Метафоризация как триггер результативности английских грамматических конструкций

Сорокина Т.С.

УДК 811.111

Т. С. Сорокина

доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры грамматики и истории английского языка факультета английского языка Московского государственного лингвистического университета; е-таН: sotan1462116gmail.com

метафоризация как триггер результативности английских грамматических конструкций

В данной статье рассматривается процесс метафоризации как триггер результативности на примере репрезентантов концепта «состояние» - грамматических конструкций. В работе также затрагиваются вопросы исторического развития метафоризации конструкций. Отдельный раздел посвящен полемике относительно возможности превращения канонических каузативных конструкций в конструкции результативного состояния. Историческое развитие процесса метафоризации идет по пути использования глаголов, порождающих метафорические смыслы, т. е. изменение идет от эврисемии к специализации, от абстрактного к конкретному.

Ключевые слова: когнитивная метафора; концепт «состояние»; результативные конструкции; процесс метафоризации.

T. s. sorokina

Doctor of Philology (Dr. habil.), Professor, Professor at the Department of Grammar and History of English, Faculty of the English Language, Moscow State Linguistic University; e-mail: sotan1462116gmail.com

metaphorization as trigger of resultativeness in English grammatical constructions

The article is a case study that discusses the process of metaphorization as a trigger of resultativeness in grammatical constructions. The paper is also concerned with the possible paths of historical development of metaphorisation in constructions. Section 3.2. offers different theoretical pursuits on the transformation of caused-motion constructions into resultant state constructions. Historical evolution of metaphorization process implies the implementation of specialized verbs which can be used metaphorically. Conceptually, it is a path from evrisemy to specification, from abstract to concrete.

Key words: cognitive metaphor; concept "state"; resultative constructions; metaphorization process.

1. Введение

В современной лингвистике метафора понимается как когнитивное явление, относящееся к универсальным языковым механизмам

и к процессам представления знаний на ментальном уровне. Метафоры как языковые явления возможны благодаря существованию метафор в концептуальной системе человека. Когнитивные метафоры устанавливают ассоциативные связи между сформированными концептуальными категориями и тем самым порождают более частные языковые метафоры. На современном этапе развития когнитивной лингвистики явление когнитивной, или концептуальной, метафоры явилось объектом внимания многих лингвистов. Исследования показали, что метафоры в обыденном употреблении не только частотны, но и необходимы, поскольку порождают новые смыслы. Концептуальная метафора была определена как «когнитивный процесс, который выражает и формирует новые понятия и без которого невозможно получение нового знания» [Краткий словарь когнитивных терминов 1996, с. 55], а метафоричность признана универсальным свойством мышления, характерным для разных сфер человеческой деятельности.

В свою очередь, метафоризация основана на человеческой способности анализировать, ассоциировать, опираясь на свои знания и представления.

Согласно теории концептуальной метафоры она рассматривается как «принцип аналогии, действующий в семантике» [Лингвистика конструкций 2010, с. 295], «при котором "переносу" подвергается не изолированное имя, а целостная концептуальная структура (схема, фрейм, модель, сценарий), которая актуализируется некоторым словом в сознании носителя языка благодаря связи данного слова с данной конвенциональной структурой» [Кобозева 2002; Сорокина 2018а, с. 171]. При этом глаголы, меняя свою транзитивность и используя свой лексико-семантический потенциал, как правило, «реализуют побочную силовую динамику, заложенную в семантике глагола» [Сорокина 2018а, с. 171].

Цель данной статьи - рассмотрение роли метафоризации в формировании результативных грамматических структур, а именно - AP, PP и CMC-конструкций в английском языке. В соответствии с нотацией, принятой в грамматике конструкций (Construction Grammar), AP RC - результативная конструкция с результативной фразой, выраженной прилагательным, в PP-конструкции результативная фраза представлена предложным сочетанием с существительным, CMC - это каузативная конструкция (caused-motion constriction).

2. Методология

Методологией, исходной для предлагаемой дискуссии, является конструктивная грамматика (Construction Grammar), структурно-семантическое моделирование и теория когнитивной метафоры.

