CC BY
55Д.В. ПИТОЛИН
(Уральский государственный педагогический университет, г. Екатеринбург, Россия)
УДК 81.111 ’42(73)(Диаз Дж.)
ББК Ш33(7)-8,44+81.055.1
МЕТАФОРИЧЕСКОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ КОНЦЕПТА «ЧУЖОЙ» В РАМКАХ ДИХОТОМИИ «СВОЙ-ЧУЖОЙ»
В СБОРНИКЕ РАССКАЗОВ ДЖ. ДИАЗА «DROWN»2
Аннотация. В статье рассматривается метафорическое моделирование концепта «чужой» в сборнике рассказов Дж. Диаза «Drown».
Ключевые слова: концептуальная метафора, дихотомия «свой-чужой», спанглиш, литература на спанглише.
Данная статья посвящена изучению метафорического моделирования концепта «чужой» в сборнике рассказов Дж. Диаза «Drown». Методика предлагаемого исследования основана на теории концептуальной метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона, теории метафорического моделирования (Н.Д. Арутюнова, Е.С. Кубрякова, А.П. Чудинов) и теории концептов В. И. Карасика, которые обеспечивают выделение основных метафорических моделей.
Концепт «чужой» является частью метафорической диады «свой-чужой» представляющейся одной из базовых бинарных оппозиций в языковой картине мира. Рассматриваемая нами концептуальная диада «свой-чужой» относится к базисным мифологемам ценностной картины мира. В архаической модели мира члены «своей» социальной группы («люди») противопоставлялись «чужим» («не людям»). С развитием общественного сознания группа «не людей», или «чужих», приобретает статус социальной. Выделяя социальный характер концептуальной диады «свое-чужое», Ю.С. Степанов отмечает, что она «в разных видах пронизывает всю культуру и является одним из главных концептов всякого коллективного, массового, народного, национального мироощущения» [Степанов 2004: 126]. Кроме того групповые социальные понятия «друг-враг» (варианты: «свои-чужие, «мы-они») предшествуют становлению категории личностной идентификации - «я» [Кон 1978: 128; Поршнев 1977: 95].
2 Материалы подготовлены в рамках гранта РГНФ № 14-04-00268 "Политическая лингвистика: проблематика, методология, аспекты исследования и перспективы развития научного направления"
Концептуальная диада «свой-чужой» служит универсальным принципом концептуализации реальности. Она может выступать макрокоррелятом действительности, трансформируясь в прочие биполярные категории. Она может расширяться до доменов географического пространства согласно принципу трансформаций по аналогии, выработанному в структурной антропологии: свое - дом -ферма - поле - отдаленное [Leach 1964: 36].
В целом, исследования оппозиции «свое - чужое» в русле лингвокультурологической проблематики позволяют сделать наиболее обобщенные выводы о ее универсальных или обусловленных национальной спецификой свойствах, статусе в различных культурах, связи с другими концептуальными диадами (M. Bamberg 2004, J. Fabian 1996, E. Leach 1964, Карасик, 2002, В.В. Красных 2003, С.Л. Сахно 1991, А.Н. Серебренникова 2005, Ю.С. Степанов 2004, Т.В. Цивьян 2005 и др.).
Кроме рассмотрения теоретических основ необходимо обратиться и к истории спанглиша как явления контактной лингвистики. Регулярные контакты носителей английского и испанского языков происходят уже не один век, тем не менее, интерес к спанглишу, как к результату этих контактов возник относительно недавно. Прежде считалось, что смешение данных двух языков в речи носит несистемный и индивидуальный характер и спанглиш как целостное лингвистическое явление не рассматривался. В последней четверти XX века на волне возникшего интереса к афроамериканскому варианту английского языка внимание учёных привлёк и спанглиш. О статусе этого языкового явления высказывались различные мнения. Некоторые исследователи называют спанглиш самостоятельным языком [Stavans 2001: 5], другие, напротив, считают его проявлением неграмотности отдельных людей [Betanzos Palacios 2001: 17]. Однако наиболее адекватным представляется мнение о спанглише как об интерязыке [Franco 2007: 6].
Неопределённость статуса спанглиша как явления не помешала развитию целой культуры, отражённой в нём. Как следствие возник массив литературы, написанной на смеси языков, которая была оценена не только культурологами и лингвистами, как материал для исследований, но и литературными критиками. Особенно стоит выделить эссеиста журнала The New Yorker Джунота Диаза и его дебютный сборник рассказов «Drown», получивший широкое признание в литературных кругах.
