CC BY
33
возраста, но и программы развлекательного характера. В сетке вещания спортивные и исторические передачи, географические путешествия, не оставлены без внимания и самые маленькие слушатели, у которых есть возможность послушать детскую познавательную программу.
В основу вещания радио «Страна гор» положены принципы объективности, преемственности и созидания, стремление максимально полно удовлетворить информационные и культурно-образовательные интересы многонационального дагестанского народа. Радио является носителем здоровых общероссийских патриотических идей.
Так как радио «Страна гор» находится в ведении РГВК «Дагестан», максимально используются ресурсы канала, дублируются популярные программы или создаются радиоверсии. Новости, выходящие в радиоэфире, также используют сюжеты, транслируемые на телеканале [4].
В разделе «ТВ» можно посмотреть онлайн-вещание РГВК «Дагестан», а в разделе «Радио» предоставлена полная информация о радиостанции «Страна гор». В подразделе «Голоса радио» посетитель увидит лица, чьи голоса каждый день вещают на радиостанции, также можно посмотреть сетку вещания.
Сайты нужны для получения обратной связи от реальных читателей. Люди уже отвыкли писать от руки письма и отправлять их по почте. Даже по электронной почте писать не всегда удобно: сначала нужно прочитать материал, потом найти электронный адрес, написать и его. Если у вас жилищные проблемы или вас обманули, то на сайте представлены контакты, по которым вы можете обратиться за помощью. Тем самым люди получают возможность говорить о том, что им интересно и волнует Целью телекомпании является освещение основных событий, происходящих в политике, экономике, спорте, культуре Республики Дагестан и за ее пределами.
Выпуски программ на языках национальных меньшинств («Паданги г1а-малги заманги», «Заманлар гете», «Халкъ гетмес», «Аьрщи ва агьлу») выходят в дневное время и во время прайм-тайма. Благодаря данному принципу построения программной сетки канал удерживает аудиторию, говорящую на национальных языках.
Ведущие радиостанции «Страна гор» на национальных языках огромное внимание уделяют знакомству со своей целевой аудиторией, удовлетворению вкусов и ожиданий слушателей. Именно на это и направлена их основная деятельность.
Проблема языков весьма актуальна в нашей многонациональной республике, где проживает более 30 народностей со своими языками и диалектами. Родной язык - душа народа. Эта проблема актуальна в городах и поселках со смешанным национальным контингентом, особенно среди молодежи. Этнолингвистическое своеобразие обусловлено, прежде всего, тем, что в Дагестане нет титульной нации и титульного языка, а государственным является русский.
Для каждого человека естественно желание сохранить родной язык, но сегодня оно все больше угасает, и это не может не вызывать серьезную тревогу. Поэтому телеканал РГВК «Дагестан» старается всеми силами не потерять «изюминку» и гордость нашей республики - языки, чтобы в недалеком будущем словосочетание «многоязычный Дагестан» не стало мифом. Хотя на канале РГВК «Дагестан» передачи на национальных языках ведутся в утреннее и вечернее время, но, к сожалению, в основном их смотрит старшее поколение.
Библиографический список
Родной язык формирует человека, национальный характер. В языке, через язык, посредством языка живет специфика национальной духовной культуры, этнические сказания, исторические источники, древние предания, многоцветный фольклор, богатства современной художественной культуры, сфера повседневности, непосредственного общения людей и их личной жизни - все это неотделимо от родного языка. Канал РГВК «Дагестан» старается сохранить гордость республики - языки народов Дагестана, чтобы в недалеком будущем словосочетание «многоязычный Дагестан» не стало мифом.
В эфире телеканала относительно высокий процент регулярных программ, в том числе и культурно-просветительских. Передачи на канале РГВК «Дагестан» выходят на национальных языках, что является положительной тенденцией и их отличительной чертой. К примеру, передача на лакском языке «Аьрщи ва агьлу» - это интересные события, касающиеся лакского народа, занимательные путешествия по горным аулам Лакии, история и этнография народа. В выпуске от 12 февраля рассказывалось о состоявшейся в конференц-зале Национальной библиотеки РД имени Р. Гамзатова в рамках клуба лакского языка презентации книги поэтессы Бахтун Газиевой «Радуга в горах». На мероприятие были приглашены известные дагестанские поэты и писатели, а также студенты вузов, учащиеся школ. Вел вечер народный поэт РД Мирза Давыдов. Прозвучали песни на лакском языке в исполнении актеров Лакского театра и популярных исполнителей лакской эстрады [5].
Передача на аварском языке «Г1аданги, г1амалги, заманги» («Человек, время, характер») затрагивает различные аспекты жизни республики. Здесь героями часто выступают заслуженные деятели культуры, науки, спорта, а также общественные деятели и политики. Выпуск от 12 марта был посвящен проведенному в селе Рахата Ботлихского района мероприятию, приуроченному к Международному дню родных языков [6].
