакоммуникативные возможности языка, его способности к консолидации, сохранению витального и культурного опыта этногруппы. Свойства языковой метакоммуни-кативности определяют характер социальных категоризаций и оценок поликультурного окружения, что обеспечивает этнонациональное равновесие в поликультурной среде. Язык как орган самопознания и самовыражения этнонациональной культуры отражает признаки этнической мен-тальности, выражает свойства этносферы, кумулирует ее ценностные установки, формирует и одновременно демонстрирует этнокультурный образ региона или государства. Связи этнической, лингвистической идентификаций и конкретных форм социального поведения составляют основу процессов самоопределения личности.
Ключевые слова: метакоммуникативность, этноидентификация, этногруппа, национальная политика, языковое поведение, инвектива, этнофолизм.
LANGUAGE METACOMMUNICATIVENESS AS CONDITION ETHNONATIONAL BALANCE IN THE POLYCULTURAL ENVIRONMENT
Istomina Olga B., Doctor of Philosophy, Professor, Department of social and economic disciplines, Pedagogical Institute, Irkutsk State University.
9 Sukhe-Batora St., Irkutsk, 664011 Russia. E-mail: olgaistomina@mail.ru
Tontoeva Tuyana V., Research Assistant, Department of philosophy, Buryat State University.
24a Smolina St., Ulan-Ude, 670000 Russia. E-mail: tontoeva@gmail.com
In article metacommunicative opportunities of language, its ability to consolidation, preservation of vital and cultural experience of ethnogroup are analyzed. Properties of language metacommunicativeness define character of social categorizations and estimates of a polycultural environment that provides ethnona-tional balance in the polycultural environment. Language as body of self-knowledge and self-expression reflects signs of ethnic mentality, expresses properties of the ethnosphere, kumulirut its valuable installations, forms and at the same time shows an ethnocultural image of the region or state. Communications of ethnic, linguistic identifications and concrete forms of social behavior make a basis of processes of self-determination of the personality.
Keywords: metacommunicativeness, ethnoidentification, ethnogroup, national policy, language behavior, invective, ethnophaulism.
В современных условиях давления принципов глобализации и стандартизации мировоззрения общества все более актуализируется проблема этноидентификации. Процессы определения личных и социальных статусов являются необходимым условием формирования личности, ее целенаправленной преобразовательной деятельности. Поиск идентичности основан на различных процессах и явлениях индивидуальной и социальной жизни как внутреннего, так и внешнего характера. Самоопределение и оценивание построено на понимании вовлечения индивида в поведенческие и мыслительные стереотипы, в ритуально-обрядовые процессы, в социальные привычки и традиции, в стратегии определенной социальной группы, в ее субкультуру, в этнокультурный и языковой ареал. Процессы этноязыковой идентификации связаны с выбором принципов коммуникационного и общественного поведения, типов межэтнических и лингвокультурных взаимодействий.
Связи этнической, лингвистической идентификаций и конкретных форм социального поведения составляют основу процессов самоопределения, отражают диспозиционный ряд и во многом обусловливают полноту экспектаций. Триединство «этнос-язык-социальное поведение» описано в трудах Л. Н. Гумилева, Э. Фромма. Важность национально-специфических характеристик для индивидуальной и групповой самоидентификаций подчеркивается в трудах В. К. Коробова, И. Ю. Марковиной, Ю. А. Сорокина, И. Хэллоуэла и других. Особая роль лакун, индивидуальных проявлений культуры
как средств выражения диспозиционности субъектов культуры и условий более глубокой объективной самооценки данных субъектов рассматривается в работах М. Вебера, Дж. Мида, Ю. Хабермаса, А. Щюца.
