CC BY
24
Ахманаева Н. А. Метафорическая реализация пространственных образных схем в сфере речевой деятельности / Н. А. Ахманаева, Т. М. Воронина // Научный диалог. — 2016. — № 12 (60). — С. 25—38.
Akhmanayeva, N. A., Voronina, T. M. (2016). Metaphorical Realization of Spatial Schemes in Sphere of Speech Activity. Nauchnyy dialog, 12(60): 25-38. (In Russ.).
ERIHJMk
и L R I С H ' S PlBliHHtAlS : •: ( ГСЖЧ
Журнал включен в Перечень ВАК
УДК 8П.161.Г37+8Г373.612.2
Метафорическая реализация пространственных образных схем в сфере речевой деятельности1
© Ахманаева Наталья Александровна (2016), преподаватель кафедры истории искусств, ФГБОУ ВО «Екатеринбургский государственный театральный институт» (Екатеринбург, Россия), [email protected].
© Воронина Татьяна Михайловна (2016), доцент кафедры современного русского языка и прикладной лингвистики, ФГАОУ ВО «Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина» (Екатеринбург, Россия), tmv313@ yandex.ru.
Представлены результаты исследования лексики со значением речи в современном русском языке с целью выявления пространственных метафорических моделей, используемых при отображении сферы «Речь». Актуальность исследования видится в комплексном использовании как традиционных методов структурно-семантического анализа, так и методики когнитивного моделирования. На первом этапе, исходя из анализа лексической семантики, актантной структуры и типового контекстного употребления предикатов речи и в соотнесении с исходными для них лексемами в прямых значениях, формулируются семантические метафорические модели отображения речи. На втором этапе на основе выявленных пространственных моделей полученные данные обобщаются с когнитивной точки зрения. В сфере лексики речевой деятельности обнаруживается метафорическое воплощение пространственных образных схем. Выявлено, что в целом метафорическое обозначение речи осуществляется в ходе метафорической реализации образных схем «контейнер» и «путь». При отображении конкретных микроситуаций речевой деятельности (характеризованная речь, специфика изложения, сообщения и т. д.) в разных случаях эти две основные схемы вступают во взаимодействие с более частными схемами: «часть / целое» (в т. ч. «внешнее / внутреннее», «поверхность / объем»), «препятствие», «граница», «направление».
1 Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект № 16-1802005).
Ключевые слова: семантика; лексика со значением речи; метафора; пространство; моделирование.
1. Введение
В лингвистике неоднократно отмечались семантические параллели между языковыми единицами, описывающими абстрактные сферы действительности (эмоции, социальные отношения, речь, интеллект и т. д.), и языковыми единицами, называющими объекты, процессы, признаки кон -кретных, физически воспринимаемых сфер действительности (движение, физическое действие и т. п.). В отечественном языкознании подобные исследования активно велись в рамках теорий регулярной многозначности, метафоры, языковой картины мира. С развитием и становлением когнитивной лингвистики они были интегрированы в теорию концептуальной метафоры, в соответствии с которой анализ метафорических номинаций, соотносимых с определенным фрагментом действительности, дает ключ к тому, как этот фрагмент действительности осознается и интерпретируется носителями языка: «В когнитивной семантике метафора трактуется как перенос когнитивной структуры, прототипически связанной с некоторым языковым выражением, из той содержательной области, к которой она исконно принадлежит, в другую область» [Кобозева, 2002]. При этом важно, что метафора соотносит не просто два языковых выражения или два стоящих за ними объекта; она устанавливает соотношения на уровне групп, классов слов (лексико-семантическом), на уровне фрагментов действительности (денотативном) и на уровне концептуальных областей и категорий (собственно когнитивном). Возникновение этих идей обычно связывают с широко известной книгой Дж. Лакоффа и М. Джонсона «Метафоры, которыми мы живем» (1980) (в рус. переводе: [Лакофф и др., 2004]; сейчас они получили развитие во множестве исследований — см., например: [Ьак^, 1993; КбуесБеБ, 2010; Баранов, 2014].