Передача на лезгинском языке «Вахтар ва инсанар» («Время и люди») выходит каждую субботу в 18:45 (повтор в воскресенье в 7:10), ведущий Вадик Батманов. В программе речь идет об истории, культуре, языке, обычаях, традициях, выдающихся личностях лезгинского народа. С её помощью телезрители узнают много интересного об исчезающих и уже заброшенных селах, исторических памятниках, народном творчестве, тех представителях лезгинского народа, которые находятся за пределами своей исторической родины. Интересным был выпуск от 13.02.21 г, где беседа велась с отличником просвещения СССР, заслуженным учителем ДАССР Махмудом Абдулкеримовым [7].
Телеканал придает особое значение национальному вещанию - в эфир выходят программы на языках народов Дагестана, что является положительной тенденцией и выступает его отличительной чертой.
Телеканал РГВК «Дагестан» определяет свои цели и задачи так: постоянно расширять аудиторию и совершенствовать качество передаваемого сигнала. РГВК «Дагестан» стремится максимально полно удовлетворить информационные и культурно-просветительские интересы многонационального дагестанского народа, тех, кто говорит, думает, понимает и чувствует на языках народов Дагестана.
Важно сохранять этническую идентичность, защищать и приумножать культуру, язык, выступающий основой духовной культуры, соблюдать традиции и обычаи своего народа, что регулярно транслируется в телеэфире культурно-просветительских программ.
1. Дугин Е.Я. Местное телевидение: типология, факторы и условия формирования программ. Москва: Издательство МГУ им. М.В. Ломоносова, 1982.
2. Национальные. Available at: https://www.rgvktv.ru/natsionalnye
3. О телеканале. Available at: https://rgvktv.ru/about
4. Радио «Страна гор». Available at: https://rgvktv.ru/radio
5. Аьрщи ва агьлу (Земля и народ). Available at: https://www.rgvktv.ru/natsionalnye/arshchi-va-aglu/647192020:25
6. Г1аданги, г1амалги, заманги (Человек, время, характер). Available at: https://www.rgvktv.ru/natsionalnye/giadangi-giamalgi-zamangi/6489
7. Вахтар ва инсанар (Времена и люди). Available at: https://www.rgvktv.ru/natsionalnye/vakhtar-va-insanar/70941
References
1. Dugin E.Ya. Mestnoe televidenie: tipologiya, faktory i usloviya formirovaniya programm. Moskva: Izdatel'stvo MGU im. M.V. Lomonosova, 1982.
2. Nacional'nye. Available at: https://www.rgvktv.ru/natsionalnye
3. O telekanale. Available at: https://rgvktv.ru/about
4. Radio «Strana gor». Available at: https://rgvktv.ru/radio
5. A'rschi va ag'lu (Zemlya i narod). Available at: https://www.rgvktv.ru/natsionalnye/arshchi-va-aglu/647192020:25
6. G1adangi, g1amalgi, zamangi (Chelovek, vremya, harakter). Available at: https://www.rgvktv.ru/natsionalnye/giadangi-giamalgi-zamangi/6489
7. Vahtar va insanar (Vremena i lyudi). Available at: https://www.rgvktv.ru/natsionalnye/vakhtar-va-insanar/70941
Статья поступила в редакцию 26.04.21
УДК 81-119
Deeva N.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Kemerovo State Institute of Culture (Kemerovo, Russia),
E-mail: deeva24@list.ru
METAPHOR AND FIGURAL COMPARISON AS THE WAYS OF REPRESENTATION OF THE CONCEPT "DEATH". In Russian the concept "death" is represented by a large number of nominative, verbal and adjective (indicative, characterizing and evaluative) metaphors. Russian linguistic consciousness transfers anthropomorphic, zoomorphic, ornithological, vital and other signs to the concept "death". Among the objectifications of the concept that is analyzed in the work both parallel constructions (metaphors and figurative comparisons) are noted, and such constructions turned out to be less represented quantitatively, and are only metaphors that,
from the point of view of logic, can be transformed into constructions of figurative comparison, but such constructions are not used in speech at all or are found as single representations. The absence of obligatory parallel constructions (metaphorical and comparative) allows saying that metaphor and figurative comparison are independent logical operations, that with varying degrees of frequency, generating means of representing an abstract concept in the language.
Key words: concept, conceptual metaphor, figurative comparison, Russian.