3. Обсуждение. Результаты 3.1. Категория «состояние» и ее репрезентация

В языкознании состояние - это семантическая категория, отражающая в языке специфическую форму бытия предмета, не влияющую на его сущностные свойства и характеризующуюся целостностью, устойчивостью, стабильностью в течение некоторого периода времени и потенциальной изменяемостью. Таким образом, состояние понимается как фаза в существовании, характеризующаяся сохранением качественно-количественных и пространственно-временных свойств» [Филиппова 2011, с. 23]. Состояние как семантическая категория исследовалось на уровне словоформы (слова категории состояния), высказывания и целого текста (семантические предикаты состояния), а также рассматривалось как синтаксический концепт и «как особый языковой формат знания, под которым понимается определенная форма или способ представления знаний в языке» [Болдырев 2008, с. 51; Павлова 2016, с. 96].

В настоящем исследовании состояние - это «онтологический и лингвистический, частично вербализованый, лексически, морфологически и синтаксически репрезентированный концепт; единица знания, геш-тальтно передающая способы языкового представления знаний о мире» [Сорокина 2018б, с. 11]. Концепт «состояние» подразделяется на два субконцепта: нерезультативное состояние и результативное состояние.

Результативное состояние детально исследовалось в виде так называемых результативных конструкций представителями конструктивной грамматики - Construction Grammar (CxG), теория которой была предложена Ч. Филмором [Filmore 1989] и развита А. Гольдберг [Goldberg 1995] и Г. Боасом [Boas 2003]. Теория конструктивной грамматики появилась в результате синтеза нескольких актуальных направлений лингвистической науки, таких как падежная грамматика, когнитивная грамматика, когнитивная семантика и теория концептуальной метафоры. По определению Р. Лэнекера, когнитивная грамматика призвана

структурировать и объективировать концепты. При этом грамматические структуры - это сложные построения, посредством которых происходит репрезентация различных ситуаций с использованием языковых средств. Простые ситуации и их репрезентации могут образовывать более сложные структуры, концептуально восходящие к более сложным структурам знания [Langacker 1986].

«Репрезентация концепта "состояние" выражается на уровне языка пропозициональными, главным образом, предикатно-аргументными структурами в формате предложения, текста и с учетом экстралингвистической (энциклопедической) информации, что на уровне речевой коммуникации реализуется как высказывание, дискурс и фоновые знания, а на когнитивном уровне - как знания о языке, о ситуации и о мире» [Сорокина 2018а, с. 165]. Эти предикатно-аргументные структуры сформированы в виде определенного числа моделей.

Объектом рассмотрения в данной статье являются структурно-семантические модели AP и PP в сравнении с СМС.

Начнем с того, что все три структуры допускают метафорическое употребление:

They laughed themselves silly (AP-конструкция).

They danced themselves into a frenzy (PP-конструкция).

They laughed the actor off the stage (CMC-конструкция).

Несмотря на то, что все три структуры признаются результативными, семантически здесь PP-конструкция отличается от CMC-конструкции тем, что первая обозначает изменение состояния (через метафору перемещения), а вторая - изменение местоположения.

AP- и PP-конструкции встречаются в следующих структурно-семантических моделях [Сорокина, Чалбарах 2018, с. 178-191]:

[NP V (trans) NP AP]

e.g. Polly carefully wiped the area dry;

e.g. She painted the house red.

[NP V(intrans) NP AP] e.g. They drank the pub dry.

[NP V(intrans) NP(fake object) AP] e.g. She danced her feet raw. e.g. She sneezed her nose red.

[NP V(lex) PP]

e.g. He bleeded to death;

e.g. The engine groans into life.

[NP V(result) PP]

e.g. The vase broke to pieces.

[NP V(trans) NP PP]

e.g. The earthquake destroyed buildings to pieces e.g. Ben drank Larry under the table. e.g. She ate him out of house and home.

[NP V(intrans) NP PP]

e.g. She swept the broom to pieces.