Действие рассказов происходит поочерёдно то в Доминиканской Республике, то в США, что повторяет биографию автора. Одной из центральных линий сборника является попытки главного героя определить «своё» и «чужое» в мире. Это тем более сложно, что иммигрировав, до-
миниканцы перестают быть «своими» на родине и остаются «чужими» в Штатах.
Пожалуй, одним из главных дифференциальных признаков для всех персонажей рассказов является этническая принадлежность. Особенно трепетно к этому относятся жители Доминиканской Республики, которую армия США оккупировала дважды в двадцатом веке. Из этого очевидно, что местные жители не испытывают никаких положительных эмоции по отношению к американцам и стараются вербально отмежеваться от них, даже переехав в штаты. The whites were always dumping their bad shifts on him and on his friend Chuito. Белые всегда скидывали на них с его другом Чуито тяжёлые смены. Кроме того, чтобы подчеркнуть своё отличие от местного населения, выходцы из Латинской Америки называя их «белыми» переходят на испанский язык, который «белые» совершенно не знают. A friend of his at work put him in touch with a portly balding blanco named el General. Его друг по работе познакомил его с тучным лысеющим белым, по имени Генерал. Естественно не остаётся без внимания доминиканцев любимое из уничижительных и, по мнению многих исследователей, самое старое прозвище, данное ещё испанцами иноземцам, в основном с Британских островов, плохо или вообще не говорящим по-испански - «гринго». Несмотря на то, что этимология этого слова достоверно не прослежена и по сей день, оно широко распространилось и в Новом Свете. Теперь, словом «гринго», называют жителей США уже латиноамериканцы. The towns nearby are quiet, lots of good gringos. Города рядом тихие, много хороших гринго. Некоторые эксперты считают, что само по себе, слово «гринго» не является оскорблением, но лишь обозначает светлокожего человека, как правило, носителя английского языка, плохо говорящего по-испански. Вполне вероятно, что это соответствует действительности, однако, в рассказах Диаза контекст вполне однозначно указывает на то, что этим словом обозначают не просто чужака, а плохого чужака. And the way she says it, so painfully gringo, makes the corners of my eyes narrow. И то, как она сказала это, совсем как гринго, заставило уголки моих глаз болезненно сжаться. Не забывают доминиканцы и других оскорбительных номинаций жителей США. Среди прочего, используется и слово «redneck». Изначально горожане таким образом презрительно отзывались о деревенских жителях южных штатов, чья шея всегда была загорелой от работы в поле. Со временем значение этого слова несколько изменилось, и сейчас стало очень близко к другому - «white trash», дословно - «белый мусор». As a son I feel I owe her that much, even though neither of us has a car and we have to walk two miles through redneck territory to catch the М15.Я чувствовал, что это мой сыновий долг, хотя ни у одного из нас
не было машины, и чтобы добраться до шоссе М15, нам пришлось две мили идти через территорию реднэков. В рассказе герои находятся в северном штате Нью-Джерси, к тому же в местах, где скорее развита промышленность, чем сельское хозяйство. Следует отметить, что в данный момент «redneck» значит скорее необразованного белого американца из низших слоёв общества. Кроме того, герои рассказов вспоминают героя Г.Б. Стоу - дядю Тома. В романе Стоу дядя Том - это покорный и благородный негр, проданный в рабство злому плантатору. Тем не менее, так называемые, чернокожие националисты используют это имя, чтобы описать афроамериканца раболепствующего и заискивающего перед белыми. Зачастую и латиноамериканцы используют имя дяди Тома в этом значении. It will sound like something her parents made her memorize. Your brother once heard that one and said, Man, that sounds like a whole lot of Uncle Tomming to me. Don’t repeat this. Это прозвучит как будто её родители заставили её выучить это. Твой брат однажды услышав такое, сказал, Да уж, это звучит как будто она выслуживается перед белыми. Никогда этого ей не повторяй. С другой стороны, когда дело доходит до противопоставления афроамериканцам, гордые сыны Доминиканской Республики не стесняются в выражениях. Они прибегают даже к чрезвычайно табуированному в Соединённых Штатах, так называемому «the n-word» (слову на буку «н»). None of us wanted to be niggers. Not for nothing. Никто из нас не хотел быть ниггерами. Ни за что. Несмотря на то, что в смысле борьбы против белого населения за свои права латиноамериканцы готовы перенимать и опыт, и терминологию, и методы своих чёрных товарищей, когда дело доходит до самоидентификации, от них отстраняются не меньше, чем от белых. Кроме этого, у доминиканцев весьма сложные отношения с их соседями - жителями Гаити. Их в Доминиканской Республике считают более глупыми, бедными и некрасивыми - достаточно типичный набор негативных стереотипов о ближайших соседях для большинства стран. Поэтому когда старший брат протагониста, пытается как можно сильнее задеть младшего и убеждает, что того усыновили, он отдельно выделяет якобы гаитянское происхождение главного героя, максимально принижая его перед друзьями. It’s the Haitian, he’d say to his buddies. Hey Senor Haitian, Mami found you on the border and only took you in because she felt sorry for you. Это же гаитянин, говорил он своим приятелям. Эй, сеньор гаитянин, мама нашла тебя на границе и подобрала тебя только потому, что пожалела тебя. Таким образом, доминиканцы в рассказах Диаза по этническому признаку признают чужими не только белых-гринго или же чёрных жителей Америки, но и своих ближайших соседей - гаитян.