В философско-культурологических, этнопсихологических исследованиях язык трактуется как маркер всей общественной жизни. По меткому выражению В. В. Виноградова, какой бы ни была проблема исследования, рано или поздно она выйдет на вопросы языка, его сущности, особенностей функционирования, его истории и структуры. Понимание языка как фундамента отображения картины мира, ее типа на конкретном этапе развития общества, языка как инструмента номинации и изображения действительности, языка как культурного кода представлено в работах Н. Д. Арутюновой, В. Гумбольдта, Л. М. Дробижевой.
А. Б. Панькин дает следующее философско-культурологическое определение: «Язык - основной показатель личностного и национального самосознания, важнейший структурный элемент культуры народа, основа развития его интеллекта, эмоциональной сферы, творческого потенциала, залог межнационального воспитания молодежи» [10, с. 14]. Коммуницируемость как базовое свойство языка, его контактность обеспечивают акты социализации и инкультурации. Языковое поведение - это не что иное, как форма интеракционистских действий, результат морально-нравственной регуляции деятельности индивида, следствие дискурсивных установок, обусловленных культурным типом, социально-экономическими, политическими, идеологическими условиями, социальными и духовными факторами, иными словами, всеми социально значимыми характеристиками индивидуальной жизнедеятельности. С. Файзуллин и А. Я. Зарипов отмечают: «Как нет абстрактного человека, так нет и абстрактной, внеэтничной личности. Все мы, так или иначе, связаны с определенной общностью, с ее потребностями и интересами, являемся носителями ее культуры, языковых традиций...» [15, с. 9].
Язык является сложной перманентно развивающейся системой, основанной на синтезе сенсорно-рецептивного, логико-понятийного, эмоционально-оценочного и ценностно-нравственного компонентов обыденного человеческого сознания. Интеграция возможностей каналов мироощущения, миропонимания и мироотношения позволяет языку отражать всю специфику мировоззрения этно-группы. Через него свойства этнокультуры внедряются в социальную среду и успешно в ней функционируют. Язык несет в себе моральные установки и ценностные приоритеты этногруппы, что является базой национальной языковой картины мира. Последняя субъективна, она фиксирует осмысление действительности конкретным этносом, включает в себя субъективные оценки, эстетические и нравственные категории, особенности мировосприятия и понимания. В философии языка слово мыслится как кодовое образование, зрительный образ объекта, следовательно, языковая картина мира -это выраженный лексическими средствами комплекс данных объектов, их прототипов, это микромодель мира в сознании конкретного этноса. Таким образом, знакомство с культурой предполагает овладение языковой культурой. Не овладев знаниями о национально-специфических прототипах, образах, проникнуть в иноязычную картину мира невозможно.
Специфика этнической культуры, весь ее нарратив, пассионарность закрепляются в языке и социально наследуются. Кумулятивные потенции языка обеспечивают ему роль социального зеркала, способного сохранять и обеспечивать развитие этнонациональных культур. На современном этапе мирового развития вопросы этнофилософии и этнолингвистики обретают все большее значение. Данные проблемы определяют характер отношений в этнополитических, этнопсихологических, геополитических, этнолингвистических, социокультурных средах. Трансформация идеологических установок внутренней и внешней политики современных государств, к сожалению, зачастую способствует расширению интолерантных ориентаций, обусловливает деструктивный характер межэтнических и межнациональных контактов. Сложность решения конфликтов, сопряженных проблемами эт-ноидентификации, сохранности этнического многообразия поддерживается отказом понимания ино-культурного поведения и, конечно, преобладанием экономических интересов над культурными. Масштаб межнациональной неприязни вполне измерим, выражается в увеличении объема негативно коннотированной этнономинативной лексики. Негативная социальная маркированность дискурса способствует усугублению диспозиционности в коммуникативных процессах, меняет характер речевого и культурного опыта взаимодействий, лишает новое речевое поколение возможности сформировать модель бесконфликтного, взаимно вежливого контакта с этнически гетерогенными группами.
