CC BY
85
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №5/2016 ISSN 2410-6070_
единиц английского и русского языков в разных контекстах.
4. Перевод узкоспециального текста не допускает двойственности смысла и даже малейшего искажения имеющихся в тексте понятий, терминов и утверждений. В связи с этим перевод текста должен быть максимально ясным по манере изложения и вместе с тем максимально соответствовать оригиналу. Список использованной литературы:
1. Арнольд, И.В. Семантическая структура слова в современном английском языке и методика ее исследования / И.В. Арнольд. - М.: Просвещение, 1966. с -52.
2. Гринев-Гриневич С.В. Терминоведение. - М.: Академия, 2008. - 304с.
3. Коржова С.Б. Теория перевода: учеб. Пособие для студентов дополнительной квалификации «переводчик в сфере профессиональной коммуникации» очной формы обучения. Тюмень, 2007. - 112с.
4. Марусенко, М.А. О формировании словника словаря статистически устойчивых научно-технических терминов / М.А. Марусенко // Структурная и прикладная лингвистика. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1983. - Вып.2. - с.82.
5. Пекарская, Л.А. Разграничение терминов языка и терминов речи / Л.А. Пекарская // Термины в языке и речи. - Горький: Изд-во ГГУ, 1984. - С.10-13.
6. Пекарская, Л.А. Речевое функционирование составных терминов: автореф. дис. канд. филол. наук. -Горький, 1979. - 25 с.
7. Сергевнина, В.М. О методике выделения терминов / В.М. Сергевнина // Термин и слово. - Горький: Изд-во ГГУ, 1982. - С.46-53.
8. Толковый переводоведческий словарь. - 3-е издание, переработанное. — М.: Флинта: Наука. Л.Л. Нелюбин. 2003. - 320 с.
9. Швейцер А.Д. Теория перевода: Статус, проблемы, аспекты. - М.: Наука, 1988. - 215с.
© Магомедова Х.Ю., 2016
УДК 811.111
И.В.Митина
Соискатель Факультет иностранных языков Курский государственный университет г. Курск, Российская Федерация
МЕСТОИМЕНИЕ «Я» КАК МАРКЕР САМОИДЕНТИФИКАЦИИ ЧЕЛОВЕКА
Аннотация
В статье рассматривается специфика реализации местоимением «Я» функции идентификации говорящего, определяются критерии установления данным местоимением безошибочной референции, раскрывается обусловленность осуществления местоимением «Я» идентификации говорящего характером употребленного в ситуации предиката.
Ключевые слова
Местоимение «Я», самоидентификация, идентификационная ошибка, референтное употребление,
нереферентное употребление, типы предикатов
Настоящая статья посвящена рассмотрению языковой специфики реализации местоимением «Я» функции самоидентификации человека. Актуальность изучения данной проблемы обусловлена тем, что личные местоимения, как известно, причисляются к микросистеме шифтеров (в другой терминологии, индексов) на основе присущей им семантической специфики, которая оказывает непосредственное влияние на характер осуществляемой ими референции.
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №5/2016 ISSN 2410-6070_
Понимание референции как отнесенности актуализованных имен, именных выражений или их эквивалентов к объектам действительности (т.е. референтам) предполагает обусловленность ее установления тремя ведущими факторами, лежащими в основе речевого функционирования имени как такового: синтаксическим, логико-семантическим и прагматическим. Влияние синтаксического фактора на осуществление референции языковым знаком определяется той синтаксической функцией, в которой он употребляется. Логико-семантический фактор детерминирует возможность выделения различных типов референтной отнесенности имен и именных выражений на основе количественной представленности соответствующих объектов, степени их обобщенности и потенциальности/реальности самой референтной отнесенности. Что касается прагматического фактора, то он используется для более дробного классификационного разбиения установленной референции, результаты которого варьируются в зависимости от выбранных для этой цели критериев. Так, использование критерия фонда знаний говорящего и адресата позволяет выделить такие разновидности референции, как интродуктивная, идентифицирующая и неопределенная. В случае интродуктивной референции пресуппозиция о предмете речи имеется только у говорящего, при идентифицирующей референции - у обоих собеседников, а неопределенная референция предполагает отсутствие у них какого-либо предваряющего знания.
Личные местоимения, наряду с именами (нарицательными и собственными), относятся к идентифицирующим языковым единицам, однако их референтные свойства значительно отличаются от референтных свойств нарицательных и собственных имен, что объясняется детерминированностью референтов местоимений пространственно-временными координатами коммуникативного акта ad hoc [1, с. 12-19; 2, с. 286-288; 3, с. 394-395; 4; 5 и др.].
