CC BY
88ПОВСЕДНЕВНОСТЬ ОТДЕЛЬНЫХ СОЦИАЛЬНЫХ ГРУПП
УДК 94(47)"18":316.35
ГРНТИ 03.23. История России
Л.А. Самарина
«Мерзавцы все крали»: воровство среди домашней прислуги в России второй половины XIX в.
Исследование касается различных аспектов положения женской домашней прислуги: выясняются причины популярности профессии, особенности взаимоотношений нанимателей и работников, условия жизни и труда. Социальная и юридическая нестабильность способствовали широкому распространению среди прислуги девиантного поведения. Самой распространенной и «безобидной» формой девиации среди женской прислуги было воровство, так как работница имела доступ к хозяйскому имуществу в доме. Преступления совершались по различным причинам, в том числе от безысходности и отсутствия возможности приобрести имущество законным путем. Вместе с тем большое их число создало устойчивый стереотип о прислуге как ничтожном, ленивом, погрязшем в пороках существе. Отсутствие строгой процедуры найма не позволяло прислуге опровергнуть указанное мнение, поэтому часто домашние работники подвергались незаслуженным обвинениям. Наличие прислуги в доме было широко распространенным явлением, поэтому большое число крестьян искало именно эту работу в городе. А дворяне стремились найти идеальную служанку - честную, добросовестную, вежливую, которая работала бы за минимальную зарплату.
Ключевые слова: домашняя прислуга, женская прислуга, наниматель, наем, условия жизни и труда, жалованье, преступления, воровство.
L.A. Samarina
"Bastards stole all": theft among domestic workers in Russia in the second half of the XIX century
The research opens questions of position of female house servants - the reasons of popularity of a profession, feature of relationship of employers and workers, living conditions and work. Social and legal instability of servants became the reason of increase in number of crimes. The most common and "harmless" theft were among the female workers, since the employee had access to the master's property in the house. Crimes were committed for different reasons, including the frustration and lack of opportunities to acquire the property legally, but the large number of them have established steady stereotype of how insignificant servant, lazy, mired in the evils of being. The lack of rigorous recruitment procedures did not allow the servants to refute the above opin-
© Самарина Л.А., 2017 © Samarina L.A., 2017
ion, so often domestic workers are subjected to undeserved charges. Having a maid in the house was a popular phenomenon, so many farmers looked for work in the city, and the nobles continued to look for the ideal worker in the house - fair, honest, polite, that would work for minimum wage.
Key words: domestic servants, female servants, employer, employment, living and working conditions, wages, crime, theft.
В результате отмены крепостного права существенно изменилось материальное положение русского дворянства, одновременно росло количество семей чиновников-мещан среднего достатка. Дворяне больше не могли содержать дорогостоящую квалифицированную прислугу, но и отказываться от услуг домашних работников они не хотели [1, с. 317-320]. Теперь дворяне искали дешевых и без специализации наемных рабочих.
В силу перенаселения деревни и измельчания земельных наделов русская деревня обнищала, а прогресс в технике, путей сообщения и фабричной промышленности привел к изменениям условий жизни. В такой обстановке возрастало количество женщин, уже не находивших возможности применения своего труда в деревне и необходимого заработка для существования, молодым девушкам нужно было заработать себе на приданое, устроить личную жизнь. В местностях с развитым отходничеством из-за значительного преобладания женщин, старые девы, соблазненные лучшим заработком или из-за необходимости «сокрытия греха», отправлялись в столичные города [2, с. 51]. Также активно приезжали в город вдовы [3, с. 71]. Это приводило к массовому движению женщин из деревни в города на фабрики или в услужение. Вот тут и столкнулись нужды нового дворянства и свободных неквалифицированных работников, не требующих большой заработной платы. В итоге в город хлынул большой поток женщин, которые надеялись зарабатывать себе на хлеб, прислуживая барину.
С середины 1860-х гг. мелкий чиновный люд бросился обзаводиться собственной прислугой, благо предложение на рынке домашних услуг значительно превышало спрос. Наниматель прислуги, зная, что крестьяне крайне нуждаются в деньгах, имел возможность выбирать из многих сотен людей, которые соглашаются на условия, предлагаемые хозяином [4, с. 2].
Во второй половине XIX в. прислуга и наниматели вынуждены были самостоятельно выискивать способы оформления найма, так как не было строгой юридической процедуры с обязательными условиями. Часто использовались различные варианты: личного найма и через специальные общественные учреждения.
