CC BY
35
Н. В. Краснова. Метафора как способ художественной репрезентации времени 6 романе В. Вулф.
точно писатели сумели воспроизвести мир прошлого.
Теоретическое осмысление исторических событий проходило в течение всего XVIII в. Не остались в стороне от этого процесса и тривиальные писатели. Они нисколько не выпадали из общей картины литературы того времени, являлись ее типичными представителями. (Вспомним, что разделять литературу на «высокую» и «тривиальную» начали спустя несколько десятилетий.) Благодаря тривиальным писателям широкие слои немецкого населения могли читать национальные сочинения, в которых затрагивались проблемы прошлого собственной страны.
Примечания
1. Jakubcova A. Überzeugter Theateraufklärer, moralisierender Beobachter, Autor von Trivialliteratur. Lebens- und Schaffensaporien von Christian Heinrich Spieß (1755-99) / Alena Jakubcova, Vaclav Maidl. Prag, 2001 (Deutschsprachiges Theater in Prag).
2. Одно из новейших изданий: Spiess Christian Heinrich. Biographien der Selbstmörder. Göttingen: Wallstein, 2005. 271 S.
3. Promies W. Nachwort // Spiess Ch. H. Biographien der Wahnsinnigen. Darmstadt; Neuwied: Luchterhand, 1966. S. 319.
4. Hartje U. Trivialliteratur in der Zeit der Spätaufkärung: Untersuchungen zum Romanwerk des deutschen Schriftstellers Christian Heinrich Spieß (17551799). Frankfurt am Main (etc.): Peter Lang, 1995. S. 9. См.: Skalitzky Sepp. Christian Heinrich Spieß: Ein Schauerdichter und sein Schicksal // Sammlung gemeinnütziger Vorträge. Prag: Deutscher Verein zur Verbreitung gemeinnütziger Kenntnisse, 1934. 31 S. (Sammlung gemeinnütziger Vorträge; Nr 662-663). Cp. : Beuajean M. Der Trivialroman in der zweite Hälfte des 18. Jahrhunderts: Die Ursprünge des modernen Unterhaltungsromans. Bonn: H. Bouvier, 1964. S. 83.
5. Ср.: Appell J. W. Die Ritter-, Räuber- und Schauerromantik. Leipzig: Engelmann, 1859. S. 13, 3638; Domagalski P. Trivialliteratur: Geschichte -Produktion - Rezeption. Freiburg etc.: Herder, 1981. S. 28-31.
6. См. работу: Guthke K. S. Englische Vorromantik und deutscher Sturm und Drang: M. G. Lewis' Stellung in der Geschichte der deutsch-englischen Literaturbeziehungen. Göttingen: Vandehoek & Ruprecht, 1983.
7. См.: Hartje U. Trivialliteratur in der Zeit der Spätaufklärung. S. 11.
8. Ср.: Jacobs J. Prosa der Aufklärung. München: Winkler, 1976. S. 28; Meid V. Zum Roman der Aufklärung // Aufklärung: Ein literaturwissenschaftliches Studienbuch. Königstein/Ts.: Athenäum, 1984. S. 89; Berghahn K. L. Das schwierige Geschäft der Aufklärung: Zur Bedeutung der Zeitschriften im literarischen Leben des 18. Jahrhunderts // Aufklärung. Op. cit. S. 35. См. также: Schulte-Sasse J. Die Kritik an der Trivialliteratur seit der Aufklärung: Studien zur Geschichte des modernen Kitschbegriffs. München: Fink, 1971. S. 48. Ср. также: Albertsen L. L. Stichworte zu einer neuen Strukturierung der angeblichen Dichotomie von hoher und niederer Literatur zur Zeit der deutschen Klassik // Zur Dichotomisierung von hoher und niedriger Literatur. Frankfurt/M.: Suhrkamp, 1982. S. 232-240.
9. См.: Ладыгин М. Б. Развитие эстетической мысли и литературы в Англии XVIII в. // Зарубежные писатели о литературе и искусстве: английская литература XVIII века / Московский гос. пед. ин-т им. В. И. Ленина. М., 1980. С. 16.
10. См.: Firle M. Vom Umgang mit trivialen Literaturstoffen. Berlin: Volk und Wissen, 1992. S. 11; Thalmann M. Der Trivialroman des 18. Jahrhunderts und der romantische Roman: Ein Beitrag zur Entwicklungsgeschichte der Geheimbundmystik. Berlin, 1923.
11. Borysiak M. Der deutsche Trivialroman in der Zeit der Romantik. Wroclaw, 1988. S. 103.
12. Ср.: Dorner-Bachmann H. Erzahlstruktur und Texttheorie: Zu den Grundlagen einer Erzähltheorie unter besonderer analytischer Berucksichtigung des Märchens und der Gothic Novel. Hildesheim; N. Y.: Olms, 1979. S. 259.