Вместе с тем представляется очевидным, что одного лишь указания на общее свойство личных местоимений - ситуативную связанность их референтов - оказывается недостаточно для раскрытия семантико-прагматических свойств личных местоимений, поскольку в высказывании каждое личное местоимение актуализирует такие речевые смыслы, которые, с одной стороны, определяются его специфическим номинативным статусом, а, с другой стороны, - прагматическим аспектом содержащего его высказывания, детерминирующим его информационный статус [6].
Особое место среди личных местоимений, безусловно, занимает местоимение «Я»: осуществляемая им функция языкового маркера говорящего является предметом как философских, так и лингвистических дискуссий. Так, несмотря на признание личных местоимений идентифицирующими языковыми единицами, среди ученых нет единства мнений даже относительно референтности/ нереферентности местоимения «Я».
Одним из первых обсуждению данного вопроса в своих работах значительное внимание уделил Л. Витгенштейн. Рассматривая функционирование местоимения «Я», Л. Витгенштейн выделил два основных случая его употребления: «референтное» («объектное») и «нереферентное» («субъектное»). По его мнению, при «референтном» употреблении местоимения «Я» (в предложениях типа "I have broken my arm") явно ощущается потребность в идентификации конкретного лица, о котором идет речь, поскольку высказывания такого рода могут быть употреблены в ситуациях, допускающих идентификационную ошибку (например, когда человеку, попавшему в аварию, при виде сломанной руки кажется, что именно ему сломали руку, и он ошибочно утверждает, что у него сломана рука).
Что касается «нереферентного» употребления «Я», то оно, по Витгенштейну, имеет место в тех высказываниях, в которых местоимение «Я» выступает в функции агента. Для иллюстрации такого «нереферентного» употребления местоимения «Я» он приводит предложения типа "I am trying to lift my arm", подчеркивая, что в них полностью исключается ошибка в идентификации референта местоимения «Я». Типичными случаями «нереферентного» употребления местоимения «Я» он считает такие контексты, в которых предикация тех или иных свойств говорящему не вызывает сомнения (например, при использовании глаголов "to yawn", "to see", "to walk" и т.д.). Л. Витгенштейн объясняет невозможность совершения идентификационной ошибки в ряде предложений с «Я»-субъектом именно отсутствием у последнего референта: в частности, он считает, что утверждения типа "I have pain" нельзя признать утверждениями о конкретном человеке, поскольку местоимение «Я» не функционирует в них как имя собственное и не предполагает дескриптивную идентификацию говорящего [7, с. 67].
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №5/2016 ISSN 2410-6070_
Идея Л. Витгенштейна о выделении особого, исключающего ошибку, способа идентификации референта получила развитие в трудах С. Шумейкера. Проведенный им анализ языковых фактов свидетельствует о том, что в высказывании, содержащем «Я»-субъект, реализуется безошибочная идентификация говорящего в том случае, если в нем имеется «психологический» предикат, т.е. такой предикат, который указывает на свойство, присущее «Я»-субъекту. Исходя из этого, он считает, что в предложениях типа "I feel pain" говорящему нет необходимости предварительно, до использования местоимения «Я», идентифицировать самого себя именно потому, что в них уже содержится исключающий идентификационную ошибку «психологический» предикат. Однако, в отличие от Л. Витгенштейна, С. Шумейкер не отрицает в высказываниях с «психологическим» предикатом референтность «Я»-субъекта. Согласно Шумейкеру, «нереферентное» (по определению Л. Витгенштейна) употребление местоимения «Я» есть такое его употребление, при котором исключается ошибка говорящего в самоидентификации, причем данная характеристика высказывания не ставит под сомнение осуществление местоимением референции. Это означает, что в трактовке С. Шумейкера функция безошибочной самоидентификации говорящего реализуется только в тех ситуациях, в которых отсутствует необходимость в его самоидентификации. При этом важно подчеркнуть, что отсутствие такой необходимости обусловливается не истинностью суждений говорящего, а такими его феноменологическими свойствами, как субъективность или агентивность [8].