Наиболее распространенным способом найма прислуги в пореформенный период были прежде всего личные контакты и рекомендации. С развитием рекламного дела и широким распространением
региональной прессы росла популярность поиска прислуги по объявлению. В последней четверти XIX в. в крупных городах стали открываться коммерческие (преимущественно частные) учреждения, оказывавшие посреднические услуги для найма работников. Основу клиентуры в них составляла прислуга [5].
Единственным источником информации о работнике, его репутации, опыте, умениях служило рекомендательное письмо с прежнего места работы. Также прислуга проходила личное собеседование, в ходе которого заполнялась анкета. Специфика данных документов в том, что содержащуюся в них информацию сложно было проверить; у огромного числа желающих найти работу вообще не было рекомендаций, в некоторых случаях имели место подделки, «заверенные» подписями высшей аристократии. Впрочем, наличие или отсутствие данной бумаги не гарантировало достоверность сведений о личных качествах и репутации прислуги [6].
В связи с этим между нанимателями и прислугой возникало большое количество споров, основанных на личных обидах, взаимных претензиях и завышенных ожиданиях. Пользуясь финансовым преимуществом, держатели слуг публиковали свои впечатления от домашних работников в газетах и журналах.
Газета «Санкт-Петербургские ведомости» утверждала, что «слуги -дрянь», и что своим хозяевам они причиняли только страдания. Господин В. П. с презрением говорил о слугах: «это толпы гуляк, поступающих к нам на службу не с тем, чтобы служить, но с тем, чтобы нас объедать, опивать, обманывать и обкрадывать. Это перекатная голь, которая не пашет, а живет как птица небесная, не думая о завтрашнем дне» [7]. Совершенно невинные и хорошие, добросовестные хозяева становились жертвами озлобленных кухарок и горничных [8, с. 10]. «Я не могу не обратить особое внимание на развращенность класса наемных слуг в г. Вильно. Люди этого рода по большей части предаются лености, своеволию и разврату. Побуждаемые видами корысти или из строптивости и празднолюбия, они весьма часто отказываются от службы, не ожидая установленного на то срока, и переходят к другим лицам» [9. Л. 6].
Публицист И.И. Панаев в своих «Очерках...» вменял в вину домашней прислуге те же пороки: «Если вы господин кроткого нрава, добрый по сердцу, не слишком взыскательный, и обращающийся деликатно и по-человечески с вашей прислугой - горе вам! Через несколько месяцев ваша прислуга совсем избалуется, зазнается и заленится до того, что не она вам, а вы ей уж должны будете прислуживать и в довершение всего будет еще грубить вам при малейшем замечании с вашей стороны» [10, с. 16].
Многочисленные публикации и фельетоны с жалобами от людей, нанимавших прислугу, создали негативную оценку одной из самых
многочисленных групп населения. Для многих хозяев прислуга - ничтожное, ленивое, погрязшее в пороках существо [11].
Работницы, в свою очередь, жаловались на тяжелый труд, на неуважительное отношение со стороны нанимателя, на постоянные вычеты из зарплаты, «так мы и живем, как самые последние люди, а много ли мы получаем денег за свой труд и много ли мы имеем прав? Плата наша самая ничтожная, а прав нет никаких» [12, с. 17].
В то же время сами хозяева считали, что прислуга слишком ленива и даже то небольшое жалование, которое ей платили, они пытались сократить различными способами [13, с. 18]. Стремились господа сократить и расходы на содержание прислуги. Поэтому часто жилье служанки выглядело так: «Тесно, негигиенично, воздух спертый, на полу грязь, мухи, клопы и тараканы, а еще и изба примыкает прямо к скотному двору» [14, с. 11]. Потолки большей частью были такими низкими, что человек не мог выпрямиться, кровати маленькие, поэтому возможности отдохнуть ночью у служанок чаще всего не было. Если в комнате было окно - это роскошь. Большинство кухарок и служащих «одной прислугой» не имели собственного помещения и жили на кухне [15, с. 93].
Домашняя прислуга совершенно не располагала своим временем, не имела почти никакого имущества или свободных денег [16, с. 180]. Жалования едва хватало на месяц, чтобы одеваться. Пища была малопитательной - картофель, каша, а часто еще и в недостаточном количестве [17, с. 12]. Все это приводило к различным заболеваниям и ранней смерти.
На свое жалование прислуга должна была чисто одеваться, оплачивать свои расходы, отправлять часть средств в деревню, выправлять паспорт и ходить в баню. Каждый день, без выходных, прислуга должна была выполнять бесконечное число поручений хозяев, даже если они были не связаны с ее обязанностями. Рабочий день служанки начинался задолго до того, как просыпались хозяева. За это время надо прибраться, подготовить хозяевам одежду и сделать чай. Горничные, няньки, служанки были вынуждены до самой поздней ночи находиться при своих хозяевах [11].