Как отмечается в [Ruiz de Mendoza, F., & Luzondo, A 2014]. AP- и PP-конструкции различаются временным фактором: переходный этап в определенное состояние и кардинальное изменение состояния. Иными словами, если объект частично подвержен изменению (изменение формы, размера, цвета, консистенции и т. п.), предпочтительно употребление AP-конструкции. Так, в примерах She wiped the floor dry и He licked his finger clean ни одно из изменений не затрагивает объект целиком: пол сейчас чистый, однако это тот же самый пол. Палец не претерпевает существенных изменений оттого, что его чисто «вылизали». Выбор PP (вместо AP) во многих случаях диктуется тем фактором, что в английском языке нет прилагательных, передающих в этих структурах кардинальное изменение объекта. Это возможно в PP-конструкциях. Сравните:

a. The blacksmith hammered the metal flat.

b. We hammered hot iron into pieces.

В примере b. именно PP указывает на радикальную трансформацию объекта. Однако AP также иногда возможна для выражения мгновенного и кардинального изменения состояния объекта:

e.g. Molly shot him dead.

3.2. Метафоризация как триггер результативности

Связь между прототипической метафорической AP-конструк-цией (He hammered the metal flat) и неметафорической CMC-

конструкцией (Pat threw the book off the table) является предметом полемики. Так, А. Голдберг [Goldberg 1991; Goldberg 1995, с. 81] полагает, что первая из упомянутых конструкций является метафорическим расширением (изменение состояния как изменение местоположения) второй конструкции, поскольку результативная фраза в AP может здесь интерпретироваться как метафорическая разновидность цели. Г. Боас [Boas 2003, с. 6, 94-99] не считает результативные конструкции типа Frank sneezed the napkin off the table метафорическим расширением канонических CMC. В свою очередь, Б. Хампе [Hampe 2010, с. 187], на основании эмпирических исследований (корпусный анализ), утверждает, что метафорическая связь между CMC и результативными конструкциями невозможна. По ее мнению, в процессе освоения родного языка люди используют структуры типа He hammered the metal flat до того, как они научаются употреблять метафорические результативные PP-структуры типа He hammered the metal into different shapes. Позже всего в обиход входят структуры типа She drove me into despair, которые сочетают нерезультативный глагол с метафорической каузальной фразой. Здесь видится явное противоречие гипотезе А. Голдберг: результативные конструкции не являются метафорическим «порождением» CMC-конструкций, в действительности развитие происходит в обратном порядке. В итоге Р. Мендоза различает CMC и результативные PP, поскольку именно результативные конструкции используют метафору для выражения изменения состояния через перемещение (motion): канонические CMC просто каузируют движение для изменения местоположения. Сравните:

a. He broke the walnuts into the bowl

b. He broke up the walnuts into hundreds of pieces.

В b. состояние hundreds of pieces представлено как конечный результат метафорического перемещения.

Аналогично AP результативные конструкции не являются производными от CMC (caused-motion constructions). Скорее, CMC-структуры - это полезный ресурс для выражения изменения состояния двумя путями: 1) глагол движения и PP-перемещения совместно употребляются метафорически (She pushed me into despair) и 2) глагол изменения состояния сочетается с метафорическим использованием PP-перемещения, обозначающим результирующее состояние:

He melted the butter to liquid, где глагол melt, который не является кау-зирующим, вписывается в рамки CMC-конструкции.

Во всех вышеперечисленных случаях используется одна и та же когнитивная метафора:

A CHANGE OF STATE IS A CHANGE OF LOCATION.

Метафора STATES ARE LOCATIONS, будучи более абстрактной (High-Level Metaphor), в свою очередь, «возбуждает» (triggers) целую сеть частных метафор, типа:

CAUSING A CHANGE OF STATE IS CAUSING A CHANGE OF LOCATION (She was forced into marriage);

SELF-INSTIGATED CHANGES OF STATE ARE SELF-INSTIGATED CHANGES OF LOCATION (He fled from a life of lawlessness to one built around enforcement);

ACHIEVING A GOAL IS REACHING A DESTINATION (He made it to the top) и т. п.

