Место и роль правовой доктрины в правовой системе российской Федерации Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 340.1

МЕСТО И РОЛЬ ПРАВОВОЙ ДОКТРИНЫ В ПРАВОВОЙ СИСТЕМЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

© Мадаев Евгений Олегович, кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры международного права и международных отношений Бурятского государственного университета Россия, 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а. Е-mail: [email protected]

В статье рассматриваются место и роль правовой доктрины в правовой системе Российской Федерации, ее влияние на структуру и характер функционирования российского права. Автор анализирует специфику доктрины как особого «научного» источника права, ее взаимодействие с практикой законотворчества и правоприменения. Особое внимание уделяется принятым на сегодняшний день в России доктринам (военной, образовательной, экологической и др.).

Ключевые слова: правовая доктрина, источники права, Российская Федерация, правовая система, международное право.

PLACE AND ROLE OF DOCTRINE IN THE LEGAL SYSTEM OF THE RUSSIAN FEDERATION

Madaev Evgeny O., Ph. D in Law, senior lecturer, department of international law and international relations, Buryat State University 24а, Smolina, Ulan-Ude, 670000, Russia

The article reveals the place and role of legal doctrine in the legal system of the Russian Federation, its influence on structure and character of functioning of the Russian law. The author analyzes the specificity of the legal doctrine as a special "scientific" source of law, its interaction with the practice of legislation and enforcement. The special attention is paid to doctrines (military, educational, ecological and others) adopted nowadays in Russia.

Keywords: legal doctrine, sources of law, the Russian Federation, legal system, international law.

Одна из главных реализуемых на сегодня правовых доктрин — доктрина прав и свобод человека и гражданина — оказывает непосредственное влияние на структуру и характер функционирования правовой системы Российской Федерации (ст. 2, 17, 18 Конституции РФ). Абсолютно справедливо В. В. Талянин и И. А. Талянина указывают на то, что «изменение подходов к взаимоотношению государства и гражданина не может быть сведено лишь к чисто концептуальным трактовкам этих вопросов; за ним следуют новые подходы к пределам властных полномочий различных государственных структур, к содержанию законодательных актов. Главным ценностным ориентиром при принятии законов становятся не интересы государства, его органов, должностных лиц, а естественные неотчуждаемые права человека» [1].

Что представляет собой правовая доктрина?

Правовая доктрина — это относительно самостоятельный, сложный (многоаспектный) элемент правовой системы государства, который представляет собой научно обоснованные, авторитетные воззрения и теории по поводу остальных элементов правовой системы и юридической деятельности, имеющие научно-прикладной характер и непосредственно регулятивные возможности. Доктрина реально воздействует на правотворческую и правореализационную практику, в том числе в роли источника права [2].

В работах отечественных и зарубежных авторов категория «правовая система» рассматривается в двух аспектах: компаративистском и внутригосударственном.

В результате изучения трудов сравнительно-правового содержания в контексте нашей темы представляется правильным утверждать: современные компаративисты уделяют незаслуженно мало внимания доктрине именно как системному критерию. В лучшем случае она вскользь упоминается среди источников права, да и то чаще в историческом аспекте. Это неверно, так как разного вида доктрины, «работая» во взаимодействии с правовой доктриной, по большому счету являются одним из важнейших факторов, влияющих на формирование правовой системы того или иного государства. Так, в семье религиозного права превалирует религиозная доктрина; семья законодательного и прецедентного права в настоящее время зиждется на политико-правовых доктринах прав человека, пра-

вового государства и разделения властей; в семье традиционно-этического права, по-прежнему, сильно влияние доктрин, которые следует классифицировать как «духовно-нравственные (философские)».

Внутригосударственный подход к изучению категории «правовая система» акцент делает не на сравнении правовых признаков разных государств, а на углубленном анализе национальной правовой системы конкретной страны. Иными словами, за основу здесь берется не сравнительный, а системный метод научного исследования. «Представляется, что "правовая система" суть понятие строго юридическое, а потому в нее следует включать элементы, представляющие собой материально существующие и достаточно изученные объекты. В функциональном плане для изучения системы в действии, а равно динамики ее развития возможно выделение и правовых процессов, но не как элементов системы, а как средств связи между ее элементами и как результатов деятельности элементов» [3]. В структуру правовой системы не следует включать также такие явления, как законность и правопорядок, поскольку они, как правильно указывает И. В. Петелина, «скорее являются закономерным итогом действия правовой системы, указывают на степень упорядоченности и стабильности общественных отношений, свидетельствуют об эффективности существующих правовых институтов, юридических норм и т. д.» [4].