Непроходящая усталость, плохое питание, хроническое недосыпание, постоянная духота на кухне и сквозняки приводили к печальным последствиям. Служанки испытывали постоянную головную боль, часто болели чахоткой, ревматизмом, раком и сифилисом, который считался болезнью прислуги. Сифилисом прислуга могла заразиться и от самого хозяина, его родственников или мужской прислуги. Могло «мужское внимание» привести и к беременности. Помимо этого, озлобленные хозяева могли поколачивать свою помощницу, подчас нанося ей тяжелые травмы.
Тяжелые условия жизни и труда приводили к тому, что домашние работники всячески старались позаботиться о своей судьбе самостоятельно, чаще всего незаконными методами, что приводило к многочисленным преступлениям.
Воровство являлось самым распространенным преступлением среди домашней прислуги. Служанку, которая ни разу не приходила с рынка без хозяйской копеечки в кармане, отыскать было практически невозможно. Титулярный советник Александр Соколовский писал министру внутренних дел: «в настоящее время редко можно найти хорошую прислугу, много случаев, что прислуга обкрадывает, не говоря уже о других пороках» [18. Л. 9].
В прошении Председателю Государственной думы Н.А. Хомякову говорилось: «неопределенность взаимных отношений ведет к произволу. Домашняя прислуга, привыкшая к безответственности за свою службу, перестает сознавать свои обязанности, что ведет к понижению ее нравственных качеств» [19. Л. 11].
Проживая в доме вместе с хозяевами, служанка знала, где и что лежит, и какие вещи можно было бы беспрепятственно взять. Естественно, что не все воровки несли положенное наказание. Стоит отметить, что прислуга нередко оказывалась замешанной в тех или иных криминальных историях [20, с. 12], и мелкое воровство, пожалуй, было самым безобидным из них.
Проанализировав уголовные дела женщин, осужденных за воровство, можно заключить, что 49 % всех обвиненных в воровстве девушек, ранее находились в услужении: 15 % составляли кухарки, горничные и няни, а 34 % служили «одной прислугой», труд этой категории работавших по домашнему найму оплачивался дешевле других [21, с. 50]. Большинство женщин совершали кражу, живя на местах [21, с. 64].
Значительное участие женской личной прислуги в преступности против собственности криминалист И.Я. Фойницкий объяснял тремя факторами: 1) среди лиц этой категории женский элемент многочислен; 2) легкостью совершения преступления, особенно краж, для прислуги; 3) крайне неорганизованное положение личной прислуги: с
V ^ и и ^ и
одной стороны, донельзя избалованной и не имеющей над собой никакой власти, с другой - поставленной в полную зависимость от произвола и каприза нанимателя [22, с. 128].
В результате взаимодействия этих факторов была слаборазвита ответственность прислуги перед нанимателем, а простота завладения хозяйским имуществом вызывала азарт.
По верному утверждению И.Я. Фойницкого, в большинстве домашних краж, совершаемых прислугою, служанки фигурировали в роли действующих лиц, что объяснялось весьма просто: огромным преобладанием женского пола над мужским в составе домовой при-
слуги. В то время, как в других видах уголовных преступлений женщины были замечены значительно реже мужчины, в воровстве число задержанных женщин даже превосходило количество мужчин [23, с. 263].
Домашняя прислуга благодаря своей беспечности и простоватости оказывалась и «косвенной причиной» для многих квартирных краж, и сама же часто или напрямую являлась виновной в этих кражах. Случаи обкрадывания «господ» их слугами, преимущественно же служанками, были в Петербурге самым обыкновенным делом [20, с. 22-23].
Исследователи выделяли следующие разновидности воровок: домашние воровки, воровки по магазинам, воровки-укрывательницы, воровки прихожих, карманные воровки, воровки-нищенки [20, с. 24]. Домашние воровки обкрадывали лиц, у которых жили в услужении, тщательно изучив привычки дома, и твердо зная, что где лежит. Отличительная их черта: они не всегда крали вполне сознательно, но побуждаемые к этому крайней нуждой, так как совершали свой проступок, живя на месте и имея в данный момент заработок.
С воровством было практически невозможно бороться. «Мерзавцы все крали» [24, с. 287], даже в том случае, если за ключницей всегда шла в кладовую какая-нибудь из дочерей, а барин сам выдавал муку и крупу из амбаров [25, с. 110]. При любом удобном случае прислуга хотела заполучить свой кусок с барского стола, кухарки чуть ли не каждый день присваивали себе продукты, утаивали мелочь, оставшуюся после посещения рынка [26]. «Ведь из-за наживы служить идем», -утверждали герои Н.А. Лейкина, объясняя почему так не любят служить в домах, где надо брать «на книжку» [24, с. 288].