13. Spiess C. H. Der Alte Ueberall und Nirgends. Geistergeschichte von C. H. Spiess. Erstes und zweites Jahrhundert. Prag-Leipzig: in der A. G. Meissnerischen Buchhandlung, 1792. S. 7-8.
УДК 812
Н. В. Краснова
МЕТАФОРА КАК СПОСОБ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ВРЕМЕНИ В РОМАНЕ В. ВУЛФ «МЕЖДУ АКТОВ»
Статья посвящена анализу особенностей временной составляющей категории хронотопа в романе английской писательницы-модернистки В. Вулф «Между актов». В центре внимания исследования -метафора как наиболее яркое языковое средство объективации художественного времени.
The article analyses peculiarities of time organization in V. Woolf's novel "Between the Acts". The focus of research is metaphor as the brightest language means of time presentation in fiction.
Ключевые слова: хронотоп, художественное время, языковая картина мира, метафора, олицетворение, гипербола, языковая репрезентация, историческое время, социально-бытовое время, образ времени.
Keywords: chronotope, time in fiction, linguistic picture of the world, metaphor, personification, hyperbole, language representation, historical time, social-everyday time, image of time.
Рассмотрение художественного времени и художественного пространства литературного произведения является особенно важной проблемой в современной филологии. Изучение языковой картины мира (ЯКМ) писателя предполагает анализ специфики индивидуально-авторского мироощущения, которое выражается в словесной ткани произведения. Художественное пространство и время, как и причинно-следственные
© Краснова Н. В., 2011
связи, субъектно-объектные отношения, специфика цветового видения, являются важнейшими составляющими ЯКМ.
Пространственно-временные характеристики играют важную роль в структурно-содержательной организации произведений английской писательницы-модернистки Вирджинии Вулф (1882— 1941). В статье «Время в романах Вирджинии Вулф» Джон Грэхэм пишет, что озабоченность проблемами времени подчеркивает отношение Вулф к феномену памяти, изменений, смерти и приводит ее к постановке сложных вопросов. Усилия ответить на них заканчиваются двумя основными взглядами на жизнь, и ни один из них не является результатом простого «невротического агностицизма». В романах писательницы Грэхэм отмечает дихотомию двух видов времени, двух миров: мира линейного времени прошлого, настоящего и будущего, в котором мы подчинены неослабному и неконтролируемому движению, и, с другой стороны, мира духовного времени, внутреннего мира мысли и воображения, в котором хаотическое движение опыта, полученного из нашей жизни в линейном времени, приведено к порядку и единству, и в котором мы поэтому свободны [1].
Отводя хронологии событий второстепенную роль, В. Вулф делает акцент на процессах восприятия и познания окружающего мира, а противопоставление «внешнего» и «внутреннего» пространства и времени, с явным преобладанием последнего, становится основной чертой хронотопа писательницы.
Данная статья имеет целью рассмотреть особенности репрезентации художественного времени в романе «Между актов» ("Between the acts", 1941), который относится к третьему (1928-1941) периоду творчества В. Вулф. По мнению Н. П. Ми-хальской, в этот период «Вулф ставит увлекающий ее эксперимент: передать изменение человеческой сущности в движении исторического времени» [2]. Так, в романе «Орландо» ("Orlando", 1928) она свободно играет с пространственно-временными категориями, проводя своего героя от Елизаветинской эпохи через XVIII и XIX в. к 20-м гг. XX столетия. Девять частей романа «Волны» ("The Waves", 1931) соответствуют основным этапам человеческой жизни (от рассвета - к ее закату). Роман «Годы» ("The Years", 1937) повествует о нескольких поколениях одной семьи, начиная с 1880 г. и до окончания Первой мировой войны, и заставляет читателя задуматься над вопросами вечного движения жизни.
Один из наиболее сложных для восприятия и интерпретации роман «Между актов», работу над которым В. Вулф завершила незадолго до своего трагического ухода из жизни, предстает перед нами широким историческим полотном, которое
охватывает прошлое, настоящее и будущее. Это произведение, возможно, является творческим завещанием, отразившим трагическое мироощущение, мысли, предчувствия и предостережения писательницы. Основные события романа выстраиваются вокруг сельской театральной постановки, которая создает уникальную «рамочную» композицию и условно может быть названа пьесой «об истории Англии». Этот стилистический прием позволяет Вулф показать современное английское общество на фоне исторического прошлого. Становясь свидетелями ушедших в прошлое эпох, зрители постановки проводят параллели между собой и своими предшественниками, делают важные выводы о себе и своей жизни. Между актов пьесы мы можем более пристально вглядеться в героев, их внутренний мир, прочитать их мысли.