Одной из базовых категорий человеческого мышления, связанных с непосредственным восприятием действительности, является категория пространства. Именно пространственные объекты и параметры, такие как путь, контейнер, граница и под., осознаваемые в виде образных схем — «относительно простых когнитивных структур, постоянно воспроизводящихся в процессе физического взаимодействия человека с действительностью» [Баранов, 2004, с. 11], — используются для отображения абстрактных понятий. Эта мысль подтверждается постоянно появляющимися работами в данном направлении: см., например: [Картины ..., 2007; Ба1ск е! а1., 2012; СаБаБапЮ е! а1., 2014; ТуаБЬкеуюИ, 2016] и др.; существуют специаль-
ные исследования роли пространственной метафоры в концептуализации эмоций, интеллекта, социальной деятельности: [Зализняк, 1999; Булыгина и др., 2000] и др.
В данной статье рассматривается пространственная метафоризация речевой деятельности. Лексика со значением речи (прежде всего глагольная) в течение последних десятилетий являлась объектом активного изучения как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике в лексико-семантиче-ском, стилистическом, дискурсивном и других аспектах. С. М. Антонова, говоря о различных подходах к изучению глаголов говорения, подчеркивает, что «обращение к изучению ЛСГ глаголов говорения представляется своевременным, очередным этапом в решении проблем когнитивной интерпретации системности языка» [Антонова, 2003, с. 102]. Исследование лексики со значением речи с целью выявления пространственных метафорических моделей, используемых при отображении сферы «Речь», является актуальным.
2. Методика
Методика исследования носит комплексный характер. На первом этапе, исходя из анализа лексической семантики, актантной структуры и типового контекстного употребления предикатов речи и в соотнесении с исходными для них лексемами в прямых значениях, формулируются семантические метафорические модели отображения речи. На втором этапе на основе выявленных пространственных моделей, обобщая полученные данные с когнитивной точки зрения, в сфере речевой деятельности обнаруживаем метафорическое воплощение таких образных схем, как контейнер, путь, препятствие, центр / периферия, часть / целое и т. п. В этом случае «метафорические модели — это модели перехода от пропозициональных или образно-схематических моделей одной области к соответствующей структуре другой области» [Болдырев, 2014, с. 148].
3. Результаты и обсуждение
Материал исследования составили 275 лексем, называющих речевые действия и характеристики и представляющих собой как языковые образные метафоры (расползлись слухи, откровенно выкладывать, пустые слова и под.), так и стертые конвенциональные метафоры (донести, передать информацию, перевести текст, содержательный доклад и под.). Источник — база данных Большого словаря-тезауруса русского языка (проект; под рук. проф. Л. Г. Бабенко); см. о нем: [Бабенко, 2014, с. 5]. Отметим, что из материала было исключено значительное количество лексем, кото-
рые не имеют исходных значений, относящихся к сфере пространства, но включают приставки, производные от пространственных (оговорить, выбалтывать, досказать, изъявить и под.), так как они представляют собой отдельную тему для изучения.
Отнесение лексем речевой или пространственной семантики к тем или иным лексико-семантическим классам осуществлялось с опорой на классификацию, предложенную Л. Г. Бабенко в [Универсальный..., 2015, с. 22—42]. Лексемы с речевыми значениями, возникшими посредством пространственной метафоры, были распределены по группам; количество пространственных метафор в каждой группе было соотнесено с общим ко -личеством лексем в ней (табл. 1).
Таблица 1
Распределение лексем со значением речи, мотивированных пространственной метафорой, по группам
Характерные особенности произношения, выговора, манеры речи Характерные особенности изложения, текста, стиля Речевое сообщение Речевое общение Речевое воздействие
всего простр. мет. всего простр. мет. всего простр. мет. всего простр. мет. всего простр. мет.
304 30 632 101 980 110 334 10 865 24
Примеры: выдавливать запинаться ломаный протянуть раздельный и т. д. Примеры: высокий деталь компактный острый плоский развернутый тонкий и т. д. Примеры: бросать ввернуть выливать передать разлететься уронить циркулировать и т. д. Примеры: забросать закидать направлять обращение и т. д. Примеры: одернуть прервать привязаться разнос склонять укоротить и т. д.