Иногда истории с воровством прислуги доходили до абсурда: раз, когда больная девушка взяла в присутствии госпожи кусочек сахара, для того чтобы заесть горечь прописанного ей лекарства, этот кусочек сахара попал ей в свидетельство в виде «похищения». Девушка утопилась [27, с. 301].
Масштабы воровства были самыми разными. Важно отметить, что в своих кражах прислуга никогда не сознавалась и порой выдумывала невероятные истории, лишь бы не прослыть воровкой. Горничная получила 100 р., чтобы разменять их в лавке, пришла домой и сказала, что потеряла их [28, с. 321]. Лукерия по поводу кражи пальто утверждала, что «оно просто пропало с вешалки», в то время, как она вышла на лестницу, не заперев дверь. Позднее она была осуждена за кражу 15 р. из-под подушки у подруги. Но и это она отрицала, упорно заявляя, что деньги «просто пропали» [28, с. 12], но она их не брала.
Порой хищения имели достаточно крупные размеры. В 1883 г. Ольга Афанасьевна Виногр. совершила кражу со взломом (149 р. из сундука хозяйки) и была вторично приговорена к тюремному заключению за кражу [29, с. 31]. 19-летняя О. Вязмитина, работая прислугой в
доме болховского купца, в 1917 г. похитила из кармана его поддёвки бумажник с деньгами на сумму 300 р. [30, с. 175].
Необычный случай, двигателем которого была любовь, произошел в семье Дурасова. У жены была обнаружена пропажа бриллиантов ценностью в 70 тыс. р. из шкатулки. Обнаружилось, что кражу совершила служанка Полина, которая влюбилась в лакея, вошла с ним в интимные сношения и забеременела. Результат этот ужасно смутил девушку и, во избежание позора для своей девической чести она принялась настаивать, чтобы её возлюбленный женился на ней. Последний поставил условием своей женитьбы, чтобы Полина украла у Дурасовых деньги или драгоценные вещи, не менее, как на тысячу рублей, «для обеспечения их будущей супружеской жизни». На суде потерпевшая была так тронута этой историей, что просила смягчить приговор для подсудимых. В результате его приговорили к 15 месяцам, а ее к 8 месяцам содержания в работных домах [20, с. 16].
Впрочем, большинство женщин-воровок из прислуги довольствовались кражами по мелочам и исподволь, чтобы не быть замеченными. Например, были случаи, когда горничные-воровки обкрадывали гардероб своих барынь, таская ленточки, кружевца, платочки, воротнички и постепенно доходя до дележа с барыней её платьев и целых штук материй, отрезывая от них по нескольку аршин. Интересно отметить, что кухарки чаще крали еду, кухонную утварь и алкоголь; прачки и горничные - белье и посуду. Один из авторов писал, что прислуга разных домов меняется награбленным. Кофе на ленты, сахар в обмен на молчание за связь с племянником хозяйки дома и т. д. [20, с. 264].
Многие служанки-воровки были осуждены за кражи неоднократно. Так, например, Матрена Р. к 62 годам уже пять раз была осуждена за мелкие кражи [21, с. 31]. Огромное количество мелких краж так и оставались на совести кухарок и горничных, хозяева редко принимали самые решительные меры и доводили дело до обвинительного приговора суда. Прислугу обычно выгоняли с места с плохими рекомендациями.
Среди испорченной и в большинстве деморализованной столичной прислуги вороватые субъекты попадались сплошь и рядом; встречались и профессиональные специалисты хищения, которые только маскировались званием прислуги и нанимались на «места» с преднамеренным воровским замыслом [20, с. 16]. В 1872 г. полиции удалось поймать давно уже намеченную ею, но постоянно избегавшую преследований воровку, которая совершала кражи под видом кухарки. Она нанималась на места, а спустя немного времени, обкрадывала их в удобную минуту и скрывалась. Скрывалась она от преследований полиции тем, что сразу после кражи уезжала из Петербурга и сами похищенные вещи сбывала в других городах [23, с. 296].
Известный русский писатель XIX в. Н.С. Лесков писал, что прислуга ворует ради того, чтобы носить широчайшие драповые тальмы. «Судиться же с ними неприятно, да и мало пользы, так как взять с них по большей части нечего» [31, с. 333]. Автор признавал, что встречаются слуги, которые бедствуют со своими хозяевами и иногда служат без платы и даже закладывают для хозяев свои собственные вещи. Однако такой вариант писатель считал исключеним или по крайней мере редкостью, лишь подтверждающей общее правило, на котором законодатель должен основывать свои соображения и делать вывод [31, с. 335].
