CC BY
51УДК 82.512.145. ''19'': [17+111.852]
Сеферова Фера Асановна1 E mail: fera-sef@ukr.net
Место животных в древних воззрениях крымских татар (на материале крымскотатарских сказок)
Аннотация. Вопрос о происхождении сказок о животных - древнейшего жанра народного творчества чрезвычайно сложен, поскольку корни этого процесса уходят в глубину веков. Исследователи фольклора, анализируя особенности проникновения сказок о животных в устное народное творчество, развивают мысль о связи на первоначальном этапе сказок про животных с тотемизмом - мировоззрением древних охотников, согласно которому отдельные звери считались родоначальниками определённого племени.
Ключевые слова: тотемизм, мифология, поэтика, магическая функция.
Сказки про животных, как и волшебные, принадлежат к древнейшим образцам художественного гения человечества. В. Я. Пропп высказывает интересные и убедительные размышления о связи на первоначальном этапе сказок про животных с тотемизмом - мировоззрением древних охотников, согласно которому отдельные звери считались родоначальниками определённого племени, вследствие чего их всячески почитали, надеясь на их помощь во время охоты и т.д. Со временем магическая функция сказки забывалась, но оставалось особое внимание к природе, привычка к наблюдению над её явлениями, которые помогали древнему человеку в жизни, использовании природными сокровищами [7, с. 80]. Структура крымскотатарских сказок о животных начинается с формулы: «Бир заманда бар экен, бир заманда ёкъ экен, пек муаббет яшагъан бир къырмы-скъанен бир чегертки бар экен. Авасы пек сыджакъ олгъанындан, дерьягъа тюшиб ювун-макъ истегенлер...»(досл.: Было так или не было, только говорят, что жили в согласии и в дружбе муравей и кузнечик. Погода стояла жаркая и решили они искупаться в речке. ) или «Куньлерден кунь хораз, тавукъ, мисир, папий, къаз, муслимлер джемааты тешкиль этиб, аджиликке ёлгъа чыкъалар. Кунь кетелер, ай кетелер, ёл устюнде, тал тюбюнде яткъанбиртилькининъустюне барып чыкъалар...»(досл.: Однажды петух, курица, индюк, утка, гусь отправились в паломничество. Идут они день, идут месяц и вдруг видят лису, расположившуюся под деревом,} [8, с. 236; с.255]. Среди многих главных героев, которые действуют в крымскотатарской сказке, наиболее заметными фигурами являются такие животные как арслан (лев), къаплан (тигр), аюв (медведь), деве (верблюд), (бие) (кобыла), ат (конь), бык (бугъа), баран (къой), тувар, сыгъыр (корова). Судя по сказкам, наибольшим почитанием из всех домашних животных пользовался конь. Для крымских татар коневодство было одним из основных занятий. Выражение «Ат киби кучьлю, сагълам» - «Сильный и здоровый, как конь» употребляется, когда хотят сравнить человека, обладающего могучим здоровьем и силой с конём. Особой привязанностью к своему хозяину отличались кони, у которых углы глаз были удлинёнными, а на груди было два завитка шерсти, которые назывались «къанатлы ат», «дюльдюль» (крылатый конь). Во всех сказках конь - добрый помощник, советчик и даже «покровитель» главного героя. Конь обладает способностью
1 Сеферова Фера Асановна, к. филол. н., доц. кафедры крымскотатарской литературы и журналистики ГБОУ ВО РК КИПУ (Симферополь).