Н.В. Деева, канд. филол. наук, доц., Кемеровский государственный институт культуры, г. Кемерово, E-mail: deeva24@list.ru
МЕТАФОРА И ФИГУРАЛЬНОЕ СРАВНЕНИЕ
КАК СПОСОБЫ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ КОНЦЕПТА «СМЕРТЬ»
В статье анализируются метафора и фигуральное сравнение как способы объективации концепта. В русском языке абстрактный концепт «смерть» репрезентируется большим количеством номинативных, глагольных и адъективных (признаковых, характеризующе-оценочных) метафор. Среди объекти-ваций анализируемого в работе концепта отмечены как параллельно употребляющиеся конструкции (метафоры и фигуральные сравнения), причем такие конструкции оказались количественно менее представленными, так и только метафоры, которые с точки зрения логики могут быть трансформированы в конструкции фигурального сравнения, но такие конструкции либо совсем не употребляются в речи, либо встречаются в качестве единичных репрезентаций. Отсутствие обязательных параллельных конструкций (метафорической и сравнительной) позволяет говорить о том, что метафора и фигуральное сравнение представляют собой самостоятельные логические операции, с разной степенью частотности порождающие средства репрезентации концепта «смерть» в языке.
Ключевые слова: концепт, концептуальная метафора, фигуральное сравнение, русский язык.
Являясь одним из основополагающих способов организации мышления человека, метафора формирует его жизненный мир, в том числе и естественный язык [1]. Современная когнитивная лингвистика предлагает трактовать метафору как «способ представления одной абстрактной и менее знакомой области через другую, более освоенную в эмпирическом опыте» [2]. При этом сопоставление определенных объектов действительности в метафоре идет по линии какого-либо конкретного признака: «А является таким же, как Б, но не во всем, а чем-то одном». Например, метафора «смерть - жидкое вещество» (Смерть разливается от конечностей к центру - по нервам, по артериям, по мускулам. Ю. Домбровский) основана на операции уподобления смерти жидкости, при этом абстракция смерть оказывается подобной жидкости не во всем, а в одном из ее свойств - текучести.
Помимо метафоры средством объективации абстрактных концептов в языке могут выступать сравнительные конструкции. При этом такие сравнения являются фигуральными, т.е. небуквальными: Смерть, будто некий закрепляющий раствор, мгновенно схватывает все в поле зрения человека и делает это вечным... (О. Славникова). Их основное отличие от простого логического сравнения видится в том, что «сопоставление объекта А (абстрактный) и объекта В (конкретный) не является собственно сравнением, оно не выясняет их сходства или различия на основе какого-либо признака, а носит характер уподобления» [3, с. 34]. Под уподоблением в данном случае понимается «утверждение сравнения, в которое входят две несходные вещи» [4, с. 253].
Как отмечает ГС. Баранов, «сила воздействия уподоблений коренится в способности связывать две области знаний или опыта новыми, неожиданными способами» [5, с. 59], что, собственно, находит свое отражение и в метафоре. Следовательно, выступая способом репрезентации некой абстракции, метафора мало чем отличается от фигурального сравнения по своей сути. Утверждая определенное сходство между метафорой и конструкциями фигурального сравнения, можно предположить, что любой метафоре, репрезентирующей концепт «смерть» в русском языке, должна или может соответствовать конструкция фигурального сравнения схожей семантики.
Смерть с понятийной точки зрения - это 'прекращение жизнедеятельности организма' [6, с. 724], что закреплено в первичном значении соответствующего русского существительного. Однако загадочность данного феномена, о котором Л.Д. Троцкий писал: «Смерть, как абстракция, слишком универсальна, чтобы наше бедное сознание могло овладеть ею во всем ее объеме» [7], и попытка человека его разгадать [8; 9] приводят к возникновению большого количества метафорических объективаций соответствующего концепта. Метафоры превращают смерть из абстракции в конкретный образ, выделяют и фиксируют присущие ей характеристики и признаки.
Метафорический образ смерти как старухи с косой может считаться одним из самых древних: Это неправда, что на всех людей одна смерть - костлявая, как скелет, злая старуха с косой за плечами (В. Распутин), поскольку этот понятийный антропоморфный образ восходит к народным славянским верованиям [10]. При этом центральной составляющей внешнего облика смерти-старухи являются ее лицо и глаза: Смерть точно утеряла свой лик, по какому можно было бы безошибочно признать ее... (В. Володин); Смотрит в глаза смерти, которой не знает, и боится жизни, которую знает (П. Краснов). При этом глаза смерти часто определяются как бездонные или черные: Так что заглядывать в бездонные глаза смерти ему было не впервой (А. Кротков); У смерти чёрные глаза, /Она так вдумчиво в нас смотрит... (Л. Золотой-Ким). Черный цвет глаз у смерти, как отмечают культурологи, не случаен: она «сеет зло и болезни, и тут символика черного вполне прозрачна» [11], это чернота ночи, мрака, пустоты, того, что пугает человека. С признаком пустоты связано и определение глаз смерти как бездонных, у смерти нет души (зеркалом которой, согласно народной мудрости, являются глаза), а потому в них ничего невозможно увидеть. На лице
смерти часто появляется улыбка, причем эта улыбка, как правило, зловещая: Зловещая улыбка у Смерти на устах: /ведь, ей по нраву прыткие!.. (Д. Гав-рилов).