Впоследствии приведенные С. Шумейкером примеры для разграничения «субъектного» и «объектного» употреблений местоимения «Я» были подвергнуты более детальному анализу с учетом того субъективного опыта индивидуума, на котором они основаны. В частности, было показано, что при рассмотрении предложений с «Я»-субъектом также следует принимать во внимание характер совершаемого человеком действия, точнее, разграничение произвольного и непроизвольного действий. Эмпирическим путем было установлено, что при совершении человеком произвольного действия происходит одновременная актуализация его субъективности и агентивности. В отличие от произвольного действия, совершение человеком непроизвольного действия не предполагает обязательной одновременной актуализации данных свойств. В отдельных случаях непроизвольное действие может осознаваться индивидуумом только как субъективное (например, когда я ощущаю движение своей руки, не совершая произвольного действия, или когда я пытаюсь избавиться от преследующих меня мыслей). При этом самоидентификация говорящего при совершении им непроизвольного действия может быть как ложной, так и истинной. Например, предложение «My arm is moving» допускает возможность ошибки в самоидентификации говорящего (при манипулировании его зрительным восприятием с помощью зеркал, видеопленок и т.д.), то есть в ситуациях, характеризующихся псевдоагентивностью говорящего. В то же время данное утверждение исключает совершение им такой ошибки (даже если он не является агентом действия) при условии, что оно произносится в подтверждение его мускульных ощущений (например, когда речь идет о движении «фантомной» руки говорящего, поскольку важно то, что человек чувствует, а не то, что в действительности движется). Между тем, предложение "I am moving my arm" также может допускать ложную самоидентификацию говорящего, что имеет место в ситуациях, позволяющих манипулировать его ощущениями [9; 10].
Таким образом, рассмотрение утверждений с «Я»-субъектом сквозь призму индивидуального опыта говорящего показывает, что принцип безошибочности распространяется только на те случаи «субъектного» употребления местоимения «Я», при которых осознание индивидуумом своей агентивности непосредственно обусловливается совершаемым им физическим или ментальным действием.
Среди факторов, обусловливающих безошибочность идентификации референта «Я»-субъекта также называют, как известно, само существование референта (что, несомненно, близко к декартовскому тезису "Cogito ergo sum"), поскольку признание факта существования референта «Я»-субъекта гарантом осуществления его безошибочной идентификации равнозначно признанию тезиса «Я говорю, следовательно, я существую».
Тезис о взаимосвязанности безошибочной идентификации референта номинативной единицы и характера предиката получил, как известно, дальнейшую разработку в многочисленных исследованиях по линии выделения дополнительных типов предикатов, исключающих или допускающих возможность
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №5/2016 ISSN 2410-6070_
идентификационной ошибки [см., например: 11; 12; 13; 14; 15; 16; 17 и др.]. По всей видимости, именно анализ семантики предикатов, обусловливающих безошибочность идентификации референта субъекта, дает основание для подтверждения интуитивно осознаваемой исследователями необходимости в более глубоком изучении различных видов значения языковой единицы и их влияния на осуществление ею референции.
Обзор приведенных выше трактовок идентифицирующего потенциала местоимения «Я» показывает, что рассмотрение высказываний с «Я»-субъектом представляет несомненный интерес как с точки зрения выявления общего характера обусловленности референтной функции языковых единиц когнитивной деятельностью человека, так и с точки зрения раскрытия специфики идентифицирующей функции местоимения «Я». Обращение к изучению когнитивных процессов, регулирующих механизм самоидентификации человека, свидетельствует о том, что функция безошибочной самоидентификации реализуется говорящим в тех ситуациях, когда он осознает себя агентом действия. Поскольку осознание индивидуумом своей агентивности есть противопоставление себя в качестве субъекта действия всем другим объектам, местоимение «Я» функционирует как монореферентная языковая единица, исключающая идентификационную ошибку.
Список использованной литературы:
1. Апресян Ю.Д. Толкование лексических значений как проблема теоретической семантики // Изв. АН СССР.- Сер. лит. и яз.- 1969.- Т. 28.- № 1.-С. 11-23.
2. Бенвенист Э. Общая лингвистика.- Благовещенск: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998.- 360с.
3. Воронин Р.А., Никонова Е.А. Актуальные проблемы личных местоимений современного личного языка // Молодой ученый.- 2015.- № 1/2015.- С. 393-396.
4. Семенова Т.Н. Диалектический характер личных местоимений // Гуманитарные научные исследования. 2015.- № 3 [Электронный ресурс].- Режим доступа: http://human.snauka.ru/2015/03/9430 (дата обращения 10.02.2016).
5. Семенова Т.Н. Когнитивная парадигма и транспонированные личные имена // Символ науки.- 2016.- №23.- С. 91-96.