Подчас желание заполучить хозяйские вещи приводило прислугу и к участию в самых тяжких преступлениях. Одно из таких громких дел -убийство вдовы священника Сабанина и ее семьи вблизи Ялты. Вдова получала пенсию в несколько сотен рублей, а под кроватью хранила сундук с золотыми украшениями и серебряной посудой. Однажды ночью в доме начался пожар. Прибежавшие с соседней дачи люди увидели пылающий фасад, перед которым стояли кухарка и горничная. Их сундуки, перины и подушки лежали рядом. На вопрос, где господа, бабы пропели: «Господа-то все погорели». Удалось вытащить из горящего дома одну из пострадавших, с обрывком веревки на шее, избитую. Она через день скончалась от ожогов, успев рассказать, что несколько мужчин забрались в дом, размозжили головы обитателей и забрали все ценное. Суд завершился интересно: подозреваемых - жителей соседних деревень - задержали. Однако затем освободили из-за недостатка улик. Зато прислуга была признана виновной: кухарка и горничная навели на дом Сабаниных грабителей, однако «убивать уговору не было». А когда увидели убийство, бросились вытаскивать свое добро [20, с. 22].
Обманывала и активно обворовывала прислуга и отдыхающих на курортах. На сезон в Крым приезжали шайки воров и грабителей, некоторые загодя устраивались прислугой, получая доступ в комнаты отдыхающих. В 1911 г. полиция обсуждала возможность использования в Крыму нововведения, которое уже зарекомендовало себя на курортах Кавказа: там накануне сезона полиция фотографировала всю прислугу на дачах, пансионатах, домах. В случае кражи полиция хотя бы знала наводчика в лицо [20, с. 23].
Домашняя прислуга, уволенная по собственной вине или капризу хозяев, практически никогда не пыталась искать справедливости - ее легко могли обвинить в краже, ненадлежащем поведении и т.п. Поэтому такой шум производили истории, когда служанки пытались отстаивать свои права. Так, в феврале 1912 г. газета «Трудовая копейка» рассказала, как прислуга обвинила хозяйку в краже. Нанявшаяся в молодую и прогрессивную семью (студент и курсистка) женщина служила исправно, ее одаривали подарками и похвалами. Через какое-то время
отношения с хозяйкой испортились, однажды соседская горничная «просветила» ту, что ее прислуга якобы сплетничает и плохо отзывается о барыне. Курсистка в приливе негодования взломала сундук своей служанки, вынула подарки и отдала их вестнице. И мировой судья привлек барыню за воровство. Так и обратился на заседании к ней и горничной: «Вы, воровки, обе встаньте рядом!» Курсистка от стыда упала в обморок [32].
Самым распространенным преступлениями среди прислуги к последней трети XIX - началу XX в. были преступления против собственности. Объектом посягательства прислуги становились вещи, небольшие суммы денег, бытовые предметы и продукты питания. Во многих случаях женщины не лично принимали участия в краже, а лишь помогали в организации преступления. Об этом свидетельствует и степень наказания правонарушительниц. Служанки, как самые осведомленные о финансовом благополучии хозяев, могли с легкой руки наслать на дом грабителей или сами промышляли воровством. Кражи драгоценностей и крупных сумм денег встречались значительно реже. Воровки практически никогда не сознавались в преступлении, не раскаивались. Иногда к воровству их подталкивала не нужда, а жадность и желание нанести ущерб хозяевам, отомстив за грубое отношение.
Таким образом, отчасти воровство среди домашней прислуги было связано с ее бытовой неустроенностью, незащищенностью от произвола хозяев и от общественного мнения. Снизить показатели воровства возможно было, лишь применив комплекс юридических мер по охране жизни и труда домашних наемных работников.
Список литературы
1. Веременко В.А. Хозяйка на кухне: адаптационные практики в жизни российской дворянской семьи во второй половине XIX - начале ХХ в. // Экстремальное в повседневной жизни населения России: история и современность (к 100-ию Русской революции 1917 г.): сб. материалов междунар. науч. конф. / отв. ред. В.А. Веременко. - СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2017. - С. 315-323.
2. Мухина З.З. Старые девы в русской крестьянской среде (вторая половина XIX - начало XX в.) // Женщина в российском обществе. - 2013. - № 4. - С. 50-57.
3. Мухина З.З. Вдова в русской крестьянской среде: традиции и новации (вторая половина XIX - начало XX в.) // Женщина в российском обществе. - 2012. -№ 4. - С. 62-71.