Разделение на «своих» и «чужих» происходит не только по этническому, но и по принципу достатка. При этом своими признаются бедные, богатые, же, напротив, показаны отрицательными персонажами. Описание любого человека с высоким социальным статусом, обычно на таких людей работают доминиканцы, сопровождается крепким эпитетом, чтобы ни у собеседника, ни у читателя не оставалось сомнений в отношении говорящего. Anglo or some other bog people. Probably a fucking banker. What’s the first name? Англичанин или кто-нибудь вроде того — с болот. Наверняка поганый банкир. Как его зовут?
Важное место в рассматриваемом сборнике рассказов занимают зоометафоры. Иногда с их помощью создаются причудливые, но весьма точные образы, демонстрирующие глупость посторонних. ...the tourists were making apes out of themselves, and with the tigueres waiting to rob them. ... туристы вели себя как обезьяны, а уличные ребята ждали момента, чтобы ограбить их. Также используется «любимая» практически во всех культурах свинья. Those pigs must have laughed their asses off. Эти свиньи, должно быть, надорвались от смеха.
Таким образом, анализ способов метафорического моделирования концепта «Чужой» в сборнике рассказов Дж. Диаза «Drown» представленный в данной статье показывает, что в рассматриваемом сборнике большое значение имеют образы из сферы-источника «этнос», что является особенностью не только данного сборника, но и в целом литературы на спанглише, так как носителям данного интерязыка в условиях иммиграции и ухода от своих корней необходимо самоидентификация, пусть даже через отрицание всех окружающих этнических групп. В ходе этого процесса происходят некоторые изменения исходных значений слова. Также большое значение имеет сфера-источник «животные», а также «социальный статус». Основные сферы, репрезентирующие концепт «Чужой» остаются неизменными, вне зависимости от сюжета, автора и даже языка написания, что подтверждается использованием базовых метафорических моделей. Данные сферы-источники представляются нам универсальными для данной языковой общности.
ЛИТЕРАТУРА
КарасикВ.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. - М.: Гнозис, 2004.
Кон И.С. Открытие «я». - М.: Политиздат, 1978.
ПоршневБ.Ф. Социальная психология и история. - М.: Наука, 1977.
Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. - Изд. 3-е, испр. и доп. - М.: Академический проект, 2004.
Betanzos Palacios O. El espanol en Estados Unidos: problemas y logros. II Congreso International de la Lengua Espanola. Valladolid, Espana, 2001. URL:
http://www.cervantes.es/congresosdelalengua.es/default.htm
Franco J.C., Solorio T., Baby-Steps Towards Building a Spanglish Language Model - UTEP Technical Departmental, 2007.
Leach E. Anthropological Aspects of Language: Animal Categories and Verbal Abuse // New Directions in the Study of Language / Ed. E.H. Lenneberg. - Cambridge: MIT Press, 1964.
Stavans I. Impulsor del spanglish desafia a profesores, traductores y linguistas. Second Seminar on the Transatlantic Dimension of the Spanish Language. - Nueva York, 2001.
© nmOTHH fl.B., 2014