В современных условиях негативная коннотация получает выход посредством инвективы (от лат. туесйо - «нападки, выпады, брань»), то есть психологической атаки, выраженной вербальными единицами. Напряженность социально-экономической и политической обстановки обусловливает
расширение объема речевых атак и инвективных неологизмов, а также обеспечивает им каналы внедрения в повседневный дискурс.
Язык как подвижная система является маркером социальной ситуации и в случае конфликтности активно продуцирует различные формы пейоративной лексики: «Этнофолизмы включают в себя негативно коннотированные именования представителей различных этносов в жаргонах-социолектах и арго и проникают оттуда благодаря экспрессивности как средство стилизации в литературный язык» [11]. Этноконнотированные вторичные номинанты отражают свойства текущей реальности. Эмоциональная окрашенность инвективной лексики и этнофолизмов в том числе обусловлена способностью языка выполнять орудийную функцию. Согласно данным психолингвистики, язык как семиотическая система играет роль культурного и интеллектуального орудия, способного регулировать психологические процессы и поведение человека. Инструментальная функция языка «отражает, в сущности, примитивные представления о связи слова и вещи, слова и действия - но в иной, перевернутой, перверсийной ипостаси... Использование инвектив есть такая же неотъемлемая часть прав языковой личности, как право на коммуникацию, передачу и получение информации, на когницию и номинацию и пр., что обеспечивается соответствующими языковыми функциями» [19, с. 93-94]. Право языковой личности на инвективу в ситуации конфликта, особенно длительного, реализуется чрезмерно, зачастую нарушая не только языковые права других личностей, а главное, ломая привычки позитивного речевого поведения.
Возможности орудийной функции языка в поликультурной среде объясняются, по Э. Гидденсу, философским пониманием языка как инструмента объективации: называя объекты, язык наделяет их душой, «оживляет». Словесная форма подтверждает наличие этих объектов в окружающем мире. Поэтому с помощью орудийной функции язык «обезоруживает» контрагента и вместе с тем формирует образ «другого», наделенного позитивными или негативными характеристиками. Выбор характера номинации определяет психологическую дистанцию - сближает или отдаляет. Инвективный характер, нашедший воплощение в пейоративе или этнофолизме, создает или увеличивает дистанцию как минимум для одного речевого поколения (20-40 лет). Если данные лексические средства в силу своей яркой эмоциональной окрашенности и сохранения социальной напряженности «приживаются» в общем дискурсе, то возникают риски внедрения агрессий в речевое поведение нескольких поколений. К сожалению, мы вынуждены констатировать, что новый «политологический словарь» наводнен этно-фолизмами, валентность которых достаточно широка: от иронично-пренебрежительного до унизительного и даже бранного.
Следовательно, распространение пейоратива и инвективных неологизмов, ротация данной лексики в повседневном дискурсе и в СМИ влекут за собой привыкание к их использованию, что крайне отрицательно влияет на типы этновзаимодействий. Негативные последствия данных процессов сказываются не только на характере речевой коммуникации, но и на свойствах межкультурного взаимодействия этнических групп. Язык как маркер уровня социокультурного развития общества емко отражает проблемы этнонациональных отношений внутри и вне государства, а также трудности социально-экономической жизни, неспособность политических структур обеспечить общенациональное равновесие. В языке фиксируется вся острота открытых вопросов, нерешенность которых детерминирует рост фрустрации населения.
Анализ языковых средств, получивших негативную коннотацию, указывает на рост враждебности в социальных стратегиях. Эта враждебность зафиксирована в результатах социологических исследований «Левада-центра». Следует отметить рост враждебности, ее ощущение и выражение в общении между этническими и национальными общностями, внутренней и внешней политики. «Враждебность со стороны людей другой национальности» испытывают 18% респондентов. Кроме того, 20% респондентов сами ощущают «враждебность к людям других национальностей» [9].