Наше сознание уподобляет смерть не только живому организму (человеку), данный концепт объективируется и посредством артефактной метафоры: Примерив смерть, острее любишь жизнь... (О. Сиренко). Человек примеряет (т.е. надевает с целью выяснения соответствия нужной мере) смерть, подобно одежде: ... в то время как Алексей Афанасьевич, соорудив кривоватую петлю из самого удачливого шнурка, мерил смерть как шляпу <. . .> - в это самое время Марина нервно моталась по коридору «Студии А»... (О. Славникова).
Смерть в русской лингвокультуре уподобляется игре - занятию, которое обычно служит развлечению; однако данная метафора только на первый взгляд может показаться неожиданной: «смерть - игра» определяется как жуткая, рисковая, опасная и вместе с тем серьезная (Смерть - это такая самая рисковая и тузовая игра. О. Павлов).
В ландшафтной метафоре «смерть - путь / дорога» (Верующие же знают, что смерть есть путь к венцам... Н. Василиадис) закреплены процессуальные характеристики смерти, понимаемой как переход не человека, но его души в другой (потусторонний, загробный) мир. Отсюда и существующие в русском языке устойчивые выражения отправиться в иной (лучший) мир, отправиться к праотцам / на небеса. Метафора «смерть - путь / дорога», как и антропоморфная, является одной из древнейших, поскольку находит свое отражение в похоронных причитаниях, быличках, легендах, русских духовных стихах.
Метафорически смерть - это и некая преграда, препятствие, поскольку она, обрывая течение жизни человека, не дает ему завершить определенные дела, достигнуть поставленных целей: Смерть помешала ему довести начатое до конца (В. Баранец). При этом смерть как преграда характеризуется признаком непреодолимости: Все решаемо, одну смерть обойти невозможно (интернет-форум).
В качестве еще одного частотного средства объективации концепта «смерть» в русской лингвокультуре выступает зооморфная метафора. Смерть, подобно хищнику, имеет когти или, подобно насекомым, - жало (орган нападения и защиты): Неприятные воспоминания, когда когтистая лапа смерти сжимает сердце, а грудь разрывается без кислорода, заставили меня поежиться и мгновенно перейти на новый уровень (И. Шелег); О смерть, как бессильно жало твое! (Р. Штильмарк). Метафора «смерть - хищник» подчеркивает такие ее признаки, как 'агрессивность', 'жестокость', 'опасность'. Наряду с метафорой «смерть - хищник» в русском языке употребляется сравнительная конструкция «смерть, подобно хищнику», в основе которой также лежит уподобление по отмеченным выше признакам: Что же они будут делать, когда смерть придет, подобно хищнику, чтобы схватить их своими когтями? (интернет-блог).
Однако такое одновременное существование метафоры и фигурального сравнения как способов репрезентации описываемого в работе концепта наблюдается не всегда. Так, антропоморфная метафора выступает одним из самых продуктивных способов объективации концепта «смерть» в русском языке. Из сферы «человек» на смерть переносятся как физические, так и психические признаки первого. Например, смерть способна к совершению различных физических действий: К ощущению, что сегодня это не твой удел, но, не найдя тебя, смерть схватила кого-то другого? (Т. Коваль). Подобно человеку, она может решать какие-либо задачи, выбирать, принимать решения, исправлять ошибки: Смерть решила рвануть на курорт (Московский комсомолец, 25.12.2008); Вот теперь и думай: смерть выбирает нас или мы ее? (Г. Щербакова); Смерть - величайший математик, ибо безошибочно решает все задачи (В. Ключевский).
У смерти есть голос, она умеет говорить, может шептать что-либо человеку: Почему смерть говорит о своем приходе устами других — живых?.. (Н. Цури-
ков); Стучала смерть, слоено сапогами тяжелыми, по Мишкиным вискам, в уши нашептывала... (А. Неверов).
Смерть, как и человек, способна проявлять определенные чувства, эмоции. Она может любить, радоваться, смеяться, плакать: Ты не любишь меня, Лейла, а смерть любит (Н. Гумилев); Старуха Смерть плачет, стонет, хохочет так громко, что зеркало в прихожей разлетается дождем пыльных осколков (Н. Желунов).