4. Бенсман А.Труд домашней работницы // Трудовые права служащих. - 1926. -№ 1. - С. 2-3.
5. Самарина Л.А. Прислуга на бирже труда в Российской империи в конце XIX -начале XX в. // Столица и провинции: взаимоотношения центра и регионов в истории России: материалы Всерос. научн. конф. с междунар. участием / отв. ред. В.В. Карпова. Вып. 6. - СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2015. - С. 121-127.
6. Веременко В.А. Организация найма прислуги в городах России во второй половине XIX - начале ХХ в. // Модернизация в России: история, политика, образование. - Вып. 6. - СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2014. - С. 85-94.
7. Б. а. По вопросу о наемных слугах в Санкт-Петербурге. - СПб., 1859. - 35 с.
8. Попов Н.А. Хозяева и прислуга. - СПб.: Тип. СПб. 1907. - 16 с.
9. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1287 - Хозяйственный департамент МВД. Оп. 37. Д. 2254.
10. Панаев И. И. Хозяева и прислуга. - СПб.: Тип. - СПб., 1907. - 16 с.
11. Веременко В.А. Домашняя прислуга в дворянских семьях России во второй половине XIX - начале XX в. // Вестн. Ленингр. гос. ун-та им. А.С. Пушкина. 2013. - Т. 4. История. - № 1. - С. 181-191.
12. Невский В. Домашняя прислуга. - Птг.: Прибой, 1917. - 21 с.
13. Б. а. Очерки из Петербургской жизни нового поэта. - Б.г.: издание Н.Г. Мартынова, Б.г. - 24 с.
14. Ленская Л.Н. О прислуге. Доклад, читаемый во 2-ом женском клубе. - М.: Тип. Вильде, 1908. - 32 с.
15. Бузин Д. Жилищные условия рабочего класса в дореволюционной России и в СССР // Проблемы экономики. - 1938. - № 4. - С. 89-105.
16. Валетов Т.Я. Чем жили рабочие люди в городах Российской империи конца XIX - начала ХХ в. // Социальная история: ежегодник. - 2008. - С. 176-196.
17. Де-Турже-Туржевская Е. Белые невольники. - Смоленск: Паровая типо-лит. Я.Н. Подземского, 1906. -12 с.
18. РГИА. Ф. 1286 - Департамент полиции исполнительной МВД. Оп. 31. Д. 349.
19. РГИА. Ф. 1263 - Кабинет министров (1802-1906).Оп. 1. Д. 921.
20. Якимова Н. Свой среди чужих: богатые кухарки и рецидивисты среди крымской прислуги // Первая Крымская информ.-аналит. газета. - 2013. - № 457. -С. 12-25.
21. Тарновская П.Н. Воровки. Антропологическое исследование. - СПб.: Тип. Дома призрения малолет. бедных, 1891. - 79 с.
22. Фойницкий И. Женщина-преступница // Северный вестн. - 1893. - № 10. -С. 128.
23. Михневич В.О. Язвы Петербурга: Опыт историко-стат. исследования нравственности столичного населения. - СПб.: Тип. Ф. Сущинского, 1886. - 533 с.
24. Лейкин Н.А. Прислуга из конторы. - СПб.: Тип. им. Худекова, 1896. - 289 с.
25. Николаева М.К. Деревня в старину // Северный вестн. - 1891. - № 3. -С. 110.
26. Веременко В.А. «Дура в доме» - женская домашняя прислуга в дворянских семьях России второй половины XIX - начала XX в. // Адам и Ева. Альманах гендерной истории. - М.: ИВИ РАН, 2013. - № 3. - С. 265-268.
27. Дауль А. Женский труд в применении к различным отраслям промышленной деятельности. Очерки 600 ремесел и занятий. - СПб.: Изд. Трубниковой и Стасовой, 1869. - 305 с.
28. Смирнова С.И. Петербургская прислуга. - СПб.: А.С. Суворин, 1897. -472 с.
29. Тарновская П.Н. Женщины-убийцы. - СПб.: Т-во худож. печати, 1902. -512 с.
30. Шепелева М.П. Рост численности женской преступности в России второй половины Х!Х столетия через призму взглядов антропологов и социологов // Вопр. гос. и права: сб. ст., посвящ. 10-летию образования кафедры истории государства и права. - Курск: Изд-во Курского гос. техн. ун-та, 2005. - С. 173-180.
31. Лесков Н.С. Собр. сочинений: в 12 т. М.: Правда, 1989. - Т. 12. - С. 331343.
32. Б.а. Тяжкое обвинение // Трудовая копейка. - 1912.