Когда расистский дискурс набирает объемы, это свидетельствует о нарастании деструктивных форм этноидентификации. К деструктивным формам относят этнонигилизм, этническую индифферентность, этноэгоизм, этнофанатизм, шовинизм и др. Следует отметить, что этноэгоизм, этнофана-тизм, националистические настроения равно опасны для многонационального государства и для внешнеполитических отношений. Этнонигилизм направлен на нивелирование этнического фактора в социальной жизни индивида, отдает предпочтение любым другим идентификационным критериям. Данная форма чаще возникает в результате отчуждения, нежелания поддерживать этнокультурные ценности. Этническая индифферентность не отрицает этничность как таковую, но девальвирует ее значимость для самоориентации и конструирования «е§о». При таком варианте индивид свободен от собственной этноидентичности, а также от подобных характеристик социального окружения. Этно-
эгоизм выражается в желании решать проблемы своей этногруппы за счет других. Этноизоляционизм проявляется в этнопсихологии как одна из форм ксенофобии, утверждает принципы пуризма и связан с желанием сохранить генотип этнической группы «чистым». В связи с этим является условием для ощущения превосходства своей этногруппы над другими. Самой радикальной формой в этнопсихологии признается этнофанатизм, ставящий интересы «своего» народа выше прав индивида. Указанные формы этнического самосознания характеризуются «прямой враждебностью, непримиримостью по отношению к иным, "не своим", чужим народам... когда на всех официальных и неофициальных уровнях... буш [ует] пожар ненависти, неприязни и обвинений друг друга» [13, с. 170-171].
В качестве социальной нормы отношения к своей и другим этническим группам признана позитивная этническая идентичность. Этноидентификация очень важна для самоопределения индивида, так как является фактором формирования и одновременно следствием осознания особенностей картины мира этноса, которая фиксирует эстетические и нравственные категории, особенности мировосприятия. Поэтому посягательство на этнический признак вызывает в индивидуальном сознании алармистские настроения.
Языковая маркировка негативных проявлений процессов этноидентификации является свойством любой поликультурной среды, в любом языке на каждом этапе развития непременно есть место инвективной лексике, но ее существенное увеличение в общем объеме дискурса - признак социального неблагополучия. Условия социально-экономической дестабилизации являются пусковыми для активной деривации пейоративной лексики, просторечий выражающих негативные оценки, эмоции в отношении любых иных групп, чаще выделенных по этническому признаку. В ситуации относительного социального благополучия принципы терпения, толерантности и политкорректности обязывают субъектов речи использовать нейтральную узуальную лексику в описании этногрупп. В современных условиях принципы толерантности внедряются в социальные, политические, религиозные, этнические, социокультурные, правовые и другие отношения, являются безапелляционно их жизненной необходимостью для сохранения целостности общества.
Редуцирование аффективных, а также развитие позитивных межкультурных коммуникаций связано не только с объективными условиями, характеризующими территорию, но также с факторами, обусловленными личностными свойствами субъектов речевого общения. К ним следует отнести такие индивидуальные и социальные свойства, как: установки общения, готовность к эффективному взаимодействию, к постижению социокультурного опыта иной этногруппы, к развитию лингвокуль-турных компетенций и через них к формированию синкретичного характера мышления. Комплекс данных факторов формирует специфический территориальный тип межэтнических взаимодействий и вместе с тем процессов идентификации.
Деструктивной этноидентификации и расширению инвективной лексики добавляет энергии социально-экономическая нестабильность многих современных территорий, намеренный запуск фэйко-вой информации для усугубления социальной напряженности и разжигания межнациональной и/или межэтнической розни. Поскольку связи внутри этноса по сравнению с другими социальными общностями самые устойчивые, для обеспечения социокультурного равновесия необходима грамотная и последовательная в своих действиях национальная политика, роль которой на современном этапе значительно повышается. В случае обострения международных политических отношений от национальной политики ожидается не только защита национальных интересов, но и недопущение внутригосударственных конфликтов. К ее целям относится не только регулирование этнополитических процессов, но обеспечение культурных потребностей всех этногрупп государства в сочетании с реализацией экономических интересов.