Далее было проведено исследование направлений пространственной метафоризации, то есть были выявлены группы, к которым относятся исходные для метафор лексемы с пространственным значением, в соотнесении с пополняемыми ими группами денотативно-идеографической сферы «Речь» (табл. 2).
Как видно из таблицы, универсальным источником метафорического обозначения речи является лексика перемещения и помещения объекта. Это, безусловно, прежде всего связано с метафорической реализацией
Таблица 2
Направления пространственной метафоризации
Группы-источники пространственной метафоры Группы денотативно-идеограс мческой сферы «Речь»
Характерные особенности произношения, выговора, манеры речи Характерные особенности изложения, текста, стиля Речевое сообщение Речевое общение Речевое воздействие
Разделение, отделение + + +
Соединение, присоединение, прикосновение + + +
Закрытие +
Открытие +
Отрицательное воздействие + +
Движение субъекта + + +
Перемещение, помещение объекта + + + + +
Изменение положения +
Форма, изменение формы + +
Размер, изменение размера +
Часть предмета +
Направление, расположение в пространстве + +
Характеристика пространства: пустой/ полный +
схем «контейнер» и «путь» как наиболее важных при отображении речи: говорящий вкладывает определенное содержание в высказывание (схема «контейнер») и передает его (схема «путь») адресату. Кроме того, при отображении конкретных микроситуаций речевой деятельности (характери-
зованная речь, специфика изложения, сообщения и т. д.) в разных случаях эти две основные схемы вступают во взаимодействие с более частными схемами.
При обозначении характерных особенностей произношения или изложения речь чаще всего метафорически уподобляется разного рода физическому воздействию на объект (выдавливать, выталкивать, ломать), движению / остановке (вырываться, запинаться, споткнуться), изменению формы, положения (тянуть, протягивать).
Покажем на примере конкретного глагола применяемую методику анализа. Ср. два значения глагола ломать — прямое и переносное:
Ломать — (1) 'сгибая, перегибая или ударяя с силой, разделять на части, куски' [МАС]; (2) перен. 'произносить что-л. неправильно, сознательно коверкая слова, язык, речь и т. п., словно разрушая что-либо, отделяя части чего-л., обычно подражая кому-, чему-л.' [БТСРГ].
Из дефиниционного анализа следует, что речь метафорически уподобляется физическому воздействию на объект, сознательное неправильное произношение коррелирует с целенаправленным повреждением объекта, а речефакт соотносится с ломким предметом, способным разделиться на несколько частей: Я драл иглы, ломал целые ветки на куски, не обдирая коры, и заталкивал добычу в мешок (В. Шаламов). — Русские обитатели Оренбургской губернии до сих пор, говоря с башкирцами, стараются точно так же ломать русскую речь, как и сами башкирцы (С. Т. Аксаков) (здесь и далее все контексты извлечены из [НКРЯ]).
Исходя из сопоставления метафорического и исходного значений, можно сформулировать пространственную модель для данного глагола: сознательно произносить что-либо неправильно ^ целенаправленно повреждать ломкий объект, нарушая его целостность. Следовательно, в данном случае метафорически актуализируется пространственная схема «целое / часть», причем с подключением интерпретативного, оценочного компонента: как результатом процесса разделения, называемого глаголом ломать, скорее всего являются части, куски неправильной формы, так и речь, произносимая с неправильностями, остановками и т. п., оценивается отрицательно; аналогично — отрывочный, обрывочный, несвязный, нескладный целостный, связный. С другой стороны, отрицательная оценка дискретности речи снимается, если наличие фрагментов, частей является запланированным и целесообразным. Так, раздельное произношение — значит четкое, а не ошибочное, детальное описание подразумевает подробность, а не дробность, так как детали — это части, предназначенные для того, чтобы в совокупности составлять целое (ср. в отличие от этого
фрагментарность изложения подразумевает его незаконченность, аналогично тому, что фрагмент как часть предмета — некий изолированный, отдельный кусок, не связанный с другими, возможно, оставшийся от целого).