6. Блох М.Я., Семенова Т.Н., Тимофеева С.В. Практикум по теоретической грамматике английского языка. Учеб. пособие для студентов, обучающихся по направлению подготовки дипломированных специалистов «Лингвистика и межкультурная коммуникация».- М.: «Высшая школа», 2004.
7. Wittgenstein L. Blue and Brown Books.- Oxford: Basil Blackwell, 1958.- 185p.
8. Shoemaker S. Introspection and the Self // French P.A., Vehling T.E., Wettstein H.K. (Eds.), Studies in the philosophy of mind.- Minneapolis. Midwest Studies in Philosophy.- 1986.- No 10.- Pp. 101-120.
9. Gallagher S., Cole J. Body Schema and Body Image in a Deafferented Subject // Journal of Mind and Behavior.-1995.- No 16.- Pp. 369-390.
10. Gallagher S., Marcel A.J. The Self in Contextualized Action // Journal of Consciousness Studies.- 1999.- No 6 (4).- Pp. 4-30.
11. Вежбицкая А. Дескрипция или цитация // Новое в зарубежной лингвистике.- Вып.13: Логика и лингвистика (Проблемы референции).- М., 1982.- С. 237-262.
12. Evans G. The Varieties of Reference / John McDowell (Ed.).- Oxford: Oxford University Press, 1982.- 432p.
13. Geach P.T. The Varieties of Reference by Gareth Evans / Ed. by John McDowell.- Oxford: Clarendon Press-1982.- Pp. Xiii + 418.
14. Siegel S. The Role of Perception in Demonstrative Reference // Philosophers' Imprint.- 2002.- No 2 (1).- Pp. 121.
15. Артемьева Ю.В. Проблемы идентификации знака и денотата // Вестник МГОУ. Серия «Лингвистика».-2009.- № 2.- М.: Изд-во МГОУ.- С. 3-10.
16. Тимофеева С.В. Система значений онтологической модальности // Гуманитарные научные исследования.- 2015.- № 3 (43).- С. 51-57. [Электронный ресурс].- Режим доступа: http://human/snauka.ru/2015/03/9427 (дата обращения 26.02.2016).
17. Тимофеева С.В. Парадоксы номинализации и аномалии общения // Гуманитарные научные
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №5/2016 ISSN 2410-6070_
исследования.- 2016.- № 1 [Электронный ресурс].- Режим доступа: http://human.snauka.ru / 2016/01/1396 (дата обращения 05.04.2016).
© Митина И.В., 2016
УДК 81
Ю.М. Мокеева
Бакалавр
Московский городской педагогический университет г.Москва, Российская Федерация
РЕКЛАМНЫЙ ТЕКСТ КАК ОСОБЫЙ ВИД МЕДИАТЕКСТА
Аннотация
Данная статья посвящена проблемам использования рекламных текстов, как видов целенаправленного воздействия на потенциальную аудиторию. Раскрывается понятие «текст массовой информации», как объект, набирающий все больший интерес к своему изучению. На материале современных текстов рекламы, можно проследить результативность влияния на читателя, которые способны привлечь внимание потребителя, ознакомить с предлагаемой продукцией, используя при этом максимально лаконичный текст с различными лексико-стилистическими приемами.
Ключевые слова
Реклама, текст массовой информации, электронные СМИ
На сегодняшний день, реклама выступает одной из самых прогрессирующих сфер деятельности, и ни для кого не секрет, что в нынешнем мире, реклама стала неотъемлемой частью современной жизни. Реклама - это коммерческий ход, стимулирующий рост потребителей на рынке труда, это способ донесения информации до целевой аудитории.
Если говорить о процессе рекламного влияния на самого получателя, необходимо отметить, что стержневым элементом является рекламный призыв или рекламное обращение. Собственно рекламное обращение или же рекламный призыв представляет самого коммуникатора его целевой аудитории, его вероятным покупателям. Рекламное обращение можно определить как компонент рекламной коммуникации, который является прямым носителем информационного влияния, напрямую оказываемого коммуникатором на получателя. Основные функции рекламного текста удачно совмещают в себе реализацию двух типов влияния: функцию воздействия языка, которая может быть реализована с помощью всего запаса лингвистических средств выразительности, и, безусловно, функцию массовой коммуникации, которая осуществляется с использованием специальных медиа-технологий, свойственных любому средству массовой информации (СМИ).
По словам Т.Г. Добросклонской, существуют следующие основные функции СМИ:
1) рекламная;
2) развлекательная;
3) образовательная;
4) информативная;
5) идеологическая [2, с. 21-22].
Рекламная функция тесно связана с воздействием на массовую аудиторию с основной целью -