Процессы этноидентификации обладают высокой культурной и социальной значимостью. В индивидуальном сознании самоопределение является началом формирования системы ориентаций. В поликультурной среде этничность выполняет роль механизма отождествлений: через принадлежность к этнической, языковой группе происходит самоидентификация индивида, а формирование социального «ego» основано на взаимодействии с установками и ценностями своей и иных этногрупп.
Признание высокой социальной значимости процессов этноидентификации определяет необходимость национальной политики, которая сформировала бы способы и стратегии взаимодействий народов в пределах единого пространства, определила вектор их социального развития. Она должна оказывать влияние на выбор типа отношений в гетерогенной группе и с помощью традиций, обычаев, языка и иных средств культуры регулировать отношения между людьми различной национальной и этнической принадлежностей. Положения государственной национальной политики обязаны обеспечивать естественные права граждан на этническую, религиозную идентификацию, а также укреплять
положительный характер этноидентификации в поликультурной среде. Поскольку этносфера «является результатом развития общественных отношений, в ходе которого накоплена огромная социальная информация, в концентрированном виде хранящая в себе идеи единства общностей... ярко проявляющаяся в сознании и самосознании их представителей» [15, с. 50], она обеспечивает формирование позитивных типов категоризации этногрупп в процессах взаимодействий. В условиях кризиса международных контактов национальная политика государства берет на себя не только функции собственно политического и социально-экономического, но и социокультурного регулирования. Ее назначение видится в сохранении ценностей этногрупп государства, в недопущении неприязни в межнациональном общении. Интеграция деятельностного, государственного, законодательного, экономического, социального и культурного аспектов образует эффективную систему, предназначенную для обеспечения естественного хода развития этнонациональных и общегражданских отношений.
В «Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года» негативными факторами, провоцирующими нетерпимость к определенным этногруппам, справедливо названы: «социальное и имущественное неравенство, размывание традиционных ценностей, правовой нигилизм, дискриминация по национальному признаку, недостаточность образовательных и культурно-просветительских программ, отсутствие профилактики экстремизма, недостаточное урегулирование миграционных потоков, религиозный экстремизм» [14]. Все названные характеристики современного общества в разной степени методично разрушают многонациональное единство, провоцируют напряженность в обществе. Действия по устранению или минимизации данных факторов требуют комплексных и регулярных подходов. Проблемы межэтнических отношений могут решаться только в совокупности с социально-демографическими, экономическими, политическими, образовательными, дидактическими, культурно-просветительскими задачами. В их основу должны быть положены принципы справедливости для обеспечения стабильности внутриполитических отношений. Проекция данных факторов на внешнеполитические отношения также может иметь положительный эффект в процессах выстраивания контактов.
Синтезирующая функция современной национальной политики формирует тип и характер эт-новзаимодействий, их стратегии в пределах единого поликультурного пространства, детерминируют типы этнической идентификации, а значит, типы контактов в гетерогенной группе. Выбор типов эт-ноидентификации и межэтнических контактов имеют каузальный характер для динамики коммуникативного и общественного поведения в этнически гетерогенной среде.
Многонациональная общность a priori несет конфликтный ген, поэтому задача государства -это поиск и применение сбалансированной модели взаимодействий, позволяющей обеспечить этническое равновесие в поликультурной среде. Этнолингвистическая политика как отражение национальной политики государства в полиэтнической среде нуждается в постоянной коррекции моделей взаимодействия в зависимости от тенденций текущих социальных изменений. Языковая политика в подобных условиях выполняет функцию социального контроля и регулятора социальных отношений, крайними позициями которых являются либо межнациональная неприязнь, либо толерантные отношения, основанные на взаимном уважении этнически гетерогенных групп.