Здесь же следует отметить, что при обозначении произносительной или стилистической стороны речи, изложения в схеме «контейнер» профилируется смысл «внешняя часть / поверхность»: заминка, протягивать, неровный гладкий, округлый, плоский и т. п. Если же требуется указать на смысловую сторону речи, профилируется смысл «внутренняя часть / объем». Кроме очевидных случаев пустой, бессодержательный / содержательный, об этом, в частности, свидетельствуют различия в семантике прилагательных, обозначающих размер текста: короткий, краткий, долгий, растянутый акцентируют внимание лишь на внешней стороне текста, занимающего незначительное / значительное место или время, тогда как, например, если текст назван сжатым или компактным (т. е. его пространство отображается как объемное), то это означает, помимо размера, еще и изложение необходимого содержания в немногих точных словах.
Слова с семантикой движения субъекта / перемещения объекта при метафорическом обозначении характеризованной речи, в общем случае реализуя метафорическую образную схему «путь», часто профилируют смысл «препятствие». Как движение / перемещение может быть свободным, ничем не ограниченным либо встречать преграды, так и речь может осуществляться без затруднений / с затруднениями. Например: Запинаться /запнуться — (1) 'зацепить, задеть ногой за что-л., споткнуться' [МАС]; (2) перен. 'говоря что-л., обрывать или замедлять свою речь под влиянием каких-л. эмоциональных переживаний (от волнения, горя, страха и т. д.) или вследствие неумения хорошо говорить, четко выражать свою мысль' [БТСРГ]. В данном случае речь уподобляется самостоятельному движению субъекта, а эмоциональные переживания в процессе речи метафорически соотносятся с физическим препятствием, с которым субъект «соприкасается», сталкивается в процессе ходьбы. В результате столкновения с препятствием движение прерывается на некоторое время или совсем; аналогично этому речь превращается в сбивчивую и неровную, вплоть до ее полной остановки, прекращения: Туз запнулся все-таки носком за шпалу и кубарем полетел на землю, разбивая в кровь лицо и руки (Д. Глухов-ский). — Оратор запнулся и в дальнейшем не смог произнести ни единой гладкой фразы (В. Аксенов).
Возможно взаимодействие схемы «контейнер» и схемы «путь», с подключением смыслов «наличие / отсутствие / преодоление препятствия», когда в качестве контейнера, внутри которого находятся речефакты, осоз-
нается человек: выдавливать, выталкивать, извергать, вырываться, литься и под.
При метафорическом обозначении речевого сообщения как про-тотипической ситуации речи, кроме двух основных схем «контейнер» и «путь», наблюдаются некоторые частные их модификации. Например, схема «контейнер» может применяться не только к форме и содержанию сообщения, но и к отношениям (1) высказывания и дополнения к нему (вставить, ввернуть); (2) психического и духовного мира человека и состояний, мыслей, которые находятся внутри, но которые можно с помощью слов выложить, открыть, т. е. сделать доступными адресату; (3) общества, группы людей как среды, внутри которой становится известной информация, и самой этой информации (разносить, распространять, распускать, сеять, расползтись, ходить, циркулировать). Например: Вставлять / вставить — (1) 'поместить, вделать в середину, внутрь чего-л.' [МАС]; (2) перен. 'сообщить что-л. к месту' [БТСРГ];Ходить — (1) 'идти: повторяющееся движение, совершающееся в разных направлениях или в разное время' [МАС]; (2) перен. 'говориться о чем-л., распространяясь среди многих (о слухах, легендах, анекдотах) [БТСРГ].
Кроме того, при акцентировании типа адресата речи (единственный / множественный) в схеме «путь» может профилироваться смысл «направление», метафорически соотносимый с типом адресата: ср. глаголы однонаправленного перемещения (бросать, ронять, выкладывать, доносить и т. п.), одновременного движения / перемещения в разных направлениях (разлететься, разносить, распускать), разнонаправленного движения (ходить, циркулировать). В случае если в качестве метафорических предикатов речи используются глаголы вертикально ориентированного перемещения (бросить, брякнуть, бухнуть, уронить), то подключение к схеме пути схемы «верх / низ» выражает статусные отношения участников ком -муникации либо оценку. И. В. Яковлева, поясняя семантический переход глагола бросить из класса глаголов каузации перемещения по воздуху с помощью руки в класс глаголов речи, справедливо отмечает, что в семантике данного глагола заложена либо «стремительность действия с оттенком небрежности», либо «негативная, пренебрежительная реакция агенса по отношению к адресату, предмету речи или ситуации в целом» [Яковлева, 2015]. Действительно, эта специфика отражается и в дефинициях подобных глаголов, и в контекстах их употребления: Бросать — (1) 'взмахом заставлять лететь, падать что-л., находящееся в руке' [МАС]; (2) перен. 'произносить что-л. (обычно попутные замечания, реплики, слова) небрежно, быстро, как будто заставляя слова лететь к кому-то' [БТСРГ].