Отмечены у концепта «смерть» и социальные признаки, т.е. на нее переносятся отдельные социальные роли человека. Так, смерть может выступать в роли учителя (Я не могу говорить слов соболезнования тебе, потому что не хочу быть пошлым к памяти Ромы и потому, что смерть научила меня относиться к ней уже без слов. И. Полянская), похитителя (Но недолго наслаждался он с нею счастьем любви: смерть похитила у него супругу. Н. Карамзин), кочевника (На степных просторах смерть кочует, /Как и мы, бездомные скитальцы, /На траве желтеющей ночует... А. Несмелов), быть лицом, переселившимся в другую страну (Смерть - эмигрантка с легким багажом, с рыжим кожаным чемоданчиком... А. Кудрявицкий).
Уподобление смерти человеку лежит в основе всех описанных выше метафорических моделей. Что касается конструкции фигурального сравнения «смерть, как / словно человек», то она очень ограниченно используется в речевой практике (5 вхождений в 256 конструкций собранного фактического материала): И смерть, как «девка с гостинцем» (т.е. водкой), все время маячит рядом... (Е. Лесин). При этом в конструкциях этого типа гипероним «человек» заменяется гипонимами друг, любимая, девка, баба.
Отмечены и другие метафоры-репрезентанты концепта «смерть», которые допускают их логическую трансформацию в фигуральные сравнения, но которые не встречаются в речи носителей русского языка. Например, из группы витальных метафор в качестве средства объективации концепта «смерть» достаточно частотно используется модель «смерть - сон»: Пора уснуть последним сном, /Довольно в мире пожил я ... (М. Лермонтов). При этом в отличие от сна как периодически возникающего «физиологического состояния покоя и отдыха, при котором почти полностью прекращается работа сознания, снижаются реакции на внешние раздражения» [6, с. 736], смерть - это сон вечный: А потом смерть - этот проклятый вечный сон?! (Е. Евтушенко). Данная метафора вполне может быть развернута в сравнительную конструкцию, однако на этапе сбора фактического материала такая конструкция нам ни разу не встретилась.
Не представлены в виде фигурального сравнения и метафорические образы «смерти - птицы», «смерти - путешествия», «смерти - пахучей субстанции»: ... но только когда крыло смерти унесло последнего представителя французских Бурбонов, граф Кастель дю Пик усмотрел в этом измену Провидения... (С. Волконский); Смерть - это еще одно увлекательное путешествие (интернет-форум); Ветер трепал оторванный от стены лист гофрированного железа, <...> ветер же доносил сладковатый запах смерти (В. Голованов).
Малочисленность фигуральных сравнений (46 конструкций из 256) по сравнению с метафорической репрезентацией анализируемого концепта можно объяснить тем, что среди метафор, объективирующих концепт «смерть», частотными выступают адъективные метафорические модели, которые логически не могут быть трансформированы в сравнительные конструкции. К подобного рода метафорам относятся как оценочно-характеризующие или признаковые (Глазки деток гасит злая смерть! М. Горький), так и дименсиональные (метафоры измерения) (- Думаю, что тяжелой смертью наказываются грешники, легкая смерть дается избранным (интернет-форум)). Смерть в сознании носителей русского языка измеряется по шкале «легкая - тяжелая»: мгновенная, безболезненная смерть определяется как легкая, смерть вследствие затяжной болезни, медленная смерть именуется тяжелой. Синонимами к прилагательным тяжелый и легкий в русском языке выступают, соответственно, -трудный и простой [12], также сочетающиеся с существительным «смерть». Примечательным является тот факт, что по частоте встречаемости в текстах словосочетание легкая смерть почти в пять раз превосходит встречаемость сочетания тяжелая смерть (в нашей выборке соотношение 14:3). Значительно
Библиографический список
реже встречаются словосочетания с синонимами: простая смерть - 3 вхождения, трудная смерть - 1 вхождение.
Обратимся к оценочно-характеризующим (признаковым) метафорам. Анализ сочетаемости лексемы «смерть» показал, что чаще всего определениями к указанному существительному выступают прилагательные с отрицательной семантикой: жестокая, чудовищная, безжалостная, невозможная, нелепая, страшная, горькая, завистливая и под. Как видим, сознанием представителей русской лингвокультуры смерти, как правило, приписываются отрицательные характеристики и признаки. И это вполне закономерно: смерть в обыденной картине мира часто отождествляется с врагом (Некоторые люди осознают это, а другие еще не знают, что смерть - это враг (интернет-форум)). При этом данный образ смерти является очень древним, упоминание о смерти как враге находим в библейском тексте: «Последний же враг истребится - смерть» (1-е послание Коринфянам 15:26).
Пейоративный образ смерти заключен и в метафоре «смерть - наказание»: Смерть - это наказание за грехи людей... (интернет-форум). Данной метафоре соответствует активно употребляющаяся в речи сравнительная конструкция (10 вхождений в конструкции собранного фактического материала): Смерть как наказание выдумали не люди, они при этом слепое орудие провиденья (А. Твардовский).