Представляется правильным в рамках понятия «национальная правовая система» в статическом аспекте рассматривать реальные конкретные предметы и явления правовой действительности:

- правотворческие органы;

- систему правовых норм, выраженную в законодательстве (нормативный правовой акт, договор нормативного содержания, юридическая доктрина, правовой обычай, правовые позиции Конституционного суда РФ, правовые позиции Верховного суда РФ, принципы права);

- систему правоприменительных, в том числе правоохранительных, а также фактофиксирую-щих ведомств и органов государства, с включенной в нее надзорно-контрольной подсистемой;

- систему негосударственных учреждений и организаций, созданных на законной основе и выполняющих во взаимодействии с государством (иногда в конструктивной оппозиции) правоохранительную функцию;

- систему процедурно-процессуальных норм, правил, приемов, а также наработок юридической практики, воплощенных в процессуальном законодательстве, прецедентах и правоинтерпретацион-ных актах;

- источники и средства воздействия на правосознание и правового воспитания;

- органы и организации, осуществляющие правовой мониторинг, и результаты мониторинга как правовой материал, используемый для совершенствования действующего законодательства.

В динамическом аспекте, характеризуя систему в действии, в ее характеристики необходимо добавить также действия и воздействия друг на друга и на окружающую социальную среду каждого из перечисленных элементов.

Иные правовые и связанные с правом явления и процессы, представляющие собой результат разного уровня теоретико-правовой абстракции, в том числе те, которые традиционно включаются в механизм правового регулирования (правоотношения, юридическая ответственность и т. д.), а также правосознание и сопутствующие ему явления, которые относятся к интеллектуально-психологической сфере правового бытия, нужно считать продуктом деятельности элементов правовой системы и одновременно средствами связи между ними, а также средствами их воздействия на социальную среду, личность, коллективы личностей, общество. Их совокупность составляет понятие «правовая жизнь» или «правовая действительность». Правовая система, таким образом, является наиболее конкретной, осязаемой и непосредственно регулируемой частью правовой действительности, а система права, выраженная (зафиксированная) в законодательстве, составляет костяк правовой системы.

Активной по отношению к правовой системе является внешняя социальная среда. Это четко видно на примере правосознания, участвующего в правовом регулировании на всех его этапах, активно влияющего на качество и результативность правотворчества, правоприменения, правоохраны. Поэтому при конструировании правовой системы, особенно в периоды ее активного реформирования, необходимо учитывать все внешние по отношению к правовой системе факторы, все возможные воздействия на ее элементы [3]. Безусловно, решающую роль в этих расчетах и их обосновании призвана сыграть юридическая доктрина.

Категорию «источник права» предлагается рассматривать в двух основных значениях:

1. Источники права в материальном смысле, в значении «естественные, материальные, психологические и интеллектуальные факторы формирования правовых норм, их отправные начала». Среди них выделяются разновидности: культурологические (цивилизационные), экономические, политические, научные и т. п. К ним, прежде всего, относятся правовые обычаи, правовые принципы и юридическая доктрина.

2. Источники права в формально-юридическом смысле, в значении «формы внешней фиксации, официального формального выражения правовых норм». Это, прежде всего, нормативные правовые акты, в том числе политико-правовые документы типа «доктрина» и «концепция», договоры нормативного содержания и юридические прецеденты.

Для российской правовой системы последний из перечисленных источников в целом не характерен, однако такие фактически существующие ее элементы, как документы Конституционного суда и Верховного суда РФ, содержащие в себе так называемые правовые позиции, обладают отдельными свойствами прецедента и играют важную роль в функциональной структуре правовой системы России. В свою очередь, на формирование судебных правовых позиций решающее влияние оказывает правовая доктрина.

Таким образом, автор полагает необходимым выделить в качестве разновидности источника — правовую доктрину («научный источник» права).

Автором рассмотрен аспект темы, на сегодня еще очень мало изученный в отечественной юриспруденции. Речь идет о своего рода политико-правовом феномене, имеющем одновременно и нормативно-правовой, и декларативно-политический характер, — о документах типа «доктрина». Сегодня в России действуют следующие доктрины: 1) Доктрина развития российской науки; 2) Доктрина информационной безопасности РФ; 3) Морская доктрина РФ; 4) Климатическая доктрина РФ; 5) Доктрина продовольственной безопасности РФ; 6) Военная доктрина Российской Федерации; 7) Национальная доктрина образования в РФ; 8) Экологическая доктрина РФ.