Помимо STATES ARE LOCATIONS, результативность достигается и другими видами метафор. Например:

AN ACTIVITY IS AN EFFECTUAL ACTION (Bill laughed himself to death)

или

AN EXPERIENTIAL ACTION IS AN EFFECTUAL ACTION

(They laughed him out of the room) [Ruiz de Mendoza, F., & Luzondo, A 2014].

Возникает вопрос: какие компоненты структурно-семантической модели участвуют в процессе метафоризации: глагол, результативная фраза или оба компонента. Согласно грамматике конструкций, глагол рассматривается как одна из составляющих, необходимых для формирования смысла, в частности в грамматической конструкции [Goldberg 1995; Goldberg 2006; Goldberg 2010]. Роль глагола в метафоризации конструкции может быть проиллюстрирована примером She sneezed the napkin off the table. Здесь «при изменении транзитивности глагола (из непереходного в переходный) у него появляется новый актант, а базовое значение заменяется метафорическим: to sneeze = to blow = to move)» [Сорокина 2018а, с. 166]. Случаи, обсуждаемые в [Ruiz de

Mendoza, F., & Luzondo, A 2014], свидетельствуют как о метафориза-ции с помощью результативной фразы, так и об участии в процессе метафоризации обоих компонентов результативной структуры: a. He melted the butter to liquid (PP-перемещения метафорически обозначает результирующее состояние) и b. She pushed me into despair (глагол и PP совместно употребляются метафорически). Следовательно, для процесса метафоризации характерно как раздельное, так и совместное участие глагола и результативной фразы.

3.3. Взгляды на историческое развитие метафоры в грамматических конструкциях

Нас также интересует развитие метафоризации как исторического процесса. Исследование показывает, что в древнеанглийский период обнаруживается мало метафорических конструкций [Broccias 2008]. Они впервые появляются в среднеанглийский период как модели типа He talked himself hoarse, т. е. конструкции с квазивозвратными глаголами. Например:

Men laughe hemselve to dea^. (men laugh themselves to death) (1387; Trevisa, Higden (Rolls) I. 305) [Broccias 2008]. По данным нашего исследования (XVII-XX вв.), наиболее частотными на протяжении исследуемого периода являются структурно-семантические модели [NP V(link) AP] and [NP V (lex) PP].

Диахронное исследование way-конструкций [Israel 1996] в период XIV-XIX вв. показывает, как растет продуктивность идиоматичных (метафорических) употреблений этой конструкции.

Базовым механизмом метафоризации этой структуры является концептуальная метафора A CHANGE OF STATE IS A CHANGE OF LOCATION. Данная концептуальная структура репрезентирует изменения ([CHANGE]) как движение / перемещение ([MOTION]). При этом изменения могут ограничиваться результатом, которым завершилась какая-либо деятельность (направление движения, некий пункт, фиксирующий окончание движения, или пространственный ориентир).

Иными словами, way-конструкция также может быть результативной. В [Israel1996] демонстрируется, что метафоризация этой структуры исторически растет, главным образом, за счет расширения списка глаголов: от базовых глаголов go, make, work, pursue, pass в XIV в. до sweep, creep, pick, wheel в 1700 г. и далее в XIX в. к серии глаголов

типа plod, scramble, grind, далеких от семантики движения (He was merely serpenting his way to the part of the details). Часть новых глаголов фактически обозначают не собственно движение / перемещение (motion), а некую сопутствующую деятельность (incidental activity) типа fight, cut, whistle (He whistled his way to the main front door). Фактически это означает переход от эврисемичных глаголов к глаголам с широким диапазоном конкретной семантики, т. е. движение от абстрактного к конкретному.

Идея о развитии метафоризации как перехода от абстрактного к конкретному поддерживается в [Breccias 2008] на примере AP-конструкций типа He wiped the table clean. Его гипотеза заключается в том, что исторически возможна замена базовых глаголов don (make), wyrcan (make), fremman (make), sciepan (criate), которые мы бы назвали эврисемичными, глаголами с конкретной семантикой образа действия (в среднеанглийском: bake, color, drink, eat, shrine, spread и др.). В частности, в среднеанглийский период встречаются метафорические употребления глаголов с силовой динамикой: eat и drink:

drink (full of water) And flen ryght as a man leneth to a well and dryngketh his body full of watyr (CMMIRK, 32.907);

eat (full of this colt) and saide eme wil ye ete your bely ful of this colte (CMREYNAR, 59.589) [Broccias 2008].