Роль языка в процессах межкультурных взаимодействий нельзя умалить, так как в языке отражены особенности гео-, социо-, этнокультурного миропонимания. Язык как орган самопознания и самовыражения этнонациональной культуры, как «дух народа», «дом бытия» отражает признаки этнической ментальности, общие и специфические черты культуры этногруппы, выражает свойства этносферы, кумулирует ее ценностные установки, формирует и одновременно демонстрирует этнокультурный образ региона или государства. Язык, будучи посредником, проводником в «иную» реальность, способен стать гарантом стабильности и формирования транскультурных ценностей. Следовательно, учет и активная ротация ме-такоммуникативности языка, его способности к консолидации, к формированию, сохранению и трансляции знаний, витального и культурного опыта являются условием формирования позитивного характера типа категоризаций и оценок поликультурного окружения, а значит, создают платформу для обеспечения этнонационального равновесия в поликультурной среде.
Литература
1. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. - М.: Языки русской культуры, 1999. - 896 с.
2. Вебер М. Избранные произведения. - М.: Прогресс, 1990. - 808 с.
3. Виноградов В. В. Великий русский язык. - М., 1945. - 172 с.
4. Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. - М., 1985. - 448 с.
5. Гумилев Л. Н. География этноса в исторический период. - Л.: Наука, 1990. - 279 с.
6. Дробижева Л. М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветский период. - М.: Центр общечеловеческих ценностей, 2003. - 376 с.
7. Коробов В. К. Метастереотипы в диалоге культур / Философия истории: диалог культур: сб. ст. - М.: Философское общество СССР, 1989. - 184 с.
8. Мид Дж. Г. Интернализированные другие и самость / Американская социологическая мысль: тексты. - М.: Изд-во МГУ, 1994. - 496 с.
9. Национализм в России // [Электронный ресурс]. - URL: http://www.levada.ru/26-09-2011/natsionalizm-v-rossii
10. Панькин А. Б. Этнокультурная коннотация образования. - Элиста, 2009. - 334 с.
11. Коннотация // [Электронный ресурс]. - URL: http://www.russkiyyazik.ru/420/
12. Сорокин Ю. А., Марковина И. Ю. Понятие «чужой» в языковом и культурном контексте / Язык: этнокультурный и прагматический аспекты. - Днепропетровск, 1988. - 107 с.
13. Тощенко Ж. Т. Этнократия: история и современность. Социологические очерки. - М., 2003.
14. Указ Президента Российской Федерации от 19.12.2012 №1666 «О Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года» // Собрание законодательства Российской Федерации. - 2012. - №52.
15. Файзуллин Ф. С., Зарипов А. Я. Этнос как субъект общественных отношений. - Уфа: Башкирская энциклопедия, 2013. - 328 с.
16. Фромм Э. Бегство от свободы. - М.: Прогресс, 1995. - 253 с.
17. Хабермас Ю. Вовлечение другого: очерки политической теории. - М.: Наука, 2000. - 419 с.
18. Хэллоуэл И. Я через призму культурных воздействий // Реферативный журнал. Сер. Философия. -2001. - №1.
19. Шарифуллин Б. Я. Инвектива: лингвистика vs. юриспруденция, или лингвистика atque юриспруденция // Вестник Красноярского государственного университета. Сер. Гуманитарные науки. - 2000. - №2. -С.93-96.
20. Щюц А. Избранное: мир, светящийся смыслом. - М.: Росспэн, 2004. - 1056 с.
References
1. Arutyunova N. D. Yazyk i mir cheloveka [Language and the World of Human]. Moscow: Yazyki russkoi kul'tury Publ., 1999. 896 p.
2. Weber M. Izbrannyeproizvedeniya [Selected Works]. Moscow: Progress, 1990. 808 p.
3. Vinogradov V. V. Velikii russkiiyazyk [The Great Russian Language]. Moscow, 1945. 172 p.
4. von Humboldt W. Yazyk i filosofiya kul'tury [Language and the Philosophy of Culture]. Moscow, 1985.