Если сообщение уподобляется перемещению объекта сверху вниз, то субъект речи имеет более высокий социальный статус, чем адресат (или позиционирует себя таким образом в данной ситуации), либо выражает действительную или показную небрежность по отношению к сообщаемому (ср., напр.: *бросить просьбу, *уронить почтительный ответ и под.): Напарник мой безо всякого интереса, почти небрежно забросил в обросший седоватый рот беленькую ленточку макаронины, облизал ложку, сунул ее в вещмешок, поднялся и, бросив на ходу первые и последние слова: «Котелок сдашь!» — ушел куда-то... (В. Астафьев); Изредка приезжал он сказать два-три важных слова, обронить замечание, улыбку (Ю. Тынянов); Словно взрослая, Надя, сощурив глаза, роняла раздраженно слова (В. Гроссман).
В особенности отображение коммуникации как действия, ориентированного схемой «верх / низ», важно для группы слов, называющих речевое воздействие — прежде всего при обозначении похвалы / критики (превозносить /унижать), а также при обозначении речевых действий, в которых цель говорящего — призвать адресата к порядку, сделать ему замечание (осадить, одернуть). В целом же профилирование «направления» в сфере речевого воздействия связано с целью, которую преследует говорящий (клонить, склонять к чему):
Клонить — (1) 'нагибать верхнюю часть чего-л., придавать чему-л. наклоненное положение; наклонять' [МАС]; (2) перен. 'сообщая что-л. кому-л. с целью воздействия на собеседника, направлять разговор (а также действия, поступки) к чему-л. определенному, заранее задуманному, в чем лично заинтересован говорящий' [БТСРГ]. Речефакт метафорически уподобляется предмету, способному изменять свою форму в результате внешнего воздействия. Конечная точка положения в пространстве предмета соотносится с целью, результатом речевого воздействия.
Профилирование «направления» важно и для лексем, метафорически называющих речевое общение: обращение / ответ и собственно общение различаются путем метафорического ассоциирования соответственно с однонаправленным и взаимным действием (обращать, закидывать, отклонить перекидываться, перебрасываться).
4. Выводы
Таким образом, в сфере речевой деятельности передача сообщения, процесс и способы воздействия, произносительная или стилистическая специфика или непосредственно распространение речи могут быть представлены в виде трех общих метафорических семантических моделей. Речевая деятельность может осмысляться:
1) как самостоятельное движение субъекта или как перемещение пассивного объекта в открытом (полететь, выступать, расползаться) или закрытом, ограниченном (перекидываться, перебрасываться) пространстве, обычно горизонтально ориентированное и целенаправленное (доносить, преподносить, ходить, доводить, выносить), осуществляемое на протяженном линейном пространстве (разливаться, выдвигать, разводить). При этом сообщение, не в полной мере контролируемое говорящим, осмысляется как преодоление преграды речефактом (вылететь, вырваться, выплескиваться);
2) как целенаправленное помещение объекта в закрытое, огражденное, точечное пространство (вставить, уронить, ввернуть, одергивать);
3) как физическое воздействие на объект, направленное в определенную точку, совершаемое с применением силы. Направление воздействия связано с отображением положительного или отрицательного речевого воздействия: похвала ассоциируется с перемещением вверх (превозносить, возносить); критика или ругань — с движением / перемещением вниз, часто с разрушением объекта (накидываться, обрушивать, осадить, разнос) или точечным воздействием, часто направленным снизу вверх (подцепить, подколоть, прицепиться); совет, убеждение — с изменением положения объекта в нужном направлении (клонить, склонять, направлять).