видеть нечистую силу - джиннов, чертей-шайтанов, дэвовов и различных адждерха (дракон) и т.п. Примеры почитания коня проглядываются в крымскотатарском эпосе «Чораба-тыр», «Эдиге бий», «Кёрогълу», в сказках «Къозукюрпеч», «Тылсымлы таз огълан», «Буюк-ламбат масалы», «Памукъ къыз ве матюв огълан» и др. Наиболее популярными в крымскотатарском фольклоре, во всех его жанрах являются гнедые (тор, тору) или тёмно-гнедые (къара тору). Обладание гнедым является непременной чертой характеристики персонажа сказки. В сказке «Къозукюрпеч» мать просит своего сына не оставлять свой джылкъы (табун), так как без Къозукюрпеча никто с табуном не справится: «Чёльге чыкъса, кишнешир, балам, Къыргъа чыкъса тишлешир, Ашадан келир бир сюрю джылкъы, Джыл-къыларнынъ ямандыр къылыгъы - Оларны кимге ташлайсынъ, балам?» (досл.: Кони когда пасутся в степи, ржут, Когда пасутся в горах, то кусаются, Внизу скачет табун, у него непредсказуемые привычки, Ты кому оставляешь всё это, сын мой?) Следы почтительного отношения к корове сохранились в сказках «Элял сют», «Туварчынынъ акъыллы къызы», «Къозукюрпеч»: «Бир бойнузы кок йыртар, балам, Экинджиси ер йырта, балам, Ашадан келир бир сюрю тувар, Темир кокнен алада чубар - Буларны кимге ташлайсынъ, балам?» (досл.: Один рог порвёт небо, другой рог порвёт землю, Внизу идет стадо коров... Ты кому оставляешь всё это, сын мой?) [8, с. 212]. Сведения о наличии культа барана у крымских татар, приводит информатор Сеит-Асан Ибраимов (1924 г.р.). Кровью жертвенного барана поливали землю при закладке фундамента нового дома. Бараньи рога закапывались под полом, чтобы ограждать дом от беды. Кровью жертвенного барана мазали лицо новорожденного мальчика, «чтобы оберечь его от сглаза, порчи» [4]. На лопатке трёхгодовалого барана крымские татары предсказывали будущее. Обряд назывался «къой курегинде фал бакъмакъ» (досл.: «гадание на бараньей лопатке»). Так, о гадательном обряде по лопаточной кости барана Г. Ю. Клаппорт писал, «что многие другие татарские народности, бросают лопатки в огонь и предсказывают потом будущее по получающемуся рисунку» [1, с. 245]. Лопатку очищали от мяса руками и слегка нагревали над огнём. Гадатель (старик) делил лопатку на четыре части: самый низ, назывался - «оджакъ» (очаг), подразумевалась семья, дом, благосостояние гадающего; немного выше «азбар» (двор), далее - «иль» деревня, город, то есть местожительство; на самой верхней части - «девлет» государство. По периметру ниже оджакъа (очага) следовали «тувгъанлар» (родственники), по левой стороне центральной части «олю эр киши» (покойник), по правой стороне «олю къыскъая-кълы» (покойница) и самая верхняя часть называлась «ябанджы мемлекетлер» (чужбина, соседние страны). Если на лопатке нет каких-либо неровностей, трещин и сама она гладкая и белая - это признак добра, благосостяния, богатства и мира. Если же много тёмных пятен, трещин, шероховатостей, то это предвещает стихийные бедствия, засуху, болезни и т.д. Пятна и трещины в самой верхней части лопаточной кости предвещали войну [1, с. 246]. Так, в сказке «Къозукюрпеч» мать, причитая говорит сыну: «Туякълары шалтырашыб, балам, Къозулы къойдай манърашыб, балам, Ашадан келир бир сюрю къоюнъ, Чыкъыб да кетсенъ о олур оюнъ Буны да кимге айтайым, балам?» (досл.: Перебирая копытцами, сын мой, Блея, словно овца с ягнёнком, По улице идёт стадо овец, Если ты уйдёшь из дому, то будешь думать о стаде, Всё это, ты кому оставляешь, сын мой?) [8, с. 212]. В крымскотатарском фольклоре популярен сюжет о перевоплощении животных. Так, в сказке «Аждерха йылан» такой способностью обладает бугъа (бык): «Акъшам ола. Балалар яталар. Саба туралар, бир даа бакъса, не корьсинлер, бугъанынъ дерт аягъындан бири арслан, бириси къаплан, бириси тюфек, бириси де къылычкъа чевирильген» (досл.:Наступил вечер. Дети легли спать. Наутро проснулись и видят: одна нога быка превратилась во льва, вторая в тигра, третья в оружие, а четвёртая в саблю) [3, с. 133]. По сведениям информатора Мустафы Ипекчиева (1922 г.р.) «свойство быка принимать любой вид - то коня (ат), то мула (къатыр) - уникальная черта крымскотатарской сказки» [5]. На наш взгляд, это остаток тотемистических представлений. Во многих крымскотатарских сказках встречается сюжет о
женитьбе мужчины-змеи-дракона на девушке. Так, в сказке «Аждерха йылан» мужчина-змей говорит девушке: «... мен сени алырым, экимиз берабер яшармыз... Бизден дюльбер-дюль-бер балачыкълар догъар-осер, буюрлер. Чокъ бахытлы олурмыз» (досл.: Я женюсь на тебе, будем вместе жить. У нас родятся красивые-красивые дети, они вырастут. Мы будем счастливы) [ 3, с. 133]. Согласно поверьям, у каждого дома есть своя хранительница - змея-«юрт йыланы». Убивать, беспокоить её нельзя, она оберегает дом. Отголоски культа змеи звучат в обряде вызывания дождя во время засухи. По представлениям крымских татар змея, подвешенная к дереву за хвост, мучимая жаждой, молится своему змеиному царю и вызывает дождь [6]. Представление о лисе как существе добром, олицетворяющем благородство, смелость отразилось в сказках «Эйликке кемлик япма», «Бешсалкъым бей». Лис -мудрый покровитель человека, в сложных ситуациях обладает сильной волей, даром предвидения. Народ наделяет его человеческим разумом. Считается, что лис может жестоко отомстить обидчику.