С точки зрения юридической техники обращает на себя внимание способ введения доктрин в действие. Все они, за исключением Морской доктрины РФ, введены в действие правовым актом субъекта правотворчества — либо президента, либо правительства РФ. Обычно таким способом вводятся в действие нормативные правовые акты типа «положение», «правила», «порядок» и т. п., при этом их юридическая сила напрямую зависит от места органа, утвердившего акт, во властной иерархии. Однако не может не вызвать удивления та юридико-техническая «пестрота», с которой вводились в действие 8 вышеперечисленных доктрин: одобрена указом Президента — 1; утверждены указом Президента — 3; утверждена Президентом напрямую, без издания специального акта — 1; утверждена распоряжением Президента — 1; утверждена постановлением Правительства — 1; одобрена распоряжением Правительства Российской Федерации — 1. Таким образом, лишь три из восьми действующих на федеральном уровне доктрин введены в действие одинаковым способом.

Еще большая правовая неопределенность возникает в результате изучения легальных дефиниций и характеристик доктрин, данных в их текстах. Согласно официальным трактовкам доктрина — это «документ стратегического планирования», «система официально принятых в государстве взглядов», «система взглядов на роль и значение... а также принципов, определяющих механизм государственного регулирования», «совокупность официальных взглядов на цели, задачи, принципы и основные направления», «система взглядов на цель, принципы, содержание и пути реализации единой государственной политики России внутри страны и на международной арене по вопросам, связанным с.».

Таким образом, доктрина в формально-юридическом смысле — это политико-правовой документ, который обладает нормативно-правовыми свойствами и поэтому входит в структуру законодательства РФ. В отличие от других нормативных правовых актов доктрина как политико-правовой документ не содержит в себе конкретных нормативных предписаний (запретов, дозволений, обязыва-ний), а включает основанные на научных теориях и имеющие юридическое содержание целеполага-ющие и декларативные нормы (нормы, устанавливающие задачи и направления правового регулирования), нормы-принципы и нормы-дефиниции. Доктрина определяет стратегию и тактику законодательного развития, ее положения в дальнейшем развиваются в текущем законодательстве.

Доктрина как политико-правовой документ и доктрина как элемент правовой системы государства (научный источник) соотносятся между собой, соответственно, как форма и содержание. Однако в доктринах-документах находит свое отражение не вся правовая доктрина государства, а лишь ее

политизированная часть: научно-юридические воззрения, не только признанные юридическим сообществом и внедренные в правовую практику, но и признанные истеблишментом.

Первым и безусловным из перспективных направлений развития правовой доктрины в правовой системе РФ является участие доктрины в правотворческой практике. Различные политико-правовые и собственно юридические доктрины лежат в основе правотворческого процесса, определяют содержание правовой политики, конкретных законодательных новелл. Огромным потенциалом в этом отношении обладает научно-экспертная деятельность, в том числе на примере опыта Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ (г. Москва), Института законодательства и правовой информации им. М. М. Сперанского (г. Иркутск).

Следующим перспективным направлением развития правовой доктрины в правовой системе РФ является ее участие в формировании судебных правовых позиций. Сопоставительный анализ показывает, что все авторы, пишущие о правовых позициях Конституционного суда РФ, признают их важнейшее значение в современной правовой системе России, однако достаточно серьезно расходятся в вопросах их правовой природы, предназначения и функций, принадлежности к источникам права и места в их иерархии и другим вопросам. В наши задачи не входит участие в данной дискуссии и подробный анализ изложенных выше вопросов, имеющих конституционно-правовой характер. Для нашего исследования важным является кажущийся нам бесспорным вывод о том, что правовые позиции являются итогом научной интерпретации судьями Конституционного суда положений Конституции РФ, в них воплощаются элементы той или иной общепризнанной, авторитетной правовой либо политико-правовой теории — доктрины.

Сказанное в полной мере относится не только к правовым позициям Конституционного суда РФ: просто здесь доктринальная природа соответствующего элемента правовой системы проявляется наиболее четко и однозначно. Однако не меньшее, а за пределами конституционно-правового поля и, очевидно, большее значение в механизме правового регулирования играют «руководящие и разъясняющие» документы Верховного суда РФ. С учетом сказанного теоретики права в последние годы все смелее «выводят» правовые позиции из тесного конституционного значения в более широкую категорию [5, 6].

Н. А. Власенко и А. В. Гринева предлагают классифицировать правовые позиции на правотворческие, доктринальные и правоприменительные, в том числе судебные. Вооружившись этим предложением, автор статьи делает вывод, что доктринальные правовые позиции рано или поздно находят свое отражение как в законодательстве (и превращаются в правотворческие правовые позиции), так и в решениях Конституционного суда РФ и Верховного суда РФ (в этом случае они превращаются в судебные правовые позиции). Это важнейшие каналы приобретения доктриной регулятивных свойств, трансформации научных воззрений в правовую доктрину. И как представляется, они в последующие годы будут приобретать в правовой системе России все больший вес и значение.

Еще одним важным направлением воздействия юридической доктрины на формирование и функционирование правовой системы РФ является доктринальное толкование права.