Отрицательная сущность смерти и отрицательная оценка производимых ею действий подчеркивается глагольными метафорами. В качестве сказуемых в предложениях с подлежащим, выраженным существительным «смерть», активно используются глаголы с пейоративным компонентом: Смерть издевалась над ним (А. Знаменская). Среди подобных глаголов наибольшая частота встречаемости отмечена у единиц с семантикой: а) отрицательного воздействия на объект (забирать, уничтожать, набрасываться, разрушать); б) отчуждения (вырывать, украсть, отнимать); в) влияния (покарать, наказать); г) внешнего проявления отношения (грозить, смеяться, издеваться, насмехаться, свирепствовать).
Однако следует отметить, что смерть в русской лингвокультуре - это не только зло, враг человека; в определенных ситуациях она может определяться как желанная, выступать в роли избавительницы: Алексей Александрович болел настолько долго и тяжело, что и семья, и, наверное, он сам восприняли смерть как освобождение (А. Ткачева). Поэтому смерть метафорически так же, как и жизнь, нередко представляется в образе дара, подарка, ср.: 1) Жизнь -это бесценный дар... (Н. Савинова) и 2) Смерть - это подарок. Первыми всегда из жизни уходят лучшие люди... (интернет-форум). На формирование представления о смерти как даре, существующего в обыденной картине мира, вероятно, оказало влияние религиозное мировоззрение. Однако чаще в русской лингвокультуре смерть все же репрезентируется метафорой наказания: в собранном фактическом материале отмечено 11 конструкций (и всего 4 с метафорой «смерть - дар»). Следует подчеркнуть, что в целом амбивалентное отношение к смерти не является отличительной особенностью картины мира носителей русского языка, здесь мы имеем дело с универсальным типом отношения к указанному феномену [13].
Таким образом, основываясь на операции уподобления, концептуальная метафора и фигуральное сравнение помогают придать абстракции «смерть» некую определенность, переводят ее в разряд конкретных, чувственно воспринимаемых образов. В русском языке концепт «смерть» метафорически репрезентируется посредством многих объектов действительности. Данной абстракции приписываются признаки человека, животных, птицы; смерть уподобляется ландшафтным объектам (дорога, путь), артефактам, обладает температурными и иными характеристиками. При этом метафоры, репрезентирующие концепт «смерть», не только позволяют конкретизировать (визуализировать) данное понятие, но и являются специфическим способом выражения оценки, отражают отношение человека к смерти.
Меньшая частотность употребления фигуральных сравнений в качестве средств объективации анализируемого концепта, с одной стороны, позволяет говорить о том, что метафора и фигуральное сравнение являются самостоятельными логическими операциями, с другой - указывает на специфику репрезентации концепта «смерть» в русском языке.
1. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс. Теория метафоры. Москва: Прогресс, 1990: 5 - 32.
2. Боброва Е.А. Концептуальная метафора как средство категоризации окружающей действительности на примере метафоры движения по пути. Филология. 2013; № 3. Available at: https://cyberleninka.rU/article/n/kontseptualnaya-metafora-kak-sredstvo-kategorizatsii-okruzhayuschey-deystvitelnosti-na-primere-metafory-dvizheniya-po-puti/vi
3. Деева Н.В. Метафора и фигуральное сравнение в репрезентации абстрактных концептов (на материале русского и польского концептов «жизнь» и «zycie»). Acta Neophilologica. XVIII (1). Olsztyn: Wydawnictwo Uniwersytetu Warminsko-Mazurskiego, 2016: 29 - 37.
4. Миллер ДЖ. Образы и модели, уподобления и метафоры. Теория метафоры. Москва: Прогресс, 1990: 236 - 284.
5. Баранов Г.С. Философия метафоры. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2005.
6. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь современного русского языка. Москва: Азъ, 1995.
7. Троцкий Л.Д. О Леониде Андрееве. Available at: http://www.magister.msk.ru/library/trotsky/trotl478.htm
8. Султанов РР Феномен смерти (этико-философский аспект). Bulletin of Medical Internet conferences. 2014; Vol. 4; Issue 11: 1114 - 1115.
9. Шелекета В.О., Ружевская А.В., Ивахнов В.Ю., Копылов С.И. Социокультурные аспекты динамики восприятия проблемы смерти человеком разных исторических эпох. Социально-гуманитарные знания. 2018; № 10: 155 - 161.