References
1. Veremenko V.A. Hozyajka na kuhne: adaptacionnye praktiki v zhizni rossijskoj dvoryanskoj sem'i vo vtoroj polovine XIX - nachale XX vv. [The hostess in the kitchen: adaptation practices in the life of Russian noble families in the second half of XIX - early XX centuries] // EHkstremal'noe v povsednevnoj zhizni naseleniya Rossii: istoriya i sov-remennost' (k 100-iyu Russkoj revolyucii 1917 g.). Sb. mater. mezhdunar. nauch. konf. [The Extreme in the everyday life of the population of Russia: history and modernity (100-UW Russian revolution of 1917). SB. mater. Intern. scientific. Conf.] / otv. red. V.A. Veremenko. - SPb.: LGU im. A.S. Pushkina, 2017. - S. 315-323.
2. Mukhina Z.Z. Starye devy v russkoi krest'yanskoi srede (vtoraya polovina XIX -nachalo XX v.) [Spinsters in Russian peasantry (the second half of 19th - the beginning of the 20th century)] // Zhenshchina v rossiiskom obshchestve [Woman in Russian society]. - 2013. - № 4. - P. 50-57.
3. Mukhina Z.Z. Vdovavrusskoikrest'yanskoisrede: traditsiiinovatsii (vtoraya polovina XIX - nachalo XX v.) [A widow in the Russian peasantry: tradition and innovation (the second half of 19th - the beginning of the 20th century)] // Zhenshchina v rossiiskom obshchestve [Woman in Russian society]. - 2012. - № 4. - P. 62-71.
4. Bensman A. Trud domashnei rabotnitsy [Labour domestic worker] // Trudovye prava sluzhashchikh [Labour rights of employees]. - 1926. - № 1. - P. 2-3.
5. Samarina L.A. Prisluga na birzhe truda v Rossiiskoi imperii v kontse XIX - nachale XX vv. [The servants at the labor exchange in the Russian Empire in the late 19th -early 20th centuries] // Stolitsa i provintsii: vzaimootnosheniya tsentra i regionov v istorii Rossii: materialy Vseros. nauchn. konf. s mezhdunar. Uchastiem [The capital and province: the relationship center and the regions in Russia's history] / otv. red. V.V. Karpova. Ed. 6. - St. Petersburg: Pushkin Leningrad State University, 2015. - P. 121-127.
6. Veremenko V.A. Organizatsiya naima prislugi v gorodakh Rossii vo vtoroi polovine XIX - nachale XX vv. [Organization of hiring workers in the cities of Russia in the second half of XX - the beginning of the twentieth century] // Modernizatsiya v Ros-sii: istoriya, politika, obrazovanie [Modernization in Russia: history, politics, education]. Ed. 6. - St. Petersburg: Pushkin Leningrad State University, 2014. - P. 85-94.
7. B. a. Po voprosu o naemnykh slugakh v Sankt-Peterburge [On the question of salaried servants in St. Petersburg]. - St. Petersburg, 1859. - 35 p.
8. Popov N.A. Khozyaeva i prisluga [The hosts and servants]. - St. Petersburg: Tip. SPb., 1907. - 16 p.
9. Rossiiskii gosudarstvennyi istoricheskii arkhiv (RGIA) [Russian State Historical Archive]. F. 1287 - Khozyaistvennyi departament MVD [Economic Department of the Ministry of Interior]. Op. 37. D. 2254.
10. Panaev I.I. Khozyaeva i prisluga [The hosts and servants]. - St. Petersburg: Tip. SPb., 1907. - 16 p.
11. Veremenko V.A. Domashnyaya prisluga v dvoryanskikh sem'yakh Rossii vo vtoroi polovine XIX - nachale XX vv. [Domestic workers in the noble families of Russia in the second half of the 19th century - beginning of the 20th century] // Vestnik Lenin-gradskogo gosudarstvennogo universiteta imeni A.S. Pushkina [Vestnik Pushkin Leningrad State University]. - 2013. - T. 4. History. - № 1. - P. 181-191.
12. Nevskii V. Domashnyaya prisluga [The domestic workers]. - Ptg.: Priboi, 1917. -
21 p.
13. B. a. Ocherki iz Peterburgskoi zhizni novogo poeta [Sketches from the Life of St. Petersburg a new poet]. B. g.: izdanie N.G. Martynova, B.g. 24 p.
14. Lenskaya L.N. O prisluge. Doklad, chitaemyi vo 2-om zhenskom klube [About servants. The report read in the 2nd Women's Club]. Moscow: Tip. Vil'de, 1908. - 32 p.