Таким образом, с одной стороны, доктрина, зачастую имея региональный (европейский и т. д.), вненациональный, многовековой характер, выступает по отношению к правовой системе в качестве внешнего фактора, влияя на формирование ее сущностных черт, в том числе и таких, на основе которых правовую систему государства можно отнести к той или иной правовой семье. С точки зрения внутреннего содержания сложно найти какой-то элемент правовой системы, на возникновение и развитие которого не оказала бы влияния та или иная правовая (политико-правовая) доктрина.

Одновременно, с другой стороны, в соответствии с предложенной выше концепцией правовой системы правовая доктрина подлежит безусловному включению в ее структуру в качестве самостоятельного и важного элемента, поскольку она: а) является высшим проявлением юридической науки, выходящим за пределы просто научных теорий и перемещающимся в практическую сферу, оказывает влияние на структурирование и функционирование правовой системы, на формирование сущностных признаков как правовой системы в целом, так и отдельных ее элементов; б) будучи авторитетной, практически востребованной, является источником права в материальном смысле и воплощается в других элементах правовой системы: документах политико-правового характера, нормативных правовых актах, документах Конституционного суда РФ, руководящих документах Верховного суда РФ, правоприменительной практике, в актах толкования права, оказывающих непосредственное влияние на правоприменительную практику и эффектив-

В. В. Наумкина. Договорные отношения и обычное право в семейно-брачных отношениях кочевых народов Восточной Сибири

ность правового регулирования общественных отношений; в) в необходимых случаях на определенных исторических этапах может сыграть роль источника права в формально-юридическом смысле.

Литература

1. Талянин В. В., Талянина И. А. Особенности правовой системы современной России // История государства и права. — 2007. — № 4. — С. 2.

2. Мадаев Е. О. Доктрина в правовой системе Российской Федерации: дис. ... канд. юр. наук. — Иркутск, 2012. — С. 62.

3. Мушинский М. А. Эффективность законодательства в правоохранительной сфере и механизм ее обеспечения (теоретико-правовой аспект): дис. ... канд. юр. наук. — СПб., 2003. — С. 110, 114.

4. Петелина И. В. Теоретические проблемы российской правовой системы: автореф. дис. ... канд. юр. наук. — Саратов, 1996. — С. 8.

5. Баранов В. М., Степанков В. Г. Правовая позиция как общетеоретический феномен. — Н. Новгород, 2003;

6. Власенко Н. А., Гринева А. В. Судебные правовые позиции (основы теории). — М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации; ИД Юриспруденция, 2009.

УДК 347.133(571)

ДОГОВОРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ И ОБЫЧНОЕ ПРАВО В СЕМЕЙНО-БРАЧНЫХ ОТНОШЕНИЯХ КОЧЕВЫХ НАРОДОВ ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ

© Наумкина Валентина Владимировна, доктор юридических наук директор института истории и права Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова Россия, 655017, г. Абакан, ул. Ленина, 90. E-mail: [email protected]

В статье рассматриваются вопросы заключения брачного договора по нормам обычного права. Особенности имущественных и неимущественных отношений.

Ключевые слова: обычное право, брак, условия брака, кочевые народы, брачный договор, семья.

CONTRACTING RELATIONS AND CUSTOMARY LAW IN THE FAMILY-MARRIAGE RELATIONS OF NOMADIC PEOPLES IN EASTERN SIBERIA

Naumkina Valentina V., LLD, Director of the Institute of History and Law, N. F. Katanov Khakas State University

90, Ave Lenina, Abakan, Republic of Khakassia, 655014, Russia

The issues of the marriage contract conclusion according to the norms of customary law are considered in the article. The peculiarities of property and nonproperty attitudes are revealed.

Keywords: customary law, marriage, conditions of marriage, nomadic peoples, marriage contract, family.

Семейные отношения на протяжении всего XIX в. оставались сферой, в которой обычаи были господствующим регулятором общественных отношений. Интересы государства практически не распространялись на данную сферу, поэтому господство обычного права сохранилось вплоть до первой четверти XX в. На семейно-брачные отношения большое влияние оказывали религиозные воззрения. При этом степень соотношения обычаев и религиозных норм была неравномерной у различных народов, что было связано с распространением христианства на территории Сибири. Имущественные отношения регулировались в основном обычаями, неимущественные — религиозными нормами и обычаями.

Заключение брака у кочевых народов рассматривалось с экономической и хозяйственной стороны, как возможность укрепить свое благосостояние. Ведением хозяйства преимущественно занималась женщина, поэтому для мужчины брак был «покупкой» жены [5, с. 61; 2, с. 207]. При кочевом образе жизни женщина была основной производственной единицей в семейном хозяйстве. В связи с этим семья жениха была заинтересована как можно выгоднее «вложить средства» (в виде калыма) и