448 p.
5. Gumilev L. N. Geografiya etnosa v istoricheskiiperiod [Geography of Ethnos in the Historical Period]. Leningrad: Nauka Publ., 1990. 279 p.
6. Drobizheva L. M. Sotsial'nye problemy mezhnatsional'nykh otnoshenii v postsovetskii period [Social Problems of Interethnic Relations in the Post-Soviet Period]. Moscow: Center of Universal Values, 2003. 376 p.
7. Korobov V. K. Metastereotipy v dialoge kul'tur [Meta-stereotypes in the Dialogue of Cultures]. Filosofiya is-torii: dialog kul'tur - The Philosophy of History: Intercultural Dialogue. Moscow: The USSR Philosophical Society, 1989. 184 p.
8. Meade. J. G. Internalizirovannye drugie i samost' [Internalized Others and Self]. Amerikanskaya sotsi-ologicheskaya mysl' - American Sociological Thought. Moscow: Moscow State University Publ., 1994. 496 p.
9. Nacionalizm v Rossii [Nationalism in Russia]. Available at: http://www.levada.ru/26-09-2011/natsionalizm-v-rossii
10. Pan'kin A. B. Etnokul'turnaya konnotatsiya obrazovaniya [Ethnic and Cultural Connotation of Education]. Elista Publ., 2009. 334 p.
11. Konnotacija [Connotation]. Available at: http://www.russkiyyazik.ru/420/
12. Sorokin Yu. A., Markovina I. Yu. Ponyatie «chuzhoi» v yazykovom i kul'turnom kontekste [The Concept of "Alien" in the Linguistic and Cultural Context]. Yazyk: etnokul'turnyi i pragmaticheskii aspekty - Language: Ethnic, Cultural and Pragmatic Aspects. Dnepropetrovsk, 1988. 107 p.
13. Toshchenko Zh. T. Jetnokratija: istorija i sovremennost'. Sociologicheskie ocherki [Ethnocracy: history and modernity. Sociological essays]. Moscow, 2003.
14. O Strategii gosudarstvennoj nacional'noj politiki Rossijskoj Federacii na period do 2025 goda [About the Strategy of state national policy of the Russian Federation for the period up to 2025]. The Decree Of The President Of The Russian Federation No. 1666 of December19, 2012. Sobranie zakonodatel'stva Rossijskoj Federacii - Collection of laws of the Russian Federation. 2012. No. 52.
15. Faizullin F. S., Zaripov A. Ya. Etnos kaksub"ekt obshchestvennykh otnoshenii [Ethnos as a Subject of Public Relations]. Ufa: Bashkirskaya entsiklopediya Publ., 2013. 328 p.
16. Fromm E. Escape from Freedom. Farrar & Rinehart, 1941.
17. Habermas J. Vovlechenie drugogo: ocherki politicheskoi teorii [The Involvement of Other: Essays on Political Theory]. Moscow: Nauka Publ., 2000. 419 p.
18. Khellouel I. Ya cherez prizmu kul'turnykh vozdeistvii [Self through the Prism of Cultural Influences]. Ref-erativnyi zhurnal. Ser. Filosofiya - Abstract Journal. Ser. Philosophy. 2001. No. 1.
19. Sharifullin B. Ya. Invektiva: lingvistika vs. jurisprudencija, ili lingvistika atque jurisprudencija [Invective: linguistics vs. law, or linguistics atque law]. Vestnik Krasnojarskogo gosudarstvennogo universiteta. Ser. Gumanitarnye nauki - Bulletin of Krasnoyarsk State University. Ser. Humanities. 2000. No. 2. Pp. 93-96.
20. Schyuts A. Izbrannoe: mir, svetyashchiisya smyslom [Selected: the World Glowing with Sense]. Moscow: Rosspen, 2004. 1056 p.