Направление может соотноситься с адресованностью речи, протяженность и замкнутость пространства соотносятся соответственно с различными характеристиками речи (например, темп, качество речи, чистота, цель речевого сообщения) и характером ее распространения. Типы пространства выражают характеристику способов передачи речевого сообщения. Динамические объекты соотносятся с речефактами, а статические чаще всего выражают преграду, препятствие в речи.
В целом метафорическое обозначение речи осуществляется в ходе метафорической реализации образных схем «контейнер» и «путь»; при отображении конкретных микроситуаций речевой деятельности (характеризованная речь, специфика изложения, сообщения и т. д.) в разных случаях эти две основные схемы вступают во взаимодействие с более частными схемами: «часть / целое» (в том числе «внешнее / внутреннее», «поверхность / объем»), «препятствие», «граница», «направление».
Источники и принятые сокращения
1. БТСРГ — Большой толковый словарь русских глаголов : свыше 10000 глаголов. Идеографическое описание. Синонимы. Антонимы. Английские эквиваленты / Л. Г. Бабенко и др. — Москва : АСТ-ПРЕСС, 2008. — 573 с.
2. МАС (Малый академический словарь) — Словарь русского языка. в 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований. — Москва : Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999 [Электронный ресурс] // Фундаментальная электронная библиотека «Русская литература и фольклор» : сайт. — Режим доступа : http://feb-web.ru/feb/mas/mas-abc/ default.asp
3. НКРЯ — Национальный корпус русского языка [Электронный ресурс]. — Режим доступа : www.ruscorpora.ru.
Литература
1. Антонова С. М. Глаголы говорения — динамическая модель языковой картины мира : опыт когнитивной интерпретации : монография / С. М. Антонова. — Гродно : ГрГУ, 2003. — 519 с.
2. Бабенко Л. Г. Эволюция идеографической интерпретации лексики в Ураль-ской семантической школе : от словаря глаголов к универсальному идеографическому словарю / Л. Г. Бабенко // Теоретическая семантика и идеографическая лексикография: эволюция интерпретаций : тез. докл. и сообщ. Междунар. науч. конф., посвящ. 40-летию образования и науч. деят. каф. совр. рус. яз. и прикл. лингвистики Урал. федер. ун-та, 23—24 окт. 2014 г., Россия. — Москва ; Екатеринбург : Кабинетный ученый, 2014. — С. 3—7.
3. Баранов А. Н. Предисловие редактора // Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем : пер. с англ. / ред. и предисл. А. Н. Баранова. — Москва : Едиториал УРСС, 2004. — С. 7—21.
4. Болдырев Н. Н. Когнитивная семантика. Введение в когнитивную лингвистику: курс лекций / Н. Н. Болдырев. — Тамбов : Издательский дом ТГУ им. Г. Р. Державина, 2014. — 236 с.
5. Булыгина Т. В. Перемещение в пространстве как метафора эмоций / Т. В. Булы-гина, А. Д. Шмелев // Логический анализ языка. Языки пространств / ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. — Москва : Языки русской культуры, 2000. — С. 277—288.
6. Зализняк А. А. Метафора движения в концептуализации интеллектуальной деятельности / А. А. Зализняк // Логический анализ языка. Языки динамического мира / ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Шатуновский. — Дубна : Международный ун-т природы, общества и человека «Дубна», 1999. — C. 312—320.
7. Картины русского мира : пространственные модели в языке и тексте / Р. Н. Порядина, Л. Г. Гынгазова, Ю. А. Эмер и др. / ред. З. И. Резанова. — Томск : UFO Plus, 2007. — 384 с.
8. Кобозева И. М. К формальной репрезентации метафор в рамках когнитивного подхода [Электронный ресурс] / И. М. Кобозева // Труды международного семинара Диалог'2002 «Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии». — Москва : Наука, 2002. — Режим доступа : http://www.dialog-21.ru/ digest/2002/articles/kobozeva
9. Лакофф Дж. Метафоры, которыми мы живем : пер. с англ. / Дж. Лакофф, М. Джонсон / ред. и предисл. А. Н. Баранова. — Москва : Едиториал УРСС, 2004. — 254 с.