Эти примеры соответствуют современным He talked himself hoarse. В итоге К. Броккиас приходит к заключению, что базовый глагол don (make) может рассматриваться как основной источник результативных конструкций с силовой динамикой, т. е. метафорических употреблений.

4. Заключение

Анализ языкового материала и авторских исследований результативных конструкций позволил прийти к следующим выводам:

1) CMC-конструкции (caused-motion constructions) становятся результативными только при включении в них метафорического компонента, выраженного глаголом или результативной фразой, т. е. ме-тафоризация является триггером результативности;

2) в процессе метафоризации участвуют либо глагол, либо результативная фраза, либо имеет место их совместное метафорическое употребление;

3) историческое развитие метафорических конструкций идет в направлении от абстрактного к конкретному, в частности от эври-семии глагола к его специализации, а также путем изменения транзитивности глаголов. Всё это вписывается в общую картину внутриязыковых процессов, характеризующих развитие английского языка.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Болдырев Н. Н. Оценочные категории как формат знания // Когнитивные исследования языка. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 2008. Вып. III. С. 25-36.

Кобозева И. М. К формальной репрезентации метафор в рамках когнитивного подхода. URL : www.dialog-21/ru/archive_article.acp?param=7339&vol=6077. Краткий словарь когнитивных терминов / [под ред. Е. С. Кубряковой]. М. :

Филологический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, 1997. 245 с. Лингвистика конструкций / отв. ред. Е. В. Рахилина. М. : Издат. центр «Азбуковник», 2010. 584 с. Масленникова А. А. Особенности грамматической метафоры // Метафоры языка и метафоры в языке / А. А. Масленникова, А. И. Варшавская, Е. С. Петрова и др. ; под ред. А. В. Зеленщикова, А. А. Масленниковой. СПб. : СПбГУ, 2006. С. 21-24. Павлова А. В. Состояние как формат знания (на материале современного английского языка) // Вопросы когнитивной лингвистики. Тамбов : Тамбовский госуниверситет им. Г. Р. Державина, 2016. № 3. С. 96-102. Сорокина Т. С. Концепт «состояние» как гештальт и когнитивная схема языковой интерпретации // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2018а. Вып. 10 (803). С. 161-174. URL : www.vestnik-mslu.ru/Vest-2018/10_803. Indd-1.pdf. Сорокина Т. С. Динамика функционирования репрезентантов концепта «состояние» в новоанглийский период // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2018б. Вып. 15 (810). С. 9-19. URL : www.vestnik-mslu.ru/Vest/15_810.pdf. Сорокина Т. С., ЧалбарахН. В. Структурно-семантические модели репрезентантов концепта «состояние» в английском языке // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2018. Вып. 10 (803). С. 174-194. URL : www.vestnik-mslu.ru/Vest-2018 /10_803. Indd-1.pdf Boas H. C. A Constructional Approach to Resultatives. Stratford : CSLT Publications, 2003. 400 p.

Broccias Cr. Towards a history of English resultative constructions: the case of adjectival resultative constructions // English Language and Linguistics. 2008. 12. P. 27-54. doi:10.1017/S1360674307002493.

Fillmore C. Y. Grammatical Construction Theory and the Familiar Dichotomies // Language Processing in Social Context / eds. R. Dietrich and C. F. Graumann. Amsterdam : Elsevier, 1989. P. 17-38.

Goldberg A. On the Problems with Lexical Rule Accounts of Argument Structure [Text] / A. Goldberg // Cognitive Science Society Conference Proceedings. Hillsdale, NJ : Erlbaum, 1991. P. 760-764.

Goldberg A. Constructions: A Construction Grammar Approach to Argument Structure. The University of Chicago Press, 1995. 265 p.