Таким образом, роль театральной постановки в романе В. Вулф «Между актов» очевидна. В плане рассмотрения специфики художественного времени она показывает соотнесенность настоящего и прошлого, связь времен, историю Великобритании как последовательную смену эпох. По мысли А. Аствацатурова, пьеса «воссоздает этапы становления духа английской литературной традиции» и «рассказывает о последовательном изгнании природной энергии, утверждении сугубо мужских ценностей и добродетелей, которые в итоге приводят к распаду культуры и общества» [3]. На этом уровне она может быть сопоставлена с поэмой Гесиода «Труды и дни», в которой античный мыслитель выделяет пять веков в развитии человечества: золотой, серебряный, медный, век героев и железный. Каждый последующий век характеризуется все возрастающим стремлением людей жить, отступая от гуманистических канонов, руководствуясь собственными интересами, подчиняя себе других. История Англии - это также история многочисленных завоеваний, борьбы наций, история порабощения и революций.
Художественное время романа обратимо. Читатель погружается не только в атмосферу исторической давности (время, изображаемое на театральных подмостках), но и переносится в прошлое самих героев, в определенные моменты этого прошлого. Увиденное на сцене импровизированного театра заставляет героев мысленно обратиться к наиболее важным событиям дня, года, цепи лет. Эти моменты, которые они словно «достают» из копилки памяти, всплывают из подсознания, выявляя свою важность. Вулф показывает нам того или иного героя романа именно тогда, когда он, находясь под впечатлением от увиденного, фиксирует в памяти важное для него событие, через которое мы приближаемся к пониманию сути характера героя.
Н. В. Краснова. Метафора как способ художественной репрезентации времени в романе В. Вулф.
Читая произведение, мы погружаемся сразу в несколько временных измерений, соотносим настоящее с прошедшим, а поскольку художественное время в тексте выступает как диалектическое единство конечного и бесконечного, завершение романа становится началом выстраивания перспективы будущего времени. В романе можно выявить соотношение исторического и бытового времени: Вторая мировая война - масштабное историческое событие, которое проходит где-то в мифологическом пространстве, оно как бы не затрагивает жизнь героев романа, хотя они являются современниками этой грандиозной трагедии. Их время - это события собственной жизни, переживания, поступки, каждодневная рутина дел.
Историческое прошлое, представленное в пьесе мисс Ла Троб, насыщено реалиями, указывающими на определенную эпоху. Сюда относятся, прежде всего, имена известных исторических лиц и деятелей («Англия времен Чосера» ("That's England in the time of Chaucer"), «королева Елизавета» ("Queen Elizabeth"), «констебль времен Виктории» ("a Victorian constable") и т. д.) и исторически значимые географические названия (Гретна-Грин, Виндзор) [4].
В качестве темпоральных указателей в романе «Между актов» практически не используются имена числительные, датирующие упоминаемые события: «Она прочитала в программке: - "Пикник. Время действия - около 1860 г."» ("The Picnic Party. About 1860"). Данный эпизод имеет конкретную временную отнесенность: действие происходит в 1860 г. на пикнике у озера. Двое молодых людей - Эдгар и Элеонор - вступают в тайный сговор, цель которого вместе обращать язычников африканской пустыни в христианскую веру. Это одна из чутко подмеченных писательницей примет эпохи.
Почти все указанные в романе даты относятся к прошлому, так же, как и темпоральные указатели, называющие исторические события («во времена наполеоновских войн», «великий мороз восемнадцатого века»).
В романе используются детали социально-бытового времени, которые сигнализируют и о современном для писательницы мире: «машины, мотоциклетки и велосипеды», «аэропланы», «телефон», но Вулф сознательно избегает точной датировки событий настоящего времени, несмотря на то, что для нас очевидно, когда они происходят. Наследница елизаветинского века и викторианской эпохи, современная Англия предстает в совершенно неприглядном виде: «обманщики» ("Liars most of us") и «воры» ("Thieves too"); «бедняк ничем не лучше богача» ("The poor are as bad as the rich are"), лицемерно скрывающие естественные порывы под масками.
Изучение языковой картины мира писателя предполагает непосредственное обращение к словесной ткани произведения. Художественное время репрезентируется в романе системой разнообразных языковых средств:
1) именами существительными, содержащими такой компонент лексического значения, как «время»: «лето» ("summer"), «в детстве» ("as a child"), «будущее» ("future");
2) наречиями и прилагательными со значением времени: «сегодня» ("today"),«никогда» ("never"), «летним днем» ("summer's"), «утренний чай» ("morning tea");
3) устойчивыми оборотами и описательными выражениями, указывающими на время: «всего лет сто тому назад» ("over a century ago"), «в старые времена» ("in the old times'');
4) видовременными глагольными формами, образующими последовательность в тексте: «кто сразу вскочил» ("some rise briskly"), «пьеса началась» ("the play had began"), «музыка пресеклась» ("the tune stopped");
5) конструкциями, обладающими определенным синтаксическим временем: «Любовь. Ненависть. Покой» ("Love. Hate. Peace") - номинативные предложения и т. д.