10. Универсальный идеографический словарь русского языка : проспект / ред. Л. Г. Бабенко. — Москва ; Екатеринбург : Каб. ученый, 2015. — 208 с.
11. Яковлева И. В. «Давай ронять слова» : метафора каузации перемещения по воздуху в семантической зоне глаголов речи в русском языке в контрастивном аспекте / И. В. Яковлева // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии : по материалам ежегодной Международной конференции «Диалог» (Москва, 27—30 мая 2015 г.). Вып. 14 (21): В 2 т. Т. 1: Основная программа конференции. — Москва : Изд-во РГГУ, 2015. — С. 638—649.
12. Casasanto D. Spatial Language and Abstract Concepts / D. Casasanto, R. Bot-tini // Wiley Interdisciplinary Reviews: Cognitive Science. — 2014. — 5 (2). — P. 139— 149.
13. FalckM. J. Embodied Motivations for Metaphorical Meanings // M. J. Falck, R. W. Gibbs // Cognitive Linguistics. — Vol. 23, Iss. 2. — 2012. — P. 251—272.
14. Ivashkevich I. N. The Role of Perceptual and Spatial Features in Metaphorical Mapping of the Inner World of Man / I. N. Ivashkevich // Voprosy Kognitivnoy Lingvis-tiki. — Iss. 1. — 2016. — P. 55—63.
15. Kovecses Z. Metaphor: A Practical Introduction / Z. K^vecses. — Oxford : Oxford University Press, 2010. — 375 p.
16. Lakoff G. The Contemporary Theory of Metaphor / G. Lakoff // Metaphor and Thought / A. Ortony (ed.). — Cambridge : Cambridge University Press, 1993. — P. 202—251.
Metaphorical Realization of Spatial Schemes in Sphere of Speech Activity1
© Akhmanayeva Natalya Aleksandrovna (2016), lecturer, Department of History of Arts, Yekaterinburg State Theatrical Institute (Yekaterinburg, Russia), [email protected]. © Voronina Tatyana Mikhaylovna (2016), associate professor, Department of Modern Russian Language and Applied Linguistics, Ural Federal University named after the first President of Russia B. N. Yeltsin (Yekaterinburg, Russia), [email protected].
The results of a study of the lexis with the meaning of speech in the modern Russian language with the aim of identifying spatial metaphorical models used to display the sphere of speech are presented. The relevance of the study is seen in the integrated use of traditional methods of structural-semantic analysis and methodology of cognitive modelling. In the first stage, the semantic metaphorical models of speech representing are formulated based on the analysis of lexical semantics, argument structure and model context use of the speech predicates and in correlation with initial tokens in the direct meanings. In the second stage the obtained data are summarized based on the identified spatial models from a cognitive point of view. In the sphere of speech vocabulary the metaphorical embodiment of spatial schemes is revealed. It is also revealed that,
1 The study is supported by the Russian Science Foundation grant (project № 16-18-02005).
in general, a metaphors for speech are built in the course of metaphorical realization of schemes "container" and "path." When displaying a specific microsituation of speech (characterized speech, specificity of presentation, messages, etc.) in different cases these two basic schemes interact with more particular schemes: "part / whole" (including the "external / internal," "surface / volume"), "obstacle," "border," "direction."
Key words: semantics; lexis with the meaning of speech; metaphor; space; modelling.
Material resources
BTSRG — Babenko, L. G. (ed.). 2008. Bolshoy tolkovyy slovar' russkikh glagolov: svyshe 10000 glagolov. Ideograficheskoe opisanie. Sinonimy. Antonimy. An-gliyskie ekvivalenty. Moskva: AST-PRESS. (In Russ).
MAS (Malyy akademicheskiy slovar') — Slovar' russkogo yazyka. 1999. Moskva: Rus.
yaz.; Poligrafresursy. In: Fundamentalnaya elektronnaya biblioteka «Russkaya literatura i folklor». Available at: http://feb-web.ru/feb/mas/mas-abc/ default.asp. (In Russ).
NKRYa — Natsionalnyy korpus russkogo yazyka. Available at: www.ruscorpora.ru. (In Russ).