10. Мадлевская Е.Л. Русская мифология. Энциклопедия. Available at: https://www.rulit.me/books/russkaya-mifologiya-enciklopediya-read-74113-1.html#section_1
11. Кондратенко А.А. Черный и белый цвета в славянских дохристианских верованиях о божестве смерти (к постановке вопроса). Наука и образование сегодня. 2019. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/chernyy-i-belyy-tsveta-v-slavyanskih-dohristianskih-verovaniyah-o-bozhestve-smerti-k-postanovke-voprosa/viewer
12. Евгеньева А.П. Словарь синонимов. Справочное пособие. Available at: http://cfrl.ruslang.ru/synonyms/00-c.htm
13. Кленина Е.А., Песков А.Е. Отношение к смерти как условие формирования различных типов культуры. Вестник Астраханского государственного технического университета. 2015; № 1 (59): 73 - 76.
References
1. Arutyunova N.D. Metafora i diskurs. Teoriya metafory. Moskva: Progress, 1990: 5 - 32.
2. Bobrova E.A. Konceptual'naya metafora kak sredstvo kategorizacii okruzhayuschej dejstvitel'nosti na primere metafory dvizheniya po puti. Filologi'ya. 2013; № 3. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/kontseptualnaya-metafora-kak-sredstvo-kategorizatsii-okruzhayuschey-deystvitelnosti-na-primere-metafory-dvizheniya-po-puti/viewer
3. Deeva N.V. Metafora i figural'noe sravnenie v reprezentacii abstraktnyh konceptov (na materiale russkogo i pol'skogo konceptov «zhizn'» i «zycie»). Acta Neophilologica. XVIII (1). Olsztyn: Wydawnictwo Uniwersytetu Warminsko-Mazurskiego, 2016: 29 - 37.
4. Miller Dzh. Obrazy i modeli, upodobleniya i metafory. Teoriya metafory. Moskva: Progress, 1990: 236 - 284.
5. Baranov G.S. Filosofiya metafory. Kemerovo: Kuzbassvuzizdat, 2005.
6. Ozhegov S.I., Shvedova N.Yu. Tolkovyjslovar'sovremennogorusskogoyazyka. Moskva: Az', 1995.
7. Trockij L.D. O Leonide Andreeve. Available at: http://www.magister.msk.ru/library/trotsky/trotl478.htm
8. Sultanov R.R. Fenomen smerti ('etiko-filosofskij aspekt). Bulletin of Medical Internet conferences. 2014; Vol. 4; Issue 11: 1114 - 1115.
9. Sheleketa V.O., Ruzhevskaya A.V., Ivahnov V.Yu., Kopylov S.I. Sociokul'turnye aspekty dinamiki vospriyatiya problemy smerti chelovekom raznyh istoricheskih 'epoh. Social'no-gumanitarnye znaniya. 2018; № 10: 155 - 161.
10. Madlevskaya E.L. Russkaya mifologiya. 'Enciklopediya. Available at: https://www.rulit.me/books/russkaya-mifologiya-enciklopediya-read-74113-1.html#section_1
11. Kondratenko A.A. Chernyj i belyj cveta v slavyanskih dohristianskih verovaniyah o bozhestve smerti (k postanovke voprosa). Nauka i obrazovanie segodnya. 2019. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/chernyy-i-belyy-tsveta-v-slavyanskih-dohristianskih-verovaniyah-o-bozhestve-smerti-k-postanovke-voprosa/viewer
12. Evgen'eva A.P. Slovar' sinonimov. Spravochnoe posobie. Available at: http://cfrl.ruslang.ru/synonyms/00-c.htm
13. Klenina E.A., Peskov A.E. Otnoshenie k smerti kak uslovie formirovaniya razlichnyh tipov kul'tury. VestnikAstrahanskogo gosudarstvennogo tehnicheskogo universiteta. 2015; № 1 (59): 73 - 76.
Статья поступила в редакцию 26.04.21
УДК 811
Klimenko G.V., Cand. of Siences (Philology), senior lecture, Moscow State Linguistic University (Moscow, Russia), E-mail: gal.klim2009@yandex.ru
ASSESSMENT CATEGORY IN THE RUSSIAN LANGUAGE ON THE EXAMPLE OF THE LEXEME ГОЛОВА (HEAD). The article discusses topical issues of linguoaxiology: the category of assessment and the ways of it reflection in Russian. A new linguo-cognitive approach to the study of linguistic assessments of the category "human head" is proposed. The paper uses a complex of methods: the descriptive method, the method for analyzing dictionary definitions, the method of cognitive interpretation of results, the linguocultural commentary. The material for the article is taken from explanatory, phraseological, derivational dictionaries, dictionaries of synonyms, as well as from fiction and journalistic works. As a result of the study, the linguistic means representing the assessment of the category "head" are identified and classified, the synonymous series of the corresponding lexeme голова is analyzed, and the assessment scale шs built. The revealed linguistic and national-cultural specificity of the assessment tools made it possible to determine the value attitudes of the native speakers of the Russian language. The results of the research have both theoretical and practical significance and can be used in compiling explanatory dictionaries, also in courses "Linguoculturology", "Lexicology", "Linguocognitology".