15. Buzin D. Zhilishchnye usloviya rabochego klassa v dorevolyutsionnoi Rossii i v SSSR [Living conditions of the working class in prerevolutionary Russia and the USSR] // Problemy ekonomiki [The Economy Problems]. - 1938. - № 4. - P. 89-105.
16. Valetov T.Ya. Chem zhili rabochie lyudi v gorodakh Rossiiskoi imperii kontsa XIX - nachala XX v. [The workers lived people in the Russian Empire in the late 19th century cities - the beginning of the 20th century] // Sotsial'naya istoriya. Ezhegodnik [Social history. Yearbook]. - 2008. - P. 176-196.
17. De-Turzhe-Turzhevskaya E. Belye nevol'niki [White slaves]. Smolensk: pa-rovaya tipo-lit. Ya.N. Podzemskogo, 1906. - 12 p.
18. RGIA. F. 1286 - Departament politsii ispolnitel'noi MVD [Department of the Interior Ministry police executive]. Op. 31. D. 349.
19. RGIA. F. 1263 - Kabinet ministrov [The cabinet] (1802-1906). Op. 1. D. 921.
20. Yakimova N. Svoi sredi chuzhikh: bogatye kukharki i retsidivisty sredi krymskoi prislugi [At home among strangers: rich cooks and repeat offenders among the workers of the Crimean] / Pervaya Krymskaya informatsionno-analiticheskaya gazeta [First Crimean informational and analytical newspaper]. - 2013. - № 457. - S. 12-25.
21. Tarnovskaya P.N. Vorovki. Antropologicheskoe issledovanie [Thief. Anthropological study]. - St. Petersburg: Tip. Doma prizreniya malolet. bednykh, 1891. - 79 p.
22. Foinitskii I. Zhenshchina-prestupnitsa [Female offender] // Severnyi vestnik [Northern herald]. - 1893. - № 10. - S. 128.
23. Mikhnevich V.O. Yazvy Peterburga: Opyt istoriko-stat. issledovaniya nrav-stvennosti stolichnogo naseleniya [Ulcers Petersburg: Experience the historical and statistical study of morality metropolitan population]. - St. Petersburg: tip. F. Sushchinskogo, 1886. - 533 p.
24. Leikin N.A. Prisluga iz kontory [The servants of the office]. - St. Petersburg: Tip. im. Khudekova, 1896. - 289 p.
25. Nikolaeva M.K Derevnya v starinu [The village in the old days]// Severnyi vestnik [Northern herald]. - 1891. - № 3. - S. 110.
26. Veremenko V.A. «Dura v dome» - zhenskaya domashnyaya prisluga v dvor-yanskikh sem'yakh Rossii vtoroi poloviny XIX - nachala XX v. ["Fool in the house" - a female domestic workers in the noble families of Russia in the second half of 19th - early 20th century.] // Adam i Eva. Al'manakh gendernoi istorii [Adam and Eve. Almanac gender history]. - Moscow: IVI RAN, 2013. - № 3. - P. 265-268.
27. Daul' A. Zhenskii trud v primenenii k razlichnym otraslyam promyshlennoi deyatel'nosti. Ocherki 600 remesel i zanyatii.[Female labor is applied to various sectors of industrial activity. Essays 600 crafts and occupations]. - St. Petersburg: izdanie Trub-nikovoi i Stasovoi, 1869. - 305 p.
28. Smirnova S.I. Peterburgskaya prisluga [Petersburg servants]. - St. Petersburg: A.S. Suvorin, 1897. - 472 p.
29. Tarnovskaya P.N. Zhenshchiny-ubiitsy [The murderess]. - St. Petersburg: T-vo khudozh. pechati, 1902. - 512 p.
30. Shepeleva M.P. Rost chislennosti zhenskoi prestupnosti v Rossii vtoroi poloviny XIX stoletiya cherez prizmu vzglyadov antropologov i sotsiologov [The growth of female criminality in Russia in the second half of the 19th century through the prism of the views of anthropologists and sociologists] // Voprosy gosudarstva i prava: Sbornik statei, posvyashchennykh 10-letiyu obrazovaniya kafedry istorii gosudarstva i prava [Questions of State and Law]. Kursk: Izd-vo Kurskogo gos. tekhn. un-ta, 2005. - P. 173-180.
31. Leskov N.S. Sobr. Sochinenii v 12 t. [Collected works in 12 volumes]. - Moscow: Pravda[The True], 1989. - V. 12. - P. 331-343.
32. B.a. Tyazhkoe obvinenie [Heavy charge] // Trudovaya kopeika [labor penny].
1912.