References
Antonova, S. M. 2003. Glagoly govoreniya — dinamicheskaya model'yazykovoy karti-ny mira: opyt kognitivnoy interpretatsii. Grodno: GrGU. (In Russ).
Babenko, L. G. 2014. Evolyutsiya ideograficheskoy interpretatsii leksiki v Uralskoy semanticheskoy shkole: ot slovarya glagolov k universalnomu ideografi-cheskomu slovaryu. In: Teoreticheskaya semantika i ideograficheskaya lek-si-kografiya: evolyutsiya interpretatsiy. Moskva; Ekaterinburg: Kabinetnyy uchenyy. 3—7.
Babenko, L. G. 2015. Universalnyy ideograficheskiy slovar' russkogo yazyka : prospekt. Moskva; Ekaterinburg: Kabinetnyy uchenyy. (In Russ).
Baranov, A. N. 2004. Predislovie redaktora. In: Lakoff, G., Dzhonson, M. Metafory, ko-torymi my zhivem. Moskva: Editorial URSS. 7—21. (In Russ).
Boldyrev, N. N. 2014. Kognitivnaya semantika. Vvedenie v kognitivnuyu lingvi-stiku. Tambov: Izdatelskiy dom TGU im. G. R. Derzhavina. (In Russ).
Bulygina, T. V., Shmelev, A. D. 2000. Peremeshchenie v prostranstve kak metafora emot-siy. In: Arutyunova, N. D. Levontina, I. B. (eds.). Logicheskiy analiz yazyka. Yazyki prostranstv. Moskva: Yazyki russkoy kultury. 277—288. (In Russ).
Casasanto, D., Bottini, R. 2014. Spatial Language and Abstract Concepts. Wiley Interdisciplinary Reviews: Cognitive Science, 5 (2): 139—149.
Falck, M. J., Gibbs, R. W. 2012. Embodied Motivations for Metaphorical Meanings. Cognitive Linguistics, 23 (2): 251—272.
Ivashkevich, I. N. 2016. The Role of Perceptual and Spatial Features in Metaphorical Mapping of the Inner World of Man. Voprosy Kognitivnoy Lingvistiki, 1: 55—63.
Kobozeva, I. M. 2002. K formalnoy reprezentatsii metafor v ramkakh kognitivnogo podk-hoda. In: Trudy mezhdunarodnogo seminara Dialog'2002 «Komp'yuternaya
lingvistika i intellektualnye tekhnologii». Moskva: Nauka. Available at: http://www.dialog-21.ru/digest/2002/articles/kobozeva. (In Russ).
Kovecses, Z. 2010. Metaphor: A Practical Introduction. Oxford: Oxford University Press.
Lakoff, G., Jonson, M. 2004. Metafory, kotorymi my zhivem. Moskva: Editorial URSS. (In Russ).
Lakoff, G. 1993. The Contemporary Theory of Metaphor. In: Ortony, A. (ed.). Metaphor and Thought. 2-nd ed. Cambridge: Cambridge University Press. 202—251.
Poryadina, R. N., Gyngazova, L. G., Emer, Yu. A. 2007. Kartiny russkogo mira: pros-transtvennye modeli v yazyke i tekste. Tomsk: UFO Plus. (In Russ).
Yakovleva, I. V. 2015. «Davay ronyat' slova»: metafora kauzatsii peremeshcheniya po vozdukhu v semanticheskoy zone glagolov rechi v russkom yazyke v kon-trastivnom aspekte. In: Komp'yuternaya lingvistika i intellektualnye tekhno-logii. Mezhdunarodnaya konferentsiya «Dialog». Moskva: Izd-vo RGGU. 14 (21). 1/2. 638—649. (In Russ).
Zaliznyak, A. A. 1999. Metafora dvizheniya v kontseptualizatsii intellektualnoy de-yatelnosti. In: Arutyunova, N. D. Shatunovskiy, I. B. Logicheskiy analiz ya-zyka. Yazyki dinamicheskogo mira. Dubna: Mezhdunarodnyy un-t prirody, obshchestva i cheloveka «Dubna». 312—320. (In Russ).