Отголоски культа медведя звучат в сказке «Аюв къулакъ огълан»: «Аюв, къызны къоба-сына алыб кельген сонъ, оны озюне къадын эте... Азмы кече, чокъмы кече, бу къадын-нынъ аювдан бир баласы ола. Бала инсангъа бенъзесе де, къулакълары тыпкъы аюв-нынъки киби экен... Куньлерден бир кунь бу бала, анасына къараб: «Анай, сенинъ ананъ-бабанъ ёкъмы, не ичюн олар мында кельмейлер, не ичюн сен мени къартанама, къартбабама алыб бармайсынъ, - деб сорай. (досл.: Медведь утащил девушку в лес, в свою пещеру, сожительствовал с ней. У неё родился сын. Он был похож на человека, только уши у мальчика были медвежьи. Однажды сын спросил: «Мама, где твои родители? Почему я не знаю своих бабушку и дедушку?) [8, с. 179].
Сохранилось большое количество преданий, сказок свидетельствующих о бытовании у крымских татар культа волка («Авджы яш», «Къашкъырнынъ анты»). В народных поверьях «волк фигурирует как злейший враг нечистой силы, уничтожающий чертей» [2, с. 112 ]. Как рассказывают информаторы, в древние времена волк был в большой дружбе с человеком, но потом они раздружились. Тогда бог зверей попросил у верховного бога Танъры разрешения взять волка пастухом своих стад. Танъры согласился, но волк, поддавшись хитрым уговорам лисы, перерезал часть стада, и, рассерженный бог прогнал его. По сведениям информаторов, «волки и сейчас приносят большую пользу. Если бы не они, «шейтанлар» (нечистая сила) заполонили бы всю землю. Глаза волка не мигают, поэтому он, единственный из живых существ, видит шейтанов. Заметив рожающую чертовку, волк хватает чертёнка, уносит его и съедает. Если в пустынном месте издалека доносится женский или детский плач - это значит, что волк похитил чертёнка. Поэтому черти боятся волков, и в доме, где висит волчья шуба или шкура, не появляются» [4; 5]. В сказках «Къырмыскъа ве чегертки» («Муравей и кузнечик»), «Акъыллы кирпинен айнеджи тильки» (Умный ёж и хитрая лиса») ёж, кузнечик, муравей пользуются особым почитанием.
Использованная литература:
1. Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XII - XIX вв. -Нальчик, 1974.
2. Батчаев В. М. Из истории материальной культуры балкарцев и карачаевцев. - Нальчик, 1986.
3. Къырымтатар халкъ агъыз яратыджылыгъы / Терт. эт.: Дж. Бекиров. - Таш.: Укитувчи, 1991. - 248 б.
4. Материалы фольклорной практики. - Информатор - Сеит-Асан Ибраимов (1924 г/р. г. Симферополь). - Фольклорный фонд кафедры крымскотатарской литературы и журналистики ГБОУ ВО РК КИПУ. - 10.07.2010.
5. Материалы фольклорной практики. - Информатор - Мустафа Ипекчиев (1922 г/р. с. Бешэв Симферопольского р-на). - Фольклорный фонд кафедры крымскотатарской литературы и журналистики ГБОУ ВО РК КИПУ. - 18.07.2011.
6. Материалы фольклорной практики. - Информатор - Ревиде Эреджепова (1918 г/р. с. Корбекуль, Алушта). Фольклорный фонд кафедры крымскотатарской литературы и журналистики ГБОУ ВО РК КИПУ. 10.07.2009.
7. Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. - Л., 1986.
8. Татар масаллары / Терт. эт.: Р. Тынчеров, Ю. Болат ве К. Джаманакълы. - Таш.: Девлет нефис эдебият нешрияты, 1959. -262 с.
Seferova Fera Asanovna
Animals' place in ancient beliefs of Crimean Tatars
(On the basis of the Crimean Tatar fairy tales)
Abstract. The question of the origin of tales about animals - the most ancient genre of oral lore is extremely complex, since the roots of this process goes back to centuries. Folklore researchers, having analyzed features of the penetration of animal tales into the oral lore, develop the idea of connection at the initial stage of fairy tales about animals to totem - ancient hunters' outlook, where some animals were considered as the ancestors of a certain tribe.
Keywords: totem, mythology, poetics, magic function.