Однако особый интерес в плане изучения темпоральной структуры произведения представляют образные средства, метафорически выражающие идею времени.
Время становится точно таким же героем романа, как и миссис Суизин, Барт, Джайлз и Айза Оливеры. Оно занимает свое полноправное место на страницах произведения, подчас воплощаясь в конкретных образах напольных и стенных часов, которые возвращают нас к реальности: «Вот - бьют часы» ("Now the clock strikes"), «часы бьют девять», «Стрелки часов отметили настоящий миг ("had stopped at the present moment"). Итак - сейчас. Мы сами», «Подрагивала ("jerked on") минутная стрелка. Тикали ("ticked") часы». Закономерный и неумолимый ход времени не дает героям полностью погрузиться в прошлое, воспоминания или грезы о будущем. Бой или тиканье часов неизменно возвращают к реальности, к насущным проблемам, о которых пытаются забыть Айза, Джайлз, мисс Ла Троб и миссис Суизин. Последняя, в свою очередь, вообще «была склонна расширять границы мгновения, "убегая" в прошлое, в будущее...» ("she was given to increasing the bounds of the moment by flights into past of future").
Не только во время сельской постановки - на протяжении всего романа герои фиксируют временные отрезки: «подержал минутку» ("for a moment"), «Золоченые стрелки часов на конюшне непреложно ползли ("pointed inflexibly") к новому часу. Через две минуты - пробьет ("The
clock was about to strike")», «десять секунд переждав» ("allowing ten seconds"), «в ту минуту». В. Вулф словно дает нам понять, насколько дорого было каждое мгновение для людей, понимающих, что они стоят на пороге трагических исторических событий.
Тем не менее герои позволяют себе свободно обращаться со временем, раздвигая его рамки. Вулф подчеркивает это, используя прием гиперболы: «потому что знаем ее (героиню. - Н. К.) - ох, уже тысячу лет» ("O, ever so many years"), «некоторые тут жили веками» ("for centuries"), «будто всю жизнь ("all their lives") знакомы», «вечно чинишь вечно обваливающуюся звонницу» ("perpetually repairing the perpetually falling steeple").
Время воспринимается почти материальной субстанцией, отсюда и возникающие в тексте метафоры и олицетворения (как вид метафоры): «Этот груз на меня навьючило прошлое - на последнего ослика ("This is the burden that the past laid on me, last little donkey"), бредущего по пустыне за караваном». Герои понимают свою зависимость от эпохи, они осознают власть времени и, быть может, даже свою ничтожность перед его лицом.
«Время, опершись на косу ("leaning on his sickle"), стоит и смотрит» - в этой метафоре незримо присутствует образ смерти, ведь коса является именно ее атрибутом. Он появляется в тексте пьесы мисс Ла Троб, когда перед зрителями проходит эпоха Разума. Этот образ символи-чен: он показывает, что все в этом мире преходяще, все движется к своему логическому концу. «Мы дома возводим, пролагаем тропы... плодим-
ся, размножаемся, растем и умираем... а время все идет, идет, идет, идет. ("time passes")», -поют участники спектакля, зачастую доносящие до нас подтекстовый смысл романа. Повтор в этой фразе усиливает идею неумолимого движения времени.
В. Вулф дает читателю возможность ощутить время как живое существо, которое может определять судьбы людей: «А будущее разрушает теперешний миг» ("the future disturbing our present"), «Будущее наползало тенью на убегающий миг» ("the future shadowed their present").
Используя метафору в качестве средства художественной репрезентации времени, писательница добивается большей художественной выразительности своего произведения и проводит мысль о том, что человек - игрушка в руках судьбы и его активность оказывается всего лишь иллюзией.
Примечания
1. Graham J. Time in the novels of Virginia Woolf // Aspects of time (edited by C. A. Patrides). Manchester University Press, Manchester. 1976. P. 187-202.
2. Михальская, H. П., Аникин, Г. В. История английской литературы: учебник для гум. вузов. М.: Академия,1998. С. 307.
3. Аствацатуров А. А. Крушение патриархального мира в романе В. Вулф «Между актов» // В. Вулф. Между актов: роман / пер. с англ. Е. Суриц. СПб.: Азбука-классика, 2004. С. 20.
4. Вулф В. Между актов / пер. с англ. Е. Суриц. СПб.: Азбука-классика, 2004. Все англоязычные цитаты приводятся по электронному тексту произведения с интернет-сайта http://etext.library.adelaide.edu.au/w/ woolf/virginia/