Key words: linguoaxiology, assessment category, lexeme голова (head).
Г.В. Клименко, канд. филол. наук, доц., Московский государственный лингвистический университет, г. Москва, E-mail: gal.klim2009@yandex.ru
КАТЕГОРИЯ ОЦЕНКИ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ НА ПРИМЕРЕ ЛЕКСЕМЫ «ГОЛОВА»
В статье рассматриваются актуальные вопросы лингвоаксиологии: категория оценки и способы ее отражения в русском языке. Предлагается новый лингвокогнитивный подход к исследованию языковых оценок категории «голова человека», используется комплекс методов: описательный, метод анализа словарных дефиниций, когнитивной интерпретации результатов, лингвокультурологический комментарий. Материал для статьи взят из толковых, фразеологических, словообразовательных словарей, словарей синонимов, а также из художественных и публицистических произведений. В результате исследования выделены и классифицированы языковые средства, репрезентирующие оценку вышеуказанного объекта (голова человека), проанализирован синонимический ряд соответствующей лексемы, выстроена шкала оценок. Выявленная языковая и национально-культурная специфика оценочных средств позволила определить ценностные установки носителей русского языка в настоящий период. Результаты исследования имеют как теоретическое, так и практическое значение и могут быть использованы при составлении толковых словарей, при чтении курсов «Лингвокультурология», «Лексикология», «Лингвокогнитология», а также в спецкурсах по лексической семантике, в учебниках и учебных пособиях по названным дисциплинам.
Ключевые слова: лингвоаксиология, категория оценки, лексема «голова».
Начало XXI века характеризуется актуализацией аксиологического аспекта исследований не только в философии, психологии, социологии, но и в ряде лингвистических дисциплин, таких как этнолингвистика, лингвокультурология, лингвокогнитология, психолингвистика и др. Возникает новое направление -лингвистическая аксиология, где анализ ценностных предпочтений открывает возможность исследовать национальное сознание, построить модель языковой личности. Следует отметить, что в настоящий момент методология, терминологический аппарат и границы лингвоаксиологии находятся в стадии формирования. Основные термины науки «оценка», «оценочность», «ценность», «ценностный подход» нередко употребляются как синонимы. Однако различия между оценкой и ценностью, на наш взгляд, достаточно хорошо описаны в философии и лингвистике. Оценка соотносится с конкретным объектом или ситуацией, а ценность/ ценностность выражает отношение коллективного субъекта к объекту или классу объектов через аксиологические категории.
В данной статье ставится задача выявить и описать языковую и национально-культурную специфику оценочных характеристик головы человека, способы их лексического представления и в итоге определить ценностные установки современного общества. В отечественном языкознании аксиологический подход разрабатывается такими учеными, как Н.Д. Арутюнова, Е.М. Вольф, В.И. Кара-сик, Е.Ф. Серебренникова и др. Категория оценки в языке охватывает очень широкий спектр единиц, вследствие этого вопросы оценочной семантики в лингви-
стическом плане пока недостаточно изучены. Существуют различные понимания данной категории, различные классификации оценки. Так, анализируя понятие оценки, Н.Д. Арутюнова рассматривает ее с прагматической и философской сторон: «Более всего и наиболее точно оцениваются человеком те средства, которые ему нужны для достижения практических целей. Оценка целеориенти-рована в широком и узком смысле. Она применима ко всему, что устремлено к облагороженной модели малого и большого мира, то есть к тому, что человек считает добром. Это высшее добро лингвистика определить не может. Она может лишь подтвердить, что употребление общеоценочных предикатов (хороший и хорошо, плохой и плохо) обусловлено отношением к идеализированной модели мира» [1, с. 58]. В нашей работе мы опираемся на шкалу оценок, предложенную Е.М. Вольф, которая включает три компонента: «На оценочной шкале есть зона положительного и отрицательного («хорошо/плохо»), между которыми расположена зона нейтрального. Следует различать объекты, безразличные для оценки, т.е. не находящиеся в сфере оценочной деятельности, и нейтральную позицию, где оказываются в известном равновесии признаки «хорошо» и «плохо». [2, с. 49]. Оценка как таковая всегда предполагает субъектно-объектные отношения. Так, оценка головы человека, как правило, производится по формуле «свой - чужой», т.е. с точки зрения субъекта. Но, кроме собственного, субъективного мнения, существует общественно значимый компонент - стереотип, который определяется многими факторами: эпохой, социальной средой, гендером или расовыми пред-