Goldberg A. Constructions at Work: The Nature of Generalizations in Language. Oxford : Oxford University Press, 2006. 280 p.

Goldberg A. Verbs, Constructions, and Semantic Frames // Lexical Semantics, Syntax, and Event Structure / M. Rappaport Hovav, E. Doron, I. Sichel (eds.). Oxford University Press, 2010. P. 39-58.

Hampe B. Metaphor, constructional ambiguity and the causative resultatives // Metaphor, metonymy and conceptual blending / S. Handl, & H.-J. Schmid (eds.). Berlin-New York : Mouton de Gruyter, 2010. P. 185-215.

Israel M. The way construction grow // Conceptual Structure, Discourse and Language / A. Goldberg (ed.). Stanford : CSLI, 1996. P. 217-230.

Langacker R. Abstract motion // Proceedings of the annual meeting of the Berkley linguistic society. Berkley : Berkley linguistic university, 1986. P. 455-471.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Ruiz de Mendoza F. & Luzondo A. Figurative and non-figurative motion in the expression of result in English // Language and Cognition. Cambridge, Cambridge University Press, 2014. 50 p. DOI: doi.org/10.1017/ langcog.2014.41.

REFERENCES

Boldyrev N. N. Ocenochnye kategorii kak format znanija // Kognitivnye issledo-vanija jazyka. Tambov: Izd-vo TGU im. G. R. Derzhavina, 2008. Vyp. III. S. 25-36.

Kobozeva I. M. K formal'noj reprezentacii metafor v ramkah kognitivnogo pod-hoda. URL : www.dialog-21/ru/archive_article.acp?param=7339&vol=6077.

Kratkij slovar' kognitivnyh terminov / [pod red. E. S. Kubrjakovoj]. M. : Filologicheskij fakul'tet MGU im. M. V. Lomonosova, 1997. 245 s.

Lingvistika konstrukcij / otv. red. E. V. Rahilina. M. : Izdat. centr «Azbukovnik», 2010. 584 s.

Maslennikova A. A. Osobennosti grammaticheskoj metafory // Metafory jazyka i metafory v jazyke / A. A. Maslennikova, A .I. Varshavskaja, E. S. Petrova i dr. ; pod red. A. V Zelenshhikova, A. A. Maslennikovoj. SPb. : SPbGU, 2006. S. 21-24.

Pavlova A. V. Sostojanie kak format znanija (na materiale sovremennogo anglijskogo jazyka) // Voprosy kognitivnoj lingvistiki. Tambov : Tambovskij gosuniversitet im. G. R. Derzhavina, 2016. № 3. S. 96-102.

Sorokina T. S. Koncept «sostojanie» kak geshtal't i kognitivnaja shema jazykovoj interpretacii // Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta. Gumanitarnye nauki. 2018a. Vyp. 10 (803). S. 161-174. URL : www.vestnik-mslu.ru/Vest-2018/10_803. Indd-1.pdf.

Sorokina T. S. Dinamika funkcionirovanija reprezentantov koncepta «sostojanie» v novoanglijskij period // Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta. Gumanitarnye nauki. 2018b. Vyp. 15 (810). S. 9-19. URL : www.vestnik-mslu.ru/Vest/15_810.pdf.

Sorokina T. S., Chalbarah N. V. Strukturno-semanticheskie modeli reprezentantov koncepta «sostojanie» v anglijskom jazyke // Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta. Gumanitarnye nauki. 2018. Vyp. 10 (803). S. 174-194. URL : www.vestnik-mslu.ru/Vest-2018/10_803. Indd-1.pdf

Boas H. C. A Constructional Approach to Resultatives. Stratford : CSLT Publications, 2003. 400 p.

Broccias Cr. Towards a history of English resultative constructions: the case of adjectival resultative constructions // English Language and Linguistics. 2008. 12. P. 27-54. doi:10.1017/S1360674307002493.

Fillmore, C. Y. Grammatical Construction Theory and the Familiar Dichotomies // Language Processing in Social Context / eds. R. Dietrich and C. F. Graumann. Amsterdam : Elsevier, 1989. P. 17-38.